Текст книги "Pax Africana: континент и диаспора в поисках себя"

Апартхейд действует

Начался период апартхейда, который можно считать экспериментом решения проблемы межрасовых отношений. И не только в Южной Африке, поскольку эта проблема становится глобальной.

НП первым делом полностью лишила избирательных прав всех небелых южноафриканцев, завершив тем самым расово-сегрегационную политику в сфере гражданских прав. Конституционное большинство НП в парламенте обеспечивалось всего лишь пятью голосами, так что для сохранения власти партии нужны были прежде всего голоса белых рабочих и совсем не нужны голоса черных южноафриканцев в последующих избирательных кампаниях. Так открылись широкие законодательные возможности для создания системы апартхейда.

Первым шагом в этом направлении была самая массовая сегрегационная операция – бантустанизация. Черных южноафриканцев назвали «банту»; резерваты, отведенные для их проживания, стали бантустанами, хотя власти называли их «хоумлендами». Сначала таких «национальных отечеств» было восемь, потом добавили еще два. Разделение страны на бантустаны проводилось на основе этнического и культурного различия. Управлялись бантустаны уже не традиционными племенными вождями, избираемыми жителями или получавшими власть по наследству, как это было в прошлом, а «вождями», назначаемыми правительством. Для полного контроля над «самоуправляемыми» хоумлендами в правительстве было создано министерство по делам банту во главе с Хендриком Фервурдом, одним из самых ярых сторонников африканерского национализма и расовой сегрегации. В 1958 г. он занял пост премьер-министра, т. е. стал руководителем всей системы апартхейда. Министр иностранных дел ЮАС Э. Лоу заявил (5 сентября 1959 г.): «Мы намерены предоставить самоуправление этническим группам черной расы… Их земли резервированы, и они станут негритянскими государствами. Поступая таким образом, мы намерены содействовать эволюции черного населения ЮАС, которое развивается в том же направлении, как и население других районов Африки…». В ответ на это Африканский национальный конгресс (АНК) провозгласил: «Конгресс отвергает концепцию создания национальных отечеств для африканцев на каких-либо произвольно ограниченных территориях. Африканцы – это автохтонные жители страны, имеющие неоспоримое право на всю Южную Африку».[148]148
  Цит. по: Давидсон А. Б. Апартхейд – система расового порабощения // Расовая дискриминация в странах Африки. М., 1960. С. 85–86.


[Закрыть]

Чтобы как-то замаскировать всеохватывающую и жесткую расовую и этническую сегрегацию, бантустанам обещали, кроме «сохранения и защиты чистоты туземных народов», постепенный переход от введенного «самоуправления» к независимости. И действительно, через двадцать пять лет правительство объявило бантустан Транскей «независимым», однако оставило за собой полный политический и экономический контроль над «независимым» хоумлендом. Основным источником доходов населения по-прежнему оставалось массовое отходничество на заработки в «белые» районы. Зато была заведена «своя армия», правда, командовали в ней белые офицеры. Несколькими годами позднее такую же «независимость» обрели еще три бантустана.

Все эти акции, касающиеся бантустанов, и другие расово-сегрегационные операции были легализованы парламентом принятием целой серии законов и поправок к законам. За период с 1948 по 1963 г. было принято 52 законодательных акта, из которых 41 имел прямое отношение к расовой сегрегации и дискриминации небелого населения Южной Африки.

Венцом бантустанизации, продолжавшейся около 30 лет, был «закон о гражданстве банту в хоумлендах» (1970 г.). Он превратил всех африканцев в граждан того или иного бантустана, лишив их южноафриканского гражданства, даже если африканец по той или иной причине всю жизнь прожил в «белом районе».

«Предполагалось, что бантустаны будут выполнять ряд функций государства апартхейда. Они могли стать своего рода свалкой для сброса африканцев, высланных из “белых” сельских и городских районов по причине того, что их сочли излишком рабочей силы в этих районах. Политика бантустанизации была также стратегией “разделяй и властвуй” – политикой разделения африканского большинства на разрозненную группу этнических меньшинств в попытке (тщетной) подорвать развертывающееся африканское националистическое движение. Предполагалось, что бантустаны станут для африканцев аренами, где они удовлетворят свои политические устремления и амбиции, и это станет опровержением обвинения, что апартхейд представляет собой систему правления меньшинства, которое отказывает большинству в политическом соучастии. Политика бантустанизации предусматривала также лишение африканцев полного южноафриканского гражданства… Таковы были цели».[149]149
  Maylam P. Op. cit. P. 180–181.


[Закрыть]

Главным элементом апартхейда была территориально-пространственная сегрегация. Она началась с принятия в 1913 г. закона о земле, лишившего африканцев права на владение 86 % земли в стране и передавшего ее белым южноафриканцам. С наступлением периода апартхейда во время бантустанизации была введена в действие и многие годы продолжалась крупномасштабная территориальная расовая сегрегация. Режим апартхейда в 1960–1963 гг. осуществил насильственное перемещение около 3,5 млн черных южноафриканцев. Почти половина из них была переселена в бантустаны. Полмиллиона было переселено из так называемых черных пятен – земель, принадлежащих африканцам, но расположенных на территориях, отведенных исключительно для белых землевладельцев.[150]150
  См.: Platzky L., Walker Ch. The Surplus People. Forced Removals in South Africa. Johannesburg, 1985. P. 9–10.


[Закрыть]

Главной целью этих сельских насильственных перемещений в бантустаны было переселить туда африканцев, оставив только тех, чья рабочая сила была еще нужна на «белых» фермах и плантациях.

Территориально-пространственный апартхейд не ограничивался сельскими районами и распространялся на города. Сегрегационное изгнание африканцев из городских районов затруднялось немалыми потребностями в рабочей силе на промышленных предприятиях. В 1950 г. был принят закон об обязательном[151]151
  В 1923 г. был принят закон о расселении по расовым группам. Городскому населению, в отличие от сельского, это только рекомендовалось.


[Закрыть] расселении городского населения по расовым группам. Реализация городской расовой сегрегации привела к сооружению обширных пригородных поселков раздельно для африканцев, индийцев и цветных. В соответствии с нормами апартхейда места для таких поселков выбирались подальше от «белых» районов, но намеренно поближе к промышленным зонам. Пространственное разделение жилых районов закреплялось буферными зонами, а также естественными или сооружаемыми барьерами.[152]152
  Подробнее о расовой сегрегации в городах, в частности в Йоханнесбурге, см.: Городнов В. П. Черные жители «белого» города. М., 1983.


[Закрыть]

Расовая сегрегация проводилась и среди промышленных рабочих. У пришедшей к власти Националистической партии, кроме программы расовой сегрегации как таковой, была острая потребность в поддержке со стороны белых рабочих, которые в отличие от черных рабочих имели избирательные права и голосовали за националистов. Правительство создало Комиссию по разработке нового законодательства для промышленности. Доклад этой комиссии предопределил ряд законодательных мер (8 законов и поправок к законам в 1950-х годах), направленных на обеспечение господствующего положения белых среди южноафриканских рабочих. Министр труда, действуя через «промышленные суды» и опираясь на закон об урегулировании трудовых конфликтов, получил возможность не только разделять виды занятий по расовым группам рабочих, но и резервировать определенные виды профессий и занятий для белых рабочих. Африканским рабочим было запрещено бастовать, их профсоюзы не признавались властями, расово смешанные профсоюзы вообще запрещались.

Расовой сегрегации подверглась и система образования. В 1953 г. был принят «Закон об образовании банту», который передал все школы для африканцев из ведения властей провинций не в ведение министерства просвещения, а в министерство по делам туземцев. Бывший в то время главой этого министерства Х. Фервурд разъяснил в сенате: «Общие цели закона об образовании для банту заключаются в том, чтобы превратить образование для туземцев в образование банту… В действительности для него (банту) нет места в европейской общине, за исключением некоторых видов физической работы… по этой причине ему незачем давать образование, которое рассчитано на его ассимиляцию с европейской общиной». Ему же принадлежит и фраза: «Что толку учить ребенка банту математике, если он не может применить ее на практике».[153]153
  Бантинг Б. Становление южноафриканского рейха. М., 1965. С. 246–247.


[Закрыть] В 1959 г. (Фервурд уже стал премьер-министром) появилась «Поправка о расширении сферы действия закона об университетском образовании». Эта законодательная мера означала не столько расширение университетского образования, сколько его расовую и этническую сегрегацию. Небелых студентов исключили из тех университетов, которые ранее были доступны для них, под расширением же сферы образования подразумевалось создание колледжей по этническому принципу в бантустанах (например, для зулу и тсвана) и двух отдельных университетов для индийцев и цветных студентов. По мнению Брайена Бантинга, «так же, как и школы для банту – это не настоящие школы, так племенные колледжи – это не университеты в истинном смысле слова и никогда таковыми не будут, сколько средств не затрачивалось бы на их создание и развитие. Власть и не намеревалась сделать эти колледжи центрами науки, культуры и просвещения… Первостепенной задачей является принудительная муштра молодежи в духе официальной политики апартхейда».[154]154
  Там же. С. 263–264.


[Закрыть]

Меры расовой сегрегации, уже в рамках системы апартхейда, переходящие в дискриминацию жертв этой сегрегации, можно перечислять почти бесконечно. Пол Мейлам отмечает в книге «Расистское прошлое Южной Африки»: «Апартхейд пропитал все сферы южноафриканского общества… Очень мало видов человеческой деятельности и общественной жизни остались незатронутыми апартхейдом».[155]155
  Maylam P. Op. cit. P. 183.


[Закрыть]

В 1949 г. были запрещены смешанные браки. Еще через несколько лет (в 1957 г.) «Закон о борьбе с безнравственностью» повысил максимальное наказание за внебрачные связи между белыми и небелыми до семи лет тюремного заключения. В те же годы расовой сегрегации подверглись даже зрелища и развлекательные мероприятия и еще один закон апартхейда практически коснулся всех южноафриканцев – «Закон о разделении различных средств обслуживания» (1953 г.). Эта акция режима принесла расовую сегрегацию в самые разные сферы социального обслуживания, затронув туалеты, лифты, общественный транспорт, пляжи, парки и парковые скамейки, входы в общественные здания. Применение этого «мелкого апартхейда» временами оказывалось абсурдным, а иногда и трагическим. Были случаи, когда вызванная машина скорой помощи приезжала к месту происшествия и отказывалась доставлять пострадавшего в больницу, если цвет его кожи не соответствовал расовой категории машины. И люди умирали из-за того, что строго соблюдались нормы апартхейда.

Основой легализации апартхейда как системы управления стал «Закон о регистрации населения» (1950 г.), который предписал провести расовую регистрацию всего населения страны. Без этого было невозможно проводить расовую сегрегацию и последовавшую за нею расовую дискриминацию. С этого начались многочисленные законодательные акции правящей Националистической партии по установлению апартхейда. Для того чтобы разделить население расовыми границами, этот закон ввел классификацию населения по четырем расовым группам – белые, африканцы (по терминологии того времени «банту»), цветные (метисы – потомки смешанных браков), азиаты (в основном – индийцы). Африканцы к тому же подразделялись на этнические группы (вероятно, для предстоящей бантустанизации). Расовая принадлежность каждого определялась по его внешности, а также на основании «общего мнения» на этот счет. По завершении регистрации каждому полагалось получить и всегда иметь при себе удостоверение личности, в котором его расовая принадлежность навсегда заверялась несмываемой печатью.[156]156
  Бантинг Б. Указ. соч. С. 174.


[Закрыть] Так выглядел апартхейд в действии в 1940– 1950-х годах.

Протесты и сопротивление апартхейду

В 1950–1960-е годы система апартхейда в основном сформировалась, и политика сегрегации перешла в следующую стадию – расовую дискриминацию. Расовое угнетение усиливалось в «белых» городах и бантустанах, на промышленных предприятиях и африканерских фермах, в системе образования, во всех сферах общественной жизни. Естественно, что расовая дискриминация не могла не вызвать волну недовольства и возмущения со стороны небелого населения. Сначала были протесты, много и повсюду. Потом – сопротивление.

Первой крупной организованной акцией была Кампания неповиновения (1952 г.) шести расистским законам. Среди них были законы о пропусках, которые африканцы называли «клеймом рабства», о расселении по расовому признаку, о так называемых властях банту. Руководители Африканского национального конгресса и Южноафриканского индийского конгресса призвали добровольцев нарушить тот или иной закон и подвергнуться тюремному заключению. За полгода на этот призыв откликнулось более 8,5 тыс. человек. Это была мощная демонстрация протеста против дискриминационных законов и всего расистского режима.

Новым явлением в общественной жизни Южной Африки была активность африканок. В городских условиях многие из них освободились от традиционной власти мужей и включились в протестное движение против расовой дискриминации. Особого размаха их выступления достигли в середине 1950-х годов, когда власти, укрепляя апартхейд, распространили на женщин обязанность постоянно иметь при себе пропуск. Так, в октябре 1955 г. в Претории состоялась демонстрация протеста, в которой приняли участие 2 тыс. женщин. На следующий год там же в Претории в подобной демонстрации участвовали уже 20 тыс. женщин.

Форм протеста было немало. Например, «автобусный» и «картофельный» бойкоты. Поводом для них было повышение платы за проезд и бесчеловечное обращение с работниками на картофельных полях, принадлежавших фермерам-африканерам. «Бойкот не был просто протестом относительно одного пени, – писал южноафриканский коммунист Л. Бернстайн, – это было нечто большее. Это было заявление, направленное белому населению и правительству, что чаша горечи переполнилась. Это было утверждение африканским народом своей зрелости и своей решимости добиться того, чтобы с ним считались, когда дело касается его нужд».[157]157
  Fighting Talk. March 1957. Р. 7. Цит. по: Городнов В. П. Южноафриканский рабочий класс в борьбе против реакции и расизма (50–60-е годы XX века). М., 1969. C. 126.


[Закрыть] Правительство, напуганное широким размахом таких бойкотов, нередко шло на уступки.

Из всего разнообразия мирных форм выражения возмущения и протеста против расовой дискриминации и режима апартхейда самой действенной, вероятно, была всеобщая политическая забастовка. За период с 1950 по 1961 г. было проведено пять таких забастовок. Самым массовым выступлением африканцев была всеобщая забастовка 28 марта 1960 г. Она была объявлена в знак траура по африканцам, расстрелянным во время демонстрации протеста в г. Шарпевиле 21 марта. Буря гнева и возмущения, прокатившаяся по всей стране, нашла свое выражение в этой небывалой по своему размаху всеобщей забастовке. В пяти крупнейших городах бастовало от 85 до 95 % африканских рабочих. Забастовщики не только отказались выйти на работу в этот день. Тысячи людей сожгли свои пропуска – «клеймо рабства», выразив еще более решительно свой протест против полицейского террора и расистской политики правительства.

Все политические забастовки были направлены против режима апартхейда. Основные лозунги, выдвинутые в ходе забастовок, содержали требования отмены дискриминационных законов, предоставления гражданских и политических прав небелому большинству и т. п. Выдвигались и экономические требования, но они занимали второстепенное место.

В целом, период использования мирных, ненасильственных форм был успешным. Вполне справедливо замечание М. Хармела, писавшего под псевдонимом А. Лерумо, о том, что «было бы неправильно утверждать, что эти выступления и кампании были бесполезны. В ходе кампании гражданского неповиновения, сжигания пропусков, забастовок, демонстраций, бойкотов и других ненасильственных массовых действий намного выросло политическое сознание масс».[158]158
  Lerumo A. Forms and Methods of Struggle // The African Communist. 1962. № 9. P. 46.


[Закрыть]

Все, что происходило в этот период, было всеобщим и мощным протестом против режима апартхейда. Но встал вопрос, что же нужно людям, страдающим от расовой дискриминации и режима апартхейда в целом? Нужна была позитивная программа дальнейших действий. Такой программой стала Хартия свободы, принятая 26 июня 1955 г. Конгрессом народов. По мнению организаторов Конгресса, такая хартия, задуманная как проект будущего южноафриканского общества, сможет побудить народ Южной Африки к активности и заставит его «перейти от постоянных оборонительных действий к наступлению против реакционных сил в стране».[159]159
  Feit E. South Africa. The Dynamic of African National Congress. L., 1962. P. 30.


[Закрыть]

Созыву Конгресса народов предшествовало создание по всей стране подготовительных комитетов, которые занимались сбором предложений и требований народных масс. По всей стране рассылались анкеты с вопросами: «Если бы Вы могли составлять законы, то что бы Вы сделали? С чего бы Вы начали, чтобы сделать Южную Африку счастливым местом для всех проживающих в ней людей?» Наиболее типичным был ответ Растенбургской межплеменной ассоциации фермеров, осудившей дискриминационную систему просвещения для народов банту, законы о пропусках и закон «о властях банту» и потребовавшей создания условий для восстановления посевных и пастбищных земель, прямого представительства в парламенте для африканского народа и равного образования для всех рас.[160]160
  Benson M. The African Patriots. L., 1963. P. 212.


[Закрыть]

Свои горести от режима апартхейда и надежды на будущее африканцы, присутствовавшие на Конгрессе, выразили песней:

 
«О, апартхейд, ты несешь нам страдания,
И апартхейд губит жизни наши,
И апартхейд детей убивает наших,
И жен угоняет наших,
И нас заставляет носить пропуска.
В нашей стране нет нам свободы,
Но Конгресс народов
Проложит к свободе нам путь».[161]161
  Phillips N. The Tragedy of Apartheid. L., 1961. Р. 2.


[Закрыть]
 

Хартия свободы стала документом, в котором было четко обрисовано положение в стране и определены цели предстоящих действий. В преамбуле Хартии провозглашалось:

«Южная Африка принадлежит всем, кто в ней живет, черным и белым, и никакое правительство не может претендовать на власть, если оно не создано по воле всего народа;

У нашего народа были отняты его исконные права на землю, свободу и мир в результате установления формы правления, основанной на несправедливости и неравенстве;

Только демократическое государство, выражающее волю всего народа, может обеспечить всем людям данные им от рождения права без различия цвета кожи, расы, пола и убеждений, вследствие чего мы, народ Южной Африки, черные и белые, как равные сограждане и братья, принимаем эту Хартию свободы».

Среди важнейших требований Хартии были следующие: «Все национальные группы должны обладать равными правами», «все законы, которые проводят дискриминацию на основе расовой принадлежности, цвета кожи или вероисповедания, должны быть аннулированы».[162]162
  История Африки в документах. Т. 2. М., 2007. С. 465.


[Закрыть]

Крепкой опорой для системы апартхейда были государственные репрессии. Они применялись со все возрастающей силой, чтобы подавить протест и сокрушить сопротивление апартхейду. Государственный репрессивный аппарат постоянно увеличивался и укреплялся начиная с 1948 г. и особенно интенсивно в 1960-х годах. Была принята целая серия жестоких законов «о подрывной деятельности». Эти законы и поправки к ним расширяли полномочия правительства и полиции при подавлении оппозиции и давали возможность одновременно изменять существующие нормы судопроизводства. Первым подобным законом был «Закон о подавлении коммунизма», который дал такую широкую трактовку понятия «коммунизм», что министр юстиции мог запретить существование всех оппозиционных организаций.[163]163
  Maylam P. Op. cit. P. 185.


[Закрыть]

В такой обстановке на Конгресс народов и обрушились полицейские репрессии, «узаконенные» системой апартхейда. Вооруженные полицейские вторгались даже на заседания Конгресса, производили обыски и аресты руководителей и активных участников подготовки Конгресса. Многим было предъявлено обвинение в «государственной измене». На следующий год арестовали и предали суду 156 человек. Правительство явно рассчитывало одним ударом обезглавить, если удастся, движение сопротивления, а если нет, то по крайней мере изолировать их от народа на время длительных судебных процессов.[164]164
  Бантинг Б. Указ. соч. С. 207–208.


[Закрыть]

Уровень «законных» репрессий возрос после всеобщей политической забастовки, вызванной Шарпевильской бойней 1960 г. В последующие годы парламентом в дополнение к уже существовавшим законам были приняты новые поправки, которые еще больше ужесточили репрессии против всех противников режима апартхейда. В помощь полиции правительство направило армейские части. Было сформировано двенадцать дивизионов броневиков под названием «Сарацины». Они располагались на «стратегически важных местах». К этим мероприятиям подключилась и военная авиация. Все эти меры предпринимались правительством начиная с 1957 г., как объявил сам министр обороны Дж. Фуш в армейском журнале «Коммандо» в мае 1960 г.[165]165
  Cawthra G. Brutal Force: the Apartheid War Machine. IDAF for South Africa. L., 1986. P. 13.


[Закрыть]

Так власти отвечали на протесты 1950-х годов. Наступал новый период, период сопротивления апартхейду, сопротивления вооруженного, боевого.

16 декабря 1961 г. в Южной Африке был провозглашен Манифест «Умконто ве сизве». Первой фразой было: «Отряды Умконто ве сизве (МК) сегодня провели запланированные нападения на правительственные сооружения, имеющие отношение к проведению политики апартхейда и расовой дискриминации. <…> Умконто ве сизве – это новая, независимая организация, созданная африканцами, в ее состав входят южноафриканцы всех рас. <…> Умконто ве сизве будет вести борьбу за свободу и демократию новыми методами, которыми необходимо дополнить действия созданных ранее организаций национального освободительного движения, а члены нашей организации, все вместе и индивидуально, ставят себя под общее политическое руководство со стороны этого движения. <…> Умконто ве сизве будет на передней линии защиты народа в борьбе за свободу, права и свое полное освобождение! Пусть правительство, те, кто привел его к власти, и те, кто своей терпимостью дает ему возможность удержаться у власти, пусть они задумаются – куда ведет страну Националистическое правительство!»[166]166
  История Африки в документах. Т. 3. С. 282–283.


[Закрыть]

В Манифесте сказано многое. Умконто – независимое движение, но находящееся под политическим руководством группы национально-освободительных организаций, таких как Африканский национальный конгресс, Южноафриканская коммунистическая партия, Конгресс цветного населения, Южноафриканский индийский конгресс и Конгресс демократов. Эти организации не только осуществляли политическое руководство, они и создали Умконто ве сизве. Документальные материалы подтверждают это. «Важное свидетельство того, как принималось решение о создании Умконто ве сизве в 1961 г., содержится в протоколе весьма конфиденциальной встречи, состоявшейся между делегациями АНК и ЮАКП в мае 1969 г. в Морогоро (Танзания). Джо Слово, член руководства ЮАКП и Высшего командования МК, напомнил об одновременном решении руководств обеих организаций проложить новый путь – путь вооруженной борьбы».[167]167
  Шубин В. Г. Африканский национальный конгресс в годы подполья и вооруженной борьбы. М., 1999. С. 29.


[Закрыть] И еще одно подтверждение – статья командующего Умконто Джо Модисе (в дальнейшем он стал министром обороны ЮАР, освободившейся от режима апартхейда), опубликованная в журнале «Даун», органе Умконто, в 1986 г. По его словам, «АНК, ЮАКП, КЦН, ЮАИК и КД встретились в г. Стангер в Натале, чтобы обсудить этот новый метод борьбы… Там и было решено: МК будет создано».[168]168
  Dawn: Souvenir Issue. 1986. Р. 24.


[Закрыть]

В Манифесте Умконто говорится, что в МК входят южноафриканцы всех рас, т. е. и белые южноафриканцы, например, Джо Слово и Джек Ходжсон – оба участники Второй мировой войны; были и другие, тоже обладающие опытом боевых действий.

И наконец, последняя фраза Манифеста. В ней – цель создания и грядущих боевых действий Умконто – политическое и боевое давление на правительство Националистической партии и всех белых южноафриканцев, ставших на позиции расизма и апартхейда. Им предлагают задуматься и понять, что апартхейд – дело безнадежное, что он не только не приемлем для небелых южноафриканцев, но что они готовы бороться против режима апартхейда с оружием в руках. Более того, южноафриканское освободительное движение, ставшее на путь вооруженной борьбы, имеет большую поддержку со стороны мировой общественности во главе с Организацией Объединенных Наций. В добившихся независимости африканских странах воины Умконто проходят боевую подготовку, получают современное оружие, и их очень много. Поддержка и помощь шли и со стороны Советского Союза. Как бы это ни скрывалось, власти ЮАР понимали это. Ведь ЮАКП, принимавшее участие в создании Умконто и в его руководстве, имело тесные и прочные связи с КПСС, правившей в СССР. Есть о чем задуматься создателям и политикам апартхейда в Южной Африке.

Боевые действия Умконто ве сизве не были многочисленными и успешными. Об этом можно прочитать в книге В. Г. Шубина «Африканский национальный конгресс в годы подполья и вооруженной борьбы». Отряды и группы бойцов располагались в основном в приграничных странах и оттуда пытались проникнуть в ЮАР, чтобы наносить удары по стратегическим объектам режима апартхейда. Подводя итоги усилиям руководства АНК, Д. Слово писал много лет спустя: «Можно сказать, что так продолжалось до 1976 г.; один проект следовал за другим, но ни один из них по-настоящему не был успешным. Но наши неудачи все же имели эффект. Каждый мог видеть, что АНК был бесконечно настойчив в своих усилиях, несмотря на огромные трудности. Люди узнавали, что существует преданная своему делу группа, которая все равно будет биться головой об стену, пока та как-нибудь не треснет».[169]169
  Цит. по: Шубин В. Г. Указ. соч. С. 128–129.


[Закрыть] И в конечном итоге стена апартхейда действительно треснула, а потом и рухнула.

1976 год был упомянут не случайно. 16 июня этого года режиму апартхейда был нанесен мощный удар. Грянуло восстание в Соуэто.[170]170
  Соуэто – комплекс поселков около Йоханнесбурга, созданный в 1950-х годах в полном соответствии с нормами апартхейда для размещения более полумиллиона африканцев, работающих в Йоханнесбурге и на ближайших промышленных предприятиях.


[Закрыть] Все началось с массовой протестной демонстрации школьников. Они выступили против очередной акции режима апартхейда – обязательного обучения черных школьников на языке африкаанс вместо английского языка. Ответом были выстрелы полицейских. К молодежи присоединились рабочие. Восстание распространилось по всей стране и продолжалось полгода. По официальным данным, погибло 575 человек, в том числе пять белых южноафриканцев. Из них 451 черных южноафриканцев застрелены полицейскими.[171]171
  История Африки в документах. Т. 3. С. 337–341, 357–358.


[Закрыть] «Восстание в Соуэто радикально изменило ситуацию в Южной Африке прежде всего психологически. Впервые за полтора десятилетия правительство столкнулось с массовым сопротивлением. Создались благоприятные условия не только для возобновления, но и для продолжения вооруженного сопротивления. Умконто ве сизве получило многочисленное подкрепление – новых добровольцев из числа восставших в Соуэто. Сначала сотни, потом тысячи молодых южноафриканцев, покинувших страну, приступили к военной подготовке для вооруженной борьбы с режимом апартхейда. <…> Исполком АНК принял решение создать «летучие отряды», которые могли бы проникать в Южную Африку, наносить удары и возвращаться в приграничные страны. <…> В 1979–1980 гг. боевые операции Умконто стали более эффективными».[172]172
  Шубин В. Г. Указ. соч. С. 128–129.


[Закрыть] Так сопротивлялись африканцы режиму апартхейда.