Текст книги "Правовые проблемы формирования межгосударственных объединений (на примере зоны свободной торговли и таможенного союза ЕврАзЭС)"

Кроме того, частные лица могут выбрать Андский суд в качестве арбитража для урегулирования частноправового конфликта. Согласно ст. 38 Договора об учреждении Андского суда «частные лица могут принять решение представить на рассмотрение арбитража Суда споры, возникающие из применения и толкования аспектов, содержащихся в контрактах частного характера и регулируемых правопорядком Андского сообщества». Суд выносит свое арбитражное решение, будь то по закону, или по справедливости, и оно является обязательным, не подлежит обжалованию и образует правовое основание для его исполнения согласно внутренним законам каждого государства-участника. В соответствии со ст. 39 Договора об учреждении Андского суда, «Генеральный Секретариат компетентен рассматривать споры посредством арбитража, разрешая споры, которые ему передали частные лица, связанные с применением и толкованием аспектов, содержащихся в контрактах частного характера и регулируемых правопорядком Андского Сообщества». Частные контракты – широкое понятие; охватывает любой контракт частного характера (поставка, купля-продажа, представительство, факторинг, лизинг, инжиниринг, лицензирование, инвестиции, страхование, строительство, транспортные договоры, договоры об эксплуатации). Условием обращения в арбитраж Андского суда, является то, что контракт должен быть связан с правопорядком Андского Сообщества.

Не менее интересен опыт Андского суда в области разрешения трудовых конфликтов, которые могут возникнуть между органами данного интеграционного объединения и их служащими. Так, Андский суд компетентен в рассмотрении трудовых споров, которые имеют место в органах или инстанциях андской интеграции. При урегулировании спора Суд применяет основные принципы трудового права, признанные Международной организацией труда (МОТ), и те принципы, которые являются общими для государств-членов. К компетенции Суда ЕврАзЭС и Экономического Суда СНГ также могло бы быть отнесено разрешение аналогичных споров.[135]135
  Здесь имеются в виду не «типичные» трудовые споры, которые успешно разрешаются национальными судами, а трудовые споры, возникающие между международными служащими (лицами, работающими в качестве специалистов в органах ЕврАзЭС на основе заключаемых с ними трудовых контрактов) и органами и институтами ЕврАзЭС. Международно-правовой статус служащих ЕврАзЭС подтверждается в том числе следующей формулировкой: «Сотрудники органов ЕврАзЭС не вправе:…заниматься деятельностью, не совместимой с их статусом международных служащих, в частности, использовать свое служебное положение в интересах политических партий и объединений…» Положение о сотрудниках органов Евразийского экономического сообщества. Утверждено Решением Межгосударственного Совета Евразийского экономического сообщества от 31.05.2001 № 15 // СПС «КонсультантПлюс»: http://www.consultant.ru


[Закрыть]

Кроме того, международные латиноамериканские суды (например, Андский Суд) наделены полномочиями по преюдициальному (досудебному) толкованию права.

Можно констатировать, что Евразийское экономическое сообщество и Таможенный союз продвинулись несомненно дальше в построении интеграции, нежели СНГ. А это предполагает и особый юридический подход к наделению определенной компетенцией органов ЕврАзЭС. В этих условиях важнейшее значение имеет ст. 2 Статута Суда ЕврАзЭС, которая закрепляет положение, согласно которому Суд принимает решения по спорам, указанным в п. 2 и 4 ст. 13 Статута, обязательные для исполнения сторонами спора. Кроме того, Суд ЕврАзЭС выносит консультативные заключения, которые имеют рекомендательный характер.

Представляется, что установленное в Статуте наделение ЕврАзЭС полномочиями по принятию юридически обязательных решений по указанному выше перечню дел способствует осуществлению целей интеграции и упорядочивает функционирование ЕврАзЭС и Таможенного союза, а также способствует единообразному и гармоничному применению международно-правовых актов, принятых обеими организациями, и, тем самым, продвигает интеграцию Евразийского экономического пространства на более высокий уровень.

Также в настоящее время в компетенцию Суда ЕврАзЭС входит «осуществление толкования положений международных договоров, действующих в рамках ЕврАзЭС, и решений органов ЕврАзЭС. Толкование осуществляется при принятии решений по конкретным делам, а также по запросам Сторон, высших судебных органов Сторон, Межгосударственного Совета, Межпарламентской Ассамблеи и Интеграционного Комитета ЕврАзЭС» (п. 3 ст. 13 Статута Суда ЕврАзЭС от 5 июля 2010 г. № 502). Представляется, что эта норма может быть расширена за счет закрепления права судов любого уровня государств – участников СНГ и ЕврАзЭС обращаться с ходатайством о досудебном толковании права в Экономический Суд СНГ и Суд ЕврАзЭС.

Следует отметить, что до недавнего времени Экономический Суд СНГ одновременно выполнял и полномочия Суда ЕврАзЭС и Таможенного союза. Однако такое положение не отвечало интенсивному развитию интеграционных процессов в рамках Таможенного союза и Единого экономического пространства. Очевидной в такой ситуации является необходимость создания Суда ЕврАзЭС как отдельного самостоятельного судебного органа. В этих условиях Межгоссоветом ЕврАзЭС было принято решение о формировании и организации деятельности Суда ЕврАзЭС как самостоятельного судебного органа Сообщества.[136]136
  Решение Межгоссовета ЕврАзЭС (Высшего органа Таможенного союза) на уровне глав правительств от 15.03.2011 № 75 «О формировании и организации деятельности Суда ЕврАзЭС» // Официальный сайт Комиссии Таможенного союза: http://www.tsouz.ru/MGS/MGS-14/Documents/P_75.pdf.


[Закрыть]

23 декабря 2011 г. в г. Санкт-Петербурге состоялось внеочередное заседание Межпарламентской Ассамблеи ЕврАзЭС, на котором в торжественной обстановке назначен состав судей Суда ЕврАзЭС, по два судьи от каждого государства Сообщества.[137]137
  См.: Решение Межгоссовета ЕврАзЭС от 19.12.2011 № 584 «Об одобрении кандидатур на должности судей Суда ЕврАзЭС».


[Закрыть] Сроки их полномочий составляют шесть лет. Как самостоятельный судебный орган Сообщества Суд ЕврАзЭС начал свою работу с 1 января 2012 г. Местонахождение Суда – город Минск.

Наряду с рассмотрением споров экономического характера, возникающих при применении международных договоров и решений в рамках ЕврАзЭС, Суд ЕврАзЭС обладает компетенцией, связанной с рассмотрением дел о соответствии актов органов Таможенного союза международным договорам, составляющим договорно-правовую базу Таможенного союза, и об оспаривании решений, действий (бездействия) органов Таможенного союза; дает толкование международных договоров, составляющих договорно-правовую базу Таможенного союза, актов, принятых органами Таможенного союза; разрешает споры между Комиссией Таможенного союза и государствами, входящими в Таможенный союз, а также между государствами – членами Таможенного союза по выполнению ими обязательств, принятых в рамках Таможенного союза. Кроме того, к ведению Суда могут быть отнесены и иные споры, разрешение которых предусмотрено международными договорами в рамках ЕврАзЭС и Таможенного союза.

Особенность судопроизводства по делам, связанным с функционированием Таможенного союза, заключается в том, что Суд не рассматривает споры, за исключением споров о толковании международных договоров, составляющих договорно-правовую базу Таможенного союза, и актов, принятых органами Таможенного союза, без предварительного обращения к Комиссии Таможенного союза. В Суд ЕврАзЭС смогут обращаться:

• в рамках ЕврАзЭС, Стороны или органы ЕврАзЭС – если иное не предусмотрено международными договорами в рамках Сообщества;

• в рамках Таможенного союза – государства – члены Таможенного союза, хозяйствующие субъекты и органы Таможенного союза. Решения Суда ЕврАзЭС будут обязательными для государств – членов ЕврАзЭС, Таможенного союза, а также для органов ЕврАзЭС и Таможенного союза. Решение Суда будет окончательным и не подлежащим обжалованию. В случае неисполнения решения в установленные Судом сроки любая сторона спора сможет обратиться в Межгоссовет ЕврАзЭС (на уровне глав государств) для принятия решения по данному вопросу.

В целом повышение эффективности деятельности действующих судов является важнейшим направлением совершенствования интеграционных процессов на постсоветском пространстве.

* * *

Подводя итог проведенному анализу, можно констатировать, что если в Содружестве Независимых Государств только идет работа по активизации процессов интегративного сближения государств на основе Договора о Зоне свободной торговли, то в других межгосударственных объединениях на постсоветском пространстве, таких как ЕврАзЭС и Таможенный союз, процесс формирования Единого экономического пространства уже дает ощутимые результаты, выраженные, в том числе и во вступивших в силу международно-правовых актах. При этом наиболее активно развивающимся объединением является именно Таможенный союз. Однако «развитие и рост – это два ортогональных измерения процесса эволюции. Во всяком устойчивом росте обязательно скрыт будущий кризис, когда следы роста обременят и людей, и окружающую среду. Развитие по сути – это перманентная смена способов роста, прорыв его инерции».[138]138
  Кушнаренко И. А. Концепция устойчивого развития и перспективы государственности (философско-методологический анализ): автореф.: дис… д-ра филос. наук. М., 2001. С. 27.


[Закрыть] Применительно к развитию интеграционных процессов на постсоветском пространстве таким «прорывом инерции» должен стать переход от простых (зона свободной торговли, таможенный союз) к «более продвинутым» (Ж. М. Кембаев) формам межгосударственной интеграции.

§ 4. Нелинейность интеграционных процессов на постсоветском пространстве

Сегодня одним из основных подходов к решению глобальных проблем современности является поиск способов коэволюции сложных социальных и геополитических систем, поскольку чем сложнее организована система и чем больше различных функций она выполняет, тем она более неустойчива в своем функционировании и развитии. В этих условиях понимание форм совместной жизни разнородных, находящихся на разном уровне развития социальных и геополитических структур, путей их устойчивого коэволюционного развития становится конструктивной альтернативой сегодняшнего дня. Однако на постсоветском пространстве вплоть до недавнего времени, как было показано выше, параметры и особенности процессов международного сотрудничества в разрешении проблем экономического, социального и культурного характера во многом определялись тем дезинтеграционным импульсом, который был получен советскими республиками в момент распада Советского Союза. В результате «социально-историческое пространство, детерминированное дезинтеграционным сценарием развития, представляет собой мир, опрокинутый в прошедшее время».[139]139
  Сигалов К. Е. Пространство и время – формы бытия политико-правовой материи // История государства и права. 2007. № 11.


[Закрыть]

Преодолеть эту «опрокинутость в прошлое» и воплотить в жизнь идеалы коэволюционного развития призваны разворачивающиеся на просторах бывшего СССР интеграционные процессы. Эти процессы подчиняются общим закономерностям самоорганизации сложных нелинейных систем, среди которых следует особо отметить «преддетерминированность» (Е. Н. Князева) направлений развития. «Для всякой сложной системы, – отмечают С. П. Курдюмов и Е. Н. Князева, – будущее, конечно, открыто и множественно, но оно не произвольно. Существует ограниченный набор возможностей дальнейшего развития, дискретный спектр эволюционных структур – аттракторов… Все воздействия и попытки построить организацию, которые выходят за пределы области притяжения («конуса») одного из аттракторов, оказываются тщетными… Структуры-аттракторы выглядят как «цели» эволюции, как «молчаливое знание» самой среды».[140]140
  Курдюмов С. П., Князева Е. Н. Структуры будущего: синергетика как методологическая основа футурологии / В сб.: Синергетическая парадигма. Нелинейное мышление в науке и искусстве. М., 2002. С. 113–115.


[Закрыть] В качестве структуры – аттрактора, к которой эволюционируют межгосударственные объединения экономической интеграции и все постсоветское пространство в целом, предстает в этом контексте обозначенный в 2009 г. Председателем Правительства Российской Федерации В. В. Путиным в качестве цели развития интеграционных процессов «Евразийский союз от Лиссабона до Курил». Этот Союз мыслится как некий идеал, соединяющий в эволюционное целое основные тенденции и приоритеты экономического развития, включая формирование «экономики, основанной на знаниях» и социально-культурные стремления, «мощное наднациональное объединение, способное стать одним из полюсов современного мира и при этом играть роль эффективной «связки» между Европой и динамичными Азиатско-Тихоокеанским регионом».[141]141
  Путин В. В. Новый интеграционный проект для Евразии – будущее, которое рождается сегодня // Известия. 3 октября 2011 г.


[Закрыть] Одним из исторически закономерных этапов асимптотического приближения к этой структуре-аттрактору является формирование на постсоветском пространстве Единого экономического пространства (ЕЭП) (рис. 2).

Отметим, что становление Евразийского союза как структуры – аттрактора развития постсоветского пространства требует целесообразного структурирования социальных функций, соответствующего выстраивания жизнедеятельности общества «под цель». Следовательно, интеграционные процессы неразрывно связаны не только с целеполаганием (проективным отношением к будущему состоянию постсоветского пространства), но и с целенаправлением – организацией функционирования для достижения идеальной цели. К настоящему времени процесс формирования ЕЭП вступил в решающую фазу – с 1 января 2012 г. вступил в действие пакет из 17 соглашений о функционировании ЕЭП.

Рассматривая правовую природу Единого экономического пространства, отметим несколько аспектов.

1. Как известно, категория «пространство» является весьма сложной и многоаспектной. В наиболее общем виде пространство определяется как форма существования объективной реальности, в первую очередь, материальных объектов и процессов, и потому ее свойствами являются протяженность и объем, единство прерывности и непрерывности. Иначе говоря, категория пространства характеризует структурность и протяженность систем материального мира и, в более широком смысле, элементов социальной действительности, и потому пространственные характеристики являются всеобщими, характерными как для природы, так и для общества и мышления. Не являются в этом отношении исключением и правовые феномены, более того, принадлежность пространственным параметрам является неотъемлемым элементом права: каждый правовой феномен развивается на определенной территории, на земле, воде, в воздухе, в космосе, в виртуальном пространстве; само наличие этого феномена обусловлено его расположенностью в пространстве, ограниченном некими рамками или пределами, отделенными от других определенными дистанциями, разграниченными на некоторые части или разделы.

Рис. 2. Единое экономическое пространство

Правовая наука до недавнего времени трактовала категорию «пространство» в достаточно узком смысле, связывая ее с понятием территории. Именно такое понимание пространства прослеживается в работах А. А. Тилле,[142]142
  См.: Тилле А. А. Время, пространство, закон. М., 1965.


[Закрыть] С. В. Полениной,[143]143
  См.: Поленина С. В. Теоретические проблемы системы советского законодательства. М., 1979.


[Закрыть] В. Н. Карташова[144]144
  См.: Карташов В. Н. Введение в общую теорию правовой системы общества. Ч. 2. Правотворческая практика, система и структура права: текст лекций. Ярославль, 1996. С. 52.


[Закрыть] и ряда других ученых. Однако ускорение научно-технического прогресса, переход отдельных страт человеческого общества к постиндустриальной, информационно-ориентированной модели развития привели к возникновению и закреплению в арсенале правовой науки таких терминов, как «информационное пространство», под которым понимается «совокупность баз и банков данных, информационно-телекоммуникационных сетей и систем, а также технологий их ведения и использования, функционирующих на основе общих принципов и по правилам, обеспечивающим информационное взаимодействие организаций и граждан, а также удовлетворение их информационных потребностей»,[145]145
  Решение Экономического совета СНГ от 13.03.2009 «О Концепции научно-информационного обеспечения программ и проектов государств-участников СНГ в инновационной сфере»//СПС КонсультантПлюс».


[Закрыть] «единое пространство доверия», представляющее собой «структуру, определяющую организационные границы, в пределах которых находятся только заслуживающие доверия удостоверяющие центры, а сертификаты ключей подписей, изготовленные ими, признаются всеми участниками информационного взаимодействия в границах структуры и на равных условиях»,[146]146
  Приказ ФНС РФ от 17.12.2008 № ММ-3–6/665@ «Об утверждении Порядка ведения единого пространства доверия сертификатам ключей ЭЦП»// СПС КонсультантПлюс».


[Закрыть] и т. п. Это означает, что правовая наука все чаще трактует пространство не как «плоскостное», территориальное явление, а как элемент социальной действительности, в пределах которого возникают особые общественные отношения. «В законодательстве и научной юридической литературе, – констатирует Н. Н. Федосеева – термин «пространство» применяется обычно для обозначения промежутка, не ограниченного видимыми пределами, обладающими специфическими чертами и свойствами, порождающего особые общественные отношения (например, воздушное пространство, морское пространство, водное пространство)».[147]147
  Федосеева Н. Н. Виртуальное пространство – новая сфера функционирования современного государства (теоретический аспект) // Информационное право. 2008. № 3.


[Закрыть] Иначе говоря, сегодня правовая наука трактует категорию «пространство» как сложное, многоуровневое и многоаспектное явление, элемент социальной действительности, выделяемый по целому ряду характерных признаков и их сочетаний, в результате действия которых в рамках этого явления возникают особые общественные отношения.

2. Выше уже отмечалось, что интенсификация глобализационных процессов приводит к «размыванию» суверенитета национального государства и, в более широком смысле, к «детерриториализации власти». «Границы территории государств, – отмечает В. С. Малахов, – перестают совпадать с границами власти и авторитета… На протяжении по крайней мере двух последних веков государства обладали исключительным статусом, благодаря четырем своим способностям:

• обеспечивать безопасность своего населения и создавать угрозу безопасности соседей;

• организовывать хозяйственную деятельность, тем самым создавая рабочие места;

• брать долги и давать кредиты;

• контролировать доступ к информации, а также устанавливать правила производства и трансляции смыслов, т. е. культуры. В течение последней трети ХХ столетия государство претерпело заметный ущерб по каждой из этих позиций».[148]148
  Малахов В. С. Государство в условиях глобализации. М., 2007. С. 218.


[Закрыть]

Схожей позиции придерживается и А. П. Назаретян: «…разнообразие макрогрупповых культур, самоорганизующихся по модели «они – мы», будет сходить на нет, трансформируясь в растущее разнообразие микрогрупповых[149]149
  Термином «микрогруппа» А. П. Назаретян обозначает «малую группу людей, построенную на личных контактах между всеми членами». См.: Назаретян А. П. Синергетика в гуманитарном знании: предварительные итоги.


[Закрыть] и индивидуальных культур. Данному процессу могут способствовать развитие и широкое распространение компьютерных сетей, которые освобождают человеческие контакты от пространственных зависимостей, преобразуют содержание товарно-стоимостных отношений (последовательно повышая удельный вес информационной составляющей), размывают государственные, таможенные и прочие границы и тем самым превращают в анахронизм само существование государственных, национальных и других макрообразований, зато обеспечивают произвольное группирование людей по интересам… Дорогой, но необходимой ценой за рост культурного разнообразия становятся, во-первых, ограничение исконного разнообразия живой природы, а во-вторых, гомогенизация глубинных смысловых пластов этнических, региональных, религиозных и прочих макрогрупповых культур…».[150]150
  См.: Назаретян А. П. Синергетика в гуманитарном знании: предварительные итоги.


[Закрыть] Такой подход, очевидно, является неприемлемым, поскольку «индивидуальные» и «микрогрупповые» культуры имеют смысл и могут существовать только в контексте «макрогрупповых культур», опосредующих социальные и природные константы бытия, обеспечивающих баланс «локальных» и «общих» традиций.

В этих условиях межгосударственная интеграция, представляющая собой способ выработки согласованных подходов к решению глобальных проблем современности и отражения общих тенденций правового развития, предстает как ответ на указанные вызовы, поскольку интеграционная группировка, осуществляя коллективную защиту своих членов от иностранной конкуренции, может способствовать более полному использованию каждой страной своих естественных конкурентных преимуществ.

3. Исходя из этих представлений, с учетом общих характеристик интеграционного объединения,[151]151
  См.: Тихомиров Ю. А. Суверенитет в условиях глобализации // Право и политика. 2006. № 11.


[Закрыть] выделенных Ю. А. Тихомировым, можно сформулировать следующие атрибутивные признаки Единого экономического пространства, формируемого на просторах бывшего СССР в целях создания условий для стабильного и эффективного развития экономик и повышения уровня жизни населения составляющих его государств:

• территория – согласно ст. 1 Договора о Таможенном союзе и Едином экономическом пространстве от 26 февраля 1999 г.[152]152
  Бюллетень международных договоров. 2001. № 12. Российской Федерацией Договор был ратифицирован Федеральным законом от 22.05.2001 № 55-ФЗ и вступил в силу со 2.07.2001 // СЗ РФ. 2001. № 42. Ст. 3983.


[Закрыть] Единое экономическое пространство образует пространство, состоящее из территорий Сторон указанного Договора. Аналогичная норма содержится и в ст. 1 Соглашения о формировании Единого экономического пространства от 19 сентября 2003 г.;[153]153
  Соглашение было ратифицировано Российской Федерацией Федеральным законом от 22.04.2004 № 22-ФЗ и вступило в силу для России 20.05.2004.


[Закрыть]

• однотипные механизмы регулирования экономики составляющих это пространство государств, основанные на рыночных принципах и обеспечивающие свободное движение товаров, услуг, капитала и рабочей силы; согласованная налоговая, кредитно-денежная, валютно-финансовая, торговая и таможенная политика;

• наличие единой инфраструктуры;

• максимальное сближение, гармонизация и унификация правовых норм;

• принятие решений посредством не только согласования воль (международной унификации, в основе которой лежит международный правотворческий процесс), но и, преимущественно, правотворчества постоянно действующих органов ЕЭП (наднациональной унификации);

• наличие механизма, обеспечивающего соблюдение баланса, меры сочетания общечеловеческих интересов, интересов интеграционного объединения, а также национальных и индивидуальных интересов;

• наличие механизма ответственности за невыполнение согласованных решений.

Декларация от 18 ноября 2011 г. «О Евразийской экономической интеграции» провозгласила основным содержанием интеграции максимально полную реализацию потенциала Таможенного союза и Единого экономического пространства, совершенствование и дальнейшее развитие договорно-правовой базы, институтов и практического взаимодействия по следующим основным направлениям:

• обеспечение эффективного функционирования общего рынка товаров, услуг, капитала и трудовых ресурсов. В этой связи следует отметить негативное влияние, которое оказывает на формирование торгово-экономических отношений на постсоветском пространстве и, следовательно, на формирование общего (внутреннего) рынка, стремление товаропроизводителей продолжать на схожей технической и технологической базе производство однотипной продукции, сопоставимой по качеству и в силу этого не обладающей достаточной конкурентоспособностью. С тем, чтобы нейтрализовать это влияние наряду с эффективным функционированием общего (внутреннего) рынка товаров, услуг, капиталов и труда целью формирования Единого экономического пространства провозглашено формирование согласованной промышленной, транспортной, энергетической и аграрной политики, углубление производственной кооперации, включая возможное создание совместных транснациональных корпораций. Очевидно, что достижение этих целей требует не только развития единых транспортных, энергетических и информационных систем, но и создания общей системы мер государственной поддержки развития приоритетных отраслей экономики, производственной и научно-технологической кооперации, включая выделение приоритетным с точки зрения экономического и социального развития государств – участников ЕЭП производствам и отраслям государственных дотаций и субсидий. В то же время принимаемые государствами меры не должны приводить к нарушению конкуренции вследствие создания более благоприятных условий некоторым предприятиям или производству отдельных видов товаров;

• дальнейшее сближение, гармонизация национальных законодательств, а также их унификация в сферах, определенных соглашениями, составляющими договорно-правовую базу Единого экономического пространства;

• разработка и осуществление согласованной экономической политики, переход к согласованию параметров основных макроэкономических показателей государств-членов, углубление сотрудничества в валютной сфере;

• углубление сотрудничества в целях обеспечения экономической безопасности во всех ее аспектах;

• сотрудничество в вопросах миграционной политики. Отметим, что развитие интеграционных процессов на постсоветском пространстве требует особого внимания к последовательному развитию и реализации принципа обеспечения свободного перемещения иностранной рабочей силы. Указанный принцип, наряду со свободой перемещения товаров, услуг и капитала, получил закрепление в Договоре о Таможенном союзе и Едином экономическом пространстве от 26 февраля 1999 г. и Концепции формирования Единого экономического пространства приложенной к Соглашению о формировании Единого экономического пространства, подписанному 19 сентября 2003 г. Президентами Республики Беларусь, Республики Казахстан, Российской Федерации и Украины. В соответствии с указанными международными правовыми актами под принципом обеспечения свободного движения рабочей силы понимается обеспечение беспрепятственного перемещения физических лиц государств-участников в рамках Единого экономического пространства и формирование согласованной миграционной политики в отношении третьих стран с учетом норм и принципов международного права и ВТО. Реализация интеграционных задач и выполнение международных обязательств может строиться только на стабильной основе, что предполагает закрепление единообразных подходов к определению правового статуса трудящихся мигрантов и членов их семей, а также к регулированию порядка осуществления ими трудовой деятельности. Это требует от каждого государства, составляющего Единое экономическое пространство, обеспечить необходимый уровень защиты интересов собственных граждан, с одной стороны, и правовую защищенность иностранных работников, включая устранение из этой сферы незаконных и «серых» схем, – с другой. Важнейшее значение имеет развитие и регулирование системы управления миграцией, включая обеспечение свободы перемещения лиц, не занимающихся экономической деятельностью, а также создание унифицированного правового режима в части трудоустройства, вознаграждения, других условий труда и занятости, разработки единых минимальных стандартов социальной защиты для всех пребывающих на территории Единого экономического пространства;[154]154
  Более подробно вопросы миграции в условиях развития интеграционных процессов рассмотрены в гл. 3 настоящего исследования.


[Закрыть]

• обеспечение совместимости стандартов образования;

• всемерное развитие сотрудничества в сфере культуры, связей по линии парламентов и деловых сообществ, контактов между людьми;

• дальнейшее развитие межрегионального и приграничного сотрудничества, формирование эффективных структур межрегионального взаимодействия;

• совершенствование и развитие наднациональных институтов;

• развитие сотрудничества в сфере внешней политики по вопросам, представляющим взаимный интерес.

Кроме того, Декларация о Евразийской экономической интеграции задает траекторию приближения к структуре-аттрактору, к которой эволюционирует евразийская система, установив, что «Стороны будут стремиться завершить к 1 января 2015 г. кодификацию международных договоров, составляющих нормативно-правовую базу Таможенного союза и Единого экономического пространства, и на этой основе создать Евразийский экономический союз. Данная работа будет включать в том числе договоренности по:

• сбалансированной макроэкономической, бюджетной и конкурентной политике;

• структурным реформам рынков труда, капиталов, товаров и услуг;

• созданию евразийских сетей в сфере энергетики, транспорта и телекоммуникаций».

Вместе с тем не следует забывать, что спектры эволюционных путей в будущее могут трансформироваться из-за изменений собственных свойств соответствующих сложных систем, открывая новые возможности дальнейшего развития. В этой связи особую значимость приобретает и иная установка, согласно которой «ЕЭП на любом этапе своего формирования и функционирования будет открыт для присоединения других государств, разделяющих цели и принципы Союза и готовых к их реализации».

* * *

Интеграционные процессы на постсоветском пространстве развиваются разнонаправлено и подвержены влиянию различного рода факторов, имеющих как объективный, так и субъективный характер. Говоря о роли субъективных факторов, можно привести мнение, впервые озвученное Президентом Узбекистана И. Каримовым и «с удовольствием» повторенное экс-Президентом Киргизии А. Акаевым: «После распада СССР мы испытывали эйфорию в надежде на то, что Запад займет тот вакуум, который образовался с уходом из региона России».[155]155
  Цит. по: Вельяминов Г. М. Международное экогомическое право и процесс. (Академический курс): учебник. М., 2004.


[Закрыть] К факторам объективного рода, прежде всего, следует отнести экономические процессы, происходящие в государствах постсоветского пространства, которые детерминируют и обусловливают развитие интеграционного взаимодействия. Анализ современных процессов интеграции показывает, что в ее основе лежат экономические интересы государств, их выгоды от участия в том или ином межгосударственном интеграционном объединении. В Декларации о Евразийской экономической интеграции закреплено, что в своем практическом сотрудничестве государства Единого экономического пространства руководствуются нормами и правилами ВТО и подтверждают важность присоединения всех трех государств к этой Организации.

Присоединение к ВТО государств – членов интеграционных объединений постсоветского пространства может привести к возникновению противоречащих друг другу международных обязательств. В целях обеспечения выполнения требований ВТО на уровне Таможенного союза Республикой Беларусь, Республикой Казахстан и Российской Федерацией подписан Договор о функционировании Таможенного союза в рамках многосторонней торговой системы от 19 мая 2011 г., в соответствии с которым обязательства, принимаемые государством – членом Таможенного союза при присоединении к ВТО, становятся частью правовой системы Таможенного союза. Кроме того, устанавливается приоритет обязательств Стороны в рамках ВТО перед ее обязательствами в рамках Таможенного союза.

Вместе с тем было бы неправильно отрицать роль политических факторов, от которых – особенно ярко это проявляется на постсоветском пространстве – зависит развитие интеграции и степень интегративного сближения государств. Так, например, сравнивая временные рамки прохождения основных этапов сближения национальных правовых систем государств – участников Таможенного союза и ЕЭП, с динамикой формирования и развития иных интеграционных объединений, например, Европейского союза (табл. 1), можно сделать вывод о довольно быстром развитии интеграционных процессов в рамках ЕврАзЭС. Это свидетельствует о наличии как политической воли, так и желания государств развиваться в рамках интеграционных структур.

Анализ учредительных документов созданных на постсоветском пространстве межгосударственных объединений экономической интеграции, и прежде всего – Таможенного союза, показывает, что они сочетают в себе как международные, так и наднациональные черты. При этом в основе межгосударственных интеграционных объединений лежат международные договоры, в которых государства посредством согласования своих интересов определяют правила функционирования конкретного объединения и его институтов. Таким образом, межгосударственные интеграционные объединения обладают международно-правовой природой.

Международные договоры, учреждающие межгосударственные интеграционные объединения на постсоветском пространстве и обеспечивающие их функционирование, являются правообразующими источниками для других международно-правовых актов, в частности, решений Межгосударственного Совета ЕврАзЭС, решений Евразийской экономической комиссии, технических регламентов ЕврАзЭС и Таможенного союза, Основ законодательства ЕврАзЭС, решений Суда ЕврАзЭС и т. д. В качестве характерной особенности межгосударственной договорной практики в рамках ЕврАзЭС и Таможенного союза следует назвать институт временного применения международных договоров. Данный институт, закрепленный Венской конвенцией о праве международных договоров 1969 г. и предусмотренный Федеральным законом «О международных договорах Российской Федерации», способствует более оперативной реализации международных договорных обязательств. Однако органам государственной власти следует учитывать положения Закона о международных договорах, закрепляющие правила временного применения международных договоров, особенно это касается норм о сроке временного применения.