Текст книги "Urban commons. Городские сообщества за пределами государства и рынка"

Заключение

В предыдущих разделах мы подняли некоторые психологически значимые проблемы производства совместностей, среди которых:

• разные масштабы совместностей;

• социальное поведение, нормы и дилеммы;

• мотивационные аспекты;

• когнитивные процессы и информационная сложность;

• аспекты восприятия, сообщества и идентичности;

• социальная самоорганизация.

Этот краткий обзор основных проблем психологического толка, связанных с совместностями, позволяет поднять сложные и многосоставные вопросы, направляющие исследователей в поле социологического, экономического, политического и психологического знаний. В заключении мы бы хотели предложить краткий и неполный список таких вопросов.

Первый: Что можно узнать и заключить из исследований и опыта совместностей малого масштаба в сравнении с крупномасштабными, всеобъемлющими проектами совместностей, включающими общество как таковое? Существует ли корреляция между мало– и крупномасштабными инициативами по созданию совместностей или эти две проблемные области конституируют два разных поля?

Второй: Существует ли способ определить, что включает, а что исключает сам термин «совместность»? Вбирает ли он все доступные ресурсы и структуры (например, знания) или лишь часть из них (например, воду и земли)? Давая определение совместностей, особенно в случае крупномасштабных проектов, таких как городские совместности, возможно ли (и необходимо ли) вообще формулировать некое определение «общего», лежащее за пределами перцептивных манипуляций?

Третий: Какой тип социальной институциональной структуры наиболее адекватен для учреждения и управления крупномасштабной совместностью? Требуются ли обоим уровням (учреждения и управления) разные институциональные структуры? Кто и на основании чего наделен правом принимать решения о создании этих институций до того, как совместно ориентированное (commons-based) (со)общество сложилось?

Четвертый: Можем ли и должны ли мы обсуждать ключевые проблемы общества такого типа, забегая вперед, если оно когда-нибудь будет учреждено?

Кажется, что признание важности этих вопросов – стартовая точка для разговора о совместностях как общественном фундаменте.

СООБЩЕСТВА

Как защитить место в условиях переменчивого городского ландшафта: исследование городских совместностей в Хайдарабаде, Индия

Тобиас Кутлер и Анжела Йэн

Введение

Тексты, посвященные городским совместностям, обязаны своим появлением процессу приватизации и коммодификации ресурсов общего пользования, без которого нельзя представить урбанизацию последних лет. Исследователи подчеркивают: уничтожение ресурсов общего пользования угрожает жизнеспособности и социальной безопасности городских поселений Индии192192
  Vinay Gidwani and Amita Baviskar, «Urban Commons», Economic & Political Weekly 46, № 50 (2011): 42; Anant Maringanti, «No Estoppel: Claiming Right to the City via the Commons», Economic & Political Weekly 46, № 50 (2011): 65.


[Закрыть]. Уличное пространство города жизненно важно для многих горожан Южной Азии, в особенности для бедняков, которым именно городские улицы предоставляют возможность заработать193193
  Kirsten Hackenbroch, The Spatiality of Livelihoods: Negotiations of Access to Public Space in Dhaka, Bangladesh (Stuttgart: Franz Steiner Verlag, 2013), 31.


[Закрыть]. Более того, на улицах происходит бóльшая часть их общественных активностей194194
  Ibid., 31–32.


[Закрыть]. В рамках данной статьи мы разовьем понимание производства совместности, основывающееся на теории Анри Лефевра о производстве пространства. Мы докажем, что совместность – пространственный производственный процесс, состоящий из апроприации физического пространства, столкновений разных концептов пространства и производства социального значения. Поступательно развертывая аргумент, мы проанализируем, как горожанам удается создавать городскую совместность за счет апроприации уличного пространства и производства социального пространства. В этом мы последуем интуиции Дэвида Харви, согласно которой цель создателей – размещать коллективные и некоммодифицируемые сферы вне логики глобального капиталистического огораживания и создавать их «в самом сердце практики производства совместности»195195
  David Harvey, Rebel Cities: From the Right to the City to the Urban Revolution (London: Verso Books, 2012), 73.


[Закрыть]. Таким образом, мы представляем совместность как форму сопротивления и защиты пространства.

Данный анализ производства совместности, происходящего в городском пространстве и по поводу него, оспаривает фундаментальные представления о том, как возможно создавать успешные совместности. Способ, представляемый в рамках данной статьи, не включает ни четко определившуюся группу, ни строго заданные границы конкретного ресурса (по крайней мере, не в той форме, в которой о них говорила Элинор Остром)196196
  Elinor Ostrom, Governing the Commons: the Evolution of Institutions for Collective Action (New York: Cambridge University Press, 1990), 90–102; Остром Э. Управляя общим: эволюция институтов коллективных действий. М.: ИРИСЭН; Мысль, 2010. С. 178–180.


[Закрыть]. Не существует конкретной группы, создающей совместность за счет ресурса городских улиц. Тем не менее успешная совместность возможна в отсутствие и четко заданных созидателей, и взаимно определенных границ ресурса. Мы предполагаем, что повседневная апроприация физического пространства, а также производство социального пространства – успешные инструменты создания совместностей, понимаемых как коллективные и некоммодифицированные сферы, сопротивляющиеся капиталистическому огораживанию.

Помещая апроприацию и производство пространства в концептуальную рамку совместностей, мы сможем распознать агентность повседневного и сделать вклад в осмысление урбанизации и концептуализации «Городского» на Глобальном Юге (см. вступительную статью от редакторов). Обращаясь к концепту совместностей, мы стремимся выявить то, как социальная практика апроприации материальности города, а также практика переговоров по поводу материальности производят городское пространство. Сосредоточив внимание на процессах производства пространств (spatial production), мы отказываемся исходить из посылки, согласно которой глобализация и коммодификация пространств являются всепоглощающими силами, определяющими современную городскую реальность. Если мы обратимся к текстам о глобализации, сравнивающим локальные силы с глобализирующими, то увидим, что авторы наделяют глобализирующую силу привилегированным положением. К счастью, эту позицию оспаривают современные урбанистические тексты, сфокусированные на нарративах места (place-based narratives), социальных процессах и повседневных практиках197197
  О переосмыслении «места», к примеру, см.: Henrike Donner and Geert De Neve, «Space, Place and Globalisation», in The Meaning of the Local: Politics of Place in Urban India, Henrike Donner and Geert De Neve, eds. (New York: UCL Press, 2006). Обеспокоенность городскими общественными процессами и повседневными практиками усилилась за счет введения в оборот понятия «городской ассамбляж», о нем см.: Colin McFarlane, Learning the City: Knowledge and Translocal Assemblage (Hoboken: John Wiley & Sons, 2011). Критика концепта представлена в: Neil Brenner, «Theses on Urbanization», Public Culture 25, № 1 (2013): 85–114.


[Закрыть]. Эти подходы позволяют адекватно парировать рассуждениям о «маргинализации интеллектуального производства, посвященного глобализации и происходящего на „периферии“ мира»198198
  Arturo Escobar, «Culture Sits in Places: Reflections on Globalism and Subaltern Strategies of Localization», Political Geography 20, № 2 (2001): 170.


[Закрыть], – рассуждениям, в которых предпринимается попытка понять урбанизацию Глобального Юга.

Некоторые из них подходят и для разговора о городских совместностях. Они позволяют изучить, насколько материальные инфраструктуры связаны с социальным производством и реструктуризацией городского пространства; к ним же относятся и соотнесенность инфраструктуры и опыта городской жизни. К примеру, Джонатан Анжария (Anjaria) и Колин Макфарлейн (McFarlane) показывают, как люди, движимые коллективным желанием заработать, «учатся, как жить в городе; активно перемещаются по нему, используют [его], справляются с [опытом пребывания в нем], ищут возможности управлять [им]»199199
  Jonathan Shapiro Anjaria and Colin McFarlane, «Conceptualising the City in South Asia», in Urban Navigations: Politics, Space and the City in South Asia, Jonathan Shapiro Anjaria and Colin McFarlane, eds. (New Delhi: Routledge, 2011), 7.


[Закрыть] – посредством этого задействуя городские материальности, а также производя и оспаривая городское пространство. Сосредоточив свое внимание на том, как «расширенные пространства экономических и культурных операций становятся доступнее для жителей с ограниченными средствами»200200
  AbdouMaliq Simone, «People as Infrastructure: Intersecting Fragments in Johannesburg», Public Culture 16, № 3 (2004): 407.


[Закрыть], Абдумалик Симон подчеркивает коллаборативный аспект того, что он называет «люди (people) как инфраструктура»: «Специфическая коллаборативная практика конституируется посредством некоторого усилия (capacity) индивидуальных акторов, циркулирующих в пределах широкого спектра пространственных, резиденциальных, экономических и транзакционных позиций и знакомящихся с ними»201201
  Ibid., 408.


[Закрыть].

Втягиваясь в циркуляцию, люди «вовлекают [в практику] сложные комбинации объектов, пространств, людей и практик»202202
  Ibid.


[Закрыть]. Соединение этих элементов создает «целостную платформу для социальных взаимодействий и обеспечения ресурсами»203203
  Ibid., 410.


[Закрыть]. Симон также отмечает, что эти формы коллабораций доступны не только специфическим сообществам или самоопределенным группам; наоборот, они «разучивают новые подходы <…> к конструированию чувства общности»204204
  Ibid., 427.


[Закрыть]. Чрезвычайно важно и то, что эти практики достаточно незаметны для тех, кто занят управлением и планированием (administrative and planning agencies), поскольку их пространственная логика основывается на «(им)мобильности, эфемерности, случайности и взаимозаменяемости»205205
  Swati Chattopadhyay, Unlearning the City (Minneapolis: University of Minnesota Press, 2012), 248.


[Закрыть], а результаты коллабораций – «радикально открыты, гибки и временны»206206
  Simone, «People as Infrastructure», 408.


[Закрыть]. Оттолкнувшись от этих теоретических предположений, можно заключить следующее: нам следует помнить, что «реструктуризация городских ландшафтов, а также социальные и культурные изменения городов <…> дело „грязное“, тяжелое, полное случайностей и открытое к спорным, противоречащим интерпретациям и способам использования207207
  Stephen Graham and Simon Marvin, Splintering Urbanism: Networked Infrastructures, Technological Mobilities and the Urban Condition (London; New York: Routledge, 2001), 388.


[Закрыть]. Это особенно важно для нашего анализа городских пространств как совместностей. Эти интерпретации и способы применения суть формы сопротивления разграничению публичных пространств, которое приводит к созданию обособленных «элитарных» пространств, например высококлассной инфраструктуры для высокоскоростного транспорта, доступной для городских элит, а не для обычных жителей208208
  Ibid., 34–35, 281–284.


[Закрыть]. Кастельс говорил: «Пусть пространства потоков и создавались доминирующими активностями и социальными группами (для собственных нужд) – невзирая на это, сопротивление позволяет вторгаться в них и разделять их по областям смысла (diversified in its meaning)»209209
  Manuel Castells, «Grassrooting the Space of Flows», Urban Geography 20, № 4 (1999): 297; cited in Graham and Marvin, Splintering Urbanism, 388.


[Закрыть]. Это сопротивление воплощается в агентности простых людей, которым удается в своих повседневных пространственных практиках преобразовывать и, таким образом, перезахватывать пространства для своих собственных целей210210
  Michel de Certeau, The Practice of Everyday Life (Berkeley; Los Angeles: University of California Press, 1984), 96. Отсылаем к рус. изд.: Де Серто М. Изобретение повседневности. СПб.: Издательство Европейского университета, 2015. 330 с. Подобно АбдуМалику Симону, де Серто подчеркивает, что власти, как правило, не видят эти пространственные практики. Джеймс Скотт стремится доказать, что невидимость – это стратегия пространственных политик как таковых. Эти инфраполитики подчиняются логике «оставления минимального количества следов за собой. Заметая следы <…> они минимизируют риски для участников процесса». Подробнее см.: James C. Scott, Domination and the Arts of Resistance: Hidden Transcripts (New Haven: Yale University Press, 1990), 200.


[Закрыть].

Используя эти соображения в качестве отправной точки, мы избрали объектом нашего исследования городских совместностей плотно населенную торговую часть города, базар Бегам в южноиндийском городе Хайдарабад. Такие уличные пространства, которые отличает множественность способов использования, можно обнаружить в любом индийском городе; различаться они будут лишь размером и плотностью. Эти пространства резко противопоставлены современным жилым кварталам и высокотехнологичным районам, в которых все функции аккуратно обособлены и разделены.

Локальное пространство в глобализирующемся (globalizing) Хайдарабаде

Городской ландшафт Хайдарабада (как и многих других городов Южной Азии) подвергся значительным переменам. Правительство штата Андхра-Прадеш избрало стратегию экономического роста, обеспечивающую высокий приоритет секторам глобального роста (global growth sectors) – информационным технологиям и развитию инфраструктуры211211
  Loraine Kennedy, «New Forms of Governance in Hyderabad: How Urban Reforms are Redefining Actors in the City», in New Forms of Urban Governance in India: Shifts, Models, Networks and Contestations, Isabelle Suzanne Antoinette Baud and Joop De Wit, eds. (New Delhi: Sage, 2008), 257.


[Закрыть]. Реструктуризация города создала два полюса городской реальности, близких физически, но значительно удаленных друг от друга в социальном и экономическом планах: с одной стороны, высотные жилые здания и торговые центры Киберабада – и Старый город Хайдарабада, с другой. Все более заметная вовлеченность частного сектора в финансирование, строительство и поддержание городской инфраструктуры значительно повлияла на воплощение административной утопии Хайдарабада как «города мирового уровня»212212
  Loraine Kennedy, «Regional Industrial Policies Driving Peri-Urban Dynamics in Hyderabad, India», Cities 24, № 2 (2007): 100.


[Закрыть]. Это развитие сопровождалось реформами городского управления; вместе с тем усиливалась и вовлеченность частного сектора в сферу бывших государственных услуг – городского управления, образования и здравоохранения213213
  Sangeeta Kamat, «Neoliberalism, Urbanism and the Education Economy: Producing Hyderabad as a ‘Global City’», Discourse: Studies in the Cultural Politics of Education 32, № 2 (2011): 194–195; N. Purendra Prasad and P. Raghavendra, «Healthcare Models in the Era of Medical Neo-Liberalism», Economic & Political Weekly 47, № 43 (2012): 119; Kennedy, «New Forms of Governance in Hyderabad», 257, 267.


[Закрыть]. В заключение следует отметить, что региональные политика и планирование «были перенаправлены на то, чтобы разместить новые, глобально мобильные группы населения, и правительство перестало принимать во внимание потребности существующих сообществ Хайдарабада»214214
  Kamat, «Neoliberalism, Urbanism and the Education Economy», 188.


[Закрыть].

В частности, реструктуризация транспортной инфраструктуры стала одним из ключевых компонентов стратегии экономического развития Хайдарабада. Недавние перемены в транспортной инфраструктуре, происходившие во многих индийских городах, отвечали запросам владельцев индивидуального моторизованного транспорта215215
  Madhav G. Badhami, «The Urban Transport Challenge in India: Considerations, Implications and Strategies», International Development Planning Review 27, № 2 (2005): 178; Angela Jain et al., Participative Processes in the Field of Traffic and Transport (Bremen: Europäischer Hochschulverlag, 2013), 2–4.


[Закрыть]. Высокоскоростные шоссе, эстакады и машины как таковые стали визитными карточками всех городов Индии. Катарина Мандершайд, обращаясь к опыту послевоенной Германии, назвала автомобилизацию «главенствующим диспозитивом пространственного устройства (spatial constitution)»216216
  Katharina Manderscheid, «Automobilität als raumkonstituierendes Dispositiv der Moderne», in Die Ordnung der Räume, Henning Füller and Boris Michel, eds. (Münster: Westfälisches Dampfboot, 2012), 168.


[Закрыть]. Это наблюдение мы можем адресовать и современной городской Индии.

Ил. 1. Частные авто не соотносятся с пространственными измерениями узких базарных улочек, поэтому водителям приходится туго: их машины еле ползут по базару Бегам

Доминирование моторизованного индивидуального транспорта значительно влияет на городские общества: на значительных отрезках городского пространства приоритетными становятся скоростные перемещения, а из некоторых и вовсе исключаются немоторизованные формы мобильности. Так, исчезают пространства медленной мобильности и пространства с иным функционалом; к ним ограничивают доступ, что ставит под угрозу благосостояние жителей, социально и экономически зависевших от использования уличных пространств. Это наблюдение ясно показывает, что «дороги не только соединяют, но и разъединяют народы (populations), граждан и субъектов»217217
  Nikhil Anand, «Disconnecting Experience: Making World-Class Roads in Mumbai», Economic and Political Weekly 41, № 31 (2006): 3422.


[Закрыть]. Тем не менее во многих частях города уличное пространство все же остается общим: это ограничивает свободное передвижение автомобилей и более габаритного транспорта.

Базар Бегам, исторический рынок в центре Хайдарабада, относится именно к таким местам. Его основали купцы, перебравшиеся в Хайдарабад из северной Индии в XVII веке218218
  К первым мигрантам можно отнести раджпутов из Марвара, джайнов, представителей родов Госвами и Агарвал – правители Хайдарабада приглашали их обосноваться в городе. Об истории города см.: Karen Leonard, «From Goswami Rajas to Goswami Caste in Hyderabad», Contributions to Indian Sociology 47, № 1 (2013): 2; Alka Patel, «Mercantile Architectural Patronage in Hyderabad, late 18th – 19th Centuries», in Indo-Muslim Cultures in Transition, Alka Patel and Karen Leonard, eds. (Leiden: Brill, 2012), 142.


[Закрыть]. С тех пор и по сей день Бегам привлекает мигрантов со всей Индии. Как показывают исторические карты219219
  Leonard Munn, «Sheet № 4, City Area», digitized content from the MIT Libraries’ Collection, 1915, http://dome.mit.edu/handle/1721.3/45464 (accessed Aug 22, 2013).


[Закрыть], разбивка уличной сети (street layout) не сильно изменилась за последнее столетие, однако многие исторические здания высотностью от двух до трех этажей сменились новыми, высотностью до шести этажей включительно. Первые этажи обычно заняты предприятиями оптовой и розничной торговли, а к улице обращены входы в магазинчики. Верхние этажи заняты складами с товарами и жилыми помещениями. А в узких улочках бойко идет торговля вразнос (vending activities) и предлагают ремонтные услуги.

Уличные торговцы и продавцы услуг формируют основу для локальной поддержки жильцов, торговцев, занятых оптом и розницей, владельцев магазинчиков и их сотрудников. Уличное пространство вмещает не только экономические активности; здесь протекают многие общественные, культурные и политические процессы. Чаще всего по рынку перемещаются пешком; во вторую очередь – на скутерах и велосипедах. Товар чаще всего перевозят на немоторизованном транспорте или пользуются услугами рикш на скутерах; автомобили здесь редкость.

Концептуализируя совместности

Как концептуализировать совместность в городском пространстве, обращаясь к конкретному месту в индийском городе? И как сделать совместность эффективным способом сопротивления подключению к схемам (circuits) неолиберального капитализма?

Совместность городского пространства не априорна; ее создают конкретные отношения группы людей со средой, в которой они пребывают. Таким образом, мы не беремся анализировать продукт (совместность) – наш анализ посвящен тому, как эти конкретные отношения основываются на «социальной практике производства совместностей (commoning)»220220
  Harvey, Rebel Cities, 73.


[Закрыть]. Опираясь на Лефевра и его теорию производства пространства221221
  Henri Lefebvre, The Production of Space (Oxford: Blackwell, 1991), 36–39; Лефевр А. Производство пространства. М.: Strelka Press, 2015. С. 43.


[Закрыть], мы беремся доказать, что при этом задействованы три способа пространственного производства:

1) практика повседневной жизни как «пространственная компетенцая и перформация»222222
  Ibid., 38.


[Закрыть]223223
  Цит. по рус. изд.: Лефевр А. Производство пространства. М.: Strelka Press, 2015. С. 52.


[Закрыть], основывающаяся на восприятии и апроприации физического пространства;

2) абстрагирование и концептуализация пространства, а также выбор из разных концепций пространства;

3) проживаемое пространство, которое предполагает производство значений и вписывает последние в физическое пространство, «используя его объекты в качестве символов»224224
  Ibid., 39.


[Закрыть]225225
  Там же.


[Закрыть].

Далее мы рассмотрим физическое пространство улиц базара Бегам – оно станет отправной точкой для нашего анализа, призванного показать, что городские совместности исторически формируются тремя типами практик: апроприацией пространства, выбором между различными концептуализациями пространства и, наконец, созданием его смыслов. В данном конкретном случае уличное пространство мы оцениваем как экономический ресурс, гарант социальной безопасности и укорененности (embeddedness), который противостоит множественным формам капиталистического огораживания и становится защитной совместностью (defensive common).

Тем не менее мы беремся доказать, что защитная совместность не является совместностью, ведущей к общественным переменам, то есть она не создает условия, в которых бедных наделяют властью (empower). Это «совместность без сообщества»226226
  Maringanti, «No Estoppel: Claiming Right to the City via the Commons», 66.


[Закрыть], которая вовсе не обязательно создает справедливый город; в этом она подобна другим практикам сопротивления, осуществляемым при участии бедных или созданным ими – к таковым можно отнести «мятежное гражданство» (insurgent citizenship)227227
  Ananya Roy, «Why India Cannot Plan its Cities: Informality, Insurgence, and the Idiom of Urbanization», Planning Theory 8, № 1 (2009): 85–86.


[Закрыть]228228
  Этот концепт введен Джеймсом Холстоном в книге под аналогичным названием; совмещая «мятеж» и «гражданство», он анализирует ситуации, в которых в крупных городах формируются национально-освободительные движения, стремящиеся учредить новый порядок. К движениям «мятежного гражданства» Холстон относит «Народную армию освобождения Судана» и «Favela Rising» в Сан-Паулу. – Прим. пер.


[Закрыть].

Пространственные практики: апроприация физического пространства 229229
  Данные были собраны за семь месяцев полевой работы в Хайдарабаде (август 2012 – февраль 2013 г.). Для сбора было задействовано несколько методов, в том числе проводились нарративные интервью с обитателями, уличными торговцами, владельцами бизнесов, рикшами и т. д. Проводились экспертные интервью с представителями городских властей, картирование, анализ городских ритмов; наблюдение подкреплялись множеством неформальных бесед и разговоров. Итогом полевого периода стала открытая выставка, проходившая на территории базара и представлявшая, как идут переговоры об устройстве пространства. Эта интервенция вооружила авторов полезными интуициями на тему того, как устроено и осмыслено пространство, а также того, какие стратегии используются акторами.


[Закрыть]

Уличное пространство – дефицитный и потому весьма ценный ресурс на базаре Бегам. От доступности уличного пространства зависят все экономические активности базара. Зависимость проявляется и прямо, и косвенно: уличные торговцы, перевозчики товара, погонщики скота, сборщики мусора и люди, занятые другими делами, физически размещены на улице, и потому они постоянно договариваются о том, как и кто использует пространство. Если доступ к уличному пространству ограничивают, жителям приходится тратить больше усилий, чтобы заработать. Другим жителям Хайдарабада, в особенности владельцам бизнесов, не приходится участвовать в прениях о пространстве. Тем не менее их бизнес (например, доставка товаров) весьма зависим от услуг, которые оказывают в этом пространстве.

Уличное пространство как таковое доступно каждому, и потому улицы базара Бегам – ресурс общего пользования. Тем, кто хочет апроприировать пространство, приходится улаживать дела со всеми и каждым. Далее мы подробно анализируем четыре механизма апроприации:

1) перенос и наследование права на использование пространства;

2) переговоры и переуступка;

3) вмешательство государства (state complicity) и [гражданское] непослушание;

4) религиозные практики и политическая репрезентация.

Апроприация посредством переноса и наследования права

Исследуя доступ к уличному пространству в Дхаке, Кирстен Хакенброх указывает, что его гарантируют тем, кто принадлежит к семье или общине: племенной, кастовой или религиозной230230
  Hackenbroch, Spatiality of Livelihoods, 255–257, 259–262.


[Закрыть]. Главы семейств и лидеры общин устными соглашениями закрепляют право пользования определенными пространствами. Схожие механизмы мы можем наблюдать и на базаре Бегам. Процесс передачи и наследования права на использование пространства укоренен в долгой истории миграций базара Бегам. Бизнес, запущенный мигрантами, – чаще всего семейное дело, которым управляют старшие в семье231231
  Karen Leonard, «Family Firms in Hyderabad: Gujarati, Goswami, and Marwari Patterns of Adoption, Marriage, and Inheritance», Comparative Studies in Society and History 53, № 4 (2011): 830–831.


[Закрыть]. Таким образом, они создают возможности заработка для будущих поколений: то есть для мигрантов, приехавших из того же региона или происходящих из аналогичной касты и/или исповедующих одну религию232232
  Karen Leonard, «The Hyderabad Political System and its Participants», The Journal of Asian Studies 30, № 3 (1971): 574.


[Закрыть]. И сегодня сети, образуемые конкретными семьями, кастами, религиями или географическими привязанностями, играют важную роль в использовании пространства, что подтверждает беседа с продавцом чая:

Магазинчик здесь с 1983 года, разрешение получили при Индире Ганди. Мне доверили магазин 15 лет назад; мужчина из моей деревни в Карнатаке отдал его, я жил там до переезда в Хайдарабад. Он умер, я решился и унаследовал дело 233233
  Интервью с продавцом чая из Карнатаки, 25 октября 2012.


[Закрыть].

Другой уличный торговец, родом из Пуны, получил право на торговлю, прибегнув к своим религиозным связям:

Милостью президента нашей общины 234234
  «Сообщество» в данном случае указывает на религиозную или кастовую общность.


[Закрыть] я выбрал здесь место. Мы здесь проводим свой праздник в честь Ганеши, Ганеша очень важен для тех, кто из Пуны. Я направил запрос президенту, я получил место 235235
  Интервью с торговцем соком из сахарного тростника, 28 октября 2012.


[Закрыть].

Благосостояние и бизнес часто зависят от унаследованного или дарованного права на использование определенного участка улицы. В случае наследования апроприацию редко опротестовывают, и постоянный заработок гарантирован. Торговцам не приходится ежедневно вступать в споры с соседями, отстаивая право на торговлю на «своей» точке. Более того, они возводят постоянный киоск, который не надо убирать на ночь, тем самым закрепляя свое право на использование места.

Апроприация посредством переговоров

Если право на использование пространства не было передано или предоставлено устным соглашением, доступ определяют постоянные прения пользователей. Акторы, желающие заняться уличной торговлей или перевозкой товаров, практически наверняка вторгнутся на место, которое кто-то уже назвал «своим». В силу этого апроприация – конфликтный процесс, что показывает история уличного торговца, отказавшего другому в просьбе пристроить лоток по соседству:

Был здесь мужчина, дней восемь где-то продавал пластиковые игрушки. Я ему каждый день велел убираться, но он возвращался. Я и так уже разок выбросил весь его товар на улицу 236236
  Интервью с уличным торговцем, продающим сумки для шопинга, 7 ноября 2012.


[Закрыть].

Пережив первое изгнание, новые акторы пытаются достичь соглашения, что показывает пример другого торговца. Вначале он установил свой лоток напротив магазина с крупной вывеской. Владелец магазина вынудил торговца уйти с этого места, поскольку счел, что лоток вредит торговле в часы покупательской активности (high customer frequency)237237
  Интервью с владельцем транспортного магазина № 1, 8 ноября 2012.


[Закрыть]. Торговец решил сместить лоток к правому углу магазинной вывески и при этом взялся торговать только в вечерние часы. Благодаря этому он надеялся избежать повторного конфликта (надежда оправдалась) и смог получить постоянный, ограниченный, хоть и не столь выгодный доступ к пространству:

Вот этот магазин был против того, чтобы я лоток тут ставил. Я по утрам не прихожу, только вечером. Днем по улицам перемещаю лоток. Мне ему денег не надо давать, все на взаимопонимании 238238
  Интервью с уличным торговцем кукурузой, 15 ноября 2012.


[Закрыть].

Если же постоянного доступа к пространству нет, приходится прикладывать дополнительные усилия для обеспечения заработка – это показывает пример с водителем трицикла:

Я новенький, оттого большинство владельцев не хотят, чтобы я свою рикшу ставил у их магазинов. Я двигаюсь по улицам туда-сюда, так заказы и беру. Другие водители здесь давно работают, так что [против них] никто не возражает239239
  Интервью с водителем трицикла, 25 ноября 2012.


[Закрыть].

Апроприация за счет государственного вмешательства и/или гражданского неповиновения

Формальные ограничения уличной торговли существуют240240
  Greater Hyderabad Municipal Corporation (GHMC), «Policy on Simplification of Regulation of Street Vending/Hawking in MCH area», Hyderabad: GHMC, 2006. http://www.ghmc.gov.in/approvedplans/hawkers_notification.pdf (accessed Aug 22, 2013).


[Закрыть], но не соблюдаются строго241241
  Свидетельства о полицейских патрулях разнятся от информанта к информанту; тем не менее на момент полевой работы не было публичных отчетов о недавних выселениях или рейдах.


[Закрыть]. Тем не менее торговцы вынуждены «договариваться», иначе им не справиться с этими ограничениями: ничто не защитит от угрозы неожиданной полицейской проверки, рейдов и заключения. Привычный способ избежать наказаний и обезопасить свою торговую точку – дать взятку полиции или городским властям242242
  Jonathan Shapiro Anjaria, «Street Hawkers and Public Space in Mumbai», Economic and Political Weekly 41, № 21 (2006): 2140–2144; Ritajyoti Bandyopadhyay, «Hawkers’ Movement in Kolkata, 1975–2007», Economic and Political Weekly 44, № 17 (2009): 119; Sharit Bhowmik, «Legal Protection for Street Vendors», Economic & Political Weekly 45, № 51 (2010): 12; Rajesh Gaur, Protesting Liberalization in India: An Examination of Discursive Strategies Used by Street-Vendors, Squatters, and Small-Retailers to Create and Universalize Resistance Narratives (Lexington, KY: University of Kentucky Doctoral Dissertations, 2009), 98.


[Закрыть]. Координация и управление практиками обеспечения благосостояния происходит «в среде государственного вмешательства»243243
  Kate Meagher, «Crisis, Informalization and the Urban Informal Sector in Sub-Saharan Africa», Development and Change 26, № 2 (1995): 277.


[Закрыть] и, таким образом, не осуществляется «за пределами государства» – скорее, эти процессы связаны с государством «гибридными отношениями <…> пронизывающими обе сферы в <…> производстве пространства»244244
  Kirsten Hackenbroch, «Urban Informality and Negotiated Space: Negotiations of Access to Public Space in Dhaka, Bangladesh», disP – The Planning Review 47, № 187 (2011): 60.


[Закрыть].

Дело не ограничивается взяткой. Торговцам приходится следовать и другим правилам, которые объясняет предприниматель, владеющий двумя продуктовыми лотками на базаре Бегам:

Я здесь каждый день с 15:30 до полуночи. Я договариваюсь 245245
  Это выражение, использованное несколькими уличными торговцами, указывает на практику взяточничества.


[Закрыть] с дорожной полицией. Но здесь мне не разрешают ставить лоток до 15:30, потому что по утрам ВИПы – министры и судьи – едут по улице Джавахарлала Неру. Я рисковать не берусь 246246
  Интервью с владельцем двух стендов, торгующим лепешками доса на дороге Джавахарлала Неру, 8 ноября 2012.


[Закрыть].

Другие справляются с ограничениями, игнорируя их или нарушая. Владельцы магазинов часто выставляют лотки с товарами на прилегающей территории несмотря на официальный запрет (обусловленный тем, что загромождение сокращает число парковочных мест и затрудняет проезд в узких переулках). «Бессмысленно штрафы поднимать, они на следующее утро опять товар на улицу выставят»247247
  Интервью с управляющим директором Комитета по вопросам наследия и консервации при муниципальной корпорации Большого Хайдарабада, 25 февраля 2013.


[Закрыть].

Ил. 2. Ганеш Чатурти, один из наиболее энергичных фестивалей на всем базаре, празднуется одиннадцать дней. На многих улицах и перекрестках возводят временные деревянные храмы (пандалы), что вынуждает автомобилистов перестраивать свои маршруты как минимум на три недели

Апроприация посредством религиозных практик и политической репрезентации

Уличные пространства часто занимают политические, религиозные и другие культурные перформансы и репрезентации. Можно выделить два типа апроприаций: первый – постоянная трансформация физического пространства, вызванная возведением зданий; второй – временная трансформация, происходящая в дни религиозных фестивалей или политических выступлений. Возведение храмов, мечетей и других религиозных структур – процесс, развивающийся по экспоненте. Он захватывает все больше уличного пространства и часто сопровождается столкновениями религиозных и государственных служб248248
  Achyut Yagnik, Communal Riots in Hyderabad – What the People Say (Ahmedabad: SETU Centre for Social Knowledge and Action, 1984), 13; Ursula Rao, «Contested Spaces. Temple Building and the Re-creation of Religious Boundaries in Contemporary Urban India», in On the Margins of Religion, Frances Pine and Joao Pina-Cabral, eds. (Oxford: Berghahn, 2008), 82–83.


[Закрыть].

С одной стороны, возведение религиозных зданий выражает желание людей совершать религиозные обряды недалеко от дома и работы, с другой – очерчивает ареал влияния той или иной религиозной группы249249
  Rao, «Contested Spaces. Temple Building and the Recreation of Religious Boundaries in Contemporary Urban India», 83.


[Закрыть].

К временным формам пространственной апроприации можно отнести религиозные фестивали, церемонии поклонения (pujas) и особые, публичные части свадебных празднеств (baraatis). Они происходят публично и занимают отдельные отрезки улиц на определенный период времени (ил. 2 и 3). Данные, полученные из интервью, подтверждают, что на базаре Бегам к таким апроприациям относятся благосклонно, поскольку бóльшая их часть – традиционные праздники с долгой историей250250
  Тем не менее есть указания на то, что пространственные практики религиозных групп служат одной из причин для повторяющихся конфликтов между ними; подробнее см.: Ratna Naidu, Old Cities, New Predicaments: A Study of Hyderabad (New Delhi: Sage Publications, 1990), 205–206 and Sudhir Kakar, The Colors of Violence: Cultural Identities, Religion, and Conflict (Chicago: University of Chicago Press, 1996), 13–14.


[Закрыть].

Промежуточное заключение: ритм рынка

Вышеуказанный анализ четырех механизмов пространственной апроприации показывает, что ни один из них нельзя считать главенствующим. Скорее, акторы, желающие использовать уличное пространство, могут или должны задействовать несколько механизмов сразу. Сравнительно малая часть акторов обладает привилегией – постоянно закрепленным местом, которое не сменяется в течение дня. За день один уличный угол могут использовать и два, и три пользователя (или даже группы пользователей), например утром здесь кормят скот, в полдень паркуют транспорт, а в послеполуденное и вечернее время – торгуют едой.

Эти дневные ритмы отражают важный принцип предлагаемых нами совместностей – вышеописанные механизмы позволяют максимуму пользователей использовать физическое пространство для тех или иных целей. Они не проводят строгие территориальные границы и не опираются на конкретные группы как на единственных апроприаторов – хотя именно эти два параметра Элинор Остром обозначает как неизбежно необходимые для создания успешных ресурсов общего пользования251251
  Ostrom, Governing the Commons, 90–91; Остром Э. Управляя общим… С. 178–180.


[Закрыть]. Описанные механизмы скорее учреждают иерархию захватчиков, определяя доступ к наиболее выгодным точкам пространства. Таким образом, апроприация физического пространства, увиденная как первое измерение процесса производства совместностей, – коллективная, но высокоиерархизированная сфера.

Ил. 3. Пандалы праздника Ганеш Чартурти изменяют физическую среду и восприятие пространственных отношений

Далее обсудим, как акторы воспринимают пространство и как предложенные ими концептуализации взаимодействуют с пространственными рационализациями, которые обозначены теми, кто действует «за пределами» физической территории рынка.

Абстрагирование пространства: переговоры по поводу разных концептуализаций пространства

И методы использования физического пространства, и разные его концептуализации постоянно оспариваются и учреждаются заново. Представления людей об уличном пространстве вовсе не обязательно сводятся к общедоступному и открытому публичному пространству, поскольку такое понимание основывается на «конкретной конфигурации „общего“, появившейся на капиталистически-демократичном Западе»252252
  Sudipta Kaviraj, «Filth and the Public Sphere: Concepts and Practices about Space in Calcutta», Public Culture 10, № 1 (1997): 86.


[Закрыть]. Прежде чем британская администрация колонии привила здесь идею «общественного пространства» (public space)253253
  William J. Glover, «Construing Urban Space as „Public“ in Colonial India: Some Notes from the Punjab», Journal of Punjab Studies 14, № 2 (2007): 212.


[Закрыть], внешний мир представлялся индийцам неблагожелательным – они видели его исключительно на контрасте с безопасной и уютной домашней обстановкой, и это различение было особенно важным для представителей высших каст254254
  Sara Dickey, «Permeable Homes: Domestic Service, Household Space, and the Vulnerability of Class Boundaries in Urban India», American Ethnologist 27, № 2 (2000): 470.


[Закрыть]. Но и в колониальный период это различение сохранялось – во многом оттого, что за пределами домов всем заведовал колониальный правитель255255
  Partha Chatterjee, The Nation and its Fragments: Colonial and Postcolonial Histories (Princeton: Princeton University Press, 1993), 121.


[Закрыть]. Несмотря на живучее представление о неуютном внешнем мире, некоторые представители городского среднего класса были расположены к современному колониальному городу и обещанной им свободе256256
  Kaviraj, «Filth and the Public Sphere», 94.


[Закрыть]. Если мы принимаем во внимание эти исторические перемены, то понимаем и то, что консенсус насчет единого представления о пространстве в индийском городе – невозможен. Концепция общественного пространства – лишь одно из многих возможных пониманий пространства. Вышеописанные способы апроприации постоянно конфликтуют с государственным проектом производства упорядоченных и формализованных общественных пространств, которые позволяют разделять способы использования городской среды и обеспечивают непрерывное движение транспорта и людей. Городские власти считают хаотичными коммерческие пространства подобные базару Бегам. И планировщики отвечают на хаос выпуском новых предписаний и пространственных ограничений, которым должны следовать уличные торговцы257257
  Greater Hyderabad Municipal Corporation (GHMC), «Policy on Simplification of Regulation of Street Vending/Hawking in MCH area», Hyderabad: GHMC, 2006; http://www.ghmc.gov.in/approvedplans/hawkers_notification.pdf (accessed Aug 22, 2013).


[Закрыть], а также разработкой новых рекомендаций по зонированию258258
  Hyderabad Metropolitan Development Authority (HMDA), «Metropolitan Development Plan-2031 for Hyderabad Metropolitan Region», Hyderabad: HMDA, 2013; http://220.227.252.236/ehmr/PDFDownload/45X42_1,00,000%20scale%20PLU.pdf (accessed Aug 22, 2013).


[Закрыть], которым активно противостоят группы, использующие уличное пространство. Аналогичные столкновения наблюдаются и в случаях управления дорожным движением. Обозначив одностороннее движение, городские власти стремились упорядочить движение и облегчить жизнь владельцам моторизованного транспорта; эту попытку саботировали владельцы магазинчиков, и уже спустя неделю власти вынужденно отказались от этой инициативы259259
  Интервью с уличным торговцем сумками для шопинга, 7 ноября 2012; Интервью с владельцем транспортного магазина № 2, 19 ноября 2012.


[Закрыть]. Более того, подвальные помещения в новых зданиях, согласно предписаниям считающиеся парковками, продолжают сдавать и продавать для коммерческого использования. Эти практики можно считать отказом повиноваться правилам, которые были выработаны на уровне администрации и не создавались самими участниками. Но Кавираж предполагает, что у этих практик есть «концептуальные импликации», то есть в них сокрыты разные представления о пространстве: те, кто навязывает правила, сообразуются с представлением о современном, упорядоченном и цивилизованном городе, а те, кто отказывается подчиняться, самим фактом нарушения доказывают, что представляют пространство иначе260260
  Kaviraj, «Filth and the Public Sphere», 84.


[Закрыть]. Таким образом, акт неповиновения – отказ принимать репрезентации пространства как «идеальной тотальности», создаваемой технократами, городскими планировщиками и архитекторами261261
  Elisa T. Bertuzzo, Fragmented Dhaka: Analysing Everyday Life with Henri Lefebvre’s Theory of Production of Space (Stuttgart: Franz Steiner Verlag, 2009), 31.


[Закрыть].

Переговорный процесс по поводу разных способов абстрагирования пространства – ключевой компонент практик производства совместностей. Пусть он не закреплен за конкретной группой и неразложим на отрезки линейно продвигающегося процесса, все-таки это коллективное усилие по противостоянию концептуализациям пространства, нацеленным на отгораживание во имя глобальной капиталистической эксплуатации.

Проживаемое пространство: микропространства социальной значимости

Третье измерение производства совместностей – производство смысла. Процесс учреждения и обеспечения доступа к пространству требует постоянных коммуникации, взаимодействия и реакций. Эти действия создают микропространства социальной значимости: определенные локальные сборки, которые включают в себя активных субъектов (акторов), обеспечивают безопасность и чувство защищенности, распределяемое малыми сетями взаимозависимостей, ответственностей и солидарностей. Харви полагает, что такие сборки и обеспечивают «социальный» характер города: «в своих каждодневных делах и заботах индивиды и социальные группы создают социальный мир города и за счет этого создают нечто общее – рамку, в пределах которой все могут находиться»262262
  Harvey, Rebel Cities, 75.


[Закрыть].