Текст книги "Философские проблемы междисциплинарного синтеза"

Осознание роли и места синергетики в современной культуре – не прихоть некоего мифического дирижера, управляющего в макромасштабе динамикой когнитивных процессов современной цивилизации, как ансамблем, и не самопогружение в себя («пробуждение в себя», говоря словами блаженного Августина) разума, который истощил свои возможности в традиционной классической парадигме, «выел» себя изнутри и достиг «сатурационного предела», преодолевая ловушки практики, – уже под брендом «наука для науки», как это уже было в начале XX в., когда появился такой феномен, как «искусство для искусства». В действительности здесь речь идет об адекватной ускоряющимся в информационном обществе инновационным процессам безусловной необходимости трансформации современного познания и его методологии, понимая его в качестве важнейшего средства оснащения управления постижением, освоением и преобразованием мира, а тем самым – и расчистки «авгиевых конюшен» науки от многоразличных эпистемологических напластований прошлого, которые в свое время были порождены идеализациями и изжившими себя идейными установками, ныне утратившими самоценность и де-факто оттесненными на второй план.

Здесь и проблема вечного двигателя, сформулированная во времена отсутствия представлений о стационарных состояниях самоорганизующихся систем за пределами равновесия, которая в своей классической формулировке апеллирует к «циклу Карно», опирается на модель идеального газа (которого нет в природе). Здесь и «второе начало» классической термодинамики, постулирующей неизбежную деградацию не только систем косной природы, но всех реальных систем, предрекая им неизбежное скольжение к состоянию хаоса по основной термодинамической ветви (процесс возрастания энтропии) и отказывая в стремлении к режиму-аттрактору неравновесной устойчивости, прежде всего для систем проточных, коими заполнен мир. Здесь и классическая теория вероятностей, которую активно используют в статистических оценках реальных процессов, невзирая на то, что основана она на постулате о независимости испытаний (в действительности, как известно, нет независимых событий, поскольку издревле известно, что «всё связано со всем»). Фантомы прошлого приобретают сегодня иное звучание и растворяются, если прибегнуть к науке о нестационарных, нелинейных, протекающих за пределами равновесия процессах.

В связи с этим в вузах и академиях страны целесообразно (и необходимо) организовать расширенные циклы лекций для овладения сутью нового знания. Его генерируют ориентированные на решение проблем системного синтеза и системного качества трансдисциплинарные (метанаучные) проекты, включая, разумеется, и синергетику, и гармонистику как располагающие средствами обеспечения гармонизации структур и составов, коллективного поведения и коллективного действия.

Когда речь идет о самореферентных, самоорганизующихся, эволюционирующих, открытых, проточных системах, обладающих определенным образом ограниченным структурным и функциональным разнообразием и в естественных процессах стремящихся обрести свою целостность, градус персональной свободы в обществе неуклонно возрастает, предъявляя свой счет и к науке – переходить от логики в качестве последовательности необходимостей к совокупностям и множествам как ансамблям, неравновесным системам, способным самоорганизационно варьировать свои внутренние степени свободы. И с активной опорой на онтологически высокозначимые законы меры и гармонии, постигая критические точки, фазовые состояния, норму и патологию, процессы эволюции этих многомерных объектов, удается получить массу новых знаний, путь к которым до поры до времени был перекрыт «диктатурой логико-аналитизма» и детерминизма.

Благодаря выходу на арену научной мысли коллективного субъекта, а также укреплению отношений демократии в целом по всему обществу новый подъем наук, появление новых образовательных тактик и стратегий уже прорисовывается не как мираж, а как реальная перспектива, весьма значимая для будущих состояний общества, где основной производительной силой становится интеллектуально зрелый, насыщенный инновационными устремлениями креативный класс.

Гегель отметил, что «всякая теория резюмируется в методе», в силу чего теория, не создавшая метода, не вправе называться таковой. Креативный субъект, каковым становится окончивший вуз специалист, входя в жизнь, должен изгнать из себя закоснелую практику следования по накатанной колее, уйти от того, чтобы придерживаться традиционного видения и понимания мира, уметь находить в нем оригинальное и уникальное, необычное и редкое, учиться преодолевать традиционные заблуждения. Подготовка «креативного класса» как основы будущего общества[26]26
  Флорида Р. Креативный класс: люди, которые меняют будущее / пер. с англ. А. Константинова. – М.: Классика-XXI, 2005. – 419 с.


[Закрыть] – основная перспективная цель современной системы образования.

Если ставить целью решение такого рода трансформационных задач прежде всего в воспитательно-образовательном смысле, то первое, ключевое, звено здесь, с чего следует начинать реализовывать и программно обеспечивать стратегическое направление в их решении, – человек, в первую очередь молодой человек: от ребенка младенческого возраста до состояния взрослости. И дети, и те, кто их воспитывает и обучает, должны быть окружены максимальным вниманием, поскольку именно те, кого и как мы растим и воспитываем сегодня, будут демонстрировать адекватное отношение к судьбам своей родины завтра и в более далеком будущем. Образцового отношения к детям достаточно много в мире, чтобы, наряду со всем тем позитивным, что было десятилетиями и столетиями достигнуто в славянском мире, позаимствовать необходимый в данном отношении опыт образования и воспитания. Помимо прекрасного наследия древних греков с их образовательно-воспитательной системой под названием пайдейя[27]27
  Йегер В. Пайдейя. Воспитание античного грека (Эпоха великих воспитателей и воспитательных систем): в 2 кн. – М.: Греко-латин. кабинет Ю. А. Шичалина, 1997.


[Закрыть], это и Финляндия, и Япония, и некоторые другие современные государства, где дети с давних времен составляют предмет первостепенной заботы и внимания, развиваются свободно и получают достойное образование.

Реализация принципов свободы слова, мировоззренческого выбора, совести, убеждений предполагает тотальную, круговую толерантность – уважительное, терпимое отношение к разным формам и способам поисков целей и смыслов жизни, поддержку формирования внутренней цельности личности в стремлении ее к высоким идеалам. Есть все основания полагать, что именно она, такая стратегия воспитания и образования, очеловечив человека, позволила бы кратчайшим образом научно обеспечить ускорение и устойчивость развития его и общества на магистральном пути в будущее, сохраняющем общечеловеческие, христианские и национальные ценности (любовь, сострадание, милосердие, покаяние и др.) как составляющие гуманистической морали и жизнеутверждающего мировоззрения.

В синергийном их соединении это обеспечивало бы раскрытие созидательного потенциала и творческой энергии каждого, способствуя гармоничному развитию личности во всей совокупности ее позитивных ценностных, ориентаций и устремлений. С учетом объективного, естественно сущего селекционирующего действия принципа однополярной доминации становится преобладающей та или другая сторона интеллекта в зависимости от доминирования в нем одного из четырех базовых субстанциальных качеств: разума, чувств, веры, воли.

Доминирование в человеке одного из таких атрибутов, как антропоцентрических измерений личности, определяет тип его сущности: человек рациональный, человек волевой и т. д. Они, эти собственные атрибуты человека, наличествуя в различных удельно-весовых позициях в каждом конкретном человеке в качестве измерений его подлинного достоинства и специфики его социо-антропоморфного типажа, способны послужить платформой для развертывания и углубления личностного «Я». Ими определяется не только характер культуры человека, но и специфика индивидуальной программы подготовки его к жизнедеятельности в обществе, к устремленности в то или иное креативное пространство.

Проблема преобразования образовательной системы общества и адекватного развития средств и методов познания с креном в сторону ассимиляции существующим корпусом знаний знания трансдисциплинарного сегодня стоит особенно остро: и в мире в целом, и в стране в частности слишком явны признаки системного кризиса, возникшего также и на почве обострившегося дефицита тех знаний, которые были бы адекватны современным процессам развития экономики. Кризис же, как известно, чреват тотальным коллапсом хотя бы по той причине, что сущее не желает быть плохо управляемым[28]28
  См.: Аристотель. Сочинения: в 4 т. – Т. 1. – С. 319.


[Закрыть]. И если, как заметил X. Ортега-и-Гассет, философ есть «специалист по универсумам»[29]29
  Ортега-и-Гассет X. Что такое философия? – М.: Наука, 1991. – С. 103.


[Закрыть], как глобальному, так и множеству локальных, то философским наукам должно быть вменено в обязанность самое плотное исследование данных аспектов бытия, что есть их прямое предназначение на современном этапе развития познания и функционирования общества.

1.3. Фундаментальные формы когнитивной холизации

Понятие когнитивной холизации (как синоним для его обозначения часто употребляется термин «холизация знания») активно входит в исследовательский инструментарий современной науки. В широком смысле оно выражает любой процесс целесообразного объединения знаний. В экономических исследованиях на основе холистического подхода разрабатываются модели инновационной политики[30]30
  Богдан Н. И. Инновационная динамика: глобальные тенденции и перспективы Беларуси. – Минск: Энциклопедикс, 2012. – С. 77.


[Закрыть], способы аккумулирования и практической ассимиляции «рассеянного знания»[31]31
  Карелов С. Будущее не для всех [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://e-puzzle.ru. – Дата доступа: 05.06.2012; Кондратьева Е. В. Национальная инновационная система: теоретическая концепция [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://e-puzzle.ru. – Дата доступа: 05.06.2012.


[Закрыть]. Наряду с генерированием разнообразия принцип холизации по-прежнему остается одним из краеугольных в техническом творчестве и в настоящее время успешно используется в сфере технического образования для преодоления возникающих проблем[32]32
  Марков В. А. Феномен случайности: методологический анализ. – Рига: Зинатне, 1988. – 231 с.; Твердынин М. Н. Технознание и техносоциум: взаимодействие в образовательном пространстве. – М.: Социальн. проект, 2009. – 320 с.


[Закрыть]. В философско-методологических и предметных разработках по проблемам сознания, соотношения различных форм сознания в духовном освоении реальности, формирования рациональной духовности данное понятие выступает как системообразующее[33]33
  Уилбер К. Интегральная психология: сознание, Дух, Психология, Терапия. – М.: ООО «Изд-во ACT», 2004. – 412 с; Idem. The Integral Vision: A Very Short Introduction to the Revolutionary Integral Approach to Life, God, the Universe, and Everything, 2007; Benedikter R., Molz M. The Rise of Neo Integral Worldviews // Critical realism and spirituality / eds.: M. Hertwig, J. Morgan. – Routledge: Taylor & Francis Group, 2011. – P. 29–74; Combs A., Esbjorn-Hargens S. Consciousness in four quadrants: An introduction to the integral snudy of consciousness // AQAL: Journal of Integral Theory and Practice. – 2006. – Vol 1, N 1. – P. 162–181; Морозов E. В. Холизм. Духовное возрождение. – Саарбрюккен, 2010. – 312 с.


[Закрыть].

В этом плане примечательны труды американского психолога К. Уилбера, который для обозначения образований (равно как материальных, так и духовных), обладающих органической целостностью (устойчивостью) и предрасположенностью (креативностью), ввел понятие «холон»[34]34
  Уилбер К. Интегральная психология: сознание, Дух, Психология, Терапия.


[Закрыть]. «Многие философы, – отмечает он, – обнаружили, что очень трудно перейти от нейронов прямо к рациональному сознанию; но вместо одного гигантского (и сбивающего с толку) скачка мы имеем серию мини-скачков (от нейронов к спинному мозгу, к древнему стволу мозга, к лимбической системе первых млекопитающих и к новой коре), которую, по-видимому, легче понять (как соответствующее внутреннее развитие от ощущения к восприятию, побуждению, эмоции, образу, понятию, правилу и рациональности) – и все они представляют собой холоны, подлинные сложные индивидуальности… Холоны обладают организацией и внутренними аспектами (каждое целое является частью, и поэтому у любого холона есть внутреннее и внешнее), тогда как агрегаты ими не обладают»[35]35
  Там же. – С. 27–28.


[Закрыть].

В создаваемый таким образом широкий мировоззренческий контекст хорошо вписывается современная энактивная гносеология, ключевое положение которой декларирует необходимость целостной системы сведений (знания), необходимых для ориентации в ситуациях действования[36]36
  Varela Е J., Thompson Е., Rosch Е. The Embodied mind. Cognitive Science and Auman Experience. – Cambridge: The MIT Press, 1991. – 308 p.


[Закрыть]. Не обсуждая сильные и слабые стороны названной концепции[37]37
  Князева Е. Н. Телесное и энактивное познание: новая исследовательская программа в эпистемологии // Эпистемология: перспективы развития / отв. ред. В. А. Лекторский. – М.: «Канон+» РООИ «Реабилитация», 2012. – С. 315–351.


[Закрыть], отметим ее приемлемость в качестве адекватного контекста для анализа сущности и форм когнитивной холизации как в сфере познавательной деятельности (в частности научного познания), так и в русле включенности когнитивных процессов в другие сферы жизнедеятельности общества. В первом аспекте ведутся интенсивные исследования с середины XX столетия, во втором – в основном в последние два десятилетия в связи с необходимостью осмысливать пути научного обеспечения крупных проектов посредством междисциплинарных, трансдисциплинарных и кросс-дисциплинарных разработок.

Исходной методологической посылкой анализа в русле практикоориентированных научных исследований является представление об общей направленности когнитивных процессов на приращение предметного знания, которое коррелятивно связям в познаваемом объекте части (особенного) и целого (общего). К этому так или иначе адаптировался исследовательский инструментарий в ходе своей эволюции. Конкретизации и резонансные проявления такого рода общеметодологической дихотомии могут быть найдены на всех уровнях рефлексивного осмысления познавательных действий, организованных в форме науки: это представления о том, что такое анализ и синтез, индукция и дедукция, абстрагирование и конкретизация, дифференциация и интеграция, интенсивное и экстенсивное развитие научного знания, редукционизм и холизм и др.

По данному критерию вся совокупность когнитивных процессов может быть дихотомически разделена на два типа. Первый – когнитивная селекция как группа когнитивных процессов, осуществляемых преимущественно в русле дисциплинарных исследований и направленных на селекцию (выделение, четкую фиксацию) прежде всего предмета, характера решаемой проблемы, целей и задач исследования. Отражающее их особенности одноименное понятие («когнитивная селекция») ассимилирует как целевые, так и предметные характеристики когнитивных процессов, сознательно контролируемых и регулируемых средствами методологии науки. Поэтому на его основе можно и необходимо эксплицировать конкретизирующие понятия, выражающие фундаментальные формы когнитивной селекции: «телеологизирующая когнитивная селекция», «телеологизированная предметная селекция», «телеологизированная интерактивная селекция»[38]38
  Формы креативного взаимодействия предметного, нормативного и рефлексивного знания в современной науке: отчет о НИР / Белорус. гос. эконом. ун-т; рук. темы В. К. Лукашевич. – Минск, 2013. – 170 с. – № ГР 20122676.


[Закрыть].

Второй тип – когнитивная холизация как группа когнитивных процессов, осуществляемых преимущественно в русле междисциплинарных, трансдисциплинарных и кросс-дисциплинарных исследований и направленных на целесообразное объединение (интеграцию, синтез) знаний в более масштабную (по сравнению с дисциплинарной) систему, параметры которой определяются широким набором научных и вненаучных факторов. Специфику данной группы когнитивных процессов выражает понятие «когнитивная холизация». Фундаментальные формы когнитивной холизации можно квалифицировать в качестве процессов и образований, симметричных формам когнитивной селекции. Это телеологизирующая когнитивная холизация, телеологизированная предметная холизация и телеологизированная интерактивная холизация.

Телеологизирующая когнитивная холизация в контексте социального заказа науке

Телеологизирующая когнитивная холизация как форма креативного взаимодействия предметного, нормативного и рефлексивного знания может быть выделена в особое когнитивное образование процессуального характера, во-первых, по критерию достаточно очевидных эмпирических и теоретических оснований – всегда необходимо знать, для достижения какой цели (сугубо познавательной или практикоориентированной) планируется объединение накопленных знаний, во-вторых, что уже отмечалось, названная форма может быть выделена как оригинальное когнитивное образование на основе принципа симметрии – в данном случае она симметрична телеологизирующей когнитивной селекции. С определенной долей условности первый критерий можно квалифицировать как внутрисферный, ориентирующий на выявление специфики целеполагания в конкретной сфере деятельности. Образование в той или иной мере связано с дефицитом целеполагающих знаний, фундирующих правомерность и предполагаемую осуществимость выдвигаемых целей. Второй критерий – метасферный, ориентирующий на построение целостной картины распределения потоков знаний в контексте когнитивно и практикоориентированных процессов приращения знания.

В современной, не без основания называемой практикоориентированной, науке (техно-науке), в русле ключевой проблематики которой будет продолжен анализ заявленной темы, наиболее актуальными на данное время оказались исследования во втором аспекте, точнее в русле практикоориентированных научных проектов в технико-технологической сфере, медицине, экономике, управлении, природоохранительной деятельности и др. Соответственно здесь на первый план выходит выявление механизмов рационализации целеполагания, то есть выбора целей деятельности в этих сферах с учетом действия большого количества факторов. В их числе: природные и социальные условия, социальные потребности, уровень их рефлексивного осмысления в широкой сфере общественного сознания, в том числе средствами научной рефлексии, и др. Главной проблемой в этом широком предметном контексте является поиск знаний, обосновывающих значимость (правомерность) выдвигаемых целей и их ожидаемую достижимость (реализацию) в виде социально востребованных процессов и объектов, то есть знаний, позволяющих согласовать социальные потребности с реальными возможностями, которыми на данное время располагает социум в целом и научное сообщество в частности. Ключевое значение для ее решения имеет анализ взаимодействия вненаучной и внутринаучной рефлексии.

Названная проблема должна анализироваться в нескольких ключевых аспектах, которые на данное время обозначились достаточно отчетливо: во-первых, в широком русле исследований, объединяемых под названием «культура человеческих потребностей»; во-вторых, в рамках социального заказа науке.

В первом аспекте фундаментальное значение для рационализации целеполагания имели и по настоящее время имеют ограничительные регулятивы – своего рода табу (запреты, моратории, предубеждения). В своем генезисе – это результаты рефлексивного осмысления всеми средствами общественного сознания существующего уклада жизни и его духовных (мировоззренческих) оснований, которые далее приобретают отчетливо выраженный нормативный характер. Впервые наиболее наглядно отмеченную связь рефлексивного и нормативного знания продемонстрировали аскетические концепции стоиков с их идеями самоограничения и смирения. Впоследствии такого рода ориентации в различных вариантах получили развитие в христианстве и многих современных неокультах. Однако их история начинается гораздо ранее, фактически она одновременна процессу становления древних культур. Известно, например, что в зороастризме не одобрялось развитие городского хозяйства (промыслов), а в джайнизме – занятие сельским хозяйством. В основе первого предубеждения лежало представление о возделанной земле как «магически чистой» сфере реальности, единственно достойной богоугодного занятия. Второе базировалось на идее непричинения вреда живому (принцип ахимсы как радикальное обоснование усилий по обеспечению экологической безопасности социума). В отличие от архаических табу, современные ограничительные регулятивы опираются не на мифические и полумифические мировоззренческие представления, а на систему предметных научных знаний. Наиболее показательны в этом отношении ситуации в сфере энергетики, химических производств и нанотехнологий.

Однако негативные регулятивы в сфере целеполагания не могут быть определяющими. Необходимы позитивные предметные знания, а также умение рефлексивно анализировать возможные тренды и последствия их практического применения в русле многогранной жизнедеятельности социума. Это, в свою очередь, связано с осмыслением усилий по преобразованию имеющейся реальности и созданию новых объектов, без чего его (социума) существование, по меньшей мере в условиях техногенной цивилизации, невозможно.

Соответственно необходима «привязка» такого рода ментальной деятельности к условиям жизнедеятельности конкретного социума, который, отметим еще раз, по определению не может существовать, не создавая искусственной среды, и прежде всего системы искусственных объектов, отвечающих характеру его потребностей и выдвигаемых целей. Механизм такой привязки выражает содержание понятия «социальный заказ», в данном случае – «социальный заказ науке» на нововведения в сфере искусственной реальности, отвечающие потребностям социума. Его формирование предполагает, во-первых, осознание обществом неспособности существующих объектов (систем) выполнять социально востребованные функции в необходимом варианте; во-вторых, стимулирование объективного анализа сложившейся ситуации и выдвижение идей, аргументирующих возможные направления поиска альтернатив существующему; в-третьих, выдвижение наиболее общих критериев приемлемости альтернатив. В итоге социальный заказ науке на нововведения формируется как общественно осознанная необходимость в создании на основе научного знания новых объектов (систем) в качестве альтернатив тому, что существует, которые: обеспечивают устойчивое социально-экономическое развитие общества и его безопасность, гарантируют сохранение качества окружающей среды и генофонда социума, расширяют диапазон контактов их элементов со сферой культуры и возможности духовного роста[39]39
  Лукашевич В. К. Трансдисциплинарные исследования в контексте социального заказа науке // Императивы творчества и гармонии в проектировании человекоразмерных систем: материалы Междунар. науч. конф. – Минск, 2013. – С. 43.


[Закрыть].

Отмеченные характеристики социального заказа являются общими практически для каждого нововведения, поскольку нынешний уровень общественного сознания содержит развитую ценностную систему ориентирующую на осмысление ближайших и долгосрочных последствий любого социального действия как непосредственно в данной сфере жизнедеятельности общества, так и в сопряженных с ней ключевых сферах, к которым в настоящее время относят хозяйственную сферу, природопользование и охрану окружающей среды, здравоохранение, образование, культуру. По названным характеристикам социального заказа его необходимо отличать от лоббируемых ведомственных интересов и проектов, а также предпочтений и требований определенных социальных групп (равно широких социальных слоев), основанных на инерции ценностных ориентаций социальной психологии (жить лучше, дольше, комфортнее, безопаснее и т. п.). Степень выраженности и содержание социальных предпочтений и требований могут варьироваться в достаточно широком диапазоне: от архаичных до авангардных. В ситуациях дефицита ресурсов (знаний, вещественных материалов, материальных средств, энергии и др.) это очень аморфный ориентир, как нередко аморфным (социально четко не выделенным) является их обладатель (социальная группа или их определенная совокупность), а также далеко не всегда ясен социально-аксиологический статус этих ресурсов (в ряде случаев авангардные предпочтения и требования определенных социальных групп могут быть впоследствии квалифицированы как искусственные, завышенные, извращенные и тому подобные потребности).

Вместе с тем социальный заказ на создание альтернативы в любом случае должен быть конкретизирован по определенным параметрам нововведений. В этом контексте актуализируется весь круг проблем, связанных с функцией искусственного воспроизведения реальности как одной из ключевых в современной науке. Сложность, масштабы и степень риска в процессах искусственного воспроизведения реальности в настоящее время столь высоки, что без основательного сопровождения данных процессов прогнозным осмыслением их просто опасно осуществлять. В настоящее время это выполняется в русле разработки форсайт-технологий, где необходимо располагать определенными знаниями о конкретных параметрах нововведений.

Конкретизация параметров альтернативы осуществляется одновременно с уточнением целей, которым она должна служить. В ходе этого процесса максималистские целевые установки, исходящие из сферы социальной психологии и интересов аксиологически экзальтированных лиц, как правило, элиминируются. Все прочие установки претерпевают изменения соответственно сложившейся ситуации в целом (в ее социально-экономических, экологических, научно-технических, социокультурных, социально-психологических и других измерениях). Например, параметры новых энергетических установок далеко не всегда выдержаны по максимально достигаемым значениям. Чаще всего в рамках единого энергетического комплекса страны выбираются их определенные типы, адаптированные к возможностям страны в их создании и условиям эксплуатации, к экономически, экологически и технически оправданным пропорциям между используемыми типами (атомными станциями, гидроэлектростанциями, энергоисточниками на местном сырье, на возобновляемых и так называемых нетрадиционных источниках).

Степень осмысленности в социальном заказе параметров искусственно создаваемых объектов и целей, для достижения которых они создаются, определяет характер когнитивного пространства научных исследований, обслуживающих процессы искусственного воспроизведения реальности, в данном случае – создания объектов, включающих в свой состав разнокачественные фрагменты, появление которых в ходе естественной эволюции маловероятно. Это пространство включает разнокачественные знания о природной, искусственно созданной, социальной, социокультурной и духовной реальности, а также соответствующее характеру названных фрагментов проблемное поле, в котором предполагается вести поиск информации о создаваемом объекте.

Из сказанного следует, во-первых, то, что характер когнитивного пространства предстоящих научных исследований определяется результатами предшествующей когнитивной холизации, в русле которой осмысливались (обосновывались) цели, достижению которых должны служить результаты намечаемых многоаспектных научных исследований. Степень их аспектного многообразия достаточно очевидным образом коррелирует с количеством аспектов, в русле которых осмысливалась специфика выдвигаемых целей. Во-вторых, процесс манипулирования (оперирования) знанием по отмеченным аспектам можно квалифицировать как одну из форм его холизации, а именно как телеологизирующую когнитивную холизацию, поскольку в русле названной формы взаимодействия предметного, нормативного и рефлексивного знания (вненаучной и научной рефлексии) и благодаря ей формируется (осмысленно корректируется) цель в конкретной сфере деятельности, характером которой далее определяются особенности предметной и интерактивной холизации знания.

Телеологизированная предметная холизация

Телеологизированная предметная холизация – это процесс, направляемый достаточно четко фиксированной целью. И если его интенциональная характеристика ясна по определению, то в структурно-содержательном плане следует сделать некоторые существенные уточнения. В телеологическом контексте предметная холизация невозможна вне интерактивной холизации. Первый процесс (предметная холизация) неизбежно предполагает осмысление отношений, связей и взаимодействий, обеспечивающих целостность и устойчивость предметных образований. Следовательно, разведение предметной и интерактивной холизации возможно лишь в абстракции, необходимой для понимания генезиса создаваемой системы, способной выполнять социально востребованные функции. Тем не менее существует фундаментальное основание для выделения предметной холизации в особый когнитивный процесс. В этом качестве необходимо квалифицировать уже отмеченное ее стимулирование из сферы целеполагания, поскольку в итоге оно направлено на выполнение социального заказа науке, носителями которого в любом случае являются конкретные предметные образования.

Может сложиться впечатление, что стимулирование предметной холизации из сферы целеполагания следует рассматривать как сугубо внешний фактор по отношению к создаваемой системе. В генетическом измерении это действительно так. Однако далее отмеченный внешний фактор дает начало ее ключевому внутреннему (фактически системообразующему) параметру – совокупности отношений и связей между образующими систему элементами. В данной работе они (телеогенез системы и генезис названной совокупности) квалифицируются соответственно как метасферные и внутрисферные характеристики создаваемого объекта, точнее как его характеристики, эксплицируемые на уровне метасистемного и системного анализа. Первый из них связан с исследованием преимущественно отношений, связей и взаимодействий создаваемого объекта с внешней средой, второй – с исследованием преимущественно параметров самого объекта.

Соответственно данной демаркации появляется возможность конкретизировать критерии разведения предметной и интерактивной холизации. Первая связана с исследованием генезиса и условий, обеспечивающих целостность и стабильность элементов создаваемой системы как дискретных предметных образований и системы в целом при сохранении ее способности выполнять социально востребованные функции. Вторая – с исследованием специфики их отношений, связей и взаимодействий внутри системы и с другими дискретными образованиями. Неизбежное в этом случае исследование параметров внешних по отношению к данной системе дискретных образований имеет производный статус по отношению к первой ориентации. Их параметры будут интересовать исследователя в основном по принципу прагматической достаточности, то есть настолько, насколько их необходимо знать для создания условий, поддерживающих целостность, устойчивость и социально востребованное функционирование создаваемого объекта.

Эти цели, как известно, достигаются на основе выбора (создания) субстрата (материала), элементной базы объекта и его структуры, обеспечивающих социально востребованные функциональные параметры или функции создаваемой системы.

Наиболее наглядный пример решения первой проблемы – разработки по созданию материалов с заданными свойствами (фиксированными параметрами по термической и коррозийной устойчивости, тепло – и электропроводности, вязкости, упругости, устойчивости к механическим и электромагнитным нагрузкам и др.). К настоящему времени производство материалов с заданными свойствами осваивает особо претенциозные типы материалов с их «эксклюзивной» привязкой к несерийным объектам в области архитектуры, приборо – и машиностроения, химических производств, нанотехнологий, медико-биологических комплексов и др. Практически все программы инновационного и научно-технического развития современных государств включают направление под названием «Новые материалы». В частности, в Государственной программе инновационного развития Республики Беларусь на 2011–2015 гг. в качестве конкретизации данного приоритетного направления отмечено «создание и производство материалов, обеспечивающих повышение прочности узлов и агрегатов на 20–25 процентов, эксплуатационных характеристик на 10–30 процентов, увеличение срока службы изделий на 10–15 процентов, обеспечение импортозамещения до 50 процентов от потребности по стекломатериалам, биосовместимым, композиционным и полимерным материалам… по направлению "новые материалы" предусматривается создание производств:

– вяжущих, керамических стеновых, отделочных, теплоизоляционных материалов, строительного стекла;

– промышленных взрывчатых веществ;

– полимеров и эластомеров;

– композиционных и керамических материалов;

– порошковых материалов, в том числе с применением наноразмерных упрочняющих фаз и лигатур;