Автор книги: Коллектив Авторов
Жанр: История, Наука и Образование
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 14 (всего у книги 46 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]
Весной 1850 г. Фридрих Вильгельм для поддержания своего авторитета в третий раз начал военные действия против Дании. И снова решающую роль при урегулировании прусско-датского конфликта и внутригерманской ситуации сыграла Россия. 2 июля между Пруссией и Данией был заключен мир на условиях неприкосновенности датской монархии. Эти условия месяц спустя подтвердил международный Лондонский протокол; власть датского короля в Шлезвиг-Гольштейне была восстановлена. Осенью 1850 г. Пруссия и Австрия оказались на волосок от войны. Тогда Николай I, желающий примирить обе стороны, но полностью поддерживающий венский двор, с целью снова припугнуть прусского короля пригласил его на аудиенцию в Варшаву. Фридрих Вильгельм уклонился от визита и послал вместо себя своего дядю, министра-президента В. Бранденбурга. Царь в резкой форме отчитал Бранденбурга за прусский проект унии северогерманских государств. На несчастного Бранденбурга была возложена вина за провал миссии и, испытав нервное потрясение, министр умер. С мечтаниями Фридриха Вильгельма возглавить объединенную Германию было покончено. 29 ноября 1850 г. в Ольмюце (Оломоуц, Чехия) главы правительств Пруссии и Австрии при посредничестве русского посла в Вене подписали соглашение, долго вспоминавшееся в Пруссии как национальное унижение: прежний, распавшийся во время революции, Германский союз восстанавливался под главенством Австрии; вместе с австрийскими войсками пруссаки обязывались способствовать передаче мятежной Гольштинии датской короне.
События 1848–1850 гг. в Германии поставили под угрозу распада блок монархов России, Австрии и Пруссии – основной защитный механизм Венской системы. И хотя былой солидарности государей этих держав более не существовало, в переписке между ними поддерживалась особая теплота и интимность, что должно было свидетельствовать о тесных связях трех дворов. «Дорогой Фриц» – так обращался обычно Николай I к своему шурину Фридриху Вильгельму IV, а тот звал зятя «дражайшим Никсом» (царь был женат на сестре прусского короля). Молодому Францу Иосифу Николай и вовсе говорил «ты», позволяя при этом и к себе обращаться подобным образом. После подавления революций 1848–1849 гг. влияние России в Европе было очень велико, а в ее центральной части – преобладающим; овеянный ореолом восстановителя законности и порядка на континенте, царь находился в зените могущества. За Николаем I, как и за его братом Александром I, закрепилось, и вполне заслужено, репутация европейского жандарма. Следует, конечно, не забывать, что рядом с ними действовали люди «белого террора» во Франции, австрийских канцлер Меттерних, светская и католическая реакция в Германии, Италии, Испании. Не меньше этих сил в подавлении революций была заинтересована буржуазно-аристократическая плутократия Англии. Британский министр Пальмерстон, в совершенстве владея всем арсеналом традиционных приемов английской дипломатии, лицемерно провозглашал миссией Англии «защиту свободы и демократии» в Европе. Это не мешало ему использовать деньги, флот и дипломатию, чтобы помешать успеху революционно-освободительных выступлений, свести к минимуму перемены в европейском международном положении. Три волны революционных и национально-освободительных движений 20–40-х гг., наряду с внутренними противоречиями между державами и, в первую очередь, в Восточном вопросе, вели к разрушению и распаду Священного союза и его идейно-охранительных принципов. Похоронила консервативный альянс России, Австрии и Пруссии Крымская война.
Восточный вопрос
С 20-х гг. XIX в. большое влияние на всю систему межгосударственных отношений начинает оказывать Восточный вопрос. Крепнувшая национальная борьба балканских и дунайских народов подтачивала слабеющую Османскую империю, на владения которой продолжали претендовать как Россия, так и Австрия. Составной частью Восточного вопроса являлся режим Черноморских проливов, имевших важное экономическое, политическое и военно-стратегическое значение. Продвижения России на Юг и усиления ее позиций в Средиземноморье опасались и Англия, и Франция. Восточный вопрос превращался в самый сложный и болезненный в Европе. Именно на Балканах и Ближнем Востоке закручивался основной узел противоречий между ведущими европейскими государствами – Великобританией и Россией.
В 1812 г. британская дипломатия способствовала заключению между Россией и Турцией Бухарестского мирного договора, который передавал России юго-восточную часть Молдавии – Бессарабию (русско-турецкая граница устанавливалась по реке Прут до соединения ее с Дунаем, затем по Киликийскому руслу Дуная до Черного моря), подтверждал для Молдавии и Валахии автономию в составе Османской империи, а Сербии ее предоставлял. Но на этом сотрудничество Англии и России в Юго-Восточной Европе на базе борьбы с гегемонистскими планами Наполеона I кончилось и перешло в соперничество. Сент-джеймский кабинет пришел к выводу, что султан слишком слаб для того, чтобы угрожать английским интересам, но вполне пригоден в качестве привратника у проливов Босфор и Дарданеллы, который будет держать запертым русский военный флот в Черном море.
Новый британский курс воплотился в доктрине статус кво – незыблемости владений Османов. По мнению английской буржуазии это предоставляло ей возможность экономически прибрать к рукам территории султанской империи. В Австрии так же росло убеждение в необходимости сохранения территориальной и политической целостности Турции как условия существования самой габсбургской монархии. Между двумя империями существовало глубокое сходство – обе они подавляли и угнетали многочисленные народы, входившие в их состав. Россия же воспринималась австрийскими политиками как некий центр притяжения славянских народов. В этом качестве она таила угрозу для европейских владений и султана и Габсбургов. На протяжении всего XIX в. в Вене стремились поддерживать союзнические отношения с Англией в Восточном вопросе, применяя надежный прием канцлера К. Меттерниха: чтобы нанести удар противнику, надо блокироваться с его основным соперником, но самому оставаться в тени.
Для России, при том, что восточные дела затрагивали ее национальные интересы, покровительство христианского населения Балканского полуострова было традиционным и одной из наиболее важной задачей восточной политики. В силу ряда русско-турецких соглашений и обещаний, данных христианским подданным султана, Россия оказалась связанной системой обязательств, от соблюдения которых зависели ее влияние и вес в Османской империи. Православное население последней к середине XIX в. достигало 12–14 млн человек, и данный фактор, сочетая в себе элементы как конфессионального, так и политического характера, превратился в главное оружие воздействия петербургского кабинета на Порту. Царизм небескорыстно поддерживал на Балканах национально-освободительные движения, стремясь не выпускать их из-под своего контроля. Но с помощью России балканское общество выходило на новые рубежи национального и социального развития.
Первое после окончания наполеоновских войн обострение Восточного вопроса было связано с национально-освободительной революцией в Греции, начавшейся в апреле 1821 г. Серьезные успехи повстанцев сделали возможным созыв Национального собрания, которое в январе 1822 г. приняло декларацию о независимости и конституционный акт: страна объявлялась республикой во главе с президентом, провозглашалась защита личности и собственности, декларировались гражданские свободы. Султан Махмуд II не собирался примириться с потерей Греции. На восставшее население обрушились варварские репрессии. Кровавая резня была учинена весной 1822 г. на о. Хиос. 23 тыс. мирных жителей были убиты, 47 тыс. проданы в рабство. Цветущий остров превратился в пустыню. Летом того же года на полуостров Пелопоннес (Морею) вторглась османская армия. Она была разбита повстанцами, а смелые атаки греческих кораблей вынудили турецкий флот покинуть Эгейское море и укрыться в Дарданеллах.
Временное уменьшение внешней опасности способствовало обострению социальных и политических противоречий в повстанческом лагере, сильно ослабившим движение. Махмуду удалось обещанием уступки о. Крит и территорий в Сирии вовлечь в войну правителя Египта Мухаммеда Али. В феврале 1825 г. две дивизии под командованием его сына Ибрагима высадились на Пелопоннесе. Опустошив значительную часть полуострова, египтяне подошли к Месолонгиону – важному опорному пункту повстанцев в материковой Западной Греции, который тщетно штурмовала турецкая армия. Несмотря на огромный перевес сил, турецко-египетские войска только в апреле 1826 г. смогли ворваться в город. В июне 1827 г. пали Афины. Все греческие области к северу от Коринфского перешейка были оккупированы турецко-египетскими войсками.
Борьба греческого народа за свободу получила широкий международный резонанс. Общественное движение солидарности с восставшими греками охватило многие страны Европы и США. В Лондоне, Париже, Женеве действовали филэллинские комитеты, занимавшиеся сбором средств для сражавшейся Греции; тысячи добровольцев устремились на помощь грекам. Но монархи Европы встретили с неприкрытой враждебностью революцию в Греции. Связанные с ней проблемы обсуждались на последнем, Веронском, конгрессе Священного союза (октябрь – декабрь 1822 г.). Христианские принципы Союза пришли в противоречие с политическими, и конгресс занял сторону «законного правительства турецкого султана» против восставших христиан-греков. Прибывшая в Верону за помощью делегация греческого правительства даже не была принята. Ведущие европейские державы не преминули использовать восточный кризис для реализации собственных планов на Ближнем Востоке и Балканах. Между Россией, Англией и Австрией разгорелась борьба за лидерство при урегулировании греко-турецкого конфликта.
Сформулировав принципы Священного союза, российский император Александр I сам связал себе руки на Балканах; возвращаться к активной «екатерининской политике» было затруднительно по идеологическим соображениям. Считая необходимым дальнейшее единение Союза и учитывая, что Россия еще не смогла залечить раны, нанесенные ее экономике во время наполеоновского нашествия, Александр занял сдержанную позицию в греко-турецком конфликте. Однако из опасений утратить на Балканах политическое влияние, царское правительство не могло остаться равнодушным к развертывавшимся событиям в Греции, а так же в Молдавии и Валахии. В феврале-марте 1821 г. там начались восстания против феодального и национального гнета. Султанское правительство ввело войска в Дунайские княжества, препятствуя их автономному управлению.
Путем дипломатического нажима на османские власти Петербург пытался не допустить их расправу с христианским населением Дунайских княжеств. Порта расценила весьма умеренные требования русской дипломатии как признак ее слабости, стала грубо нарушать условия договоров с Россией о свободе торгового судоходства в Проливах. Ультимативная нота царя с требованиями о выводе турецких войск из Дунайских княжеств и восстановления свободы навигации в Проливах была проигнорирована. В июле 1821 г. Россия разорвала дипломатические отношения с Турцией, но петербургский кабинет подтвердил западноевропейским державам свой курс на мирное урегулирование русско-турецких разногласий и греко-турецкого конфликта.
Стремление Александра играть главную роль при оказании коллективного давления держав на Порту, заставив ее пойти на уступки грекам, успеха не принесло. Усиливавшаяся борьба политических группировок в руководстве греческого движения, вторжение египтян на Пелопоннес заставляли царское правительство действовать более активно. В январе 1824 г. оно разослало в Лондон, Вену и Берлин «Мемуар об умиротворении Греции». Это был первый конкретный, хотя и весьма непоследовательный, проект нового политического устройства греческих земель. В документе предлагалось разделение континентальной Греции на три княжества с широкой автономией при сохранении Портой верховной власти, а также закрепления прав и привилегий, которыми уже пользовались острова Архипелага.
Западноевропейские кабинеты нашли «Мемуар» слишком опасным: они усматривали в нем предпосылки для преобладающего влияния России в Греции. Над русской дипломатией нависла угроза провала внешнеполитического курса, который она вела с начала восточного кризиса. В Англии, как впрочем и в других западных государствах, с тревогой ожидали военного выступления России против Турции. Это грозило не только усилением русских позиций на Балканах, но и разрушением статус кво султанской империи. Кроме того, освободительная борьба греков разворачивалась в непосредственной близости от важнейших торгово-экономических путей Средиземноморья и в опасном соседстве с Ионическими островами (англичане владели ими с 1815 г.), где еще совсем недавно происходило антианглийское восстание.
Сент-джеймский кабинет, забыв о своей оппозиции к континентальным державам по вопросу о подавлении революций на Апеннинах и Пиренеях, практически встал на сторону Священного союза и объявил восставших греков «бунтовщиками». Главной его задачей стало вырвать из рук России инициативу в урегулировании конфликта на Балканах. Д. Каннинг, возглавивший в сентябре 1822 г. Форин офис, повел решительное наступление на дипломатию партнеров по Священному союзу и начал интенсивные поиски путей укрепления позиций Великобритании в Средиземноморье, в странах Леванта (Сирия и Ливан), на Пелопоннесе. Отношения между Англией и Россией становились все более напряженными из-за стремления и той и другой играть ведущую роль в решении греческих дел. В марте 1823 г. Каннинг объявил греков воюющей стороной. Фактически это был первый шаг к признанию независимости Греции. В 1824–1825 гг. повстанцы получили английские займы.
Наиболее последовательной сторонницей полного восстановления османского владычества в Греции являлась Австрия. На Веронском конгрессе австрийский канцлер предложил вмешаться в греко-турецкий конфликт на стороне султана; по совету Меттерниха Махмуд II обратился за военной помощью к египетскому паше. Нуждавшийся в мощном союзнике в борьбе с европейскими революциями и за гегемонию в Германском союзе, венский двор сохранял лояльное отношение к Петербургу, но на деле направлял усилия на ограничение его свободы действий на Балканах.
Вступивший в конце 1825 г. на российский престол Николай I сохранил общие принципы внешней политики своего брата, но изменил тактику выхода из восточного кризиса. Русская дипломатия в конце царствования Александра I уже фактически подготовила переход России к независимой и жесткой линии в Восточном вопросе. Немалую роль сыграло все более возраставшее недовольство результатами политики многих известных военачальников, государственных деятелей, дипломатов, считавших себя приверженцами «русской партии», которые еще в 1821 г. видели долг страны в оказании грекам военной помощи. Николай I был вынужден также учитывать экономические интересы значительной части помещиков и купцов, связанных с черноморской торговлей. Отказавшись, как ранее Александр, от территориального экспансионизма на Балканах, Николай все более склонялся к необходимости военным путем разрубить узел восточных противоречий (греческий вопрос, защита прав и привилегий народов Молдавии, Валахии и Сербии) и решить проблемы собственно русско-турецких разногласий. Он пошел на заключение соглашений с Англией и Францией по греческому вопросу, лишив их тем самым возможности действовать независимо от России при переговорах с Турцией. Каннинг готов был на основе компромиссов пойти на соглашение с Россией, но лишь затем, чтобы повести ее за собой.
Франция, занятая внутренними проблемами, не играла в начале восточного кризиса первостепенной роли. Но имея собственные интересы в Греции и на Ближнем Востоке, она сделала поворот в сторону поддержки плана действий русского и английского правительств. 4 апреля 1826 г. в Петербурге был подписан англо-русский протокол, ставший первым международным соглашением по греческому вопросу. Царское правительство признало английское посредничество в греко-турецком конфликте, а в случае отказа султана от посредничества, Россия могла единолично выступить против Турции. Что касалось Греции, то ей предлагалось обеспечение автономии. 6 июля 1827 г. в Лондоне представители Англии, России и Франции заключили конвенцию. Принцип автономии Греции (в форме конституционной монархии) сохранялся, новым стало положение о возможности применения к Порте «крайних мер» в случае непринятия ею посредничества трех держав. После того как Махмуд II отклонил ультиматум держав, в Наваринскую бухту полуострова Пелопоннес направилась эскадра союзников. Она должна была помешать провозу из Египта и Малой Азии военных подкреплений к греческим берегам. 20 октября произошло столкновение союзной эскадры с турецко-египетским флотом, и последний был потоплен. Но Англия и Франция не собирались объявлять войну Турции. Они известили Махмуда о прекращении участия в военных акциях против турок, настаивали на признании посредничества. Порта продолжала упорствовать. Австрия, развившая большую активность, выступила против планируемого ввода русских войск в Дунайские княжества и готовила военную демонстрацию у границ княжеств и Сербии. Венский двор поощрял султана к новым выпадам против России. В декабре 1827 г. Махмуд официально заявил о расторжении ранее заключенных с Россией договоров, и призвал всех мусульман к священной войне против «неверных» – газавату. В марте 1828 г. царское правительство объявило войну Порте.
В Дунайские княжества вступили русский войска, но они оказались слабо подготовленными к войне. Осенью 1828 г. на Пелопоннесе, основную часть которого к этому времени заняли повстанческие силы греков, высадился французский корпус, способствуя тем самым уходу египетских войск. Летом 1829 г. русская армия в результате большого напряжения сил добилась перелома на Дунайском театре. Перейдя через Балканские горы, 20 августа русские вошли в Адрианополь. Казачьи разъезды стали видны с городских стен Стамбула, где возникла паника. В Адрианополь прибыли турецкие делегаты для переговоров о мире. В течении осени 1828 – зимы 1829 гг. между союзниками шло интенсивное обсуждение, касающееся территориального и политического оформления греческого государства. Западные державы выдвигали требования существенного ограничения его территории. Россия неизменно стремилась расширить эти границы, что ей не всегда удавалось. Постановка царским правительством в проекте мирного договора с Портой вопроса о Греции вызывала сопротивление не только турецкой стороны, но также лондонского и венского кабинетов, стремившихся к участию в мирных переговорах. Включение этого вопроса в проект договора означало бы, что именно Россия становится вершительницей судьбы Греции. Британская дипломатия активно добивалась заключения Портой соглашения с греками, причем до ее мирного договора с русскими. Но добиться этого ей не удалось.
14 сентября 1829 г. Россия и Турция подписали Адриано-польский мир. Греция получала автономное управление в соответствии с Лондонской конвенцией 1827 г. Автономия Дунайских княжеств была значительно расширена. Автономия Сербии утверждалась. (Еще три года после подписания Адрианопольского договора русские дипломаты и военные корректировали турецкую политику в отношении Сербии. В результате в 1830 и 1833 гг. по двум фирманам Сербия получила привилегии автономной области Османской империи, расширила границы, а Милош Обренович был провозглашен наследственным сербским правителем-князем). Россия получила, кроме территорий на восточном побережье Черного моря и Кавказе, дельту Дуная, а вместе с ней контроль над устьем великой реки и подтверждение права прохода своих судов через Босфор и Дарданеллы. Затянувшийся восточный кризис 1821–1829 гг. завершился. Адрианопольский мир явился этапом в восстановлении государственности Греции, Дунайских княжеств, Сербии, и в этом состояло его судьбоносное значение в летописях народов этих стран. Порта потерпела крупное поражение, ее власть в Юго-Восточной Европе была серьезно подорвана. Россия и Англия заметно усилили свои позиции в Восточном вопросе.
Адрианопольский договор создал необходимые военно-политические предпосылки для юридического закрепления греческой независимости. Еще в марте 1827 г. Национальное собрание выбрало правителем (президентом) Греции И. Каподистрию, бывшего стат-секретаря по иностранным делам России, грека по национальности и горячего патриота своей родины. Прибыв в январе 1828 г. в Грецию, Каподистрия основное внимание уделил вопросам централизации управления, повышению боеспособности вооруженных сил и созданию собственной финансовой системы. Греки не желали мириться с сохранением даже формальной вассальной зависимости от Турции. Русское правительство после Адрианопольского мира настаивало в Лондоне и Париже на предоставление Греции полной самостоятельности.
3 февраля 1830 г. Лондонская конференция трех держав – Великобритании, России и Франции – провозгласила независимость Греции, которая стала первой балканской страной ее завоевавшей. Турция была вынуждена с этим согласиться. Длительного времени потребовало у держав-покровительниц решение вопроса о правящей династии в Греции. Престол был предложен немецкому принцу Леопольду Саксен-Кобург-Готу. Но Леопольд не горел желанием ехать в Грецию, греческому престолу он предпочел корону Бельгии (1831). Между тем, в Греции шла острая борьба группировок, которые искали поддержку извне: у России, Англии или Франции. Жесткая позиция президента Каподистрии в отношении политических оппонентов внутри страны в конечном счете привела к падению его популярности среди различных слоев населения; наиболее влиятельные фигуры греческой политики оказались в той или иной степени враждебно настроенными к Каподистрии. В октябре 1831 г. он был убит, став жертвой политических распрей. Возобновившаяся весной 1832 г. конференция в Лондоне утвердила нового кандидата на греческий престол – второго сына короля Баварии Отто Виттельсбаха. 27 июля состоялась его коронация. Конференция окончательно определила и границы Греции. В ее состав вошли: Пелопоннес, южная часть континентальной Греции между заливами Арта и Волос и Кикладские острова. Греческий вопрос в международно-политическом плане был решен, хотя под османским игом продолжала оставаться большая часть греческих земель – Эпир, Фессалия, Крит, острова Эгейского моря.
Не успел разрешиться греческий вопрос, как европейской дипломатии вновь пришлось заниматься Османской империей в связи с конфликтом между Портой и ее могущественным вассалом египетским пашой Мухаммедом Али, ориентировавшимся на Францию. Вспыхнувший в 1831 г. турецко-египетский конфликт как внутренняя проблема империи приобрел международное значение. Франция традиционно имела сильное влияние в Египте, используя его как рынок сбыта и источник сырья. С помощью Мухаммеда Али она стремилась установить безраздельное господство над Левантом (французская буржуазия была главным экспортером шелка-сырца из Сирии и Ливана). Мухаммед Али рассчитывал, как максимум, свергнуть своего сюзерена-султана и занять его трон, как минимум – добиться независимости и значительных территориальных приращений за счет малоазиатских провинций. Так и не получив Сирию в качестве вознаграждения за помощь Махмуду II в борьбе с греческими повстанцами, он начал готовиться к ее захвату. Египетская армия, организованная по европейскому образцу французскими офицерами и руководимая талантливым военноначальником Ибрагимом, быстро шла к цели. Вступив в конце 1831 г. в пределы Сирии, египтяне, спустя год овладели Киликией и вошли в Анатолию. 21 декабря 1832 г. в битве под Коньей турецкая армия была разгромлена. Дорога на Стамбул египтянам была открыта.
Порта обратилась за военной помощью к европейским державам, видя в них единственное спасение. Французское правительство Луи Филиппа, оказывавшее египетскому паше почти неприкрытую поддержку, предложило свое посредничество. Глава Форин офис Г. Пальмерстон, стремясь разрешить конфликт чужими руками, предложил Вене оказать военную помощь Турции, но Меттерних не хотел ссориться с Россией. Николай I действовал быстро и энергично. 20 февраля 1833 г. русская эскадра вошла в Босфор, бросив якорь напротив дипломатического квартала Стамбула, чем привела в замешательство представителей других держав. В начале апреля военно-транспортные суда высадили русские десантные части на азиатском берегу Босфора в местности Ункяр-Искелеси, которые преградили путь египтянам на турецкую столицу. Англии и Франции, чрезвычайно болезненно воспринявшим этот акт, пришлось добиваться скорейшего перемирия между Египтом и Турцией, которое было заключено в мае 1833 г. в местечке Кютахья. Мухаммед Али получил под свое управление Сирию и Киликию и отзывал войска из Анатолии. Кютахийское соглашение, завершившее первый турецко-египетский конфликт, не удовлетворило ни ту, ни другую сторону.
В это же время в Турцию для объединения русского дипломатического и военного руководства прибыл любимец Николая I А. Ф. Орлов. В 1829 г. он удачно провел мирные переговоры с турками. Твердость характера при внешней доброжелательности позволили ему добиться уважения турецких сановников и благосклонности султана. Теперь Орлов с большим искусством повел переговоры о русско-турецком союзном договоре. Идея оборонительного союза исходила от султанского правительства. Кризис показал, что только Россия была способна действенно и быстро помочь ему в борьбе с Мухаммедом Али, который в любой момент мог начать новую агрессию. Со своей стороны, царское правительство видело в подобном соглашении естественное продолжение линии на укрепление русско-турецких отношений, обеспечение надежных гарантий безопасности южных границ и Черноморского побережья. 8 июля 1833 г. в Ункяр-Искелеси был подписан союзно-оборонительный договор. Россия обязывалась прийти на помощь Турции сухопутными и морскими силами. Султан освобождался от «тягот и неудобств» прямой военной поддержки союзника. Для России огромное значение имела статья, которая налагала на Порту обязательство закрывать на время возможной войны Босфор и Дарданеллы для прохода военных кораблей иностранных держав. Русские же военные корабли получали право свободного прохода через Проливы в Средиземное море. Ункяр-Искелесийский договор явился высшей точкой дипломатических успехов России на Ближнем Востоке. Его подписание нарушило равновесие сил в этом регионе.
Турецко-египетский конфликт 1831–1833 гг. ослабил влияние западноевропейских держав в Турции и усилил позиции России. Это послужило толчком для обострения отношений между западными странами и Россией. Общая опасность заставила Англию и Францию на время забыть о собственных разногласиях и сплотиться в антирусский блок на базе совместной борьбы за отмену Ункяр-Искелесийского договора. Особую активность проявил Пальмерстон. В Лондоне образовалась специальная группа видных политиков, дипломатов и публицистов, выступавшая в парламенте и прессе с призывом уничтожить влияние России в Турции. Она запугивала общественное мнение «русской опасностью», приписывала Николаю I желание сокрушить султанскую империю, захватить ее столицу и Проливы. Британское правительство предлагало Махмуду II подписать с ним договор, равнозначный Ункяр-Искелесийскому. Пальмерстон составил проект военно-политического союза, в котором Англия брала на себя обязательство защитить владения султана в случае нападения Мухаммеда Али. В ответ Порта предложила открыть против него совместные военные действия. Но Англия, в силу общего с Францией антирусского курса, не могла выступить инициатором войны на Ближнем Востоке и ликвидации власти Мухаммеда Али над Египтом. Заключение англо-турецкого договора не состоялось, однако англичанам удалось заметно усилить свои позиции в турецких правительственных кругах. В то время как русский посол советовал султану решить конфликт с Мухаммедом Али мирным путем, британский – действовал прямо противоположно, провоцируя путем закулисных интриг возобновление военных действий между Турцией и Египтом. В ходе нового конфликта Пальмерстон надеялся уничтожить Ункяр-Искелесийский договор и утвердить в Стамбуле английский приоритет. Порта с надеждой и удовольствием прислушивалась к обещаниям британского посла, который, не давая формальных гарантий, сумел внушить султану мысль, что Англия окажет ему военно-морскую поддержку.
В апреле 1839 г. начался второй турецко-египетский конфликт. 24 июня при Незиби Ибрагим разбил турецкую армию. Султан Махмуд II скоропостижно скончался. Капудан-паша со всем флотом бежал в Александрию, сдавшись Мухаммеду Али. Турция меньше чем за месяц потеряла государя, армию и флот. Османская империя казалась на пороге распада. В Европе ожидали «повторного прыжка» России на Босфор. Английское и французское правительства договорились о совместных политических и военных действиях на Ближнем Востоке; было решено, что соединенная эскадра войдет в Дарданеллы с согласия Порты или без него. К антирусскому блоку присоединилась Австрия. А в Петербурге формировался новый курс по отношению к султанской империи в целом и к проблеме Проливов в частности. Министр иностранных дел К. Нессельроде и Николай I пришли к мнению, что следует отказаться от Ункяр-Искелесийского договора, считая его крайне опасным для России, портящим отношения со всеми западноевропейскими державами и обрекавшим ее на политическую изоляцию. В поиске союзников остановились на Англии, хотя в Зимнем дворце понимали, что она является наиболее грозным противником России в Турции. Такая точка зрения объяснялась определенным ослаблением позиций царского правительства на Ближнем Востоке, выразившимся в безуспешности предотвратить новую войну и изоляции России. Петербург довел до сведения всех кабинетов, что он отказывается от отправки экспедиционного корпуса в Стамбул, и предлагал совместными усилиями урегулировать турецко-египетский конфликт.
27 июля 1839 г. Великобритания, Франция, Австрия, Россия и Пруссия представили Турции коллективную ноту, заявлявшую, что «солидарность пяти великих держав является обеспеченной и что поэтому Порте следует воздержаться от принятия без их содействия каких бы то ни было окончательных решений и выжидать результатов того интереса, который эти державы проявят к Порте». После того как стало ясно, что Россия не собирается вооруженной силой вмешиваться в события на Востоке, каждая из европейских держав вновь стала заботиться о собственных интересах. Крайне обострились противоречия между Англией и Францией из-за Египта. В Тюильри добивались для нее самостоятельности и рассчитывали сделать Сирию наследственным владением Мухаммеда Али. Пальмерстон защищал суверенные права султана и требовал покончить с владычеством Мухаммеда Али в Леванте. «Сердечное согласие» распадалось на глазах. Используя это, Нессельроде предложил Форин офис следующую программу действий: Россия оказывает поддержку Англии в Леванте; обе державы добиваются изоляции Франции в Восточном вопросе и вырабатывают соглашение о Проливах. Пальмерстон, крайне нуждавшийся в тот момент в содействии России, к тому же при ее добровольном отказе от Ункяр-Искелесийского договора, охотно пошел на переговоры. Последние послужили основой для открытия весной 1840 г. в английской столице конференции по делам Востока.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?