Текст книги "Прекрасная спасительница"

Глава 17

Рейф вступил в полосу лунного света. Теперь Анджела ясно увидела его лицо: яркий блеск глаз, упрямый мужественный подбородок, чувственные губы. Она заморгала, пытаясь прогнать видение, но, открыв глаза, убедилась, что оно не исчезло.

– Этого не может быть! Опять!

– Я не призрак, Ангел; не смотри же на меня так.

– Как раз когда я подумала, что никогда больше не увижу вас, вы появились. Чего вы хотите от меня, Рейф Гентри?

Он подошел ближе. Ее охватила тревога.

– Все изменилось, – произнес он. – Меня больше не ищут за убийство в Ордуэе. Один из настоящих убийц дал показания.

– Я знаю. Дилижанс сделал остановку в Ордуэе, и шериф Таттерсол все рассказал мне. Только не понимаю, при чем тут я. Ваше прощальное письмо вполне ясно выразило ваши чувства ко мне. Что вы здесь делаете? Зачем продолжаете мучить меня?

Он присел на краешек кровати; она отодвинулась к стене, натянув до подбородка одеяло.

– Затем, что ты все время мучишь меня. Каждый день, каждую ночь я сходил с ума, думая о том, где ты, с кем ты, все ли с тобой в порядке.

– Ты сам во всем виноват, Рейф. Я думала, что у нас все хорошо. А ты меня бросил. Мне надоело спасать тебе жизнь.

В тот день, когда ты покинул меня в Додж-Сити, я перестала думать о тебе.

Рейф чиркнул спичкой и зажег лампу. Свет озарил лицо Анджелы, подчеркнул туманный блеск ее глаз, оттенил нежную кожу. Он поднял руку, чтобы погладить ее щеку. Она отпрянула, и Рейф страшно пожалел, что не в состоянии загладить свою вину.

Он закрыл глаза и втянул в себя сладостный запах жены: мыла, солнечного света и особый аромат, присущий лишь ей. Его чресла заныли; он сразу же пришел в возбуждение. Его руки действовали независимо от рассудка. Он схватил Анджелу за плечи и притянул к себе. Он не собирался прикасаться к ней; он хотел только все объяснить. Он надеялся, что она простит его, но боялся, что требует от нее слишком многого.

Рейф почувствовал, что она упирается, ощутил ее нежелание, страх и понял, что вполне заслужил такое отношение. Господи, как же хотелось поцеловать ее!

– Больше ты меня не обманешь, Рейф Гентри! – бросила Анджела. – Как ты смеешь думать, что можешь появляться в моей жизни и исчезать, когда тебе заблагорассудится! Хватит. Я тебе не игрушка.

– Черт побери, Ангел! Я вовсе так не думаю! Ты меня выслушаешь или нет?

– Зачем? Я тебе не верю. Я вела себя как дура, Рейф. Стоило мне убедить себя, что я никогда больше тебя не увижу, как ты появлялся, хотя мне этого совершенно не хотелось. Я не желаю больше слушать твои объяснения. Твои слова немного стоят.

– Вы помирились с отчимом? Глаза Анджелы сузились.

– Откуда ты знаешь, что Десмонд здесь? Опять за мной шпионил?

– Не важно, откуда я знаю. – Рейф понял, что Ангел не и настроении слушать его сейчас.

– Так вот, – сказала Анджела. – Я подаю на развод.

Рейф попятился и уставился на нее. Ее слова ожгли его как удар бича.

– Знай я, что ты подаешь на развод, не стал бы собирать подписи людей, которые были свидетелями нашего венчания.

Она растерялась.

– Но зачем?

– Разве не ясно?

– Когда речь идет о вас, ничто не бывает ясным, Рейф. Я в жизни не встречала человека, который умел бы так все запутать. От Десмонда и Энсона я по крайней мере знаю, чего ожидать.

– И чего же, Ангел? – неодобрительно спросил Рейф. – Ты собираешься замуж за Энсона?

– Я не вышла бы за Энсона, даже если бы он оказался единственным мужчиной на земле. Впрочем, это не твое дело.

– Тогда почему же он до сих пор здесь? – требовательно воззрился на нее Рейф.

– Я хочу доказать, что это он убил Брейди Бакстера! – крикнула Анджела.

Ошеломленный Рейф с минуту молчал.

– Мне казалось, что тебе безразлична моя судьба, – наконец выговорил он.

Она дерзко вздернула подбородок.

– Конечно.

Он криво усмехнулся.

Тогда почему ты так стремишься доказать мою невиновность?

– Сам мог бы догадаться. Мне невыносимо видеть, когда невиновного человека обвиняют в преступлении. Христос учил, что всякий человек отвечает не только за себя самого, но за ближнего своего. Я знаю, что ты не убийца, Рейф.

– Твоя чистота и доброта унижают меня, Ангел. Я тебя не заслуживаю.

Полностью согласна, – отозвалась Анджела. – Мое сердце может вынести многое.

На этот раз она только вздрогнула, когда он обнял ее. Она понимала, что будет жалеть о содеянном, но противостоять тому несносному человеку не могла. Здравый смысл говорил ей, что он снова и снова будет разбивать ей сердце… что ей с бедовало бы выгнать его. Здравый смысл улетучился, когда губы Рейфа нашли ее розовое ушко. Он поцеловал ее в глаза, в щеки. Он стянул ночную рубашку с ее плеча и тронул губами кожу на ее плече и ямку на шее.

Ночная рубашка спустилась на пояс. Его дерзкий язык рванулся следом. Груди ее затрепетали, она выгнулась к нему навстречу, безрассудно бросившись в знойный жар его ласк.

Когда он отодвинулся, она протестующе застонала. Вдруг, спохватившись, что слишком легко уступает, Анджела нашла в себе силы оттолкнуть его. От неожиданности Рейф рухнул с кровати, больно ударившись крестцом.

– Для чего ты это сделала, черт побери? – недовольно пробурчал Рейф, потирая ушибленное место.

Анджела уже дышала спокойнее.

– Чтобы ты не думал, будто у меня нет силы воли. Он усмехнулся. Ремень с револьверами упал на пол.

– А она у тебя есть? Я имею в виду силу воли. – Он сорвал с себя шейный платок и нетерпеливо рванул рубашку. Пуговицы разлетелись во все стороны.

– Надеюсь, что да.

Он снял пояс и расстегнул брюки. Анджела шумно выдохнула. Он был в полной готовности. Ей хотелось отвести глаза, но этот человек полностью околдовал ее.

Пытаясь обуздать нарастающую страсть, она бросилась было из спальни, чтобы приготовить для него другую комнату, но он опустился на кровать рядом с ней. Его руки медленно обвились вокруг ее талии.

– Признайся, ты хочешь меня не меньше, чем я тебя, Ангел.

– Как тебе не совестно пользоваться моей слабостью, – со вздохом сказала Анджела.

– Сейчас я собираюсь воспользоваться только вот этим – ответил он, поднося ее руку к своей напряженной плоти.

Анджела снова вздохнула. Он зачаровывал ее отчаянным вожделением, страстными словами и невероятными серебряными глазами.

Не отрывая от нее своего волшебного взгляда, он положил руку ей на живот, принялся гладить и ласкать его, и она задохнулась от желания. Яростное кипение крови в жилах, бешеная пляска ощущений прогнали все мысли, все, кроме мысли о Рейфе, человеке, которого она любила… нет, ненавидела. Ох, что же это!

Она закрыла глаза и раздвинула ноги, предвкушая блаженство. Их тела идеально подходили друг другу, и ее раздражало, что он это знает.

Пальцы его проникли глубоко внутрь. Ее тело кричало о безмерном желании, ее руки гладили его плечи, и он стонал в экстазе. Она хотела впустить его в себя, но он отвел ее руку.

Он поцеловал ее веки, кончик носа, губы и наконец вошел в жгучий жар ее тела. Ее грудь бурно вздымалась.

Несмотря на все нарастающее возбуждение, Рейф, кажется, не торопился к своему собственному апогею, без устали продолжая свое дело. Конец настал неожиданно, как взрыв, и она отдалась огненной буре, увлекающей ее к сладостному беспамятству.

Рейф внимательно всматривался в ее лицо, не замедляя темпа, когда она достигла вершины блаженства. Остановившись на минуту, чтобы перевести дух, он снова начал двигаться, стараясь получить удовольствие сам.

– Ты хочешь еще раз, милая?

Анджела поднялась навстречу его дерзким ударам. Как, разве такое может повториться? Он задвигался быстрее, запах секса и пота был необычайно возбуждающим. Если она не скоро… Тут он услышал, как она вскрикнула, и ответил протяжным звериным воплем. Ну вот, теперь он находится именно там, где следует.

– Теперь ты счастлив? – спросила Анджела после того, как огненная буря стихла.

Долгие мгновения в воздухе стояла тишина.

– Я хочу, чтобы мы оба были счастливы, – ответил Рейф наконец.

Анджела отвернулась.

– Я тоже, но это невозможно.

– Я не сам придумал бросить тебя в Додж-Сити.

Она не сразу поняла, что он хочет сказать, а поняв, горько усмехнулась.

– Разве кто-то держал тебя под прицелом, пока ты писал эту чудовищную записку?

Он бросил на нее странный взгляд.

– Именно так.

– Рейф, не делай из меня дурочку.

– Я не лгу. Я мылся в бане, когда на меня как снег на голову свалился Кент. Я не ожидал встретить его в Додж-Сити. Он под дулом револьвера заставил меня написать эту записку. Если бы я не сделал так, как он велел, он убил бы меня и получил награду. Тогда еще на мне висело обвинение в убийстве в Колорадо, о котором шериф Диллер, кажется, ничего не знал. С меня только что сняли обвинения в ограблении банка, и ты ждала меня в гостинице, – продолжал Рейф. – Бросить тебя – да это мне и в голову бы не пришло. Но проклятый Кент! Положение мое было просто аховым. Я решил, что тебе будет лучше без убийцы, который таскает тебя из города в город, за которым по пятам следует полиция.

– Почему же ты передумал?

– Узнал, что меня больше не разыскивают за убийства в Ордуэе, и это дало мне маленькую надежду. Я поверил, что сумею найти убийцу Бакстера и стану свободным человеком, человеком с незапятнанным именем. Но не только поэтому. Я не смог жить вдали от тебя, Ангел. Мы должны быть вместе, веришь ты в это или нет. Оставить тебя – все равно что отсечь себе правую руку.

Анджела вздрогнула и отвела глаза.

– Я хочу верить тебе, Рейф, действительно хочу.

– Но…

– Я боюсь, что ты опять заставишь меня страдать. Я всегда буду жить, думая, когда ты снова исчезнешь.

– Никогда, – поклялся Рейф. – Я никогда больше тебя не оставлю.

Когда Анджела объявила его своим женихом, он не собирался влюбляться в нее, но она похитила его сердце. К сожалению, он все еще не обрел честное имя, поэтому прикусил язык.

– Почему я должна верить тебе, Рейф? Почему? Он нахмурился и отвел глаза.

– Я понимаю, что в прошлом дал тебе немало поводов для недоверия. Я всегда чувствовал, что не гожусь для тебя, потому что мне нечего дать женщине, у которой есть все.

– Все, чего мне хотелось, – это ты. Я бы отказалась от всего на свете, лишь бы услышать, что ты… – Она осеклась.

Она так старалась сохранить самообладание, что ему с трудом удалось остановить себя и не признаться в любви. Она скорее всего не поверит ему.

– Ах, что толку, – вздохнула она.

От уныния, прозвучавшего в ее голосе, у Рейфа чуть не разорвалось сердце.

– Ангел, выслушай меня, дорогая моя. Я знаю, что тебе хочется услышать, но я не могу произнести эти слова, пока не стану свободным человеком. Тебе нужно набраться терпения и верить мне, пока этого не произойдет.

– Так же, как раньше?

– Я понимаю, что требую слишком многого, но ведь меня все еще ищет полиция. Я не могу предложить тебе даже свое доброе имя.

– У меня уже есть твое имя, – напомнила ему Анджела. – Но я намерена сменить его как можно скорее.

Рейф дико вскрикнул, и Анджела затрепетала.

– Проклятие, Ангел! Я не хочу, чтобы ты разводилась со мной.

– А чего ты хочешь, Рейф?

– Я думал, что сумею оправдать себя. Я хочу тебя. Я решил найти убийцу Бакстера, и когда сделаю это, то смогу свободно открыть тебе свое сердце.

Она посмотрела на него с отвращением.

– А до той поры предполагается, что я должна только гадать, терпеть и мучиться? Ну уж «нет.

Рейф страдальчески сморщился.

– Я прошу тебя верить мне, Ангел. Мне скоро придется уйти. Никто не должен знать, что я здесь.

– У тебя есть какой-нибудь план?

– Пока нет, но я что-нибудь придумаю.

– Позволь мне помочь тебе. Рейф оперся на локоть.

– Это совершенно исключено! Мы имеем дело с двумя алчными, злобными негодяями. Они могут сделать с тобой все что угодно.

Ее синие глаза дерзко сверкнули.

– У тебя нет выбора. Даже если бы ты и не вернулся, я бы занималась этим сама. Я подслушала, как Энсон почти признался Десмонду в убийстве Бакстера. У меня есть одна идея, но ее нужно получше обдумать.

– Обдумывай все, что хочешь, милая, но я просто-напросто не позволю тебе вмешиваться. Это слишком опасно.

Анджела решила переменить тему разговора. Спор с Рейфом ни к чему не приведет.

– Ты хочешь есть?

При одном упоминании о пище в животе у него забурчало.

– Умираю с голоду. Я питался тем, что осталось в моих сумках, и тем, что мне удавалось добыть охотой.

Анджела встала с кровати и накинула пеньюар.

– Я соберу тебе поесть. Потом заверну тебе все, что у меня есть в доме. Возьмешь с собой. А как насчет одеял? Ты ведь живешь в пещере, да? – Он кивнул. – Там, наверное, не очень-то уютно.

– Обойдусь.

Анджела поспешила на кухню и зажгла лампу. Когда Рейф оделся и пришел к ней, она уже развела огонь в плите, нарезала бекон и поставила кипятить воду для кофе.

– Скоро рассвет, – заметил Рейф, взглянув в окно.

– Я быстро.

– Ангел, я серьезно прошу тебя не вмешиваться, – начал Рейф, пока Анджела жарила яичницу и нарезала толстыми ломтями хлеб, который испекла накануне.

– Ты просил меня верить тебе, Рейф, теперь твоя очередь поверить мне.

Она поставила перед ним тарелку, и он жадно принялся за еду. Анджела порадовалась его здоровому аппетиту. Пока он ел, она собрала буханку хлеба, консервы, остаток бекона, картошку и все, что могло пригодиться Рейфу. Потом вышла и вернулась, неся два толстых одеяла, которые положила рядом с продуктами.

– Значит ли это, что ты меня прощаешь? – спросил Рейф между двумя глотками кофе.

– Это значит, что я думаю о тебе, – ответила Анджела, решив не уступать ни пяди. Слишком много страданий причинил ей этот обаятельный мерзавец.

– Мне нужно идти, – сказал Рейф, отодвигая пустую тарелку. Он посмотрел на припасы, приготовленные Анджелой. – И как же я все это донесу?

– Вот в этом, – пояснила Анджела, тряся льняной наволочкой.

Когда наволочка наполнилась, Рейф положил ее на стол и привлек Анджелу к себе.

– Я вернусь, Ангел. – Глаза его потемнели от страшной тоски, но природное остроумие осталось при нем. – Будь добра, не запирай черный ход. Я уже староват, чтобы лазить в окно.

– Ты сказал, что вернешься, Рейф, но я уже не знаю, чему верить.

– Верь в это, – приказал Рейф, властно прижимаясь к ней губами. У этого поцелуя был вкус кофе и Рейфа. Она прижалась к нему, вдыхая его ни на что не похожий запах, с болью сознавая, как легко опять доверилась ему.

Он прервал поцелуй.

– Если я не уйду сейчас, я никогда не уйду, – простонал он. – Мне нужно вывести на чистую воду убийцу, а уложить тебя снова в постель – далеко не лучший способ добиться этого. Обещай, что не попадешь ни в какую передрягу, пока я буду со всем этим разбираться.

Анджела невинно взглянула на него.

– Рейф Гентри, я никогда не попадаю в передряги. Мое дело – спасать людей, попавших в передрягу, особенно тебя.

– Я знаю, милая, ты – мой ангел-хранитель, – произнес он с такой нежностью, что у Анджелы на глаза навернулись слезы. – Плюнь на Кента и Чандлера. Позволь мне закончить все так, как я считаю нужным.

– Разумеется, – благонравно кивнула Анджела, скрестив за спиной пальцы. Потом она подтолкнула Рейфа к двери. – Над горами встает солнце. Поторопись, тебя могут увидеть.

– Еще одна вещь, – обернулся Рейф. – Выбрось из головы этот развод. Я не дам тебе уйти, Ангел.

Анджела зажмурилась, чтобы удержать слезы. Ей так отчаянно хотелось поверить ему! Рейф схватил мешок с припасами, поцеловал ее на прощание и выскользнул за дверь. Она смотрела из окна, как предрассветные тени поглотили его и его фигура слилась с лесистым горным склоном.

Отвернувшись, Анджела налила себе кофе и села у стола, чтобы поразмыслить над тем, какие последствия может возыметь неожиданное возвращение Рейфа. Может ли она поверить ему на этот раз? Действительно ли Десмонд заставил его уехать из Додж-Сити без нее?

Возможно, в этом есть смысл. Ни Рейф, ни Кент не знали, что Рейфа больше не разыскивают за убийства в Ордуэе.

Если бы Десмонд показал шерифу Диллеру объявления о розыске, Рейф снова оказался бы за решеткой. На месте Рейфа она тоже предпочла бы бегство виселице. И потом, ведь он вернулся, чтобы все объяснить, не так ли?

Не только вернулся, но и ласкал ее так, словно на самом деле любит. Он сделал все, только вот не произнес самых нужных слов. В глубине души Анджела верила, что он непременно скажет их, когда за его голову больше не будут давать вознаграждение. Тот Рейф, которого она знает, не убийца и не преступник.

Нравится ей это или нет, но помогать Рейфу – это, судя по всему, ее крест.

Рейф Гентри – невыносимый, хитрый, властный и упрямый человек, но другого Анджеле и не нужно. Она любила его даже тогда, когда думала, что ненавидит.

Что бы он там ни говорил, она поможет ему найти убийцу Бакстера. Ей легче это сделать: Больше того, у нее уже созрел некий план, и она намерена его осуществить.

В то утро Анджела занималась обычными повседневными делами. Снег еще не выпал, так что старатели пока выходили на работу. Анджеле никак не подворачивался случай поговорить с Кентом наедине, поэтому она выжидала, внимательно приглядываясь и прислушиваясь.

Вечером она оставила тарелку с едой в теплой печке, отодвинула засов на двери и стала ждать Рейфа. Он пришел сразу же после полуночи. Она провела его в кухню, налила чашку кофе и смотрела, как он с жадностью поедает то, что она приготовила. Наевшись, он схватил ее за руку и повел в спальню.

То, что последовало затем, было повторением предыдущей ночи, только не столь поспешным. На этот раз Рейф неторопливо возбуждал ее, как любовник, у которого впереди бессчетные часы.

Когда он хотел войти в нее, Анджела превратилась в тигрицу. Она толкнула его на матрас и стала ласкать его губами и руками. Она лизала его плоские коричневые соски, спускаясь все ниже и ниже, пока не дошла до той его части, которая доставила ей столько удовольствия.

Он чуть не выскочил из постели. Его руки запутались в ее волосах, и он не отпускал ее.

– Хватит! Ты сводишь меня с ума.

С густым гортанным рыком он схватил ее за плечи, усадил на себя и овладел. Содрогаясь и шепотом повторяя его имя, она почти сразу же достигла высшей точки; с Рейфом все произошло несколькими мгновениями позже.

Потом они уснули. Проспали до рассвета и снова занимались любовью, а потом Рейф оставил Анджелу спящей и крадучись вернулся в свое логово.

Анджела проснулась, как никогда, исполненная решимости привлечь Чандлера к суду за убийство Бакстера. Несправедливо, что Рейф боится показаться из-за него на свет Божий. Если она надеется в будущем жить с Рейфом, надо действовать. Анджела понимала, что Энсон никогда не скажет ей правды. Но она была почти уверена, что Десмонд все знает. Кент – человек жадный. Поэтому вполне вероятно, что его за хорошие деньги можно заставить выдать сообщника.

Словно угадав ее желания, Энсон немного погодя появился в ее домике.

– Пора закрывать прииск на зиму, Анджела, – заявил Чандлер, располагаясь как дома. – Уже октябрь, старатели боятся, что их застанет неожиданный снежный буран и они не смогут добраться до своих семей.

– Наверное, они правы, – согласилась Анджела. – Они знают эти края лучше, чем вы или я. Передайте рабочим, что завтра мы распустим их до весны. Я приготовлю счета.

Едва Чандлер ушел, как появился адвокат Гудмен, который привез на подпись Анджеле бумаги о разводе.

– Вам лучше бы переехать в город, – сказал Гудмен, дружески поздоровавшись с Анджелой. – Зимы в Колорадо холодные, особенно в горах.

– Я знаю, – согласилась Анджела, – Я немного помню о них с детства. Именно поэтому моя мама разошлась с папой. Она терпеть не могла изоляции от людей. Но я не мама. У меня получится. Пойдемте в кухню, разделите со мной ленч. Я только что сварила кофе.

– Кофе и ленч – с радостью, – улыбнулся Гудмен. – Как у вас дела, Анджела? Как себя ведут отчим и Чандлер?

– Энсон все еще намерен жениться на мне, но Десмонд сейчас ведет себя вполне прилично. Они оба кормятся за мой счет и должны быть мне благодарны.

Когда они покончили с едой, адвокат достал прошение о разводе, которое он составил и привез Анджеле на подпись.

– Здесь все в порядке, – произнес он, кладя документ перед молодой женщиной. – Подпишите вот здесь. – И он ногтем указал на нужное место. – Надеюсь, вы понимаете, что подобные вещи требуют времени.

Анджела не дыша смотрела на бумагу, а потом медленно разорвала ее на мелкие кусочки.

– Я передумала.

Гудмен, кажется, ничуть не удивился.

– Можно узнать почему?

– Я видела Рейфа. Он объяснил, что оставил меня не по своей воле.

И она коротко пересказала то, что услышала от Рейфа.

– И вы ему поверили?

– Сначала нет. Ему потребовалось много времени, чтобы убедить меня. Рейф, конечно, не ангел, но и не лжец. Я твердо решила доказать, что не он убил Брейди Бакстера.

– Где теперь мистер Гентри?

– Неподалеку, – уклончиво ответила Анджела, опасаясь открыть чужую тайну даже этому человеку.

– Чем могу вам помочь?

– Не говорите никому об этом.

– Об этом можете не беспокоиться, дорогая. Вы по-прежнему уверены в виновности Чандлера?

– Больше чем когда-либо. На самом деле я убеждена, что он признался в своем преступлении Десмонду. Мне кажется, я придумала, как заставить Десмонда рассказать все шерифу. Я знаю Десмонда. За деньги он родную мать продаст.

– А Рейф знает, что вы задумали?

Анджела внимательно рассматривала свои руки.

– Только в общих чертах.

– Так я и подумал. Мне хотелось бы быть рядом с вами, когда вы встретитесь с вашим отчимом.

– Я должна сделать это сама. Нужно только дождаться случая.

– Мне это не нравится, Анджела. Что, если Чандлер почует неладное?

– Не почует. Обещаю вам, что буду осторожна. Как только Десмонд согласится на мои условия, мы пойдем прямо в контору шерифа. Если мы с Рейфом хотим жить вместе и никого не опасаться, убийца Бакстера должен предстать перед судом.

– Хорошо, дорогая, я пока что не стану в это вмешиваться. Когда вы собираетесь закрыть прииск на зиму?

– Сегодня – последний полный рабочий день. Старатели собирают инструменты и приводят все в порядок, чтобы вернуться сюда будущей весной.

– Вот что я вам скажу. Если я не увижу вас с Кентом в городе через… ну, скажем, через три дня, то приеду сюда и отвезу вас в город. Вы можете остановиться в лучшей гостинице города, это вам по карману.

– Три дня? Нет. Дайте мне пять дней, и тогда приезжайте.

Если за пять дней она не сумеет уговорить Десмонда выдать Чандлера, значит, это невозможно. Если у нее ничего не получится, они с Рейфом уедут и станут жить там, где их никто не знает. Денег у нее хватит, чтобы обеспечить обоих на всю жизнь. Можно будет купить ранчо в Монтане или ферму в Калифорнии. Рейф для нее важнее, чем прииск. Теперь она в любой момент сможет оставить его ради любимого. И как можно было колебаться столько времени!

Гудмен уехал, неодобрительно покачав головой. Анджела собрала банковские чеки для рабочих, оделась потеплее и вышла поискать Чандлера. Она встретила его у входа в шахту.

– Я принесла бумаги, – сказала Анджела, отдавая их Чандлеру. – Кстати, премировала каждого небольшой суммой. Скажите им, что весной нам опять понадобятся старатели и мы очень надеемся на их возвращение. Ваш чек, Энсон, тоже здесь. Вам нужно подыскать себе жилье в городе.

– Это исключено, – возразил Энсон. – Теперь, когда работы на прииске прекращены, я смогу уделять вам больше времени. Свадьба на Рождество – правда, хорошо звучит?

– Задайте этот вопрос той, которая собирается выходить замуж. Вы не видели моего отчима? Мне нужно с ним поговорить.

Чандлер сжал губы.

– Черт побери, Анджела, вы же знаете, что все равно выйдете за меня. Я вам нужен.

– Ошибаетесь, Энсон. Вы мне не нужны. – И, круто повернувшись, Анджела ушла.

Прошло три дня, прежде чем ей подвернулась возможность поговорить с Кентом наедине. Он как раз выходил из туалета, и ей удалось перехватить его.

– В чем дело, Анджела? Я знаю, что ваш адвокат приезжал сюда на днях. Почему вы не позвали меня, чтобы я представлял ваши интересы?

– Благодарю вас, я вполне в состоянии сама себя представлять. Мои дела с мистером Гудменом носят личный характер.

– Хм, – бросил Кент. – Ты всегда любила, чтобы тебе потакали, маленькая… ведьма. Ну, оставим это. Я подумываю о том, чтобы переехать на зиму в город, но у меня нет денег. Это несправедливо. Почему ты не хочешь мне помочь?

– Если вам нужны деньги, Десмонд, я, кажется, могу уладить эту проблему.

Кент оживился:

– Ты согласилась выйти за Чандлера!

– Это вряд ли. Пойдемте ко мне, поговорим так, чтобы он нам не помешал.

– Если это какой-то трюк, дочка, я не желаю в этом участвовать. Я все еще твой опекун.

– Мой опекун – мой муж, и я вам не дочка, – отрезала Анджела.

– У тебя нет мужа.

– Весь Ордуэй может оспорить ваши слова. Так вы идете или нет?

– Только если ты согласна хорошенько мне заплатить.

– Обещаю, что вы не будете разочарованы моей щедростью, Десмонд.