Текст книги "Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. Книга 2"

На переломе эпох

Ю. Ф. Овченко
Использование опыта тайной полиции императорской России в работе советских органов госбезопасности

Теория государства и права предполагает, что государства, особенно супердержавы, стремятся к паритету сил в военном, экономическом и политическом отношении. Это значит, что по своему статусу они должны соответствовать друг другу. Даже если не сложились объективные предпосылки подобного соответствия, государство декларирует их, часто выдавая желаемое за действительное. Для поддержания своего престижа государства широко используют опыт своих соседей в организации дипломатии, разведки, контрразведки, политического розыска, общей полиции и т. д.

Такая практика не была исключением для российского самодержавия. Появились министерства, департаменты, жандармерия. Для организации наружного (филерского) наблюдения во Францию посылались чиновники. В тесном контакте с французской полицией работал заведующий заграничной агентурой П. И. Рачковский. При разработке чрезвычайного законодательства М. Т. Лорис-Меликов изучал исключительное законодательство Бисмарка. Неоднократно проводились совещания русской и зарубежной полиций по разработке мер для борьбы с анархией.

С установлением советской власти и созданием ЧК перед ее руководством возникли задачи по организации и регламентированию деятельности вновь созданного органа. Дзержинский сам занимался разработкой нормативных актов, но без специальных знаний это было сделать довольно трудно. У председателя ЧК возникла идея привлечь к сотрудничеству царских специалистов[364]364
  Макаревич Э. Политический сыск: офицеры и джентльмены. М., 2002. С. 97.


[Закрыть].

Беседуя со своим заместителем Я. Х. Петерсом, Ф. Э. Дзержинский сетовал на низкий общий и профессиональный уровень чекистов. Он отмечал, что без опыта охранных отделений, Особого отдела ДП, жандармских управлений не обойтись. Следует отметить, что одной из причин падения Временного правительства было пренебрежение опытом охранных отделений.

Дзержинский и Петерс стали перебирать кандидатуры охранников, пригодных для сотрудничества с ЧК. Такие одиозные фигуры, как С. Белецкий и С. Виссарионов, были сразу отклонены. Дзержинский остановился на личности В. Ф. Джунковского. Бывший московский губернатор, пользовавшийся большим авторитетом среди населения[365]365
  Там же.


[Закрыть], не мог не привлечь внимания принципиального чекиста. Дзержинский знал, что именно благодаря Джунковскому был выведен из состава Госдумы секретный сотрудник Р. Малиновский[366]366
  Каптелов Б. И., Розенталь И. С., Шелохаев В. В. Дело провокатора Малиновского. М., 1992. С. 58–59.


[Закрыть]. Он же запретил вербовать агентуру среди учащейся молодежи и нижних чинов в армии. Это был высоконравственный поступок, хотя с точки зрения розыска далеко не верный. В офицерской среде агентура не насаждалась. Считалось, что присягнувший офицер не может изменить. Это было тоже неверно, и революционно настроенных офицеров вычисляла агентура, работавшая в революционной среде.

С. П. Белецкий

В. Ф. Джунковский

Принципиально поступил Джунковский и в деле Распутина. Он подал царю записку об оргиях Распутина в Москве, чем вызвал недовольство экзальтированной Александры Федоровны, и слабовольный Николай II отправил его в отставку. Неудивительно, что Дзержинский считал Джунковского человеком честным.[367]367
  Макаревич Э. Указ. Соч. С. 97.


[Закрыть] Смоленским чекистам последовал приказ доставить Джунковского из своего имения в Москву, и тот был препровожден в тюрьму ВЧК, а затем представлен Дзержинскому.

Историки колеблются в догадках, какие мотивы побудили Джунковского к контакту с советскими спецслужбами. Э. Макаревич считает, что причины контактов Джунковского с ВЧК были куда более вескими, чем страх. Устрашение не вписывалось в масштаб личности Джунковского[368]368
  Там же. С. 102.


[Закрыть]. Он, убежденный монархист и глубоко верующий человек, идет на контакт со своими врагами. Но для Джунковского Россия и Родина значит больше, чем его личные убеждения.

Постреволюционная действительность с разгулом бандитизма, спекуляции и коррупции не могла не возмущать порядочного и честного офицера. Выпущенные на свободу «птенчики Керенского» наводили ужас на простых обывателей. Требовались радикальные меры.

Среди старого поколения москвичей в 70-е годы ходила легенда, что якобы Джунковский явился к Ленину и заявил: «Господин Ульянов, я не разделяю ваших убеждений, но не могу мириться с беспомощностью ваших органов в борьбе с преступностью и готов помочь вам». Это, конечно, легенда, но она свидетельствует, сколь высоки были нравственные качества жандарма и насколько его авторитет сохранился в памяти москвичей.

Некоторые исследователи считают, что Джунковский работал в ВЧК. А. Дунаева доказала, что сотрудником ВЧК Джунковский не был[369]369
  Дунаева А. «За господом крестоносцем нельзя идти без креста» // Родина. 2010. № 3. С. 105–109.


[Закрыть]. Ему была отведена более скромная роль консультанта или советника при ВЧК. Сама партийно-государственная система не могла допустить бывшего командира Корпуса жандармов в свои ряды. При всем уважении к Джунковскому Дзержинский не мог оградить его от репрессий.

Джунковский дал общее направление развитию советских спецслужб. При его содействии разрабатывались инструкции и положения, они касались административно-правовой деятельности. К концу 1918 г. все четче вставал вопрос о специальных методах работы ЧК. Сразу после революции ЧК отказалась от агентурной работы, рассчитывая на сознательность пролетариата. Недостаток осведомительной сети компенсировался за счет повальных обысков и арестов. Потребность в создании агентуры привела к разработке инструкций по работе секретными сотрудниками. В связи с этим были использованы инструкции ДП. Есть основания полагать, что в основу агентурной инструкции ВЧК легла инструкция ДП 1914 года. Предстоит немалая работа по выявлению трансформации опыта ДП в работе наших спецслужб. Попутно хотелось бы отметить, что наши органы отказались от административного надзора, но в 1960 г. МООП вернулся к опыту царской полиции, восстановив его.

Царские инструкции были несколько упрощены. Вместо термина «секретный сотрудник» появился термин «осведомитель». Сами осведомители стали называться «доверенными лицами». Категория «штучников» была упразднена.

После создания в составе Особого отдела ДП сверхсекретного агентурного отдела изменилась практика фиксации агентурной информации. Ранее офицер или чиновник особых поручений записывал все сведения, полученные от агентов. Получалась сводка агентурных данных. С созданием агентурного отдела агент сам отчитывался за проделанную работу по конкретному лицу или организации. Он составлял донесение от третьего лица, указывая и на себя, как члена организации. И хотя это загружало информационную систему, но мера не была излишней, так как способствовала конспирации агента. В советское время практика составления донесения была упрощена, и агент на себя не указывал. Донесение подписывалось псевдонимом. Указывались сведения: кто принял донесение и сам источник информации. На основании сведений нескольких источников по разрабатываемому вопросу создавалось агентурное донесение. После создания КГБ донесение переименовали в сообщение. Считалось, что советский человек не доносит, а сообщает. Этим поднимался моральный статус осведомителя.

Джунковский дал подробную информацию об организации охраны августейшей четы во время путешествий. Во второй половине 20-х годов он консультировал начальника охраны членов Политбюро, а потом и охраны Сталина, – К. В. Паукера. Он пишет записку для Паукера об организации личной охраны высокопоставленных особ. Охрана Сталина была построена на тех же принципах, что и охрана Николая II[370]370
  Макаревич Э. Указ. соч. С. 108.


[Закрыть]. Таким образом, 9-е управление правительственной охраны, а затем и ФСО обязаны своим существованием царскому генералу.

После революции остро стоял вопрос об организации отношений с контрреволюционной интеллигенцией. Ленин рекомендовал высылать антисоветский элемент, прежде всего меньшевиков, за границу.

Благодаря Джунковскому, Дзержинский разрабатывает новую технологию в отношении интеллигенции. Теперь помимо разложения интеллигенции вырабатывалась политико-воспитательная линия, направленная на привлечение последней к сотрудничеству с советской властью. Для облегчения учета вся интеллигенция разделялась по группам: беллетристы, публицисты, политики, экономисты, инженеры, агрономы, врачи, генштабисты и т. д. Долгое время в практике органов использовались цветные карточки, позволяющие оперативно находить нужную информацию.

Линия, направленная на профилактику преступлений и антисоветской деятельности, всячески поддерживалась Дзержинским. После его смерти спецслужбы вступили на путь репрессий и террора. Только после создания в 1967 г. 5-го управления КГБ, занимавшегося идеологической контрразведкой, начался постепенный отход от прежних штампов. В управлении шла борьба двух линий: административно-репрессивной и профилактической. С приходом в КГБ Ю. В. Андропова и в 5-е управление Ф. Д. Бобкова традиции Дзержинского несколько были возобновлены, но существенно переломить ситуацию не удалось. Острая борьба началась между партийными функционерами и КГБ по вопросу диссидентской деятельности Солженицына. Политбюро было настроено радикально. Н. В. Подгорный и А. Н. Косыгин требовали ареста Солженицына и ссылки его в Сибирь. Андропов и Филиппов понимали, что это не выход из положения. Арест писателя активизировал бы диссидентское движение на Западе и внутри страны, сковал бы курс на разрядку и вызвал обострение отношений между лидерами стран. Непосредственно делом Солженицына занимался начальник отделения 9-го отдела управления В. С. Широнин, который закончил журналистский факультет МГУ и обладал редкостным талантом журналиста. Впоследствии Широнин возглавил управление «А» 2-го главного управления КГБ, а незадолго до смерти написал книгу «Под колпаком контрразведки» о закулисных играх в период перестройки.

Ю. В. Андропов

Ф. Д. Бобков

Решение о высылке Солженицына было принято, и его отправили в ФРГ. Солженицын имел охрану и доказывал, что за ним охотятся агенты КГБ. В действительности он опасался украинских националистов, против которых он «работал» в лагере под псевдонимом «Ветров».

Уже в 1922 г. Политбюро ЦК РКП(б) приняло решение о привлечении в органы ГПУ бывших жандармов и охранников. Правда, впоследствии многие из них были репрессированы. Большое внимание советские спецслужбы придавали подбору и изучению специальной литературы. Г. Ягода отмечал, что в советских органах должны быть свои Спиридовичи.

Но помимо консультаций и различных рекомендаций некоторые охранники становились в ряды чекистов. Примером могут служить жизнь и деятельность В. И. Кривоша и И. А. Зыбина. Зыбин преподавал на курсах жандармов технику дешифровки документов. Его математические способности позволяли ему раскрывать самые мудреные шифры. Рассказывали, что при работе по дешифровке он полностью погружался в работу, ни на что не отвлекаясь, и, казалось, забывал о внешнем мире. Не менее яркой фигурой был Кривош. Знание языков и протекция графа Н. П. Игнатьева привели его в цензуру. Кривош занимается стенографией и криптографией, а затем отправился в Париж изучать перлюстрацию. С декабря 1904 г. по август 1906 г. он состоял при секретном отделении ДП в качестве переводчика-дешифровщика, а затем работал в Особом делопроизводстве Морского Генерального штаба для заведования агентурой. Во время русско-японской войны Кривош раскрыл три ключа, благодаря чему разбиралась перехваченная корреспонденция. В 1915 г. его заподозрили в военном шпионаже и отправили в Иркутск. Впоследствии это позволило Кривошу трактовать свою ссылку как результат «самодержавного произвола». 4 декабря 1818 г. Кривош подал заявление начальнику Отдела военного контроля Управления Реввоенсовета республики Розенталю с просьбой принять его на службу. В заявлении подчеркивалось знание языков, стенографии, шифровального дела и криптографии. К заявлению были приложены две рекомендации: от члена РКП(б), служащего Совета народного хозяйства Северного района, М. Калистратова и от сотрудника военного комиссариата 1-го Городского района Петрограда Семенюка. 9 декабря Кривош был назначен переводчиком военного контроля. С этого дня на протяжении почти 17 лет Кривош был сотрудником советских спецслужб[371]371
  Зданович А. А., Измозик В. С. Сорок лет на секретной службе: жизнь и приключения Владимира Кривоша. М., 2007. С. 204.


[Закрыть].

В его биографии имелись отнюдь не лицеприятные сведения, что дало основания заведующему Активной частью Петроградской ЧК на справке о его деятельности наложить резолюцию: «арестовать». Но в результате Кривош становится сотрудником Особого отдела Петроградской ЧК.

В условиях низкой грамотности и профессиональной неподготовленности чекистов Кривош был яркой звездой в системе политического розыска.

В июне 1919 г. Кривош был переведен в Москву в Особый отдел ВЧК в качестве переводчика-дешифровальщика. Непосредственное руководство Особым отделом осуществлял Ф. Э. Дзержинский. За время службы в советских спецслужбах Кривош открыл 120 шифровальных ключей и сделал переводы с 14 языков. Он помогал заполнять анкеты иноземцам, принимал участие в допросах, консультировал в области фотографирования и химической тайнописи. Его услугами пользовались различные ведомства, что делало Кривоша поистине незаменимым. 28 июня 1920 г. Кривош за взятку был арестован. Его приговорили к расстрелу, замененного 10 годами тюрьмы. Но 14 апреля 1921 г. Президиум ВЧК постановил освободить Кривоша из-под стражи и направить на работу в Спецотдел при ВЧК в качестве эксперта.

Все государственные учреждения были обязаны исполнять распоряжения Спецотдела по вопросам шифрования документов. В дальнейшем перед отделом была поставлена задача по ведению радиоразведки и противодействию спецслужбам противника. Руководителем отдела стал член Коллегии ВЧК Г. И. Бокий.

На поприще дешифровки и криптографии успешно трудился и сын Кривоша – Роман. Только их профессионализм при всех перипетиях судьбы спас их от окончательных репрессий.

Так, при помощи бывших сотрудников ДП была создана советская система шифровки, дешифровки и криптографии, что явилось основой деятельности 8-го Главного управления КГБ (связь и шифровальная служба) и 6-го отдела, занимающегося перехватом и перлюстрацией корреспонденции.

При разработке материалов о создании КГБ СССР руководство обратилось к опыту ДП и из ЦГАОР СССР (ныне ГАРФ), было затребовано Положение об Отдельном корпусе жандармов, а вскоре появился приказ 00178 о создании нового ведомства.

Приемы конспирации агентуры, в частности применения грима в сыскном деле, советские чекисты позаимствовали от царской охранки. Показательно дело Ф. Д. Огородника, известного широким массам по фильму «ТАСС уполномочено сообщить». В фильме имеется ряд неточностей. О вербовке советского дипломата чекистам стало известно из сообщения Карела Кехера (Кочер), внедренного разведкой ЧССР в ЦРУ, а не из подброшенного письма. Далее «Трионон» отравил любовницу и завязал связи с дочерью секретаря ЦК КПСС К. В. Русакова – Ольгой. После того как он покончил с собой, встал вопрос о дальнейшей разработке американских спецслужб. Выход был найден. Подобрали похожего чекиста и загримировали его под «Трионона». Была проведена операция «Сетунь» и на Краснолужском мосту при закладке тайника была задержана сотрудница посольства США Марта Петерсон. На связь вместо показанного в фильме атташе вышла совсем хрупкая женщина. Правда, ругалась она совсем не по-женски. Ее объявили persona non grata и выслали из СССР. Впоследствии она была резидентом в одной из европейских стран.

Но, помимо организации подразделений и формирования служб, главным в работе органов являлась, да и является сейчас, оперативно-розыскная деятельность (ОРД).

На сегодняшний день ОРД включает в себя легальную и нелегальную деятельность и состоит из осведомления, информационно-аналитической службы (фиксации и обработки сведений), разработки через различные спецсредства, оперативную реализацию розыскных данных и проведение специальных операций.

Этот процесс сложился далеко не сразу и прошел сложный путь совершенствования составных частей и слияния их в единую систему. Начало формирования ОРД следует отнести к 80-м годам XIX в., когда М. Т. Лорис-Меликов осуществил полицейскую реформу.

В это время теоретическая мысль по ОРД была развита слабо, и в деятельности спецслужб главное место отводилось дознанию. Агентурной работе придавалось второстепенное значение. Агенты собирали сведения для дознания. В этот период закрепилась формула: «арестовать, вплоть до выяснения причин заарестования», т. е. арестовывались не потому, что имелись улики, а для того чтобы их собрать. Поэтому неразвитость работы агентуры подменялась массовыми обысками и арестами. В начале своего существования так же поступала и ЧК, пока не был создан институт секретной агентуры. С развитием революционных связей и совершенствования конспирации на первое место выдвигалась работа секретных сотрудников. На ее значение обратил внимание начальник Петербургского охранного отделения Г. П. Судейкин. Особое значение секретной агентуре придавал С. В. Зубатов. Не случайно в приемной его кабинета висел портрет инспектора секретной полиции. Сбор информации, в том числе и политического характера, осуществляла общая полиция, а также различные учреждения и ведомства. Были свои осведомители у охранок и ГЖУ, осуществляющие надзор «за состоянием умов». Однако возможности секретной агентуры были ограничены. Революционные связи расширялись, и революционные кружки шли по пути создания организаций и партий. Укреплялись связи между периферией и революционными центрами, такими как Москва, Петербург, Киев, Варшава. Секретная агентура не могла охватить все стороны революционной жизни, поэтому для развития ее данных использовались агенты наружного наблюдения – филеры, которые колесили по всей России. Источником информации служили и «черные кабинеты», занимающиеся перлюстрацией. Поступающую информацию нужно было проверить и зафиксировать. Для этого существовала обширная система картотек.

В советское время появились «дела оперативной проверки» и «оперативной разработки». На особо важных лиц заводились «формуляры». В царское время существовало «дело по наблюдению», куда стекалась вся поступающая информация. Информация изучалась, анализировалась, после чего составлялись справки, обзоры, циркуляры, на основании которых велись дальнейшие розыски.

Источником осведомления и разработки были данные дознаний. Кроме того, дознание служило прикрытием оперативной информации. Реализация дела (по терминологии охранки – ликвидация) позволяла прикрыть агентуру и перевести данные розыска на языки протоколов. Согласно царского законодательства дознание проводилось на основании ст. 1035 Уст. угол. суд., когда имелись улики. Если их не было, то дознание производилось на основании ст. 21 «Положения об охране». В советском судопроизводстве оно было значительно упрощено.

Важным моментом в работе советских органов было то, что розыск и дознание в МВД и КГБ были сосредоточены в своих ведомствах. Только Джунковский ввел в состав ГЖУ (хотя и не все) охранные отделения на правах розыскных отделов. Это был важный шаг в развитии взаимодействия розыскной и дознавательной служб.

В полиции складывались и основные принципы ОРД. Это взаимодействие розыскных органов, плановость в работе и одновременность в проведении розыскных мероприятий, конспиративность, разведывательная активность, сочетание легальных и нелегальных приемов работы, конфиденциальность, подотчетность и подконтрольность в деятельности, персональная ответственность и др. Эти принципы применяются и в деятельности современных спецслужб.

Следует обратить внимание на то, что Зубатов впервые поставил перед розыском новую задачу: управление политическими процессами. Это означало, что работа с народными массами, и прежде всего с рабочими, отвлечение их от политической борьбы, проведение идеологической работы, создание легальных организаций среди населения и интеллигенции являются важным элементом в политическом розыске. Так, к чисто розыскным задачам добавились политические.

Создание «параллельных» организаций широко применялся на Западе. Использовался он в работе советских органов. Классическими примерами можно считать операции «Трест», «Синдикат-2», «Дело 39» и др. Этот опыт широко применялся в радиоиграх, таких как операция «Монастырь» 1941–1944 гг. и др. Из работников НКВДНКГБ создавались псевдонационалистические организации для борьбы с бандами ОУН-УПА и т. д.

Таким образом, мы видим, что советские органы, особенно в начале своей деятельности, использовали опыт царской полиции и ее сотрудников. Это было закономерным явлением в истории становления и развития отечественных спецслужб.