Текст книги "Современные исследования интеллекта и творчества"

Исследование Мэткалф вызвало широкую полемику и не осталось без внимания критиков. Вейсберг (Weisberg, 1992) в ответной статье заявил, что:

1. Меткалф и Вибе обнаружили тот факт, что испытуемые не могут предсказать собственную успешность в решении инсайтных задач. Однако из неспособности делать адекватные метакогнитивные суждения о собственном процессе решения совсем не следует, что эти задачи решались посредством инсайта. Последовательное аналитическое решение задачи также возможно при отсутствии планомерно нарастающих оценок приближения к цели.

2. Определение инсайта, на которое опирается Меткалф, довольно тавтологично. В обсуждаемом исследовании паттерн метакогнитивных оценок выступил в роли критерия выбора инсайтных задач для исследования. С другой стороны, объяснение отличий этого специфического «инсайтного» паттерна оценок от оценок, полученных в ходе решения алгебраических задач, было сделано через особенности самих инсайтных задач, для решения которых и необходим инсайт.

3. Инсайтные паттерны оценок Меткалф получила в ряде исследований, где в качестве стимульного материала использовались не только классические инсайтные задачи, но и анаграммы. Это задачи совсем другого типа, поскольку на эффективность их решения влияет большое количество факторов, связанных с процессами припоминания и семантической близостью отгадываемых слов в последовательности анаграмм. Совпадение оценочных паттернов в двух названных случаях показывает, что обсуждаемые результаты не могут служить однозначным свидетельством в пользу выделения гомогенного класса инсайтных задач.

Практически параллельно одним из авторов теории задачного пространства, Саймоном, была совершена попытка объяснить закономерности решения инсайтных задач, не вступая в противоречие с исходными посылками его собственной теории. Совместно с К. Капланом он провел исследование, посвященное изучению инсайта на материале решения задачи «поврежденная шахматная доска» (mutilated checkerboard problem). В этом исследовании авторы опирались на метафору поиска бриллианта в темноте: если вам необходимо найти бриллиант в абсолютно темной комнате, вы можете попробовать найти его на ощупь. Но подобная стратегия будет эффективной лишь в том случае, если у вас есть конкретные идеи относительно того, где он лежит. Если же их нет или они оказались неверными, вы, осознав тщетность поисков в темноте, начинаете искать источник света. В терминах теории задачного пространства это означает, что решатель с поиска решения переключается на поиск новой репрезентации инсайтной задачи («освещенной комнаты»), необходимой для ее решения. Это уточнение позволяет рассматривать феноменологию решения инсайтных и неинсайтных задач с единых теоретических позиций, описывая их с помощью одних и тех же механизмов, поскольку поиск решения и поиск новой репрезентации подчиняются одним и тем же закономерностям. Нетрудно заметить, что подобная позиция вступает в острое противоречие с позицией Олссона, который полагал, что для описания решения инсайтных задач необходим дополнительный набор понятий (по крайней мере, переструктурирование и инсайт).

Каплан и Саймон отталкивались от идеи о том, что эффективный поиск имеет определенное направление, заданное некоторыми ограничениями. В частности, поиск решения инсайтной задачи ограничен ее исходной репрезентацией. Основной трудностью в объяснении феномена инсайта Каплан и Саймон полагали поиск новой репрезентации задачи, поскольку старая его явно лимитирует. Они выделяют четыре источника подобных ограничений:

1. Особенности самой задачи: некоторые ее характеристики являются более «наглядными» и «очевидными», а некоторые – менее. Те характеристики задачи, которые сразу «бросаются в глаза», ограничивают поиск в большей степени.

2. Подсказки, т. е. сообщения экспериментатора о ключевых особенностях самой задачи.

3. Предметно-специфичное знание – опыт решения сходных задач, – который может стать как причиной формирования дисфункциональной репрезентации, так и превратить инсайтную задачу в рутинную.

4. Предметно-неспецифичные эвристики.

Каплан и Саймон провели целую серию экспериментов, в которых проверили каждое из выделенных ими ограничений. Варьируя «наглядность» ключевых особенностей задачи, они продемонстрировали, что более «очевидные» варианты решаются намного быстрее. Подсказки экспериментатора также значительно упрощали задачу. Наличие предшествующего знания, как показал анализ вербальных протоколов, могло как упрощать задачу, так и усложнять ее. С помощью анализа вербальных протоколов было подтверждено влияние эвристик на ограничение поиска. Оно проявилось в том, что, обращая внимание на перцептивные инварианты задачи (т. е. выделяя их из перцептивного поля), испытуемые сильно сужали пространство поиска, что обнаруживалось при их сравнении с другими испытуемыми, которые не использовали эту эвристику или использовали ее в меньшей степени (Kaplan, Simon, 1990).

Примерно в это же время были получены эмпирические результаты и предложены построенные на них теоретические обобщения, примиряющие понятие инсайта и постепенное приближение к решению задачи. Так, в эксперименте Ф. Дюрсо с соавт. испытуемые, решая инсайтную задачу, должны были несколько раз в ходе решения оценить сходство внутри одних и тех же пар понятий. Две таких пары были семантически связаны с содержанием решения задачи. Они оценивались как непохожие на ранних этапах мыслительного процесса, как умеренно сходные в середине процесса и как очень близкие после обнаружения решения. Характерно, что другие пары понятий (как сходные, так и несходные между собой) свои оценки в ходе решения не меняли. Полученный результат был интерпретирован авторами как показатель постепенного развития инсайта у решателей (Durso et al., 1994).

Для описания последовательного развития процессов решения задачи, а также значимой роли памяти в возникновении инсайта была предложена модель оппортунистической (т. е. использующей любую возможность) ассимиляции (Seifert et al., 1995). Она постулирует, что решатель, не справившись с задачей, отправляет ее в долговременную память, присвоив «статус» нерешенной. При поступлении релевантной искомому решению информации задача вызывается из памяти и происходит инсайт. Для проверки данной модели был проведен следующий эксперимент. На первом этапе испытуемым дают ряд несложных задач с ограничением времени решения; часть испытуемых не успевают с ними справиться. На втором этапе их просят как можно быстрее определить, являются ли предъявляемые на экране наборы букв словами или нет. Причем эти слова могли быть подсказками для задач первого или третьего этапа. О том, что слова имеют какое-то отношение к задачам, испытуемым не сообщалось. На третьем этапе предъявлялись уже бывшие и новые задачи и измерялась успешность решения в зависимости от наличия подсказки. Оказалось, что наиболее высокий процент решений был у задач, предъявленных на первом этапе (но не решенных на нем), а затем на третьем этапе эксперимента, к которым на втором этапе была подсказка. Этот результат свидетельствует о том, что нерешенные задачи действительно «дожидаются» релевантной информации в долговременной памяти.

Однако наиболее значимым шагом в возникновении современных моделей инсайта стала работа Олссона (Ohlsson, 1992), в которой он дополнил свою предыдущую концепцию, добавив в нее понятие тупика (impasse), чтобы акцентировать принципиальное отличие между переструктурированием и инсайтом. Олссон заявил, что исследователи, утверждающие, что в основе решения инсайтных задач лежат те же процессы, что и в основе решения неинсайтных, просто концентрируются на роли эвристик в ходе решения задачи. Такие модели предполагают, что возможные операторы сначала извлекаются из памяти, а потом совершается выбор между ними. Тем не менее феномен инсайта требует и других процессов (в первую очередь, изменения репрезентации решаемой задачи), включающих в себя работу с перцептивными образами и ответственных за распределение активации в долговременной памяти, из которой и извлекаются операторы. Подобная позиция, по мнению Олссона, подтверждается выше описанными результатами Меткалф и Вибе (Metcalfe, Wiebe, 1987), а также исследованиями, согласно которым вербализация в ходе решения интерферирует с процессами решения инсайтных задач, но не влияет на процесс решения неинсайтных (Schooler et al., 1993).

На основании критики предыдущих попыток определить понятие инсайта в рамках когнитивной психологии, Олссон выдвинул следующую концепцию. Феномен инсайта состоит из двух процессов: преодоления тупика и возможного появления в сознании готового решения задачи. Тупик возникает в том случае, если из нескольких возможных репрезентаций задачи автоматически была выбрана та, которая не позволяет актуализировать операторы, необходимые для ее решения. Поэтому, даже если решатель способен решить задачу с помощью имеющихся у него операторов, невозможность извлечь их из памяти не позволяет найти ответ. Тупик можно преодолеть за счет механизмов переструктурирования. В качестве примеров таких механизмов рассматриваются: разработка (elaboration), перекодирование (reencoding) и ослабление ограничений (constraint relaxation). Первые два механизма относятся к изменению репрезентации актуальных условий задачи, а третий – к переструктурированию репрезентации цели. Эти механизмы не единственные, а всего лишь три возможных варианта переструктурирования. При этом их работа не обязательно приводит к решению, но может быть ошибочной и вести к новым тупикам. Даже верное переструктурирование не всегда приводит к появлению в сознании готового решения. Если после преодоления тупика «расстояние» до решения все еще велико и цель «не видна на горизонте» (глубины предвосхищения, которое «построил» решатель, для этого не хватает), можно говорить лишь о «частичном» инсайте. Только в том случае, если в результате преодоления тупика решатель непосредственно видит, как можно достичь цели (т. е. ему доступно практически готовое решение), можно говорить об инсайте в полном смысле слова.

Для того чтобы проверить эту модель, Г. Кноблих с соавт. провел исследование, посвященное изучению двух из перечисленных механизмов: ослабления ограничения и декомпозиции чанка (один из вариантов перекодирования). Авторы исходили из того, что исходно имеющиеся у решателя знания задают начальную репрезентацию задачи, которая за счет активации других потенциально полезных структур (понятий, чанков, ограничений разного рода, операторов, процедур, правил, схем и т. д.), имплицитно задает пространство поиска решения. Если прошлый опыт и имеющиеся знания не позволяют решить задачу, это значит, что данное задачное пространство не содержит решения и возникает тупик. Названные психологические механизмы предназначены для его преодоления.

В своем исследовании Кноблих с соавт. использовали арифметические задачи со спичками. Они предположили, что возникающие ограничения могут быть разными по своей силе, т. е. сложность задачи зависит от типа тех ограничений, которые будет необходимо преодолеть для построения ее адекватной репрезентации. Показав отсутствие переноса способа решения с задач с одним типом ограничений на другие задачи, авторы подтвердили свои гипотезы (Knoblich et al., 1999). Впоследствии модель Олссона была подтверждена на подобном материале и с использованием ай-трекинга (Knoblich et al., 2001). Получившая подтверждение позиция стала называться теорией изменения репрезентации (Representational change theory – RCT).

Несколько позже Р. Вейсберг совместно с Дж. Флек предприняли попытку продемонстрировать возможности метода «рассуждения вслух» для исследований инсайта и заодно опровергнуть некоторые важные следствия RCT. В качестве одной из своих мишеней они избрали ключевой в данном контексте феномен интерференции процессов вербализации с процессами решения инсайтных задач. Для этого Вейсберг операционализировал понятия, лежащие в основе проверяемой теории, таким образом, чтобы можно было демонстрировать наличие тупика и различных видов переструктурирования репрезентации на основе анализа вербальных протоколов (т. е. высказываний испытуемого). В итоге он обнаружил, что в ходе решения классических дункеровских задач признаки переструктурирования имели место в большинстве протоколов, в то время как маркеры тупика встречались намного реже. Анализ протоколов показал, что переструктурирование могло происходить не только за счет преодоления тупика, но и за счет включения в репрезентацию дополнительной информации, полученной в результате неудачных попыток решения задачи (например, в ходе проверки решателем своих неверных гипотез). Модель Олссона Вейсберг назвал переструктурированием «снизу вверх» («bottom-up»), а свою модель – переструктурированием «сверху вниз» («top-down»). При этом он особо подчеркнул, что его модель не исключает и не опровергает модель Олссона, а лишь дополняет ее, демонстрируя необязательность тупика для осуществления переструктурирования в ходе решения задачи (Fleck, Weisberg, 2004).

Примерно в то же время в анализируемой дискуссии появилась еще одна конкурирующая теоретическая линия, связанная с ролью эвристических средств в ходе решения инсайтных задач. Она представлена работами Дж. Макгрегора, Т. Ормерода и Э. Кроникла. Их позиция опирается на описанную выше модель Каплана и Саймона, а также на закономерное следствие из нее, состоящее в том, что задачное пространство многих задач чрезмерно велико, чтобы решатель имел возможность охватить его полностью в ходе решения. В таких ситуациях решатель вынужден использовать эвристические средства для повышения эффективности поиска решения и сокращения количества потенциально правильных шагов в этом громадном объеме.

В частности, МакГрегор с коллегами в работе 2001 г. предположили, что решение задачи 9 точек достигается за счет сочетания эвристики максимизации (hill climbing) и эвристики контроля продвижения к цели (progress monitoring). Эвристика максимизации побуждает решателя делать только те шаги в задачном пространстве, которые сокращают дистанцию между начальным состоянием задачи и целевым. Эвристика контроля продвижения к цели, в свою очередь, используется для сравнения эффективности того шага, который был сделан, с потенциальной эффективностью отсеянных шагов. Когда решатель пытается справиться с задачей, используя эти две эвристики, и терпит неудачу, он начинает искать новые более «многообещающие» части задачного пространства. Таким образом, инсайт заключается в обнаружении той части задачного пространства, которая играет ключевую роль в решении задачи, но не была изначально доступна решателю. Анализируя процент успешных решений, количество проб и те точки, с которых испытуемые начинали решать различные модификации использованной задачи 9 точек, авторы подтвердили свои предположения. Психологические механизмы, лежащие в основе решения данной задачи, оказались сводимыми к эвристическому поиску (MacGregor et al., 2001).

Еще одно подтверждение этой теоретической позиции, которая была названа «теорией критериев продвижения к цели» (Criterion for satisfactory progress theory – CSPT), было получено на материале другой инсайтной задачи (8 монеток). Согласно предсказаниям теории, сложность задачи зависит от количества возможных движений (шагов) решателя, удовлетворяющих критерию максимизации. Продвижение к цели при этом будет определяться, как количество совершенных движений, которые соответствуют данному критерию. Если решатель не может обнаружить такие движения, он начинает искать новые еще не исследованные части задачного пространства. В случае наличия большого количества движений, удовлетворяющих критерию максимизации, поиск новых «рукавов» задачного пространства будет происходить медленней: у решателя остается большое количество возможностей в рамках исходной репрезентации. Именно такой результат и был получен Ормеродом с коллегами в серии экспериментов (Ormerod et al., 2002).

На основании цитированных исследований эти авторы так же, как и другие сторонники различных теоретических вариантов «последовательного» приближения к решению (например, цитированные выше Каплан с Саймоном), полагают, что в решении инсайтных задач участвуют только те же процессы, что и в решении неинсайтных, а включение в объяснительные модели каких-то дополнений ничем не обосновано.

Появление двух четко сформулированных позиций позволило осуществить прямое экспериментальное сравнение конкурирующих гипотез, сформулированных на основе теории изменения репрезентации и теории критериев продвижения к цели. Одной из наиболее ярких и показательных в этом отношении стала работа Кноблиха с коллегами 2013 г. На материале задачи «8 монеток» и ее модификаций авторы проверили целый спектр конкурирующих предположений о процессе решения этой задачи. Результаты продемонстрировали, что теория изменения репрезентация лучше объясняет сложность данной проблемной ситуации, а также механизмы, обеспечивающие ее решение: большинство следствий из этой теории нашли свое подтверждение. Из предсказаний конкурирующей теории подтвердилось только одно. Однако так как теория критериев продвижения имеет существенные объяснительные возможности применительно к решению других мыслительных задач, то результаты локального исследования не могут претендовать на опровержение этой теории в целом (Öllinger et al., 2013).

Более того, авторы цитируемой работы демонстрируют в анализе, что не совсем корректно рассматривать обсуждаемые теории в качестве конкурирующих. Скорее, они просто описывают различные этапы решения инсайтных задач, а именно:

• теория критериев продвижения к цели относится к «ранним» этапам решения, которые происходят до переструктурирования. Она способна даже указать, в каком случае решатель заходит в тупик;

• теория изменения репрезентации описывает «следующий» этап решения, который связан с переструктурированием, принципиально изменяющим репрезентацию задачи (Öllinger et al., 2013).

Оценив сложившуюся ситуацию, Вейсберг высказал предположение, что полноценная объяснительная модель инсайта будет построена путем совмещения обоих этих подходов (Weisberg, 2015). Таким образом, основной теоретической проблемой на данный момент стала интеграция описанных подходов к описанию и объяснению процессов решения инсайтных задач.

Подводя некоторые промежуточные итоги, хотелось бы подчеркнуть несколько важных уроков, которые можно почерпнуть из продолжительной дискуссии об инсайте, исходная теоретическая идея которой возникла почти 100 лет назад:

1. Столетие обсуждений не прошло даром: точность и строгость теоретических формулировок по сравнению с первыми работами существенно возросли. Появились конкурирующие объяснительные модели, на основании которых были выдвинуты проверяемые гипотезы. Инсайт был операционализирован несколькими разными способами и стал доступен для экспериментального анализа. Заметно, что данная область психологии мышления постепенно становится примером нормальной науки (в смысле Т. Куна (Кун, 1975)).

2. Динамика развития исследований (и выдвигаемых идей, и способов их эмпирической проверки) весьма красноречива: от глобальных обобщений в ранних работах до скрупулезного анализа процесса решения одной-единственной задачи в последних. Подобное развитие событий (очень характерное для всей когнитивной психологии) связано с трудностями обнаружения универсальных высших психических процессов. Будучи рассмотрена «под микроскопом», любая психологическая структура такого рода оказывается составной – состоящей из множества функционально разнородных частей. Более того, накапливается все больше данных о предметной специфичности (domain specificity) психических процессов, которые оказываются предназначенными для работы лишь с одним типом материала или решения одного типа проблемных ситуаций (в этом случае разумно говорить об их «задачной» специфичности). На этом фоне распространенные в отечественной психологии идеи о существовании универсальных мыслительных структур (например, методов обобщения или общих способов решения задач) кажутся все менее обоснованными и убедительными.

3. Возможным следующим шагом в рамках обсуждаемой дискуссии станут поиски новых синтетических моделей инсайта, которые, по предположению Вейсберга, объединят сильные стороны теорий-предшественниц. Основой для подобной интеграции может выступить ответы на вопросы, которые описанные выше конкурирующие теории игнорируют: в чем заключается неадекватность (или даже дисфункциональность) репрезентация задачи на ранних этапах решения? что именно в ее структуре не позволяет решателю отыскать ответ? или чем структура «неадекватной» репрезентации задачи, нуждающейся в переструктурировании, отличается от «адекватной» репрезентации, в рамках которой обнаруживается решение?

Мы полагаем, что дисфункциональность исходной репрезентации, а также существенные сложности, которые испытывает решатель, пытаясь перейти к новой репрезентации, задается противоречием/ями в ее структуре. Противоречие может корениться в несочетаемых интерпретациях семантики и/или синтаксиса отдельных утверждений задачи, во взаимоисключающих функциональных требованиях к одним и тем же (материальным) объектам, составляющим проблемную ситуацию, а также в несовместимости (несоответствии друг другу) различных частей репрезентации задачи, включающих различные форматы кодирования. Это приводит к тому, что одни части (варианты) репрезентации задачи, возникшие у испытуемого на основе прошлых знаний или перцептивно выделенных условий, ограничивают появление новых частей (вариантов) репрезентации и тем самым усложняют и замедляют обнаружение правильного ответа.

Таким образом, точка в понимании инсайта еще не поставлена, дискуссия продолжается.