Текст книги "Социальное пространство современного города"

1. Зиммель Г. Как возможно общество? // Социол. журн. 1992. № 2.

2. Зиммель Г. Философия денег (фрагмент) // Теория общества : сборник. М., 1999.

3. Зиммель Г. Избранное : в 2 т. М., 1996. Т. 2. Созерцание жизни.

4. Гусев А. Н. Категория социальной дистанции в творчестве Г. Зиммеля // Социол. исслед. 2009. № 4.

5. Бурдье П. Социальное пространство: поля и практики / пер. с франц.;

отв. ред. перевода, сост. и послесл. Н. А. Шматко. М.; СПб., 2005.

6. Бурдье П. Социология социального пространства. М.; СПб., 2007 7. Лотман Ю. М. Семиосфера: культура и взрыв : Внутри мыслящих миров : Статьи. Исследования. Заметки. СПб., 2000.

8. Гуткина И. М. К вариативности связи понятий «пространство» и «культура» // Пространство цивилизаций и культур на рубеже XXI в. Саратов, 1999.

9. Силкина Л. В. Социально-философские основания анализа культурного пространства : дис. … канд. филос. наук. Саратов, 1999.

10. Сорокин П. А. Система социологии. М., 2008.

11. Сорокин П. А. Общество, культура и личность: их структура и динамика : Система общей социологии (главы из книги) // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Сер. 11. Социология: РЖ. М., 2010. № 3.

12. Сорокин П. А. Социальная и культурная динамика. М., 2006.

13. Сорокин П. А. Человек. Цивилизация. Общество. М., 1992.

14. Федоров Н. Ф. Музей, его смысл и назначение // Федоров Н. Ф. Собр. соч.: в 4 т. М., 1999. Т. 4.

15. Федоров Н. Ф. Из философского наследия : Музей и культура. М., 1995.

16. Каган М. С. Мир общения : Проблемы межсубъектных отношений. М., 1988.

17. Дукельский В. Ю. Музейные коллекции и предметный мир культуры // Некоторые проблемы исследований современной культуры. М., 1987.

18. Калугина Т. П. Место и роль музея в современной культуре // Художественный музей в образовательном пространстве : материалы науч.практ. конф. СПб., 1998.

19. Калугина Т. П. Художественный музей как феномен культуры. СПб., 2001.

20. Никишин Н. А. «Язык музея» как универсальная моделирующая система музейной деятельности // Музееведение : Проблемы культурной коммуникации в музейной деятельности : сб. научн. тр. М., 1988.

21. Бестужев-Лада И., Озерная М. Музей в системе культуры // Декоративное искусство. 1976. № 9.

22. Адамс М. Роль музея в распространении знаний // Museum.

1984. № 141.

23. Странский З. Понимание музееведения // Музееведение : Музеи мира. М., 1991.

24. Камерон Д. Ф. Музеи современному человеку // Курьер ЮНЕСКО. 1970. № 10.

25. Cameron D. A Viewpoint: The Museum as a Communications System and Implications for Museum Education // Curator. Vol. 11. 1968. № 1.

26. Цыганова Е. В. Музейная и экскурсионные сферы как ресурс малого города: методология социологического анализа : дис. … канд. социол. наук. М., 2002.

27. Электронная библиотека социологического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова. URL: Lib.Socio.msu.ru (дата обращения: 27.06.2014).

28. Богачёва И. А., Селиванов В. В. Публика Эрмитажа на выставках модернизма и постмодернизма // Эрмитажные чтения памяти Б. Б. Пиотровского. СПб., 2007.

29. Николаева Л. Б. Зритель на выставке К. Малевича // Явления художественной жизни в зеркале общественного мнения. Вып. 2. Отраслевая социологическая служба. М., 1989.

30. Потюкова Е. В. Специфика зрительской аудитории выставок актуального искусства (по результатам социологических исследований) // Музей и общество : материалы междунар. конф. М., 2006.

31. Богачёва И. А., Селиванов В. В. Современное искусство и современный зритель: проблемы диалога // Триумф музеев. СПб., 2005.

32. Потапова М. В. Традиции и новаторство в оценках публики художественных выставок (по материалам социологических исследований) // Музей и общество : материалы междунар. конф. М., 2006.

33. Козиев В. Н. Структура и динамика зрительской аудитории Государственного Русского музея (1987–2003 гг.) // Дифференциация и интеграция мировоззрений : Международные чтения по теории, истории и философии культуры. СПб., 2004.

34. Козиев В. Н. Школьники и студенты в художественном музее: вчера, сегодня, завтра // Международная акция – «Русскому музею 100 лет»: науч. -практ. конф. СПб., 1998.

35. Гаав Л. Э. Выставка П. Н. Филонова в Лениниграде // Явления художественной жизни в зеркале общественного мнения. Вып. 1. Отраслевая социологическая служба. М., 1989.

36. Ивлева Н. В. Особенности оценки публикой нетрадиционного искусства // Музей и общество : материалы междунар. конф. М., 2006.

2.3. Городской памятник как механизм трансляции социальной памяти

Памятники являются особым явлением культуры, выполняя роль одного из важнейших механизмов трансляции социальной памяти. «Память – преодоление времени», – писал Д. С. Лихачёв [1]. Социальная память – это не только и не столько воспоминания о событиях, людях из прошлого, сколько сохранение их в настоящем через трансляцию социальной информации как ценностно-смысловой системы и передача ее от поколения к поколению. При этом «память, – отмечает французский исследователь П. Нора, – укоренена в конкретном, в пространстве, жесте, образе и объекте» [2].

Памятники обеспечивают формирование социальной памяти путем выполнения определенных функций, анализ которых позволяет понять те метаморфозы, которые происходят при их создании и восприятии в последние десятилетия. Прежде всего следует выделить функцию обеспечения связи времен. Памятники являются материальным индикатором того, что люди в разные эпохи руководствуются определенным идеалами, моральными и эстетическими ориентирами, ценность которых важна для обеспечения преемственности поколений. С их помощью достигается на протяжении десятилетий, столетий желаемая устойчивость духовной культуры страны, социальной группы, людей, проживающих в конкретном населенном пункте, где они расположены. Поэтому памятники всегда связаны с историей функционирования и развития конкретных общностей, народов, территорий на протяжении значительного времени.

При обращении к конкретному памятнику сразу возникает проблема понимания того, какую эпоху, события, людей он представляет. Без поиска ответа на этот вопрос памятник перестает выполнять свою основную миссию, связанную с указанием на то явление прошлого, ценность которого не должна снижаться со временем. Он ориентирует воспринимающих его индивидов на приобщение к тем чувствам, мыслям, которые определяли сознание и поведение людей в то время, когда он был поставлен. Если не возникает эта особая духовная связь разных поколений, то смысл того или иного памятника остается нераскрытым. Этим объясняется общая во все времена проблема объяснения знающими людьми, в качестве которых выступают экскурсоводы, местные жители, того события, тех людей, в честь которых сооружен конкретный памятник. Происходит трансляция социального опыта общности, чьи ценности он выражает, тем, кто знакомится с ним, с историей его создания.

При этом одной из важнейших особенностей самого процесса восприятия памятника является возникновение не рационального, а чувственно-эмоционального отношения к нему. Оно формируется как путем раскрытия мира переживаний людей, его поставивших, так и его определенными эстетическими характеристиками. Почти любой памятник является произведением искусства, даже в том случае, когда не обладает высокими художественными достоинствами. Им выполняется в той или иной степени эстетическая функция украшения того места, где он находится. Создавая его, автор раскрывает меру своего видения прекрасного, возвышенного в композиции, образах, представленных в нем. Поэтому творцами памятников являются обычно достаточно известные скульпторы, архитекторы, перед которыми ставится задача художественными средствами донести до зрителя (потребителя/аудитории) те духовные переживания, которые существуют у людей, стремящихся передать свое видение эпохи с помощью данного произведения искусства.

При этом между функциями обеспечения связи времен и эстетической могут возникать определенные противоречия. Как известно, в прошлом заказ на создание памятника в городе получал чаще всего самый талантливый и самый признанный скульптор. Только такой человек мог художественными средствами максимально точно выразить те чувства, которые переживали люди, инициирующие его творение. Однако эстетические достоинства в конечном итоге могли оказаться такими, что они воздействовали сильнее, чем сама идея памятника, либо наоборот, не выражали их в достаточно полной форме. Поэтому проблема гармоничного сочетания этих функций всегда является одной из важных при создании любого памятника. От качества ее решения в значительной степени зависит трансляция памяти как о социальных процессах, происходящих в определенную эпоху, так и об эстетических представлениях, господствующих в этот период.

Памятник, как показывает исторический анализ, чаще всего увековечивал великие события в жизни народа, а также тех людей, которые их творили. Решалась задача демонстрации современникам и потомкам того явления, которым народ должен гордиться веками. Поэтому памятник располагается в том месте, где можно было собрать значительную массу людей. Такую возможность предоставляла только городская площадь, на которой находились важные административные здания, места для торговли. Поэтому мы выделяем городские памятники, понимаемые нами в узком смысле как архитектурные сооружения, созданные для увековечивания исторических событий, личностей и иных объектов (животных, персонажей литературных произведений и пр.).

Памятники маркируют пространство города, создавая и меняя его символический ландшафт. Смысловой посыл, который они несут, преломляется сквозь призму восприятия их горожанами, при этом важным условием их принятия/отвержения является контекстуальный базис, а именно город как социальное пространство функционирования и развития больших общностей в трудовой, общественной, досуговой деятельности.

Городское пространство структурировано и опредмечено, оно состоит из определенных смысловых точек [см.: 3, с. 23–34]. Общность горожан, включающая в себя представителей различных социальных групп (демографических, профессиональных, религиозных и пр.), в процессе повседневной жизни расставляет их в пространстве города, упорядочивая свою жизнедеятельность и превращая город в осмысленное пространство. Таким образом, город становится символическим пространством (памятники, храмы, жилье и т. д.), поскольку индивиды наполняют определенные смысловые точки своими конкретным символами.

В связи с этим выделяется идеологическая функция многих памятников прошлого, расположенных чаще всего в центре города и посвященных властителям, полководцам, деятелям искусства, науки. Они призваны показать исключительную значимость тех, кто изображен на памятнике, вызвать чувство восхищения ими, преклонения перед их деяниями. Современникам и потомкам дают наглядные образы тех, кто своей жизнью демонстировали способность народа совершать великие дела. Через значимые достижения в прошлом обеспечивается величие в будущем. Восприятие памятника должно рождать восхищение деяниями тех, кто прославил этнос, данную территорию, город. Путем формирования этих положительных чувственно-эмоциональных переживаний памятник выполняет роль механизма трансляции особой социальной памяти – памяти о славе, величии, успехах.

Одним из способов достижения этого результата в прошлом было то, что памятник чаще всего имел высокий постамент, а фигуры тех, кому он посвящался, имели значительные размеры. Создавался эффект физического ощущения значимости передаваемого образа, так как его размеры намного превосходили параметры обычного человека. Глядя снизу вверх, люди на подсознательном уровне переживали мистическое преклонение перед тем, чей облик они видели. Этот фактор учитывают и современные художники, когда они следуют традициям своих предшественников. В этом смысле можно выделять скрытую религиозную составляющую памятников, соответствующих классическим канонам. Они должны действовать на чувства человека так, как лики Бога, святых. Желательно, чтобы образ, запечатленный в памятнике, воспринимался как носитель идеального, совершенного, к которому должен стремиться каждый индивид, независимо от того времени, в котором он живет.

В связи с этим выделяется еще одна функция памятника – выражение вечных ценностей. Он утверждает в сознании те идеалы, которые, возникнув в конкретную эпоху в определенной социальной группе, приобретают вневременной характер. Приобщаясь к ним, личность возвышает себя, получая представления о жизни предшествующих поколений. Прошлое, представленное в памятнике, начинает определять настоящее и будущее.

Для реализации задачи трансляции социальной памяти осуществляется деятельность по сохранению памятников, созданных десятилетия и столетия назад. Когда же предпринимаются попытки освободиться от каких-то идеологических конструкций прошлого, то активно разрушаются памятники, напоминающие о нем. Это указывает на то, что они воспринимаются в первую очередь не как произведения искусства, а в качестве материальных носителей той культуры, от которой хотят любыми способами быстрее освободиться. Для решения политических целей ведется борьба за сохранение одних памятников и разрушение других. Это наблюдалось в прошлом не только в России, но и в других странах.

Примеры такого отношения встречаются и в наше время на тех территориях, где политики искусственным путем стремятся разорвать связь времен, разрушить социальную память, в действительности только ее усиливая. Всегда появляются социальные субъекты, которые в целях обеспечения устойчивости культуры этноса стремятся восстановить разрушенные памятники. Поэтому актуальность проблемы соединения в одном социальном пространстве тех материальных объектов, которые отражают ценности разных времен, общностей, не снижается. До сих пор сложно утверждается гуманистическая по содержанию идея о том, что социальная память личности возникает и функционирует на основе индивидуальных предпочтений, определяющих выбор тех символов, которые заключены в разных по своей направленности памятниках. Памятник не выполняет задачу однозначного программирования сознания и поведения человека. Он всегда на уровне сознания и подсознания выделяет то, что оказывает на него большее впечатление, вызывая положительные эмоции и чувства. Этим в значительной степени определяется отношение к разным памятникам, установка на взаимодействие с теми образами, которые они создают в сознании человека.

Механизм трансляции социального опыта с помощью памятников заключается в том, что происходит акцентирование на тех ценностях, которыми руководствовалась конкретная социальная группа в процессе своего исторического развития. При этом одной из важных функций памятников является способность раскрывать уникальные явления и события, показывать выдающихся людей, населяющих ту местность, в которой они расположены. Обеспечивается сохранение того индивидуального, что существует в социальной памяти конкретных социальных групп. Поэтому восприятие памятников коренными жителями и приезжими, туристами, всегда различается. Так, горожане могут чувствовать некую генетическую связь с теми, кто его создавал для увековечивания определенных идеалов, трансляции их потомкам. Прибывшие из других мест в первую очередь воспринимают памятники как материальное отражение культуры какой-то группы людей, значимость которой распознать сразу трудно. Нужно знать историю этноса, содержание его национальной гордости, чтобы понять смысл того или иного памятника. Для того, чтобы пережить те же чувства, которые существуют у постоянно взаимодействующих с ним людей, требуется приобретение личного опыта его восприятия.

Французский исследователь М. Хальбвакс, развивая идеи Э. Дюркгейма о коллективных представлениях, полагал, что «память общества простирается настолько далеко, насколько она может простираться, то есть до пределов памяти тех групп, из которых оно состоит…» [4]. Следовательно, социальная память, формируемая памятником, включает в себя несколько пластов, имеющих разное содержание. Она наполнена знаниями о ценностях для тех или иных общностей, а также индивидуальным опытом их восприятия, переживания в разных жизненных ситуациях. В ней присутствуют элементы исторической памяти, так как существует понимание того, что памятник посвящен тому, что было, состоялось в отдаленном или близком прошлом. В то же время хранятся какие-то впечатления о первом восприятии памятника, значимых событиях общественной и личной жизни, которые происходили около него. Возникает особая социальная связь «я и памятник». Она является главным фактором, определяющим ценность конкретного памятника для личности и влияние на отношение к нему. Оно может носить позитивный, нейтральный или крайне негативный характер.

В первом случае трансляция социальной памяти с помощью памятника обеспечивает формирование устойчивых ориентаций на продолжение жизни в том месте, где он находится. В нем в концентрированном виде выражается личная значимость конкретной территории, связей с теми, кто на ней проживает. Ностальгия нередко включает воспоминания о тех памятниках, в которых в наиболее полной форме отражено своеобразие места, прежде вызывавшего приятные чувства. Нейтральное, а тем более отрицательное отношение к памятникам, расположенным там, где человек живет, существенно ослабляет установку на сохранение связей с городской общностью, усиливает потребность поиска иного места поселения. В связи с этим всегда актуальной проблемой является формирование у коренных жителей положительной по содержанию социальной памяти, вызванной, в частности, теми памятниками, которые находятся на данной территории.

В контексте нашего исследования социальная память предстает в двух измерениях. Во-первых, как институциональное образование, которое создается индивидами, общностями и группами, воспроизводящими материальные и духовные ценности в поле ценностно-смыслового консенсуса. Социальная память структурирует и упорядочивает социальное пространство через систему специально созданных государством структур (музеи, библиотеки и пр.), объектов (памятники и пр.), а также информационных систем. Во-вторых, социальная память есть система ценностей, условие и результат социокультурных практик индивидов и групп. Она обращается к опыту, традициям, которые, интериоризуясь, осовремениваются действующими поколениями. В этой связи нельзя обойти вниманием коммеморацию как сохранение в общественном сознании памяти о значимых событиях прошлого, которая возникает на основе потребности современного поколения, групп и общностей в подтверждение чувства единства через разделяемое отношение к репрезентации прошлых событий.

В концептуальную модель нашего исследования, проведенного в 2014 г. методом уличного опроса в крупном областном центре Среднего Урала Екатеринбурге, объектом которого выступили представители разных возрастных групп (n = 470, доля опрошенных воспроизводит половозрастную структуру населения Екатеринбурга), мы заложили следующие методологические положения.

Во-первых, городской памятник рассматривается нами в двух ипостасях: как транслятор исторической памяти и как транслятор памяти социальной, которая включает и опыт предшествующих поколений. Мы предложили респондентам самостоятельно определить значимые для них городские памятники и обосновать свой выбор.

Во-вторых, памятники условно были разделены на «старые» и «новые». К первым относятся те, которые были возведены при социализме и связаны с событиями, характеризующими эту эпоху. Во вторую группу входят памятники, созданные с середины 90-х гг.

ХХ в. вплоть до 2014 г.

В-третьих, восприятие конкретных памятников определяется теми культурными кодами, которые утверждались в сознании личности в процессе ее социализации. Каждый период истории страны, конкретного города формирует систему устойчивых представлений о тех или иных событиях, деятелях, которым ставятся памятники.

В-четвертых, значимость памятника для личности в немалой степени определяется частотой социального «общения» с ним. Чем чаще человек встречается с ним по пути на работу, домой, во время отдыха, тем устойчивее социальная память о нем.

В-пятых, одним из положений исследования являлось представление о том, что памятники в процессе своего существования могут терять свою прежнюю социальную ценность, трансформируясь в «простые» объекты публичного места.

Исследование выявило существенные различия в восприятии «старых» памятников разными социально-демографическими группами (табл. 2).

Таблица 2

Воспоминания о «старых» памятниках в зависимости от пола и возраста (% к числу опрошенных)55
  Приведены данные о тех памятниках, которые чаще всего назывались из общего числа 12 объектов, расположенных в разных частях города.


[Закрыть]

Практически все памятники, которые существуют в городе, были возведены после революции 1917 г. В сравнительно небольшом уездном городе, каковым являлся Екатеринбург с 1723 г., когда он был основан, вплоть до установления Советской власти, памятников было мало. Впоследствии они были разрушены по идеологическим причинам, а взамен им были возведены новые, выполнявшие функцию прославления нового режима [см.: 5]. Городские памятники в представлениях горожан – это прежде всего носители исторической памяти, коммуникаторы, связывающие прошлое и настоящее, напоминающие о значимых личностях и событиях. Такую задачу в первую очередь выполняют «старые» памятники. К ним в сознании населения Екатеринбурга относятся те, которые были созданы с 1940-х гг. до 1990-х гг. и которые связаны с советским периодом истории города. В них четко выражается идея утверждения и трансляции в социальной памяти современников и потомков ценностей эпохи борьбы за Советскую власть, сохранение независимости страны во время войн и военных конфликтов.

Поэтому в приведенный выше перечень (табл. 2) входят существующий во всех больших и малых городах страны памятник В. И. Ленину, установленный на главной площади, памятник С. М. Кирову – одному из известных деятелей первых десятилетий строительства социализма. Г. К. Жуков удостоен чести быть запечатленным в бронзовом памятнике как выдающийся полководец Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. Памятник воинам Уральского добровольческого танкового корпуса также связан с событиями Великой Отечественной войны. Иной войне, которая шла в Афганистане, и ее жертвам посвящен памятник под названием «Черный тюльпан».

В перечень наиболее упоминаемых всеми группами респондентов памятников вошли и те, которые призваны формировать социальную память о великих ученых и деятелях искусства. Для горожан значимо зафиксировать в памяти потомков образ своего земляка изобретателя радио А. С. Попова, который в отрочестве жил и учился в Екатеринбурге. Памятник А. С. Пушкину отражает общее для всех россиян восхищение его творчеством.

Социологическое исследование выявило различия в формировании социальной памяти, связанной с историей страны, жителей города в зависимости как от возраста, так и от пола. Как и следовало ожидать, большинство представителей старшего возраста, чьи идеалы, ценности утверждались при социализме, называли в первую очередь памятники, которые появлялись тогда, когда они были молодыми. С ними связаны их детство, учеба в вузе, общественная жизнь в городе в 50–80-е гг. прошлого века. Сказывается личный опыт взаимодействия с этими памятниками, усиливающий социальную память о тех событиях, людях, которым они посвящены.

Типичные высказывания респондентов из данной группы, связанные с памятником В. И. Ленину, следующие: Когда я прохожу мимо него, то вспоминаю те демонстрации, на которые нас заставляли ходить два раза в год. Все шли мимо этого памятника, расположенного на нашей главной Площади 1905 года, и кричали «ура», махали флагами… Также [воспоминания] связываются с центром города, с магазинами, которые есть в этом месте… (муж., 65 лет). Акцент сделан на тех событиях, в которых человек лично участвовал, они, а не историческая значимость лица, которому посвящен памятник, закреплены в памяти респондента: Для меня это памятник великому вождю революции, который перевернул жизнь не только в нашей стране, но и во всем мире… Плохо, что все так кончилось, Россия сейчас отстает в развитии… (муж., 61 год). В этом мнении исторический аспект памяти выражен ярче. Информант оценивает значимость великого политического деятеля уже с современных позиций. С одной стороны, он воспринимается как главный субъект изменения хода мировой истории в ХХ в. С другой стороны, им с сожалением признается тот факт, что его последователи не сумели обеспечить реализацию потенциала развития страны, который был заложен революцией, идеями В. И. Ленина.

Это главное место в городе, центральная площадь. На ней стоит памятник самому великому человеку в нашей истории… (жен., 67 лет). Констатируется прошлое, которое уже не повторится. Чувство гордости, видимо, уже не доминирует при восприятии памятника. Этим, на наш взгляд, объясняется то, что среди женщин в возрасте 51–70 лет меньше по сравнению с мужчинами тех, что сразу вспомнил об этом монументе.

У тех, кто находится в среднем возрасте, социальная память, возникающая при взаимодействии с этим памятником, характеризуется некоторыми противоречиями. С одной стороны, когда на него смотришь, то возникает ностальгия по СССР, детству. Вспоминаешь, что пытались построить коммунизм, народ стремился к какой-то общей цели… (муж., 47 лет). Человек учился в школе, получал профессиональное образование, у него складывались жизненные ориентиры еще при социализме. С другой стороны, многими воспроизводятся те устойчивые клише, которые взяты из школьных учебников: С Лениным связаны потрясение России, Октябрьская революция, Гражданская война… Он лежит в мавзолее (жен., 32 года). У людей, которые смутно помнят эпоху социализма, так как их школьные годы, юность прошли уже при ином общественном строе, формально присутствует историческая память, не вызывающая явных сильных положительных эмоциональных переживаний.

Однако среди представителей этой группы встречались респонденты, чьи мнения отражают противоречивость политической оценки вождя революции, возникшую в ходе пересмотра истории в начале 90-х гг.: Мне он напоминает о трагедии русского народа, вызванной революцией, о репрессиях, о принудительных демонстрациях… (жен., 43 года).

Аналогичная противоречивость социальной памяти, формируемой данным памятником, свойственна и молодым людям до 30 лет, чье мировоззрение отражает многообразие оценок роли В. И. Ленина в современных школьных и вузовских учебниках по истории. Одни, и их большинство, воспроизводят заученные формулировки из справочников: Возглавлял коммунистическое движение, установил Советский строй… великий вождь пролетариата… реформатор… (муж., 25 лет). Другие отмечают, что с его именем связаны митинги, грозная власть, Гражданская война, НЭП, новая эпоха, колхозы, где люди пахали, гонения на интеллигенцию… (жен., 18 лет). У тех и у других исторические образы не дополняются личными впечатлениями о событиях, связанных с действиями, которые происходили рядом с этим памятником. Он воспринимается молодежью как картинка прошлого, не оказывающая заметного влияния на их нынешние жизненные установки. К тому же отсутствуют те субъекты, которые пытаются этого памятника формировать определенные идеологические ориентиры.

Существенное влияние на формирование социальной памяти оказывает место расположения памятников. В Екатеринбурге подавляющее их большинство в прошлые годы возводилось на центральной улице, которая, естественно, как и во многих населенных пунктах страны, называлась именем Ленина. Из приведенного в таблице списка пять находятся в разных ее местах. Так обеспечивается возможность ежедневно большой массе людей напоминать о тех событиях и лицах, которые должны сохраняться в социальной памяти населения города. Это осуществляется и с помощью памятников, не имеющих явно выраженного идеологического содержания. Они направлены на решение другой, более важной для любого народа задачи – усиление патриотических ориентаций путем напоминания о героических подвигах отцов и прадедов. Данную цель выполняют памятники Г. К. Жукову, «Черный тюльпан» и стоящий на привокзальной площади памятник воинам Уральского добровольческого танкового корпуса.

Для России проблема формирования и укрепления чувства патриотизма с помощью памятников весьма актуальна. Если обратиться к истории, то Россия за последние 200 лет побеждала в двух отечественных войнах: 1812 г. и 1941–1945 гг. Первая непосредственно коснулась лишь некоторых западных областей страны, и памятники о ней на Среднем Урале выглядели бы несколько странно. Война с фашистской Германией затронула практически каждую семью. Вся страна, включая Урал, участвовала в обеспечении победы. Поэтому в городе в разных его местах существуют пять основных памятников, связанных с этой войной и ее героями-уральцами.

Они вызывают у всех респондентов, независимо от возраста и пола, примерно одинаковые воспоминания и чувства. Памятник воинам добровольческого танкового корпуса сохраняет память о войне, вызывает чувство гордости за наш народ, прославляет рабочий класс, который на наших заводах производил военную технику… (муж., 28 лет). Он напоминает о тех, кто погиб в этой войне, о многочисленных жертвах (жен., 46 лет). Это история, которую надо сохранять, чтобы молодежь всегда помнила о своих дедах (муж., 62 года).

Памятник Г. К. Жукову появился уже в самом начале 1990-х гг., когда идеологические ограничения на его прославление были сняты (ил. 1). Было решено увековечить память о человеке, который в течение нескольких лет после войны возглавлял Уральский военный округ. Молодежью памятник, поставленный рядом со зданием, в котором он работал, воспринимается как символ мощи, показывающий образ великого военачальника, защитника страны (муж., 21 год). Он был справедливый полководец, жесткий, волевой… Вызывает гордость за страну (жен., 33 года).

1. Памятник маршалу Г. К. Жукову66
  Здесь и далее фотографии сделаны авторами книги.


[Закрыть]

В ответах респондентов преобладает исторический аспект социальной памяти, так как специальные мероприятия около памятников, связанных с Великой Отечественной войной, проводятся только в День Победы. Однако свою роль усиления патриотизма они выполняют.

Такую же задачу решают памятники изобретателю радио А. С. Попову и поэту А. С. Пушкину. При этом мнение о них выражено у всех респондентов, независимо от возраста, в типичных стереотипных выражениях: Образ Пушкина напоминает о поэзии, это великий поэт… [напоминает] уроки литературы в школе; Попов – создатель радио, вызывает чувство патриотизма.