Текст книги "Верное сердце"

Барон приподнял прядь волос, явив отшельнику огромный шрам от уха до середины лба.

– Канделябр. Источник света.

– Железка? – уточнил Абалтун, прислонив палец к шраму гостя. – Попала почти туда, откуда человек отправляется к праотцам. Крепкий юноша.

– Благодарю за комплимент, – процедил тот.

– В основном меняется поведение, – продолжала дворянка. – Я стала более рассеянной в быту, но на охоте первее егеря могу увидеть или услышать дичь. Недавно моя советница заметила, что у меня стал меняться почерк. Но о главном я поведала тебе ранее и напомню сейчас: моё сознание иногда пропадает. Словно я впадаю в сон. И окружающие говорят, что в этот момент я дышу, моргаю, двигаюсь. Но не реагирую на касания или звуки.

Ведун пододвинулся на грубом табурете чуть ближе. Бесцеремонно двумя руками, умудрившись не поцарапать грязным когтями, раскрыл веки.

– Удивительно, – пробормотал он. – У знахарок и деревенских ведьм либо карие, либо серые, либо янтарные глаза. Но у тебя, благородной госпожи, самые что ни на есть ведьминские изумруды. Ранее не замечал, всё же с возрастом зрение, как и у простых смертных, ухудшается даже у нас.

– Я понимаю, что тебе чужда наша культура, – вступился молодой дворянин. – Но всё же нельзя вот так прикасаться к…

Перед его лицом появилась магическая игла. Вблизи подтвердилось, что она состояла из древесной щепы, а не какого-либо металла. Нарнетт ещё сильнее раскрыла глаза и взвизгнула:

– Молчи! Молчи!

Абалтун отстранился, встал, обошёл один из небольших котлов. Оглядел полки, нашёл что-то, отсчитал несколько ингредиентов, похожих на ледяные алмазы, и бросил в чан. Забулькало. Мэльдан и Нарнетт продолжали молчаливо наблюдать за танцующей перед их глазами иглой. Отшельника осенило. Он порылся в самодельном – достаточно трухлявом, проеденном жучками, как и многое в хижине – сундучке, достал две колбы, откупорил и вылил содержимое в чан. Взмах рукой, игла исчезла также внезапно, как и появилась.

– Подойди, дитя. Не волнуйся.

Она увидела своё отражение в котле. Эссенция колосилась волнами, будто внутри началась какая-то реакция. А потому достаточно приятное лицо приобретало плавающие черты, будто Нарнетт смотрела в кривое зеркало. На какой-то момент показалось, что на неё смотрит не она, а кто-то другой. Другая женщина, с горящими светлым пламенем глазами. Женщина улыбалась, улыбка её постоянно менялась на реальное выражение лица девушки. Будто в одном изображении существовали две проекции.

– Ты видишь её, Абалтун?! – едва не взревела герцогиня.

Отшельник и барон посмотрели на её отражение, переглянулись.

– Нет. Её видит только твоё сознание. Я всего лишь попытался установить с помощью таинства твой контакт с ней. Боюсь, Нарнетт, такое чаровство мне незнакомо. Я не могу помочь тебе уничтожить твою вторую личность. Но я могу помочь тебе подчинить её, чтобы она не начала крушить всё вокруг, ибо она дика, незнакома с вашим миром. И одинока. Я уверен в этом.

Гости переглянулись. Нарнетт увидела тоску на лице спутника.

– После каждой серьёзной вспышки агрессии или каждого пропадания из нашей реальности, если это понесёт какие-то последствия, приезжай ко мне. Я поговорю с ушедшими, возможно, они подскажут, что можно сделать. Надеюсь, к следующему твоему визиту удастся установить с ней контакт.

– Ты не можешь переселиться к нам? – спросил барон. – Тебе гарантируют безопасность и…

– Связь с этим лесом нерушима. Вне него я потеряю свои силы.

Нарнетт увидела, что на поверхности мутноватой жёлто-оранжевой жижи осталось только её собственное лицо, вернулась на табурет и облокотилась спиной о рабочий стол отшельника. Хотелось плакать от осознания собственной беспомощности.

– Эту дрянь не могут побороть ни лучшие умы королевства, ни могущественный ведун-отшельник, чьи способности выходят за пределы нашего сознания, – сквозь боль и гнев проговорила она. – Что это может быть, Абалтун? Ты говорил что-то о существе, которое…

– Скорее не существе, а сущности, древней и могущественной, как мне нашептали предки и великие духи. Они всегда говорят загадками, не дают точного ответа. Не знаю, что это, – ведун закинул в котёл какие-то травы, начал помешивать. – Но это что-то словно хочет вырвать людей из-под пяты Колизея богов. Желание его – отречь вас от божьих принципов, пробудить и поощрить в вас животную сущность. Пока это мои домыслы. Важно то, что с твоими сверхспособностями и трансформацией это не связано. Как и с твоей второй сущностью. Где живёт этот Валдис?

– На юге королевства, – отвечала девушка. – Он попал в королевскую опалу, поддержал мятежников-северян.

– Ах, люди, ни одного столетия без свары прожить не можете, – серьёзно сказал Абалтун, потушив пламя под чаном для прорицания. – Полагаю, поймать его и доставить ко мне у тебя нет возможности?

– Скорее нужно благодарить Пантеон богов, что он далеко от меня. От него веяло могильным холодом и взглядом человека, который больше не человек. Но в любом случае найти его почти невозможно. Боюсь, привести его сюда можно только тогда, когда закончится гражданская война. А она только начинает набирать обороты.

– Если он останется жив, – поправил Мэльдан, а Нарнетт кивнула.

Где-то громыхнуло. В лесу послышались ругань и топот, что постепенно приближались.

– Абалтун, могу ли я ездить к тебе независимо от своих приступов? Например, раз в месяц?

– Боюсь, дитя, – он медленно встал с табурета, достал из-под стола посох длиной в полутораручный меч и направился к выходу, – ко мне лучше не ездить без острой необходимости. Даже с помощью твоей чародейки с телепортами.

Послышался лязг железа, Нарнетт выглянула в окошко, рыцари подняли споткнувшегося сослуживца. Кони не слушались, вырывались. Даже белоснежная Клива, породистая кобыла герцогини.

– Хозяин, опять дикари лезут, – сказал раскрывший дверь Норзе.

Все вышли наружу, рыцари и чародеи согнали слуг и лошадей к хижине, сами построились против бурелома на юго-западе.

– Та девица в твоей свите? – спросил ведун совершенно спокойно.

– Килина? Нет, она сегодня работает в гильдии, а с их главой я не ссорюсь!..

– Госпожа, – обратился сир Кэрвдон, – мы потеряли двух сержантов из охранения, нас окружают! Нужно стегать коней и вырываться на восток!

– Сколько их? – спросила Нара.

– Всех не перебить, дитя, уходите отсюда! – Абалтун, второй раз с момента знакомства с герцогиней, проявил эмоции.

Мэльдан, уже вооружившись, подвёл Кливу к подруге и госпоже, повышенным тоном приказал:

– Слушай стариков! Уходим отсюда!

Чувство самосохранения внутри неё боролось с любопытством. Она не хотела упускать саму возможность узреть вблизи таинственных горных жителей. За деревьями началось движение. Двигались существа крайне диковато, прерывисто и очень быстро. Абалтун что-то промычал. Впереди замерцало. Начали работать его руны. Раздались вопли. Не человеческие и не животные, а вопли демонических отродий, отвергаемых Пантеоном и самой Матерью-Природой. Зашелестели деревья, заскрипела древесина. Корни деревьев впереди начали оживать, уподобляясь ветвям. Друидизм отшельников выступил против неведомого зла. Люди не скрывали своего удивления, как и сама владычица. Она понимала, что для уничтожения Абалтуна будет мало войска при поддержке магии. Потребуется смекалка, одно из важнейших человеческих качеств, которого лишены шипящие в лесу создания.

– Скажи наконец, кто это такие?! – герцогиня грозно прошагала к ведуну, но Мэльдан удержал её.

– Заберите свою госпожу отсюда. Сейчас она не контролирует себя, – Абалтун воткнул посох в землю и направил на сира Кэрвдона, что направлялся к нему. – Нарнетт, моё предостережение для тебя! Не подчиняйся своей второй сущности!

– Стреляй! В голову, Брелет, в голову, сука!

Нарнетт повернулась в сторону рыцарей: из леса неслось самое странное и удивительное существо, каких она могла представить себе. Облачено оно было в лохмотья, пустые глазницы давали существу лик ожившего мертвеца, а на голове у него колосьями копошились копны травоподобных чёрно-серых волос. Арбалетный болт одного из боевых слуг пробил чудовищу череп, оно рухнуло на спину, издав протяжный животноподобный стон. Нарнетт хотела растолкать своих людей, но с одной стороны её удержал Мэльдан, с другой стороны Абалтун стукнул посохом, корни устремились к павшему и забрали его под землю в считанные секунды.

– Старик, что ты делаешь?! – взревела она.

– Я вижу в твоём взгляде другую Нарнетт! – в третий раз его переполняли эмоции гнева. – Уходите отсюда! Возвращайтесь только при острой нужде! Возвращайся, когда приведёшь свой разум в порядок!

Он демонстративно стукнул посохом, направил его в сторону девушки. Из посоха потянулась тонкая струйка энергии, прерванная чародеями. Нарнетт потеряла дар речи, будто чары Абалтуна парализовали её язык. По команде чародеи нацелили на него своё оружие. Мэльдан, держа одной рукой Нарнетт и прикрывая её телом, другую руку с клинком направил на отшельника. Его слуга имел вид совершенно безмятежный и спокойный. Оба отступали спиной к хижине. Громыхнуло. Руны на деревьях успокоились, словно твари отступили. Раскрылась дверь, отшельники нырнули внутрь, в уши ударил треск дверного засова. Один из рыцарей выбил дверь, но внутри оказалось пусто. Они сорвали со стен всё, что было приколочено и прибито, побили мебель, вскрыли трухлявые полы. Некоторые обошли хижину, забрались в погреб, разгромили всё и там. Тщетно, как доложил сир Кэрвдон. Отшельники испарились. В лесу, на юго-западе, продолжали истошно вопить. Словно существа ожидали, когда их жертвы уйдут из-под охраны рун.

– У меня… Нет слов… – Нарнетт взглянула на трясущиеся руки. – Который раз он оставляет меня в дураках?

– Ехать сможет, господин барон? – спросил командир отряда.

– Я поеду с ней, возьмите её кобылу, – отвечал Мэльдан. – Командуй, Кэрвдон.

– Охранение, вперёд! – приказал старый рыцарь. – Едем на юго-восток и защиhares герцоgwante’ vilar! Estae remasa c’alita!

Новая потеря сознания, мелькнуло в голове Нарнетт.

Рисунок 2 – Малый лес (худ. Катерина Ридус)

Глава 2. Интуиция и обман.

С каждой неделей Нарнетт всё больше привыкала к своему состоянию. Клыки не беспокоили её, их можно было спутать со слегка наточенными обычными человеческими зубами. Отключение сознания происходило спонтанно: утром, днём или перед сном. Оно могло застать её в уборной или в господской банной под присмотром служанок, могло помешать ей во время очередного собрания в зале советов или во время общения с сыном.

Иногда, когда она подписывала указ или расписывала письмо родным или подданным, сознание отключалось, а пробуждалась она, видя вслед за своим почерком несколько строк на незнакомом языке, почерка совершенно другого. Через силу борясь с искушением вернуться в проклятый лес к проклятому отшельнику, она сжигала «порченные» бумаги и писала по новой. Иногда не по одному разу. Камин в её рабочем кабинете, как она услышала от слуг в коридоре, иногда горел без их помощи.

Раздался скрип. Она подняла глаза, стук в дверь. Снова. И снова.

– Опять вне себя? – едва тихо послышалось из-за двери.

– Входите!

Мэльдан и генерал Бехауст уступили дорогу Риларое. Нарнетт пригласила их в кресла.

– Ваша светлость, я… – Нарнетт оглядела Рилу, она подрагивала. – Дело в том, что…

– Госпожа, – вступил Бехауст, – арон Ломергур начал смуту. Он заступил на пограничное дежурство три недели назад и за это время успел посеять зёрна сомнения в наших рядах.

– Мне докладывали. Но, Бехауст, вы с Мэльданом ездили в ставку к графу Горэссиру пару дней назад. Неужели ни о чём не договорились?

– Никак нет, владычица, – по-солдатски ответил военачальник. – Все договорённости были на словах, как я и докладывал ранее. Но на глазах его людей.

– Для дворянина запятнать честь – равно смерть, – добавил Мэльдан. – Но у Ломергура все люди запачканы. Это сброд, а не военные. Даже рыцари и чародеи.

– Прошлогодняя засуха, господин, – напомнил генерал, – раскрыла многое о нас.

– Потери?

– За вчерашний день, ваша светлость, ставку покинули до восьмидесяти солдат и отряд рыцарей. Они забрали не только боевых слуг и запасных коней, но даже уговорили некоторых мелких дворян. К концу июня, боюсь, потеряем ещё несколько сотен. Дальше разойдутся остальные.

– Работы над укреплениями завершены? – продолжала спрашивать Нарнетт.

– Частокол, вал в полтора метра, утыканный кольями… – отчитался генерал, подняв взгляд на висящую сбоку картину. – Но в длину это всё занимает всего три итты от Балатасирского леса на восток. В самом Балатасире навалены деревья, но толку немного, госпожа. Линия укреплений кончается на заставе в четырёх иттах от Соловьиного утёса.

– Продолжайте укрепления от Соловьиного утёса на восток, Бехауст. Удвоить жалование дворянскому корпусу и офицерам, Рила, отвечаешь за это. Боюсь, придётся открывать резервную казну.

– Ваша светлость, как можно?! – возмутилась канцлер.

– Работы нужно завершить. А мы иным способом, кроме как золотом, удержать своих людей не можем! Хватит с нас дезертирств и выяснений отношений между рыцарями! Организованного бунта мы не потерпим!

Советница оглядела генерала и барона, словно искала у них поддержки, но те кивнули ей, соглашаясь с герцогиней. Рилароя достала дневник, начала выводить заметки.

– Людей нужно занимать мероприятием, походом, если угодно, – сказал Мэльдан. – Мы собирали их для защиты герцогства, но таинственные горные твари не лезут к нам. Вообще ведут себя тихо. Хотя в горах то и дело тучи магические появляются.

– Ольта со своими чародеями не выходила на сеанс ментальной связи, госпожа?

– Нет, Бехауст, – отвечала Нара военачальнику. – Последний раз был три дня назад, когда они приехали к подножию вершины Манробай. Интересно, что с ними… Надеюсь, бутыльки с маной не закончились.

***

Лория в конце концов истекла кровью. Ольта закрыла ей глаза, положила голову на каменный пол, тоскливо оглядела подчинённых. Спокойствие и выдержку сохранял самый старший и умудрённый чародей в отряде – Андалф, длиннобородый старик в серой мантии, больше похожий на затворника, чем на гильдейского учёного.

– Если не выбраться сейчас, Белис также истечёт кровью, – сказал старик озлобленно. – Ольта, не упрямься, этот риск оправдан!

– Мы не до конца восстановили ману, Андалф! Дай ещё пару дней! – отвечала мастер-волшебник. – Без маны нас разорвут, одними посохами не отобьёмся!

Остальные не слышали их и не видели уже мёртвой спутницы. Многие дрожали, казематы наполняло яростное клацанье зубов. Ольта проверила посох, от лёгкого стука по каменному полу пробежали искры, навершие посоха замерцало. Старшая волшебница повернулась к ответственному за припасы и спросила:

– Грэлис, сколько у нас осталось сухого пайка и воды?

Укутанный плащом чародей гневно зыркнул из-под капюшона на лидера экспедиции и отмолчался.

– Почти закончилось и то, и другое, Ольта, – пробубнил Андалф. – А ману, судя по всему, мы действительно восстановили не полностью, учитывая, что большая часть бутыльков разбилась, а остальное мы уже выпили. Правда, Килина?

Ольта взглянула на спасительницу чародеев, что по своей глупости оказалась их тюремщицей. Девушка не реагировала. Несколько раз, страшно напугавшись, она пыталась спасти себя саму, но спутники прерывали трансляцию заклинания, из-за чего она истратила всю ману. И перестала развязывать путы.

– Андалф, ты готов пойти впереди, если мы разберём завал? – спросила мастер-волшебник.

– Я не герой, моя дорогая Ольта. Реакция уже не та. Готов сам прикрывать, но кого? Я вижу помимо нас двоих шестерых детей, которые без мамки ничего не могут. Никогда бы не подумал, что боязнь замкнутых пространств так может изменить даже сильных чародеев.

– Какая боязнь, старик?! – взорвался Грэлис. – Здесь воздух заканчивается! Мы три дня в тупике, не знаем, что делать! Так и помрём здесь, как Лория!

Старик подступил к юноше и засадил ему пощёчину. Тот злобно отвернулся к стене камеры.

– Я пойду впереди, Андалф. Главное, определить, есть ли кто-то за завалами. А человек, который владеет такими чарами, – Ольта кивнула на раненую Белис, – сейчас бесполезен. Но ты… Как ты прикроешь и меня, и их?

– Не бросайте нас! – рявкнула самая молодая участница экспедиции. – Матушка не переживёт моей смерти! И так отец оставил нас два года как!

– Айлис, хотя бы ты вменяема, уже хорошо, – констатировала мастер-волшебник. – Прикроешь меня? Ты знаешь боевые заклятья.

– Даже не уговаривай! Готова замыкать группу, подгонять отстающих, но идти впереди, в кромешной тьме глубокого подземелья богами закрытого замка? Ни за что!..

– Решено, – сказал старик. – Ольта, я прикрываю тебя, Айлис замыкает группу. Эй, юноша, прости мою дерзость. Возьми припасы, прошу тебя.

Грэлис взглянул на два походных мешочка с бурдюками и пайком. Нехотя кивнул. Завал разбирали долгих два часа, что казались Ольте вечностью. В процессе разбора нашлась поломанная решётка-дверь. С трудом, используя брань и тяжёлый посох для придания ускорения, но Андалф с молодыми разобрали груду камней и земли, что удалось навалить вдоль стены. Ольта, прикрывая спутников смертоносной ладонью и не менее опасным посохом, в очередной раз удивилась тому, насколько глубоко проложены подземелья замка, если над подземным коридором находится не кладка, а обычная земля.

Коридор уходил дальше. Именно там от действий боевой магии затряслись стены, именно там произошёл основной завал, что вынудил группу нырнуть в камеру и обречь себя на трёхдневное одичание. Или спасение. Грэлис убрал пару камней, протолкнул в соседнюю камеру. Под завалом оказался один из преследователей.

– Я их даже разглядеть не успела… Что это, летучая мышь? Или человек? – опомнилась от страха Килина.

– Вампир, что пытался трансформацией спастись от обвала, – констатировал Андалф, ткнув в остывшее нечто концом посоха.

Ольта оглядела существо. Не больше подростка. Одежды оно не носило. Судя по мускулатуре, мужчина. В правом ухе у него от огонька посоха блестели две золотые серьги. Из размозжённой камнепадом головы торчали короткие острые уши, какие не следует путать с эльфьими. То, что осталось от тела, имело серую кожу, растительность только на остатках черепа. Между пальцами ног и рук местами проглядывали перепонки, как у лягушек. Такое создание опытная чародейка видела впервые, ибо во время погони она так и не запомнила их.

– Ольта, идёшь вперёд? – напомнил старик.

Они поднялись по винтовой лестнице на следующий этаж. Судя по всему, коридоры находились не друг на другом, ибо здесь не было провалов. Хотя стены и получили ущерб. Где-то наверху зазвенела клеть камеры, Ольта прижала посох к подмышке, взяла из-за пояса кинжал в левую руку. Серебром запаслась только она. Остальные проигнорировали приказ.

Молча двинулись вперёд, снова лестница. Камеры были пустыми, хотя в некоторых лежали древние скелеты. Гримасы вечного ужаса застыли в их опустошённых ликах. Казалось, они предостерегали: «Отсюда нет выхода живым».

– Так, Айлис, куда пропал этот негодяй? – послышался шёпот позади.

– Кажется, он вернулся назад! Возвращаемся?

– Почему не удержала? – взмолилась Килина.

– Тише, чёрт бы вас побрал! – шепнула Ольта. – Наверху кто-то есть! Забудьте о Грэлисе! Нужно добраться до лошадей, если их не сожрали твари! Иначе двинем к Абалтуну!

– Он нас изгонит! – послышался прерывистый голос.

– Молчать, Белис! – рявкнула мастер-волшебник. – Выберемся, потом поговорим!..

Поднялись на новый уровень. Позади послышались шаги, вернулся Грэлис. Килина хотела кинуться на него с кулаками, но остальные удержали. Ольта актировала посох, тихо прочла заклятье, бросила в коридор осветительный шар. Шар летел медленно, показывая, что коридор гораздо длиннее нижних уровней. Пугающе скрипевшая клеть камеры находилась здесь, об неё пыталась поточить когти довольно рослая крыса. Увидев свет, крыса скрылась в камере, шорохи исчезли.

– Сколько всего было этажей, никто не помнит?

– Айлис, кажется, пять, – сказал Грэлис. – Но это нижние уровни. А верхние как смотреть?.. Там лабиринт, точно помню…

– Это небольшой замок, – перебила Ольта. – Мы не заблудимся, главное… Тихо, слышите?

Падение камней предвещали странные звуки, будто кто-то говорил с кем-то на непонятном языке.

– Нас заваливают?! – взмолилась одна из девушек.

– Тихо! Это впереди… – прошептал один из мужчин.

– Посохи к бою, – прорычал Андалф. – Я намерен умереть в постели, а не в мертвецких казематах!

В конце коридора, у лестницы, мелькнула тень. На этот раз гуманоид, низкорослый. Один из посохов пустил вперёд шаровую молнию, коридор завибрировал. Снова непонятная речь.

– Без приказа не атаковать! – повернулся к остальным старик.

– Боятся огня? – спросила Килина.

– Вперёд, держаться вместе! – приказала Ольта, ибо Андалф вселил в неё уверенность.

Следующая лестница была развилкой, либо вниз, либо наверх. Таинственная тень ушла вниз. Но там, откуда она пришла, могли оставаться иные тени. Волшебники поднялись по лестнице на пару этажей, боясь соваться в коридоры, что были куда длиннее предыдущих. Наверху оказался тёмный зал неопределённых размеров. Ольта, неверующая по своей природе, в сердцах помолилась и запустила вперёд «светлячка». Помещение было огромным, его наполняли клети, пыточные столы, побитые инструменты и посуда. Где-то в углу стояли чаны, стену в том месте украшали какие-то бумаги.

– Мы бежали не тут, – констатировал Андалф. – Я только навскидку прикину здесь пять входов. И где та тень, что напугала нас?

– Не знаю, – шепнула Ольта в ответ.

Айлис подошла к одной из клетей, показала остальным человекоподобный скелет, который буквально рвал свою грудь. Череп более вытянутый, чем у людей, изящный, но в то же время ужасающий. Пустые глазницы словно наполнял потусторонний ужас.

Громыхнуло. Эхо раздалось со всех сторон, трудно было понять, где опасность.

– Кто-нибудь чувствует ветер?

Никто не ответил Ольте. Все озирались по сторонам. Место пугало ещё сильнее, чем три дня в заваленной камере. Послышался шёпот. Ласковый, будто говорили дети. Но язык не напоминал человеческий. Ольта, увидев что-то впереди, актировала посох и пустила ещё одного «светлячка». Девушки позади охнули от испуга.

У одного из выходов стояли две девочки в рванине. Они крутили головами, как птицы, таинственно изучая чужаков. Глаза их напоминали ожившие рубины, что мерцанием своим отбивали всякое желание их своровать. Одна прошептала что-то, другая обнажила небольшие клыки – не вполне человеческие. Казалось, она улыбнулась. Андалф не выдержал и пустил шаровую молнию. Когда дым рассеялся, все подошли поближе. На месте обожжённой стены не было ни следа местных.

– Хватит с меня! Держась вместе, мы вместе и умрём! – пробурчал Грэлис и скрылся прочь.

– Стой! Ублюдок, оставь еду! – тихо ругнулись остальные.

– Куда, в какой коридор он пошёл?

– Уже всё равно, Ольта, – Андалф показал посохом. – Смотри.

У лестницы, с которой они пришли, стояли ещё две таинственно улыбающиеся девочки. Уже другие. Ольта пригляделась. Нет, вторая девочка оказалась мальчиком, но с длинными волосами.

Держа посохи готовым, они направились в один из боковых коридоров. Шёпот начал преследовать их.

Попали в какое-то складское помещение. Древние полки были вырезаны прямо в стенах подземелья. На двух стояли гробы. Пустые, как доложил весьма осторожно ведущий себя Андалф. Позади раздались мужские крики. Послышалось чавканье.

– Идиот, о, Всеотец, ниспослал ты с нами идиота! – прорычал Андалф. – Эй, держите Белис, стукнется головой!

Вторая по старшинству после Андалфа участница экспедиции выпала из рук двух оставшихся помимо старика мужчин. Один рухнул следом, второй пытался поднять его.

– Лихорадка, чтоб его… – констатировал он. – Из-за сырости, клянусь богиней магии!

– Не плети чушь, Эндор, – спокойно сказала Ольта. – Поднимайте её. Андалф, прикрывай. Есть у меня одна идея…

– Мы остались без еды, – отвечал старик. – Кажется, нас хотят заманить в какой-то тупик. Что ты придумала?

– Мана. Килина, ты потратила всю ману, сколько тебе нужно для сотворения портала?

Все взглянули на девушку. Даже полуживая Белис, лицом напоминающая покойника.

– Неделя в лучшем случае, – сказала Килина. – Я не мастер, во мне нет высших познаний и навыков ускоренного накопления.

– Возвращаемся. Ищем Грэлиса. Если придётся, будем драться за его тело.

– Ольта, что ты несёшь?! – рявкнул Андалф без конспирации. – Есть другие способы!

– Ты сам сказал, что не хочешь помирать в подземелье! Ответишь за свои слова, мой старый друг?

– Может, используем хотя бы Лорию? – спросил тот, что пытался привести в чувства павшего.

– Нас уже отрезали от неё, – отвечала главная чародейка.

Никто не спорил. Чародеев охватила злоба, Килину покорил нечеловеческий испуг. Только Ольта старалась не давать волю эмоциям.

Вернулись в пыточный зал. Несколько «светлячков» полетели между колонн. В коридоре напротив зоркий Эндор, что поддерживал раненую и не страдал «лихорадкой», увидел блеск на полу. Подойдя поближе и ожидая появления новых кровососов, чародеи заметили свежие следы крови. Следы вели в пугающую темноту. Ольта взяла посох Айлис в левую руку, постучала по полу, вперёд устремилась серия блуждающих огоньков, что летели вдоль пола, стен и потолка.

Из одного дверного проёма выглядывали знакомые сапоги. Тело дёргалось, казалось, пирующие не слышали голосов и стука посоха, как и не видели, что недалеко от них в коридоре зависло несколько небольших шариков. Ольта рванула вперёд и вслепую разрядила оба посоха в сидящих на Грэлисе существ. Двоих откинуло, но между ними был третий. Девочка-вампир бросилась на чародейку, вцепилась окровавленными клыками в один посох, второй выпал из руки чародейки. Андалф подскочил, стукнул её по голове, девочка упала, кинулась уже на чародея, но тот удержал дистанцию, прислонив посох к шее, стремясь оттолкнуть чудовище. Из комнаты выскочил мальчик, что прижал взрослую чародейку к стене, пытаясь дотянуться до шеи.

– Килина, Эндор, убейте её! – рявкнул Андалф.

На детёнышей со всех сторон посыпались удары. Магию посохов чародеи боялись использовать, чтобы в свалке не задеть своих. Самой Ольте несколько раз прилетало навершием, в момент она едва не потеряла сознание, ибо могучий телом Эндор вошёл в раж и начал лупить всех окружающих.

Всё закончилось быстро. Андалф отделался покусанной рукой, что помогла быстро перевязать Айлис. Килина, сама Айлис и Ольта получили много синяков от посохов. В комнате Ольта насчитала четырёх убитых детёнышей, кажется, тех самых – двое сгорели, остальных забили посохами так, что их истерзанные тела было не узнать. Килина наклонилась над Грэлисом, её испуганный взгляд обратился на спутников. Каменную кладку под мёртвым застилала кровь, судя по всему, чётвёртый детёныш слизывал её прямо с пола.

– Давай, пока мана из его крови не высохла! – приказала Ольта.

Тела детёнышей сложили кучей, на них вниз головой положили убитого чародея. Килина сквозь слёзы и фырканье присосалась к его шее. Огненные капли, пронизанные крупинками маны, стекали по её подбородку. Она заплакала, отстранилась в сторону.

– Не могу! Не могу!

Ольта кивнула Эндору, тот за шкирку прислонил кровопийцу к Грэлису.

– От переизбытка крови у неё рвота начнётся, – заметил Андалф, что поглядывал в конец коридора, откуда они пришли.

– Всё нужно сделать быстро… – сказала Ольта и наклонилась к девушке. – Не торопись, глотками, вот так.

– Тебе легко говорить, дрянь безумная! – взорвалась Килина, а видом стала напоминать убитых детёнышей.

– Жаль, я знаю только боевую магию, – спокойно ответила старшая. – Всего одно заклятье дурмана, быстро бы твои мысли в порядок привела. Пей!

Где-то вдалеке послышалось шипение. Короткое. Словно призыв.

– Килина, не останавливайся! – продолжала Айлис. – Пей!

Чародейка упала навзничь. Глаза её светились ярким светом, по щекам стекали слёзы, что смешивались с кровью Грэлиса у подбородка. Чародейка осмотрела свои руки и сказала:

– Вы чувствуете? Эта жажда…

– Дайте ей воды! Где сумка Грэлиса?

– У меня в бурдюке осталось немного! – ответил Ольте Эндор.

– Нельзя воду, её точно вырвет! – громыхнул старик.

– Андалф, что с её лицом? – спросила Ольта. – Откуда морщины?

Килина преображалась на глазах. На её прекрасном белокуром личике, какие Ольта часто видела на балах во дворце, стали появляться рытвины, щеки слегка впали, обнажились скулы. Она начала нашёптывать заклятья. Ольта услышала знакомые слова, какие произносятся при сотворении портального окна. Но девушка коверкала их, словно правильный порядок и морфология позабылись ею. Словно она забыла годы обучения в академии, годы практики и навыки.

– Дай… Посох… – прошептала Килина.

– Она хочет запутать нас! – рявкнула Айлис. – В последний момент произнесёт заклятье одиночного телепорта, спасётся сама, а нас съедят!

– Посох! – повторила кровопийца.

Правая ладонь девушки начала заряжаться, в левую она взяла посох. На этот раз заклятье было прочитано точно. Из правой руки в стену направилась волна света, посох в левой руке сформировал контуры портала, чуть меньше дверного проёма.

– Уходите!.. Кровь… Хочу вашу кровь!..

– Она превращается, чёрт бы вас побрал! – рявкнул Андалф. – Свяжите её!

– Мана заканчивается! – прервала Ольта, увидев мерцание волны. – Быстрее!

Айлис первая нырнула туда, спустя несколько секунд вернулась обратно.

– Там лес! Не знаю, какой, но вроде безопасно!

Новое шипение. Оно приближалось.

Следом за Айлис нырнули лихорадочник и здоровяк, которые умудрились протиснуться вместе с полуживой Белис. Андалф подошёл к Килине, но та попыталась укусить его, старик отпрыгнул весьма ловко для своих лет.

– Ольта… – пробубнил он. – Что мы наделали?

Чародейка подошла поближе к подопечной. Слезы прекратились. Она крутила головой, как те маленькие вампирши. Словно разглядывала добычу. Мерцание ослабело. Портал начал сужаться.

– Прости.

Серебряный кинжал вошёл через подбородок, возможно, достал до мозга. Ольта схватила посох и, обнявшись со стариком, бросилась в портал. За спиной раздалось остервенелое шипение.

Портал, что выпустил их из могучей лиственницы, закрылся. Остальные пугливо переглянулись. С руки Ольты стекала кровь. Чародейка отряхнулась, вытерлась о листья куста у дерева, грозно оглядела остальных.

– Неужели не было шанса вытащить её? – спросила полуживая Белис.

– Она себя с трудом сдерживала, чтобы не кинуться на нас.

– Серьёзно, Ольта? – съехидничала та. – Тебе бы только перед герцогиней выслужиться! Мы для тебя – куски мяса с посохами! Это по твоей глупости мы туда попали! Это!..