Текст книги "Транснациональное в русской культуре. Studia Russica Helsingiensia et Tartuensia XV"

Екатерина Смелова: русский педагог в Гельсингфорсе
(по ее письмам к Э.Л. Радлову 1899–1918 гг.)

Алексей Востриков

Эрнест Львович Радлов (1854–1928) известен как философ и историк философии, многолетний редактор «Журнала Министерства народного просвещения» (ЖМНП) и директор Публичной библиотеки, активный деятель Литературного фонда и бессменный товарищ председателя Философского общества при С.-Петербургском университете[279]279
  См.: Алексеев П.В. Философы России XIX–XX столетий: Биографии. Идеи. Труды. М.: Акад. проект, 2002. С. 797–798; Русские писатели. 1800–1917: Биографический словарь. М.: Большая Российская энциклопедия, 2007. Т. 5. С. 240–242 (статья Т.А. Кукушкиной); История библиотеки в биографиях ее директоров: 1795–2005. СПб.: Российская национальная библиотека, 2006. С. 212–241 (очерк И.А. Бычковой и Г.В. Михеевой).


[Закрыть]. Гораздо менее известен Радлов как педагог. При том количестве официальных и общественных постов, которые он занимал, преподавание на первый взгляд представляется занятием для него второстепенным, за которое он брался, только уступая уговорам друзей. Однако сохранившиеся архивные материалы позволяют утверждать, что потребность в преподавании, научном руководстве и, шире, философском наставничестве была органической составляющей личности Э.Л. Радлова[280]280
  Личные фонды Э.Л. Радлова хранятся в Рукописном отделе Института русской литературы РАН (Пушкинский Дом) (РО ИРЛИ. Ф. 252) и Отделе рукописей Российской национальной библиотеки (ОР РНБ. Ф. 626).


[Закрыть]. Особый интерес представляют отношения Радлова со слушательницами высших женских учебных заведений – Педагогических курсов при С.-Петербургских женских гимназиях (в 1903 г. преобразованы в Женский педагогический институт) и С.-Петербургских Высших женских (Бестужевских) курсов. Доверительные отношения, установившиеся на лекциях и экзаменах, для некоторых курсисток становились основой для последующего личного обращения к профессору; завязывались переписки, образовывались переводческие коллективы и философские кружки[281]281
  См. нашу вступительную статью к публикации: Письма К.М. Милорадович к Э.Л. Радлову (1907–1925) // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 2015 г. СПб.: Дмитрий Буланин, 2016. С. 554–636.


[Закрыть]. В особенности это касалось тех, кто заинтересовался философией в объеме, превышавшем курсовую программу. Радлов привязывался к своим бывшим ученицам, чувствовал определенную моральную ответственность за них и поэтому не отказывал ни в добром слове, ни в философском совете, ни в помощи в приискании того, что в то время называлось «интеллигентным заработком». Именно среди бывших учениц Радлов находил верных сотрудниц и помощниц, готовых держать корректуры, писать статьи, составлять обзоры и рецензии для «Журнала Министерства народного просвещения», писать для «Нового Энциклопедического словаря Брокгауза – Ефрона», переводить классические и современные философские труды для отдельных изданий или для сборников «Новые идеи в философии». Вместе с тем переписка (иногда многолетняя) с бывшими ученицами представляет собой уникальный и пока еще малоизученный материал.

Одной из таких учениц была Екатерина Борисовна Смелова. О ее жизни нам известно очень мало. Она родилась, по-видимому, в самом начале 1870-х гг., окончила С.-Петербургскую Литейную женскую гимназию и в 1890 г. поступила на Педагогические курсы при С.-Петербургских женских гимназиях; в мае 1893 г. она выпустилась, пройдя полный трехлетний курс обучения и имея в аттестате оценки только «отлично» и «весьма хорошо», и получила звание «домашней наставницы»[282]282
  Копия аттестата – ЦГИА СПб. Ф. 918. Оп. 1. № 2189.


[Закрыть]. Чем она занималась в течение последующих нескольких лет – неизвестно, в адресных книгах С.-Петербурга ее имя не значится. В 1899 г. Е.Б. Смелова поселилась в Гельсингфорсе; жила переводами и частными уроками; училась в Александровском Гельсингфорсском университете; с 1903 г. работала также в Русской библиотеке при университете. В 1912 г. Е.Б. Смелова учредила первое в Гельсингфорсе русское ремесленное училище для девочек.

39 писем Е.Б. Смеловой к Э.Л. Радлову, написанных с 1899 по 1918 г., хранятся в фонде Э.Л. Радлова в Рукописном отделе Института русской литературы РАН (Пушкинский Дом)[283]283
  РО ИРЛИ. Ф. 252. Оп. 2. № 1673. Л. 1–77.


[Закрыть]. При подготовке настоящей публикации мы постарались сгруппировать материал тематически, чтобы представить отдельные биографические сюжеты (работа над переводами, подготовка статьи о финском образовании, учреждение училища и т. д.) в логической и хронологической последовательности (с указанием даты письма после каждого фрагмента); при этом мы постарались сохранить и упоминаемые реалии гельсингфорсской жизни, и особенности стиля, характеризующие личность автора. Орфография и пунктуация приведены к современным нормам; все подчеркивания в тексте принадлежат автору. Даты до января 1918 г. даны по старому стилю (как это делала и сама Смелова в письмах), после – по новому.

* * *

Переписка Е.Б. Смеловой с Э.Л. Радловым началась после того, как она переехала в Гельсингфорс. Произошло это, по-видимому, летом 1899 г. Причины этого шага нам неизвестны; ни родственников, ни друзей в Финляндии у нее не было; мать ее осталась в России[284]284
  Мать Е.Б. Смеловой была педагогом, работала в учебных заведениях Технического общества, в 1899–1907 гг. жила в С.-Петербурге, затем переехала к дочери в Гельсингфорс; других сведений о ней найти не удалось.


[Закрыть]; финский язык она не знала, но неплохо (хотя и не в совершенстве) владела шведским. Судя по всему, перед отъездом Смелова встретилась с Э.Л. Радловым и попросила у него совета и рекомендаций к знакомым ему обитателям финляндской столицы. Радлов принял самое искреннее участие в судьбе своей бывшей ученицы, о чем свидетельствуют установившийся с первого же письма откровенный дружеский тон и ее первоначально довольно подробные отчеты о гельсингфорсских знакомствах и обустройстве на новом месте:

Глубокоуважаемый Эрнест Львович ‹…›

Что сказать Вам о себе? Как и следовало ожидать, имею всего одну ученицу по русск‹ому› яз‹ыку›. Занимаюсь франц‹узским› яз‹ыком› с женою профессора Миккола[285]285
  Миккола Иосиф Юлиус (Mikkola, Jooseppi Julius; 1866–1946) – финский языковед, славист; с 1900 г. экстраординарный профессор славянской филологии Гельсингфорсского университета. Его жена (с 1893 г.) Майла (Mikkola, Maila, урожд. Winter; 1871–1951) – финская писательница (под псевдонимом Майла Тальвио – Maila Talvio); дебютировала в печати в 1895 г., известность приобрела с 1900-х гг. как автор романов.


[Закрыть], она же со мной занимается шведским. Миккола очень милые люди, она моих лет, романистка и переводчица, преимущественно беллетр‹истических› произведений. С занятиями по философии мне неудача: философов нет, так как один, Rein[286]286
  Рейн Карл Габриэль (Rein, Karl Gabriel Thiodolf; 1838–1919) – финский философ и политик; профессор философии Гельсингфорсского университета.


[Закрыть], назначен канцлером и лекции не читает, а другой командирован за границу. Читать философские науки поручено педагогу Ruin[287]287
  Руин Вальдемар (Ruin, Waldemar; 1857–1938) – философ, педагог; профессор философии Гельсингфорсского университета; впоследствии проректор (1911–1915) и ректор университета (1915–1920).


[Закрыть], но он начнет лекции лишь после Рождества, а пока я слушаю у него историю педагогики, чтобы привыкнуть к быстрой шведской речи. Здесь полная свобода слушания лекций, так что мне пришлось только заявить Rein и Ruin’у о своем желании посещать лекции. История педагогики читается совершенно в том же объеме, как у нас на курсах. Едва ли и по психологии курс будет обширнее. Я достала себе «Психологию» Rein’а[288]288
  Видимо, имеется в виду издание: Rein T. Försök till en framställning af psykologin eller vetenskapen om själen. Helsingfors: Finska Litteratur-Sällskapet, 1876. T. 1; Helsingfors: Edlund, 1891. T. 2.


[Закрыть] в том объеме, как она читается здесь на женск‹их› педагог‹ических› курсах, и могу сказать, что нам Каринский[289]289
  Каринский Михаил Иванович (1840–1917) – русский философ и логик; профессор С.-Петербургской Духовной академии (с 1880 г.); преподавал на Педагогических курсах в 1891–1892 гг.


[Закрыть] читал несравненно серьезнее. Вообще, как говорит Манд‹е›льштам[290]290
  Мандельштам Иосиф Емельянович (1846–1911) – историк русской литературы, лингвист; с 1897 г. профессор Гельсингфорсского университета по кафедре русского языка и словесности. Письма И.Е. Мандельштама к Э.Л. Радлову (РО ИРЛИ. Ф. 252. Оп. 2. № 979), дружеские по тону, свидетельствуют о почти исключительно деловых отношениях между ними.


[Закрыть], здесь требования к студентам довольно снисходительны, и он советует мне поступить в университет, так как это откроет мне впоследствии двери в финские лицеи, где труд хорошо оплачивается. – Круг знакомых моих по-прежнему очень ограничен. Отношения очень натянуты между русск‹ими› и финнами, целая туча недоразумений встала между людьми. Легко приобрести знакомства среди русских, но, пожалуй, на первых порах, когда меня еще не знают, это создаст мне фальшивое и двойственное положение. Познакомилась с женою Манд‹е›л‹ьштама›[291]291
  Мандельштам Вера Николаевна (урожд. Забелло; 1876–1913?) – жена И.Е. Мандельштама с 1899 г.


[Закрыть]. Она – моя ровесница, еще девочкой была влюблена в него, и эта привязанность была всем известна. Его первая жена, умирая, сказала ему, что она уверена в его женитьбе на этой девушке. Впрочем, Вам, вероятно, известны все эти романические подробности. Здесь этот брак – предмет больших толков. Пора кончать свою болтовню. В конце ноября буду в Петербурге. Всего доброго.

Глубоко уважающая Вас

Е. Смелова.

Что детишки Ваши? (23 сентября 1899 г.)

Участие Радлова в делах Смеловой не ограничилось рекомендациями; предполагая, что ей не удастся сразу найти достаточно уроков, чтобы заработать на жизнь (как и оказалось в действительности), он предложил ей другой заработок – переводческий. В 1899 г. Э.Л. Радлов договорился с Л.Ф. Пантелеевым[292]292
  Пантелеев Лонгин Федорович (1840–1919) – русский издатель, общественный деятель.


[Закрыть] об издании в двух томах исследования А. Гаусрата[293]293
  Гаусрат Адольф (Hausrath, Adolf; 1837–1909) – немецкий историк и богослов.


[Закрыть] «Weltverbesserer im Mittelalter»[294]294
  Hausrath A. Weltverbesserer im Mittelalter. 1: Peter Abälard; 2: Arnold von Brescia; 3: Die Arnoldisten. Leipzig: Breitkopf und Härtel, 1895.


[Закрыть]. Радлов, согласно распространенной в то время практике, выступил в роли титульного редактора, черновой же перевод должна была сделать его свояченица О.А. Давыдова[295]295
  Давыдова Ольга Александровна (1859 – после 1928) – химик, переводчица, библиотечный работник; окончила Бестужевские курсы; сестра жены Э.Л. Радлова Веры Александровны (1863–1938); жила с семьей сестры; под редакцией Э.Л. Радлова вышли ее переводы трудов В. Освальда, И. Фихте, Ф. Шеллинга, К.А. Гельвеция и др. (с нем. и франц. языков).


[Закрыть]. По каким-то причинам она выполнила только начало работы, а для окончания потребовалось привлечь другого переводчика, и Радлов обратился к Смеловой, которая с благодарностью это предложение приняла. В самом начале уже цитированного письма от 23 сентября 1899 г. она писала:

‹…› благодарю Вас за память обо мне. Сегодня уже добыла книгу из универ‹ситетской› библиот‹еки›, чтобы не терять времени, пока выпишут мне ее из-за границы, и принимаюсь за работу.

Работа шла споро, законченный перевод первого тома Смелова, по-видимому, привезла в конце ноября (об этой поездке она упоминает в письме от 9 ноября), второй том перевела к январю. Качество перевода, по-видимому, вполне устроило и Радлова, и Пантелеева, а уровень гонорара – Смелову. К весне 1900 г. оба тома вышли из печати[296]296
  Гаусрат А. Средневековые реформаторы: [В 2 т.] / Пер. с нем. под ред. Э.Л. Радлова. СПб.: Л.Ф. Пантелеев, 1900 ([Т. 1]: Пьер Абеляр. Арнольд Брешианский. – [2], IV, [2], 380 с.; [Т. 2]: Арнольдисты: Вальденцы. Франциск Ассизский. Сегарелли. Дольчино. – [2], 322 с.; фамилии переводчиков нигде не указаны).


[Закрыть].

Глубокоуважаемый Эрнест Львович, еще раз благодарю. Деньги (100 р‹ублей›) получила без всяких затруднений. Окончательный же расчет будьте так любезны сделать за меня, когда будет нужно. Я осталась должна Пант‹елееву› еще за ту работу ‹за перевод первого тома› (несколько рублей), но расчесть с ним не могла, так как ни у него, ни у меня книги не оказалось. (9 января 1900 г.)

‹…› простите, что так задерживаю перевод. ‹…› теперь, когда перевод кончен, я схватила инфлюэнцу. В первый же день, как можно будет выйти, вышлю его Вам. (28 января 1900 г.)

‹…› побывала я у Пантелеева, и он взялся выслать мне деньги в Гельсингфорс по выходе «Арнольдистов». Всего, за обе работы, я получила уже с него 200 рубл‹ей›. В «Арнольде Брешианском», по его расчету, – он считал при мне по книге, – вышло, к моему удовольствию, большее число листов, чем я думала осенью, а именно: 8½. Относительно «Арнольдистов» я ему сказала, что 7 листов переведено Ольгою Александровною. (13 апреля 1900 г.)

Получила я деньги за «Арнольдистов» и 2 экземпляра через Карабасникова[297]297
  Имеется в виду Карбасников Николай Павлович (1852–1921) – издатель, владелец книжного магазина.


[Закрыть], вероятно, самого Пантелеева уже нет в Петербурге. Спасибо Вам за эти две работы: они мне были немалым подспорьем. (18 мая 1900 г.)

Однако это оказалось только предисловием к серьезной переводческой работе.

В конце 1899 г. Философское общество при С.-Петербургском университете приняло решение об издании серии своих «Трудов», которая должна была составиться из переводов классических философских текстов. Первым выпуском должен был стать перевод «Метафизических размышлений» Р. Декарта (под ред. А.И. Введенского; вышел в 1901 г.), вторым – перевод «Разысканий истины» Н. Мальбранша[298]298
  Мальбранш (Малебранш) Николя (Malebranche, Nicolas; 1638–1715) – французский теолог и философ-картезианец; его основной труд – «Разыскание истины» («Recherche de la vérité», 1673; 4-е, последнее прижизненное изд. – 1712).


[Закрыть] (под ред. Э.Л. Радлова). Подготовку этого издания Радлов решил доверить своей гельсингфорсской корреспондентке; она приняла предложение, и это в значительной степени определило ее жизнь на несколько ближайших лет.

‹…› изменило или нет Фил‹ософское› Общ‹ество› свое намерение издать Мальбранша? Быть может, мне следует поторопиться с переводом, в таком случае могу теперь же выслать Вам начало. ‹…›

P. S. Ваша книга Мальбранша у меня. (15 августа 1900 г.)

Глубокоуважаемый Эрнест Львович, одновременно с письмом высылаю последнюю часть II-ой книги и первую III-ьей. Влагаю все свое умение, но некоторые места перевода меня не удовлетворяют, и я волнуюсь при мысли, как Вы найдете его. (3 октября 1900 г.)

Радлов контролировал общий ход работы, но непосредственную редактуру присылаемых черновых переводов он поручил Е.Д. Аменицкой[299]299
  Аменицкая Екатерина Дмитриевна (1878–1942) – выпускница Бестужевских курсов (1902), преподаватель, переводчица (с франц. и нем. языков), сотрудник редакции «Журнала Министерства народного просвещения» в 1905–1908 гг.; подробнее о ней см.: Письма К.М. Милорадович к Э.Л. Радлову. С. 565.


[Закрыть]. В письмах Е.Д. Аменицкой к Э.Л. Радлову, сохранившихся в его архиве[300]300
  РО ИРЛИ. Ф. 252. Оп. 2. № 38, 39 и 40; всего более 100 писем.


[Закрыть], как минимум в восьми затрагивается работа над корректурой Мальбранша; исходя из общего тона писем, можно предположить, что Аменицкая не была знакома со Смеловой.

К редактуре перевода «Разыскания истины» Е.Д. Аменицкая подошла со свойственной ей ответственностью. В письме от 10 октября 1900 г. она писала:

Многоуважаемый, Эрнест Львович, пожалуйста, напишите мне ‹…› можно ли и нужно ли поправлять в присылаемой мне корректуре слоговые ошибки. Если нужно (их, на мой взгляд, порядочно есть), то, пожалуйста, одолжите мне книгу Мальбранша. Но если даже и не нужно поправлять слог, то все-таки хорошо было бы, если бы Вы дали мне книгу ‹…›

и далее:

Мне уже послали часть корректуры; кроме чисто корректурских поправок, я, конечно, никаких иных не делала. Большое Вам спасибо за данную мне работу[301]301
  РО ИРЛИ. Ф. 252. Оп. 2. № 39. Л. 2.


[Закрыть].

Судя по последующим письмам, Аменицкой удалось достать издание Мальбранша (и даже не одно), и в отдельных случаях она позволяла себе сделать «смысловые поправки», в частности восстановила авторский курсив, который «переводчица ‹…› не соблюдала»[302]302
  Там же. № 38. Л. 38; без даты.


[Закрыть]. Еще в одном письме Аменицкая извиняется за то, что «зашла при работе над корректурой слишком далеко[303]303
  Там же. Л. 42; без даты.


[Закрыть].

Однако Смелова либо не знала об этом промежуточном звене, либо не принимала его во внимание и по всем вопросам обращалась непосредственно к Э.Л. Радлову.

Глубокоуважаемый Эрнест Львович, просмотрела и сдаю сегодня на почту еще одну часть. Кажется, она удалась больше других. Много ли приходится Вам делать поправок и не поминаете ли подчас лихом? Как всегда, Вы скажете свое мнение откровенно, и потому я с некоторым нетерпением жду Вашего ответа. К Рождеству, вероятно, будут готовы еще две книги. Как Вы думаете сделать с объяснениями Мальбранша к некоторым главам, на которые он часто ссылается, печатать их также или нет? (31 октября 1900 г.)

Мальбранш подвинулся к концу и, думается, последние три части Вы найдете удовлетворительнее первых, которые, я сама чувствую, слабы. (15 июня 1901 г.)

Простите, глубокоуважаемый Эрнест Львович, что так задержала Мальбранша, но не утерпела, чтобы не просмотреть еще раз, и пришлось сделать некоторые поправки. Надеюсь, они не очень затруднят при печатании, кое-что, впрочем, я переписала. Высылаю сегодня – если почта открыта, – или завтра. (6 мая 1903 г.)

Летом 1903 г. вышел в свет первый выпуск книги[304]304
  Мальбранш Н. Разыскания истины Николая Мальбранша / Пер. с фр. Е.Б. Смеловой; Под ред. Э.Л. Радлова. СПб.: К.Л. Риккер, 1903. Т. 1. [4], 312, VII с. (Труды Санкт-Петербургского философского общества; Вып. 2).


[Закрыть]. Во вступительной заметке Э.Л. Радлова сказано:

Перевод знаменитого сочинения Мальбранша «Разыскания истины» мы решили издать в двух выпусках; второй выпуск будет содержать в себе вторую часть третьей книги и остальные книги. Ко второму выпуску будет приложена биография Н. Мальбранша, а также статья, разъясняющая значение его в истории философии. ‹…› Печатание книги происходило при весьма неблагоприятных условиях, чем и объясняются некоторые погрешности[305]305
  Мальбранш Н. Разыскания истины. [С. 1].


[Закрыть].

Работа над вторым выпуском затянулась еще на три года[306]306
  Мальбранш Н. Разыскания истины Николая Мальбранша / Пер. с фр. [и вступ. ст.] Е.Б. Смеловой; Под ред. Э.Л. Радлова. СПб.: К.Л. Риккер, 1906. Т. 2. XXXVII, [3], 448, VIII с. (Труды Санкт-Петербургского философского общества; Вып. 3).


[Закрыть].

Почему-то, глубокоуважаемый Эрнест Львович, все тяжелое и грустное несравненно сильнее волнует меня и глубже затрагивает, чем впечатления приятные: на житейские удачи я мало отзывчива. Появление в печати Мальбранша, вероятно, не составило бы исключения из общего правила – несмотря на то, что писала и пишу я эту работу с неослабевающим интересом и, могу сказать, любовью, – если бы не Ваша доброта, участие и внимание ко мне, обратившие этот сам по себе маленький эпизод в моей жизни в яркие радостные минуты. Одно обстоятельство даже смущает меня несколько, а именно: мою фамилию Вы поставили перед своею, и притом крупным шрифтом, обыкновенно ведь делается иначе.

Примите же сердечную и глубокую благодарность от искренне уважающей Вас

Е. Смеловой. ‹…›

P. S. Надеюсь, с печатанием 2-го выпуска Вас не задержу. На днях высылаю 1-ую часть последней книги, а остальное вышлю по мере прочтения. (4 сентября 1903 г.)

Вы, конечно, уже получили на днях высланные мною во вторник последние страницы перевода. Этот месяц писала под страхом опоздания, но все время столько было ежедневной неотложной работы, что на Мальбранша оставались лишь праздники да редкие свободные минуты по вечерам.

Большая у меня к Вам просьба, уважаемый Эрнест Львович: если есть возможность, нельзя ли получить теперь за работу рублей 30. Перед отъездом в Петербург следовало бы здесь привести свои дела в порядок. Знаю, если только можно, Вы не откажете в моей просьбе. Очень стеснялась беспокоить Вас и потому откладывала до последней минуты, но легче просить за работу, чем обращаться к знакомым, хотя бы они и охотно предлагали свою помощь и никогда не отказывали бы в ней. Быть может, деньги могут быть выданы маме по Вашему письму или карточке, в таком случае направлю ее к Вам, чтобы избавить Вас от лишних хлопот. Если моя просьба неисполнима, будьте так любезны написать мне – одно только слово: нельзя. (22 ноября 1903 г.)

‹…› Я составила список всем таким опечаткам в I томе Мальбранша, где пропущены или искажены отдельные слова и выражения, буквенных же и знаковых не отмечала, кроме двух случаев, – слишком длинен вышел бы список, да каждый легко и сам исправит их при чтении[307]307
  Список под заглавием «Важнейшие замеченные в I-м томе опечатки» был помещен в конце второго тома (С. VIII последней пагинации).


[Закрыть]. ‹…›

На днях принимаюсь за введение к Мальбраншу, работать придется пока урывками, так как много других занятий и неотложных ‹в› это время, но надеюсь на Пасхе привезти его. Где я могла бы найти указания на вновь найденное сочинение Мальбранша, о котором Вы говорили мне? По рассеянности своей не спросила Вас тогда о том, а здесь положительно не к кому обратиться. (19 января 1904 г.)

Очень я была огорчена, глубокоуважаемый Эрнест Львович, когда в начале июля, зайдя на городскую Вашу квартиру, узнала, что Вы в отпуску. ‹…› пришлось на несколько дней приехать в Петербург. Хотелось очень повидать Вас, кстати поговорить и о работе, за которую взяться взялась, но принялась только теперь. Едва ли я кончу ее раньше конца августа или начала сентября – не будет ли оно поздно? Биография Мальбранша у меня написана, дело за статьей о значении М‹альбранша› в истории философии (как оно обещано в предисловии к I выпуску). Вполне сознаю невежество свое в области философской и немного побаиваюсь, что-то выйдет; вижу, что и слога у меня нет – так, по крайней мере, мне кажется. Пока пишу, следуя Вашему совету, на основании прочитанного раньше, года два тому назад, когда переводила «Recherche de la vérité». Специальные же труды о М‹альбранше› прочту уже в городе, куда переберемся через месяц. (17 июля 1904 г.)

Глубокоуважаемый Эрнест Львович, пишу в настоящее время о Мальбранше конец и хотела бы спросить Вас, нужно ли выслать рукопись немедленно или можно отправить ее с мамой в начале августа? (12 июля 1905 г.)

Глубокоуважаемый Эрнест Львович, мама отвезла Вам на днях продолжение о Мальбранше и II том его сочинений, который Вы были так добры одолжить мне. Знаю, что эта чисто компилятивная и ученическая работа не удовлетворит Вас, как не удовлетворяет и меня: сознание своего невежества связывало мне руки, и я боялась сказать что-нибудь «от себя». Но, думаю, Вы не найдете и больших несообразностей, а потому надеюсь, что Ваше искусное перо превратит ее в нечто годное для печати. ‹…› Еще раз – не судите слишком строго неуменья. (26 августа 1905 г.)

Ваше молчание, глубокоуважаемый Эрнест Львович, наводит меня на безотрадное размышление, что Вы нашли мою работу никуда не годной и бросили ее под стол в корзину ‹…›. Когда раньше я обращалась к Вам за советом, Вы никогда не отказывали мне в том, и я просила бы Вас и впредь руководить мною. Недостатки работы я «чувствую», но если бы я ясно видела их, я могла бы и избежать их: Ваши указания мне необходимы. Бывает, что я пишу для себя, чтобы разобраться в том или другом вопросе, но писать для публики – дело иное, и для того у меня сейчас нет ни таланта, ни знаний, ни смелости. Тем не менее я думала, что я дала такой сырой матерьял, из которого можно сделать что-нибудь, но, может быть, именно в этом я ошибалась и написала Вам совсем не то, что было нужно. Мои философские занятия идут черепашьим шагом в силу неблагоприятно сложившихся условий, но я далека от того, чтобы бросать их, и не ради практической какой цели, а они имеют интерес для меня сами по себе. Я знаю, Вы очень заняты и избегаете писем, но еще раз прошу: скажите Ваше мнение. (5 октября 1905 г.)

Глубокоуважаемый Эрнест Львович, весьма порадовали меня письмом Вашим. Я совершенно не рассчитывала получить так скоро за Мальбранша, да еще крупную – для меня – сумму. Прекрасно знаю, что если философы дают мне что-либо, то делают они это исключительно по Вашим настояниям, за что и приношу Вам мою глубокую, искреннюю благодарность. Ваше суждение о введении слишком снисходительно – я сама недовольна им: по-моему, оно носит вымученный, ученический характер – но мне приятно сознавать, что редактирование его не портило Вам крови по крайней мере. (22 февраля 1906 г.)

Работа над изданием Мальбранша продолжалась почти пять лет. За это время Е.Б. Смелова основательно обжилась в Гельсингфорсе. Первые полгода она снимала квартиру на Bernhardsgatan, 5, затем переехала на Östra Henriksgatan, 13, где и прожила до лета 1907 г.; она частенько приезжала в Петербург к маме, при этом иногда посещала и Радлова, и письма свидетельствуют о том, что об основных переменах в своей текущей жизни она сообщала ему при личных встречах.

Еще в 1899 г. Смелова по просьбе Радлова выяснила требования, предъявляемые к поступающим в Гельсингфорсский университет, затем стала выборочно посещать лекции, а в 1902 г. матрикулировалась на историко-филологический факультет и окончила учебу, видимо, летом 1906 г. Об учебе она писала очень мало, по-видимому считая более важным для себя совершенствование в шведском, а затем и изучение финского языка; в остальном она относилась к университетским занятиям и экзаменам как к постоянной помехе в настоящих делах, неизбежной обузе ради получения диплома, дающего ей широкие педагогические права. Регулярные сравнения с обучением на Женских педагогических курсах и с петербургскими преподавателями чаще всего оказывались (прямо или косвенно) не в пользу университета.

Глубокоуважаемый Эрнест Львович, печатных правил для поступления в университет нет, а потому могу лишь сообщить Вам сведения, полученные от ректора шведского реального лицея, и выслать отчет этого лицея, где Вы найдете темы, предложенные на экзамене на студента, т. е. на предварительном испытании в лицее. Ректор сказал мне следующее: все без исключения при поступлении в университет подвергаются экзамену. Принимаются как воспитанники нормальных (классич‹еских›) лицеев, так и реальных. Знание древних яз‹ыков› не обязательно; оно заменяется для реалистов обязательным знанием русского, французского и немецкого. Следов‹ательно›, сдается экзамен по 5 яз‹ыкам› (еще шведск‹ому› и финск‹ому›). Лица, не имеющие свидетельства об окончании лицея, подвергаются предварительному испытанию на право получения этого свидетельства. (Так как 8-ой кл‹асс› лицея представляет собою лишь повторение курса – это видно из отчета, – то воспитанники, желающие поступить в университет, выходят из 8-го кл‹асса› и проделывают тот же предварительный экзамен.) Если экзаменующийся выбирает главным языком шведский, то подвергается испытанию при шведском лицее; финский – при финском. Экзамены производятся осенью и весною.

На 61-й стр‹анице› отчета есть темы для письм‹енных› работ, данные на предварительном экзамене в лицее. Я перевела для Вас 2 перевода и мат‹ематические› задачи для образца, может быть, Вам будет интересно пробежать их. – От знакомой, которая держит теперь экзамен при финск‹ом› лицее, слышала, что для иностранцев делаются послабления, не требуется, например, столь подробное знание истории и географии Финляндии, самостоятельную работу могут позволить писать на родном яз‹ыке›. По ботанике же, помимо пройденных в лицее растений, требуется собрать и изучить самостоятельно 200 раст‹ений›, но это требование, разумеется, легко обходится. Вот все, что могла узнать о финских порядках. Относительно же русской гимназии слышала (передаю как слух и за достоверность не ручаюсь), что реального отделения в смысле отделения с особой программой не существует. Программа одна для всех, но не желающие изучать древние языки берут местные. Как поставлены последние, не знаю, но еще в прошлом году, когда говорила о предполагаемых курсах русск‹ого› яз‹ыка› с директором гимназии Семеновым[308]308
  Семенов Виктор Александрович – директор Гельсингфорсской Александровской гимназии (1897–1905), впоследствии чиновник особых поручений при финляндском генерал-губернаторе, исполняющий обязанности начальника Духовной экспедиции Императорского Финляндского сената.


[Закрыть], слышала от него, что местные русские купцы предпочитают отдавать детей в шведские лицеи в видах изучения шв‹едского› и фин‹ского› яз‹ыков›. В отчете и Вы найдете несколько несомненно российских фамилий в списке учеников. Верно ли поняла я Вас и доставила ли те сведения, которые Вы желали иметь? (27 октября 1899 г.)[309]309
  В тексте письма год обозначен как «1889» – очевидная описка автора.


[Закрыть]

С лекциями мне неудача, шведских лекторов по философии опять нет. (28 января 1900 г.)

Принялась я за финский язык – довольно трудно-таки одолеть его, – и слушаю лекции по философии при университете. За отсутствием философов чтение лекций поручено лектору по истории педагогики[310]310
  Имеется в виду В. Руин.


[Закрыть]. Читает он о Канте. Было еще только две лекции, но я думаю, что не ошибаюсь: это лекции по истории, а не философии. (3 октября 1900 г.)

Вы спрашиваете, как я устроилась. Удачнее, чем в прошлом году, довольна и комнатой и столом; чувствую себя вполне здоровой и бодрой. Это время я в большом раздумье, раздумье относительно своих планов на будущее – мне советуют поступить в университет, – и было написала Вам длинное послание, желая знать Ваше мнение, да не понравилось оно мне, и я отложила до другого раза или до личного свидания с Вами. (31 октября 1900 г.)

Сдала еще экзамен, по русскому языку у Мандельштама. Итак, немного подвинулась к цели. (21 февраля 1903 г.)

В среду поднесла один экземпляр ‹первого тома Мальбранша› профессору Ruin’у, тому самому, который экзаменовал меня по философии и который все еще ждет обещанную ему письменную работу. Мечтаю теперь (когда, благодаря Вам, разбогатею) приняться за нее наконец! (4 сентября 1903 г.)

‹О своей статье во втором томе Мальбранша:› Если не совсем забракуете, примусь за перевод ее на шведский язык для университета, так как для laudatur[311]311
  laudatur (похвально – лат.) – высшая оценка знаний, принятая в финской образовательной системе.


[Закрыть] по философии необходимо представить письменную работу. Готовлюсь также по латыни. (26 августа 1905 г.)

Мои дела идут хорошо: работы много. ‹…› Одна беда – мало успеваю готовиться к экзамену, а о самостоятельной работе, на которой хотелось попробовать силы, отложила всякое помышление до лета. (22 февраля 1906 г.)

Занятия Е.Б. Смеловой от года к году расширялись: к частным урокам добавились уроки в школе[312]312
  «Уроки в школе» упоминаются Смеловой в 1901 и 1905 гг.; какая именно школа имеется в виду, выяснить не удалось; имени Смеловой в числе штатных преподавателей какой-либо школы не обнаружено.


[Закрыть], перевод Мальбранша из короткого эпизода превратился в продолжительную и хорошо оплаченную работу; кроме того, с февраля 1903 г. Смелова получила место в Русской библиотеке при университете.

Это лето коротаю в Гельсингфорсе, потому что имею два урока, которые неудобно было оставлять, да и сама беру уроки шведского языка, чтобы в школе говорить с детьми вполне правильно. (15 июня 1901 г.)

‹…› спешу поделиться с Вами и своими радостями. В понедельник получила наконец занятия при библиотеке[313]313
  Русская библиотека при Александровском университете в Гельсингфорсе была создана Я.К. Гротом в 1840-е гг.; традиционно курировалась профессором русского языка и словесности; с 1902 г. должность директора (библиотекаря) занимал Андрей Викторович Игельстрем (1860–1927). С 1924 г. формально вошла в состав библиотеки университета под названием «Славянская библиотека». – См.: Эконен К. Славянская библиотека Хельсинки в 1809–1924 гг.: История организации // Гельсингфорс – Санкт-Петербург. Страницы истории (вторая половина XIX – начало XX века): Сб. статей / Под. ред. Т. Вихавайнена, С.Г. Кащенко. СПб.: Нестор-История, 2012. С. 8–23.


[Закрыть], на которые совсем уже было не рассчитывала. Работа пока небольшая, но важно уж и то, что попала туда. (21 февраля 1903 г.)

Занятия в школе и библиотеке идут своим чередом – остается лишь приискать 2–3 частных урока, чтобы считать жизнь обеспеченной до весны. Словом, колесо завертелось. (26 августа 1905 г.)

Мои дела идут хорошо: работы много. Приходится отказываться даже от таких выгодных уроков, как, напр‹имер›, в семье командира корпуса[314]314
  Вероятно, имеется в виду Зальца Антон Егорович (1843–1916), генерал-лейтенант, бывший в 1905–1906 гг. начальником 22-го армейского корпуса, образованного вместо Финляндского военного округа.


[Закрыть]. Между прочим, здесь нравы самой глухой провинции, и многие находят, что я должна была бы отказаться от урока, взятого раньше в другой семье, ради корпусного командира! (22 февраля 1906 г.)

Я чувствую себя прекрасно, работы у меня много и предвидится также и в будущем порядочный заработок. Время идет незаметно и с ужасающей быстротою. (5 июля 1907 г.)

Я по обыкновению очень занята, но чувствую себя хорошо и физически и морально. (30 декабря 1908 г.)

Мы устроились удачно на эту зиму: все как-то сразу вошло в должную колею. Работы у меня много по обыкновению. (Письмо к В.А. Радловой от 16 сентября 1908 г.)[315]315
  РО ИРЛИ. Ф. 252. Оп. 2. № 1889. Л. 1. – Письмо формально было адресовано В.А. Радловой, но по содержанию предназначалось, конечно, в первую очередь ее мужу; буквально на следующий день, 17 сентября, Смелова писала ему: «Не так давно я писала Вере Александровне, а потому не буду повторяться, рассказывая о себе, тем более что нового ничего нет».


[Закрыть]

Не оставляла Смелову и мысль о литературном заработке. В 1900 и 1903 гг. она опубликовала две небольшие статьи в журнале «Техническое образование»[316]316
  Отчет о кустарно-промышленном съезде в Гельсингфорсе // Техническое образование. 1900. Июль – сентябрь. № 5. С. 12–21; Курсы для машинистов и кочегаров в Финляндии // Техническое образование. 1903. Май – сентябрь. № 5. С. 38–43 (подпись в обоих случаях: Е.С.).


[Закрыть]. Однако гораздо больше хотелось ей попробовать себя в переводе беллетристики.

Чтобы не терять здесь времени даром, хочу основательнее изучить шведский язык. Мне посоветовали заняться переводами со шведского, и я принимаюсь за очерки самого талантливого современного финского писателя Aho[317]317
  Ахо Юхани (Aho, Juhani; 1861–1921) – финский писатель, журналист, переводчик; первый профессиональный писатель Финляндии; автор рассказов, исторических новелл, романов и пр. В 1891 г. выпустил сборник небольших бытописательных рассказов и очерков под заглавием «Lastuja» («Стружки»; в том же году по-шведски под заглавием «Spånor»); в последующие 30 лет он опубликовал еще 7 сборников «стружек», приобретших жанровый статус.


[Закрыть]. Автор дал мне свое согласие. Если справлюсь, то думаю предложить их в «Русское Богатство» Короленко[318]318
  «Русское богатство» – ежемесячный литературный и научный журнал, выходивший в С.-Петербурге с 1876 по 1918 г.; с 1892 по 1904 г. под ред. Н.К. Михайловского; к началу XX в. «Русское богатство» стало одним из самых популярных русских журналов, печатным органом позднего народничества. – Короленко Владимир Галактионович (1853–1921) – русский писатель, журналист и правозащитник; член редакции «Русского богатства» с 1895 г.


[Закрыть]. Он симпатизирует Финляндии и, быть может, поместит у себя очерки, знакомящие с финской жизнью и нравами. (28 января 1900 г.)

Побывала я у Батюшкова[319]319
  Батюшков Федор Дмитриевич (1857–1920) – филолог, педагог, журналист; преподавал в различных учебных заведениях; активно печатался в периодических изданиях. В начале XX в. Батюшков был ближайшим сотрудникам Радлова в редакции «Журнала Министерства народного просвещения» (помощник редактора с 1900 по 1902 г.) и Литературном фонде (член Комитета с 1900 г.). Познакомившись через посредство Радлова, Смелова и Батюшков знакомство поддерживали и иногда обменивались через Радлова приветами: «Если увидите Ек‹атерину› Бор‹исовну› Смелову – прошу очень кланяться. Какая она милая» (26 января 1906 г. – РО ИРЛИ. Ф. 252. Оп. 2. № 109. Л. 82). – «Как поживает Батюшк‹ов›? Когда увидите, поклонитесь ему от меня» (17 сентября 1908 г.).


[Закрыть] (что, впрочем, Вам, быть может, уже известно), и он произвел на меня самое приятное впечатление. Он был так любезен, что взялся попробовать пристроить мои переводы куда-нибудь, но, думается мне, едва ли оно удастся. Я имела в виду перевести ряд этих «spånor», по крайней мере одну книжку; взятые же отдельно несколько мелких очерков не представляют интереса[320]320
  К 1900 г. вышло 4 сборника «Стружек» Ю. Ахо (в оригинале и по-шведски) – в 1891, 1892, 1896 и 1899 гг.


[Закрыть]. Не говорил ли Вам Батюшков своего мнения? (3 октября 1900 г.)

Понемногу знакомлюсь с финской и шведской литературой и наметила кое-что для перевода. Кстати, кажется, мои грустные предположения относительно переводов, данных Батюшк‹ову›, оправдываются, и я думаю, не написать ли и не избавить ли его от напрасных хлопот с ними? (31 октября 1900 г.)

В дальнейшем Смелова, по-видимому, прекратила свои опыты в переводе финляндской беллетристики; произведения Ю. Ахо неоднократно переводились на русский язык и печатались с 1895 г. в журналах «Вестник иностранной литературы», «Русская мысль» и др., а также отдельными изданиями в переводах с финского В.Э. Фирсова, М.К. Аргамаковой, И.М. Питкенена; публикации переводов произведений Ю. Ахо, выполненных Е.Б. Смеловой, не обнаружены.

* * *

Жизнь Смеловой в Гельсингфорсе была наполнена в основном работой; политикой она интересовалась в минимальной степени, по крайней мере обсуждать ее в письмах к Радлову избегала; на развлечения, по-видимому, не хватало ни времени, ни денег. Круг ее общения был весьма ограничен. За весь период переписки (с 1899 по 1918 г.) упомянуто всего несколько человек, отношения с которыми были бы собственно дружескими, а не деловыми.

Что сказать Вам о своих новых гельсингфорсских впечатлениях? – Политические новости Вы знаете из газет, да я и мало вхожу здесь в политику. Так много толков и слухов противоречивых и часто вздорных, что теряешь охоту их слушать. Манд‹е›л‹ьштам› ушел с головой в политику, но его суждения не внушают большого доверия: он бранит без разбора все и вся. (28 января 1900 г.)

Кружок моих знакомых несколько расширился: я встретила здесь «русскую» студентку-медичку. Русского в ней лишь то, что она говорит по-русски и воспитывалась в Петербурге в Анненской Школе[321]321
  Училище Св. Анны (Анненшуле, Annenschule) – учебное заведение при лютеранской церкви Св. Анны в С.-Петербурге; основано в 1736 г. как немецкая школа, в середине XIX в. получило статус гимназии.


[Закрыть]; родом же она из Остзейских провинций. Она уже 7 лет здесь и скоро кончает. ‹…›

Что сказать Вам более интересного, чем мелочи моей жизни? Живу по-прежнему так замкнуто – тем более что отношения все еще весьма обостренные, – что мало слежу за интересами дня. Побывала лишь на выставке «свободного искусства», устроенной в подражание новейшим французским художникам; претензий и у финнов-художников масса, но исполнение столь печально, что нередко вызывает смех публики[322]322
  После знаменитой «Выставки русских и финских художников», организованной С.П. Дягилевым в Петербурге в 1898 г., и успеха финских художников, выставленных в павильоне «Финляндия» на Всемирной выставке в Париже (открыта в апреле 1900 г.), современная финляндская живопись привлекла живой интерес публики. О какой конкретно выставке говорит в данном случае Смелова – неизвестно.


[Закрыть]. (31 октября 1900 г.)

Дважды Смелова пользовалась возможностью рекомендовать своих знакомых Радлову.