Текст книги "Особая работа"

Глава 7

– Это что?

Нужно пояснить. Находимся мы в нотариальной конторе «Шниперсон и сыновья» на окраине Твери. И обращаюсь я к сидящему напротив Борису Моисеевичу. Сам он ещё не дедушка, но уже у той самой неуловимой черты, когда только так начнут к нему обращаться. Седина уже проглядывает. Никаких тебе национальных шапок или других заметных примет его национальности нет. Вполне европейская внешность, которую только подчёркивает деловой костюм.

– Договор патроната. В вашем случае самый идеальный вариант, принимая во внимание принадлежность вас обоих к кругам.

– М-м, – промычал невразумительно, берясь внимательно перечитывать бумаги, лежащие передо мной.

– Вы не сомневайтесь. Документ стандартный, проверенный временем.

– Борис Моисеевич, тут такое дело. Как-то брать ответственность с подбором её будущего супруга не хотелось бы.

– Трифон Агафонович, послушайте человека, уже пожившего и кое-что видевшего. Это сейчас вам кажется излишним, но взгляните на ситуацию со стороны. Девушка полная сил и очень приятственной наружности, если не сказать больше…

– Миномётом, может, она и ловко управляется…

– Извините, что перебиваю, но поверьте на слово. Если её хорошенько отмыть, одеть во что-нибудь, более подобающее женщине, – на этом он остановился, оглядывая Волынскую-Младшую.

Я, кстати, тоже предался этому занятию, попытавшись всё это представить. Однако брюки, заправленные в высокие армейские ботинки, футболка непонятного цвета и необъятного размера, пытающаяся скрыть её формы, а также наплечная сумка, сейчас лежащая у неё на коленках, не облегчали задачу.

– А если ещё и салон красоты посетить! Думаю, внешний вид Татьяны Игоревны заиграет совсем другими красками, – продолжил он после паузы.

– Возможно. Только где всё это найти, да в одном месте?

Сам же в этот момент думал. Каким же боком к этому всему относится фактически право запрещать ей даже встречи с кем-либо? Пока не надоест, фиг кому отдам, что ли?

– Совершенно неподалёку. Прямо напротив через дорогу находится Индокитайский рынок. И несмотря на все слухи, это вполне пристойное и безопасное место, – донеслось до меня.

– Предлагаете поверить вам на слово? Но ведь откуда-то эти слухи берутся? – пробурчал для порядка.

– Всё это в прошлом. Не секрет, что в своё время их «змеи» не поняли, куда их занесла судьба. Помощь помощью в освобождении от французов, но у нас свои законы. Здесь им не Америка, и тем более не Европа с Африкой. Зарвались так, что господари собрали ближние дружины и хорошо так и тела проредили, и даже не одну голову отстрелили. Урок они усвоили на отлично, не то что китайцы, сколько тех уже перебили, а им всё неймётся со своими триадами. Здесь даже карманников нет, а если заводятся, то очень быстро пропадают без вести. Пойдёмте, взглянете в окно. Отсюда открывается прекрасный вид на него.

Неслабо так, условно говоря, вьетнамцев в асфальт вкатали. Нужно понимать, что такое ближние дружины. Это наиболее боеспособные и мощные подразделения родов первого круга.

Вид из окон офисной высотки, с самого что ни на есть пятого этажа, открывался преколоритнейший. Размер рынка впечатлял. Дальний его край виднелся где-то вдали. Даже если бы его не обнесли стеной, спутать с остальным городом не получилось никак. Кстати, непонятно, зачем вообще огораживали, учитывая дикое количество проходов. Низкая стоимость земли в этом районе, сказывалось соседство с недофавеллами, позволяла застраивать одно-двухэтажными строениями, а также понаставить морских контейнеров, образующих весьма кривые улочки, по которым двигался людской поток. Не давка, конечно, но оно и к лучшему.

– А что это за прямые «проспекты» его разрезают? – поинтересовался у своего визави.

– Товар как-то доставлять надо. Кстати, рекомендую и вам самому посетить тамошние забегаловки. Такого количества разнообразно приготовленной свежей рыбы больше не встретишь нигде. Это сначала они только свою привозили. А сейчас им её поставляют даже поморы. Не берусь утверждать, будто всё понравится, но на свой вкус всегда можно найти множество блюд, и весьма недорого. Кстати, доходит до смешного, наша сёмга у них может и на четверть дешевле оказаться, в зависимости от обстоятельств, чем у наших купчин. А уж если креветки какие… А сколько всякой всячины морской – сушёной, вяленой, копчёной…

– Мне пиво пока рано, Борис Моисеевич.

Здесь нет никаких ограничений в торговле. Если берёшь, значит, знаешь, что делаешь. Это проблемы родителей, раз не смогли нормально воспитать своё чадо, тем более государство никак не вмешивается в этот процесс. Однако в личное дело заносят даже детские метрики из роддома. И если попался в школе с сигаретой, всё скрупулёзно зафиксируют, и жди проблем с трудоустройством, когда вырастешь. Особенно на фоне нынешних трудностей, это крест на своём будущем. Можешь делать все, что душе заблагорассудится, но чтобы этого никто не увидел или не дай бог не заснял. Меня это мало касается, но всё равно есть проблема утраты контроля. Это кажется фигня война, но даже пиво хоть чуть-чуть да меняет восприятие, и никто не даст гарантий от влезания в итоге в неприятности. История помнит огромное количество конфликтов, возникших в результате. И да, из-за такого положения дел выбор безалкогольных напитков в магазинах широчайший.

– К нему, по моему сугубо личному мнению, лучше подходят сыры.

После этого замечания до меня дошло, как я погорел со своим высказыванием. По идее, не должно быть таких ассоциаций у пацана моего возраста, да ещё и воспитанного в рамках местных понятий о приличии. Правда, у нотариуса вопроса не возникло, или он сделал вид, будто не заметил. А может, это и был намёк на толстые обстоятельства. Однако точно одно: расслабился слишком. Можно сказать, зарвался.

– Объясните мне ещё такой момент, что ещё за патронатные счета? – решил перевести стрелки со скользкой темы на действительно заинтересовавший меня вопрос.

– На них запрещено обналичивание, возможна установка лимитов как разовых, так и суточных, и вообще по любому сроку. Да и как иначе, не должно быть никаких возможностей по злоупотреблению доверием, в данном случае – вашим.

– Постойте. Может, чего-то не улавливаю? Такое ощущение – патронатный договор ограничивает дееспособность другой стороны.

– Так и есть. Сами посудите, вы будете ей давать деньги – и вправе проследить их расходование.

– Может, она сама их будет зарабатывать.

– Это маловероятно. Иначе бы и не подписывался этот договор, – после этих слов Борис Моисеевич так со значением посмотрел в сторону Волынской-Младшей.

В общем-то, приходится признать его правоту. С её даром ей только в детективы податься, но терзают меня смутные сомнения. Там и своих таких, наверное, девать уже некуда.

– Расторгнуть договор могу только я?

Да, меня этот момент тоже удивил.

– В обычном порядке, да. В вашем случае из-за её третьего круга возникает множество ограничений. Призовут её на сборы, к примеру. Или аннулируют, в государственных интересах. Также он может быть прекращён по иску третьей стороны.

Ладно, мне можно выкрутиться в мирное время от всяких маневров, но стукнет восемнадцать… На три года вперёд, и с песней в армию. Если не будет соответствующего военного образования, рядовым. Вообще не представляю, как выворачиваться. Никаких модификаций у меня нет!

– Если возникают этические вопросы, то для того я и существую, чтобы разъяснить Татьяне Игоревне все тонкости этой бумаги, чтобы в дальнейшем не возникло недопонимания. И ещё совет: стоит вести скрупулёзный учёт всех финансовых затрат, – добавил Борис Моисеевич.

– Для чего? – удивился его последнему замечанию.

– Это на случай, если ваши взаимоотношения не заладятся. Хоть это и не фигурирует в самом договоре, но сложилась практика выкупа, в нашем случае – самой Татьяной Игоревной, либо третьей стороной. В последнем случае только с её письменного согласия. И ещё. На этот же случай, хотя бы в простой письменной форме, заключите дополнительно соглашение.

– И что там прописать?

– Да что угодно, на ваше усмотрение. Смысл подобных договоров в подготовке к принятию в род.

– Постойте. Вы хотите сказать…

– Трифон Агафонович, я не просто так оговорился про ваши круги. Не думаю, что вы в вашем возрасте сможете силой контролировать её поведение даже родовым атрибутом, и заключение договоров протектората, кабалы и других подобных просто не имеет смысла. Да и деловые связи вас не связывают. К тому же он только закрепляет ваши претензии, а вовсе не обязывает к чему-либо. Татьяна Игоревна же получает определённый статус и защиту, а всё остальное – её плата за это.

– Вот с этого и надо было начинать! Знать бы сразу, голову бы не ломал! Подписываем!

Это оказалось для меня сюрпризом – существование таких бумаг, не несущих дискриминационного смысла.

– Действительно, последние лет тридцать они почти вышли из употребления, и вы могли и не слышать про них. Тут нужно влезать в тонкости юриспруденции, а это как раз наш хлеб. Но сначала мне нужно провести разъяснительную беседу с Татьяной Игоревной, под камеру. Или вы хотите признания договора недействительным?

– Надо так надо…

Где-то в глубине Индокитайского рынка

– Тётушка, зачем мы здесь? – спросила девушка, указав взмахом подбородка на комнату, стены которой были почти полностью покрыты экранами.

– Люблю смотреть на людей. И помолчи, не мешай думать, что мне с тобой делать, – сказала пожилая женщина и уставилась на один из экранов.

На него, как и на остальные, выводилось изображение с многочисленных камер, раскиданных по всему рынку. Где-то была бойкая торговля, на других – просто рассматривающие товар посетители, на третьих – кафешки с обедающими. Женщина даже толком не смотрела на них. Для неё это был своеобразный ежедневный ритуал. С куда большим удовольствием она прошлась бы среди живых людей, но послал бог наказание в виде племянницы, очень дальней, даже почти и не родственницы. Раньше-то она даже гордилась их связью. Папа был министром промышленности и очень неплохим магом. Не таким, конечно, как те же русские первого круга, но с третьим мог и посоперничать. Для их страны немало. Французы в своё время аристократию проредили сильно. Надеялись сломить волю народа к сопротивлению. Аукается это до сих пор. К тому же дружил он с этим русским Палачом ещё со времён Сопротивления, что само по себе давало защиту.

Это для всего остального мира тот был монстром, а для их страны соратником, сделавшим очень много для её освобождения. Об этом не кричали на каждом углу, не писали в газетах, а передавали из уст в уста, чтобы помнить… И вот его не стало. Говорят, не в первый раз, но враги решили рискнуть. Теперь у племянницы родственников не осталось, а сама она бежала в далёкую Русию. И что теперь с ней делать, просто не знала. То, что сейчас она голова местной «змеи», вовсе не значит, что не найдут новую на замену. Преступный мир жесток, и тут самой бы уцелеть, а не защищать такую обузу. И просто выгнать… А если он таки жив? Как потом объяснять, почему не помогла единственной дочери его друга? Русские зла не помнят, потому всё скрупулёзно записывают и фиксируют на камеру, и когда приходит время, предъявляют счёт. Кто его знает, подпадает ли этот случай под их обычай кровной мести или нет? Развитая страна, цивилизованные люди, а такое! Вот и думай тут.

– Какая смешная троица, – прервала поток её безрадостных мыслей племянница.

– Где? – откликнулась она, придя в себя.

– Да вот, – ткнула в ответ в один из экранов девушка.

– И что в них необычного?

– Смотрите, тётушка, старшая идёт позади, и, похоже, дети ею просто командуют.

– Послушай, Ти, это другая страна и смотреть нужно иначе. Хм. Похоже, женщина и мальчик примерно из одного слоя, а вот девочка ниже их, если судить по поведению. А вот одежда кричит, что всё не так. Действительно странно. Да и что-то знакомое есть в парнишке. Не пойму. Да быть того не может! Ну-ка позови моего помощника!

* * *

– Это как это ты не умеешь ходить на каблуках?! – возмутился я.

Не, ладно Фроська. Она маленькая и вообще детдомовская, но эта дылда грудастая в третьем же круге! Хотя не такая уж и высокая, метр семьдесят один всего. Но для меня сейчас и это каланча, при её телосложении эффект восприятия её такой только усиливается. Перед этим покупали футболку и трико. Не скупердяй я вовсе, сначала в баню отмывать, и только потом за шмотками. На удивление качественная одежда оказалась за сущие копейки. Даже лейблы есть на любой вкус, хоть забугорщина, да и наши фирмы, но только из подполы и дороже. С контрафактом борются, видимо, здесь не в пример серьёзней, чем у нас, однако это торговцев не останавливает, а заставляет быть куда осторожнее и бдительнее. К чему это всё, чтобы купить лифчик и трусики, да и вышеперечисленную одежду, сделали все замеры, какие только могут пригодиться. Она, конечно, упиралась. Де, и так всё знает. Плавали! Женщины они такие! Купят платья на три размера меньше, сало с боков всё повылазит, а потом спрашивают, идёт ли им это. Вот и приходится выкручиваться. Заливать про то, какая томная ночь за окном, и блюда удались, купленные, кстати, в соседнем супермаркете тобой же!

Что вам скажет «тонкая в кости»? Мне только, что предположительно худая, хотя вариант с пузом никуда не исчезнет. В нашем случае ни грамма жира, образовавшего ненужные выпуклости. Всё по делу и там, где надо. В талии пятьдесят четыре сантиметра. Абсолютно плоский живот. Но совершенно не смотрится передавленной корсетом «осой». При этом изгибы в талии потрясные. А вот стоит взглянуть сбоку, и разу становится понятно, как так получилось. Живот чуть ли не прилип к позвоночнику, и профиль тела в бедре толще, чем в животе. Вид, скажу я вам… Захватывающий! Неудивительно, что, насмотревшись на эти безобразия, решил устроить банный день для всех, а не только для этой Игоревны. Совместный! И пусть только возразит!

Или вот её четвёртый размер груди. Что говорит? Да почти ничего, если не привести для примера замеры. Всего восемьдесят шесть. До канонических девяноста хоть и не как до луны пешком, но разница, согласитесь, существенная. В общем, непонятно, чего тут разговоры разводить, если не обозначить второй значимый замер здесь. Под грудью у неё шестьдесят семь сантиметров. Всего! И тут уже куда образней вырисовывается эта «тонкая кость». Но всё это сухие цифры, но её четвёртый, в таких условиях показался мне как бы не шестым! Такой облом! Впервые понял на практическом опыте, какой может быть разница внешнего вида женской груди вроде бы одного размера.

И последняя интересная из приводимых обычно – восемьдесят шесть. Ничего сверхъестественного. Просто констатация факта. Да, визуальные впечатления не подвели, и фигура очень даже есть! Ага, а длина ног, кстати, девяносто четыре сантиметра. Длинные ноги, очень пропорциональные и приятственные для осматривания. Слава богу, не как у паука, а то, помнится, в Инстаграме некоторые такими хвалились. Не к ночи будь помянуто… Здесь же от бедра до самых кончиков пальцев идеально. В общем, как её ни крути, всё супер. Естественно же, захотелось дополнить это всё «шпильками». И тут такой облом-с.

– Может, хоть эти лодочки на совсем малюсеньком каблучке? Сколько он, кстати? – последнее было обращено к продавцу.

– Два сантиметра, господина.

– Во! Всего-то! – добавив в голос оптимизма, продолжал наседать на Игоревну.

Никак не могу её назвать Танькой, да даже просто Таней. Как-то отдаёт это фамильярностью, пусть и только по моим ощущениям. А по имени-отчеству жирно будет. Тётей Таней, как Фроська, тоже не гут. Хоть и выгляжу моложе, но ощущаю-то себя старше, чем она. Вот и изгаляюсь, пытаясь найти золотую середину.

– Я попробую, – неуверенно отозвалась она.

– Ты серьёзно? Никогда гражданскую обувь не носила?

– Да.

– Очешуеть! Да как так-то?!

– Меня всегда к армии готовили. Дар-то у меня слабенький, даже для третьего круга. Не повезло.

– Они хоть качественные? – это я уже продавцу.

– Самый лутчий товара, господина! Вот смотрите, – и стал тыкать пальцем внутрь туфли.

Естественно же, прочитал, что там за марка была, и аж заржал в голос.

– Ой, не могу! Кристиан Лубутен! Ну ты, деятель культуры! – выговаривал, давясь от смеха.

– Господину плохо? – вмешалось новое действующее лицо местной наружности на очень хорошем русском.

– Да нет, всё хорошо, просто смешно.

– Может, вам нужна помощь?

Весёлость с меня прямо сдуло. Уж больно подозрительным показалось его желание. Слишком как-то назойливо.

– А вы, собственно, кто такой? – естественно поинтересовался в ответ.

– Помощник госпожи Хо Тхи Ту.

Произнёс он это так, что хотелось сказать: «Ну и рожа у тебя, Шарапов». Впечатление такое, будто истинное имя бога употребили всуе. Однако в ответ представляться не стал. Жирно будет! Мало ли кто тут бродит, да и по известным мне отрывочным сведениям у них аналогов кругов нет вовсе. Да и не нужны они им, дворян-то совсем немного осталось. Знать там и без этого эксклюзив. Вот и выходит, как ни верти, в любом случае буду выше по положению, тем более какого-то помощника. Если что, Игоревна прикроет. Надеюсь… Чему-то же её учили в этих горных стрелках. Во всяком случае, до первой крови. Лишь бы только не из случайной царапины!

– Извините, а не будет ли дерзостью узнать вашу фамилию?

Хм. А такой подход мне даже понравился. Думаю, быковать всё-таки не стоит.

– Трифон Агафонович Захаров.

– Захаров? – тут же прозвучал удивлённый возглас в ответ.

– Да. Вас что-то смущает?

– Понимаете, а вы случаем не родственник… – и как-то завис на окончании.

– Внук, – со вздохом подтвердил.

Тут моего деда что, каждая подзаборная собака знает?! Чуть ли не все с одним и тем же вопросом!

– Такой уважаемый человек! Значит, госпожа Хо Тхи Ту не ошиблась. Не затруднит ли вас пройти со мной для встречи с ней? Не беспокойтесь, после проведу по куда более приличным местам, и вы всё возьмёте бесплатно.

– Прямо всё?! – естественно, удивился такому заявлению.

Русскому человеку такое говорить не стоит!

– То, сколько сделал ваш дед для нашего народа, не измерить деньгами.

– Вообще-то мы мыться собирались, а это так, временно, пока поприличней чего не приобретём.

– Но вот это сразу надевать не стоит, тем более на чистое тело. Надо постирать. Разве что эти туфли так сойдут, – заявил этот самый помощник.

С этими словами он их передал Игоревне, а торговец молча отдал, лишь испуганно поклонившись.

– Пока вы будете обедать, всё организуем, и баню, настоящую, русскую. А потом пойдём туда, где качество настоящих брендов и надевать можно сразу.

А ведь точно. Хрен знает, где эти шмотки валялись! М-да. Вот тебе и умудрённый опытом. Да и есть чего-то сразу после слов про обед захотелось. Учитывая, что дело к ужину движется, неудивительно.

* * *

Не знаю, что именно я ел, но в основном было вкусно, остальное тоже не тошниловка, но если бы знал названия, выбор пал бы на другие продукты. А так да, наведываться на этот Индокитайский рынок стоит. Чего греха таить, люблю вкусно и сытно поесть! Тут ещё и экзотично… Сопровождающие меня лица и её племянница усажены подальше за совсем другой столик. Явно во избежание перегрева чьих-то ушек. Надо сказать, что сижу перед той самой Хо Тхи Ту. Она и есть та неведомая простым смертным голова «змеи», то бишь, говоря привычным языком, босс индокитайской мафии на рынке, возможно, в Твери и её окрестностях. Негласно примучивать она может только своих соотечественников, поскольку нашим до них дела нет. Внешность… На лицо старая, но ни одной сединки. Может красится? Однако даже вблизи это не заметно. Единственное совпадение с племянницей – это черные, как провалы, глаза.

Кстати, ту зовут Хо Тхи Ти. Реально не ожидал увидеть такой красавицы, пусть и довольно экзотической. Как-то вокруг не попадалось ничего близко подходящего. Да и косметики на лице не видно, или просто не заметно даже в упор, но тогда хотел бы для своих такую тоже приобрести. Длинные волосы цвета крыла ворона, красиво изогнутые брови, длинные пушистые ресницы, визуально увеличивающие и так немаленькие глаза. Чёткий, правильный овал лица и довольно крупный рот с полными, естественного, почти алого, цвета губами, прямо кричащими, что на них нет помады. А в целом как будто на отфотошопленный снимок смотришь. Игоревне, как бы она хорошо ни выглядела, до такого эффекта далеко. Может, всё-таки косметика есть?

– Трифон Агафонович…

Блин! Восемь лет, а даже глава индокитайской мафии не гнушается по имени-отчеству обращаться. Кто же мой дед на самом деле?! Ладно, нужно послушать, что этой уважаемой женщине надо.

– …отец моей племянницы был другом Грания Конкордия, – сказав это, она замолчала, уставившись на меня так, будто это должно что-то значить.

Кто такой, понятно. Так как раз и звали деда. Судя по всему, это семейное – культурными ругательствами называть детей. И ведь не факт, что на мне прервётся. Уже привык, да и запоминается хорошо. Одни плюсы. А вот сути этой связи с незнакомым мне дядькой, ещё и из другой страны, не улавливаю. Ага, вроде пришла к ней догадка сути моих затруднений.

– Я понимаю, что для вас это может ничего не говорить.

Продолжай уже, не томи.

– Но она недавно стала сиротой.

По её жизнерадостному виду и не скажешь. «Титановое сердце», что ли?

– Ей чудом удалось уцелеть и бежать в эту страну. Надеюсь, враги не прознали о её местоположении, но это вопрос ближайшего времени.

– А что так? – решил-таки уточнить этот животрепещущий вопрос.

– Мои дочери не столь прекрасны, к сожалению. У меня никогда не было столько денег или таких связей, как у её родителей, чтобы ваши парамедики позаботились о них. Скандалы не способствуют сохранению тайны. Да и не с моим положением кого-то укрывать, и сил её как-то защитить тоже нет. Уж больно враги могущественны, – пояснила она.

– Всё это хорошо, но при чём здесь я?

– Вы носите фамилию великого человека, которая сама по себе даст ей нужную защиту.

– Не улавливаю, как она прикроет её.

– Договор.

– Ещё один?! – воскликнул я несдержанно.

– Простите? – спросила она вежливо.

Не много ли нахлебников до бедного меня! Причём в прямом смысле. Они ж меня так в нищету загонят. У меня планов, между прочим, громадьё!

– Да нет, ничего. Это относится не к вам, – ответил совсем не то, что думал.

– Средства на её содержание есть, если будет необходимо, я добавлю. Не буду настаивать. Сходите пока в баньку, хорошенько её там рассмотрите, подумайте, взвесьте, а потом мы ещё раз поговорим.

Про деньги – это хорошо. Можно сказать, полдела уже сделано по убеждению меня. Но зачем мне это?! Остаётся загадкой. Постойте, а что она сейчас только что сказала? Эту племянницу в баню вместе со мной. В планах была только Игоревна! Минуточку, у них бани что, общие? А почему я не в курсе? Получается, и Фроська будет с нами. Так не пойдёт! Это же травма человеку на всю жизнь психологическая. С её телосложением смотреть на такое. Блин, но мыться же надо, тем более на халяву. Ай ладно, потом напишет книгу «Как закалялась сталь». Крепше будет.

Слава богу, бани были не общественные, а устроенные по типу наших саун, но при этом вполне классические русские. В том смысле, что для нас выделена своя секция с огромной парилкой и зоной отдыха, и даже ледяной бассейн. Не, в натуре! Его специально охлаждают. По краям даже лёд намёрз. Красиво жить не запретишь. Прошёлся, посмотрел, однако и раздеваться надо. Моей отлучкой воспользовались все, но только Фроська прошмыгнула в помывочную, красная как рак. Интересно, она всерьёз думает, что я там чего-то не видел? Или её выпирающие рёбра обладают особым эротизмом? Вообще-то, мои симпатии к ней зиждутся на другом! Эх, женщины! Если Игоревна всё же как-то жалась, хоть и пыталась это скрыть, но красные пятна на лице сдавали её с потрохами, а вот Хо Тхи Ти стеснения от моего присутствия не испытывала ни капельки. Да! Таки получил в результате свою порцию стриптиза! А как она продефилировала в помывочную… Блин! Я же раздеться хотел! Угу. Только вспомнил про это не сразу. А когда последняя из спутниц скрылась за дверью.

– Я греться, – заявил женской троице, проходя через помывочную.

– Я тоже, – заявила племянница мафиозного босса и тут же подорвалась за мной.

Это вызвало цепную реакцию у остальных. Первой устремилась за ней наш стрелок горный, и только потом Фроська, демонстрируя всем своим видом смелость дерзкого нахохлившегося воробья. Во всяком случае, именно это мне пришло в голову. Естественно, как истинный джентльмен, пропустил дам вперёд. И не только чтобы очередной раз насладиться видом первых двух. Не давала мне никак покоя мысль. При схожем телосложении Ти воспринималась прямо-таки безоговорочно лучше Игоревны. И нашему горному стрелку не помогли груди четвёртого размера против третьего у азиатки. При том последняя даже слегка шире в кости, что ещё сильнее снижало визуальный эффект от них. Такое впечатление, будто это очень тщательно обработанная картинка, а не живой человек. И поверьте, от такого испуг не появляется, а как раз наоборот. Но на мысли наводит. Если бы она была из наших, сказал бы однозначно – как минимум из второго круга. Непростые родители у неё были, ох непростые. Нужно было уточнить. Хотя и сам мог догадаться, кто мог дружить с моим дедом, пусть и примерно. А вот чем может грозить мне, стоит поразмыслить.

– Ты чё, вообще ошалел! – воскликнула Фроська, оттолкнув меня в сторону.

– Извини. Задумался.

Серьёзно. Да так, что чуть на неё не уселся, не видя ничего вокруг.

– А я была бы не против, – заявила Ти сразу же.

– Слушай, давай серьёзно. Если не прекратишь так себя вести, даже думать о подписании с тобой договора перестану. У меня и без тебя проблем выше крыши, хоть они и не такие острые. Бери пример вот с них. Если что, вам долго жить вместе. А про право худшего и так знаю.

– Да, господин, – легко согласилась она.

Даже глаза характерно потупила и неуловимо изменила позу, продемонстрировав покорность.

– Ну что, париться? – решила разрядить обстановку Игоревна.

– Я пас, – ответил ей.

– Но почему, господин? – решила не отставать она.

– Разве не видишь эти шрамы? Соединительная ткань не имеет чувствительности, а неповреждённых участков на коже не так и много, да и ощущения от них в итоге странные. Потому просто погреюсь.

– Не понимаю, где их так много можно было получить. Ваши родители были садистами?

– Хм. Тоже версия. Но вряд ли. На самом деле просто не помню. Но выясню, придёт время! А пока учусь жить заново. Давайте уже просто помоемся. Нам ещё одежду подобрать надо. Это и тебя касается, Хо Тхи Ти. Один черт, хуже уже не станет.

Будем надеяться, её тётушка права, и достаточно моей фамилии. Ещё новые комнаты обустраивать. Интересно, а с этим можно присоседиться к халявному приобретению одежды? Или это будет уже наглость?