Текст книги "Собеседники. Ближним и дальним"

Муку́ сотворяю, не му́ку

Пути-дороги журналистские бывают порой очень причудливы и нередко приносят весьма неожиданные встречи. Так, например, произошло с ведущей авторской программы «Свеча» областного телевидения (ВГТРК) Татьяной Батуриной, когда съёмочная группа возвращалась из командировки по Ленинскому району. Решили заехать на мельницу – и вот она, удивительная встреча!

Колхозный мельник Николай Иванович Кантемир оказался прямым потомком молдавского господаря Димитрия Кантемира, личности для своего времени великой: дипломат, ученый, политик, добившийся вхождения Молдовы в Российскую империю. Петр I издал указ: на все будущие времена Кантемиры причислены к княжескому, господарскому роду.

Читаю «Вериги любви» и словно наяву вижу Николая Ивановича, невысокого и коренастого, прихрамывающего, с крупными, породистыми чертами лица, – ведь и мои журналистские пути в бытность собкором областной газеты приводили меня на эту мельницу! Почти 15 лет минуло с тех дней: срок не столь и большой, но многое невозвратно кануло в Лету. И всё же в наших силах воскресить, как это и делает автор повествования, былое в своей благодарной памяти.

Многое из прочитанного в книге глубоко запало мне в душу, но это повествование, «Дом Кантемиров», – особо. Ведь там – и моя родная земля, и мой родительский дом… Вот потому, пусть и не в последовательности выстроенной автором логики, нанизывающей главу к главе своих «Вериг…», и начну отклик.

Да и не только потому

– Прошлое было непростым – как у всей России, но и сегодняшний день не проще, – Николай Иванович всё-таки разговорился, – но обиды на судьбу нет. А теперь вот родословной занялся, так это, скажу вам, утешение великое! Сначала было просто интересно: что это за господарские корни? Потом тяга появилась узнать о роде, и теперь как во сне живу: и там, и здесь… Всё почти соединилось.

Удивительна всё же сила слова! И мысль, выраженная им, может идти сквозь годы и годы. Так вот и с этими словами Николая Ивановича: сколько лет его нет с нами, а они, прочитанные, воскрешают и его самого, и многое-многое из былого. «Всё почти соединилось» и в этом небольшом, но очень плотном по смысловой насыщенности рассказе-повествовании.

Начинается оно с упоминания о сгоревших зданиях: в Дубовке – старинном особняке, где размещалась детская библиотека, в Ленинске – местном краеведческом музее, также занимавшем здание старинной постройки.

И хотя, говорит автор, были они не под стать московскому Манежу, также сгоревшему, ценность историческую имели немалую: хранили приметы русской цивилизации, утратить которую – значит умереть.

Приметы русской цивилизации… Они, конечно, не только и, может быть, даже не столько во внешнем, овеществлённом проявлении, как во внутреннем, духовном.

Потому-то замечательный русский поэт Михаил Луконин, наш знаменитый земляк из ушедших под воду Быкóвых Хуторов, и написал столь памятные многим и многим строки:

 
Но лучше прийти
               с пустым рукавом,
Чем с пустой душой…
 

(«Пришедшим с войны»)

Наверное, в жизни каждого человека бывают встречи, предопределённые судьбой. Важно только понять эти знаки судьбы.

Уверен, такова была и та встреча, о которой мы говорим. И Батурина, и Кантемир знак судьбы уловили, ведь духовное родство людей – отнюдь не досужий вымысел: известно же, что самое главное глазами не увидеть, зряче лишь сердце.

Вскоре после знакомства с супругами Лидией Антоновной и Николаем Ивановичем Кантемирами состоялась запись телевизионной программы «Свеча» о жизни этой семьи, в которой Татьяна Батурина особо выделила историческое значение старинного православного кантемировского рода для России. Спустя несколько лет появилось и упомянутое повествование. А в нём – стихи, которые «написались как бы сами собой».

«Мукý сотворяю, не мýку», – воздает хвалу Всевышнему потомок царей Кантемир, глядя за «некий, ему лишь известный предел…»

 
А мельня крутила свои жернова,
Молола державные зёрна,
Мукой вековой убеляя слова:
Не хлебом единым держава жива,
Но чем? Вопросить не зазорно!
 

Таким вот высоким, эпическим стилем повествует поэт о встрече, вылившейся в яркую, образную картину размышления о вечных, главных вопросах бытия, воспевания «славности корней старорусских!» И вот они, здесь, ключевые для всего творчества Татьяны Батуриной слова-понятия: корни, род, дом…

 
Все в сборе, и мы перешли ко столу,
Три рода земли старорусской,
И в одах про русскую кучу-малу
Державному сердцу воздали хвалу –
И жизни, по-прежнему грустной.
 

Продолжатель традиции великой русской поэзии (её стихи вошли в антологию «Русская поэзия XX века»), Батурина видит всё несовершенство современного мироустройства. И любовь её к родной земле, неизбывная и всеобъемлющая, – вспомним гоголевский эпиграф! – слившая воедино сущность творческую и душевную (а отделимо ли одно от другого у настоящего писателя и поэта?). Любить Россию надо всегда, но в непогоду – особо! Исполним эту заповедь и преодолеем все невзгоды, ведь

 
…на этой земле навсегда
Хранят нас исконные силы:
И солнце, и ветер, и лес, и вода,
И хлеб, и вино, и любовь,
                     и страда,
И наши родные могилы.
 

Родители Татьяны Батуриной встретились на фронте накануне Победы.

Два православных родовых дерева, две линии – одна с Украины, другая – из российского Поволжья, переплелись их корни и появились новые дерева, новые побеги… И навсегда их осеняют свет той Великой Победы и общая праславянская душа.

А ведь все мы родом из детства, потому детская душа Тани в родовом отцовском украинском селе Житне-Горы впитывала в себя и запах разнотравья, и полуденный июльский зной, и кристальную студёность речных струй, и нелёгкий крестьянский труд, и суровый быт разрушенного послевоенного Сталинграда…

 
Ничего нет в судьбе, только мать и отец
Там, в окрестностях дома и детства:
Беззащитность калитки…
Земли изразец…
 

Святость послевоенного бедства

Так спустя годы напишет Батурина о том времени и поправит себя: «Впрочем, не бедства, а – братства».

Оттуда же – и чувство неразрывности России и Украины, родных сестёр: «Украина рядом настолько, что можно к её руке прикоснуться…» Россия и Украина в понимании Батуриной – одна страна. Потому о каком бы временном периоде ни шла речь, сквозным мотивом, рефреном у неё звучит тема общности судьбы славянских народов, их общей прародины, истоков создания Великой Русской цивилизации. И в этой общности – не песчинкой, а целым мирозданием оказывается каждый человек, соединённый тысячами и тысячами связей с другими людьми, родимой землей, её безграничными просторами, и приходящий в мир не из ниоткуда и не уходящий в никуда. Душа бессмертна, всему свой срок.

 
И так легко, такой забытой негой
Повеял сад!
Неужто не вчера
Среди его детёнышей-побегов
Я бегала, как равная сестра?
 

Приходит время – и наступает понимание: «В каждом дворе есть главное дерево…»

Есть оно, «главное дерево», и в душе человека – называемое стержнем души, её основой. И хорошо, когда этот стержень – любовь.

Обратимся к авторским страницам «Вериг»…

«Сколько веков прошло, а заумные заморские мудрецы до сих пор не понимают, в чём же состоит русская правда. В чём душа её держится? А она, по сути, очень проста: любовь. Причём такая, о какой есть древние священные слова: «Друг друга тяготы носите, и тако исполните закон Христов» (Гал.

6,2). То есть правда русская не силу силой ломит, а любовью спасает, стремлением принять смерть честнýю за други, за Отчизну, за Бога».

Такое вот размышление из глубокого, исследовательского повествования автора «Александра Невскиого». И как же по-разному оно перекликается с другими, стихотворными строками Батуриной!

 
Бессмертен тот, кто шёл и шёл вперёд,
Оставив Русь за ратными холмами,
Кто тем её святыню уберёг,
Что был убит – и нету его с нами.
 

И боль, и труд, и счастье – вот что такое любовь, убеждена она, как и в том, что «не на поколенья делятся люди, а – на человеков!»

Память в наследство

Богата талантами – художниками, писателями, поэтами… – Русская земля! Не обделена ими и сталинградская – волгоградская. И в цикле «С давней памятью» Татьяны Батуриной повествуется об ушедших коллегах по творческому цеху и других особо знаковых встречах.

Конечно, этот цикл, включающий в себя имена гордости русской словесности Михаила Луконина, Федора Сухова, Маргариты Агашиной и других замечательных писателей и поэтов, заслуживает глубокого внимания и особого разговора. Уверен, он обязательно будет. Сейчас же ограничимся лишь некоторыми почерпнутыми из цикла суждениями.

Как уже было отмечено, в эти воспоминания автор включила повествования не только об ушедших коллегах, но и рассказы об особо примечательных встречах. Одна из них – с доктором Порфирием Пузановым, который всегда считал, что необходимо восстановление не просто памяти о предках, но памяти живой, передающейся кровно. Чтобы дух передавался из поколения в поколение нерушимо, по живой цепочке. Если так происходит, ушедшие не исчезают в небытии, они продолжают существовать в земной жизни через ныне живущих. А если память будет утрачена, всё предыдущее теряет смысл.

Нельзя, думаю, пройти и мимо другого суждения. Вот оно: «Память тоже надо передавать по наследству».

«Удалась ли севба?»

Россия знала много потрясений. Наверное, слишком много, потому уставшие от них сегодня говорят: «Не надо жизнь превращать в борьбу. Надо просто жить!»

А что значит – «просто жить»?

– Вы хоть знаете, зачем пишете? – обратилась когда-то к молодым поэтам на премьере своей книги Маргарита Агашина. Не получив особо вразумительного ответа, Маргарита Константиновна простыми и доходчивыми словами рассказала о гражданственности русской литературы.

«Может быть, именно тогда впервые у меня наметилось понимание действительной ответственности за слово», – вспоминает присутствовавшая на давней встрече Татьяна Батурина.

И ещё одно напутствие, понимание которого пришло гораздо позже.

– Борись за чистоту зерна, – с трудом произнёс отец перед уходом в мир иной.

«Прозрение пришло с пониманием: зерно есть Слово, всеянное в нас Господом», – написала в своей исповеди – что это, если не исповедь? – «Вериги любви» прозаик и поэт Батурина.

А мы, закрывая последнюю страницу прочитанной книги, на обеспокоенный вопрос автора: «Божьих даров удалась ли севба?» – теперь уверенно отвечаем:

– Удалась! Вполне удалась!

Воздавая должное труженикам, хранителям и защитникам земли Русской, будем и мы крутить свои жернова на мельнице жизни…

Виктор Паршев,

журналист, писатель

(«Наш город», декабрь 2007, Волжский)

Таинство здравого смысла

О книге «Вериги любви»

I

В нашем парке за концертной площадкой были высажены голубые ёлочки. Когда они подросли, в предновогоднюю ночь их кто-то срубил. Прошло время, и на оставшихся у стволиков горизонтальных ветвях появились вертикальные побеги, которые вскоре опять превратились в прекрасные ёлочки. Однажды в предновогоднюю ночь их опять кто-то срубил. Так повторялось, пока вновь отросшие ёлочки не поднялись на искривленных стволах на безопасную высоту.

Я по-прежнему хожу в парк. Концертная площадка давно заброшена, парковый забор сломан, многие огромные деревья засохли и пали. А многострадальные ёлочки выжили, вознеся к небесам ликующие верхушки. Я не перестаю восхищаться их жизненной силой. Но всякий раз испытываю боль, глядя на их сучковатые, с наплывами, испещрённые линиями и бороздами искривлённые стволы, – такими мне представляются искорёженные судьбы моих ушедших родных, оставивших свой след на древе моей души.

Пройдет ещё время, и ели превратятся в огромные деревья. Стволы их выпрямятся, поглотив все искривления, борозды, наплывы, которые не исчезнут, останутся внутри елей. Как бесслёзные следы перенесённой боли. Место силы станет местом слабости. Подуют ли ветры – древо сломается в этом месте, возникнут ли болезни – они возникнут именно здесь. Потому что почти иссяк живительный сок, объединяющий корни и крону, прошлое с настоящим и будущим, объединяющий два источника питания – земной и Небесный – силой прошлых, настоящих и будущих поколений, силой преодоления.

Я читаю книгу Татьяны Батуриной «Вериги любви». О чём она? О людях-деревах и извечной тайне мира – жизни и смерти в их нерасторжимой связи. О том, как, прорастая, чтобы стать растением и принести плод, умирает зерно и как укореняется в сознании рода жизнь человеческая, прорастая в житие.

Книга включает житийные страницы историй многих дерев-человеков и обращена не к форме проявления жизни – череде событий и фактов, наполненных болью и стоном, а к самому дыханию жизни.

Это дыхание лишь приоткрывается в потоке событий; в глубине же его, где прошлое, настоящее и будущее сливаются в вечность, открывается жизнь, движимая духом животворящим и созидающим. Эта жизнь – живая история человечества, история преодоления страданий и боли, история сопричастности разуму и освобождения от заблуждений. И, погружаясь в глубину этой жизни, можно соприкоснуться с её духоносным источником, напитаться от него и стать сопричастником разумного помысла.

Я читаю книгу Татьяны Батуриной «Вериги любви» и словно присутствую на земной литургии, где есть покаяние и прощение, где готовятся собранные воедино сердца людей к вечной жизни, а не смерти.

А в парке нашем большие изменения – сменился собственник и закипела работа. Закончили реставрацию Дома культуры, начали расчищать парк от завалов и мусора. Теперь здесь чище и просторнее. Больше света льётся на землю, пробуждая к жизни буйную растительность, скрывающую сухие и выгнившие изнутри пни…

II

Я давно не читаю современную «художественную литературу». Зачем? Пустота, заполненная словами, в которой теряется изначальный их смысл.

Но книгу Татьяны Батуриной «Вериги любви» перечитываю снова и снова. Она пробуждает во мне минувшие переживания, требующие осмысления в настоящем… для будущего. Некоторыми из этих переживаний спешу поделиться с читателями.

Восстановлению осознанной памяти посвящена эта книга. Книга – исповедь, костёр, в котором автор сжигает себя дотла, чтобы возродиться вновь. Все части сочинения связаны между собой единым кругом воспоминаний, где прошлое и настоящее сливаются в надежде, устремлённой в будущее.

Эта жизнь и есть живая история человечества – история спасения, перехода от состояния греховности к Богоподобию и святости. Только в глубине этой жизни можно соприкоснуться с её духоносными источниками, напитаться от них и стать сопричастниками Божьего промысла.

Именно там обретаются святые – вечные делатели истории, которые силою Божией благодати действуют в людях или освященных ими местах подобно духоносным ключам.

И таким местом для русского человека является Россия.

Здесь более чем где-либо земля удобрена и упоена многострадальной плотью и кровью подвижников, исповедников, мучеников и святых. Их праведный глас не слабеет доныне, а огненный дух продолжает освящать это место, насыщая силой прошлых, настоящих и будущих преодолений.

И в этом гласе ясно слышен призыв Спасителя: «…да любите друг друга, как Я возлюбил вас; нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин., XV, 12–13).

Название книги не случайно: «вериги» – незнакомое слово для многих из нынешнего поколения и для соединяющих это слово с загадкой.

Толковый словарь Даля раскрывает его значение как «…кандалы, цепи, оковы, носимые спасающимися на голом теле для смирения плоти…», а по Ожегову – «железные цепи, надевавшиеся на тело религиозными фанатиками…».

Но так ли это? Если разложим слово на буквы в-е-р-и-г-и и приложим к ним старославянский смысл: в – веди, е – есть, р – рцы, и – иже, г – глаголь, получим словосочетание «веди есть рцы иже глаголь», означающее «исповедание веры».

Первое исповедание произнёс апостол Петр: «…Господи! К кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни, и мы уверовали и познали, что Ты Христос, Сын Бога Живого». Следовательно, слово «вериги» относится к исповеданию веры в истинного Бога, а «вериги любви» означают «исповедание Любви Божией».

И действительно, вериги любви Татьяны Батуриной являются таким исповеданием веры: носите бремена друг друга, носите «вериги любви». «Мы ведь древний народ, с нас земля начиналась…» – вот лейтмотив книги.

Новая книга Татьяны Михайловны Батуриной «Вериги любви: житийные страницы» являет собой пример искреннего, отрешённого христианского патриотизма, столь редкого в сегодняшнем несмелом сознании.

С неповторимым трепетом и нежностью, с искренней любовью через призму воспоминаний родных, знакомых, близких людей православный поэт, глубокоуважаемый автор, представила своё понимание важнейших событий исторического прошлого России.

Для меня вновь прочитанная проза, как и многочисленные другие творения Татьяны Михайловны, – живой источник, слово, исполненное святой любви.

Порфирий Пузанов, врач

(«Православное слово», № 11, ноябрь 2007)

Целую ручки!

Дорогая Танечка, Татиана, Татьяна Михайловна!

Спешу споспешествовать Вам в том, о чём говорил мне Андрей Данилович Антонюк, и если я правильно понял свою «миссию в Волгограде», сегодня же отсылаю свой краткий отзыв о Ваших книгах в славный город на Волге – к дисциплине и пунктуальности меня приучила газетная и преподавательская работа, как Вас – ТВ, а не только странноприимный дом, которым всегда была наша литературная жизнь, увы.

Я очень тронут Вашими книгами – прочитал «Вериги любви» на одном дыхании. Конечно, судить исторических персонажей могут лишь писатели:

Наполеона – граф Лев Толстой, Сталина – Татиана Батурина, и в этом наше писательское преимущество. Художники всегда были «при дворе», Рубенс был агентом ФСБ нидерландского двора, Веласкес – заведующим садами и зрелищами королей Испании, один только Антонюк – певец украинской казацкой вольницы и соавтор-иллюстратор книг прелестнейших Татианы Батуриной. Мы, славяне, тоже должны быть «с веком наравне», а не вести филологические войны между собой – спасибо Вам, дражайшая коллега, за чувство славянского неба. Целую ручки!

Книги Бытия от Татианы

Первый том «Избранного» известной русской поэтессы и публициста – стихотворения и поэмы, второй – проза, эссе, публицистика и стихотворный раздел. Преогромные книги отлично изданы, проиллюстрированы замечательными картинами Андрея Антонюка – народного художника Украины, одного из светочей современного изобразительного искусства на всем пространстве постсоветского периода. При всём ублюдочном отношении к поэзии в современной России, в Украине – везде, где когда-то поэты собирали стадионы, – голос Татьяны Батуриной звучит необыкновенно чисто, без фальшивых нот избыточного пафоса, сгубившего не одно дарование. Поэтесса обращена к истокам Святой Руси – той, что вызвала к жизни, увенчала соборным сиянием изобразительное искусство конца XIX – начала XX века, а значит – В. Васнецова, М. Нестерова, М. Врубеля, К. Коровина, В. Маковского, музыку «могучей кучки», патриотическую лирику А. Блока, С. Есенина…

Классическая традиция дорога Татьяне Батуриной, и она воскрешает её, даже не обращая внимания на метафорические изыски постмодерной поэтической традиции. Мне хорошо знакомы терзания поэтов поколения 80-x, бывших популярных молодых поэтов СССР: тогда очаровывало общее литературное пространство, сейчас – горько и пронзительно ранит осознание того, что при каждом распаде первыми жертвами оказываются искусство, литература, простая человеческая доброта. Как воссоединить русские и украинские ветви славянского древа – вот в чём вопрос…

А Татьяна Батурина – несомненно, выдающийся русский поэт, и проза её – проза поэта. Я хорошо знаю классическую русскую литературу и советскую классику, круг моего чтения – современная российская литературная периодика и выдающиеся книги поэзии, прозы, эссеистики, но литератора с таким экзальтированным русским чувством, религиозным и богоносным, как у Татьяны Батуриной, мне в последнее время встречать не приходилось.

А ведь она – из самого близкого мне литературного поколения: участник VI Всесоюзного совещания молодых писателей СССР, а я – VII Всесоюзного совещания молодых поэтов и прозаиков бывшей великой страны (1979).

Земляки Т. Батуриной – поэты из Волгограда Татьяна Брыксина и Василий Макеев – стали моими друзьями на Всесоюзном фестивале молодой поэзии страны имени В. Маяковского в Грузии в далёком уже 1985 году: целая эпоха прошла с тех баснословных лет… Украинские корни Т. Батуриной – не только генетические, но и культурные, исторические. Апология Сталина в её книге «Вериги любви» мне понятна не только потому, что поэтесса живёт в историческом Сталинграде, где создан народный музей генералиссимуса, а отец её, М. К. Бойко, награждён благодарностью Верховного главнокомандующего маршала И. Сталина, одной из четырёх, за участие в освобождении города Николаева, Николаевской области, где воевал в составе советской шестой армии, где погибла другая шестая армия, немецко-фашистских захватчиков! И как эту память возможно уронить? А ведь Андрей Антонюк, живущий в Николаеве, родственные связи имеет в том знаменитом доме с универмагом и КП фельдмаршала Ф. Паулюса в подвале, где окончилась небывалая в истории Сталинградская битва. За освобождение Николаева звания Героя Советского Союза удостоены 68 моряков-десантников – тоже небывалый факт истории Великой Отечественной войны!

Войны – Первая мировая, Великая Отечественная, война в Афганистане – тоже территории памяти и боли Татьяны Батуриной, человека масштабного дарования и ностальгической женской уникальности. Но самое главное, она виртуозно владеет всем арсеналом классического русского стихотворного стиля, она – истинная волшебница стихотворного очарования.

Мне кажется, как и многие поэты, вне своей национальной или территориальной принадлежности, Татьяна Батурина до сих пор оценена не в полной мере. Но это ведь тоже в нашей славянской традиции – ждать…

Дмитрий Креминь,

поэт,

лауреат Государственной премии Украины им. Т. Г. Шевченко,

почётный профессор Киевского славистического университета,

доцент НГУ им. В. Сухомлинского,

член Национального Союза писателей Украины,

шеф-координатор Ассоциации украинских писателей,

член Ассоциации деятелей эстрадного искусства Украины,

член Международной ассоциации писателей «Слово без границ»,

член редакционного совета серии книг «Мировая классика поэзии и прозы» при Институте мировой литературы им. А. М. Горького РАН.

Украина, г. Николаев (Универсум, 2008)