Текст книги "Особая работа"

Глава 15

Стоявший за трибуной мужчина поманил другого указательным пальцем, когда перевёл на него взгляд с ВДК, сейчас висевших над территорией школы. Тот довольно живо откликнулся и быстро переместился к первому.

– Всё ещё хочешь его завалить? – задал он ему вопрос.

Но ответа не последовало. Их отвлёк появившийся в поле обзора новый летательный аппарат.

– Знаете, в свете вновь открывшихся обстоятельств прошу освободить меня от должности председателя приёмной комиссии, господин директор, – выпалил на одном дыхании подошедший, когда первое удивление от него прошло.

– Это каких ещё?!

– Не поймите меня превратно, но я ещё жить хочу!

* * *

– Египетская сила!

Как выразить свои эмоции и не матерно, в первый момент не пришло в голову, а потом полезла всякая фигня. Это как раз из той оперы. Нет, по телеку я видел аэрояхты поменьше, правда. А сейчас прямо из-за здания школы, едва не касаясь остекления оранжерей, выплывала огромная представительница этого вида здешней воздушной техники. Надо сказать, ВДК используются исключительно в военных целях и иногда верхушками больших и великих родов по необходимости, ну или личной прихоти. Хотя последнее и маловероятно. Волшебники, способные поднимать в воздух эти махины, товар не рядовой и уж тем более не холопы, чтобы по пустякам их гонять, потому в гражданке используются вполне обычные здесь технические решения.

В данном случае это аэрояхта. Ничего сверхъестественного в ней нет. У нас бы это называлось термопланом. Если кто не в курсе, то это гибрид дирижабля с воздушным шаром, внешне похожий куда сильнее на первый и использующий подъёмную силу как гелия, так и горячего воздуха. Они делились на два основных вида: классические и турбо. Различались же довольно просто. Первые получали подъемную силу исключительно описанным выше способом. Вторые имели дополнительные боковые турбины, добавлявшие грузоподъёмности и уменьшающие при этом габариты аппарата. За это приходилось расплачиваться повышенной шумностью, особенно на борту, и вибрацией. Также это снижало безопасность таких аппаратов и серьёзно.

Всё это естественным образом разделило сферы их применения. Первые использовались для пассажирских и грузопассажирских перевозок, а также как личные аэрояхты обеспеченных граждан. Я бы даже сказал, очень богатых и влиятельных. Огромные габариты, многочисленный обслуживающий персонал добавляли владельцу приличные расходы на содержание. Зато скорость до четырёхсот пятидесяти, а в реальности в районе трёхсот пятидесяти – четырёхсот километров в час. Игнорирование транспортных артерий и комфорт вкупе с безопасностью делали их весьма востребованными. Сам специально на таком, помнится, слетал. Правда, на пассажирской аэрояхте Тверь – Рига. Господи, сколько же было впечатлений! Знаете, чем-то напоминает поход на парусной яхте, только не кидает по волнам, что добавляет комфорта, и при этом летишь по воздуху. Моя б воля, на землю бы и не опускался! Эх…

Хотя на ховере тоже хорошо! Жаль, управлять не дают. Бесит! Маленький, видите ли, только по программе полёта. Гады! Да что там может случиться?! Там же система катапультирования! Главное на бреющем полёте с огибанием рельефа не передвигаться, и всё будет в порядке. Скорость, небо и ветер в лицо. С последним, правда, перегнул. Летал-то в специальном костюме и закрытом гермошлеме. Говорю же, гады! Так испортить все ощущения! Хотя на ховер нужно отучиться, в отличие от аэрояхты. Последней управлять не в пример легче, хоть и там и там есть и автопилот, и интеллектуальный помощник. Но на ховере отсутствуют привычные органы управления: типа штурвалов, рулей, джойстиков. Исключительно прямое «мысленное». Очень, кстати, похоже, хоть и эмуляция. Однако без обучения пользоваться не получится.

Так вот, классические аэрояхты в силу своих особенностей получаются весьма большими, и чем выше грузоподъёмность, тем прожорливей они выходят. Вполне обычная закономерность, учитывая, что не только лобовое сопротивление возрастает, но и расходы на подогрев воздуха. Две тысячи тонн груза стали естественной планкой, пока не появились ядерные термоэлементы, что позволило поднять границу до шести тысяч, но снизило скорость таких кораблей. Появление модификации турбо в конце концов сняло все ограничения и сделало их достаточно компактными, но на борт вместо нагревающих систем поставили полноценную электростанцию, когда возможности, наконец, позволили создать её достаточно малогабаритной. Естественно, все эти ядерные технологии использовались исключительно на грузовиках, да и то там, где невыгодно другой транспорт эксплуатировать и, как правило, в малонаселённой местности.

В последнее время появились малогабаритные турбоварианты, когда удалось значительно снизить шумность и покончить с вибрацией, однако не снискавшие популярности ввиду значительного снижения безопасности. Ведь турболёты, большие квадрокоптеры, если по-моему, куда меньше по габаритам, хоть и не такие скоростные, но свои пару сотен километров в час обеспечить могут легко, а если опцию автокатапультирования установить, то даже и безопасней. У турбоаэрояхт сверху баллон, и реализовать такую схему сложно.

Этот же агрегат был из семейства классических, хоть по бокам и виделись турбины, но их размеры выдавали их маневровую природу. Судя по эмблеме рода Шереметьевы на брюхе, это неудивительно. А вот габариты внушали. На площади сразу потемнело от тени, отброшенной этим аппаратом. Понты – наше всё! Это, пожалуй, главная причина, по которой знать так и не отказывается от этих аппаратов. Реально видимое превосходство!

Происходящее на школьной площади красноречиво свидетельствовало о крайней степени необычности события. Стройные ряды построений потеряли свою чёткость линий. Броуновское движение становилось всё заметней. Что характерно, среди старших классов выявлялась явная тенденция к вытеканию со ставшего столь негостеприимным места. Однако учителя не дремали и буквально грудью перекрывали все пути отхода. Ученики были тоже не пальцем деланные и растворялись, словно туман на ярком солнце, полностью и без остатка. Ещё большую вакханалию создавали родители, пришедшие со своими малолетними чадами. Этих остановить было сложнее, но преподаватели старались. То тут, то там среди этой разношёрстной публики возникали стихийные микромитинги. Всё это, конечно, задерживало отток народа, но кардинально переломить ситуацию не удавалось. Самыми стойкими оказались школьники средних классов, таращившиеся вверх не хуже меня самого. В этом не было смелости, а просто незнание, чем им всем может грозить образовавшаяся аномалия. Инстинкт же самосохранения ещё не начал довлеть над любопытством.

– О, их же вроде вывели из города?! – донеслось с сзади голосом Игоревны.

– Ты о чем? – отреагировал на её заявление, наконец-то оторвав свой взгляд от аэрояхты.

Безусловно, с сожалением. Эх! Прокатиться бы на ней. Я бы этому Шереметьеву под такое дело всё простил! Попался мне как-то в руки один журнальчик по дизайну. А какая полиграфия! Дорогой, зараза! Но того стоил. Так там были реальные фото одного проекта, правда, на яхточке поменьше. М-м-м… Какая вкуснотень! Чего только в неё ни впихнули ради комфорта, но заинтересовал меня бассейн со стеклянным дном. Нежишься себе в воде, а под тобою проплывают леса, реки, дороги, города, а ты всё это наблюдаешь практически в невесомости. Ради этого дела даже в акваланге в таком аквариуме понырял бы! Если уж там впихнули всю ту роскошь, то тут даже представить страшно, чем сей аппаратик начинили.

– Я о тех штурмовиках, господин, – тут же получил от неё ответ.

– Что-то таких штук мне даже в журналах ещё не попадалось! – проговорил, смотря в ту часть неба, что не была закрыта тушей аэрояхты.

Реально! Может, не туда просто смотрел, но обычно же какие-то блогеры да сольют всю инфу, даже секретную. И пусть в Русии их кот наплакал, но в забугорье сих товарищей как тараканов, до которых не добрались с китайским карандашом. Но нет, ничего.

– Это новейшая разработка! Только в этом году поступили на вооружение и сразу доместикам, господин.

– Да?! – удивился немало такому её заявлению и заинтересованно стал их разглядывать.

Надо сказать, на мой непрофессиональный взгляд, штурмовики они не напоминали ни разу. Во всяком случае, те, что видел на картинках. Скорее были похожи какой-то экзотический вертолёт. Соосная схема винтов, как у «камовцев» из моего прошлого, а вот ниже диковинная конструкция, напоминающая увеличенный в ширину «як» с довольно внушительными турбинами в районе «хвоста», который ну никак на корпус обычной вертушки не походил. Интересно, кто к самолёту винты прикрутил? Оказалось, ошибся. Всё наоборот. Это к ним его прикрутили, как пояснила тут же Игоревна. Делали-то это чудо вертолётчики, и задумывался он как очень быстрый вертолёт, но учитывая скорость, превысившую семьсот километров в час, его и переквалифицировали в штурмовики вертикального взлёта. Привычную авиацию непосредственной поддержки войск, кстати, в результате решили списать, заменив их вот на него. И корпус у него забронирован вовсе не по-самолётному, и по слухам, поведанным мне ей же, мог и консеквентные тридцатки сдержать, правда, только с километра. Что ой как много! Моему «Карателю» такое только снилось, и это при том, что на нём не было никаких ограничений по массе. Или были? Неужели всё из-за его скорости по трассе?!

– Как ты только эмблему доместиков разглядела. Я вот лично ничего такого не вижу. И почему их вывели? Разве они были в Твери?!

– Господин, ничего я не разглядела. Просто знаю, что пока они только у них на вооружении, и да, их вводили в город после теракта.

– Постой, ты о чем? – задал вопрос Игоревне, поскольку моему недоумению не было предела.

Даже отвлёкся и от созерцания необычных летательных аппаратов, несмотря даже на появившееся жгучее желание полетать и на них тоже. И от разброда и шатаний на площади. И даже взгляд директора, направленный на меня и полный ужаса, не заинтересовал.

– Помните тот день, ну когда вы с Фросей…

Упомянутая особа густо покраснела.

– Тань, – и сам запнулся, впервые её назвав просто по имени, да ещё и вслух.

А-а-а! И пофиг! Господин я или просто погулять вышел!

– Ничего у нас с ней такого не было! – продолжил после заминки.

В ответ на это она буквально зарычала, явно разозлившись.

– Господи, да когда же это утро закончится, или таблетки уже подействуют и вы соображать начнёте! – выдала она экспрессивно после этого.

– Тише, тише! Чего так сразу-то? Ты имеешь в виду то… которое и с Юстиной было?

Пришло время и той покраснеть, вплоть до кончиков ушей.

– Ну слава богу! Только тише вы, тут же люди! Ещё неправильно поймут!

– Да понял я уже, о чём речь, говори давай, – с этими словами на всякий случай оглянулся.

И не зря! Княгиня Синяя и эта «пестрая»… Точно, идея! Так и буду её звать! Так вот. Они тоже были пунцовые, но не от смущения, а от переполнявшего их гнева. Решил проигнорировать. Ну, а что ещё в такой ситуации делать? Откровенно зря…

– Уй! – загнулся я от удара по почке.

– Да как ты только посмел обесчестить невинных девушек! – донеслось сзади голосом «пеструшки».

Хм, а эта идея. Так её называть ещё лучше! Только подумайте, какая же она сволочь!

– Ах ты!.. – с этими словами шагнула в мою сторону Ти.

– Стой! – затормозил её движение голосом, продублировав свой возглас рукой, со смятой банкой из-под энергетика.

Это что же получается, я её так и держал, а сейчас непроизвольно раздавил. Кстати, Игоревна сначала тоже рванулась, но благоразумие победило сразу. Умничка! Разруливай потом ситуацию!

– Со мной всё в порядке! – чуть ли не в один голос заступились за меня Юстина с Фросей.

– Девушки, не бойтесь этого извращенца! Мы вас защитим! – влезла княжна Синяя.

– Господи, да не было ничего такого! Мы просто поцеловались! – не выдержав, завопил уже я.

– Дочка, сейчас же извинись! – без перехода заявила мать цветастой.

И залепила ей такой подзатыльник, что та не удержалась и упала на колени. А могла бы распластаться и вся на асфальте, но умудрилась ухватиться за мои ноги и избежать такого конфуза. Однако носом всё же клюнула мне в туфли, или куда-то в том районе. Старшая Синяя в этот момент побледнела как стенка.

– Я не хотела! – почему-то возопила она.

– Чего? – с недоумением задал ей вопрос.

– Отдавать вам свою дочь!

– Остаётся только записи с камер посмотреть, – неожиданно вмешалась Игоревна.

Я всего лишь вопросительно посмотрел на неё.

– Господин, я понимаю, вы не выспались и никак не можете понять, о чем речь, – начала она увещевать уже меня.

Думаю, плескавшееся в моих глазах удивление и остановило поток ее речи.

– Понимаете, со стороны именно так и выглядело! Будто она и сделала то, от чего сейчас отказывается.

В этот момент белугой разревелась пёстрая.

– Доченька, прости меня, – с этими словами княгиня опустилась на колени и, обняв её, тоже разревелась.

Чувствую, бак потёк, крыша шуршит, а гусей уже даже зажарили. Я-то здесь вообще при чем?!

– Хорошо, тогда возьмите и меня и остатки нашего рода под свою руку! – вдруг решительно заявила княгиня, вытирая слёзы, и неожиданно тоже клюнула носом куда-то в район моих туфлей.

Даже отдёрнуть ногу не успел, до того неожиданно и быстро всё произошло. Понимаю, что вообще ничего не понимаю! Нет, кое о чём начал догадываться! Потому опять взглянул на Игоревну.

– Думаю, лучше отказаться, – ответила она на немой вопрос.

Естественно, нафиг мне этот геморрой, с неизвестным количеством людей, присевшим мне на шею до кучи. Только как это сделать?!

– Ага, – непроизвольно вырвалось.

Честно! В этот момент заскрипела трибуна об асфальт, что, естественно, меня отвлекло в ту сторону. Директор с полностью ошалевшим взглядом грохнулся задницей «на землю» и, пытаясь удержаться на ногах, за трибуну и ухватился. Помогло это ему мало.

– Спасибо, господин! – каким-то мягким голосом произнесла эта княжна Синяя и обхватила мои ноги обеими руками ниже колен.

На очередной мой взгляд Игоревна просто пожала плечами и ткнула указательным пальцем в сторону одной из камер. Да твою же ж мать-то! Чувствую, сорвёт у меня щас крышку, как у закипевшего древнего чайника!

– Тише-тише-тише, – начала опять увещевать меня Игоревна.

– Я спокоен! – ответил ей, совершенно не веря в свои слова.

– Вот и ладненько. Тем более вы хотели узнать, были ли доместики в Твери или нет.

– А? Ну да…

Затем вспомнил про смятую банку в руках и почему-то решил её отдать Ти. Однако узнать, почему Игоревна решила, что те ушли из города, помешал новый летательный аппарат, также зависший в воздухе, как и до этого штурмовики, образовавшие сейчас вокруг него своеобразный эскорт. Если коротко, это был «конверт», или если полностью, то конвертоплан. Обычный. Классической компоновки, даже моноплан. Есть и полубипланы, отличающиеся наличием двух крыльев на разных уровнях. Однако не друг над другом, как при обычной компоновке для такой схемы. А образуют треугольник и сходятся у двигателей на своих законцовках. К тому же у них есть дополнительная подъёмно-толкающая турбина между частями раздвоенного хвоста. Естественно, это увеличивает его скорость почти до семисот километров в час против пятисот пятидесяти у увиденного сейчас. Но, как всегда, есть и свои минусы.

Данный аппарат удивлял вовсе не своим устройством, а гербом, хорошо различимым даже с моего места. Да и не узнать его сложно. Императорский двуглавый орёл – исторический герб тверской династии. Отличался он не только несколько иным начертанием, но и отсутствием корон. Зато на личном посреди был синий Андреевский крест, а на государственном его не было. Вот как сейчас. А это значило, что прилетел к нам всего лишь чиновник, хоть и в высоком ранге. Сами понимаете, всякая шушера на «конвертах» не летает. Очень даже может быть, и тот самый зам министра. В результате ничего не произошло, но панику на площади только усилило. Тут уже даже учителя забеспокоились и перестали проявлять стойкость в удержании учеников старших классов, но почему-то те перестали пытаться скрыться.

Похоже, о чем-то прибывшие таки договорились с Шереметьевыми. Судя по отсутствию любых проявлений реального контакта, то явно посредством какого-то вида дистанционной связи. Возможно, даже по сотовому телефону. Вопрос в другом: зачем тогда требовалось личное присутствие с вооружённым эскортом? Неужели без демонстрации силы уладить ничего не получалось? Разъяснять всё это нам никто не стал. Просто и «конверт» и штурмовики преспокойно развернулись и улетели в какие-то свои дальние дали. После чего в днище гондолы открылся люк, и из него вылетела девочка.

– Сволочи! – но прокричал в тот момент не это, а вот рванул к ней на самом деле.

Однако пойман был Игоревной за шкирку и остановлен, а затем обезврежен. Девочка и не думала разбиваться, а приземлилась на ноги и, немного присев, тут же отскочила, освободив место, потому что её маневр повторила вторая, то ли с недосыпа, то ли от офигивания показавшаяся мне крайне похожей на первую. Ну реально, не клонировали же их! Затем к их компании присоединился старикан. Хм… Солидный мужчина! Но он отскакивать не стал. Видимо, психов, прыгающих с высоты как минимум пятого этажа больше не было, пусть и без видимых последствий для себя. Затем он ещё и потянулся, явно от удовольствия. Говорю же, сумасшедшие! В этот момент из люка стали спускать клоуна, если правильно понял по одежде. Лишь вначале он висел смирно, но по мере приближения к земле стал то ли креститься, то ли материться, а может, и то и другое вместе. Хоть один из них человек, с теплотой подумалось об этом представителе циркового искусства.

– Так вот, господин, слушайте дальше, – начала шептать мне на ушко Игоревна сзади.

О чем это она, понял далеко не сразу.

– В тот день ударила вовсе не одна молния. Только в нашем дворе их было три, а на всю Тверь обрушился настоящий электрический поток. Власти заподозрили теракт и ввели войска, чтобы успокоить ситуацию. Среди них были и доместики. Только все эти меры к тому времени были не нужны. Кто-то ценой своей жизни позволил избежать трагедии, и от того прорыва энергии никто больше не погиб, – продолжила она нашёптывать.

«Всё-таки умер», – ворвалась в уставший мозг шокирующая мысль, и вместе с ней куда-то унесло сознание.

В это время тот самый солидный мужчина, дождавшись, когда девочки освободят «клоуна», направился в сторону трибуны с сидящим на асфальте возле неё директором. Остальная троица устремилась за ним. Эта странная делегация направилась, как оказалось, вовсе не к руководителю этого учебного заведения, а к застывшему статуей парнишке, к которому вцепилась в ноги женщина весьма приятной наружности.

– Евпатий Аристархович? – с нескрываемым удивлением и отчетливой вопросительной интонацией в голосе произнесла она.

– И я удивлён вашим здесь присутствием не меньше, э… – ответил он ей.

В принципе-то она его не интересовала, Захаров-младший, нарушив все неписаные правила этикета, мало того что не поздоровался первым, вообще не отреагировал на его приближения и так и стоял истуканом с немигающим взглядом. Обращение к этой женщине было вежливым намёком ему на неправильное поведение.

– Евгения Феоктистовна, – уточнила та в ответ.

– Простите уж старика, запамятовал – поскольку Трифон так и не отреагировал, пришлось продолжать ненужный ему разговор.

– Ну что вы, господин Шереметьев. Не наговаривайте на себя! Такой статный молодой мужчина, а наводит на себя напраслину!

– Ваши слова, да богу в уши.

– Неужто с деньгами проблемы?

– Вот за что я тебя никогда не переносил, так это за язык! Не ваши бы изделия, ваш род из-за него давно бы прихлопнули!

– И так нас осталось чуть! – возразила ему эта Евгения Феоктистовна.

– Послушай меня, Женечка, если бы не император, и того бы не было. Не гневи судьбу.

– Судьбу?! Да где вы были, пока нас Голицыны в пыль растирали, союзнички?

– Девочка, а ты не забылась, случаем? – со злостью в голосе проговорил Шереметьев.

– Думаете, не понимаю, что вы за моей дочерью пришли?

– Господи, вот же дура! Ты реально думаешь, что мир вокруг тебя и твоего рода крутится?

– А разве не из-за этого? – шокированно спросила его княжна Синяя.

– Да уж наверное! Нужно слушать, что говорит тебе собеседник. И ещё, послушай совет человека, много повидавшего на своём веку. Правильно господина подбирать надо! Или как ныне модно говорить, крышу! Где ты себе только такого мужа, упокой его душу с миром, господи, отыскала? Это же надо было таким дебилом быть! Умудриться пойти под руку князей Тёмных. Да они только бухать и умеют, ну ещё хорошенько шандарахнуть из-за горизонта по супостату, когда протрезвеют. И союзниками мы были не вашими, а вашего господина. Но уж если им не надо, то никто за вас вступаться и не мог.

– Так ведь нас никто и не брал…

– А чем вас не устраивало быть независимым родом? Пусть и небольшим, зато способным делать весьма необычные и интересные параустройста. Одни маговизоры чего стоили! Преотличнейшая вещь! Особенно пригождаются для разработки печатей и создания кристалл-генераторов. Нет же, приспичило им медицинским оборудованием заняться! Если уж так жгло, вот и шли бы под руку Голицыных.

– Так они же проигрывают!

– Подождать-то была не судьба? С победителем бы и договаривались. Не спорю, не скоро это произойдёт. Сама же понимаешь, не девочка. Никто не хочет большой крови, потому и откусывают по маленькому кусочку. А чего это ты так ухватились за ноги уважаемого Трифона Агафоновича? – с этими словами Шереметьев попытался воззвать к совести молодого человека, так и не «разморозившегося».

– Э-э-э, – немного зависла княжна Синяя и с недоумением посмотрела снизу вверх, немного отклонившись, на вышеупомянутую особу, не поняв, что не к ней в реальности обращались.

– Наш господин взял её род под свою руку, – неожиданно для всех пояснила этот момент Волынская-Младшая, пытаясь хоть как-то смягчить неловкость ситуации и перевести акценты в диалоге.

– Татьяна Игоревна, полагаю? – Евпатий Аристархович решил продолжить странную игру слов, всё же сообразив, что что-то в состоянии Захарова-младшего не так.

– Да, господин Шереметьев.

– Ну, полноте, голубушка. Я к вашим злоключениям не имею отношения, хотя некоторую долю своей вины признаю. Так что можете просто по имени-отчеству.

– Спасибо, Евпатий Аристархович.

– Вот и чудненько. В реальности вы выглядите даже лучше, чем на фотографиях!

Сидящая на асфальте княжна Синяя перевела взгляд на Волынскую-Младшую и стала её с любопытством осматривать. По мере сего действа её лицо стало мрачнеть, особенно после того, как она разглядела и других участниц «свиты».

– А вас, Евгения Феоктистовна, могу поздравить с хорошим выбором. Но всё же скажу: нужно было мужа так подбирать, как сейчас господина! – вновь перешёл Шереметьев на обращение по имени-отчеству к княгине Синей.

Та оторвалась от созерцания неприятной ей картины и удивлённо посмотрела на него. Но он уже не обращал на неё внимания.

– Кстати, вот и разыскиваемый вами Изяслав, или Изя. Я решил его лично отдать вашему господину, – обратился к Волынской-Младшей почти без перехода он, но уставился при этом на парнишку, вокруг которого сгрудилось столько девочек, девушек и даже обхватившая сейчас его за ноги женщина.

Постаравшись в одной этой небольшой фразе и напомнить, из-за чего он якобы прилетел, и добиться всё же реакции того, к кому он в реальности прибыл.

Однако настоящий виновник и в этот раз никак на это заявление не прореагировал.

– Господин? – удивлённо обратилась к нему уже Игоревна, удивившись, наконец, отсутствию всякой реакции с его стороны на стоящего перед ним Шереметьева.

– Лопни мои глаза! Огонь и лёд, лёд и огонь, – неожиданно выдал тот совершенно невпопад, но как-то не очень внятно.

Только у Шереметьева почему-то от этих слов округлились глаза, когда он проследил его взгляд. Смотрел он в этот момент на его внучек, всё это время простоявших совершенно незаметно.

– Откуда… – начал было он.

– Чёрт, опять! – прошипела Игоревна и сопроводила эти слова тычком в бок своего господина.

– Что?! Где?! – тут же встрепенулся тот.

– Евпатий Аристархович, извините его, пожалуйста. Он сильно недоспал и всё утро вот так пропадает. Не сразу даже и сообразишь, – стала извиняться Волынская-Младшая.

На это Шереметьев лишь расхохотался.

– Всякое на своем веку видывал, и даже тех, кто мог спать с открытыми глазами стоя. Но чтобы ещё и говорить при этом… Это уже уровень бога! – произнёс он, отсмеявшись.

– Извините, я что-то пропустил? Ой! – последнее воскликнул, чуть не грохнувшись.

Эта Синяя вцепилась мне в ноги, словно клещ.

– Да отпустите вы уже меня, никуда теперь не денусь. И поднимитесь, наконец, на ноги вместе с дочерью! – обратился к ней.

Право слово неудобно, особенно перед стоящим рядом Шереметьевым-старшим. Уж его морда лица была знакома, как и его сыновей. И тут до меня допёрло, это же тот псих, сиганувший из люка аэрояхты! А кто тогда те две девочки-клона? Они бы хоть повязки им на рукавах привязали, разные. Как сами-то различают?

– Изя? – воскликнул неуверенно, когда дошёл до «клоуна», так до конца ещё и не придя в себя.

А ведь точно, он и тогда не сильно-то нормально одевался. Как там бишь? Популярная ритуалистика?

– Он самый! Решил вот лично передать! Вы хотели его купить, но решил сделать нечто получше. Подарить. Так что забирай! – последнее Шереметьев сопроводил характерным «барским» жестом.

Типа никакой муйни не жалко хорошему человеку. Заодно и ткнул меня носом в правила этикета. Вообще-то нужно было сначала с ним поздороваться!

– Евпатий Аристархович, извините! Я… Немного не того… В общем…

– Дело, конечно, молодое, но по ночам советую спать.

Чувствую, даже уши покраснели. Вот попал так попал! Куда глаза девать от стыда, было непонятно. Выручил меня «подарок» Шереметьева, обратившись ко мне.

– Э… Петя? – с этими словами в его глазах появилось узнавание.

– Изя, понимаешь… Тут такое дело. Меня не так зовут. В общем, Захаров Трифон Агафонович. Прошу любить и жаловать, – прикинувшись шлангом, попытался сделать вид, что так и надо.

С ним творилось что-то не то. На моей фамилии его глаза чуть из орбит не повыскакивали, а побледнел он так, что казалось, на такое человек не способен. А уж когда я протянул руку… То он рефлекторно пытался свою отдёрнуть, однако же удержался, но обернулся назад с такой мольбой о спасении в глазах.

– Иди давай! Не съест он тебя. С глаз долой, как говорится. Корми вас только, дармоедов, – последнее Шереметьев сказал с тяжёлым вздохом, в котором было всё горе мира.

Тогда у Изи ноги подкосились и даже глаза стали закатываться, но вовремя выскочившая из-за спины Игоревна лёгким ударом по печени вернула его к жизни. Даже мне было видно, придуривается.

– Я, собственно, чего зашёл-то на мероприятие, – проговорил как бы в никуда Евпатий Аристархович.

Обиделся… Господи. Что же тут было, пока меня не было?! Затем Шереметьев оглядел площадь. С не меньшим интересом тоже проделал это. В принципе, можно уже было забыть про праздник в честь первого сентября. Народ, от греха подальше, как бы уже не на две трети рассосался. В основном остались «бесстрашные» представители пятых-седьмых классов. В этот момент директор не вовремя-таки встал и начал отряхиваться.

– Да собственно, бог с ним, с этим торжеством, – проговорил Шереметьев с явным намёком на возникшие обстоятельства.

В принципе, согласен был с ним целиком и полностью. Мне этот праздник не упёрся ни в одно место, а вот поспать бы. Блин, наверное, хвалёные таблетки таки не действуют?

– Между нами возникло некоторое недоразумение при захвате известного вам ГОКа. Пришлось принять серьёзные меры, чтобы подобное больше не повторилось в будущем. И в знак нашего примирения…

А мы ссорились?!

– …хочу передать опеку над своими внучками-близняшками, – договорил он, наконец.

Близняшки! Вот я тупень! Стоп! Что он только что сказал?! Блин, а ведь от такого щедрого «предложения» так просто и не откажешься!

– Уважаемый Евпатий Аристархович, как я могу разлучить внучек с любящим их всем сердцем дедом?!

Главное не перегнуть палку! Но, к сожалению, от опеки, в нашей с ним ситуации, отвертеться не удастся. Если конкретно, то в моей. Какая бы у меня ни была фамилия, но я во втором круге, а он в первом. Урон чести, все дела. Были бы мы одни… А тут столько свидетелей!

– Поэтому прошу взять заботу о них как потенциально близкого мне родственника!

Так себе вариант. Заполучить двух невест так вот сразу. Но обещать – это ведь не жениться! Мало ли, что произойдёт, пока повзрослею. Там, глядишь, либо ишак издохнет, либо…

– Такой вариант меня даже больше устроит. Тогда не смею вам мешать в вашем торжестве.

Издевается! Какое теперь… После его такого эффектного появления!

А между тем троица Шереметьевых уже развернулась и направилась к нормальному подъёмнику, а не его десантному варианту, на котором спустили Изю.