Текст книги "А вы точно – социологи? Нетолерантные истории о становлении социологии в регионах России"

1.3. Как я попала в социологи

Ольга Скворцова,

МИГ «Маркис» (Барнаул)

Мой путь в социологию, наверное, был самым ранним. Я стала социологом, будучи почти ребенком. Я закончила девятый класс, решила сменить школу и пойти в лицей при Алтайском государственном университете. Сдала экзамены и поступила в первый в России социологический класс, в «10-З». В отличие от всем понятных юристов и экономистов, мы были самыми загадочными – социологами. И вот с 15 лет я социолог, уже больше 30 лет. Не помню, в общем, как это – не быть социологом.

Первые опросы, конечно, веселили. Выходы «в поле», первая практика, и мы идем на «панель» – стая девчонок, и во главе бригадир – студент второго или третьего курса. Шутили много. Тогда все методы сразу изучали на практике: в лицее опрашивали первую волну «панели», а на пятом курсе уже обрабатывали вторую волну, и многие опросы тогда держались на нас.

Обрабатывали анкеты сами, разве можно забыть метод «точкования»[12]12
  «Точкование» – метод «ручной обработки» ответов респондентов в «докомпьютерную» эпоху. Ответы подсчитывались с помощью «квадратиков». Один заполненный квадратик содержал в себе 10 ответов (четыре точки – вершины квадратика, четыре линии – стороны квадратика и две диагонали – всего 10 единиц наблюдения).


[Закрыть], сами чертили таблицы, после ручной обработки все двухмерные таблицы очень понятные. Когда появилась «ДА-система»[13]13
  Компьютерная программа, предназначенная для обработки результатов количественных исследований и проведения «детерминационного анализа», то есть анализа условных вероятностей вида «если A, то B». Каждое правило такого рода в терминах детерминационного анализа характеризуется точностью (вероятность того, что A влечет за собой B) и полнотой (вероятность того, что B влечет за собой A). В течение ряда лет являлась достаточно популярным инструментом в арсенале социолога-прикладника.


[Закрыть], это казалось чудом. Очень помогла психодиагностика в освоении математических методов, при изучении этого курса мы «проходили» факторный и корреляционный анализ, обрабатывая тесты. Специализация у меня была правильная, «Маркетинг», поэтому я социолог-маркетолог, специалист по маркетинговым исследованиям.

После окончания вуза поняла, что хочу работать только по специальности, но такой работы не было. Тогда мы начали с создания НКО «Молодые лидеры». В нее вошли я и моя подруга, к нам еще присоединилась однокурсница и полевик из филиала новосибирской компании. Меня выбрали директором. У нас было много направлений, одно из них – «Лидер Маркетинг». Я ходила по разным предприятиям и поясняла, зачем им нужны исследования. Параллельно шли заказы от университета, СМИ. Мы активно публиковали результаты опросов, известность наша росла, но это был 1998 год, кризис.

Тогда же на нас вышли московские заказчики, первым из которых был НИСПИ[14]14
  «Национальный институт социально-психологических исследований» – одна из, пожалуй, первых исследовательских организаций, созданных А. В. Милехиным. Тем самым А. В. Милехиным, который позже создал сеть «РОМИР». В настоящее время организация ликвидирована.


[Закрыть]. Мы им по факсу передавали кодировочные бланки с результатами опроса. А потом у нас появился первый компьютер.

В 1999 году я прочла заметку о Торгово-промышленной палате. Я подумала, что раз они работают со многими предприятиями края, значит, им нужны исследования. ТПП исследование нам не заказали, но вице-президент, поговорив со мной, предложила взять нас всех в штат. Как оказалось, у Российской торгово-промышленной палаты была своя социологическая служба «Кассандра», и наша палата тоже решила организовать свою службу. Меня приняли, а со мной еще троих моих сотрудников, даже не взглянув на них. Работать с предприятиями края под эгидой ТПП было просто волшебно, исследования нужны были всем.

Поскольку качество нашей работы всех устраивало, мы стали активно работать с крупными предприятиями, в том числе за пределами региона. Так я познакомилась с коллегами в СФО и на Дальнем Востоке. А потом был декретный отпуск, и мне пришлось не работать целых 10 месяцев. Это был самый длинный декрет из моих четырех.

За это время наш коллектив из четырех человек развалился: однокурсница ушла работать в другой отдел ТПП, еще двое ушли, и с помощью уволенного бывшего сотрудника ТПП, организовали агентство «НИАГАРА». Пришлось заново набирать штат, потому что интервьюеры также перешли в «НИАГАРУ». Заказчики тоже ушли вместе с НИСПИ (тогда уже «РОМИРом»). Потом пришлось начинать все заново, хотя было грустно, жалко терять друзей.

Я набрала новый штат, часть интервьюеров вернулась, мы быстро нарастили темпы, начали работать с ТНС МИЦ. Замечательный проект ПСЖ[15]15
  «Потребление и стиль жизни» (ПСЖ) – исследовательский проект, на протяжении многих лет проводившийся компанией ТНС МИЦ (ныне – Kantar TNS). Во многом аналогичен проекту R-TGI компании «КОМКОН» (см., например с. 198) и предполагает заполнение огромных анкет и дневников, в которых фиксируется семейное и личное потребление.


[Закрыть] позволял набрать и удержать прекрасную базу интервьюеров. Крупные предприятия вернулись, а еще мы нашли новых клиентов и успешно продолжили работу. Торгово-промышленная палата предложила нам отделиться. Они выступили учредителями ООО «ВЭД-Информ», где я стала генеральным директором. У меня был свой бухгалтер. Там я освоила административное управление, документооборот. Мне было 25 лет, а я уже 10 лет была социологом.

А потом в один день у меня сменились учредители. Произошел какой-то переворот местной власти: президент ТПП и все вице-президенты в один день были уволены. В газетах написали, что по состоянию здоровья. Вернулся мой бывший сотрудник и привел обратно в ТПП «НИАГАРУ». Тогда я ушла во второй декретный отпуск. Очень хорошо помню, что тогда все руководители отделов и подразделений ТПП хотели бы уйти в декрет.

«НИАГАРА» долго не продержалась – слишком сложно после свободного плаванья стать частью структуры, поэтому они вновь ушли, почти всем составом. В этот раз стали называться ООО «ЦИРКОМ». Я вернулась из декретного отпуска через семь месяцев. Вернулась на должность генерального директора, но работать с новыми учредителями мне не хотелось. Расстались мы хорошо. Президент ТПП сказал, что я уже переросла эту структуру.

И вот в 2003 году мы создали новую организацию. Опять все заново. Новые проекты, новые заказы, местная политика, выборы. На этот раз ВЦИОМ сами вышли на нас, уже постоянный «Экспресс»[16]16
  Мониторинговый исследовательский проект компании ВЦИОМ, организованный как омнибусное исследование (регулярные замеры по единой методике, различающиеся тематикой, – в анкету или бланк интервью включаются самостоятельные блоки вопросов в интересах разных заказчиков или СМИ).


[Закрыть] удерживал базу интервьюеров, и ТНС МИЦ с проектом ПСЖ к нам вернулись.

В 2004 году ко мне присоединился мой муж, предложил работать вместе, и бизнес стал семейным. И вот, много лет уже работает МИГ «Маркис» (ООО «Золотая середина – Барнаул»).

И вот уже больше 30 лет я – социолог.

1.4. Выбор предназначения

Ирина Муратова,

«Общественное мнение Красноярск» (Красноярск)

Как большинство обычных молодых оболтусов, до окончания школы я не знала, кем хочу быть. Каких-то особых мечтаний у меня не было, а способности были одинаковыми – что в точных науках, что в естественных или гуманитарных. Я только знала, кем точно не хочу быть и кем не смогу быть. Например, учителем я быть не хочу, а певицей не могу.

В 10-м классе мы с подружкой поехали в Красноярск на День открытых дверей в университет (сама я не местная, из ЗАТО), и подружке понравилось на экономическом факультете. Мне было все равно, а в компании, в любом случае, веселее.

И вот мы обе поступили, учимся. Вроде все нормально, уже и на третий курс перешли. И вот именно в этом году (а именно в 1985-м) на экономическом факультете для третьего курса открыли экспериментальное направление – социологическое. Набирали шесть человек. Никто не знал, что это такое и кем придется работать по окончании. И я не знала. Но почему-то сильно загорелась. Меня отговаривали все: родители, друзья, та же подружка, с которой мы поступали. Хочу – и все! Я вдруг поняла, что совсем-совсем не хочу быть экономистом или бухгалтером, а хочу чего-то нового, необычного. Чего-то первопроходческого. Кстати, космонавтом я тоже хотела быть, но в начальных классах.

С третьего по пятый курс я училась на социолога, но так как кафедру социологии еще не открыли, мы, первые социологи, числились на кафедре экономики труда. И диплом по социологии тоже защищали на кафедре экономики труда. Та чушь, которую мы несли, была совершенно не понятна профессорам-экономистам. Среди членов комиссии был всего один человек, понимающий предмет, – наш преподаватель. В результате все шестеро защитились на «тройбаны» и были страшно счастливы, что вообще защитились.

После получения диплома экономиста труда меня распределили (было же такое!) в социологическую лабораторию на завод автоприцепов в г. Сосновоборск. На дворе стоял 1988 год. И началась рабочая рутина: нужно пройти через проходную завода не позднее 8:00 и не раньше 17:00, читать на рабочем месте умные книжки и почти не работать. За месяц нахождения на заводе я всего три дня ходила по цехам и общалась с рабочими. Это была тоска смертная. Не об этом я мечтала. Но вообще, случайным образом, я, единственная из шестерых, начала работать именно социологом.

И вот – не помню из каких источников – до меня дошла информация, что открылся Всесоюзный центр изучения общественного мнения, а в Красноярск приехал представитель открывать Восточно-Сибирское отделение. И что сидит он в гостинице «Красноярск» в таком-то номере. Как это все происходило без интернета и телефона – сейчас это для меня полная загадка. Я тут же поехала туда знакомить его со мной. Он не сказал ни «да», ни «нет», записал мои координаты – и все. По сути это означало, что меня не возьмут, так как у меня не было телефона, а в Сосновоборск в общагу ко мне никто не поедет. Но я пришла на следующий день на работу и сказала своему начальнику, что я увольняюсь. Это произвело на моего бедного начальника сильное впечатление. Как человек старой закалки, он не мог понять такого отношения к делу. Он махал руками, топал ногами, и напоминал, что я должна отработать три года, а я отработала всего месяц (кстати, завод автоприцепов после этого примерно три года и отработал, после чего «почил в бозе», как и многие промышленные предприятия). Но я сказала, что я уйду в любом случае, отпускает он меня или нет. В конце концов, он успокоился и велел прийти на следующий день за трудовой книжкой.

И вот прихожу я на следующий день, а на моем рабочем столе стоят цветы и торт. Цветы и торт! Так начальник со мной попрощался. Всего лишь после месяца работы! Я до сих пор вспоминаю этот день, как мы пили чай с тортом, и как мне говорили хорошие напутственные слова.

Я опять поехала в Красноярск, к тому же импозантному дядечке – представителю ВЦИОМ. К сожалению, совершенно не помню его имя и фамилию. Он все еще сидел в той же гостинице и проводил собеседования. Я заявила, что уволилась, что свободна и готова приступить к работе прямо сейчас. И он меня взял, спасибо ему!

И вот так я продолжаю работать социологом с дипломом экономиста труда, уже почти 34 года. И ни разу не пожалела о принятом в то время решении.

Таким образом, привели меня в социологию случайность, романтика, упрямство (и даже тупость), авантюризм и хорошие люди вокруг.

1.5. Через тернии – к профессии социолога

Нелли Романович,

ИОМ «Квалитас» (Воронеж)

Все когда-то появляется впервые.

В 1988 году в Воронеже появились первые социологи. Вернее, сначала один социолог, который решил подобрать себе команду. Социолога звали Сергей Романович Хайкин, он был кандидатом философских наук и работал в сельскохозяйственном институте. Команду он набрал из самых разных профессиональных сфер: одного – из истории, другую из археологии, а меня, например, оторвал от проектов по промышленной вентиляции.

Каждый из нас получил в трудовой книжке запись «социолог», но никто толком не знал, что это такое и к чему новое звание обязывает. Мы воспринимали его как аванс, который нужно отработать, как высоту, которую еще нужно взять. Сергей Романович уверял нас, что эта высота практически недостижима для простых смертных и сопоставима разве что с работой опытного разведчика, и периодически устраивал нам проверки на профпригодность. Однажды он забыл какие-то документы на своей кафедре в сельскохозяйственном институте, где преподавал. Наша группа новоиспеченных социологов находилась на другом конце города, а документы были срочно нужны. Выходной день, институт закрыт, а сотовых телефонов на тот момент еще не изобрели.

Он сказал:

– Вот вам тест: езжайте в институт, уговорите вахтера пустить вас, дать вам ключ от кафедры и забрать оттуда документы. Если вы настоящие социологи – у вас все получится. Настоящий социолог должен уметь входить в доверие к людям так, что они с радостью распахнут перед ним любые двери. Если у вас не получится – вам нечего делать в этой профессии.

Перед нами встала задача посложнее, чем у разведчика: не выкрасть документы, усыпив вахтера и взломав дверь, – нет! Надо было добиться, чтобы вахтер сам отдал нам документы, без наведенного на него пистолета, исключительно под напором нашего обаяния.

И мы это сделали! Напомню, что в советское время даже просто войти в охраняемое здание было непросто, а уж получить документы из запертой комнаты…

Такие тесты на умение располагать к себе людей социологи Хайкина проходили постоянно, и эти навыки нам здорово пригодились в работе. Ведь в то время мы работали одновременно и «ногами» (как сегодня называют интервьюеров), и «руками» (обработчиками информации), и «головой» (аналитиками). Иногда мне представляется правильным ввести такие тесты в практику реального обучения будущих социологов. Поверьте – пригодится!

После испытания Сергей Романович оглядел меня критически (я была одета в белое летнее платье) и задумчиво произнес:

– Ну ладно, с этим заданием вы справились… Но как прикажете отправлять вас на опрос в деревню, в колхоз? Что вы будете делать, если пьяный тракторист во время интервью упадет в лужу и его, извините, стошнит?

Я заверила Сергея Романовича, что тракториста подниму, вымою, дам опохмелиться и продолжу интервью.

Не прошло и полгода, как я бегала с анкетой за трактористами по свежевспаханному полю, доказывая непреложность своих обещаний.

Бусинки

Анна Благодарова,

Исследовательская компания «КомСар» (Саратов)

Что-то вспомнилось. Из разряда «бусинки».

Еду в лифте с интервьюерами (они шли из нашего офиса). Планшеты только начинались. Основная часть анкет – бумажные.

В лифт подсаживается еще пассажир – молодой человек.

Интервьюеры – приличные дамы около 40 лет, общаются между собой.

– Ты как сегодня?

– Да я вон пива две сумки взяла.

Молодой человек изумленно оглядывается.

Вторая дама:

– А я не стала пиво брать. Я собак сегодня набрала.

Молодой человек вздрагивает и буквально выпрыгивает из лифта.

1.6. Как я начинал Marketing LAB

Андрей Широких,

MarketingLAB (Краснодар)

С раннего детства мне хотелось зарабатывать свои собственные деньги, и всегда было четкое желание быть руководителем. Я еще не понимал, в какой сфере, поэтому, когда в детстве меня спрашивали, кем я хочу быть, я просто и скромно отвечал: «Хочу быть директором». Как выяснилось потом, путь к директорству был непрост.

Первые мои заработки начались еще в 11–12 лет, тогда мы с пацанами со двора разгружали арбузы для районного овощного ларька. Стабильный заработок у меня начался лет с тринадцати. Чем я тогда только не занимался… Расклеивал объявления, продавал книги, был промоутером на различных акциях, раздавал листовки и т. д. Работы были незначительные, зато с постоянным доходом.

Тогда я еще жил в Ростове-на-Дону, и после девятого класса, поступил в колледж на специальность «техник связи», совершенно не связанную с моей сегодняшней работой. Уже тогда я понимал, что эта специальность мне не очень интересна. Что-то гуманитарное, связанное с рекламой и маркетингом, было мне ближе. Поэтому когда в колледже я случайно увидел объявление, в котором приглашали на работу интервьюеров для проведения маркетинговых и социологических опросов, то сразу же заинтересовался и пошел работать.

Я удачно справился с первыми опросами, и мне очень понравилась работа. В свою очередь, моя работа понравилась менеджерам, правда, многие из них не верили, что мне на тот момент уже шестнадцать, потому что я выглядел еще моложе. Я дружил с компьютером, и мне предложили подрабатывать еще и «набивщиком» – вводить анкеты.

Я стал часто появляться в офисе (это была ростовская компания «СИМИ»), и со временем мне предложили работать на полставки помощником менеджера. Как только я закончил колледж – оформился на полную ставку и поступил на заочное отделение университета, правда, тоже на техническую специальность – в продолжение моей учебы в колледже.

Потом ненадолго я поменял сферу деятельности и начал работать в туризме. Мы с друзьями выпустили туристический журнал и открыли турагентство.

В двадцать лет я переехал в Краснодар, мы открыли здесь филиал турагентства и издания. Тем не менее, я как бы жил на два города и продолжал подрабатывать в ростовских компаниях (на тот момент уже не одной). Мои бывшие руководители из исследовательских компаний иногда просили сделать какую-то удаленную работу, организовать рекрут, найти тайных покупателей для работы или что-то еще.

Как-то один из партнеров предложил мне начать полноценно проводить опросы в Краснодаре – организовать здесь команду. Постепенно я стал двигаться в этом направлении, появились люди, стабильные проекты и постоянные заказчики. И в 2011 году я зарегистрировал юридическое лицо. Тогда официально появилась компания MarketingLAB (на момент открытия мы назывались LIME). Довольно быстро мы стали выходить на федеральный уровень. Потом нас уже начали рекомендовать, и заказчики сами стали на нас выходить.

В кризис 2014–2015 мы с друзьями закрыли наш журнал, посвященный туризму. В бумажном виде он стал уже не актуален – все ушло в онлайн. Кризис отразился и на туристических потоках: после теракта на Синайском полуострове закрыли Египет, потом, после сбитого боевого самолета, закрыли Турцию. Это были наши основные туристические направления, и с ними были связаны и основные рекламодатели нашего журнала. Так я окончательно сменил сферу и стал заниматься только исследованиями. Я начал ездить на различные конференции, встречи, у нас появилось гораздо больше клиентов и партнеров, мы наладили отношения с федеральными и международными компаниями, локальными производителями.

На тот момент MarketingLAB было семь лет. Все основные федеральные исследовательские компании уже стали с нами сотрудничать в реализации полевых работ в регионе, мы решили расширить сферу деятельности и стали выходить на локальных клиентов с предложениями реализации проектов полного цикла. Учитывая, что знаний у меня в профессии не было, я привлекал аналитиков и маркетологов на подрядные работы.

И вот, наклевывается один из первых крупных заказов от местного пивоваренного завода. Главный маркетолог заказчика просит встречу. Звоню аналитику, прошу поехать со мной, а то мало ли какие вопросы у них возникнут. Приезжаем на встречу. Я в костюме, с таким умным, деловым лицом, ну что ты… первое лицо компании! Слушаю, что они там обсуждают. И понимаю, что я ничего не понимаю… Здесь представитель клиента поворачивается ко мне и говорит: «Ну, вы же понимаете, о чем я говорю? Вы на кого учились? Наверняка, в университете это проходили?». Смотрю я на него с умным видом и говорю: «Да, конечно. Учился на экономиста». Это то, что первое пришло мне в голову. Неловко почему-то было говорить, что я связист. В итоге, мы успешно реализовали проект в тандеме с аналитиком, так как в «полях» мы были безусловными профессионалами. Но после этой встречи, я понял, что обязательно должен все-таки получить профильное образование, чтоб больше не попадать впросак.

В том же году я поступил в Кубанский государственный университет по специальности «Социология». Закончил его с отличием. Наладил контакты с преподавателями. Теперь они присылают в нашу компанию студентов на стажировку. А я получил багаж недостающих знаний, с которым стал еще увереннее взаимодействовать с клиентами.

Вот такая история произошла со мой. В 28 лет я решился на второе высшее образование, о котором я даже и не думал до встречи с тем заказчиком. Я очень благодарен и заказчику, и ситуации. Ведь на сегодняшний день мы стали достаточно успешной компанией. А в нашем Кубанском университете, по иронии судьбы, я числюсь еще и как преподаватель-практикант.

Бусинки

Ирина Щербакова,

«SMP-Research» (Иркутск)

Как-то работали на холл-тесте в одном из торговых центров нашего города. Рекрутер – очень красивая молодая девушка – поймала парня лет двадцати и привела на опрос. Пока она его опрашивала, вокруг нарастала какая-то нездоровая суета. Потом подошли сотрудники службы безопасности, без лишних слов скрутили нашего информанта и куда-то увели.

Как выяснилось потом, трое молодых мужчин вскрыли коробку пожертвований на храм в одном из магазинов, выгребли оттуда все деньги и разбежались от охраны по ТЦ. Вот один из них и попал в сети рекрутинга. Почему он остался – не знаю. Наверное, потому, что интервьюером очень красивая девушка была. А может, думал таким образом замаскироваться, но не вышло.

1.7. Какой черт занес меня на эту галеру!

Анна Благодарова,

Исследовательская компания «КомСар» (Саратов)

«Ну, образования у меня никакого. То есть высшее техническое» (М. Жванецкий). Я закончила физический факультет Саратовского государственного университета, кафедра теоретической и ядерной физики. «Ну, какой из меня физик?» – подумалось мне на последнем курсе, и начался поиск себя.

Несколько лет меняла работу примерно каждые полгода – год. Была воспитателем в детском саду, помощником нотариуса, секретарем директора НИИ, инвестиционным специалистом, руководителем проектов в рекламном агентстве, аналитиком в негосударственном пенсионном фонде, менеджером бизнес-тренингов, сотрудником избирательного штаба, сотрудником консалтингового агентства.

Работа аналитиком в негосударственном пенсионном фонде, кроме всего прочего, подразумевала обязательное изучение профильных материалов в изданиях типа «КоммерсантЪ», «Эксперт» и т. д. Не самое увлекательное занятие, надо сказать, но в одном из номеров журнала «Эксперт» взгляд зацепился за статью, в которой упоминались исследования компании «КОМКОН». О чем была статья, не помню, но точно было интересно. И это меня так впечатлило – и название компании из нежно любимых Стругацких[17]17
  «КОМКОН», «КОМКОН-2» – организации из цикла произведений Аркадия и Бориса Стругацких «Мир полудня». «КОМКОН» – комиссия по контакту с иными цивилизациями, «КОМКОН-2» – комиссия по контролю за научными исследованиями. Руководителем «КОМКОН-2» в повестях «Жук в муравей-нике» и «Волны гасят ветер» назван Рудольф Сикорски (он также появляется, например, в повестях «Парень из преисподней», «Обитаемый остров» и других). Позиция «КОМКОН-2» четко обозначена в следующем высказывании Р. Сикорски: «Мы – работники КОМКОНа-2. Нам разрешается слыть невеждами, мистиками, суеверными дураками. Нам одно не разрешается: недооценить опасность. И если в нашем доме завоняло серой, мы просто обязаны предположить, что где-то рядом объявился черт с рогами, и принять соответствующие меры вплоть до организации производства святой воды в промышленных масштабах» (из повести «Парень из преисподней»). ЗАО «Исследовательская Компания Комкон» – организация, работавшая на протяжении ряда лет на рынке социологических и маркетинговых исследований России. Имела сеть филиалов в регионах России (Владивосток, Волгоград, Воронеж, Ижевск, Казань, Саратов и т. д.). В настоящее время компания ликвидирована.


[Закрыть] и сам любопытный обзор, что я поймала себя на мысли, «вот бы в такой компании работать». Естественно, мысль была отогнана – где я и где этот небожитель.

Ничего не предвещало, но через какое-то время, очередной мой руководитель на очередной новой работе однажды сказал: «Будешь заниматься «КОМКОНом», едешь на стажировку». Шок – это по-нашему. Оказалось, что он знаком с руководителями компании Еленой Коневой и Евгением Банниковым. Почему он тогда так решил – до сих пор загадка. Вселенная в этом точно участвовала.

Представляю, как реагировали сотрудники исследовательской компании, когда я приставала к ним с идиотскими вопросами типа «что такое репрезентативность», «что такое выборка» и «что такое фокус-группа». Но вида точно никто не подавал, обстановка была вдохновляющей и искренней, все терпеливо общались с неофитом, параллельно занимаясь собственной работой. Информация захватывала, анкеты и методические инструкции читались детективным запоем.

Так и получился сначала «КОМКОН – Саратов», который потом превратился в «КомСар», и мимолетный интерес с помощью череды совпадений и мистики буквально за две недели превратился в основной и увлекательный вид моей деятельности на несколько десятилетий.

Бусинки

Лада Резник,

«СоциоМаркет» (Йошкар-Ола)

Как-то раз поехали мы в сельскую местность втроем. Одна из наших сотрудниц не успела выполнить свою часть задания, и двое других пошли помогать.

Нашли респондента, звонят. Семья оказалась татарская.

Хозяева уговорили сесть за стол, накормили, напоили, да так хорошо, что наши девушки забеспокоились – ничем ведь не заслужили такого отношения. Хозяева объяснили:

– Наши дети тоже часто бывают в дороге. По мусульманским обычаям, как ты отнесешься к путнику, так и к твоим детям люди в пути отнесутся.