Текст книги "Музыка Макса. 2. Риффы"

– Если тебе станет хуже, только скажи, и мы сразу уйдем, – попросил он.

После того, как фотограф сфотографировал нас вдвоем со всех сторон, то, собственно ради чего мы и пришли, можно было отправляться по домам. Алонсе оставил меня всего на несколько минут, отлучившись, чтобы покурить. Я вздохнула, накладывая себе в тарелку тарталетки с сыром. Теперь хорошо питаться было просто необходимо. «Может быть, материнство заставит тебя думать о ком-то еще, кроме себя» – вспомнила я слова Макса. Я откусила кусочек от тарталетки и огляделась вокруг.

Праздник отмечался в самом дорогом и престижном ресторане Москвы. Я снова почувствовала себя лохушкой, вспоминая, как жалела деньги Макса. Жалеть деньги – это не про Еву. Гостей было больше сотни. Похоже, Ева собрала все сливки общества. Макс не стал бы приглашать и половины всех присутствующих. Очередное сборище лицемеров, подумала я.

Молодожены оба поприветствовали нас с Алонсе холодной, натянутой улыбкой. Ева смотрела на меня, как победительница, Макс – с тоской и ревностью. Больше пересекаться ни с одним, ни с другой, мне не хотелось. Мы с Алонсе быстро их поздравили и вручили пакет с подарком. Я положила в него свой диск, который подписала для Макса, а Алонсе выписал чек на полмиллиона рублей. Таким образом, он хотел самоутвердиться, как мужчина и подъебать Макса. Я же не стала отговаривать своего жениха от такого широкого жеста, но помолилась, чтобы Макс не устроил скандал по этому поводу.

– Как этот самовлюбленный придурок мог променять тебя на нарядную куклу? – раздался рядом со мной голос Юленьки.

Уж ее-то я была рада видеть больше всех остальных. Я обняла подругу, похвалив ее внешний вид.

– Кукла? – усмехнулась я. – Макс выглядит с ней вполне счастливым.

– А, ну, да! – поставила Юленька мои слова под сомнение. – Я видела, как выглядит счастливый Глинский. Сегодня не тот день. И что-то не похожа эта Ева на беременную. Я только что видела, как она выходила из курилки! На беременную скорее похожа ты. Ты как вообще? Выглядишь так, как будто тебя сейчас вырвет. Ты снова бухаешь?

– Да, перебрала вчера с горя, – соврала я.

Мне так хотелось хоть с кем-то поделиться тем, что творится в моей душе! Но разве я могла? Рассказывать, даже Юленьке, о своей беременности было слишком рискованно. Неизвестно, что будет, если правда всплывет раньше времени.

– Правильно делаешь, что уезжаешь, – сменила тему Юленька. – В Москве Глинский тебе житья не даст. Будет бегать туда-сюда и никого не сможет бросить. А ты будешь брать грех на душу и плакать, пока Вирьен вас не поймает и не убьет. А вот и он! – воскликнула Юленька, показывая на приближающегося к нам Алонсе. Он казался очень взволнованным, его соломенные волосы и одежда были растрепаны. – Вот мужик, который тебя достоин!

– Хельга, можно тебя на пару слов? – взволнованным голосом спросил Алонсе и Юленька, понимающе кивнув, оставила нас одних. – Давай уйдем прямо сейчас?

– Что случилось? – поинтересовалась я.

Волнение Алонсе передалось теперь и мне.

– Я ударил жениха, – выдохнул он.

– Что? Ты подрался с Максом? – переспросила я не веря своим ушам.

– Нет. Драки не было. Ударил только я, Максим не дал мне сдачи.

– Да что произошло?

– Мы столкнулись в курилке, – пояснял Алонсе. – Максим спросил, как я отношусь к тебе и насколько серьезны мои намерения на счет тебя. Я рассказал, как есть, что люблю тебя, что мы скоро тоже поженимся… Тогда он пригрозил мне расправой, если я тебя обижу и рассказал о том, что ты была с ним пару недель назад. Потом он рассмеялся мне в лицо, я не выдержал и ударил его… Прости, я не смог сдержаться. Это правда?

– Что? – удивленно спросила я, прикинувшись овцой. – Конечно же нет! Максу просто не дает покоя то, что я тоже могу быть счастливой. Он что пьян? – Алонсе отрицательно покачал головой. – Почему тогда он не дал тебе сдачи? Ну… То есть, я не хотела, конечно, чтобы он тебя бил, просто на Макса это не похоже.

– Он специально спровоцировал меня, а я поддался, как мальчишка! – воскликнул Алонсе. – Он пригрозил, что подаст на меня в суд и я еще долго не смогу покинуть страну!

– Господи, нет! Он этого не сделает! – пробормотала я, все еще не веря в произошедшее. Макс с ума сошел? – Пойдем, найдем его, и я потребую от него извинений!

– Нет! – прервал мой порыв Алонсе. – Я уже все решил! Вылетаем сегодня же! Если потребуется, полетим на частном самолете! Я больше ни минуты не хочу оставаться в стране, где все твои родственники грозятся посадить меня в тюрьму!

Вот он – час расплаты!

– Хорошо, дорогой, как скажешь, – только и смогла произнести я в ответ.

Попрощаться ни на вечеринке, ни в целом, мне ни с кем не удалось, да и не хотелось. Мы с Алонсе тайком покинули вечеринку, и он отвез меня домой, дав мне пару часов на сборы.

Мой дополнительный концерт…

Мой диплом…

Куда девать машину?

С кем я успею попрощаться вопрос не стоял. Я позвонила бабушке, чтобы удостовериться, что отца нет дома. Затем, наспех побросав вещи и документы в небольшую дорожную сумку, я написала короткую прощальную записку Наталье Сергеевне и покинула свой дом.

Бабушка и Ирина встретили меня со слезами на глазах. «Распивать чаи» времени тоже особо не было. Я попросила Ирину поставить мой «Мерседес» в их гараж до моего приезда и ни о чем не расспрашивать.

– Я знаю, что не дождусь тебя, – сквозь слезы сказала мне бабушка.

Мне хотелось успокоить ее, сказать, что это не так, но слова утешенья встали в горле комом. Я не могла вымолвить и слова.

– Скоро я встречусь с твоей матерью, – сказала мне бабушка уже за воротами дома. – Слушай ее и свое сердце и ничего не бойся!

Машина Алонсе уже ждала меня. Я поцеловала на прощание Кольку, Ирину и бабушку, которая уже рыдала в голос. Долгие прощания, длинные слезы…

– Документы не забыла? – только и спросил Алонсе, когда я села в машину рядом с ним.

– Нет, – коротко ответила я.

Алонсе удовлетворенно кивнул и дал знак водителю, что мы можем отправляться.

Мне никогда не забыть, как бабушка перекрестила вслед нашу отъезжающую машину. Это последнее, что я запомнила о ней…

Уже в самолете стало понятно, что хорошее отношение Алонсе ко мне подошло к концу. Место рядом со мной было свободно, но вместо того, чтобы сесть рядом и поддержать меня, он сел позади меня со своим телохранителем. Может оно и к лучшему…

Сумбур в моей голове и душе нуждался в уединении. Запасшись пакетами на случай, если меня начнет тошнить, я уговаривала себя смириться с судьбой и перестать злиться на Макса, за то что по его вине я осталась без диплома и дополнительного концерта.

Макс всего лишь хотел отсрочить неизбежное…

Мысленно я попросила у него прощения за то, что увожу с собой нашего ребенка. Если бы он только знал… Бедный мой Макс! Заложник своего таланта и эгоизма… Удастся ли ему снова стать счастливым?

Глупые и наивные девчонки мечтают об актерах, певцах, музыкантах, спортсменах и прочих знаменитостях, полагая, что будут согреты и обласканы ими с ног до головы. На деле же получается, что греть и ласкать нужно их самих, а вы… Справляйтесь, как можете.

Душевная организация даже самого отъявленного, но талантливого негодяя настолько тонка и непонятна никому, что вам ее ни за что не постичь. Человек, однажды вкусивший славы, до конца своих дней будет помнить ее сладость или горечь. У каждого свой вкус. И будет стремиться всеми силами снова и снова испытать этот волнующий трепет, это ощущение, что ты стоишь на вершине Олимпа и даже сами Боги склоняются пред тобой, что уж говорить о мире смертных.

Я полюбила Макса, не как Небожителя, но все равно мне не удалось до конца постичь его душу, так же как и ему мою. Любить простых людей легко, но скучно. В сложном, многогранном человеке ты можешь найти все, что угодно, даже самого себя. Эта любовь невероятно опасна, ведь человеком можно заболеть, а это уже к любви не имеет никакого отношения. Талантливый творческий человек будет принадлежать всем, кроме тебя.

Когда он счастлив, Ангелы воспаряют и над тобой, но если ему плохо, Демоны раздирают всех, кто его окружает, а Дьявол потирает руки, надеясь в довесок получить и твою душу тоже. И получит он ее, непременно, за бесценок, ибо заболевший кумиром человек готов отдать все, лишь бы получить хоть что-то в ответ…

Самолет взлетел и набрал высоту.

Вот и все!

Внезапно мир и покой воцарились в моей душе. Приложив руки к своему животу, с высоты я разглядывала великий город, который так много значил для меня…

Мысли в моей голове начали обретать форму и складываться в четверостишья. Господи, Боже мой! Я и поверить не могла, что снова написала стихотворение:

Еще не жива, но уже не мертва,

Как после долгой реанимации

Я лечу автозаком, имеющим два крыла.

Слава доблестной авиации!

В никуда, прямо за облака.

Там я стану мягка, легка

И душа не черствеет, как пемза.

Попрощайся, Москва-река, поздоровайся, Темза.

С высоты, тоскливо смотрю на город.

Он такой смешной, игрушечный. Интересно,

Как в такой громадине, стало холодно

Мне с тобой и нестерпимо тесно?

Вот мой бар, он уже мне не бар.

Мой бармен мне теперь психотерапевт.

И за стойкой не я, а мой аватар.

Папа мент, а я ваш клиент.

Полбутылки слова только о тебе.

Остальное ― рыдаю, как по мертвецу.

Вот мой отчий дом, где я себе

Позволяла нагло дерзить отцу.

Брошенный универ, не юристом;

Студия, где обгажена журналистом;

Адреналиновый тир ментовской.

Я безмолвно прощаюсь с Москвой…

Дальше лес и зеленое пастбище,

Ручеек, с одинокою хижиной.

Из любивших тебя, здесь уместится целое кладбище.

Воевали друг с другом, потому и не выжили.

Милый Макс, ты уж задай тут перца!

Сквозь динамики счастье и свет неси!

Если б знал, кого увожу под сердцем,

Ты б на взлетке бросился под шасси.

Продолжение следует…