Текст книги "Хроники Нуба"

– Охрана не даст войти?

– Да ворота вообще настежь будут распахнуты! Знай, шевелись, да от соперников мечом отмахивайся. Охрана – это уже финал. Тут ничего не скажу – до него мне еще доходить не приходилось.

– Понятно, – я тяжело вздохнул. – И что, нужно всех убить?

– Это как раз не обязательно, – засмеялся Орхал. – Достаточно просто вынудить соперника сдаться. Или вырубить.

– А соперники кто?

Орк помолчал, сказал неуверенно:

– В принципе, есть неплохие ребята. Например, эльф Элмер. Этот участвует в ристалищах исключительно из спортивного интереса. Пару раз поднимал свой флаг на здешней башне и снова уезжал. Если бы не был эльфом, я бы с ним подружился. Северный великан еще – дерется исключительно по правилам, оттого и проигрывает все время. Пунктик у него такой – честность превыше всего.

– Я так понял – это неплохие ребята. Но ведь есть и плохие?

Орхал надолго замолчал. Наконец, выдавил из себя что-то, слабо похожее на шепот:

– Только между нами. Колдуна терпеть не могу. На дыхалку слабоват, зато мелкими чарами во время боя руки и ноги вяжет. Со стороны незаметно, вроде как правила не нарушает. Эх, поймать бы его хоть раз, да опозорить между бойцами! Еще Дионисий, пират с южных островов – этому никого не жаль. Всех соперников стремится непременно убить.

Слышать от орка жалобы на кровожадность соперника было немного странно, но я не стал на это указывать. Только спросил:

– Со мной получилось шесть. А глашатай объявил про семерых. Кто остался?

Орхал поморщился, сплюнул в костер, отчего тот вспыхнул с новой силой.

– Не знаю я его. Первый раз приехал. Взгляд такой, будто змее в глаза заглянул. Наверное, и есть какой-нибудь змей болотный. С Дионисием сразу сошелся. Так что в бою к этим двоим спиной не поворачивайся.

Я помолчал. Картина выходила далеко не радужная. Среди семерки претендентов я явно был аутсайдером. Причем, по всем показателям. А выигрывать нужно, во что бы то ни стало.

Что-то тонко и противно свистнуло прямо возле уха. Орк молниеносно взмахнул ручищей, показал мне пойманную короткую черную стрелу:

– Видал? Арбалетная. Это меня мои подданные спать зовут. Давай, до утра… мастер Нуб.

И он ушел в ночь, оставив меня в полной прострации. Утро рисовалось мне теперь исключительно в серых кладбищенских тонах. Не пройти мне четвертый подуровень, ох, не пройти… причем, никогда.

Рассвет прошел точно также, как закат – быстро и равномерно. Вскоре примчался монах Михеич, светившийся от радости, видимо, нашел единоверцев, наобщался. Ну да, вон как подсказка обновилась: «Михеич. Монах ордена Священного Воздуха. Жизнь – 150. сила – 100. магия – 500. выносливость – 100».

– Хороший замок, Ваша темная светлость, – заявил он с воодушевлением. – Народец, опять же… винцо в погребах. Вам понравится.

– Только вот жить в эту пору прекрасную… – пробурчал я сумрачно. – Соперников моих видел? Легче десять темных магов одновременно встретить, чем каждого из них. Будем с тобой остаток жизни подъезжать к замку и ночевать. Хоть ты вина напьешься.

– Э, ерунда! – замахал руками Михеич. – Ну да, сильны. Но ведь все они – боты! А вы, Ваша темная светлость – геймер.

– И что из того?

– Ничего. Придумаете, что-нибудь.

Успокоил, называется.

Раздались фанфары, призывающие претендентов на площадку перед замком. Делать нечего, пришлось перебираться поближе к месту моего скорого позора.

На крытой галерее, нарочно сооруженной для зрителей, яблоку негде было упасть. Даже виртуальному двухмерному. В центре, на высоком балкончике, царственно восседала красивая женщина в черном. Вдова безымянного мага – рыцаря, являвшая собой, очевидно, первый приз. Смотрела вдовушка только на меня, вернее, на мою голограмму. И видно было, насколько ей эта голограмма не нравилась.

Шестеро претендентов выстроились перед балконом в идеальную шеренгу – мой ротный старшина при ее виде, наверное, пустил бы слезу умиления. Я вздохнул, подтянул штаны и тоже встал в строй, мимолетно стыдясь нечищеных сапог.

– Тот, чей флаг до заката взовьется над центральной башней замка, станет правителем нашей страны, – сурово произнес седой герольд. Каждое его слово будто обратилось в металл и со звоном упало на землю. Для меня этот звон почему-то показался похоронным.

– Если хотите заключить союзы, у вас есть одна минута, – добавил герольд. – Ваши флаги лежат на столе перед графиней. Начинайте, господа.

И ушел прочь с таким видом, словно граф – это он и есть. А мы, плебеи, приехали его низложить.

– Одно слово, господа, – неожиданно сказал я, обращаясь к соперникам.

Северного великана перепутать было просто невозможно – он возвышался над остальными, выше головы на три, не меньше. Орхал при свете дня выглядел все так же жутко. Эльф выделялся гибкой тонкой фигурой, затянутой в сплошную кольчугу цвета автомобильного металлика. На голове шлем с узкими прорезями. Неужели через них что-то видно? Пират выглядел совершенно по – пиратски – деревянная нога, глаз, закрытый повязкой, вместо левой кисти хромированный крюк. Колдун тоже не подкачал – плащ непонятного цвета, тюрбан, ожерелье из зубов животного, с которым я бы с удовольствием встретился только в зоопарке. И еще один претендент, такой же новенький, как и я…

Новенький стоял боком, демонстрируя, что мои слова ему ничуть не интересны. Только раз встретился со мной взглядом. И я содрогнулся. Вертикально поставленные зрачки, в которых тлела лютая ненависть. С этим ни о чем не договоришься…

– Господа, – повторил я охрипшим голосом, – не знаю, как для вас, а мне нужно выиграть позарез. Беда со мной случилась. Я здесь совершенно случайно. Вернуться домой смогу, лишь пройдя игру до самого конца. Ничего личного, как говорится. Сил против вас у меня не хватит даже на одну минуту. Но, если я проиграю, то буду возвращаться сюда снова и снова. Вечно. Помогите мне, господа. Даже не знаю, смогу ли я отблагодарить вас за помощь, но помнить об этом буду всегда. Вот, вроде все сказал…

– Я помогу, – тут же сказал Орхал. – Мне эта графиня никогда не нравилась. Злобная истеричка.

– Справедливость нарушена? Я восстановлю ее! – громыхнул Северный великан.

А эльф просто, молча, отсалютовал мне мечом. Команда неплохих ребят, однако.

– Надоело болтаться по морям, – сказал пират Дионисий и сплюнул на землю между нами. – А тут – тихий загородный домишко с молодой вдовушкой. Благодать.

– В замке прежний хозяин собрал богатую библиотеку магических книг, – тихо промолвил колдун. – С чего мне отказываться от новых знаний?

А змееглазый только ухмыльнулся, показав ряды острых как иглы зубов. Вот мы и определились, господа…

Мы разошлись в стороны, по очереди прихватив флаги со стола. Мне достался красный.

– Михеич, – шепнул я монаху, стоявшему у черты, означавшей границу ристалища. – Есть одно дело… Сможешь?

Монах выслушал, деловито кивнул:

– Это мы легко… умеем, чего уж там. Только маякните, когда начинать.

Я встал в центре круга, вытащил меч. Раздался звук гонга.

– Отошел бы ты, что ли, – громко шепнул сзади Орхал. – Только мешать будешь. Береги силы для беготни по замку.

К неудовольствию орка, со змееглазым сошелся в поединке эльф. Северный великан обрушился на колдуна. Орхалу пришлось сражаться с Дионисием.

Я стоял в сторонке, бесцельно рисовал на песке острием меча бессмысленные загогулины и чувствовал себя полным кретином. Теоретически было можно влезть в эту мясорубку и попытаться помочь одному из союзников. Но подсказки над головами бойцов просто устрашали. Уровни силы, жизни и выносливости превосходили мои показатели втрое и даже вчетверо. А Птах говорил, что тут мне нечего делать… если понимать его буквально, правильно говорил. И где он, кстати?!

Постепенно стало ясно, что силы противников равны. Колдун ловко уворачивался от чудовищного молота Северного великана, в ответ нанося множество мелких порезов и уколов. Орк безуспешно пытался сдвинуть с места пирата, но деревянная нога Дионисия, казалось, вросла в землю. Абордажной саблей он ловко отбивал удары ятагана Орхала, а крюком норовил полоснуть того по незащищенному животу.

Но самое эффектное сражение развернулось между эльфом и змееглазым. Их прыжкам и пируэтам могли бы бешено рукоплескать самые искушенные в единоборствах шаолиньские монахи.

Вскоре Северный великан взревел от негодования, видимо, с ног до головы опутанный чарами колдуна. Пора.

Я обернулся и кивнул Михеичу.

Площадку словно накрыла сеть из мерцающих нитей синего цвета. Ого! Да колдун опутал своими чарами не только Северного великана! Часть нитей протянулась к рукам Орхала, пара держала за ноги эльфа. И, что самое смешное – одна обвилась даже вокруг меня.

Пространство заполнил уже привычный звук гонга.

– Внимание! – громко сказал седой герольд. – Обнаружено запрещенное применение магии! Нарушитель должен немедленно покинуть ристалище. Он лишен высокого и почетного звания претендента. Отныне ему запрещено появляться на территории нашего государства.

Колдун выглядел потрясенным, но ничуть не разочарованным. Видимо, был готов к провалу. Он подобрал полы плаща, прошел под занесенным для удара молотом великана и быстрым шагом вышел за пределы круга.

– Мы ведь еще встретимся? – спросил он меня, проходя мимо. Я пожал плечами – кто знает… я же инструкцию не читал…

Идея была примитивна по сути, но сработала. Это претендентам запрещено применять магию. А насчет зрителей в правилах ничего сказано не было. Так что «проявить» чары монаху, поклоняющемуся священному Воздуху было как два… или раз…

– И чего эти наши сравнительные формулы такие грубые? – спросил я сам себя, ответа не получил и продолжил наблюдать за боем.

На ристалище дело стремительно шло к победному для меня финалу. Получив численное преимущество, неплохие ребята быстро вколотили пирата Дионисия в песок по самый верх деревянной ноги. А вскоре и змееглазый отшвырнул в сторону саблю и поднял руки в интернациональном жесте.

– Один против всех – я к этому пока еще не готов, – в первый раз я услышал его хрипловатый голосок. Ничуть не приятнее взгляда. Отчего-то колдун показался мне прямо-таки симпатичным. Есть, с кем сравнивать.

– Жаль, не мне ты достался, – прорычал распаренный дракой орк.

Змееглазый усмехнулся:

– Не волнуйся. Мы обязательно встретимся. В ваших уютных пещерах, – и повторил с нажимом на каждое слово, – в – пока еще! – ваших уютных пещерах…

Удивительное дело! Оказывается, в виртуальном мире тоже идет своя реальная жизнь…

Отбросив неприятную мысль о том, что из троих противников двое пообещали скорую встречу – пусть даже и не мне, но за орка было сейчас реально обидно! – я вновь вышел на середину круга. Состязание еще не закончилось, господа. Впереди самое интересное.

– Что я пропустил? – раздался голос Птаха.

– Отмотай и посмотри, – хмуро ответил я.

– Значит, ничего серьезного. А у меня две новости. Хорошая и плохая. С какой начать?

– Чем дольше я с тобой общаюсь, тем больше сомнений ты порождаешь, – задумчиво сказал я, – Слишком уж ты ведешь себя странно. Иногда я воспринимаю тебя как живого человека.

– Странно? Для программы? Согласен. Видимо, во мне уровень самообучения оказался очень высоким…

– Ага. И ты научился человеческим идиомам, употребляешь слова, выражающие неопределенность положения, сомнение и раздумья? Знаешь, что…

– Извини, мастер Нуб, – передо мной встал Орхал. – Нужно определиться.

– Нуб?! – удивился Северный великан. Эльф громко хмыкнул.

Я пожал плечами:

– Обычное слово из трех букв. Мир, труд, май. Гей, лох, нуб. Правду не спрячешь. Я нуб.

Северный великан тут же оживился:

– Это верно! Правда себя всегда покажет! Нуб – так Нуб. Нормальное имя! Честное!

– Нужно войти в замок, – вернул нас к проблеме орк. – Один из нас лишний уже прямо сейчас. Двое станут лишними возле ворот. Давайте определяться.

– А мне нравится этот парень! – снова загремел великан. – Честное открытое лицо, честные сердечные слова! А, если он нас обманет, я его все равно потом в любой момент смогу раздавить в лепешку.

Я, хоть и не собирался никого обманывать, все равно непроизвольно поежился.

– Тогда ты первым и выпадаешь, – решил Орхал и оглянулся на эльфа. Тот согласно кивнул. – Мастер Нуб, ткни великана мечом. Поцарапай, чтобы кровь пошла.

– Куда ткнуть-то? – растерянно спросил я. Великан с готовностью подставил бицепс. Я ткнул. Потом ткнул сильнее. Потом с размаху…

– Сойдет, – одобрил пару розовых капель на каменной коже великана Орхал.

Раздался гонг, рядом с голограммой запульсировала надпись: «За победу над Северным великаном вам начислено 50 тысяч очков. Теперь вы рыцарь пятого уровня. Ваш уровень силы 400, ваш уровень жизни 400, ваш уровень магии 55, ваш уровень выносливости 300».

– С такими данными наш герой даже не пересечет площадь перед центральной башней, – неожиданно низким грудным контральто сказал эльф. Женщина?!

Орхал тоже замер, выпучив глаза и разинув рот. Тоже – это я про себя. Только выглядел я несколько красивее. По сравнению с орком, естественно. Но так же глупо.

Эльф расстегнул застежки на шее и снял шлем. Бесконечным водопадом хлынул поток иссиня – черных волос. Бездонные синие глаза посмотрели прямо мне в душу. Женщина. Прекрасная и восхитительная.

– Идем к воротам, – сказала прекрасная Элмер. – Времени пока достаточно, но и стоять здесь столбом, пуская слюни, тоже нет смысла.

Мы втроем двинулись к замку, а сзади восторженно ревел и причмокивал, тыча в небо большими пальцами, Северный великан. Даже змееглазый обернулся и смотрел нам вслед округлившимися глазами.

– Я трижды забиралась на башню, – слова эльфийки с трудом проникали в мой разум. – Один раз не успела поднять флаг до заката. Зато дважды успела. В принципе – ничего сложного. За воротами большая площадь. Там будет ждать отряд копьеносцев. Ребята удалые, но боевых навыков явно не хватает. Да и управляться с длинными копьями им неудобно. Так что должен проскочить. В дверях башни стоят рыцари – мечники. Вот с ними будет трудно. Да еще лучники с соседних крыш достают все время.

– А внутри? – деловито спросил успокоившийся Орхал.

– Внутри стража на каждом этаже. Если не ввязываться в потасовки, а только смахивать с пути зазевавшихся – не трудно.

– Этажей сколько?

– Шесть. Самая большая проблема на последнем. Выход на крышу охраняют маги. Спасает только скорость.

– Много магов?

– Трое. Или четверо. Я их всегда пробегала. На крыше снова мешают лучники. Все прекращается, как только флаг развернется на ветру. Закатный луч, упавший на развернутый флаг – полная победа. Понял, Нуб?

– Э… – удивился я. – Значит, внутри замка магию использовать можно?

– Не с твоими жалкими баллами, – фыркнула эльфийка.

Но я уже искал в толпе зрителей Михеича. Нашел, поманил рукой.

– Ты же с воздухом в нормальных отношениях? Не надувай щеки, я просто уточнил. Как только войду в ворота – можешь устроить песчаную бурю? И чтоб ветер дул мне в спину?

– Сделаем, Ваша темная светлость, – почесав затылок, ответил монах. – Смерч не нужен? Дождь с градом? Хотя это уже больше по части ордена Воды, но и мы кое – что умеем.

– Тайный союзник? – усмехнулась прекрасная Элмер. – И весьма полезный, должна признать. Еще вопросы есть? Дальше один ведь пойдешь, подсказывать будет некому.

Мы остановились у самых ворот.

– Ты должен нас победить, – сказал Орхал. – Можно, конечно, просто рвануть и всех опередить, но этот случай не твой.

– Почему?

– Баллы увеличить не мешает. Способ только один – как с Северным великаном. Режь мне руку.

Снова гонг – уже надоел, если честно. Цифры на моей голограмме резко подросли: «сила 600, жизнь 500, магия 57, выносливость 400».

– Ну вот, уже можешь с грудными детишками на равных бороться, – совершенно серьезно кивнула эльфийка. – Дай – ка свой ножик, – и она уколола палец об острие моего меча.

«Сила 900, жизнь 800, магия 100, выносливость 600». Вот это да…

– Вот это да! – воскликнул Орхал. – Да ты всех нас сильнее! Как такое возможно?

– Давно живу, – туманно ответила Элмер. – Всякое бывало.

Мы кивнули друг другу, я несколько раз глубоко вздохнул и направился в капкан гостеприимно распахнутых ворот замка.

Ветер ударил в спину, едва я ступил на мощеный внутренний двор. Образцовая буря в пустыне. Взвод копейщиков не столько ждал меня, сколько прикрывал лица руками, спасаясь от песка, хлеставшего по глазам, набивавшегося в рот и нос.

Я просто обогнул солдат и быстрым шагом поспешил к крыльцу центральной башни. Вокруг бушевал ураган, сбивая лучников с прицела.

Рыцари на входе тоже испытывали дискомфорт. По – моему, они меня даже не увидели. Я протиснулся вдоль стены и юркнул в приоткрытую дверь. Сзади кто-то что-то крикнул, дверь с лязгом захлопнулась. Что там говорила прекрасная эльфийка? Скорость нужна? Будет вам скорость!

Я мчался вверх по лестнице так, будто это была обычная горизонтальная стометровка. Уровень выносливости на глазах стремился к абсолютному нулю. Третий этаж, четвертый…

На пятом этаже силы кончились. А тут, как назло, с двух сторон накинулись стражники. От усталости в глазах двоилось и троилось, так что я даже сосчитать их толком не мог.

Прижавшись спиной к перилам, я вяло отмахивался мечом, с грустью наблюдая, как уменьшаются цифры жизни, и с радостью – как растут цифры выносливости. Вот уже зрение перестало дрожать. Вот окрепли руки, и я начал всерьез давать стражникам сдачи.

На отметке 500 обе цифры сравнялись. К этому моменту кончились и стражники пятого этажа. Я выждал немного – снизу доносились крики, но подниматься никто не спешил. И на том спасибо.

На шестом этаже в разных углах сумрачного помещения пульсировали красные столбы. Что я – глупее прекрасной эльфийки? Я тоже не стал их пересчитывать. Набрал в грудь воздух и рванул что было силы к единственному светлому пятну вдалеке. Раз уж можно никого не убивать…

С шипением и электрическим треском из углов ко мне потянулись розовые змеи. Но там, где они пронзали полутьму зала, меня каждый раз уже не было. Я не просто мчался – я летел.

И вывалился на крышу, и упал, и долго лежал в изнеможении, с наслаждением вдыхая пропыленный воздух, следя отсутствующим взглядом за пролетающими над башней стрелами.

Потом, наплевав на гордость, я на четвереньках дополз до флагштока, привязал знамя своей личной победы к фалу и торопливо поднял его, одновременно этим спуская черный флаг скорби по убиенному мной темному рыцарю – магу.

Гонг почти оглушил. Торжественный голос принялся перечислять мои достижения и награды. И не было им числа…

3. Скромнее, нуб! Скромнее!!

Трон, на котором я в данную минуту восседал, был на редкость неудобной разновидностью мебели. Слишком монументальный, слишком помпезный. Высокие подлокотники в виде изготовившихся к прыжку львов лишь немного не доходили до плеч, отчего руки на них положить было совершенно невозможно. Ноги едва доставали до пола. Все время чудилось, что мои новоявленные подданные с превеликим трудом скрывают ухмылки. А может, и не чудилось…

Я сидел на троне, чувствуя себя ребенком младшего школьного возраста, которому добрые взрослые разрешили посидеть за общим праздничным столом. Хотелось грохнуть кулаком по этому столу и заорать матом. Но я не делал ни того, ни другого, потому что: а). был хорошо воспитан; б). стол, по которому можно было грохнуть кулаком, находился от меня минимум в двадцати шагах.

Утешало одно – оказывается, мне, как честному и порядочному человеку, было совершенно не обязательно жениться на графине. По местным законам, предложить ей руку, сердце и весь прочий ливер имел право лишь тот, у кого в родовом гербе была хотя бы одна корона. А у меня и герба никогда не было.

Это, кстати, внесло в жизнь замка некоторое смятение. Придворные ломали головы, пытаясь достойно меня титуловать. А тут еще мое имечко… Нуб! Все равно, как если бы какого-нибудь всемогущего олигарха из реальной жизни звали Дебил Лошарович. Один монах Михеич продолжал упрямо именовать меня темной светлостью, чем еще больше вносил в умы окружающих шизофренический настрой.

Пир, устроенный графиней в честь окончания символического безвластия, звенел посудой, гремел заздравными одами и грозил никогда не закончиться.

Кстати, почему безвластие можно было считать символическим? Да потому, что при всех правителях, с гербами или без, фактической хозяйкой замка всегда была графиня – темноволосая красавица с тяжелым властным взглядом, связкой ключей на поясе и таким количеством драгоценных перстней на пальцах, что я искренне не понимал – как они – в смысле, пальцы – гнутся?

В ее взгляде ясно читалось – не ты первый, не ты последний, правитель… Ладно, посиди на троне, поиграй в великого хозяина. Все равно в скором времени ускачешь на поиски приключений. И над замком снова взовьется черный флаг привычной скорби.

Данное отношение графини к моей персоне устраивало меня полностью. Не нужно было опасаться яда в чашке кофе, руки с тонким стилетом из-за ближайшей портьеры, заговора гвардейцев. Графиня научилась изображать тень правителя, не выпуская вожжи из своих холеных ручек. И по моему лицу видела, что я ей точно не конкурент. Это ее полностью устроило. Мир, дружба, процветание, стабильность. Обменявшись взглядами, которые сказали куда больше дежурных вежливых слов, мы разделили наши обязанности по – честному. Мне – серьезная мужская работа по ловле зверей, рыбалке, рыцарским турнирам. Ей – невинные радости по поддержанию порядка, обеспечению продуктами и одеждой населения замка. В общем, для нее ничего не изменилось. Просто на одного ребенка в ее детском саду стало больше.

В общем, я сидел на троне, чувствуя себя недоделанным Наполеоном, а передо мной шумело и веселилось людское море. Местный народ отмечал мое восшествие на престол.

Время от времени из разных углов сквозь неумолчный гул голосов доносились здравицы в мою честь. Работал принцип: нам по фигу, а тебе приятно. Я благосклонно кивал, все дружно осушали чаши и продолжали работать челюстями, перемалывая жареных лебедей, кабаньи туши и прочие закуски. Между прочим, могли бы и мне кусочек предложить – заработал же, наверное…

Бывшие соперники, неожиданно ставшие компаньонами, сидели за ближним столом: эльфийская воительница Элмер рассеянно жевала листочек какого-то растения; орк – воин Орхал налегал на мясо, а Северный великан пил вино прямо из бочонка.

Собственно, они собирались уехать сразу после того, как мой флаг взвился над башней, но я успел перехватить их и уговорить остаться.

– Ночь на дворе, – сбиваясь и глотая буквы от неожиданного стеснения, попросил я их. – Утром и поедете. А то мне тут грустно одному, среди побежденных.

Жаль, что согласно этикету, мне было нельзя спуститься и по – дружески подсесть за их стол.

Настроение было, как говорится, ни к черту. И испортил его говорливый вирус…

…Я сидел на крыше башни, обнимая флагшток, на котором гордо реял мой красный флаг. Над головой еще пролетали стрелы, выпущенные за миг до его поднятия. С центральной площади доносились восторженные крики местных неписей, обретших несвободу.

– С одного сейва прошел, – прокомментировал мою победу Птах. – Я на такую удачу и не надеялся.

Вирус – и надежда? Я лишь хмыкнул. Хотя, кто их знает, эти современные самообучающиеся программы? Вон, даже обычный Ворд, и то учится находить ошибки, только что линейкой по безграмотным пальцам еще не бьет. А этот вообще неизвестно кем создан – вдруг гением? И болтает сейчас – человеческие чувства имитирует по полной…

– Да уж… – вздохнул я, добавив в беседу неопределенности. – Ты о новостях каких-то мне рассказать хотел.

Вирус оживился:

– Да! Как в классических анекдотах: две новости – хорошая и плохая. С какой начинать?

– Как в классических анекдотах – с плохой.

– Твое реальное тело увезли.

– Что?! Кто увез?! Куда?!

– Люди в белых халатах, – моей реакцией Птах остался доволен.

– Откуда знаешь?

– Вебкамера на твоем домашнем компьютере. Жена все-таки разглядела тебя, долго трясла, била по щекам и спине. Потом позвонила в больницу. Приехала бригада врачей, покрутила тело, уколола чем-то. И забрала.

– А жена?

– Позвонила еще кому-то. Дальше не знаю – она компьютер выключила.

– Как выключила?

– Жестко. Выдернула питающий шнур из сетевого фильтра.

Я замолчал, переваривая новость. Получается, меня, пока я искал тут выход в реальность, там украли?! Гном пришел, а дома нет… дом пришел, а гнома нет… куда теперь возвращаться?

– Это была плохая новость, – дав мне время насладиться горечью утраты, сказал Птах. – Теперь будет хорошая. Я отследил больницу, в которую тебя положили.

– И как ты это сделал? – хмуро спросил я.

– Легко. Тебя положили в реанимацию, подключили к десятку аппаратов – искусственной вентиляции легких, поддержанию давления, измерения параметров. Все они завязаны на больничный сервер. У сервера есть выход в сеть. Мне больше ничего не надо. Доиграешь – аккуратно верну тебя прямо в тело. Хорошая новость?

– Более – менее…

– Зато теперь тебе точно никуда не нужно спешить, – сказал Птах. Мог бы похлопать по плечу – похлопал бы, сволочь.

– В смысле?

– Проходи спокойно, зная, что тело под присмотром специалистов. Я уверен – тех, кто в коме, сразу не кремируют.

Успокоил, нечего сказать.

– Есть еще одна новость, – помолчав, сказал Птах. – Куда ее отнести – не знаю. Да она на новость и не тянет, так – фактик.

– Режь, чего уж там, – буркнул я, зажмурившись от нахлынувшей тоски.

– В больнице услышал. У них в палате микрофоны были включены. Один врач другому сказал – мол, за неделю уже третий такой поступил.

– Что?! – я даже вскочил. В этой позе меня и застала делегация комитета по организации моей интронизации. Или как все это еще называется…

Так что сейчас я сидел на троне, объятый самыми разными думами, изредка обводя пиршество невидящим взглядом и дежурно улыбаясь. Интронизировался.

Мое переселение в игру – не цепь случайностей, как я думал раньше. И не шизофрения, как я думал еще раньше. Нас в мировой сети, как минимум, трое. Это только из одного города, в одной больнице сейчас лежат три тела, чей разум вышел погулять. Совпадение? Может, те двое в обычной коме? Я яростно отметал эту, в общем-то, логичную мысль. Один – случайность. Два и более – закономерность. Найти бы их…

Но совсем не факт, что мои коллеги сейчас находятся в этой же игре. Вон их сколько придумали. Девушка, к примеру, вполне может сейчас поливать горючими слезами огород на «Счастливой ферме». Реальный пацан кайфует, меняя машины в наисвежайшем симуляторе автогонок. А пожилой ветеран, сцепив зубы, добивает тысячный «Тигр» на виртуальном поле под Прохоровкой.

Странное дело, но осознание того, что не я один вляпался по самое «не хочу», делало мою печаль капельку светлее. Вот такая я сволочь, если хотите.

Утро настало точно в срок, предписанный разработчиками.

Я вышел из замка, чтобы проводить новых друзей.

– Спасибо, я ваш должник, – сказал я им. – Только даже не знаю, как вам отплатить.

– Да ладно! – воскликнул Северный великан, тряхнув серебристой копной волос.

– Это надо было вчера сказать, – сощурилась Элмер. – В зале, при всех.

– Да как бы я перекричал…

– Ты же вождь. Просто поднял руку, и все мгновенно бы заткнулись, – засмеялся Орхал.

– Да?! В самом деле…

– Это потому, что ты нуб, – улыбнулась и эльфийка. – Хоть и с большой буквы. Элементарных вещей не знаешь. Учись быстрее, иначе…

– Что?

– Иначе никогда долг не вернешь! – закончил за нее фразу Орхал и крикнул своей свите что-то резкое и гортанное. Я так понял – «по коням».

Они уехали, а я поплелся обратно в замок, обуреваемый тысячами мыслей, среди которых не было ни одной стоящей.

– Ваша темная светлость, – ко мне устремился Михеич. Воздух вокруг него ощутимо сгустился за счет обилия винных паров. – Книгу заклинаний покупать будем? Я тут договорился.

– Пора бы, – поддержал монаха Птах. – Скоро в онлайн выходить.

– Пора, так пора. Где их продают?

Однако с покупкой Книги заклинаний вышла неприятная заминка. Тощий жрец, настоятель местного храма, даже показал мне ее, но отдать согласился исключительно в обмен на деньги. Одна тысяча золотых. И никаких других вариантов.

В моих виртуальных карманах нашлось всего четыреста монет. Хоть садись на коня и возвращайся на полянку, усыпанную деньгами и драгоценностями во время сражения с магом! Вот ведь дятел! Что же сразу не собрал? И занять не у кого.

– Можно, конечно, продать снаряжение гномам, – вслух размышлял Птах. – За топорик монет триста получим. За рыцарский меч еще двести. Броня на пару сотен потянет. Должно хватить.

– А я с чем тогда останусь? – хмуро спросил я. – В трусах и майке оставшиеся уровни проходить, что ли? Думайте, помощнички. Вы тут все ходы знаете.

– Ты ж тут вроде как главный. Сходи к графине, небось не откажет.

– Что я – альфонс, у женщин занимать?

– Ты Нуб. Да еще и с дремучим этикетом. Почему сразу занимать? Просто пришел, отнял. И все! Все герои так делают.

– Как?

– Как настоящие герои. Убивают, грабят, с девками не церемонятся. Ничего, на следующем уровне невинность быстро потеряешь, там иначе нельзя – сожрут. Или только и будешь раз в сутки на ближайшем кладбище респауниться. В трусах и майке.

– Есть еще один вариант, – очнулся Михеич, – можно Книгу захватить.

– Вы же говорили, что это невозможно!

– У героя – невозможно, да, – согласился монах. – А вот забрать у подземных жителей – это пожалуйста. Только они против будут, однозначно. Придется топориком помахать.

– Сохраниться не забудь, – сказал Птах. – И, это… в подземелье мне хода нет. Извини. Там скрипт отдельный, я к нему еще ключик не подобрал.

Я повернулся к Михеичу:

– А ты, служитель священного перегара? Тоже не поддержишь?

– Да там и одному забот не много! – почти искренне воскликнул монах, – идешь себе, да железкой влево, вправо – чик! Чик! Лабиринт примитивный, ловушки детские, монстры добрые. Вон, и жрец подтвердит. Верно, жрец?

Жрец, понявший, что навариться на продаже литературы сегодня не получится, лишь мстительно поджал тонкие губы и ушел, не попрощавшись.

– И деньги сэкономишь! – привел самый, по его мнению, убедительный аргумент Михеич.

– Где вход? – я устал от общения со своими помощниками.

Птах слегка заволновался:

– Что, вот так сразу и пойдешь? Не приготовишься даже?

– Ну, сохранюсь. Вызывай голограмму.

Птах тяжело вздохнул:

– С кем я связался. Ты даже термины не знаешь! Какая голограмма? Это – интерфейс! А голограмма – это трехмерная объемная проекция! Три Дэ кинотеатры с очками знаешь? Вот – это и есть голограмма!

– Не пойму, – пожал я плечами, – интерфейс, голограмма… по мне так вообще просто табличка. Почитал и на фиг не нужна.

– А разница, между прочим, есть, – ехидно ответил Птах. – Большущая. На голограмму можно только смотреть, а с интерфейсом можно еще и работать. И в подземелье тебе придется потрудиться самому. Не то мы тебя с книгой не дождемся.