Текст книги "Клуб домового (сборник)"

Алексей Буцайло
Утка в зайце

Черная цитадель Кощея Бессмертного нависла над Иваном, как злой рок. Царевич поправил остроконечный шлем, отцепил от седла Сивки-бурки щит, выхватил из ножен меч-кладенец. Прокашлялся на всякий случай и заорал во всю мощь богатырских легких:

– Кощееей! Кощееееей! Выходи на битву, бесовское отродье!

Иван был уверен, что злодей сразу же откликнется на зов и бросит на него своих подручных, с которыми придется вступить в неравный, но победный бой. Он уже представлял, как враги валятся от богатырской руки налево и направо, подобно скошенным снопам. Но цитадель молчала…

Царевич покричал еще немного, по-прежнему без ответа. Он собрался было уже обидеться, но тут ворота скрипнули и приоткрылись. Иван принял боевую позу, готовясь рубить супостатов, но представшее зрелище было столь неожиданным, что богатырь от удивления опустил оружие.

От ворот, аккуратно перешагивая через лужи, шел Сам – Кощей Бессмертный, злодей, эксплуататор и похититель Василисы. Только вот одет он был как-то очень странно, ну совершенно неподходяще для смертельной битвы. Вместо доспехов Кощей кутался в махровый халат, не скрывающий тощих лодыжек. В руках вместо меча нес кофейник и две белоснежные фарфоровые чашки.

– Ваня, ты чего разорался? – Кощей посмотрел на богатыря исподлобья. – Всех же перебудил!

– В каком это смысле перебудил? – опешил Иван Царевич. – Обед уже скоро.

– Это ты, деревня, привык вставать с петухами, – супостат опустился на один пенек, на другой поставил кофейник и чашки. – А мы люди интеллигентные, спать легли, когда уже светало. Ты чего хотел-то, голосистый?

– Так, это… – Иван пришел в себя от удивления и вновь принял воинственную позу. – А ну выходи на бой, басурман проклятый!

– Ага, конечно! – злодей и эксплуататор разлил по чашкам темно-коричневую жидкость, из одной с удовольствием отхлебнул. – Ты, небось, уже иглу с моей смертью из утки достал и готов сломать ее в нужный момент, чтобы я тут же лапти и склеил?

– Ну, в общем… – Ивану почему-то стало немного неудобно. – Да, достал.

– Ваня, – с досадой поморщился Кощей. – Ты вообще представляешь себе, как трудно было поймать утку и живой в зайца запихать, а?

– Так, а что делать, если тебя не победить никак иначе?

– А в покое меня оставить тебе в голову не приходило? Я вот тебе лично что плохого сделал?

– Как это что? Ты у меня Василису похитил и увез силком в Тридевятое царство! – Иван загнул один палец.

– Ах вот оно что! То есть, хочешь сказать, я виноват в том, что ты любимую женщину упустил?

– Это как это я ее упустил? – насупился богатырь.

– А вот так вот, – злодей вытянул ноги, усаживаясь поудобнее. – Тебе выпал редкий шанс в жизни, досталась уникальная женщина – умница, красавица, рукодельница. Это я еще интимной стороны не касаюсь. И что ты сделал? Носил ее на руках? Бросил весь мир к ее ногам? Окружил ее любовью и заботой?

– Ну я же это, ну…

– Нет, ты заставил ее пироги печь всю ночь, потом ткать ковры. А затем вообще не взял на праздник во дворец. А ты знаешь, как девушки любят веселиться во дворцах? Хлебом не корми!

– Так откуда же я знал? – пожал Иван плечами. – Она же все это время в лягушачьей шкуре была. Как было понять, что она красавица?

– Ваня, я тебе сейчас совет дам, как более опытный человек, знающий жизнь. Как бы ни выглядела твоя женщина, для тебя она всегда красавица. Потому что если она не будет полностью уверена, что ты ею восхищаешься и обожаешь, обязательно найдет другого, который ее в этом уверит.

– Это тебя, что ли?

– В нашей парадигме отношений – именно меня, – кивнул Кощей с серьезным видом.

– Все равно ты во всем виноват, супостат! – Иван со свистом взмахнул мечом.

– Ты, царевич, заканчивай в своих проблемах искать виноватых на стороне. С таким подходом ты ничего в жизни не добьешься! И сабелькой своей махать заканчивай, мне она не страшная, потому как не возьмет до тех пор, пока иголка целая.

– Все равно выходи на бой! Положено так!

– Кем положено? – навострил уши эксплуататор.

– Как это кем? – вновь смутился Царевич. – Ну, это в сказках так написано, в былинах там разных.

– Не надо верить всему, о чем в былинах поется. Своим умом думай. Садись вот лучше, отдохни, кофею выпей. У меня кофей хороший, Дядька Черномор через границу контрабандой возит. У твоего отца во дворце такого отродясь не было.

– Если не будешь сражаться, я просто убью тебя, – богатырь в очередной раз вскинул оружие.

– Ага, и во все сказки войдешь как Иван – Убийца безоружных. От позора уже никогда не отмоешься, ни один честный человек тебе руки не подаст.

– Так свидетелей же нет.

– Логично, да, – Кощей привстал, обернулся в сторону крепости и крикнул. – Эй, Баян-сказитель, ты там где застрял?

– Виноват, ваше злодейшество, – из ворот вышел седобородый старец благообразного вида с посохом в руках и гуслями на перевязи, подошел поближе.

– Так он же слепой, ничего не видит. Какой он свидетель?

– Зато слух, как у летучей мыши. Уже завтра по всем кабакам будут петь песню о твоем позоре. Давай, пиит, зажги глаголом!

Баян кивнул, положил посох, пробежался длинными пальцами по струнам и запел глубоким басом:

 
Ой, взмахнул мечом да Иван-Злодей,
Он мечом махнул да главу срубил,
Да главу срубил он Кощеюшке,
Погубил зазря сиротинушку…
 

– Спасибо, достаточно, – поморщился Кощей и помахал рукой в воздухе. – Это пока так, наброски. Он еще с текстом поработает – эффектные метафоры поищет, гипербол и эпитетов понакидает.

Иван на несколько секунд задумался, потом присел на корточки рядом с Кощеем, взял с пенька чашку.

– Ты, Ваня, главное, не комплексуй по этому поводу, – Кощей по-дружески похлопал Царевича по плечу. – Ну выбрала девушка другого, это же не конец света. Ты молодой, перспективный, из хорошей семьи. У тебя красавиц еще, знаешь, сколько будет? Устанешь отбиваться.

– Мне другие не нужны. Я ее люблю, – насупился Царевич.

– Любит он… Да ты ее в человеческом обличии видел-то всего один раз, когда она улетала. Это у тебя, Ваня, гормоны по молодости играют. Возраст у тебя такой, сложный. А у нас с Василисой все серьезно, – Кощей залез в карман и достал бархатную коробочку, внутри которой оказалось кольцо с бриллиантом размером с пуговицу. – Хочу ей сегодня вечером предложение сделать. Как думаешь, понравится ей колечко?

– Понравится, – сокрушенно кивнул Иван. – Красивое.

– Вот и славно. А ты не грусти, Ваня, не грусти. Тебе же отец дал денег на дорогу?

– Дал.

– Вот и воспользуйся моментом. Поезди по миру за отцовский счет, посмотри, как люди живут. Поди и не был нигде, кроме отцовского дворца и Василисиного болота?

Иван вновь кивнул, но уже не так грустно.

– Вот видишь. А в мире столько всего интересного. Когда еще выберешься посмотреть? Жениться успеешь – у тебя вся жизнь впереди. Это мне уже пора заканчивать с холостой жизнью. Семью заведу, детишек – надо же кому-то все это хозяйство передавать.

– Ладно, поеду я, – Иван залпом допил кофе, слегка поморщившись от горечи. – Ты мне только одно объясни, Кощей.

– Что?

– А ты утку в зайца зачем запихнул?

Кощей смущенно кашлянул.

– Это, Ваня, называется инсталляция. Меня этому Фата Моргана научила, когда я на Туманном Альбионе в злодействе стажировался. Говорит, все культурные люди в Европе так делают время от времени. Я так толком и не понял зачем, но процесс занимательный. Ты, кстати, это – иголочку-то мне оставь, а то ненароком сломаешь. А мне еще детей на ноги ставить, да и молодую жену вдовой оставлять как-то уж совсем нехорошо.

Александр Горбов
В поисках счастья

– Избушка, избушка… Ну, это, повернись ко мне передом, к лесу этим… Задом. Вот.

Куроногая изба тихонько заквохтала, потопталась на месте, но поворачиваться и не подумала.

– Избушка, ты давай поворачивайся. Ко мне передом, к лесу задом. Как положено. А то понимаешь ли…

Довести мысль до конца Ивану не удалось. Окно в избушке распахнулось, и баба Яга, высунувшись по пояс, заорала.

– Я тебе поверну! Расходились тут, командуют они. Хрен вам лысый! Права администратора избушки у меня одной! Выкуси!

Старушка показала Ивану жилистую фигу.

– А?

– Вот дурак же. Я говорю, только мне командовать избушкой можно. Понял, балбес?

– Ааааа…

– Чо хотел?

– Так это, я вот… За счастьем пришел. Ага.

– Тьфу ты!

Яга спряталась обратно в избу.

– Ну, это, а счастье-то, бабушка?

Избушка со скрипом и кудахтаньем развернулась, и на порог вышла Яга, закутанная в длинную цветастую шаль.

– Опять тебе неймется?

– Ну дык…

– Ой, допрыгаешься ты у меня. Кто неделю назад приходил? Что ты мне говорил? Мысли тебе о судьбах мира мешают быть счастливым? Сколько мы тебе айкью заграничного обрезали? Половину? Не видно, чтобы помогло, не видно. Еще, что ли, резать будем? Так ты тогда совсем дебилом станешь.

Иван потупился и виновато развел руками.

– Ну-ка, иди сюда, болезный ты мой.

Дурак, не поднимая головы, подошел к избушке. Бабка прищурилась, поухватестее взяла клюку и со всей силы огрела Ивана по голове.

– Ы-ы-ы-ы!

– Не ыкай мне тут. Иди вон в теньке полежи, пока я думать буду.

Через пару часов Яга снова вышла на порог избушки. Иван, разлегшись под молодильной яблоней, играл сам с собой в шахматы.

– Полегчало, Иванушка?

– Весьма облегчили вы моё скорбное положение, Яга Горыновна. Беда только в том, что, избавившись от гнета наведенного тупоумия, низвергнулся я в пучину мыслей о державе нашей, о судьбах мира и проблеме испарения черных дыр…

Бабка нахмурилась, прищурив левый глаз.

– Косатик, я тебя уже предупреждала, будешь такими словами срамными разговаривать – превращу в лягушку и выкину на болото…

– Прости, Яга, – Иван скривился как от зубной боли, – несет, не могу остановиться.

– Иди сюда, мудрец, будем думать над твоим счастьем.

Иван залез на крыльцо избушки и сел рядом с Ягой в позу лотоса. Бабка только сплюнула, увидев такое.

– Значит, подведем итог. Страдаешь ты от большого ума. От маленького ума тоже страдаешь. Счастье найти не можешь.

Парень горестно вздохнул.

– А все почему?

Яга ткнула его в грудь узловатым пальцем.

– Потому что ты неправильно понимаешь счастье.

Иван удивленно поднял бровь.

– Счастье – это не перманентное состояние экстаза. Это динамический процесс, когда ты живешь полной жизнью. Это дорога с холмиками радости, с ямками печалей. Но на этой дороге ты реализуешь себя полностью. Показываешь себя миру таким, какой ты на самом деле.

– И как этого достичь?

– Цель. Нужно поставить себе большую цель и идти к ней, никуда не сворачивая. Хочешь стать царем?

– Да ну. Скучно, муторно. Да и грязное это дело – политика.

– Может, тогда ученым?

– Кот уже есть, вторым быть не интересно.

– Ладно, есть у меня для тебя особая цель.

Яга вынесла из дома скрученный в трубочку холст и торжественно развернула. На ткани мелким крестиком был вышит портрет девушки.

– Вот! Василиса Премудрая.

– Симпатичная.

– Томится в неволе у Кощея Бессмертного. Вызволишь её, женишься и будет тебе счастье.

Иван задумчиво почесал голову.

– Да ну, это же десять пар железных сапог снашивать, мечом махать… Еще не факт, что живым останусь. Не стоит оно того.

– И-и-и-х! – Яга треснула клюкой Ивана по макушке. – Василисочка, значит, моя не стоит?

– Ы-ы-ы-ы…

Парень с глупой улыбкой пялился на портрет.

– Опять не рассчитала… Ну да ладно. Нравится?

– Ы-ы!

– Вот так бы сразу. А то не стоит… Пойдешь её выручать?

– Ы! – Иван-дурак со всего размаху стукнул себя в грудь.

– Вот и чудненько. Так, меч кладенец я тебе не дам. А то и его сломаешь и сам порежешься. Держи-ка ты дубинку-убивайку. Хорошая, из мореного дуба.

Дурак взял из рук Яги дубину, с восхищением стал ее осматривать.

– Давай иди уже. Я вот тебе и узелок в дорогу собрала.

Яга махала белым платочком вслед герою и тихонько бурчала сама себе.

– Ладно, куда ты денешься, освободишь девочку. Главное, Кощея предупредить, а то еще зашибешь старичка. Как женишься, так и ум тебе верну. А уж Василиса тебе не даст о всякой ерунде думать. Эх, мужики пошли, одно горе от ума.

Занудастарый
Космический

Полевик, полевой (белор. палявік, укр. польовик) – дух-хозяин поля в мифологии восточных славян. Представления о полевике встречались редко, и, соответственно, дошедший до нас образ довольно смутен.

ВИКИПЕДИЯ

Ваня-Полевик только устроился немного отдохнуть в уютном распадочке, как с неба что-то грохнуло, засверкало и устремилось к земле.

– Жито пожгёт! – подхватился Полевик.

Перебежав две полоски, увидел он дымящуюся луковицу размером с баню. Стояла она на трех подпорках и негромко потрескивала. Сбоку открылось окошко и вышел оттуда странный домовой. Глаза как блюдца, шея тонкая, ростом мал, на голове странные волосы, синие – пучками…

– Кто таков? – насторожился Ваня. Домовой наклонил голову, покрутил глазами и что-то просвистел-прочирикал.

– По-нашему не знаешь, – понял Полевик, – лес да поле, речка текучая, помогите мне, обучите гостя речи нашей.

Словно тень над луковицей пронеслась, трава пригнулась, ветер зашумел!

– Ни хрена себе! – ахнул гость и замолк. После паузы повторил, – ни хрена… как ты сделал это? Без транслятора, без мыслеуловителя?

– Сделал, как деды учили. Ты чьих будешь? Почему дом свой посреди поля ставишь, меня не спросив?

– Не дом это, а корабль мой!

– Корабль? Не заливай! Где ветрила, где кормило? Чего он на земле стоит? Как поплывет он, если ни носа, ни кормы не видно? – забросал вопросами гостя Полевик.

– Корабль мой не плавает, а летает!

– Ты с шутками аккуратней, а то не посмотрю, что чужанин. Как же он летает, коли крыльев нет?

– Он не по воздуху летает, а между звездами! Ему ни крылья, ни ветрила не нужны.

– Между звездами? – Полевик начинал сердиться. – Между этими огоньками в небе? Там же нет ничего, зачем там летать?

– Работа у меня такая, за порядком слежу в этом секторе. Позвольте отрекомендоваться, инспектор Звездной охраны Храиллен Шестнадцатый!

– Так ты наш?

– Какой такой ваш? Вы что, тоже полицейские, за порядком следите? – поразился гость.

– Полицейские? Кто такие? Мы тут за порядком следим испокон, никаких полицейских видом не видели! Как учили, так и следим. Вот смотри, я Полевик, тут в поле за порядком слежу, чтобы жито не потоптали звери, чтобы пала не было, чтобы урожай добрым был. В лесу Леший живет, там он свои порядки соблюдает. В пруду, вон, Водяник пескарей гоняет. А во-о-о-он, видишь, избы стоят? В них Домовые живут, за людьми присматривают да порядок поддерживают. Послушай, Храиллен Шестна-дцатый, это получается, пятнадцать Храилленов до тебя сектор блюли, а ты по их стопам пошел?

– Нет, Шестнадцатый – это фамилия. Три моих мамы были поварами, дома варили, а еще две погоду считали. А я вот в инспекторы пошел… мотаюсь по космосу, дома три тысячи лет не был.

– По космосу? Ты, стало быть, Космический? Я Полевой, ты Космический… Понятно. А можешь что? Удалью померяемся? – подбоченился Ваня.

– А как ею меряться, удалью? – заинтересовался Храиллен.

– А померяемся, кто быстрее, кто ловчее, кто сильнее. Вон, видишь, тропинка? Побежим по ней до опушки, кто быстрее. Побежали? Раз, два, три!

Храиллен поджал под себя ноги и полетел над тропинкой.

– Воздушная подушка, – горделиво сказал он.

– Что ж она у тебя такая пыльная? – чихая, спросил Ваня. – Побежали!

Подлетев к опушке, Храиллен увидел сидящего в тенечке Полевика.

– Давай обратно! – крикнул Храиллен и резко развернулся. Подлетая к кораблю, он опять увидел Полевика.

– Как ты это делаешь?

– Как, как… с детства обучен. Давай теперь силой меряться. Вон камень стоит, сможешь поднять?

Храиллен подошел к камню, обошел его, потом что-то достал из-за пазухи и вытянул руку к камню. Громыхнуло, и камень рассыпался на куски.

– Что ж ты творишь, окаянный! Нужную вещь испортил! – запричитал Ваня. Подбежал к камню и забормотал что-то быстро. Куски камня нехотя зашевелились, задвигались и стали собираться обратно в замшелый валун.

– Иди сюда, – позвал Полевик гостя, – смотри, тут ведь написано, куда идти за конем, куда за невестой…

– А чего этот камень тут стоит? – спросил Храиллен.

– Так в былинах писано, в сказах сказано. Посреди чистого поля стоит камень-алатырь, а на нем написано: «Налево пойдешь – женат будешь, направо пойдешь – убит будешь, а прямо пойдешь – коня потеряешь!»

– И что, всегда все сбывается?

– Да пока не возвращались, не жаловались. Я иногда для озорства надписи меняю. Все думаю, сходить бы, поглядеть…

– Ну, извини, я ведь речи вашей обучился, а читать-то не умею, – смутился Храиллен.

– Ладно, Космический, давай поговорим. За какой надобностью к нам пожаловал? Дело пытаешь али от дела лытаешь? – эту фразу он подслушал у Бабы Яги, когда она очередного Иванушку-дурачка объегоривала прямо на поле.

– По делу я к вам. В вашем секторе скрывается особо опасный преступник, похитивший трех невест у Диктатора Альдебарана. Я их ищу уже почти два века. След привел меня сюда.

– Айдабарана? Важный, видать, человек, коли ему одной невесты не хватает… А каков он из себя будет, преступник-то?

– Антропоид, высок ростом, тип телосложения астенический, страдает алопецией, обладает невероятной регенеративной способностью…

– Звать его как? – перебил гостя Ваня.

– Имен у него более десятка. Вашим голосовым аппаратом можно произнести только некоторые: Хтон, Ка-а-и-шеи, Ане-убис…

– Не, таких не встречал. Ты вот что, ты к Лешему сходи, он мужик мудрый, глядишь, чего и подскажет.

– А ты меня не проводишь?

– Не, не могу. Мне тут надо быть беспрестанно, как поле это мое, так и я ему принадлежу. Не уйти мне.

– Жаль, – огорчился Храиллен, – а ну как опять придется мне взапуски с ним бегать, да камни поднимать.

– С Лешим взапуски? Ой, не смеши меня! Леший, коли надо, и меня обгонит! Взапуски не побежите, а вот в карты с ним играть остерегись. Он в этом ремесле первый. Его в Цирковые звали намедни, да он от глухомани своей не оторвется, как и я от поля. Скажи ему, мол, Космический я, Ваня-Полевик меня к тебе отправил, просил помочь. Он мужик вредный, но любопытный. Коли его байкой своей про невест Айдабарановых увлечешь, так враз поможет, подскажет.

– А если не сможет он помочь? Сам говоришь, в лесу живет, не выходит.

– Ну тогда к Водянику иди. Тот со своими, Водяными, по всей земле общается, только Болотников не любит. Вода, она везде есть, ее все пьют, она все слышит.

– Так я сразу к нему и пойду, – загорелся Храиллен.

– Не спеши. С ним ты точно не договоришься, если Леший не поможет. Водяник чужих на дух не переносит, его и Леший не сразу уговорит. Так что сначала к Лешему.

– Квест какой-то! – возмущенно проскрипел Космический.

– Ты это, не ругайся. За такие слова я тебя к полевке в поденщики определю на недельку в следующий раз. А при Лешем вообще слова чужие не говори, заколдует насовсем! Значит, смотри, пойдешь до опушки, куда бегали, там тропка начинается лесная. По ней версты две до глухомани идти. В глухомань зайдешь, встань на пенек. Там один, не ошибешься. И говори: «Дедушка Леший, помоги дорогу найти, дам зелена вина на откуп». А как выйдет он, повинись, что вина не взял, да скажи, что от меня пришел. Будь уважителен, слов дурных не говори. Попроси на ум наставить, подсказать. Ступай уже.

Подходя к опушке, Храиллен увидел знакомую фигуру. «Со мной пойдет!», – обрадовался инспектор. Однако Ваня только спросил:

– Корабль свой ты мне оставишь?

– Ох, забыл совсем! – Храиллен взмахнул рукой, и корабль, поднявшись в воздух, полетел за инспектором.

«Однако, как избушка у Бабы Яги», – завистливо подумал Ваня.

Глядя вслед гостю, Полевик загрустил. Жил он в поле отродясь. Про леса, горы и моря знал из рассказов да былин. Про космос ему отец рассказал только то, что там пусто и холодно и делать нечего. А оказалось, что и дела там есть и живут вон какие… глазастенькие. Да еще и Айдабараны с невестами… «А тут сидишь в поле, один, как перст. Всех радостей – путника погонять да волков зимой с Дедом-Морозом студить. Эх, жизнь мимо проходит», – пригорюнился было Ваня, да тут повеяло с поля сыростью да холодом, тучка маленькая над полем пробежала. «Водяной в гости пожаловал!» – обрадовался Полевик.

– Здрав будь, Ваня! Что за гость дивный к тебе пожаловал? Все русалки уже волосы в синий цвет красят! Сказывай по порядку.

– Да наш собрат, Космический. В каком-то секторе за порядком присматривает, какого-то злодея ловит, невест Айдабарановых ищет.

– О, какой гость важный! И где он?

– Я его к Лешему наладил, заскучал старик в чащобе, пусть развлекается. А потом к тебе придет от Лешего с рекомендацией. Ты построже с ним, я ему страстей про Лешего наговорил, а тот про тебя распишет. Ну что, пошли к Домовому, в кости поиграем? Леший его не раньше завтрего отпустит.

Усевшись на тучку, они отправились к деревне.

В другой раз Космического Ваня увидел через неделю. Тот шел устало, опираясь на блестящую палку. Следом плыл его корабль. И Храиллен и корабль выглядели какими-то потрепанными.

– Ой, гость звездный пожаловал, – Ваня подошел к гостю, – как погостевал на Земле-матушке?

Храиллен грустно посмотрел на Полевика и понурил голову.

– Ты все заранее знал? Зачем ты меня к Лешему отправил?

– А что случилось? Обидел он тебя?

– Нет, дедушка суровый, конечно, но вел себя очень дипломатично. Отправил он меня к Водяному. С Водяным мы по рекам поплавали, на туче полетали, с русалками познакомились. Все он пытался мне русалку сосватать! Еле отбрехался!

– Гордись! Ты первый отбрехался без ссоры! Как, кстати?

– Да просто. Сказал ему, что живу в корабле всегда, а там аквариум такого размера поставить негде.

– Злодея-то нашел? Этого, как его…

– Не хитри, Полевик! Сразу ведь понял, что я про Кощея говорю!

– Мало ли, что понял. Вдруг ошибся… Да и не знал я, где он живет. А Водяной знал.

– Еще бы не знал! На реке Смородине, на Лысом пригорке замок поставил. Только Водяной, пожалуй, и знал. На реку Смородину и звери ходить боятся.

– А ты, значит, не побоялся? Герой! Победил его? Или миром договорились?

– Повоевали немного. Тут моя ошибка. Забыл про его ураганную регенерацию! Аннигилятор применять нельзя, пришлось в стазис его загнать. Так и погрузил в корабль. Вон, смотри.

В корабле протаяло небольшое окошко, в нем проявилась фигура тощего мужика в латах, окутанная голубоватым сиянием.

– Добро, коли так, – сказал Полевик, – хватит ему безобразничать. Сколько добрых молодцев погубил, сколько невест уворовал… Погоди! Ты ведь не только за ним приехал. Невест этого, как его, Айдабарана, нашел?

– То-то и оно, что нашел. Не знаю теперь, что и делать. Кощей-то на теме невест с ума сошел! Он ведь этих невест украл с самыми серьезными намерениями. Жениться хотел. А невесты оказались… как бы сказать, не совсем совместимыми с антропоидами. Вот и оказался Кощей в дурацком положении. Невест отпустить – честь разбойничью потерять, жениться не получается. Прилетел к вам, поставил за ночь замок, невест – в башню, а сам – по городам да весям других искать. А тут еще беда! Невесты из замка сбежали и тоже неслабо покуролесили… Замуж-то охота, а женихов поблизости не видно, и гормоны играют. Короче, еле отловил. Думал уж, усыплять придется, но ничего, клетку покрепче нашел и запер. Повезу теперь к Диктатору Альдебарана. Пусть решает, что делать с ними.

Храиллен присел рядом с Полевиком на землю и вытянул ноги.

– Устал. В корабле невесты плачут на три голоса, голова гудит от их рева. Пешком ходить и не умел никогда – подушку воздушную Леший выпросил, на зиму, чтобы пролежней не было. Слушай, Полевик, Кощей все твердил про яйцо какое-то, просил с собой взять, не забыть. Не знаешь?

– Чего ж не знаю, знаю. Вон дуб посреди поля, на ветке сундук висит. Там и есть. Только ты сундук целиком бери, не открывай, а то так побегать придется, корабль не угонится.

Посидели, помолчали.

– Пора мне, Полевик, не поминай лихом, – поднялся Космический.

– Слушай, покажи мне невест этих. Когда еще поглядеть придется, увезешь ведь диковину, – попросил Ваня. Выглядел он очень смущенным.

– Да смотри, конечно.

Еще одно окошко появилось в стенке корабля и Полевик ахнул!

– Горыныч! Так ты что ж, баба, что ли?

– Сам ты баба! – рявкнул Змей. – Нас трое, мы три разных личности трех разных полов, живем в одном теле из экономии. У вас всего два пола! Вам, антропоидам, никогда не понять брачных отношений у высших рептилоидов!

Видно было, что Горыныч изрядно взвинчен. Он нервно бил хвостом по прутьям клетки, пускал струйки дыма из ноздрей.

Тем временем Храиллен вернулся к кораблю с сундуком, снятым с дуба.

– Ну что, Ваня-Полевик, пора мне. Не поминай лихом.

– Скатертью дороги тебе, Храиллен Космический, заворачивай к нам иногда.

Корабль уже растаял в небе, а Ваня все смотрел вверх… Потом опустил голову и побрел по тропинке, изредка вздыхая и бормоча себе под нос:

– Горыныч-то, а? Вишь, как бывает…