Автор книги: Коллектив Авторов
Жанр: Биографии и Мемуары, Публицистика
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 8 (всего у книги 65 страниц) [доступный отрывок для чтения: 21 страниц]
Вторая, проблемная, часть представленного документа состояла из 15 статей. В самом ее начале Завадовский подчеркнул, что является сторонником самодержавной власти, которая «должна существовать навсегда существенно и неограниченно». Вместе с тем для стабильного управления столь обширной державой, как Российская империя, в помощь правителю необходим верховный орган, каким может и должен быть Правительствующий сенат. Для этого на Сенат необходимо в полном объеме возложить исполнительные и судебные функции, оставив монарху лишь право помилования: «…должность Сената – предохранять прерогативы монарха, исполнять его волю, следить за осуществлением законов, обеспечить течение правосудия, пекшись о всякой пользе народной». Для поднятия авторитета Правительствующего сената автор проекта предлагал передать сенаторам право назначать чиновников на нижние и средние места, а также «избирать и представлять монарху на утверждение кандидатов на высшие должности губернаторов и президентов коллегий, кроме иностранной, военной и морской».
При анализе представленного проекта становится очевидным, что П.В. Завадовский стремился доказать необходимость контроля высшего аристократического органа, Правительствующего сената, над всеми сферами управления. Хотя он и не раз повторял, что является сторонником самодержавной власти, ряд положений предлагаемого проекта был очевидно направлен на ее ограничение. Так, в данном документе прямо указывалось, что один раз принятое решение становится обязательным для исполнения как Сенатом, так и монархом, причем в равной степени. При этом контроль над исполнением законов также возлагался на Сенат. По предложенному проекту значительно уменьшалась и роль генерал-прокурора, призванного контролировать деятельность Сената.
С учреждением в России министерств, как лучший знаток системы образования, граф П.В. Завадовский 8 сентября 1802 года был назначен министром народного просвещения. Под его руководством были разработаны и 24 января 1803 года обнародованы «Предварительные правила народного просвещения», установившие государственную систему образования в России. Эти «Правила» включали 48 статей, объединенных в три главы: «О заведении училищ», «О распоряжении училищ по учебной части», «О распоряжении училищ по хозяйственной части». «Правилами» была установлена структура и система образования в России: ее ступени, их взаимосвязь, содержание образования, состав материальной части и источники финансирования. Был закреплен центральный орган управления образованием – Министерство народного просвещения. В 1803 году было издано новое положение об устройстве учебных заведений. В основу системы образования были положены принципы бессословных учебных заведений, бесплатности обучения на низших его ступенях, преемственности учебных программ.
По предложению Завадовского все учебные заведения подразделялись на четыре ступени: одноклассные приходские училища, уездные училища с трехклассным обучением, гимназии и университеты. Согласно плану Российская империя была разделена на шесть учебных округов: Петербургский, Московский, Белорусско-Литовский, Дерптский, Казанский и Харьковский. Во главе каждого округа был поставлен университет с его ученой коллегией – советом и попечителем при нем. С университетом были преемственно связаны три ступени образовательных школ: гимназии с четырехлетним курсом, уездные училища с двухлетним курсом обучения и приходские училища с одногодичным курсом, возглавляемые попечителями. Всеми делами в учебном округе ведал университет через посредство ученого совета.
Университетский устав 1804 года предоставлял университетам значительную автономию: выборность ректора и профессуры, собственный суд, право назначать учителей в гимназии и училища своего округа. Основными академическими должностями являлись ординарные (читали основные университетские курсы) и экстраординарные профессора (читали дополнительные университетские курсы), которые по различию наук подразделяются на факультеты или отделения; адъюнкты, магистры (читали дополнительные университетские курсы), а также рядовые учителя языков, приятных искусств и гимнастических упражнений. Уставом определялось, что ректор университета избирается ежегодно общим собранием из ординарных профессоров и представляется Главным училищ правлением через министра народного просвещения на высочайшее утверждение. Одновременно с выборами ректора или проректора ежегодно каждое отделение или факультет общим собранием университета выбирали из числа заслуженных или ординарных профессоров своего старейшину или декана. Кроме всего прочего, при каждом университете создавалась типография с собственной цензурой для всех печатных изданий. Правда, пользоваться университетской библиотекой имели право только профессора и адъюнкты; студентам же это запрещалось. Одним из важнейших органов управления был университетский суд. В его задачи входило решать разногласия и ссоры между преподавателями университета в том случае, если не удается прекратить их миром. Ректор как председатель университетского правления при созыве университетского суда назначался на должность судьи.
Закон о народном образовании, подготовленный под руководством П.В. Завадовского, был фактически единственным до конца реализованным действительно либеральным законом, принятым в годы правления Александра I. По замечанию историка М.И. Богдановича, деятельность П.В. Завадовского на должности министра народного просвещения была очень плодотворна. При нем были открыты университеты в Харькове и Казани, Педагогический институт в Петербурге. Более того, своих детей он обучал в открытых по его проектам учебных заведениях. «Знать роптала на него, упрекая, что сыновья самого Завадовского (одиннадцатилетние камер-юнкера, ходившие в гимназию) сидят на скамьях в гимназии вместе с сыновьями сапожников и кучеров», – писал М.И. Богданович.
Именно П.В. Завадовскому принадлежит идея открыть Историческое общество при Московском университете. Он обратился с ней к попечителю Московского университета М.Н. Муравьеву, встретив у него «большое сочувствие». Уже 18 марта 1804 года состоялось первое заседание Исторического общества под председательством ректора университета Х.А. Чеботарева, которое получило название «Общество истории и древностей российских».
и апреля 1810 года Завадовский был уволен с должности министра народного просвещения в связи с реформированием министерской системы и по состоянию здоровья. На протяжении своей жизни он действительно часто болел, однако ни разу не пожелал уехать лечиться за границу. Петр Васильевич Завадовский умер 10 января 1812 года в Санкт-Петербурге и был похоронен на Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры.
О графе П.В. Завадовском сложилось самое благосклонное мнение как у его современников, так и у историков. Например, работавший с ним Н.С. Ильинский писал о нем: «Он был человек добрый, честный, кроткий и, при всем своем уме, не гордый и не надменный». А М.И. Сухомлинов считал, что «время управления Министерством просвещения Завадовским останется навсегда блестящей эпохой в истории народного просвещения в России».
«Свобода и частный прибыток есть единое истинное движущее начало всякой промышленности…»
Виктор Павлович Кочубей
Дмитрий Тимофеев
Виктор Павлович Кочубей (1768–1834) известен не только специалистам, чей профессиональный интерес связан с историей России первой половины XIX века. Его знают практически все, кто изучал, хотя бы в рамках школьной программы, историю царствования Александра I и помнит о либеральном кружке друзей молодого императора, позднее получившем название «Негласный комитет». Одним из его активных участников был Виктор Павлович Кочубей – правнук казненного Мазепой в 1708 году малороссийского генерального судьи Василия Леонтьевича Кочубея и сын обучавшегося в Галльском университете председателя Екатеринослав-ской губернской палаты, статского советника Павла Васильевича Кочубея (1739–1786).
Виктор Павлович родился и ноября 1768 года в селении Глухово Черниговской губернии и первоначально получил образование в частном пансионе француза де Вильнева в Санкт-Петербурге. В возрасте восьми лет он, по настоянию отца, был записан капралом в лейб-гвардии Преображенский полк. Уже через несколько месяцев был произведен сначала в унтер-офицеры, а в ноябре 1776 года – в сержанты. Благодаря практике формальной записи дворянских детей в армию на действительную службу В.П. Кочубей поступил в 1784 году уже в чине прапорщика. На его дальнейшую карьеру большое влияние оказал родной дядя по материнской линии – князь А.А. Безбородко, который считал необходимым подготовить племянника к дипломатической службе и содействовал его зачислению в группу офицеров, выполнявших правительственные поручения в Швейцарии. Во время пребывания за границей В.П. Кочубей продолжил свое образование: в 1781–1784 годах он прослушал курс лекций в Женевском университете, а в 1785–1786 годах – в Упсальском университете. После возвращения в Россию его карьера продолжилась: в 1786-м он получил чин подпоручика, а позднее был назначен на должность камер-юнкера двора Ее Императорского Величества.
В 1788 году В.П. Кочубей отправляется в Лондон в составе дипломатической миссии под руководством графа С.Р. Воронцова. При этом, вновь получив возможность путешествовать по Европе, он побывал в Швейцарии, Голландии, Франции и в качестве вольнослушателя посещал занятия по праву в Лондонском университете (1789–1790), а также лекции Ж.-Ф. Лагарпа по истории литературы в Париже (1791). В Европе Кочубей не только получил опыт практической работы в дипломатическом ведомстве, но и существенно дополнил свои познания. Российский посол в Великобритании С.Р. Воронцов писал об этом периоде его жизни: «Он обогатил свой разум всеми сведениями, кои неотложно нужны, чтоб служить отличным образом в политической службе… На двадцать пятом году он имеет постоянство человека сорока лет».
В 1792 году В.П. Кочубей был отозван из Англии в Санкт-Петербург, а в октябре – назначен чрезвычайным посланником России в Константинополе. Верховная власть по достоинству оценила его дипломатическую работу: в 1795-м он был награжден орденом Св. Владимира 2-й степени, а в начале 1797 года назначен членом Коллегии иностранных дел и удостоен ордена Св. Александра Невского.
Летом 1798 года Кочубей возвратился в Санкт-Петербург и вскоре получил чин действительного тайного советника и назначение на должность вице-канцлера Коллегии иностранных дел. В этом качестве он руководил подготовкой к подписанию договоров России с Неаполем, Англией, Португалией, Баварией. Весной 1799-го император Павел I объявил о даровании Кочубею титула графа, но вскоре, в августе того же года, отстранил его от службы. После выхода в отставку Кочубей несколько месяцев провел в своем имении, а весной 1800 года уехал за границу.
Новый этап в его жизни начинается после прихода к власти молодого императора Александра I. Получив известие о скоропостижной смерти Павла I, Кочубей незамедлительно прибывает в Петербург. С этого момента он меняет направление служебной деятельности и свое основное внимание концентрирует уже не на вопросах внешней политики, а на разработке необходимых России преобразований. Об этом он писал императору в мае 1801 года, предлагая принять ряд мер по упорядочению системы управления и повышению ответственности чиновников. По его мнению, следовало упразднить введенную Павлом практику ежедневных личных приемов министров, что неизбежно способствовало бы повышению их самостоятельности в решении текущих вопросов.
По распоряжению Александра I в июле 1801 года Виктор Павлович был принят на службу в 1 департамент Сената с особым предписанием – находиться при Его Императорском Величестве. Хотя в сентябре того же года он был вновь назначен вице-канцлером и членом Коллегии иностранных дел, важнейшим для него остается разработка в «Негласном комитете» плана предстоящих преобразований. В состав этого неофициального кружка приближенных друзей императора, как известно, входили граф П.А. Строганов, Н.Н. Новосильцев и А. Чарторыйский. Присоединенный по приглашению Александра I к этому «триумвирату» Кочубей становится активным участником обсуждения вопросов реформирования системы центральных органов государственной власти, разработки общих подходов к решению крепостного вопроса, определению приоритетных направлений внешней политики.
Император по достоинству оценил умение В.П. Кочубея четко формулировать свои мысли, способность видеть в любом теоретическом положении возможность практического применения, а главное – стремление анализировать вероятные последствия предполагаемых преобразований. Все это способствовало привлечению Кочубея на целый ряд официальных должностей. В соответствии с указом и декабря 1801-го он был включен в состав Непременного совета, а в 1802–1807 годах был министром внутренних дел и одновременно председателем Комитета для составления положения о лифляндских и эстонских крестьянах (с 1803-го). С 1805 года Кочубей участвует в работе Комитета для совещания по делам сохранения всеобщего спокойствия и тишины граждан и облегчения народного продовольствия на время отсутствия императора в столице. Позднее, по распоряжению императора от 13 января 1807 года, возглавляет Комитет охранения общественной безопасности. В 1809-м он становится председателем Комитета для изыскания средств к восстановлению равновесия в бюджете, а с начала 1810 года активно участвует в работе Государственного совета.
В 1819-м он был вновь назначен министром внутренних дел и находился в этой должности до 1823 года. Кроме того, с 1820-го руководил рядом особых комитетов и комиссий, в том числе Комитетом по делам Царства Польского, Комитетом по азиатским делам, Комитетом временных пособий белорусским губерниям. За время службы В.П. Кочубей был награжден Большим крестом ордена Владимира 1-й степени (1814), крестом ордена Андрея Первозванного и Анны 1-й степени (1821). Летом 1823 года он подал прошение о предоставлении ему бессрочного отпуска для лечения за границей.
Известия о смерти императора Александра I, а потом – о событиях на Сенатской площади 14 декабря 1825 года Кочубей получил, находясь в Европе. В этих условиях он посчитал необходимым выразить новому императору свою готовность вновь поступить на службу. После его возвращения в Россию Николай I издает указ о назначении его председателем Государственного совета и Комитета министров (1827–1834), а в апреле 1834 года – на должность канцлера по внутренним делам. За многолетнюю службу в 1828 году В.П. Кочубей был награжден алмазными знаками к ордену Андрея Первозванного, а в 1831-м ему и его потомкам был пожалован титул князя. Умер Виктор Павлович 3 июня 1834 года и был похоронен в церкви Святого Духа Александро-Невской лавры в Санкт-Петербурге.
Нередко у тех, кто интересуется историей российского либерализма первой половины XIX века, возникает вопрос: может ли человек, руководивший, например, Министерством внутренних дел или созданным для предупреждения политических слухов и внутренних конфликтов Комитетом охранения общественной безопасности, быть либералом? Ответ на этот вопрос, как представляется, следует искать не в плоскости формально-должностных обязанностей, а в особенностях мировоззрения человека, которые оказывали непосредственное влияние на его позицию по наиболее актуальным вопросам социально-экономического и политического развития страны.
Либеральные элементы в мировоззрении В.П. Кочубея сформировались под воздействием ряда факторов. Неоднократное пребывание в странах Европы, обучение в Женевском, Упсальском и Лондонском университетах, знакомство с работами А. Смита, Ж.-Б. Сея, Ж.-Ш. Сисмонди – все это, в сочетании с усвоенными с детства чувством собственного достоинства и желанием служить «во имя общего блага», способствовало восприятию принципов свободы личности, неприкосновенности собственности и верховенства закона.
Определяющее влияние на понимание важности либерального принципа неприкосновенности частной собственности оказало наличие у самого В.П. Кочубея крупной родовой и приобретенной собственности (суммарно он обладал около 16 тысячами крепостных крестьян мужского пола). Это обстоятельство, несомненно, укрепило его уверенность в целесообразности данного принципа, а также сформировало заинтересованность в разработке мер по улучшению положения частновладельческих крестьян.
Не менее важный фактор, повлиявший на мировоззрение В.П. Кочубея, – непосредственное участие в обсуждении и выработке решений по вопросам реформирования российской социально-политической и экономической системы. Еще в самом начале царствования императора Александра I, совместно с А.Р. Воронцовым, Н.Н. Новосильцевым и А. Чарторыйским, Кочубей участвовал в составлении проекта «Жалованной грамоты российскому народу», которая должна была быть обнародована во время коронации великого князя Александра Павловича. Этот документ провозглашал верховенство закона, право личности на безопасность и неприкосновенность частной собственности. К сожалению, император не решился обнародовать «Жалованную грамоту» и ограничился изданием традиционного для таких случаев Манифеста о восшествии на престол.
Позже, в рамках подготовки министерской реформы, В.П. Кочубею было поручено заняться разработкой основных положений, определивших порядок работы новых структур управления. В качестве помощника, способного быстро и четко сформулировать основные идеи нового законоположения, он привлекает М.М. Сперанского. С этого момента тот неоднократно выступает в качестве консультанта при составлении целого ряда докладных записок и проектов В.П. Кочубея.
Принадлежность к высшей правительственной элите, участие в работе Государственного совета и Министерства внутренних дел сформировали понимание необходимости проведения преобразований. Обсуждение проектов реформирования Сената и проблемы модернизации российского законодательства, разработка мер по стабилизации государственного бюджета и поиск способов правового регулирования взаимоотношений между крестьянами и помещиками – все это открывало доступ к информации о положении в стране, вариантах решения актуальных социально-экономических проблем, а также позволяло предоставлять лично императору не только официальные доклады, но и «особые мнения», записки и проекты реформ.
Следует также учесть, что круг обязанностей министра внутренних дел в годы пребывания на этом посту В.П. Кочубея был значительно шире, чем это обычно представляют. К компетенции министерства относились вопросы управления торговлей и мануфактурной промышленностью, организация медицинского обслуживания населения и почтового сообщения. Кроме того, министр осуществлял взаимодействие с губернскими властями, приказами общественного призрения, казенными палатами и предводителями дворянских губернских собраний. Столь широкий спектр обязанностей обусловил постановку целого комплекса общих вопросов, без которых невозможно было решать текущие задачи: каким образом ускорить экономическое развитие российской экономики; что необходимо сделать для повышения эффективности системы управления; как осуществить своевременное обновление законодательства и обеспечить действительное соблюдение всех нормативно-правовых актов. Для В.П. Кочубея ориентиром для поиска ответов на эти вопросы были либеральные принципы свободы личности, неприкосновенности частной собственности и верховенства закона.
В отношении фабрично-заводской промышленности стратегической задачей правительства он считал создание благоприятных условий для проявления частной инициативы граждан. Так, например, в отчете о работе Министерства внутренних дел за 1802–1807 годы Кочубей предлагал «оставить частным видам промышленности сколь можно свободное течение, не стеснять их ни в выборе предметов, к коим они устремляются, ни в образе их производства и распродажи изделий». В противном случае, по его мнению, многие предприятия могут прийти в упадок, а их владельцы – к разорению. Одной из действенных мер по стимулированию промышленности и торговли, по мнению Кочубея, могло стать оказание необходимой финансовой поддержки гражданам, желающим заняться предпринимательской деятельностью. В 1803 году он предложил образовать в Государственном заемном банке ежегодно пополняемый из казны особый фонд, средства которого могли бы выдаваться в виде субсидий и займов частным лицам. В декабре 1814 года во всеподданнейшей записке «О положении империи и мерах к прекращению беспорядков и введению лучшего устройства в разных отраслях, правительство составляющих» он подчеркивал, что для оздоровления финансовой системы и экономического развития России в целом необходимо «прочное установление законов, служащих к основанию кредита».
Не менее важной задачей, стоящей перед российским правительством, В.П. Кочубей считал сокращение дефицита государственного бюджета и стабилизацию национальной денежной единицы. Непродуманная денежно-эмиссионная политика предшествующих царствований привела к снижению курса ассигнаций, что, по мнению В.П. Кочубея, значительно ухудшило положение российских предпринимателей. Отсутствие финансовых резервов у экономически активной части населения обусловило положение, при котором государство в течение длительного времени не сможет рассчитывать на финансовую поддержку частных лиц в форме каких-либо займов: по словам В.П. Кочубея, «по недостатку доверия к правительству неохотно частные люди вверят капиталы свои». Восстановление доверительных отношений между гражданами и государством в данном контексте представлялось необходимым и взаимовыгодным.
В сложившихся условиях В.П. Кочубей предлагал принять действенные меры по контролю над выпуском новых денежных средств и уменьшению государственных расходов посредством сокращения бюрократического аппарата и армии. В качестве одного из вариантов сокращения военных расходов в мирное время В.П. Кочубей поддержал проект создания военных поселений. В одном из писем А.А. Аракчееву он просил прислать ему «положение о военных поселениях», аргументируя свою просьбу следующим образом: «Успехи опытов воинского поселения не могут не быть приятны всем тем, кои, умея размышлять и зная государство, должны удостоверены быть, что без таковых или иных вспомогательных распоряжений нет никакой возможности содержать от 700 до 900 тысяч войска, всегда готового в продолжение долгого времени». Именно сокращение расходов государства, по мысли Кочубея, позволило бы правительству найти средства для поддержки экономически активной части российского общества. В связи с этим в процессе обсуждения в Государственном совете вариантов решения проблемы дефицита государственного бюджета Кочубей высказывался о нецелесообразности ежегодного повышения налогов и сборов. По его мнению, необходимо было провести детальный анализ расходной части главного финансового документа страны в целях исключения «излишних» затрат государства.
Важным аспектом экономической политики, оказывающим непосредственное влияние на темпы развития экономики страны, Кочубей считал внутреннюю и внешнюю торговлю. По его мнению, любые неоправданные ограничения свободы торговли замедляли движение капиталов в стране и накопление средств для строительства новых предприятий. Особенно важным для поддержания конкуренции, оказывавшей стимулирующее влияние на российских товаропроизводителей, Кочубей считал сохранение «свободного тарифа» во внешней торговле. Конечно, как и большинство современников, он признавал неразвитость российской экономики по сравнению с ведущими странами Европы, но полагал, что конкуренция – «естественное» средство обучения российских предпринимателей с наименьшими затратами производить более качественный товар. Не менее важным аргументом в споре со сторонниками политики протекционизма было утверждение о том, что при свободном тарифе возможны приток иностранных инвестиций и активное заимствование новых технологий.
Будучи крупным земельным собственником, во владениях которого проживало более 15 000 крестьян, Кочубей неоднократно обращался к вопросу о необходимости подготовки к освобождению людей, находившихся в личной зависимости как в помещичьих имениях, так и на фабриках и заводах. Впервые свое негативное отношение к бесправному положению крестьян он озвучил в процессе подготовки (совместно с Н.Н. Новосильцевым и А. Чарторыйским) проекта «Жалованной грамоты российскому народу». Наряду с провозглашением принципа личной безопасности в проекте грамоты была зафиксирована норма, в соответствии с которой предлагалось даровать государственным и крепостным крестьянам право приобретения незаселенных земель. Данная мера должна была стать первым шагом на пути придания крестьянам статуса субъекта правоотношений, а в перспективе позволила бы решить крепостной вопрос посредством ряда новых законодательных актов.
На первом этапе, по мнению Кочубея, важно было юридически отделить «собственность на вещи» – «естественное» и неотъемлемое право любого индивида – от исторически сформировавшейся практики обладания людьми. В данном контексте необходимым представлялось, с одной стороны, законодательно закрепить право на неприкосновенность частной собственности, а с другой – признать, что исторически сложившаяся практика управления крестьянами не может быть тождественна праву собственности на населенные земли, а является всего лишь особой формой межличностных взаимоотношений крестьян и помещиков. Такая логика предполагала постепенное правовое регулирование взаимоотношений между помещиками и подвластными им крестьянами как на уровне закона, так и посредством подписания между крестьянами и землевладельцами особого договора, в котором мог бы быть зафиксирован порядок разрешения важнейших социальных и хозяйственных проблем.
Наиболее приемлемым и бесконфликтным способом решения крепостного вопроса в правительственных кругах первой четверти XIX века считалось постепенное освобождение крестьян посредством перехода в «новое состояние». Именно такой сценарий был предложен, например, во всеподданнейшем прошении графа С.П. Румянцева «Об отпуске крестьян целыми селениями» и реализован в указе 20 февраля 1803 года. По решению императора В.П. Кочубею было поручено на основании замечаний и предложений, высказанных при обсуждении проекта С.П. Румянцева, составить «Правила при рассматривании условий между помещиками и крестьянами». В этом документе Кочубей неоднократно подчеркивал необходимость государственного контроля над соблюдением принципа добровольности при заключении договоров, предоставления права приобретения земли не только «всей деревне», но и отдельным крестьянам, а также недопустимость обезземеливания крестьян. В данном контексте принципиально важно было установить четкий порядок исполнения всеми заинтересованными сторонами своих финансовых обязательств, что в перспективе могло привести к мирному разрешению крепостной проблемы. Но при всей проработанности представленных Кочубеем «Правил» на практике возникало множество случаев, когда уже после заключения договора крестьяне не могли получить ни земли, ни личной свободы. Особенно часто такого рода инциденты возникали при смене владельца или смерти помещика до окончания сложной процедуры регистрации и высочайшей конфирмации договора. Безусловно, В.П. Кочубей, будучи министром внутренних дел, через которого должны были направляться договоры на подпись императору, знал о существовании этой проблемы. Однако, признавая сложность процедуры и низкую скорость процесса освобождения, он считал возможным распространить принципиальную модель освобождения крестьян посредством перехода в «другое», временное состояние.
Именно такой алгоритм был предложен В.П. Кочубеем в качестве варианта освобождения крестьян, прикрепленных к заводам и фабрикам. Летом 1805 года он представил на обсуждение в Департамент государственной экономии проект перевода фабричных и заводских крестьян в новое состояние «свободных мастеровых». Предложенный им механизм был достаточно прост: все приобретенные для работы на заводах и фабриках крестьяне по истечении 18 лет с момента их появления на производстве становились свободными. Аргументируя необходимость освобождения работников, Кочубей подчеркивал, что данная мера повысит их мотивацию к улучшению качества выпускаемой продукции, а также будет способствовать развитию отечественной промышленности за счет появления в России рынка вольнонаемной рабочей силы. Однако все эти аргументы получили неоднозначную оценку на заседании Департамента государственной экономии 31 июля 1805 года. Большинство участников обсуждения согласились с предложением Кочубея, но при этом были высказаны опасения, что в случае реализации проекта возникнет потенциальная опасность резкого ухудшения положения крестьян и их дальнейшей пауперизации, так как фабриканты будут заинтересованы в усилении эксплуатации рабочих до их освобождения. В данном контексте показательно особое мнение по этому делу министра коммерции Н.П. Румянцева: он убедительно доказывал, что в условиях, когда будет обозначен точный срок пребывания крестьянина на фабрике или заводе, у владельца предприятия появится дополнительный экономический стимул получить до истечения указанного в законе времени максимально возможную прибыль от безвозмездного труда подневольных крестьян. Очевидно, что подобного рода опасения были вполне оправданны и основывались на представлениях об утилитарном характере мышления фабрикантов. Все это, в совокупности с нерешительностью императора, создало положение, при котором либерально настроенная часть российского общества утверждала, что отмена крепостного права необходима, но эффективный механизм разработки проекта реформы, учитывавшей интересы и крестьянства, и помещиков, так и не был создан.
Проблема низкой эффективности системы выработки и принятия решений была актуальна не только в контексте крепостного вопроса. Несогласованность действий различных государственных структур, дублирование сфер деятельности и документооборота – все это обусловило поиск современниками более эффективной модели управления. Уже через несколько лет после проведения министерской реформы В.П. Кочубей в записке «Об учреждении министерств», представленной императору Александру I 28 марта 1806 года, писал о том, что внешне стройная министерская система управления требует серьезной доработки.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?