Текст книги "Музыка Макса. 2. Риффы"

Проблему наших отношений с Максом это не решит, но хотя бы я выиграю немного времени. Так я пила тайком таблетки, а Макс, не изменяя своему решению, продолжал попытки меня оплодотворить. Назвать как-то по другому наш секс у меня не поворачивался язык, ибо во время самого процесса я не могла думать ни о чем другом, а после, Макс целовал меня в живот, в надежде, что именно сегодня я забеременею. Его идея была настолько маниакальной, что дошло до смешного – он перестал разрешать мне делать ему минет. Мне было страшно представить, что было бы, если бы Макс раскрыл мой обман, поэтому я старалась об этом не думать, надежно пряча таблетки под стиральной машинкой в ванной. Так дурачить Макса мне удалось достаточно долго.

Обращаться к психологу Макс наотрез отказался. Общее занятие мы так и не придумали, на все у Макса были отговорки, то ему не нравится, это не по душе, в спортзал с ним ходить он запретил, по причине моей возможной беременности.

Приближался Новый Год. Уже по традиции Макс «добыл» для меня елку и я как раз её наряжала, когда он позвонил мне и сказал, что задержится допоздна. Я не удивилась, потому что шла череда корпоративов и, значит, для музыкантов это было «золотое» время.

Было уже около часа ночи, когда я легла спать. Максу я решила не звонить, чтобы это не выглядело, как контроль.

Я проснулась под утро, в половине шестого, когда поняла, что Макса до сих пор нет. Я набрала его номер, но он не брал трубку. Меня это взволновало. Что могло случиться, что Макс так задерживается? Позвонить кому-то еще? Кому? Я даже не знала, где он был накануне.

Макс приехал около девяти часов утра, даже не перезвонив. Эти три часа неизвестности показались мне вечностью. Я выскочила в прихожую, услышав звон ключей. Вошёл Макс, и я бросилась ему на шею, облегченно вздохнув.

– Господи! С тобой все в порядке? – спросила я, вглядываясь в его лицо. – Что-то случилось? Где ты был?

– Задержался на работе, – буркнул Макс, стягивая сапог. От него просто разило перегаром.

– Ты что, бухал всю ночь?

– Бля, чё столько вопросов? Просто с пацанами немного отдохнули!

Я поняла, что с Максом бесполезно о чем-то сейчас разговаривать, поэтому я уложила его спать, а сама поехала на пары, решив отложить разговор до вечера. Но когда я вернулась с учебы, Макса дома уже не было. Я набрала его, но он «скинул», прислав смс, что скоро будет. Что за хрень происходила, мне мог рассказать только Макс.

Я со вздохом подняла с пола его рубашку, которую он бросил утром, и понесла её в стирку. Засовывая её в уже полную до краёв корзину для белья, я случайно заметила пятно на воротнике. Я поднесла рубашку ближе к лицу, чтобы удостовериться в своей догадке. Это был след от помады, причем довольно чёткий! Присмотревшись, я еще и обнаружила следы тонального крема и блестки. На негнущихся ногах я вернулась в спальню, упала на кровать лицом в подушку и проревела весь вечер. Как Макс мог со мной так поступить? За что? МОИМ Макс больше не был. А был ли он вообще когда-нибудь моим?

Вернувшись домой, Макс и нашёл меня в этом состоянии. Он сел на край постели, погладив меня по волосам.

– Милая, что случилось? – с тревогой в голосе спросил он.

Хотя бы он был трезвый.

– Макс, где ты был ночью? – повторила я сквозь рыдания свой вопрос.

– Я же сказал, отдыхал с друзьями…

Я повернулась и посмотрела ему в глаза.

– Ты был с женщиной? – Макс испуганно напрягся. – Отвечай! – сорвалась я на крик. – Я видела следы косметики на твоей рубашке.

– Блядь!.. – выругался Макс, похоже, он понял, что спалился.

– Да скажи ты уже, наконец!

Я схватила Макса за ворот рубашки и встряхнула.

– Да! Был! – Макс подскочил на ноги, и принялся расхаживать по комнате. – Я сам не знаю, как это случилось, я просто напился.

– Ты с ней…

– Нет! – заорал Макс. – Этого не было! Я тебе не изменял!

Я обессилено рухнула обратно в постель. Я поверила Максу. Или мне хотелось ему верить? Но легче от этого не стало. На меня напала такая усталость, мне было так больно, что захотелось просто отключиться, чтобы перевести дух.

Макс сел рядом с кроватью на корточки и провел рукой по моим волосам. Со злостью и отвращением я отбросила его руку от себя и отвернулась. Макс выключил свет и вышел из комнаты. Уже сквозь сон я еще раз сбросила с себя его руку, когда он попытался меня обнять.

Утром я проснулась с настолько опухшим от слёз лицом и больной головой, что пришлось остаться дома. Макс сделал попытку со мной поговорить по поводу вчерашнего, но я его остановила, сказав, что просто не могу с ним ни о чём разговаривать. Так и было на самом деле. Да и обсуждать было нечего. Мне совсем не хотелось знать подробности того, как Макс веселиться с другой женщиной. А быть может и с другими.

Поговорить и прояснить ситуацию было необходимо, но я замкнулась в себе, зацикленная на своих эмоциях, а Макс больше не предпринимал попыток примириться. Мы больше не разговаривали, не смотрели друг на друга и не занимались сексом. Я догадывалась, что пиздец уже наступил, но мне больше ничего не хотелось предпринимать, чтобы наша семья удержалась на плаву. Наше расставание было только вопросом времени.

Ждать долго не пришлось. Через неделю ситуация повторилась. Макс снова не пришёл ночевать домой. А наутро я обнаружила сообщение во VK от неизвестной Евы Браун. Мне писало много людей, поэтому я открыла сообщение, не подозревая ничего такого. Никакого текста не было. Просто фотография. Селфи её и Макса, где она сидит у него на коленях и они целуются. Просто одна фотография…

Почему-то я не удивилась. У меня не было шока и не было истерики по этому поводу. А может, я просто была настолько подавлена и обессилена, что не могла реагировать более эмоционально? Я просто знала, что это конец, но не знала, что делать дальше. А что делают обычно в таких ситуациях? Я решила подождать мужа и выяснить, наконец, с ним вместе, что НАМ делать дальше. В конце концов, он пока что мой муж, который частенько заявляет, что несёт ответственность за нашу семью.

Чтобы не сойти с ума от ожидания и мыслей в голове, я занялась домашними делами. Все мои действия были на автомате, думать ни о чём другом, как о предательстве мужа, я не могла.

Я уже готовила обед, когда мой муж соизволил вернуться домой. Услышав звук открываемой двери, я взяла свой телефон, переслала Максу фото и только потом вышла его встречать. Я как раз застала его за прочтением сообщения. Мне хотелось видеть лицо предателя, когда он поймёт, что я обо всём знаю.

Не глядя на меня, Макс прошёл в спальню и сел на кровать. Я пошла следом за ним и села рядом. Некоторое время мы молчали.

– Это она тебе прислала? – первым начал разговор Макс, всё ещё не глядя мне в глаза.

– Да, – коротко ответила я.

Макс откинулся на кровать и закрыл лицо руками, собираясь с мыслями.

– Ты по-прежнему считаешь, что у нас нет проблем? – уточнила я.

Макс тяжело вздохнул, убрал руки от лица и снова сел.

– Я еще не натворил хуйни, всё ещё можно исправить, – его голос дрогнул.

– То есть ты её ещё не трахал? – Макс отрицательно покачал головой, наконец, посмотрев на меня. – И ты действительно считаешь, что если самого секса не было, а было… то, что было, я могу простить и всё забыть?

– Я знаю, что накосячил. Этого больше не повторится, – виновато произнес Макс.

Он протянул ко мне руку, но я вскочила с кровати.

– Не трогай меня! – воскликнула я. Мне было неприятно, мерзко, отвратительно! – От тебя воняет другой женщиной!

– Прости меня! Я сам не знаю, как такое допустил! – Макс рухнул передо мной на колени. – Хочешь, ударь меня! Я это заслужил! Я подлец, скотина, негодяй! Только не прогоняй меня!

Я знала, что Макс извиняется очень редко, значит он, и впрямь, в отчаянии. Человек, который всё это время учил меня семейной жизни и жизни в целом, сам ударил лицом в грязь, да так, что она долетела и до меня. Мой безупречный, «якающий» муж, запретивший общаться с лучшими друзьями, оказался свиньёй. У меня потекли слезы.

– Макс, я… не могу, – срывающимся голосом тихо сказала я. – Я не могу! Ты меня предал! Ты просто вытер об меня ноги!

– Да? – зло бросил мне Макс и поднялся с пола. Он вышел из спальни и вернулся через несколько секунд. В руках у него был блистер с моими таблетками. Моё сердце упало, ноги подкосились, стало тяжело дышать. Как ему удалось их найти, и как давно он все знает? – Что на это скажешь, ПРЕДАННАЯ? – Макс потряс таблетками перед моим лицом и зашвырнул их в угол. Я медленно сползла по шкафу на пол и разревелась. Макс сел на кровать, уронив руки на колени. – Я нашёл их на прошлой неделе… – Бесцветным голосом сказал он. – Мелочь из кармана рассыпалась по всему полу… Я реально думал, что у нас скоро будет ребенок. Я не знал, что моя жена такая хитрая, подлая сука!

– Ты думал, я буду с пузом дома сидеть, а ты по бабам таскаться? – сквозь рыдания выдавила я из себя. – Да ребёнок должен расти в счастье, а не в такой обстановке. И, слава Богу, что я не беременна! Зачем ты вообще на мне женился? Чтобы мучить? Ты же просто меня убиваешь! Ты что, не понимаешь этого?

Макс подошёл ко мне, рывком поднял с пола, затем посадил на кровать и прижал к себе. Он гладил меня по волосам и спине, пока я, уткнувшись в его грудь, не выплакалась и не успокоилась. От Макса и, правда, пахло по-другому. От него пахло… ничем. Абсолютно ничем не пахло.

Я немного пришла в себя и подняла на него глаза.

– Оль, я не знаю, что нам теперь делать, – покачал головой Макс. Он ласково убрал мокрые волосы от моего лица и откинул пряди назад. – Правда, не знаю. Я запутался… Родная моя, я люблю тебя, но я так больше не могу! Так больше не может продолжаться!

– Макс, давай расстанемся… – прошептала я. Эти слова как-то сами сорвались с моего языка.

– Пиздец! Ты серьёзно? – Макс нервно усмехнулся. – Ты хочешь развестись?

Я не ответила. В отчаянии он смотрел мне в глаза, в надежде отыскать хоть что-то, за что можно было зацепиться, но не увидел ничего, кроме слёз. Он медленно поднялся с кровати, затем снял обручальное кольцо брезгливо кинул его в меня. На, мол, подавись! Я испуганно дёрнулась, и кольцо, отскочив от моей руки, со звоном укатилось куда-то под кровать.

Макс бросил мне на прощание тяжёлый, холодный взгляд, полный презрения, и отвернулся к двери. Он постоял ещё немного, задрав голову и разглядывая потолок спальни, как будто на нём был написан ответ, правильно ли он поступил, и что делать дальше. Я смотрела на его огромную широкую спину, понимая, что мне больше никогда за ней не спрятаться, что Макс сейчас уйдёт, но останавливать я его не собиралась.

– Я пришлю к тебе моего юриста, – тяжело, но совершенно спокойно выдохнул Макс и ушёл не оглядываясь.

Ушёл насовсем.

Он оставил меня одну в этой опустевшей, ставшей мгновенно чужой, квартире, в этом городе, в этом мире… Макс не просто разбил мне сердце, он разбил меня всю, убил во мне веру в него и желание жить. В этот миг я умерла…

Во мне было двоякое чувство: чувство ненависти и чувство вины. Что-то надломилось внутри и колется, ворочается, брыкается! Хочется проснуться утром, отмотать свою жизнь на полгода назад или вперед, только чтобы не жить в сегодня. Не кормить собой эти чертовы эмоции, не пытаться привести в порядок весь этот блядский хаос мыслей в своей голове, из-за которых ты не можешь ни учиться, ни писать, ни говорить, ни взять сдачу в магазине. Ничего не создавать, ни мыслью, ни делом. И все время хочется спать. Или не просыпаться?

Если бы хоть кто-то сказал мне, что это закончится, а лучше бы поконкретнее с датой, я бы смогла найти в себе силы продержаться. Но не все было так просто, и это всё продолжалось и продолжалось… Я как в той поговорке, была замужем в первый раз, поэтому иммунитета к боли не нажила.

Мы развелись очень быстро. Сразу после новогодних праздников мне позвонил юрист Макса и назначил встречу. Мне юрист был не нужен. Макс поступил по-мужски благородно, оставив мне нашу квартиру и все, что в ней было, а также часть своих денег. Он попросил вернуть ему только одно – его фамилию.

Все наши родственники и друзья были шокированы этой новостью, а я даже не знала, как объяснить причину развода. Сказать, что у Макса появилась другая, и он мне изменил? Это было не совсем так. Я не знаю, что рассказывал Макс, наверное, что я подлая сука, я же просто всем говорила, что не хочу об этом разговаривать, так что истинная причина развода была никому неизвестна и непонятна, даже моему отцу. Ему я сказала, что мы с Максом не сошлись характерами.

– Ну-ну! – сказал он мне тогда в ответ. – Как ебаться, так сходились…

Отец понимал, что моя версия – нелепая отмазка, но, видя моё состояние, подробности разрыва с Максом не расспрашивал. К моему бывшему мужу он относился по-прежнему хорошо, считая наш развод блажью, что мы с Максом просто бесимся с жиру. Возможно он был и прав. Отец предложил мне переехать к нему на время, но я отказалась, понимая, что буду мешать его новому семейному счастью со своим мертвым еблом. Все, как есть, я рассказала только Юленьке. Меня поддерживали абсолютно все, но я не принимала ничью помощь, кроме её. Сочувствие и жалость меня просто вымораживали.

Время замерло и остановилось. Прошло всего несколько месяцев, но мне казалось, что Макс ушёл так давно, что все это было в другой жизни. Как будто он никогда не переступал порог этого дома, не выходил из душа, оставляя мокрые следы на ковре, не курил на балконе, в комнате не стояла его гитара, мы не занимались любовью на этой кровати.

Реальным его существование теперь делают только его полотенце и его фотография, которые я забываю выбросить, а попросту не могу. Не хватает храбрости сделать это раз и навсегда. И еще… царапины на паркете от мебели, которые мы оставили в порыве страсти, когда яростно занимались любовью на кухонном столе, подтверждают его существование.

Мои губы трогает легкая улыбка, когда я убираю кухню и вожу мокрой тряпкой по полу именно в этом месте. Я помню, как мы смеялись, когда все же смогли разомкнуть объятия. Макс вытаскивал кусочки салата из моих волос, а я для забавы залепила ему на грудь пригоршню соуса. Как потом отмывали друг друга под ласковыми струями воды в душе и опять занимались любовью. Он нёс меня в спальню, завернув в полотенце, мокрую, уставшую, но сытую и довольную, а я шептала его имя.

Я перестала бояться ночевать одна. Меня больше не пугает тишина, в которой раньше мне слышались звон ключей у входной двери и щелчок ее замка, когда я все еще продолжала готовить ужин на двоих, в надежде, что Макс вернется.

Я жила, как в тумане, затворницей, заливая свою пустоту алкоголем до рвоты. Мне больше не нужно было беспокоиться, что фотографию Макса, в простенькой деревянной рамке, увидит кто-то из гостей и если и не скажет ничего по этому поводу, то посмотрит так, что хочется запустить ею в голову осуждающему. Потому как наша нашумевшая на весь свет история, известная всем и каждому до мелочей, до сих пор на слуху. Злые языки никак не успокоятся, и это фото не может и не должно находиться тут по общепринятым понятиям.

По этой же причине я почти перестала выходить в свет. С какого момента меня начало волновать общественное мнение? С тех пор, как Макс заслонил меня своей тенью. Теперь, где бы я ни появилась, слышалось: «Это она! Это бывшая Макса!». Как будто он поставил на мне клеймо и без приставки «Макс» я перестала существовать, как отдельная личность. И даже если я десять раз выйду замуж, обо мне больше не будут говорить, произнося мои имя и фамилию или творческий псевдоним. Это будет звучать так: «Представляете, бывшая Макса снова выходит замуж!» Ольга Глинская и Helga Duran растворились… Осталась Ольга Ларина – НИКТО, диплом юриста которой посинел, как слива, от счастливой безоблачной жизни.

Что мне оставалось после этого? Сидеть дома, узнавая светские новости из интернета. Вот, например, мой бывший муж уже открыто выкладывает фотографии в инсту с этой Евой Браун. Вот так вот: не успела я привыкнуть к слову «муж», как пришлось привыкать к целому словосочетанию «бывший муж».

Очень часто звонила свекровь, чёрт, тоже БЫВШАЯ свекровь. Мы с ней всегда долго разговаривали и я всегда плакала. Как же сильно мне не хватало сейчас мамы. Я потеряла не только мужа, но и его маму, которая стала мне очень родным и близким человеком. Наталья Сергеевна заверила меня, что, что бы там ни было между мной и Максом, она никогда меня не бросит. Это было очень ценно и трогательно для меня.

– Я знаю Максима, – как-то сказала она. – Просто он не справился с ситуацией, но своего поражения он ни за что не признает. Гордость и самовлюбленность сильнее его. Он не сможет оставить с тобой свое сердце, поэтому еще вернётся, вот увидишь.

Хотелось ли мне этого? Хотелось ли вернуть Макса? Я сама не знала ответ на этот вопрос. Слишком много обиды было в моей душе. Я боялась того, что почувствую, если снова увижу его.

Я даже уволилась с работы, боясь, что Макс приедет мыть машину, а я не буду знать, как себя вести и умру от волнения. Да, нет, пиздёжь! Я уволилась, потому что работа мешала мне пить…

И вот, Макс позвонил. Сказал, что заедет за кое-какими вещами. С момента расставания мы виделись всего раз, в день развода. Мы не смотрели друг на друга и не сказали друг другу и слова. Вещи Макс предпочёл забрать, когда меня не было дома, как вор, наверное, он тоже не горел желанием меня видеть.

Я весь день не находила себе места. Ближе к вечеру меня начало потряхивать от нервного возбуждения. Я сосредоточенно искала себе занятие, чтобы уничтожить этот кажущийся нескончаемым временной отрезок. Я принарядилась и подкрасилась. Не хотелось выглядеть бледной потрепанной молью. Когда я услышала звук открываемой двери, моё сердце ухнуло вниз от волнения. Я едва не бегом помчалась в прихожую встречать Макса. Он вошел, отперев дверь своими ключами, как хозяин, затем положил ключи в карман куртки и повесил её на крючок. Похоже, свой комплект он возвращать не собирается.

– Привет! – Макс улыбался своей ослепительной обезоруживающей улыбкой. Он искренне был рад меня видеть. Бывший муж чмокнул меня в щеку, всего на секунду коснувшись своей горячей ладонью моего плеча, и моё лицо вспыхнуло. – Прекрасно выглядишь!

Я тоже улыбнулась. Макс протянул мне два пакета, в которых было вино, и по-хозяйски обошёл всю квартиру, отметив, что особо ничего не изменилось. Как же органично он смотрелся в стенах этого дома. Он взял в руки своё фото в рамке с компьютерного стола.

– Я думал, ты его выбросила, – усмехнулся он. – Или разорвала на мелкие кусочки. Зачем ты его хранишь?

– Ты часть моей жизни. Прошлой жизни, – поправилась я. – Я не хочу делать вид, что не знакома с тобой. И… ничего не хочу забывать. Это глупо.

– Ясно, – сказал Макс и поставил фото на место. Он открыл ящик стола и, порывшись в нем, извлёк оттуда флешку. – Я за этим приехал. – Он показал мне её и засунул в карман джинсов. – Там старые мои записи. Может удастся снова начать работать.

Макс застыл у стола, я в дверях… Возникла неловкая пауза.

– Останешься на ужин? – предложила я.

– Я? Да… да с удовольствием, – Макс ответил так быстро, как будто только этого и ждал.

Не спроста же он принёс вино? Я жестом пригласила его пройти на кухню и принялась накрывать на стол. У меня были на ужин обычные котлеты, макароны с сыром и овощной салат.

– Давай я помогу, – предложил Макс, доставая и расставляя тарелки и приборы.

Он прекрасно знал, где и что находится. Мне стало не по себе, было ощущение, что мы и не расставались, что Макс просто вернулся с работы. Макс открыл шкафчик, где у нас хранился алкоголь. Он не мог не заметить, что он почти что пуст.

– Ты что, все выпила? – удивленно спросил он.

Макс с жалостью и укором посмотрел на меня, но ответа не услышал.

– Одна? – уточнил он.

– С Лёхой, – с усмешкой ответила я.

– Не пизди, его уже несколько месяцев нет в городе.

Мой план позлить Макса с треском провалился… Закончив с сервировкой стола, Макс достал из пакета вино и открыл его.

– Ты за рулём? Я одна не буду.

– Нет, у меня машина в ремонте. Я вызову такси.

Мы сели за стол выпили и поели. Разговор не клеился. Макс достал вторую бутылку.

– Хочешь, чтобы я напилась и расплакалась? – язвительно спросила я.

– Вот, всегда только о себе и думаешь, – упрекнул меня Макс, откупоривая бутылку. – Может быть, это я хочу напиться и поплакать.

Я представила пьяного плачущего Макса и впервые за долгое время улыбнулась. Макс хотел подрезать еще хлеба. Заметив, что нож затупился, он достал наждачный брусок, чтобы его наточить.

– Слушай, Ольга, а ты вот что всем говоришь, когда спрашивают почему мы не вместе? – уверенно водя лезвием ножа по бруску, спросил Макс.

– Я просто говорю, что не хочу об этом говорить. И всё. А ты?

– Да по-разному, – отмахнулся Макс. – Обычно говорю, что не достоин такой девушки, ну или что мы разошлись, потому что я завидую твоему таланту и популярности. – Я опустила глаза, и Макс это заметил. – Нет, я не говорю, что встретил другую. Это было бы слишком жестоко. И это не правда.

– О! Макс, как благородно! – подъебнула его я. – Почему же не правда? Вы же до сих пор вместе.

– Я не уходил от тебя к другой бабе! – Макс поднял наточенный нож вверх, тем самым призывая заострить внимание на этом моменте. – Развестись было твоей идеей, а встречаться мы с ней начали после развода. Так что ты уж не путай хуй с трамвайной ручкой!

– Бля-я-дь, – злобно протянула я и заёрзала на стуле. – Да мне ваще похуй! Как там ее Ева? Что за Браун? Это что настоящая фамилия?

– Конечно, нет, просто псевдоним… Я не хотел ссоры, просто хотел отметить еще раз, что я тебе не изменял. И мне не понятно, почему все: Лёха, Тимон, Юлька и даже моя мать, ополчились на меня?

– Физически нет, конечно, не изменял. – Я достала сигареты и закурила. – Вот уж не знала, что ты из тех мужчин, для которых поцелуи не считаются изменой. Хотя пара твоих поцелуев равнозначна пяти минутам секса. – Макс изумленно вскинул бровь. – По крайней мере, меня ты целовал именно так. – Я выдохнула дым и стряхнула пепел в пепельницу. – Поэтому, Макс, иди на хуй! Понял? Засунь свои оправдания себе в задницу! Мне абсолютно наплевать, что ты там говоришь другим! Заебало уже всё это мусолить, искать виноватых и ловить на себе взгляды, полные сожаления или злорадства! Мы оба виноваты, ты не устоял, я не удержала, так давай уже признаем это и будем жить дальше. Ты с Евой, а я… Я скоро получу диплом и уеду.

– Куда?

– Да не всё ли равно? В самом большом городе страны мне тесно с тобой. Меня затрахало быть твоей бывшей! Уже тошнит! Я хочу уехать туда, где меня никто не знает, и начать всё сначала. Познакомиться с обычным парнем… Пусть он будет простым барменом или автомойщиком и мы будем жить обычной жизнью обычных людей. И не искать лекарство от звёздной болезни, потому что нет его. И не прятаться от прессы или столичного бомонда, потому что всем есть дело только до Глинских, а на, скажем, Ивановых или Васечкиных всем кромешно похуй. И не будет там у меня инстаграма и интервью с Дудём, и тебя не будет.

– Иногда меня тоже посещают такие мысли, – признался Макс.

– О! Да ты повесишься от тоски, если продавщица в хлебном тебя не узнает, а просто сдачу отдаст. Нет, Макс, ты рождён для сцены. Ты публичный человек. А я… – я вздохнула. – Я так хотела прославиться, а когда мне это удалось, я готова забиться в щель.

– Ты хотела стать знаменитой поэтессой, а стала моей знаменитой женой. – У Макса просто не повернулся добавить слово «бывшей», а может он, просто, пощадил мои чувства. – Как, кстати, продвигаются продажи книги и диска? Насколько мне известно, у тебя так и не было презентации?

– Да, знаешь, все как-то не до этого! – Я снова вспылила, картинно разведя руками. – То развод, то… развод… В апреле будет презентация. Шестнадцатого. – Я отпила еще вина. Вот мы и прикончили вторую бутылку. – А знаешь, мои диски и без презентации неплохо продаются. Первая партия уже почти вся разошлась. Я планирую выпустить еще одну, как раз к презентации.

– Подпишешь мне экземпляр?

– Конечно, ты же так вложился… – не сдержавшись, подколола я Макса.

Мы оба хорошо помнили, на чьи деньги создавались книга и диск. Макс улыбнулся своей фирменной полуулыбкой, смерив меня взглядом. Я не надевала лифчик, поэтому его взгляд задержался на моей груди. Мне стало не по себе.

Вот ОН сидит напротив, такой родной и близкий, до сих пор любимый, как бы я этому не противилась, но нельзя, как раньше, подойти и обнять, уткнуться носом в ключицу, запустить пальцы в его волосы и слушать, как бьется сердце во вздымающейся широкой груди, на которой можно было спрятать не только лицо, но и всю себя, от всего мира.

Чужой! Предатель! Слабак и эгоист!

Я могла придумать еще кучу эпитетов на счет Макса, но почувствовала, как слёзы подступают к горлу.

– Как отец? Уже известно кто у тебя будет? Братик или сестричка? – сменил тему Макс.

– Ещё нет. – Я встала, чтобы убрать грязную посуду со стола и не дать себе разреветься. – Они с Ирой уехали в Турцию на отдых. Надеюсь, что будет пацан, и мой папочка наконец-то сможет воспитать идеального наследника. С дочкой он немного промахнулся, и она его разочаровала.

– Зачем ты так? Отец любит тебя. Он мечтает, чтобы ты продолжила его дело.

– Больше нет! После того, как ты едва не погиб, а меня пытались похитить, он сказал, что бабам не место в полиции.

– Это говорит о том, что ему не всё равно, что он беспокоится. Тем более, что ты всегда делаешь так, как считаешь нужным. Он не может тебе запретить. И никто не может…

О, да! Теперь я абсолютно свободна в своих желаниях! Ни одного тирана вокруг! Только желаний особо не было.

– И как он только оставил весь город без присмотра? – сменил тему Макс. – Страшно подумать, что творится теперь на улицах.

Макс знал, что отец долгое время работал без отпуска и выходных и попытался перевести тему.

– Да. Представляешь? Как Ире удалось его угово… – запнулась я на полуслове, потому что неловко махнула тарелкой, и соус от салата вылился прямо на Макса, заляпав рубашку и джинсы. – Бли-и-н, – протянула я. Чисто машинально я схватила с крючка кухонное полотенце и бросилась оттирать соус с одежды Макса. – Прости, я нечаянно! – извинилась я, чувствуя себя растяпой. Надо же было так испортить вечер, в самом его конце! Макс сидел, растопырив руки. – А, черт! Не оттирается…

Внезапно он взял меня за руку, забирая полотенце. Я подняла на него глаза. От взгляда Макса меня обдало жаром. Его синева просто сверкала, готовая расплескаться сию же секунду. О, я отлично знала этот взгляд! Я открыла рот, чтобы еще раз извиниться, но Макс не дал мне этого сделать. Он потянул меня на себя, впиваясь в губы страстным поцелуем. Что он делает? Что я делаю? Что МЫ делаем?

Вот я уже сижу на Максе верхом, а пуговицы моего платья расстегнуты, как и рубашка Макса. Губы Макса чувственные, сладкие, настойчивые ласкают меня в самую душу. Такие простые и знакомые движения его рук, которые невозможно забыть. Каждая клеточка меня подалась навстречу этому мужчине. Только сейчас я поняла, как я соскучилась, как мне этого не хватало. Макс дышал, как загнанный конь, всё теснее и крепче прижимая меня к себе.

Он подхватил меня на руки и унёс в спальню, затем положил на кровать, грубо раздвинув мои бедра. Этот момент меня немного отрезвил, и я пришла в себя.

– Макс, что ты делаешь? – простонала я, когда его губы вновь обожгли мою шею поцелуем.

– Я? Ничего. Это все ты. Ты сводишь меня с ума, – выдохнул он мне в волосы. – Позволь мне любить тебя, прошу. – Я попыталась оттолкнуть Макса, но было немного поздно, он уже был без рубашки и стягивал с меня трусики. – Милая, если ты будешь противиться, клянусь я возьму тебя силой! – задыхаясь, пригрозил он, грубо схватив меня за шею. – Я уже себя не контролирую! Не вынуждай меня становиться монстром! Я буду очень нежен и… осторожен, обещаю… – пообещал мне Макс, что сегодня я не залечу.

Я знала, что угрозы Макса – блеф. Он никогда бы не причинил мне физического вреда на самом деле. Так же я знала, что жестко об этом пожалею, и мне будет снова больно, но мне уже было плевать. Я направила голову Макса к низу живота и откинулась на подушках, позволив блядской частичке меня насладиться этим мужчиной сполна.

Насытившись друг другом, мы голышом покурили на кухне. Вина больше не нашлось, я откупорила коньяк, повышая градус. Потом мне захотелось Макса ещё…

Я лежала в объятиях Мужчины Моей Мечты пьяненькая, сытая и довольная собой. У меня появилась надежда, что мы снова будем вместе.

– Я не позволю тебе уехать, – внезапно сказал он таким тоном, как будто всё решено и не обсуждается. – Я хочу, чтобы ты была со мной.

– Ты готов бросить Еву? – Макс не ответил. – Тогда как быть нам?

– Мы могли бы видеться. Так часто, как сможем. Я с ума схожу. Мне очень плохо без тебя. После того, что сегодня произошло, я понял, что не могу тебя оставить.

Я села на кровати, прижав колени к груди. Я злорадствовала в глубине души от того, что хуёво не мне одной. Но что за дурацкое предложение?

– Ты что, предлагаешь МНЕ стать твоей любовницей? – уточнила я и горько рассмеялась.

– Любовница от слова «любовь». Я не переставал тебя любить! И вряд ли уже когда-нибудь перестану! – Макс был совершенно серьёзен. – Я буду заботиться о тебе, и тебе не будет так одиноко и скучно.

Я задохнулась от возмущения. Да как он смеет говорить мне о любви? Неужели он надеется, что я соглашусь?

– Глинский, ты ёбнулся? – я впервые назвала его по фамилии.

– Да, блядь! – рявкнул Макс. – Уже давно! В тот день, когда ты свалилась на мою голову!

Макс сел, натягивая трусы. Классно! Он ещё и обиделся на меня! Я ничего не ответила, глядя, как Макс одевается. Он поднял с пола джинсы и достал телефон, чтобы вызвать такси. Когда он назвал адрес оператору, я поняла, что Макс едет не домой, а к Еве.

– Я думала, ты останешься на ночь… – капризно протянула я, обнимая его со спины.

Может Макс передумает? Увы, Макс положил телефон на кровать, продолжив одеваться.

– Нет, мне нужно ехать. Уже машина назначена, будет через 15 минут.

– Погоди. Вы что… Вы вместе живёте? – дрогнувшим голосом озвучила я свою догадку.

– Да. Что тебя удивляет? – бесцветно ответил Макс, избегая моего взгляда.

– Но мы же… Ты же только что… – Я отчаянно подбирала слова, но вещи нужно было называть своими именами, поэтому я собралась. – Только что, ты изменил ей со мной! – наконец я озвучила то, что произошло.

Интрижки интрижками, а совместное проживание – это было делом серьёзным. Мне стало противно от самой себя. Во что я только что ввязалась?