Текст книги "Прекрасная спасительница"

Глава 20

Когда некоторое время спустя Чандлер постучал в дверь, Анджела уже приготовилась к встрече. Вернувшись на кухню, чтобы налить Рейфу еще кофе, она добавила в него добрую дозу опиума. Он уснет на середине фразы. Конечно, проснувшись, он придет в ярость, но иного способа избежать кровопролития она не видела.

– Вы впустите меня в дом, Анджела? – спросил Чандлер через закрытую дверь.

– Только если вы пообещаете прилично себя вести, – отозвалась та.

– Я уже обещал.

Анджела бросила беспокойный взгляд на закрытую дверь в спальню. Она надеялась, что дала Рейфу достаточно опиума и он не сможет вмешаться в разговор.

– Прекрасно.

Она похлопала себя по карману, чтобы проверить, там ли револьвер, и открыла Энсону дверь. Она совершенно не представляла себе, что делать, но все же это было лучше, чем разрешить Рейфу пересечься с Чандлером.

– Вы не слишком торопились, – проворчал Чандлер, входя.

– О чем вы хотели поговорить? – с места в карьер начала Анджела.

– Не нужно притворяться, дорогая. У вас должен быть мужчина, чтобы защищать вас и управлять рабочими. Вы по собственному опыту знаете, как не любят они работать на женщину. Здесь хватит золота на двоих. Этот брак выгоден нам обоим.

– Я все еще замужем за Рейфом.

Он схватил ее за плечи и весьма бесцеремонно встряхнул.

– Я могу и подождать с официальной церемонией. Как я уже сказал, гораздо важнее сделать вам ребенка.

Анджела вывернулась и шарахнулась в сторону.

– Только прикоснитесь ко мне – и вы покойник. Чандлер тоже отступил.

– У вас опять при себе этот чертов револьвер?

– Я бы не впустила вас в дом, не будь при мне оружия. Сядьте. Давайте все обсудим как цивилизованные люди.

– Я не чувствую себя цивилизованным, – проворчал Чандлер, опускаясь на первый попавшийся стул. – Вы даже представить себе не можете, на что я пошел ради вас.

Сердце у Анджелы замерло.

– А вы расскажите мне, что вы сделали, – сладко пропела Анджела. – Может статься, я недооценивала вас. Так на что вы способны ради достижения цели? Знаете, мне всегда нравились сильные мужчины.

Чандлер с подозрением покосился на нее, но на лице его тут же появилась самодовольная ухмылка.

– Вы считаете меня сильным человеком? Забавно, раньше вы никогда мне этого не говорили.

– Я действительно так считаю. Вы никогда не бросали меня. Чего я не могу сказать о Рейфе Гентри. Скажите же, Энсон, – искушающе прошептала она, – скажите, как сильно вы меня хотите. Что вы сделали или собираетесь сделать, чтобы заполучить меня?

Чандлер подобострастно улыбнулся.

– Если бы вы только знали!

– Знала – что? – поддразнивала его Анджела. Даже если признаний Энсона больше никто не услышит, ее слово все равно чего-то стоит.

Энсон смотрел на нее, словно пытался решить, притворяется она или нет.

– Почему я должен вам доверять?

– А почему бы и нет? Мы одни. Никто ничего не услышит. И кроме того, это может заставить меня передумать насчет нашего супружества.

Пока Анджела и Чандлер вели словесную пикировку, к прииску приблизились двое всадников. Они остановились чуть поодаль, чтобы обсудить дела.

– Вы действительно уверены в том, о чем говорили? – спросил шериф Диксон у своего спутника. – Миссис Гентри и вправду угрожает опасность?

– Я уверен в этом так же, как и в том, что сижу на этой лошади, – отозвался мистер Гуд мен. – Нельзя сомневаться в словах Анджелы. Слава Богу, что буран стих и по дороге все же можно проехать.

– Хм, – задумчиво протянул Диксон, поглаживая подбородок. – Если вы правы, мне не хочется суетиться и подвергать опасности жизнь молодой женщины. Оставим лошадей здесь и пойдем пешком. Так мы сможем кое-что разнюхать, не привлекая к себе внимания.

– Хорошая мысль, – согласился Гудмен, спешиваясь. – Здесь есть где укрыться.

– Вы ведь сказали, что миссис Гентри здесь с Чандлером?

– Да, – ответил Гудмен. – Я передал вам все, что слышал. Он не станет ждать венчания, чтобы сделать Анджеле ребенка. И вы, конечно, знаете, что Анджела считает Чандлера убийцей Брейди Бакстера. Я совершенно уверен, что Чандлер представляет для нее серьезную опасность.

– Тогда нам лучше выяснить, что здесь происходит, – подытожил Диксон. – Пошли.

Отчаяние охватило Анджелу. Энсон придвигался все ближе, готовясь исповедаться перед ней, и никто другой не мог услышать его исповедь. Вот неудача! Если только… Она устремила взгляд на окно, чтобы обдумать свое положение, и едва удержалась от изумленного возгласа. К стеклу с улицы прижимались два лица! Шериф Диксон и мистер Гудмен! Испугавшись, что Энсон увидит их, она вскочила и пошла на кухню, чтобы отвлечь внимание Чандлера.

– Куда это вы? – тревожно спросил Чандлер, оборачиваясь. – Кажется, вы хотели услышать мой рассказ?

– Я только что сварила кофе, – тут же нашлась Анджела. – Думаю, вы не откажетесь глотнуть горяченького, прежде чем мы начнем разговор?

– Ну конечно, благодарю вас, Анджела. Кофе – это замечательно. Тот, что варю я, просто какая-то бурда. – Он нахмурился. – Вы ведь не собираетесь улизнуть через черный ход, а?

– Нет, не собираюсь. Мне страшно интересно послушать, что вы скажете. – Она украдкой бросила взгляд на окно и с облегчением увидела, что лица исчезли. – Я сейчас вернусь.

Анджела скрылась на кухне; Чандлер, казалось, был погружен в размышления. Она направилась прямиком к задней двери и растворила ее, молясь, чтобы та не скрипнула. Ее молитвы были услышаны, и шериф с Гудменом проскользнули в дом. Она жестом призвала их к молчанию и выразительно кивнула в сторону гостиной.

– Анджела, где вы там? – раздраженно окликнул Чандлер, и Анджела поторопилась ответить.

– Я еще здесь, Энсон. – Она старательно разлила кофе по чашкам. – Вы любите с сахаром?

– Две ложки. Что вы там возитесь? – Иду, иду.

– Есть опасность? – спросил шериф приглушенным голосом.

– Станьте у двери и слушайте, – прошептала Анджела, беря чашки и направляясь в гостиную.

– А, вот и вы, – хмыкнул Чандлер. – Я уже собирался пойти за вами. Заснули вы там, что ли? – Он принял чашку из ее рук и осторожно глотнул горячий напиток. – Так о чем, бишь, мы говорили?

– Вы хотели рассказать мне о том, на что способен настоящий мужчина ради женщины. Мне нужно знать, как вы на самом деле сильны и умны, Энсон.

– Да уж поумней Брейди Бакстера, – фыркнул, Чандлер. – Видите ли, я понимаю, зачем вы вышли за него. Я поехал за вами после того фарса, в смысле вашего венчания. Услышав о том, что вы стали его женой, я уже предвкушал потеху. Я ехал за вами до самого прииска и все. слышал.

– Вы знаете, что Брейди одолел Рейфа, связал его и втащил в шахту? – спросила Анджела. – Он требовал, чтобы я вышла за него, а иначе грозился убить Рейфа. Вы и это знаете?

– Даже больше, – самодовольно ответил Чандлер. – Я видел, как вы ударили Бакстера, как он потерял сознание, видел, как вы с Гентри связали его и вместе вышли из шахты.

– Это вы убили Бакстера! – не выдержала Анджела. Хотя она и ждала этих признаний, все же хладнокровие Чандлера потрясло ее.

– Конечно, но ведь вы уже догадались? Я решил, что это будет очень мудро. В этом обвинят Гентри, и ему ничего не останется, кроме как бежать и оставить вас мне.

– Я подозревала, что это вы убили Брейди, но доказательств у меня не было, – вздохнула Анджела.

– Теперь у вас есть доказательства. Я сильный человек, Анджела. Достаточно сильный, чтобы избавиться от соперника.

– Не думаю, что убийство беззащитного – признак особой доблести, – насмешливо проговорила Анджела.

Чандлер пропустил шпильку мимо ушей.

– Да, я спас вас от большой неприятности. От двух, если считать Гентри. Трех, если прибавить Кента.

Анджела поймала его на слове:

– Кент? А что с ним? Как вам удалось заставить его уехать?

Чандлер презрительно рассмеялся.

– Я подслушал ваш разговор с Кентом. Вы предлагали Десмонду смешную сумму за показания против меня. Этого я не мог допустить, поэтому принял меры, чтобы обеспечить молчание Кента.

– Вы предложили ему больше? – спросила Анджела, не очень-то понимая, к чему он клонит. Она никогда особо не задумывалась об исчезновении Кента.

– Вы всерьез думаете, что у меня есть такая сумма? – с издевкой бросил Чандлер.

Вдруг Анджела все поняла.

– Боже мой, вы убили Десмонда!

– Он был дураком. Я вовсе не лизал ему башмаки, как вы полагали. Теперь, когда вы все знаете, пообещайте, что выйдете за меня, когда получите развод. И не надейтесь воспользоваться моей исповедью против меня. Я ни в чем не признаюсь.

Внезапно дверь спальни распахнулась, и в гостиную, ковыляя на одной ноге, ввалился Рейф. Анджела изумилась. Он нашел в себе силы подняться после лошадиной дозы опиума! По его белому как полотно, искаженному болью лицу она поняла, что он невыносимо страдает. Он стоял, крепко сжимая в одной руке револьвер и опираясь другой о косяк.

– Я все слышал, Чандлер. Каждое ваше слово. Анджела хотела броситься к Рейфу, но Чандлер вцепился ей в шею и выхватил револьвер.

– Ну и ну, да неужели это мистер Рейф Гентри, – глумливо протянул Чандлер. – Каким дурным ветром занесло вас на «Золотой ангел»?

– Отпустите Анджелу и отойдите от нее, – потребовал Рейф.

– Ни в коем случае, – ответил Чандлер, крепко прижимая револьвер к нежному горлу Анджелы.

– Вы никуда не уйдете, – угрожающе произнес Рейф. – Вы хладнокровно убили двух человек.

Чандлер невесело рассмеялся.

– Вы дурак, если думаете, что полиция вам поверит. Я честный человек, Гентри, а вот вы преступник.

Внезапно в гостиную из кухни вошел адвокат Гудмен. Анджела думала, что появится шериф Диксон, и очень удивилась, увидев Гудмена. Что могло случиться с шерифом?

– Я тоже все слышал, Чандлер, – заявил Гудмен. – Предлагаю вам отдать себя в руки полиции.

– Какого черта вы здесь делаете, старикан? – прорычал Чандлер. – Мне казалось, что вчера я видел вас в последний раз.

– Неужели вы подумали, что я поверил вашей нелепой и хвастливой истории о женитьбе на Анджеле? Кончились ваши свободные деньки.

– Черта с два! – завизжал Чандлер. – Я уезжаю и забираю Анджелу с собой. Если кто-то попробует пойти за мной, она погибнет. Я в отчаянии. Я потерял все. Убийством больше, убийством меньше – мне все равно.

Рейф почувствовал, что реальность куда-то уплывает. Похоже, Анджела чем-то опоила его. Она не хотела, чтобы он связывался с Чандлером, и приняла меры. Наверное, она подлила ему в кофе опиума. Проклятие! Почему она не пожелала на него положиться?

Безучастно, словно издалека, он смотрел, как Чандлер тащит Анджелу к передней двери. Он был слаб как новорожденный котенок. Даже если бы он смог поднять руку, вряд ли у него хватило бы сил нажать на курок. Ему оставалось только смотреть… стараясь не потерять сознание.

Потом он увидел, как его Ангел наступила на ногу Чандлеру. Чандлер ударил ее по голове рукоятью револьвера, и Рейф замычал от боли. Анджела обмякла на руках негодяя, и Рейфа охватила такая ярость, что он забыл о своей сломанной ноге и рванулся вперед. Его яростный крик превратился в вопль отчаяния. Рухнув на пол, он услышал издевательский смех Чандлера, увидел сквозь красную пелену боли, как тот тащит обмякшую Анджелу к передней двери.

– Вам далеко не уйти, – пригрозил Гудмен, направляясь к Рейфу и помогая ему сесть.

– Уж не собираешься ли ты задержать меня, старикан?

– Он – нет, но я собираюсь. Бросьте оружие, Чандлер! – выкрикнул шериф, появляясь в дверях.

Когда Диксон разгадал намерение Чандлера использовать Анджелу как щит, он велел Гудмену отвлечь внимание мерзавца, а сам тихонько выскользнул из задней двери, чтобы отрезать преступнику путь к отступлению.

Чандлер затравленно огляделся и выругался.

– Откуда вы взялись?

– Я был здесь все время и слышал вашу исповедь. Бросьте оружие, Чандлер. Я арестую вас за убийство Брейди Бакстера и Десмонда Кента.

– Черта с два! – бросил Чандлер. – Здесь приказываю я. – И он сильнее вжал холодное дуло револьвера в шею Анджелы. – Один шаг – и я убью ее.

– Далеко вам не уйти, – предупредил Диксон.

– Это мы еще увидим. Отойдите от двери.

Внезапно Анджела ожила. Она резко ударила Чандлера локтями под ребра. Удар оказался сильным и неожиданным. Застигнутый врасплох Чандлер на секунду опустил револьвер, и Анджеле удалось вырваться. Тут в игру вступил шериф Диксон. Схватив Чандлера, он выбил у него револьвер и заломил негодяю руки.

– Кто-нибудь, дайте веревку! – крикнул он.

– Веревка висит за кухонной дверью, – сообщила Анджела.

– Я принесу, – вызвался Гудмен. Он тут же вернулся и помог Диксону связать сопротивляющегося Чандлера.

Пока они разбирались с Чандлером, Анджела занялась Рейфом. Он с мертвенно-бледным лицом сидел, прислонившись спиной к двери. Она опустилась на пол рядом с ним.

– С тобой все в порядке?

– Выживу, – процедил он сквозь стиснутые зубы. Он поднял руку и погладил ее по щеке. – А ты как? Мне хотелось убить Чандлера за то, что он ударил тебя. К сожалению, мое тело отказывалось мне служить.

Анджела ласково положила руку ему на грудь.

– Все уже закончилось, – пролепетала она, задыхаясь. – Все действительно закончилось. Ты свободен, Рейф. Ты можешь поехать, куда тебе захочется. Делать все, что тебе захочется, не дергаясь при виде полицейского.

– Благодаря тебе, – хрипло отозвался Рейф. – Мой ангел-хранитель.

Анджела подняла на него взгляд и отпрянула, заметив влажный блеск в уголках его глаз. У нее из глаз тоже готовы были хлынуть слезы.

– У вас все в порядке? – спросил шериф Диксон. Они с Гудменом скрутили Чандлера и оставили его лежать на полу.

– У меня – да, – ответила Анджела, – если не считать довольно внушительной шишки на голове. Но вот Рейфу нужно показать свою ногу врачу.

– Врача я пришлю, как только мы доберемся до города, – пообещал Диксон. Потом сделал жест в сторону Чандлера. – Этого я отправлю в тюрьму. Не удивлюсь, если его повесят, но решать будет суд. Можно, я помогу вам лечь в постель, мистер Гентри?

Рейф от помощи не отказался и, поддерживаемый шерифом, проковылял в спальню. Он улегся, и Анджела принялась хлопотать над ним.

– Я прошу прощения за все сложности, которые у вас были с полицией, – продолжал Диксон. – Просто позор, что ни в чем не повинного человека обвиняют в преступлениях, которых он не совершал. Теперь вы свободный человек, Гентри.

Больше полиция не станет вас беспокоить. Если вам и вашей хозяйке понадобится моя помощь, только скажите.

– Весьма признателен, шериф, – отозвался Рейф. – Вы не знаете, как это хорошо – наконец почувствовать себя свободным. Жаль только, что я не знаю, как мне связаться с братьями и сообщить им, что их больше не разыскивает полиция.

– Ну что же, если я смогу что-нибудь сделать, дайте знать. А пока доставлю этого подонка в тюрьму и пришлю врача, чтобы он осмотрел вашу ногу.

– Я тоже уезжаю, – проговорил стоявший в дверях спальни Гудмен.

– Не знаю, как вас благодарить, мистер Гудмен, – с чувством произнесла Анджела. – Понятия не имею, что я делала бы, если бы вы вчера неверно поняли мои слова. И просто содрогаюсь, думая о том, что здесь могло случиться, если бы вы с шерифом не появились в самый нужный момент.

– Все закончилось, дорогая, – улыбнулся Гудмен. – Перед вами и вашим мужем – целая жизнь. Так не теряйте же ни одного мгновения этой жизни.

Анджела поцеловала мистера Гудмена в щеку.

– Почаще навещайте нас.

Гудмен потрогал свою щеку и сказал, сияя:

– Вы от меня не отделаетесь.

Стоя в дверях, Анджела безучастно наблюдала, как Чандлера усадили на лошадь, которую взял под уздцы шериф. Хотя она и понимала, что больше нечего бояться, но все равно вздрогнула, когда Чандлер бросил на нее взгляд, исполненный ненависти. Подавив дрожь, она поспешила вернуться к Рейфу.

А он протянул руки к своему Ангелу. Она с радостью упала в его объятия, устроилась рядом с ним. Нога у него страшно болела, но теплое тело Анджелы целило лучше всякого лекарства. Он так любил ее, и вот теперь наконец-то мог высказать ей все, что долгое время лежало у него на сердце. Он – свободный человек. Свободен жить, где ему нравится. Свободен любить своего Ангела. Свободен вырастить с ней детей.

– О чем ты думаешь? – спросила Анджела. – Тебе больно? Дать тебе опиума?

Рейф нахмурился.

– Спасибо, хватит с меня опиума. Зачем ты меня опоила?

– Я боялась, что ты убьешь Чандлера или он тебя. Ты очень сердишься?

Он взял ее за руку и запечатлел поцелуй посередине ладони.

– Я не могу на тебя сердиться, Ангел. Меня огорчает только то, что ты подвергала свою жизнь опасности. Ты уверена, что со всем справишься собственными силами, и это меня пугает. Чтобы обеспечить твою безопасность, потребуется всю жизнь держать тебя под надзором.

– Всю жизнь? – еле слышно выдохнула Анджела. – Значит ли это…

– Разумеется, ты не думаешь, что я теперь уеду от тебя, а? – улыбаясь, поинтересовался Рейф. – Я люблю тебя, Ангел. Я всегда тебя любил.

– Любишь? А почему ты раньше мне этого не говорил?

– Я не мог. Меня разыскивала полиция, у меня не было никаких прав на тебя.

– Ты получил право на мою любовь очень давно, Рейф. Я была безвозвратно и безнадежно твоей уже очень давно.

– Жаль только…

– Чего тебе жаль?

– Я не могу не думать о братьях. Джесс – хороший врач. Он не может практиковать, пока считает, что его ищет полиция. И потом, Сэм. Это горячая голова, и неизвестно, в какую передрягу он может угодить. Если бы только нашелся способ сообщить им, что теперь нечего бояться.

– А ты знаешь, как их найти?

– Хотел бы я это знать. Мы договорились встретиться в Денвере через год, начиная с того дня, как мы уехали из Доджа. Джесс поскакал на север, Сэм направился на восток. Они могут оказаться где угодно. Мне остается только надеяться и молиться за то, чтобы они поскорее узнали о своей свободе.

– А мы, Рейф? Каковы твои планы на будущее?

– Ты любишь меня, и я люблю тебя, пока этого достаточно.

– А прииск? – удивилась Анджела. – Я же знаю, что тебе не очень-то хочется стать старателем.

– Прииск принадлежит тебе, милая. Тебе и решать, что с ним делать, а я соглашусь с твоим решением. У нас впереди целая зима, чтобы строить планы. А придет весна… Да ладно, чего там делить шкуру неубитого медведя!

Анджела дерзко усмехнулась.

– Когда придет весна, все очень сильно изменится.

– Это как? – полюбопытствовал Рейф.

Она схватила его за руку и положила ее на свой плоский живот.

– Пока что ты не можешь этого ощутить, но я совершенно уверена, что во мне растет твое дитя. Надеюсь, ты так же рад этому, как и я?

Рейф обнял ее.

– Что?! И давно ты об этом знаешь?

– Довольно-таки.

– Так зачем же ты рисковала жизнью, если знала, что беременна? Черт побери, Ангел, мне следовало бы хорошенько выпороть тебя. – Он содрогнулся. – Господи, ведь я мог тебя потерять. Без тебя мне и жить-то незачем.

– Рейф, ты делаешь мне больно. Я думала, что ты обрадуешься.

Рейф тут же отпустил ее.

– Прости, любимая. Я действительно рад. Словами нельзя выразить, как мне хочется, чтобы у нас с тобой была семья. Я мечтал об этом, но никогда не позволял себе слишком в это верить. – Его глаза затуманились. – Ребенок. Надеюсь, родится девочка. Я хочу, чтобы она была похожа на тебя, наша маленькая певчая птичка.

Анджела задохнулась от счастья.

– На зиму мы переедем в город, – решительно заявил Рейф. – Я не желаю подвергать твое здоровье опасности. Если тебе понадобится врач, нужно быть там, где он сумеет до нас добраться.

– Наверное, ты прав, – согласилась Анджела. – Я – богатая женщина. Мы можем снять самый лучший дом в городе.

Рейф нахмурился.

– Я не из тех мужчин, что станут жить на средства жены, Ангел. Когда нога заживет, я начну искать себе занятие. Мне всегда хотелось быть владельцем ранчо, выращивать лошадей. Хорошо бы купить ранчо где-нибудь в Колорадо, если я смогу получить кредит. Как это тебе покажется? Здесь красивые места. Мне бы хотелось тут остаться, если ты не возражаешь.

– Хм, на ранчо очень хорошо растить детей. Мне тоже здесь нравится, и я совершенно не хочу заниматься золотодобычей. В этом месте живут мои воспоминания – хорошие воспоминания о временах детства и плохие – о теперешнем времени. Я думаю, отец понял бы меня, если бы я продала прииск и стала женой владельца ранчо.

– Господи, как я люблю тебя, – проговорил Рейф, притянув Анджелу к себе. – Понимаешь ли ты, как мне хочется ласкать тебя прямо сейчас?

– Наверное, так же как и мне, – ответила Анджела хриплым голосом. – Выбрось это из головы, Рейф. Ты сейчас не в состоянии заниматься любовью.

Серебряные глаза Рейфа озорно сверкнули.

– Хочешь пари? – И его руки задержались на вырезе ее платья. – Снимай.

– Но, Рейф…

– Делай, как я говорю, любимая.

– Твоя нога…

– Я же буду любить тебя не ногой.

И, отбросив ее возражения, Рейф расстегнул на ней лиф до самой талии и развязал тесемки, на которых держалась сорочка. Когда он опустил голову и взял в рот ее дерзкий сосок, Анджела растаяла. Обхватив обеими руками его голову, она не давала ему уклониться и выгнулась навстречу его пылкой ласке, а он гладил нежные вершинки своим нежным языком.

– Твоя… одежда, – простонал Рейф, срывая с нее мешающие тряпки, не дававшие полностью ощутить ее пылающее тело.

Совершенно отдавшись страсти, Анджела сорвала с себя одежду и небрежно отбросила ее прочь, торопясь предаться любви. Раздеть Рейфа оказалось не таким легким делом. От обоих потребовалось немало сил и терпения, чтобы не причинить боли сломанной ноге.

– Ты уверен, что тебе это по силам? – полюбопытствовала Анджела, недоверчиво глядя на него – Я могу и подождать, Рейф.

Глаза его сверкнули.

– А я – нет. Я хочу тебя, Ангел. Нагнись ко мне, чтобы я мог прикоснуться к твоим грудям губами.

Анджела торопливо повиновалась и вскоре смогла убедиться, на что способен Рейф, несмотря на сломанную ногу и сильную боль.

Ласки их были медленными и восхитительными. Они возбуждали друг друга руками и губами, пока тела их не покрылись липким потом, а страсть не достигла лихорадочных высот. Когда Рейф не мог больше терпеть, он усадил своего Ангела на себя. Он услышал, как она ахнула, ощутил, как она стиснула его.

– Рейф!

Рейф прерывисто вздохнул. Ничто никогда не казалось ему таким правильным, таким славным.

– Ты приняла меня всего, милая. Воля твоя, делай как знаешь.

Анджела поначалу двигалась медленно, словно опасалась, что может причинить ему боль, но Рейф, казалось, не чувствовал никаких неудобств. Он отвечал на каждый удар Анджелы.

Он комкал простыни, чтобы как можно дольше длить эти сладкие мучения. Но когда движения Ангела стали почти безумными, он дал волю своей с трудом сдерживаемой страсти.

Его охватило яростное желание растратить себя; он обхватил руками ее ягодицы, поднял голову и принялся сосать ее грудь. Тогда Анджела выкрикнула его имя и достигла экстаза. Вскоре Рейф догнал ее. Еще два удара – и он был там… его хриплый крик громко раздался в тишине.

– Я не сделала тебе больно? – тревожно спросила Анджела.

– Ты можешь только одним способом сделать мне больно, Ангел, – если оставишь меня.

– Я никогда тебя не оставлю, Рейф. Судьба свела нас с тобой, а любовь не даст разойтись.

– Никогда, – поклялся Рейф.

– Никогда, – подхватила Анджела.