Текст книги "Родителям и детям о грехе сквернословия"

Вразумление божие[12]12
  Тайны загробного мира. М.: Общество любителей православной литературы, 2011. Впервые напечатано в журнале «Странник», 1868.


[Закрыть] (Рассказ священника Иоанна Смирнова)

На третьей неделе Великого поста, в 1868 году, прихожанин мой из села Воскресенского, крестьянин С. И. пошёл в свой скирд за соломою. Ветер в ту пору был необыкновенно сильный. Взяв соломы, сколько нужно, он пошёл в обратный путь, но так как ветер мешал ему идти, то он, по своей гнусной привычке, начал ругаться. Неразумный, он не размыслил, Кто повелевает быть ветру и Кто управляет им. Он не подумал, что Бог изводит ветер из хранилищ Своих (Иер. 10:13), гонит море ветром (ср.: Исх. 14:21), и что Он же запрещает ветру (ср.: Мф. 8:26). Не думая и не размышляя об этом, Савва, так звали моего прихожанина, шёл и ругался – и за это дерзкое и безумное оскорбление Самого Господа был строго наказан: не дойдя ещё до своего дома, он внезапно сделался нем…

Тут уразумел несчастный, что эта внезапная немота – кара Божия за сквернословие, – и с сокрушённым сердцем и слезами обратился к Господу Богу с искренним раскаянием в своих грехах (при исповеди я довольствовался движением головы его и руки), дал Богу обет вперёд так не грешить, и премилосердый Господь через двадцать один день отверз его уста, и он начал опять говорить.

Великий Бог правосуден, но и многомилостив! Он не хочет смерти грешника, но еже обратитися и живу быти ему.

Смерть сквернослова[13]13
  Мамонов Д. О грехе сквернословия. Тверь: Вера, 2003. Впервые опубликовано в журнале «Душеполезный собеседник», вып. 6 за 1888 г.


[Закрыть] (Рассказ священника Петра Макарова)

В трёх верстах от села Загарского, Вятского уезда, места моей родины, лет тридцать тому назад, в деревне Васкинской жил крестьянин Прокопий.

Он до того привык сквернословить, что делал это при каждом слове, и когда жена и соседи говорили ему: «Что это, Проня, ты ни одного слова не скажешь без брани, какой у тебя поганый язык, – что ни слово – непременно тут и брань, ведь это большой грех перед Богом!» – «Какой вздор, – говорил им обыкновенно Прокопий, – что за грех ругаться? Пословица говорит: языком что хошь мели, только рукам воли не давай. Вот убить человека, украсть что-нибудь, обмануть кого – вот это грехи; а ругаться – это вовсе не грешно. Я в этом грехе попу никогда не каялся, да и каяться не буду». С такими убеждениями он и прожил свою жизнь. Во время постигшей его тяжкой болезни, предчувствуя приближение смерти, Прокопий пожелал исповедаться и приобщиться Святых Тайн. Сын его поспешил исполнить желание отца, поехал за священником. Священник не замедлил отправиться к больному, но, когда вошёл он к нему в дом, больной лишился речи и сознания. Священник подождал некоторое время, но, будучи занят другими требами, решился уехать. Когда священник отправился, больной пришёл в сознание и попросил домашних снова послать за священником. Священник опять поспешил к нему, но только он вошёл в дом – Прокопий снова впал в беспамятство и лишился речи. К этому добавились страшные корчи, и несчастный в тяжких страданиях в присутствии священника испустил дух…

Итак, бедный Прокопий, не считая нужным раскаяться в сквернословии, лишился возможности принести раскаяние и в других, сознаваемых им грехах; а главное – лишился величайшего и необходимейшего для нашего спасения дара благости Божией – приобщения Святых Тайн.

Так тяжек в очах праведного Судии грех сквернословия! Вообще, я замечал, что те, которые постоянно сквернословят, умирают без покаяния и причащения.