Текст книги "Политэкономия. Краткий курс"

Особенно острые экономические дискуссии проходили в 20-е гг. вокруг показателей, необходимых для измерения результатов хозяйственной деятельности, что вполне понятно: при отсутствии достоверного измерения невозможно оценить эффективность тех или иных методов управления производством. В письме управляющему ЦСУ П. И. Попову от 16 августа 1921 г. В. И. Ленин писал: «…Вся организация ЦСУ неправильна…

Прошло почти 2 1/2 месяца со времени моего письма от 4/VI 1921 – всё остается по-старому. Недостатки те же…

Еще раз обращаю внимание Ваше на неправильность этого и необходимость ускорить работу переорганизации ведения дела в Центральном статистическом управлении…

…Надо составить вместе с Госпланом своего рода index-number (число-показатель) для оценки состояния всего нашего народного хозяйства и обязательно вырабатывать его не реже раза в месяц…»[73]73
  Ленин В. И. Полн. собр. соч. – Т. 45. – С. 372–373.


[Закрыть].

В письме от 1 сентября в редакцию газеты «Экономическая жизнь» В. И. Ленин рекомендовал собрать совещание в составе редактора «Экономической жизни», представителей Госплана и ЦСУ, чтобы «обсудить вопрос о выработке index-number (числа-показателя) для определения общего состояния нашего народного хозяйства. Этот «показатель» должен быть печатаем ежемесячно». Требование Ленина о выработке числа-показателя активизировало деятельность экономических ведомств и ученых в поиске измерителя объема производства.

В ходе дискуссии ученые предлагали использовать для этого показатель «валовая продукция», в обиходе просто «вал». Данный показатель представляет собой общую стоимость выпускаемой продукции. Недостатком этого показателя является то, что он включает в объем производства повторный счет предметов труда. Например, стоимость хлопка включается в себестоимость ткани, а ткань – в стоимость костюма. И таким образом от сырья до готовойпродукции многие предметы труда включаются в объем валовой продукции на разных предприятиях 4–6 раз. Метод включения повторного счета в объем производства в науке известен как «догма Смита».

Разоблачая догму Смита, К. Маркс предупреждал: «Чтобы не запутывать дела, необходимо отличать валовую выручку от валового дохода». Валовая выручка включает многократный повтор стоимости предметов труда, то есть по-современному вал, а показатель валового дохода исключает материальные затраты. Он представляет собой вновь созданную стоимость, или чистую продукцию. В своих знаменитых схемах воспроизводства общественного капитала Маркс исключал сумму повторного счета материалов из объема производства. В. И. Ленин, развивая схемы К. Маркса с учетом технического прогресса, в работе «По поводу так называемого вопроса о рынках» также исключал повторный счет предметов труда.

Опираясь на труды К. Маркса и В. И. Ленина, многие ученые в дискуссиях выступали против валовой продукции и предлагали использовать для измерения объема производства чистую продукцию.

На III Всероссийском съезде статистиков, который проходил в конце 1922 г., отмечалось, что «эпоха 1918–1921 гг. прошла под знаком отсутствия и учета, и статистики». И поэтому в статистической практике господствует случайный, или «преднаучный», подход к измерению объема производства. Статистические работники того периода на конкретном материале показывали, что валовая продукция не дает реального представления о достигнутых результатах, так как в процессе специализации и кооперирования многие виды сырья и полуфабрикатов неоднократно повторяются в счете. Несогласованность в учете продукции ведет к тому, что на основании одного и того же статистического материала объемы продукции выражаются различными цифрами. В материалах съезда сделан вывод о том, что реальная продукция промышленности, рассматриваемая как статья в балансе народного хозяйства, есть чистая продукция промышленности. Для ее исчисления может быть принят более упрощенный метод исчисления путем исключения из валовой продукции стоимости сырья, топлива и вспомогательных материалов. Учет стоимости этих элементов и их суммарное исключение вполне выполнимы при существующем состоянии статистики.

Проблема измерения объема производства обсуждалась и на IV Всесоюзной конференции статистиков, проходившей в 1924 г., на которой были приняты рекомендации по определению объемов чистой продукции по отмеченной выше методике.

Весьма решительно выступал против валовой продукции Ф. Э. Дзержинский, который, наряду с другими ответственными постами, с 1924 г. занимал и пост председателя Высшего совета народного хозяйства. Выступая на Пленуме ЦК РКП(б), он сказал:

«Здесь необходимо отметить еще один момент, который не учитывается многими хозяйственниками и профессионалистами при определении высоты производительности труда. Когда мы берем всю нашу промышленность в целом и подсчитываем всю валовую продукцию, складывая продукцию каждой отрасли, складывая добытое топливо, руду, чугун и другое промышленное сырье с готовыми изделиями – как машины, паровозы, ткань, сапоги и т. д., – и полученную таким образом валовую продукцию делим на количество участников и получаем среднюю производительность труда на человека, то мы совершенно упускаем наше неэкономное, прямо хищническое обращение с сырьем, с топливом, с материалами. А по нашим подсчетам выходит: чем больше мы в воздух пускаем, тем больше у нас продукции, тем большая производительность. Мы вот эту всю расточительность не принимаем во внимание и не учитываем, и очень часто наша нефтяная промышленность, угольная, металлургическая и другие работают не на полезные предметы и изделия, а работают на то, чтобы другие пускали потом эту добычу в воздух»[74]74
  Дзержинский Ф. Э. Избр. произв.: в 2 т. – М.: Политиздат, 1967. —Т. 2. —С. 59.


[Закрыть].

Парадоксальность ситуации заключалась в том, что экономисты, включая работников Высшего совета народного хозяйства, Госплана СССР и ЦСУ СССР, активно выступали за чистую продукцию, убедительно доказывая непригодность валовой продукции для измерения роста производства. Но на практике делалось по-другому. В 1934 г., в связи с необходимостью «использования единой системы показателей», Совет народных комиссаров обязал Госплан СССР с привлечением заинтересованных ведомств и учреждений провести работы «по приведению форм плановых показателей в соответствие с показателями периодической отчетности». А поскольку в отчетности основным показателем была валовая продукция, то под нее подгоняли другие показатели и на ее базе создавали систему плановых и отчетных показателей.

В конечном счете это вело к усилению культа вала. Развитие специализации и кооперирования привело к тому, что наряду с сырьем и материалами в повторный счет включались готовые изделия, узлы и машины.

По сути, вал стал метром для экономики. Но фактическая длина этого «метра», в зависимости от удельного веса прошлого (овеществленного) труда в готовой продукции, на предприятиях различна. Чем выше уровень специализации, тем сильнее он «растягивался» и увеличивал разрыв между денежным выражением объема производства и стоимостью реально созданных потребительных стоимостей в натуральном выражении. В результате искусственное завышение объема производства и темпов роста в рублях становилось всё более наглядным и убедительным. Поэтому в 50-е гг. ряд экономистов снова выступили против включения повторного счета прошлого труда в стоимостный объем совокупного продукта.

Так, академик С. Г. Струмилин назвал повторный счет «статистической аберрацией» (заблуждением, искажением). К сожалению, к валу уже привыкли, с ним сжились, и на этот раз кое-кто уже открыто выступил в его защиту.

Во многих директивных документах по совершенствованию хозяйственного механизма и разрабатываемых на их основе инструкциях и методических указаниях вопрос научного измерения экономического роста даже не поднимался.

В 1957 г. было принято постановление «О дальнейшем совершенствовании управления промышленностью и строительством», суть которого заключалась в ликвидации отраслевых министерств и создании в областях советов народного хозяйства (совнархозов). Территориальная система управления создала более благоприятные условия для организации труда и структуры управления на микроуровне, межотраслевой специализации и кооперирования в регионах и организации комплексного развития экономических районов. Наряду с достоинствами в новой системе проявились серьезные недостатки. Многие совнархозы под предлогом специализации стремились освободиться от производства «невыгодной» продукции; обнаружились попытки создания замкнутого хозяйства внутри экономического района; кое-где стали строить новые предприятия и развивать сырьевую базу исходя из местных интересов; межхозяйственные поставки выполнялись прежде всего для «своих» предприятий без учета интересов «чужих».

Поэтому одним из принципиальных направлений хозяйственной реформы 1965 г. была ликвидация территориальной системы управления и возврат к отраслевой системе. Было образовано 11 союзно-республиканских и 9 союзных министерств. Госплан СССР был преобразован в союзно-республиканский орган. Как оправдавшие себя были сохранены существующие в экономических районах органы материально-технического снабжения по территориальному принципу с сетью специализированных складов и баз для снабжения всех предприятий и организаций региона.

Другим направлением реформы было совершенствование планирования и усиление экономического стимулирования. Вместо показателя «валовая продукция» было предложено использовать в планах предприятий показатель «объем реализованной продукции»[75]75
  Косыгин А. Н. Об улучшении управления промышленностью, совершенствовании планирования и усилении экономического стимулирования промышленного производства. – М.: Политиздат, 1965. – С. 21–22.


[Закрыть].

На пленуме ЦК КПСС А. Н. Косыгин в пух и прах раскритиковал показатель валовая продукция. Главным оценочным показателем стал «объем реализованной продукции». Но реализованная продукция – это проданный вал. Если маленький вал, то откуда возьмется большая реализация? Кроме того, реализация учитывалась в текущих ценах, а измерение темпов и объема производства ведется в сопоставимых. Поэтому главным оценочным показателем по-прежнему оставалась валовая продукция. И снова «догма Смита» торжествовала. Одной из важнейших причин невыполнения принципиальных положений реформы 1965 г. было сохранение затратных измерителей экономического роста и повышение их роли в оценке работы хозяйственных звеньев всех уровней экономической пирамиды.

Положение еще больше обострялось в связи с использованием принципа планирования от достигнутого уровня: чем выше полученные результаты, тем выше план на предстоящий период. Поэтому внедрение достижений научно-технического прогресса, позволявших выпускать более дешевые изделия, было просто противопоказано. Дорогие новинки внедрялись, а дешевые отвергались под любыми предлогами.

Следующей серьезной причиной, тормозившей интенсификацию производства, было сохранение порочного метода определения фонда зарплаты от объема валовой (товарной) продукции. Такой порядок планирования фонда зарплаты способствовал тому, что щекинский метод: «больше продукции с меньшим числом рабочих» не получил распространения.

Еще одной серьезной причиной неудач реформы было сохранение принципа определения расхода материальных ресурсов на тысячу (миллион) рублей валовой продукции (принцип «миллионника»). Чем больше материальные затраты, тем «законнее» основания для полученияболее высокой цены. Неуклонный рост расхода материальных ресурсов на единицу изделия и на единицу мощности, скажем, трактора, автомобиля, маскировался опережающим ростом цены. Поэтому повышение материалоемкости конкретных видов продукции в отчетах выглядело как снижение цены.

Указанные недостатки с годами становились все более явственными, а их негативные последствия приводили к возрастающему расточительству.

Реформа 1965 г. так же, как и реорганизация системы управления Н. Хрущевым, не устранила главного порока хозяйственной системы. Основным критерием оценки работы хозяйственных организаций и базой для определения фонда зарплаты сохранялся объем валовой (товарной) продукции. На этой базе измерялись темпы роста объема производства и повышение производительности труда. Поэтому были изобретены сотни способов увеличения объема производства в рублях без увеличения выпуска реальной продукции.

Такая практика хозяйствования противоречила не только азам марксистско-ленинской теории, но и здравому смыслу. Более подробно теоретическая несостоятельность и практическая расточительность действующих методов измерения экономического роста, оценки и стимулирования хозяйственной деятельности рассмотрены в работах Д. В. Валового[76]76
  См.: Валовой Д. В. Экономика абсурдов и парадоксов. – М.: Госполитиздат, 1991; Валовой Д. В. От застоя к развалу. – М.: Наука, 1991.


[Закрыть].

Из всех реформ и реорганизаций советской экономики наиболее перспективной и научно обоснованной была ныне малоизвестная реформа 1979 г. «Об улучшении планирования и усилении воздействия хозяйственного механизма на повышение эффективности производства и качества». Ее принципиальное отличие от всех предыдущих реформ в следующем.

Во-первых, в ней было предложено измерять экономический рост не по валовой, а по чистой (нормативной) продукции, которая исключает повторный счет прошлого труда и заинтересованность производителей в повышении материалоемкости продукции.

Во-вторых, рост производительности труда рекомендовалось исчислять по чистой (нормативной) продукции или другому показателю, более точно отражающему в отдельных отраслях изменения в затратах труда.

В-третьих, фонд зарплаты предполагалось определять по нормативам на рубль продукции по показателю, применяемому для измерения производительности труда.

В-четвертых, при оценке выполнения предприятиями задания по выпуску продукции в натуральном выражении предлагалось учитывать только изделия, поставляемые по договорам и нарядам-заказам.

В-пятых, реформа предусматривала конкретные изменения в системе управления на макро– и микроуровнях и распространялась на все отрасли хозяйства.

Большинство мероприятий, намеченных экономической реформой 1979 г., полностью соответствовало сущности применяемого на Западе менеджмента. К сожалению, они оказались нереализованными. После отставки и скорой смерти А. Н. Косыгина – инициатора этой реформы – даже те министерства и предприятия, которые в течение нескольких лет в порядке эксперимента работали по-новому, постепенно возвращались к старому «порядку», который был более привычным. «Застой» в полном смысле этого слова не создавал условий для творческой инициативы. Всё вернулось на круги своя.

Почему же самая важная реформа была «спущена на тормозах», а затем «похоронена»? Этому содействовал ряд обстоятельств. Наиболее существенным из них была отставка, а затем и смерть А. Н. Косыгина. Он был в ту пору самым опытным хозяйственным руководителем. При этом Косыгин анализировал неудачи реформы 1965 г. и многие негативные явления, тормозившие технический прогресс.

Особо следует отметить «вклад» в «похороны» этой реформы официальной экономической науки. В 50-е гг., когда академик С. Г. Струмилин выступил с критикой повторного счета, олицетворяющего «догму Смита», против него ополчился Институт экономики АН СССР. «Доводом» институтабыло Постановление правительства СНК о том, что главным директивным показателем является «валовая продукция. Но в 80-е гг. защита вала противоречила не только науке и здравому смыслу, но и Постановлению ЦК КПСС и советского правительства, принятому в июле 1979 г. Это была единственная советская реформа, свергнувшая вал. Но в трехтомнике «Экономический строй социализма»[77]77
  Экономический строй социализма. – М.: Экономика, 1984. – Т. 2. – С. 396.


[Закрыть] авторы утверждали: «Повторный счет явился первопричиной поисков различных форм производственных результатов, свободных от указанного недостатка. В такой постановке проблема имеет длительную историю, а известная «догма Смита» в определенной степени была неудачной попыткой освободиться от повторного фигурирования стоимости одних продуктов в стоимости других». Под таким реваншем «догмы Смита» автографы поставили 24 академика и члена-корреспондента АН СССР и Союзных республик.

Для многих современников остается загадкой: почему плановая система управления, благодаря которой в течение одного поколения отсталая аграрная Россия была превращена во вторую сверхдержаву мира, оказалась неэффективной и единый народно-хозяйственный комплекс развалился как карточный домик?

В первой половине XX в., как и в предыдущие века, мировая экономика развивалась экстенсивным путем. Увеличение производства товаров и услуг происходило главным образом за счет строительства новых предприятий и роста численности рабочих и служащих. В СССР практически все отрасли современной для того времени индустрии создавались на пустом месте, а после Второй мировой войны восстанавливались из руин. Это был период сугубо экстенсивного развития. Затраты труда и результаты тогда в основном совпадали. Поэтому пороки затратной системы не проявлялись столь остро, хотя и существенно снижали эффективность производства.

К 50-м гг. Советский Союз по основным параметрам находился на уровне мирового развития, а по ряду важных показателей занимал ведущие позиции. Среднегодовой темп прироста промышленной продукции за 40 лет (1918–1957) составил 10 %, в том числе за 11 предвоенных лет (1930–1940) – 16,5 % и за 11 послевоенных лет (1947–1957) —15,9 %[78]78
  См.: Достижения советской власти за 40 лет: сб. ЦСУ СССР. – М.: Статиздат, 1957. – С. 19.


[Закрыть].

Со второй половины XX в., благодаря достижениям научно-технического прогресса, мировая экономика резко ускорила переход на интенсивный путь развития, который позволял при тех же, а зачастую и при меньших затратах увеличить производство товаров и услуг. В Советском Союзе в 60–80 гг. на самом высоком уровне принималось много хороших документов о переводе экономики на интенсивный путь развития. Но затратные принципы оценки работы производителей, планирования фонда зарплаты и определения темпов роста экономики, которые считались главным преимуществом социализма, «стали препятствием» на пути технического прогресса. Сложилась парадоксальная система: чем выше затраты, тем больше зарплаты; чем сильнее расточительство, тем «выше» эффективность. Образно говоря, мы не смогли преодолеть Рубикон при переходе с экстенсивного берега на интенсивный и «утонули» в стремнине мощного потока мировой интенсификации экономики.

P. S. Кто развалил Советский Союз

[79]79
  Постскриптумы здесь и далее – Д. В. Валового.


[Закрыть]

Борьбу за подлинную науку я начал, не подозревая об этом, когда еще толком не понимал, что такое наука. Когда меня назначили начальником планового отдела предприятия, я еще учился заочно и перед святостью науки просто таял. Мне и в голову не могла прийти мысль, что расточительство, против которого я выступаю, предписано наукой. Вывод гениального теоретика Д. И. Менделеева о том, чтоподлинная наука начинается лишь с тех пор, как начинают измерять, в институтах не изучают. Я с ним познакомился много-много лет спустя. Дмитрий Иванович был выдающимся экономистом своего времени. Он гордо заявлял: «Я политэконом!». Другой гениальный теоретик Николай Коперник тоже был выдающимся экономистом своего времени. В его выводе о четырех основных причинах, разрушающих государство, указано обесценение денег. Измеритель объема производства в СССР был фальшивым, и непрерывно происходило обесценение денег. Поэтому еще в 1977 г. я пришел к выводу: «Если в управлении экономикой не сделаем серьезных изменений, то в середине 90-х годов народное хозяйство Советского Союза развалится. До 2000 г. не дотянем!

Итак, кто же развалил Советский Союз?

Заговорщики нанесли Цезарю 23 раны, но смертельной была одна. Сегодня называют много причин развала СССР, но все они несмертельны. Чаще всего говорят, что-де марксизм не выдержал конкуренции с либерализмом. Но я в «Правде» многократно писал, что «хозяйственная система социализма противоречит азам марксизма». О какой конкуренции можно говорить? Или многие развивают идею заговора. О каком заговоре можно вести речь, если вся внешнеполитическая деятельность Запада была откровенно направлена против социалистических стран, и прежде всего против СССР? Получается «секрет на весь свет». Советская сверхдержава была уже не по зубам своим недругам. Это подтвердил в речи на закрытом совещании руководителей внешнеполитических служб в июне 1984 г. президент США Р. Рейган:

«Мы собрались здесь, чтобы обсудить наиболее эффективный путь борьбы с коммунизмом. Как хорошо вы знаете, все прежние попытки ликвидировать большевистскую заразу закончились неудачей. После Октября 1917 года тоталитарный режим выстоял Гражданскую войну и гитлеровскую разруху. Даже Гитлер с его прекрасно вооруженной армией, покорившей всю Европу, обжегся на Советском Союзе. После войны, несмотря на экономическую блокаду идругие наши жесткие санкции, темпы послевоенного развития в СССР были вдвое выше, чем в Соединенных Штатах, не говоря о других капиталистических странах с развитой экономикой. Они превзошли нас по добыче нефти и газа, первыми построили атомные электростанции и ледоколы, первыми вырвались в космос. Первым человеком на Земле, ворвавшимся в космическое пространство, оказался их человек. Они догнали и перегнали нас по ряду критических военных нововведений, они установили с нами термоядерный паритет, их субмарины с ядерным оружием круглосуточно на боевом дежурстве у наших берегов. Советская империя зла, наряду с США, стала великой державой, и если мы позволим ей выполнить еще 2–3 пятилетки, то уже никакая сила не остановит их. Наоборот, речь может пойти о закате Америки и всего свободного мира».

Однако, как это парадоксально ни звучит, но смертельную «рану» СССР нанесли руководители партии и правительства. М. Горбачёв и его окружение «до последнего патрона» защищали вал ради липовых темпов. Они похоронили вторую реформу А. Н. Косыгина, которая открывала путь к использованию огромных преимуществ социализма, о чем я подробно рассказал в книге «Реформы»[80]80
  Валовой Д. Реформы. – М.: ИД «АТиСО», 2012.


[Закрыть].

Мне довелось быть непосредственным участником всех советских реформ – от Хрущёва до Горбачёва. Я сорок лет в меру своих сил и возможностей пытался предотвратить этот процесс. Но, увы!.. Сегодня по этому же сценарию смертельную «рану» нашей цивилизации наносят… главы развитых государств. Подробнее об этом в следующем постскриптуме.