Текст книги "Тень любви"

Отец Кристины имеет влияние и власть, и если Кристина пожалуется, то ему не сдобровать, и вполне возможно даже, что он потеряет работу. Мистер Браун, консерватор до мозга костей, будет только рад оказать услугу властям. Дэниел расправил плечи, отгоняя от себя мрачные мысли. Пусть поступают, как хотят, – он никогда ни от кого не зависел и не будет зависеть.

Сделав несколько шагов, он увидел лежащий на земле сверток. Дэниел нагнулся и поднял его. Мысль о том, почему должен страдать Дикки, не переставала преследовать Дэниела.

Идя домой, Дэниел был уверен только в одном: ему необходимо исключить из своей жизни Кристину Уориндер, забыть ее раз и навсегда. Тогда Дэниел еще не представлял, что ему будет это чрезвычайно трудно сделать.

А в это время Кристина сидела, забившись в угол кеба. Сердце ее наполнялось чувством гнева при мысли о том, как Дэниел посмел так своенравно обращаться с нею, будто с какой-то уличной девицей. И в то же время она признавалась себе, что ее отношение к Дэниелу было совсем не такое, как к Гарету. На несколько секунд Кристина ощутила непреодолимое желание оказаться сейчас рядом, близко-близко с этим деревенским парнем, и эта ее минутная слабость напугала и смутила ее одновременно.

Конечно же, говорила себе Кристина, это был просто шок, нелепая неожиданность, от которой у нее перехватило дыхание. И все равно она пожалела, что Гарет сейчас был далеко. Она сейчас очень нуждалась в его любви, его силе, его уверенности и рассудительности. Постепенно Кристина немного успокоилась и, приехав домой, смогла даже развлечь Маргарет рассказами о фантастических нарядах, присланных в клинику знатными горожанами.

– Я могу отдать вам некоторую свою одежду, – сказала сестра. – Я скоро в нее не влезу, а когда родится ребенок, я знаю, что многие наряды мне разонравятся. Мой свекор так мною доволен, что разрешил мне отсылать все счета ему. Но разве не здорово! Теперь нам с тобою, Кристина, предстоят грандиозные походы по магазинам.

– Ты счастливая, ведь запросто можешь позволить себе купить все новое, – несколько суховато сказала Кристина, вспоминая тех матерей маленьких детей, которым она помогала одеваться и которые должны были все зимы ходить в одном и том же шерстяном белье, замерзать в неотапливаемых домах. Но Кристина промолчала. Зачем, решила она, портить Маргарет невинное удовольствие?

Когда в следующий вторник Кристина, как обычно, пришла в клинику, Дебора протянула ей сложенный вдвое листок. Твердым ровным почерком на нем было написано ее имя.

– Это для вас оставил мальчик, – сказала Дебора. Кристина развернула записку. Тем же ровным крупным почерком было написано:

«СПАСИБО ЗА КНИГУ. ОНА ХОРОШАЯ. МНЕ БОЛЬШЕ ВСЕГО ПОНРАВИЛСЯ ЛЕВ. ОН ВЫГЛЯДИТ ДОБРЫМ И СИЛЬНЫМ».

Последнее слово, подпись «Дикки», видимо, далось писавшему с трудом и представляло собой неуверенные прыгающие закорючки.

Весь текст записки, скорее всего, писал Дэниел, а Дикки только подписался. Как это не было глупо, но Кристина почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы, а потом рассердилась и слегка обиделась на то, что Дэниел не соизволил принести записку сам. В конце концов он вел себя неправильно. По меньшей мере, ему следовало извиниться за свое поведение, но, естественно, это не предполагало его воспитание, его проклятая гордость не позволяет ему унизиться перед женщиной.

Позже, когда Кристина с доктором пили чай, Декстер стал рассказывать ей об участившихся в эту зиму случаях легочных заболеваний.

– И просто повально это наблюдается у молодых фабричных работниц, – сказал доктор. – Их легкие забиваются пылью от хлопка. Не удивительно, что через несколько месяцев такой работы они начинают кашлять с кровью. Например, мать этого парнишки, Дикки. Я ее предупреждал, но она не обратила внимания на свое здоровье. А вчера, я слышал, у нее пошла кровь горлом. Мальчик нашел ее лежащей на полу, в луже крови. К счастью, у ребенка хватило смекалки не удариться в панику, а сбегать за школьным учителем. И вот сейчас эта женщина в лазарете.

– Она поправится, доктор? – спросила расчувствовавшаяся Кристина.

Доктор пожал плечами:

– Может быть. Ей сейчас нужен хороший уход, много чистого воздуха, нужно пить молоко, а где она все это возьмет? Ее последний ухажер, как только узнал о ее состоянии, тут же сбежал, как трусливый заяц.

– А что с мальчиком? С Дикки?

– Пока он живет у учителя, но если мать умрет, он неминуемо окажется в приюте. Бедный мальчуган…

– А мы ничем не можем помочь?

– Моя дорогая девочка, открой дверь одному – и в нее постучится еще сотня. Милосердие – это очень хорошо, и только Богу известно, что бы мы без него делали, но что нужно по-настоящему, – так это изменение сознания людей. Мы хотим новых законов, новых правил, запрещающих эксплуатацию людей, хотим помощи для тех, кто не имеет возможности работать. А откуда все это взять? – доктор вдруг улыбнулся. – Ты не посчитала меня убежденным радикалом, нет? Я это глубоко скрываю. Я не хочу, чтобы мне запретили делать то малое, что я могу. А ведь найдутся негодяи, считающие, что я опасный революционер. Может быть, однажды появится кто-то, кто сможет открыто высказать свои мысли на этот счет.

И Кристина подумала сразу же, что знает такого человека, но решила, что к ней это не должно иметь никакого отношения. Улыбнувшись, Кристина сказала:

– Когда доктор Эндрюс рассказывал мне об этой клинике, он назвал вас миссионером по природе.

– В самом деле? Вот коварный старик, – Декстер поднялся. – Пойдемте, дорогая, не будем больше говорить о несбыточном. Давайте вернемся к тому, что мы можем и должны делать.

В следующий вторник вечером, когда Кристина вышла из клиники, она совершенно не обратила внимания на высокого молодого человека в пальто военного покроя, который стоял на противоположной стороне улицы у фабричной стены. Это был Дэниел. Он решил больше не видеться с Кристиной, но он сам не знал, как ноги принесли его сюда, к клинике. И теперь он пристально наблюдал, как Кристина на минутку остановилась, собираясь перейти дорогу, как посмотрела по сторонам, затем бросила монетку склонившемуся перед ней мальчику со шляпой в руке. Дэниел смотрел на девушку, пока она не скрылась из виду, а потом направился в противоположную сторону.

Давно пора выбросить из головы дочь Эверарда Уориндера раз и навсегда, говорил себе Дэниел снова и снова всю прошлую неделю. Но милое лицо Кристины продолжало его преследовать и во сне. Ну почему из сотен других лиц, более красивых, более запоминающихся, его влекло именно это?

Ответа на этот вопрос у него не было, и Дэниел готов был проклясть тот день, когда выиграл кулачный бой на летней ярмарке, день, с которого все началось.

Глава 6

Время пролетело быстро. Кристина продолжала работать в клинике. И вот наступило Рождество. Кристина очень хотела побывать на детском празднике в клинике, но была вынуждена сразу же после Нового года со всей семьей отправиться в Брамбер на день рождения дедушки. Лорду Уориндеру исполнялось семьдесят пять лет. Дедушка не настаивал на обязательном громком празднестве, хотел скромно отметить свой день рождения, но миссис Кларисса не могла упустить такую прекрасную возможность, чтобы организовать пышный праздничный прием. Лорд Уориндер покорно предоставил ей полную свободу действий.

Старый дом дедушки будет разнесен в пух и прах от намечающегося торжества, думала Кристина, помогая матери рассылать приглашения. Она была возмущена, узнав, что Раймонд Дориан со своим отцом были в числе приглашенных.

– Но с какой стати мы приглашаем этих людей? – начала было возражать Кристина. – Они же не наша семья!

– Так решил отец. Ему нравится компания лорда Дориана, он вдовец. А Раймонд учился вместе с Гарри в Оксфорде, – сказала миссис Уориндер.

– Ничего не имею против лорда Дориана, но Раймонд мне кажется несимпатичным молодым человеком. Мама, он только испортит наше торжество! Думаю, что и папе лорд Дориан понадобился только из-за предстоящих выборов.

– Кристина, не говори ерунды, пожалуйста. Твой отец слишком горд, чтобы ему кто-то мог «понадобиться». Если бы он когда-нибудь пользовался чьей-либо протекцией, он бы сейчас достиг намного большего! Уж поверь мне!

Кристина с любопытством наблюдала за тем, с какой убежденностью ее мать говорила об отце.

– А ты жалеешь об этом, мама?

– Конечно, нет, родная. Не смеши меня. Я никогда не сомневаюсь в правильности того, что он делает, и тебе не советую. – Леди Кларисса вздохнула. – Мне очень недостает Маргарет. Она всегда умела успокоить меня в трудные дни.

– Они с мужем приедут?

– Конечно, если ей только не опасно путешествовать. Маргарет всегда так любила дедушку.

Леди Кларисса всегда с огромным удовольствием устраивала праздники. Кухня и столовая были просто завалены деликатесами – фаршированные яблоками гуси, тушеная дичь, фазаны, перья которых служили для украшения блюд, устрицы, нарезанный красивыми кусочками лосось, аппетитные свиные окорока, пудинги, фруктовые и другие напитки, желе и пирожные с густым желтым кремом. Кристина смотрела на это изобилие и думала о детишках вроде Дикки, которые будут драться за обыкновенную булочку, а если им посчастливится, то получат апельсин, о котором потом целый год будут вспоминать…

– Неужели мы все это съедим? – спросила Кристина миссис Ганг, которая только что вынула из духовки противень, полный пышущих пирожков с маком, до головокружения аппетитно пахнущих, с золотистой хрустящей корочкой.

– Съедим ли все? О-о, мисс, не успеете оглянуться, как все будет съедено. Когда я работала кухаркой у лорда Карлиона, в Девоне, мы иногда на дни рождения зажаривали целых барашков и поросят, не говоря уже о таких праздниках, как Новый год или Рождество.

– А как же те тысячи людей, которым вообще нечего есть? – пробормотала Кристина.

– Да, мисс, некоторым есть, что кушать, а некоторым – нечего, – ответила повариха, доставая еще один противень, – раз так жизнь устроена, то я не вижу причин, почему мы должны умирать от голода, если нам это не грозит. Кристина испытала чувство вины, потому что миссис Гант была права, и она знала, что будет, как и все, есть, веселиться и ни о чем не думать.

Первыми приехали Гарет и его дядя. Уже выпал первый снежок, и Кристина, в высоких, отороченных мехом ботиночках, выбежала на белую лужайку им навстречу и бросилась в объятия Гарета.

– Эй, эй, что это значит? – воскликнул Гарет, при этом он крепко прижал девушку к себе и поцеловал кончик ее холодного носика.

– Кристина, помоги мне, пожалуйста, с этими свертками. Дядя Давид не очень хорошо себя чувствовал в последнее время. Ему не следует долго стоять на морозе.

– Парень суетится вокруг меня, точно курица вокруг цыплят, – проворчал старик, целуя Кристину в щеку. – Я абсолютно здоров, дорогая, – упрямо сказал он, отказываясь от ее помощи подняться по ступенькам крыльца.

Постепенно подъезжали все новые и новые гости, все останавливались в гостиной, снимая шарфы, шали, дорогие шубы, а рядом бегали с подносами слуги, предлагая гостям горячий чай или бренди. Это был приятный семейный праздник, где все хорошо друг друга знали. Как обычно, Клара не смогла удержаться от пары-тройки колкостей в адрес Кристины, заметив, как та кокетничает то с одним, то с другим юношей.

– Интересно, Кристина, почему ты не пригласила своего друга из Ист Энда? – прошептала язвительно Клара, беря с подноса чашечку чая.

– Ты имеешь в виду доктора Декстера? Так он дежурит все праздники, – холодно ответила Кристина.

– Я не имела в виду доктора.

– Кого же тогда?

– Будто ты не знаешь, – и Клара многозначительно посмотрела на Кристину. Потом она отправилась искать очередную жертву для своего остренького язычка.

Кристина забеспокоилась, думая о том, что же конкретно Клара могла знать о ее жизни и от кого она могла слышать о Дэниеле. Стараясь не расстраиваться, девушка вернулась к обязанностям хозяйки дома. Проходя через зал, она неожиданно увидела спрятавшегося в углу комнаты брата. Гарри выглядел как-то мрачно.

– Что случилось? – спросила Кристина, взяв у него из рук пустую чашку. – Праздник обещает быть таким веселым и милым, а ты почему-то не веселишься.

– Это все из-за невыносимого характера Клары. Она обязательно должна к кому-то приклеиться, а я оказался ближе всех.

– О, бедняжка Гарри! Как же тебе не повезло! – понимающе сказала Кристина.

– И вообще, – хмуро продолжил Гарри, – весь этот праздник для меня будет настоящим адом. Жаль, что я не мог пригласить сюда Кейт Хантер. Вот тогда я бы посмотрел на Клару!

– Что ты задумал? Это же невозможно! Эту девушку здесь никто бы не принял.

– Не понимаю, Кристина, почему? Она что, не понравилась тебе? Да Кейт стоит дюжины присутствующих здесь красавиц!

– Может, и так, дорогой, но ты только вообрази, что бы обо всем этом сказала мама! – И тут Кристина задумалась и добавила, – Гарри, и часто ты видишься с Кейт Хантер?

– Нет, совсем не часто, так… время от времени, – смутившись, ответил он. – А что? Что в этом плохого?

– Это, конечно, твое дело, но я просто подумала… Гарри, ты не будешь… Ты не будешь… Ты не… Ты знаешь, что я имею в виду.

– О Боже, Крис! Как ты можешь так плохо думать? Кейт не какая-то там девица вольного полета. Малейшая неосторожность с моей стороны – и она превращается в лед.

– Но скажи, Гарри, она тебе нравится? Да?

– Да, очень, сестричка, – уверенно ответил Гарри. – Я никогда раньше не встречал никого похожего на нее. Она такая веселая, открытая. Ей пришлось самой прокладывать себе дорогу в жизни, самой добиваться какого-то положения. Знаешь, Крис, она живет в реальном мире и четко отдает себе в этом отчет. Я ей даже завидую…

Кристина хорошо понимала брата. То же самое – независимость, гордость, цель в жизни – были присущи и Дэниелу. Им с Гарри недоставало того, что было у брата и сестры Хантеров. Кристине хотелось подольше поговорить с братом, но ее позвала мама и пришлось на время забыть о своих чувствах.

День рождения лорда Уориндера прошел весьма торжественно. Кристина сожалела лишь о том, что у нее не было возможности остаться наедине с Гаретом. А ей так хотелось рассказать ему о своей работе в клинике, о новой встрече с Дэниелом Хантером, о маленьком Дикки, но даже когда они брали лошадей или просто выходили на прогулку, за ними обязательно кто-нибудь увязывался – или Гарри, или Клара, или Раймонд, да и потом, как у хозяйки дома, у Кристины было много забот.

– Теперь, Крис, пришла твоя очередь, – сказала, улыбаясь, Маргарет, – играть роль маминого хвостика! Мне приходилось это делать много лет, пока вы с Гарри не подросли.

Будущее материнство Маргарет еще не было очень заметным, она с удовольствием наслаждалась заботой со стороны мужа.

– Представляешь, Крис, Фредди обращается со мной, будто я какая-то очень хрупкая фарфоровая статуэтка, – смеясь, призналась Кристине сестра, когда они остались вдвоем в спальне. – И знаешь, сестричка, я этим пользуюсь. Стоит мне лишь вздохнуть устало или принять мученический вид, и все мои желания сразу же выполняются. Это так здорово, Крис!

Кристина неоднократно ловила себя на том, что Раймонд Дориан ее раздражал. Он постоянно оказывался рядом, засыпал неуместными комплиментами. Кристина никак не могла понять, чего же он добивался этим, когда однажды все открылось.

Праздники в семье Уориндеров подходили к концу. Гости собирались разъезжаться по домам. Кристина с нетерпением ждала момента, когда сможет наконец побыть наедине со своими мыслями. Конечно же, нельзя отрицать, что она испытала удовольствие от того, что вся их семья собралась вместе, но все же она очень устала за эти дни.

Рано утром Кристина спустилась к завтраку и нашла в комнате только отца. Вчера вечером все засиделись допоздна – молодежь до полуночи играла в шарады, старшее поколение рассуждало о политике и предстоящих выборах в парламент. Поэтому утром большинство гостей завтракали в своих спальнях.

– Доброе утро, папа, – сказала Кристина и, как положено любящей дочери, поцеловала отца.

– Доброе утро, доченька, – отозвался Уориндер, отложив в сторону «Таймс» и поправив салфетку. – Я хотел поговорить с тобой и, похоже, сейчас очень удобный момент. Когда позавтракаешь, приходи в кабинет дедушки. Он еще к этому времени не спустится, и мы с тобой сможем поговорить.

– Хорошо, папа, как скажешь, – согласилась Кристина. После завтрака Кристина направилась в кабинет – небольшую аккуратную комнатку на первом этаже, заваленную книгами и бумагами и вдобавок пахнущую хорошими сигарами и старой кожей. Здесь обычно лорд Уориндер проводил большую часть своего времени, при этом он лежал на диване, а у его ног спал Бенджи.

Отец стоял у окна спиной к входу и смотрел сквозь тронутое морозом стекло. Кристина подумала, что папа в свои пятьдесят все еще очень красив – отец обладал высокой подтянутой фигурой, густыми черными волосами, слегка посеребренными на висках, точеными чертами лица. Он мог бы стать прекрасным актером, подумала Кристина, ведь адвокат, защищающий своих клиентов, должен обладать некоторым актерским мастерством, умением производить эффект на окружающих. А этого всего нельзя было отнять у Эверарда Уориндера.

– Знаешь, доченька, мы завтра сможем замечательно поохотиться, если не испортится погода, – сказал отец, поворачиваясь к Кристине.

Девушка тут же освободилась от своих романтических фантазий и приготовилась выслушивать нравоучения отца, несмотря на то, что, похоже, в данный момент он был настроен доброжелательно.

– Садись, дорогая, – почти весело предложил отец. – Мне нужно поговорить об очень важном деле.

Кристина послушно присела на краешек стула и стала с интересом следить за каждым жестом отца. В чем же она провинилась на этот раз?

– Крис, что ты думаешь насчет своего замужества? – негромко спросил Уориндер дочь.

При этих словах у Кристины замерло сердце.

– Моего замужества? Но почему ты спрашиваешь об этом, папа?

– Через несколько месяцев, Крис, тебе исполнится двадцать один. Самое время подумать о будущем. А лорд Дориан поговаривает о чувствах своего сына… Похоже, Раймонду ты очень нравишься. Я вижу, что он пытается ухаживать за тобой. Ты так не считаешь?

Кристина была поражена тем, что услышала, она не знала, что сказать отцу. Этот разговор был так некстати, и причем здесь был Раймонд?

– Ты полагаешь, папа, что Раймонд мечтает жениться на мне? Но, папа…

– Так я понял из разговора с его отцом. Разве это тебя удивляет? Ты повзрослела, стала очень привлекательной, поэтому вполне понятно, почему Раймонд очарован тобой. И к тому же он будет как никто другой очень подходящей для тебя партией. Лорд Дориан одобряет выбор сына и готов дать вам свое благословение. Дорогая, ты же знаешь, как они богаты! Уверен, что с Раймондом ты будешь счастлива!

– Но, папа, пойми же, я не могу выйти замуж за Раймонда! Просто не могу! Я ведь не люблю его, он мне абсолютно не нравится!

– Моя дорогая девочка, не принимай поспешных решений. Тебе же не обязательно прямо сейчас давать ответ. Нужно время, чтобы все хорошенько обдумать. Я сказал лорду Дориану, что все зависит только от тебя, и я не собираюсь тебя принуждать. Но считаю, что это предложение – одно из лучших, о таком можно только мечтать! Скажу тебе честно, я буду счастлив, если ты согласишься…

– Папа, ты меня не понимаешь! Мне все равно, мне абсолютно безразличны деньги его отца, мне не нужен их богатый дом. Мне не нужно что-либо обдумывать, я уже сейчас знаю свой ответ. Я никогда не выйду за Раймонда Дориана! Никогда, слышишь, папа? Пойми же меня правильно, прошу тебя!

– Зачем же так волноваться, – сухо сказал отец. – Давай будем здраво рассуждать. Разве есть кто-то другой, кому ты отдала свое предпочтение? Например, Гарет?

Кристина растерялась, не зная, что ответить. Гарет хотел держать их договор в секрете. И как она может теперь рассказать все отцу, не посоветовавшись прежде с Гаретом? Девушка нерешительно ответила:

– Папа, наверное, это мама тебе рассказала о Гарете? Она всегда почему-то недолюбливала его.

– Я еще не обсуждал это с твоей мамой, но запомни, дорогая, ты выросла вместе с Гаретом и очень естественно, что он тебе очень нравится, но детская симпатия не всегда хорошая основа для создания семьи. Гарет еще очень нескоро сможет предложить тебе подходящий дом. Я уверен, что твоя мама согласится в этом со мною. И поэтому, Крис, прежде чем принимать окончательное решение, тебе следует очень тщательно все обдумать.

– О, папа, милый! Зачем мне об этом думать? Я знаю свои чувства, я прислушиваюсь к тому, что мне подсказывает сердце. – Кристина гордо посмотрела на отца. – По-моему, я понимаю, почему тебе так хочется этой свадьбы! Все дело в том, что лорд Дориан может многое для тебя сделать, правильно?! Он необходим для твоего будущего! А что касается меня и моих чувств, – это никого не интересует! Это никогда никого не интересовало, разве я не права?

– Нет, родная, конечно, не права. Неужели ты так плохо обо мне думаешь? Ты вообразила себе, что я готов пожертвовать своей дочерью или вообще кем бы то ни было ради моих личных интересов? Так ведь?

Отец выглядел сердитым и в то же время очень расстроенным, и Кристина пожалела о своих последних словах.

– Извини меня, папа! Извини, пожалуйста… Я не должна была так с тобой разговаривать, – смущенно пробормотала Кристина.

– Думаю, нам лучше забыть все, что мы сейчас наговорили друг другу. Все, чего я так хочу, и это только ради твоего, дочка, блага, – давай некоторое время еще подумаем, как нам лучше поступить, подумаем над предложением Раймонда. Бог свидетель, что я никогда и ни за что не стану неволить тебя, принуждать к чему-то против твоей на то воли.

– Я подумаю, папа, подумаю, – тихо ответила Кристина.

– Хорошо. А сейчас ступай. Мама, наверное, уже ищет тебя. Поговорим об этом, Крис, как-нибудь в другой раз, – Уориндер вздохнул, поднимаясь из-за стола, и добавил. – Скажи мне честно, Кристина, почему ты всегда хочешь того, что тебе будет только во вред? Почему ты всегда ищешь чего-то невозможного?

– Папа, но я хочу… Я правда хочу…

– Ну и что же ты хочешь на это раз? – почти снисходительно спросил отец.

– Ничего… Я просто вела себя очень глупо. Пойду-ка я лучше посмотрю, как дела у мамы.

Отец посмотрел вслед дочери, думая с сожалением о всегда существовавшем между ними недопонимании.

Войдя в гостиную, Кристина остановилась на минутку, чтобы как-то прийти в себя после разговора с отцом, подумать о своей будущей жизни. Отец всегда был человеком твердым, иногда непреклонным, но никогда жестоким с близкими. Он не будет ставить ей какие-то условия, чтобы добиться ее согласия, но может так случиться, что со стороны отца и матери одновременно будет оказано определенное давление, чему ей трудно будет противостоять. Кристина подумала о том, что должна поскорее найти Гарета и сказать ему, что пришло время открыть их тайну. Гарет непременно должен пойти к ее отцу, и даже если это будет означать ждать многие годы, она все равно будет спасена от союза с Раймондом. А также и от Дэниела Хантера, подсказал ей тоненький голосок из глубины ее души. Но Дэниел тут ни при чем, сказала себе Кристина. Желание поскорее все обговорить с Гаретом не оставляло Кристину все утро, но она никак не могла улучить удобного для этого момента. Гарет все время был не один. Вот и теперь, когда молодые люди из числа гостей с утра подумывали о поездке на охоту, Гарет, не будучи отличным спортсменом, наверняка собирался отправиться в этот красивый морозный день вместе с остальными. Кристине не терпелось успеть поговорить с ним.

– Гарет, милый, мне необходимо несколько минут твоего внимания, – прошептала девушка, застав его в холле натягивающим высокие ботинки.

– Крис, поедем же с нами! – весело сказал Гарет.

– Думаешь? А почему бы и нет?! – вмешался в разговор Раймонд и, подойдя к Кристине сзади, обнял ее за плечи и крепко прижал к себе. – Твое присутствие, Кристина, сделает этот день ярче и теплее, не так ли, Гарет?

Кристина не ожидала такого поворота событий. Она рассердилась на Раймонда за его бесцеремонность и оттолкнула от себя. Все, что он говорит, так натянуто, так неискренне, подумала Кристина. Наверняка, он хотел свадьбы не больше нее, но, поскольку это устраивало его отца, то он с этим мирился. Девушка решила, что если она поедет вместе со всеми, это не ускорит решение вопроса. Мужчины будут бродить по лесу группками и ей снова не удастся поговорить толком с Гаретом. Молодые охотники брали с собой чай и сэндвичи и не собирались возвращаться к обеду. Кристина подумала, что должна терпеливо переждать какое-то время, не торопить события. Ей хотелось поделиться своими сомнениями хотя бы с Маргарет, но у сестры некстати разболелась голова, и она решила провести весь день в постели в своей затененной комнате, тем временем как Фредди вместе с остальными молодыми людьми с радостью отправился на охоту.

Охотники вернулись к вечеру, когда солнце, точно огненный красный шар, исчезло за черной кромкой леса. Мужчины с веселыми криками ввалились в холл и как раз поспели к чаю. Вместе с охотниками в дом ворвался свежий морозный воздух. На улице слышался лай собак, набегавшихся вволю за добычей. Оказавшись в тепле и испытывая приятную усталость, молодые люди начали смеяться и подтрунивать над теми, чьи охотничьи сумки были неполными. Гарет, которому претила мысль убивать любое животное, вернулся с пустой сумкой.

– Я никогда не понимал смысла того, чтобы убивать ради того, чтобы убивать, – скромно признался он. – В конце концов, никто из нас не умирает с голоду, так зачем же все это?

– Хорошая отговорка для плохого охотника! – ехидно заметил Раймонд. – Надеюсь, доктор Фрайзер управляется со скальпелем намного лучше, чем с ружьем?

– А ты бы помолчал, Раймонд! – воскликнул Гарри. – Гарет стреляет не хуже других, а вот тебе в следующий раз не избежать падения с лошади, если рядом не окажется доктора Фрайзера!

Этот намек на плохую верховую езду Раймонда был встречен всеобщим хохотом, Кристина заметила в глазах Раймонда нескрываемый гнев, когда он, пожимая плечами и улыбаясь, прошел мимо нее.

Когда все направились переодеваться к ужину, Кристина схватила Гарета за руку и потащила в маленькую комнатку на первом этаже, некогда служившую классной комнатой, а теперь часто используемую девушками в качестве укромного местечка, где можно было поболтать без свидетелей.

– В чем дело, Крис? – взволнованно спросил Гарет, когда за ним закрылась дверь. – Что, черт возьми, происходит? Ты ведь не думаешь, что меня расстроила чепуха, сказанная Дорианом?

– Дело не в этом, Гарет. Ты не знаешь всего, совсем ничего не знаешь…

– И чего же я не знаю, интересно?

Быстро и сбивчиво Кристина пересказала ему разговор с отцом.

– Раймонд Дориан действительно собирается жениться на тебе? – с возмущением в голосе спросил Гарет.

До сих пор он был уверен, что все прекрасно улажено. А теперь он может потерять Кристину, и она будет принадлежать человеку, которого он всегда недолюбливал, но который сможет дать ей очень многое, намного больше, чем он, Гарет Фрайзер, если даже он когда-нибудь сможет разбогатеть. У Кристины может быть роскошная жизнь, о которой можно только мечтать.

– И что ты сказала своему отцу? – спросил Гарет. – Ты… согласилась?

– Конечно, нет, я сказала, что никогда не выйду за Раймонда, никогда! Он мне даже нисколько не нравится.

– И как мистер Уориндер это воспринял?

– Более-менее спокойно. Папа отчасти понимает меня, но я знаю, что он все равно тешит себя надеждой. Понимаешь, Гарет, отец настроился на политическую карьеру, а лорд Дориан может многое для него сделать в этом смысле. Я знаю, что, когда отец и мама объединят свои силы, мне будет невероятно трудно устоять. Что же ты посоветуешь мне, Гарет?

– А может, они и правы, – не сразу сказал Гарет. – Лорд Дориан богат. Стань женой его сына и ты будешь иметь все, что пожелаешь…

– И Раймонда в качестве мужа в придачу! Боже мой, Гарет, неужели ты меня так плохо знаешь? Папа сказал о прекрасных перспективах, но мне совсем не нужны их перспективы! Только люди имеют для меня значение, но не их богатство. Ты хоть разделяешь мое мнение?

– Но так думают не все, Крис.

– Конечно, но я не такая, как все. Не такая. Кристина смотрела на Гарета и чувствовала, как вся ее любовь и доверие к этому человеку начинают постепенно бледнеть и гаснуть. Она всегда считала его своей моральной опорой, а теперь, в такой решающий для нее момент, когда ей так нужна была его поддержка и одобрение, он отказывался от нее.

– Папа еще спросил меня, не из-за тебя ли я отвергаю предложение Раймонда, – добавила Кристина.

– И что ты? Рассказала о нас?

– Как я могла, когда ты хотел держать наш уговор в тайне? Но теперь, Гарет, все по-другому. Неужели ты сам не видишь? Ты должен пойти к моему отцу и сказать ему, что мы тайно помолвлены.

– Вероятно, мистер Уориндер будет очень недоволен. Я не знаю, Крис…

– Даже если и так, какое это имеет значение? Вдвоем мы сможем противостоять всему. Мы выкрутимся, Гарет, только сделай, как я прошу! Через несколько месяцев мне будет двадцать один, и я смогу поступать так, как захочу сама, папа не сможет мне запретить. Я даже смогу, если хочешь, уйти из дома и переехать к тебе.

– Ты не будешь от этого счастлива, ты не сможешь порвать с родителями. Я не смогу позволить тебе пойти на это ради меня.

– Ты уже не любишь меня, Гарет? – тихо спросила Кристина. – Я не нужна тебе? Скажи!

– Я очень люблю тебя, сейчас больше, чем когда-либо. Но мы должны придумать что-то. Я хочу, чтобы ты открыто стала моей женой, чтобы у тебя был дом, а это будет не через год и даже не через два… Я должен заработать на него. Ну пойми же, Крис.

– Хорошо, Гарет. Я не возражаю. Мне все равно, сколько придется ждать, но только если я буду помолвлена с тобой. Разве ты не понимаешь сам? Или твоя работа для тебя значит больше, чем любовь ко мне?

– Нет, Крис, нет. Работа – часть моей жизни. Ты – моя любовь. Я врач, и это тоже важно. Я не могу иметь работу и потерять тебя…

Гарет нежно обнял девушку и поцеловал. От него приятно пахло лесом, а волосы его все еще были влажными от мороза.

– Обними меня, Гарет, покрепче обними, мне так хочется верить тебе, – прошептала Кристина, прижавшись лицом к его груди и обвив руками его шею.

Гарет бережно приподнял ее подбородок. – Ты должна мне верить, – сказал он внушительно и поцеловал Кристину.

Кристина не была уже такой застенчивой, как прежде. Девушка крепко прильнула к губам Гарета, воспоминание в этот момент о поцелуе Дэниела Хантера всколыхнуло ее самые сокровенные чувства и ощущения, о которых она не хотела себе самой признаваться.