Текст книги "Мой смелый граф"

Глава 7

На следующее утро Холли остановилась на Бонд-стрит в коридоре дома номер семнадцать, глядя на табличку двери конторы, которая гласила: “Мистер Джулиус Скибнер. Высшая степень секретности”. Она подсунула свои непослушные волосы под новую итальянскую шляпку оливкового цвета, которую купила накануне, сняла новые перчатки и пелерину, гармонирующие по цвету со шляпкой. Пелерина и перчатки были из плотной шерсти.

Холли перекинула пелерину через руку, расправила складки своего нового черного платья для прислуги, которое купила ей леди Матильда. Цвет его совершенно не шел Холли, он придавал ее лицу землистый оттенок, как у старой горчицы, но не могла же она пойти нанимать сыщика в своем старом выцветшем синем платье. Расправив плечи, девушка постучала в дверь.

– Войдите, – послышался грубый мужской голос.

Холли открыла дверь и вошла в контору. Прямо в дверях ее обдало сигарным дымом. Она наморщила носик и оглядела небольшое помещение. За большим письменным столом красного дерева восседал джентльмен представительного вида с серыми проницательными глазами. На его лысеющем лбу сидели очки в проволочной оправе с квадратными стеклами. Джентльмен опустил очки на нос и оглядел Холли. Некоторое время он смотрел на нее, после чего спросил раздраженно:

– Вы заблудились, мадам?

– Нет, полагаю, я попала туда, куда надо. Мне нужно нанять сыщика.

– Вам, мадам? – Он уставился на нее поверх очков.

– Вы ведь сыщик, не так ли?

– Да.

– Стало быть, вас можно нанять?

Его раздражение, казалось, забавляло ее.

– Садитесь, пожалуйста. И он указал на стул.

Холли села напротив джентльмена, оправила юбку и положила ридикюль на колени, после чего выжидающе посмотрела на сыщика.

Джентльмен взялся руками за край стола.

– Чем я могу помочь вам, мисс…

– Кемпбелл, – закончила за него Холли.

– Я мистер Джулиус Скибнер. – И он слегка наклонил голову.

– Приятно познакомиться, сэр. Мне рекомендовали вас.

– Вот как. Кто же?

– Право же, не имеет значения. Значение имеет, почему мне понадобилось вас нанять.

Мистер Скибнер скривился, сдвинул очки на нос.

– Что я могу для вас сделать?

Холли оглядела комнату, потом понизила голос:

– Все, что я сейчас скажу, должно оставаться в строгой тайне.

Мистер Скибнер выпрямился и напустил на себя обиженный вид.

– Само собой разумеется, мадам.

– Я только хотела убедиться. Вы понимаете?

– Разумеется.

– Хорошо. – Она стиснула в пальцах ридикюль и продолжала: – Как бы то ни было, лорд Аптон, владелец судовой компании “Сент-Джон”, недавно узнал, что кто-то потопил два его корабля. Теперь он решил сам найти этого человека и встретиться с ним. Я боюсь, что с ним что-нибудь случится.

— Вы родственница лорда Аптона?

– Нет. Он нанял меня в няни своим детям.

Мистер Скибнер кашлянул, потом прищурил свои проницательные глаза и посмотрел на нее поверх очков.

– Простите меня, мисс Кемпбелл, но большинство нянь не очень-то заботятся о благополучии своих господ. Я чувствую, что вы сильнее связаны с лордом Аптоном, чем утверждаете. Вы должны быть со мной совершенно откровенны.

– Ладно. – Холли махнула рукой. – Я действительно забочусь о нем.

– Вы его любовница?

– Мне кажется, это вас не касается.

– Я просто хочу все выяснить, мадам.

– Так вот, никакая я ему не любовница. Беретесь вы за дело или нет?

Он посмотрел на ее простое платье.

– Мои гонорары очень высоки, мисс Кемпбелл.

– Так я и думала.

Она открыла ридикюль и вынула носовой платочек, потом развернула белый батист и положила на письменный стол. Бриллианты и сапфиры осветили помещение конторы. Мистер Скибнер широко раскрыл глаза и уставился на комплект, состоявший из кулона, браслета и ожерелья.

– Можете закрыть рот, мистер Скибнер, – насмешливо заметила Холли, глядя на его реакцию.

– Драгоценности принадлежат вам? – недоверчиво спросил тот, взял комплект в руки и стал его рассматривать.

– Да, сэр, мне. И я знаю ему цену. – Холли вспомнила, как осторожна бывала ее бабка, когда приходилось доверять кому-то драгоценности, и добавила: – Сейчас я хочу получить квитанцию, а потом мне хотелось бы, чтобы вы продали их ювелиру, который даст мне столько, сколько они стоят. И если хотите, откройте счет в банке на мое имя.

Он посмотрел на девушку.

– Конечно, мисс Кемпбелл, – кивнул он, и теперь в его голосе слышалось уважение, которого не было раньше. Он вынул лист бумаги, составил опись драгоценностей, полученных от Холли, поставил дату, свою подпись и отдал ей.

– И еще, мистер Скибнер, я не хочу, чтобы что-то случилось с лордом Антоном. Наймите кого-нибудь, кто следил бы за ним и охранял.

– Хорошо, мадам. У меня есть несколько человек, на которых я могу положиться.

– Прекрасно. – Она вспомнила, что леди Матильда намеревалась заехать за ней в особняк, и спросила: – Вы не знаете, сколько сейчас времени?

Мистер Скибнер вынул карманные часы и посмотрел на них.

– Еще рано, мадам. Всего девять часов.

– Мне нужно идти. Вы можете найти меня вот по этому адресу. – Холли встала, достала из ридикюля бумажку и вложила ему в руку. – Пожалуйста, будьте осмотрительны, когда вам понадобится связаться со мной.

– Но, мадам, вы будете богатой женщиной, когда я выполню ваше поручение. Разве вы не останетесь в Лондоне?

Она натянула толстые шерстяные перчатки.

– Нет, я намерена вложить большую часть своих денег в судовую компанию “Сент-Джон”.

Мистер Скибнер бросил на нее понимающий взгляд.

– Вот, стало быть, как обстоит дело?

– Да, – подтвердила она, потом накинула на себя пелерину и застегнула ее на черную петлю впереди. – Вы не могли бы сделать для меня и это дело? Я уверена, что у вас получится.

– К вашим услугам, мадам. – Мистер Скибнер встал и щелкнул каблуками.

– Всего хорошего. – Холли улыбнулась, потом торопливо вышла из конторы. Наконец-то тревога, снедавшая ее всю ночь, улеглась.

Джон прошелся по гостиной, повернулся и бросил взгляд в окно. Мягкий утренний свет струился на брусчатку мостовой. Иней еще не растаял, он поблескивал на неровных камнях точно рассыпанные стеклянные осколки. Его взгляд устремился на тротуар, по которому шла какая-то дама, ведя троих маленьких детей. Проехал черный лакированный экипаж, но не остановился. Куда подевалась дерзкая девчонка? Рано утром она ушла из дома, никому ничего не сказав.

Он вспомнил, как она встревожилась, когда он вчера спросил о ее прошлом. А вдруг она сбежала? Вчера вечером она не пришла забрать поднос из его комнаты, а, к его досаде, прислала вместо себя Данна. Она, видимо, решила держаться от него подальше. Больше всего удивляло то, что она могла быть такой горячей в его объятиях, а через минуту стать холодной и отчужденной. Он всю ночь не спал, жгучие воспоминания не давали заснуть. Ощущение ее грудей у него в ладонях, податливое тепло ее бедра, вкус ее рта и мягкость губ он чувствовал до сих пор. Почти всю ночь Джон сгорал от желания ее ласкать. Что она с ним сделала?

– Милорд, не тревожьтесь понапрасну.

Услышав голос Матильды, Джон обернулся. Она сидела на кушетке рядом с Тедди.

– Я уверена, что есть объяснение ее отсутствию. И она действительно кажется сумасбродной и, должна добавить, немного легкомысленной. Может быть, у нее просто выскочило из головы, что мы сегодня уезжаем.

– Мисс Кемпбелл вовсе не кажется мне легкомысленной, – встал на защиту Холли Тедди.

– Прошу прощения. Я просто указала нате черты, которые заметила в ее характере. Я не собиралась чернить ее.

Тедди коснулся ее руки.

– Я не сомневаюсь в ваших хороших намерениях.

Краешком глаза Джон заметил у дома какое-то движение. Повернувшись к окну, он увидел, что из наемного кеба высаживается Холли. Сначала он ее не узнал. На ней было новое черное платье и зеленоватая пелерина, такие же шляпа и перчатки. Ее новую одежду ни в коем случае нельзя назвать модной. На всякой другой такая одежда казалась бы убогой, но в случае с Холли она только усиливала ее безыскусное очарование. От холода щеки у нее порозовели, большие карие глаза блестели. К тому же она улыбалась, сияя ямочками на щеках.

– Приехала наконец? – спросила Матильда.

Прежде чем Джон успел ответить, Тедди подскочил к окну и стал рядом с братом.

– Ей-богу правда, мисс Кемпбелл. – Губы у него растянулись в широкой улыбке, блеснули белые зубы.

Четырьмя большими шагами Джон подошел к двери в гостиную и стал ждать, скрестив на груди руки. Он не мог поручиться, что не накричит на Холли или не бросится ее целовать.

Данн открыл дверь. Стоявшая перед дверью Холли улыбкой поблагодарила его.

– Здравствуйте, Данн. Какое прекрасное утро.

Потом она взглянула на Джона, и улыбка сбежала с ее лица.

– Я понимаю, о чем вы думаете, – пробормотала она, прошла мимо Данна и остановилась перед Джоном. – По вашему лицу видно, что вы сердитесь, так что разрешите мне сразу же извиниться. Мне нужно было купить кое-что, о чем я забыла вчера, так что я с утра пораньше пошла за покупками.

– Где же ваши покупки?

– Вот здесь. – Она похлопала по ридикюлю. – Надеюсь, вы не станете спрашивать у меня, что я купила, иначе я попаду в неловкое положение. – Она понизила голос: – Предметы женского туалета, понимаете?

– Вы готовы к отъезду, мисс Кемпбелл? – Из-за широкого плеча Джона появилась Матильда, натягивающая перчатки.

– Простите, что заставила вас ждать. Мои вещи… – Холли выглянула за дверь, отыскивая их взглядом.

– Данн уже отнес их в экипаж леди Матильды, – строго проговорил Джон.

– Значит, пока что мы прощаемся. – Живые карие глаза Холли блеснули.

Джон старался побороть желание привлечь Холли к себе и поцеловать, хотя больше всего ему хотелось затащить ее в свою спальню и немедленно взять силой.

Тедди направился в холл. Он склонился над затянутой в перчатку рукой Холли и поцеловал.

– Надеюсь на днях увидеться с вами.

Холли одарила его широкой улыбкой, на щеках обозначились ямочки.

– С нетерпением буду вас ждать.

– Ну хорошо, поедемте же. – Матильда улыбнулась и посмотрела на Джона своими синими глазами с длинными ресницами. – До свидания, милорд. Я расскажу детям, как вы расстроились, что не смогли поехать с нами. Я уверена, они поймут, что у вас много работы.

– Да, до свидания. – Джон помахал рукой, провожая ее взглядом.

– Ну что же, в том, что мисс Кемпбелл нас покинула, есть одно утешение. – Тедди стал рядом с Джоном и тоже помахал ей рукой.

– Какое же?

– Нам больше не придется есть ее стряпню.

– Вот уж точно, – усмехнулся Джон, при воспоминании о подгоревшей курице. Уж он постарается, чтобы она никогда больше не появлялась на кухне – разве что к обеду придет Уотертон.

Прежде чем сесть в карету, Холли обернулась и посмотрела на Джона. Ее большие глаза стали мягкими, блестящими, как кусочки отполированного шелковистого розового дерева. Джон поймал себя на том, что улыбается ей в ответ, а сам чувствует мучительное желание обладать ею.

Матильда повернулась и тоже посмотрела на него. Ее синие глаза стали ледяными, и она натянуто улыбнулась. Джон никогда в жизни не видел, чтобы Матильда злилась из-за чего-либо. Чем он так разозлил ее? Впрочем, сейчас нужно беспокоиться о других, более важных вещах, например, о том, кому понадобилось его разорить.

Холли сидела рядом с леди Матильдой. От непрестанного покачивания кареты ее бросало взад-вперед. За окном проезжали один экипаж за другим, некоторые были уже украшены к Рождеству красными розетками и остролистом на лошадиных хомутах. На одном кабриолете весь край опоясывала омела, а впереди красовались большие банты. Торопились прохожие, нагруженные покупками, и лица их озаряло предвкушение Рождества.

– Жаль, что Джон не смог поехать с нами, но он сказал, что слишком занят и не может уехать из Лондона, – заговорила леди Матильда в первый раз с тех пор, как отъехали.

– Да. – Холли повернулась к ней и заметила, что с ее красивого лица все еще не сошло задумчивое и недовольное выражение. Наверное, подумала девушка, леди Матильда все еще сердится, что ее заставила ждать. Поэтому Холли решила извиниться:

– Прошу прошения, что причинила вам сегодня утром неудобства.

– Забудьте. Я очень рада, что мы уже в пути. Я попросила Джеймса провезти нас через Гайд-парк по дороге из Лондона. Вы его уже видели?

– Нет, но лорд Теодор рассказал мне о Роттенроу и о том, что по утрам там можно видеть молодых леди, которые ездят верхом. Он сказал, что ходит туда, когда бывает в городе, чтобы полюбоваться на лошадей, но я подозреваю, что он любуется дамами.

Бледная улыбка появилась на лице леди Матильды.

– Да, он ничем не отличается от молодых щеголей, которые ходят туда поглазеть на юных барышень.

– А когда открывается сезон?

– По-настоящему сезон начинается весной и продолжается все лето. Парламент созывается в январе, и теперь все возвращаются в Лондон. Уже сейчас есть на что посмотреть. А сколько красавиц можно увидеть в солнечное утро вроде сегодняшнего, в особенности после жуткой вчерашней погоды!

Карета свернула влево и въехала в Гайд-парк. Холли с любопытством смотрела по сторонам. Она увидела молодых леди, которые ехали верхом в сопровождении грумов. На фоне их вороных кобыл резко выделялись красивые амазонки цвета морской волны и такие же спенсеры. Зрелище впечатляло. Холли подумала, что целью его было привлечь к себе внимание всех подходящих молодых лордов в парке. И кажется, такая тактика срабатывала. Трое молодых людей ехали верхом на некотором расстоянии от барышень, ловя каждое движение их голов и каждую попытку скрыть кокетливые улыбки. Еще одна молодая леди выгуливала терьера. Ее сопровождала дородная особа.

Взгляд Холли скользнул по дубовой рощице, и тут она заметила высокого джентльмена, скачущего галопом. Он сидел на огромном сером жеребце, почти не двигаясь в седле, застыв как каменная статуя. Выехав на усыпанную гравием дорожку, джентльмен натянул поводья и огляделся. Он встретился глазами с Холли и направил лошадь к карете леди Матильды.

Холли вжалась в сиденье. Пальцы ее нервно сжимали ткань юбки. Неужели джентльмен решил, что она с ним заигрывает? Она со стыдом услышала, как стук копыт стихает, а потом джентльмен появился рядом с окном кареты и приподнял шляпу.

– Леди Матильда, доброе утро. – Его губы раздвинулись в белозубой улыбке.

Леди Матильда наклонилась к окну.

– Лорд Уотертон! Не ожидала увидеть вас в такую рань. – Судя по ее голосу, она вовсе не удивилась его появлению.

Теперь у Холли создалось впечатление, что джентльмен здесь не для того, чтобы заигрывать с ней. Скорее их встреча походила на условленное свидание с леди Матильдой. Холли собралась с духом и тоже наклонилась к окну, чтобы посмотреть на лорда Уотертона. Несмотря на то что нос у него распух и как-то свернут на сторону, он был хорош собой, с ласковыми синими глазами и белокурыми волосами, необычно длинными, падающими из-под его касторовой шляпы до воротника, и широкими плечами, покрытыми темно-серым рединготом. Холли понимала, почему леди Матильда пожелала встретиться с ним в парке.

Должно быть, лорд Уотертон почувствовал на себе взгляд Холли, потому что повернулся и посмотрел на нее, и синева его глаз стала на несколько оттенков светлее.

– Ах! Я вижу, вы не одна. Так вот какова знаменитая мисс Кемпбелл?

– Разве мы знакомы, милорд? – спросила Холли, Удивленная тем, что ему известно ее имя.

– Ну, в некотором смысле. – Глаза его потускнели, и в них появилось жесткое выражение. – Можно сказать, что я знаю вас понаслышке.

– Не понимаю, что вы имеете в виду? – с подозрением посмотрела на него Холли.

Он похлопал себя по бедру хлыстом.

– Говорят, что вас видели целующейся с Сент-Джоном неподалеку от Бонд-стрит. Картина на всех произвела весьма сильное впечатление. – Он поднял брови, глядя на Холли, а потом губы его изогнулись в торжествующей улыбке. Он взглянул на леди Матильду, чтобы увидеть ее реакцию.

Кровь бросилась в лицо леди Матильды, она сжала губы и голосом, способным растопить лед, промолвила:

– Я бы попросила вас не оскорблять моего друга необоснованными слухами.

– Однако они попали в газетную светскую хронику. Судя по всему, вы не читали сегодня утром “Пост”.

– Не читала, и вы тоже не стали бы читать в газетах сплетни, если бы понимали, что вам полезно, а что нет. До свидания, лорд Уотертон.

И леди Матильда задернула окно кожаной занавеской.

Громкий грубый хохот лорда Уотертона был ответом, после чего стук копыт его лошади по замерзшей земле затих вдали.

– Невыносимый, вульгарный невежа! – И, откинувшись на спинку сиденья, леди Матильда стиснула руки на коленях. – Распространять гнусную ложь! За такие вещи нужно пытать и четвертовать!

– Кажется, он не принадлежит к вашим друзьям, – высказалась Холли.

– Господи, конечно же, нет! Терпеть его не могу. С чего вы взяли?

– У него был такой вид, будто он специально поджидал вашу карету.

– Ха! Ему просто не терпелось ткнуть меня носом в сплетни. Он обожает делать гадости. Он, пожалуй, наихудший сорт мошенника и вовсе не джентльмен.

Холли стала относиться к леди Матильде с большим уважением. По крайней мере у нее хватает вкуса не любить людей вроде Уотертона. Вероятно, Холли сделала слишком поспешные выводы о леди Матильде, которая постукивала сейчас пальцами по ридикюлю.

– Мне не хотелось бы, чтобы слова лорда Уотертона огорчили вас, но… – Она помолчала, поджав губы, потом продолжила: – Если лорд Аптон действительно вас поцеловал, вам нужно быть настороже.

– Настороже?

– Да, милочка. Титулованные господа вроде лорда Ап-тона находят себе любовниц среди женщин, – леди Матильда понизила голос, – которые не принадлежат к их классу. Так что будьте осторожны. Я случайно узнала, что у лорда Антона шесть месяцев как нет любовницы. Он, быть может, ищет себе кого-то, и поскольку вы приехали из Америки, он, вероятно, решил, что ваше содержание будет стоить дешево.

Кровь бросилась в лицо Холли. Она посмотрела на леди Матильду, сдвинув брови, а та до тех пор накручивала на пальцы ручку ридикюля, пока зеленый шнур не оборвался с одной стороны.

Холли молчала, и леди Матильда продолжила:

– Вижу, я вас обидела, но вы должны знать, как обстоит дело. Вы так молоды, что скорее всего просто не думали о таких вещах, но разрешите вам заметить, джентльмены в них прекрасно разбираются. Они знают, насколько выгодно найти любовницу из низшего класса. Такие женщины не требуют драгоценности, особняк, карету и тому подобное. Джентльмен может поселить девушку вроде вас за городом, в маленьком коттедже, и посещать ее, когда ему придет в голову, и ему будет стоить такое посещение совсем не дорого.

Холли обрела дар речи:

– Могу определенно заверить вас, мэм, что не имею ни малейшего желания стать любовницей лорда Аптона – ни теперь, ни в дальнейшем. И ваше предположение меня возмущает.

– Вижу, я задела ваши чувства. Простите, пожалуйста, если вам неприятен этот разговор, но я просто пыталась предупредить вас. – И леди Матильда коснулась руки Холли.

– Благодарю вас. – Холли очень хотелось стряхнуть с себя ее руку, но она удержалась.

– Прошу вас, не сердитесь Я хотела как лучше. – Леди Матильда приторно улыбнулась. – Я должна сказать вам о том, что меня сильно волнует.

– Что же? – Холли насторожилась: какую еще колкость приготовила для нее леди Матильда?

– Мы с Джоном должны вскоре пожениться. Ведь практически я уже его жена. И конечно, я принесу ему большое приданое, которое ему так необходимо. Да, я уверена, что он вот-вот сделает мне предложение.

Холли охватила неуместная ревность, но голос ее звучал твердо:

– Пожалуйста, сообщите мне, когда наступит этот счастливый день, чтобы я могла присутствовать на свадьбе.

– Непременно сообщу.

Холли откинула голову к спинке сиденья и задумалась, правда ли то, что сказала леди Матильда. Из ревности она могла наговорить что угодно. И все-таки нельзя забывать о поцелуе Джона прямо на улице – ведь он тем самым унизил Холли. Не важно, что она как дурочка ответила на его поцелуй. Он ни в коем случае не должен был так поступать. Потом он еще раз приказал ей поцеловать его, зная, как действует на нее его бархатный глубокий голос, его необыкновенный взгляд, от которого все внутри таяло. Зачем только она с ним целовалась! Ведь он прекрасно понимает, что манипулирует ею.

И он прикасался к ее груди. Даже сейчас она чувствовала на себе его руки. Он воспользовался ею. А хуже всего, что она не знала, хватит ли ей сил сопротивляться ему и в дальнейшем.

День клонился к вечеру. На дороге, изрытой колеями и колдобинами, карету так подбрасывало, будто она вообще не имела никаких пружин. Один раз леди Матильда была вынуждена схватиться за руку Холли, чтобы не упасть с сиденья.

– Я и не знала, что лорд Аптон довел дорогу до такого состояния.

Холли усадила леди Матильду на ее место. Колеса проехали по очередной рытвине. Карета снова подпрыгнула.

– Я думаю, будет лучше, если мы пойдем к дому пешком, – предложила Холли, вцепившись в сиденье.

– Придется поговорить с ним. Он такой упрямый, когда речь идет о том, чтобы взять у меня деньги, но я буду настаивать, чтобы он позволил мне починить дорогу. Осень такая сырая, и дорога пришла в полную негодность.

– Да уж. – Холли приподнялась и выглянула в окно.

По обеим сторонам дороги шел лес. Деревья перемежались с открытыми лужайками, некошеная трава посерела. Посреди одной из лужаек стоял дом – огромное прямоугольное здание в стиле барокко. Над крышей торчало множество труб, над некоторыми вился дым. На окнах и дверях – никаких рождественских украшений, и серый каменный фасад еще больше подчеркивал унылость зимнего пейзажа.

Наконец карета, подпрыгнув, остановилась.

Холли стала сгибать и разгибать занемевшие пальцы.

Леди Матильда вздохнула:

– Никак не думала, что мы доберемся благополучно. Разрешите предупредить вас, что количество здешней прислуги сведено к минимуму, но вы заметите, что обстановка в доме не такая скудная, как в лондонском особняке.

Полагаю, лорду Аптону не хотелось ничего продавать из загородного дома, потому что дети не должны знать о его денежных трудностях. Должна сказать вам, что могут быть перебои с выплатой жалованья, но я вам все выплачу.

– Меня это не беспокоит, – улыбнулась Холли, – но все равно спасибо.

Послышался громкий стук – лакеи спрыгнули на мерзлую землю и открыли дверцу кареты. Холли вышла и заметила, что лакеям не больше двадцати лет. Лица у них были сердитые, губы посинели от холода. Один из пареньков дрожал.

Леди Матильда вышла из кареты и посмотрела на кучера.

– Джеймс, вам следовало ехать по такой дороге помедленнее. Или вы хотели нас угробить? Если я обнаружу у себя хоть одну шишку, вы потеряете место. Вам понятно?

– Ага, миледи. – Джеймс сдвинул шапку, а потом съежился в своем пальто.

Леди Матильда с надменным видом отвернулась и направилась к дверям, даже не удосужившись взглянуть на лакеев.

Но Холли повернулась к ним, а потом посмотрела на кучера. Подавив желание извиниться за нелюбезную выволочку леди Матильды, она проговорила:

– Я считаю, что вы должны войти в дом. На улице очень холодно.

– Ах нет, мисс. – Один из пареньков вытер свой красный нос рукавом. – Наша обязанность стоять здесь и ждать хозяйку.

Леди Матильда обернулась в сторону кареты.

– Вы идете, мисс Кемпбелл?

– Я пытаюсь уговорить ваших слуг уйти с холода, но они ждут ваших распоряжений.

Леди Матильда скривила губы и приказала:

– Распрягите лошадей, а потом можете пойти на кухню и выпить чаю. Потом внесете в дом вещи мисс

Кемпбелл, так как я не сомневаюсь, что она предпочитает, чтобы вы прежде согрелись.

Трое мужчин переглянулись, кучер спустился с козел.

Дрожавший паренек прошептал Холли:

– Спасибо, мисс.

Холли улыбнулась в ответ. Пареньки быстро направились к дому. Сама она поднялась по лестнице, глядя на негнущуюся спину леди Матильды, шествующую впереди.

– Весьма тактично с вашей стороны подумать о моих слугах, – сухо сказала леди Матильда. – Я как-то постоянно забываю зимой об их удобствах.

– У них такой озябший вид.

– Вероятно, нужно происходить из бедной среды, чтобы понимать, какие неудобства претерпевают слуги.

Хотя Холли и не могла видеть ее лицо, она знала, что леди Матильда надменно улыбается.

Холли скорчила гримаску у нее за спиной, нимало не обидевшись на ее выходку и не желая ее поправлять. Пусть она думает, как ей нравится. Если станет известно о ее богатстве, тогда уж всякий станет спрашивать о том, кто она такая. Лучше играть роль бедной девушки.

Прежде чем обе они подошли к двери, она отворилась, и появился высокий тощий седовласый человек с мягким выражением глаз. Он приветствовал леди Матильду улыбкой и поклоном.

– Добрый день, миледи. – Он взглянул на Холли и некоторое время рассматривал ее. – Мисс.

– Здравствуйте. – Холли потирала руки в перчатках, пытаясь согреться. Но вот она вошла вслед за леди Матильдой в дом и почувствовала, что ее застывшие щеки обдало теплом.

– Прингл, это новая няня, мисс Кемпбелл, – представила Холли с равнодушным видом леди Матильда. – А где миссис Прингл?

Прингл скривился.

– Полагаю, в игровой комнате с леди Антон.

– Как поживает леди Аптон? – Леди Матильда не стала ждать ответа. Она стягивала перчатки и казалась поглощенной своим занятием.

– Она хорошо себя ведет, миледи.

– Ну что же, полагаю, вы ознакомитесь со всем, чего стоит ожидать в доме. Леди Аптон – несколько эксцентричная бабушка лорда Антона. – Прежде чем Холли успела отозваться, леди Матильда сняла плащ и шляпу и протянула их Принглу. – А мальчики, как они?

– Мисс Уайтерс держит их в классной комнате. Сегодня утром не было никаких несчастных случаев.

Кажется, доклад Прингла радовал его самого.

– Вот и прекрасно. Не проводите ли вы мисс Кемпбелл в ее комнату? А я пойду навещу миссис Прингл.

– Слушаю.

Холли огляделась. Наверх из холла вели две изогнутые красивые лестницы с широкими ступенями, выводящие на балкон. Обстановка дома оказалась в полной сохранности в отличие от лондонского особняка Джона. В нишах стояло несколько бюстов, две скамьи с высокими спинками помещались с обеих сторон холла.

– Красивый дом, – оценила Холли, оглядываясь.

– Да, мисс, мы стараемся.

– Но где же рождественские украшения? – Холли все озиралась, пытаясь увидеть хоть что-нибудь.

Прингл понизил голос:

– Мы не украшали дом к Рождеству с тех пор, как два года назад умерла графиня.

– А как же дети? – ужаснулась Холли.

– В прошлом году семья была в трауре, мисс. Графиня умерла в сочельник. А в этом году хозяин не дал никаких приказаний, поэтому мы решили, что если у его светлости плохо с деньгами… – Прингл замолчал, с трудом сглотнул, так что его кадык запрыгал вверх-вниз. – Мы решили, что будет лучше не заводить с детьми разговор о Рожде-стве.

– Кто же решил, что так будет лучше? – Холли уже приготовилась высказать свое недовольство.

– Моя жена. – В голосе Прингла звучала несомненная грусть. Он опустил глаза на плащ леди Матильды, который держал в руках.

– Понятно. – Уж она-то найдет способ украсить дом к празднику. Дом, в котором есть дети, должен выглядеть нарядным и веселым в такое время года. Хмурое лицо Прингла ее не испугало. – А теперь я хотела бы пройти в свою комнату.

– Ваша комната на верхнем этаже, мисс. Я провожу вас.

– Благодарю.

Прингл пошел по холлу, фалды фрака хлопали по длинным тощим ногам. Потом он скользнул за маленькую дверцу сбоку.

За дверью послышались громкие голоса.

– Я сказала, что перестреляю всех этих проклятых голубей!

На пороге появилась пожилая женщина, которая пыталась вырвать ружье из рук дородной особы с тремя подбородками.

Белый парик пожилой женщины сбился набок. Из-под халата виднелась поношенная ночная сорочка из муслина. Она была гораздо ниже и слабее крупной особы, но похоже, что ружье она сможет вырвать.

– Ну послушайте же меня, леди Сент-Джон, нельзя же стрелять здесь, в доме, – увещевала крупная женщина, потянув на себя ствол обеими руками.

– Если вы не уйдете с дороги, я застрелю вас! – Леди Аптон ударила женщину по коленке и вырвала ружье у нее из рук. От удара пожилая женщина отшатнулась, но ружья так и не выпустила.

Холли посмотрела на дуло, направленное прямо на нее, а потом палец леди Аптон, вероятно, нажал на спусковой крючок. Точно пушечный залп, прогремел выстрел.