Текст книги "Отрицательная субстанция"

02:05

Долго я точно не спал, потому как проснулся, резко дёрнувшись и ударившись затылком о кресло, встряхнув руками и ногами, – это водитель решил устроить мне шоковое пробуждение, испытывая огромное желание поиздеваться ответным образом. Спасибо ему за это говорить не буду – слишком он радикальный способ выбрал для моего пробуждения. Всё-таки достаточно было по имени позвать, а не ватку с нашатырём под нос подводить.

– А что делать! Ты не просыпался. По рации нас вон уже минуты три зовут, а ты всё не соизволишь глаза открыть.

К моему удивлению, диспетчер диктует адрес не на нашей территории обслуживания, а совсем рядом – в районе расположения лаборатории. Будто у нас там своих вызовов не хватает, чтобы тут обслуживать. В этом районе постоянно крутится порядка тридцати машин, поэтому каждая может доехать до точки внутри этой территории максимум за десять минут, а до расположения нашей подстанции ехать не менее двадцати минут. Всегда так случается – я получу вызов тут, а кто-то из них поедет в наш район. Кому нужны такие пробеги и кто от этого в итоге выиграет? Только статистика диспетчерской службы, но никак не здоровье пациентов.

Вызов не в своём районе – это стресс для водителя. Он у себя знает все адреса наизусть, а тут может с явной неуверенностью лишь улицы назвать. Это свойственно человеческой памяти – информация сохраняется по мере частоты использования. Даже медики забывают те области медицины, которыми они не занимаются. В конце-то концов, люди родной язык могут забыть, если на нём не общаются, так что следует ли чему-то ещё удивляться.

В наше время водителю легче работать, используя автонавигатор. Такой у нас в автомобиле установлен. Кроме своей основной функции, он выполняет и другие задачи. Так, например, в нашей машине не работает спидометр (за стеклом приборной панели стрелка совершает колебательные движения в диапазоне от двадцати до ста двадцати), благо автонавигатор автоматически считает скорость движения, давая водителю общее представление о реальном положении дел. Иногда не работает счётчик пробега – в этом случае тоже помогает автонавигатор, позволяющий вести самую разную статистику.

Одна проблема навсегда останется важной – это обновление карты внутри автонавигатора. Однажды установленная, она не обновляется, а ведь за год может многое измениться, не считая самих дорог. Для скорой помощи дорога не имеет значения, но номера домов очень важны, особенно в спальных районах, где дома растут подобно грибам после дождя.

Стоит ли говорить, что нужный дом мы на карте найти не можем. Диспетчер предлагает нам ехать до определённого дома, а он пока будет у вызывающих уточнять информацию по телефону. Через три минуты диспетчер попытался до нас донести сведения о расположении дома, но говорил он это сумбурно, чуть ли не на пальцах объясняя с какой стороны заехать, как подъехать, где искать вход. Но мы-то в этом районе не ориентируемся – откуда нам знать местные самоназвания каждого отдельно взятого квартала, которые общей картины не дают, но позволяют людям гордо говорить о своём местонахождении, хотя чаще всего такие люди сами не представляют, каким образом такое название относится к тому месту, с которым они ассоциируют своё положение.

Заехав на территорию одного из новых строящихся кварталов, мы начали петлять, пока по приметам диспетчера не нашли требуемый дом. Проблема номера на таких домах всегда остаётся актуальной. На частном доме достаточно посмотреть на забор, на правую часть дома, затем на левую… и видишь номер, если он есть и если его можно прочитать. А на свежепостроенной высотке номер с одного из краёв, причём чаще не с той стороны, с которой мы этот дом пытаемся искать. Можно без проблем на машине объехать вокруг, но свободному маневрированию мешает чрезмерное количество припаркованных автомобилей во дворе, поставленных так, что нужно соблюдать абсолютную осторожность, если не желаешь оцарапать чью-то дорогую собственность. Я всегда удивлялся автовладельцам, без боязни оставляющих машину на ночь без присмотра. Её легко можно обокрасть, снять колёса, избавить хозяина от аккумулятора, а то и вообще угнать. При этом автопарковки в спальных кварталах всегда свободны – они не заполняются и на половину.

Мы ищем дом из жёлтого кирпича с красными боками – по описанию похож. Только оттуда ли мы заехали и с какой стороны подъезды считать? Этот дом разделён на несколько корпусов, построен по типу солнышка с лучиками, отчего голова болит, наверное, у всех, включая таксистов и полицию. Надо определить левую часть дома – только левой она может оказаться с другой стороны, а номер подъезда нам тоже ничего не скажет.

Пока водитель петлял от одного подъезда к другому, наводя луч прожектора на таблички с номерами квартир, я отключался несколько раз, не имея сил и желания хоть ему чем-то помочь. Всё-таки моя первая задача – оказывать помощь людям, а потом уже всё остальное. Вот и позволяю я себе иногда такие вольности, когда от моих высказываний нужный нам подъезд мы всё равно не найдём быстрее.

Из дверей одного из подъездов машет рукой мужчина – это он вызвал скорую помощь. Я натянул перчатки, укутался в шарф, а затем, взяв из салона чемодан, пошёл следом. Когда заглядывал в салон, обнаружил ненормально низкую температуру для нашей печки.

Подъезд встретил ярким освещением, да модными в наше время рекламными щитами. На тумбочке рядом с лифтом стопкой сложены бесплатные газеты, где, кроме компаний занимающихся установкой пластиковых окон, можно встретить куцую телепрограмму, из-за которой эти газеты люди берут себе домой. Всю остальную информацию они игнорируют, но иногда читают до умиления смешные рекламные объявления, давно утратившие актуальность, как и раздел о знакомствах, объявления в котором заставляют только краснеть от предположения возможности именно тех встреч, которые там предлагаются. Всё давно перешло в мировую паутину, откуда люди без лишних проблем черпают необходимую им информацию.

В лифте тоже реклама. Тоже на специальном щите. Очень удобно, скажу я вам. Никогда не знаешь, куда глаза девать, если едешь не один, а с кем-нибудь ещё. А тут такой шикарный способ отвлечься, читая такие же бесполезные объявления, разрядом стоящие где-то на уровне газетных. Вот фирма предлагает комплекс услуг по легальному уклонению от службы в армии, а вот открылся новый магазин, тут же целую четверть всего пространства занимает реклама сотовой компании с изображением, которое и без этого надоедает своим видом на рекламных щитах вдоль дорог. Рекламу пластиковых окон я не вижу, наверное, в этом месяце они решили обойти эту площадку своим вниманием либо сотовая компания всех опередила, забронировав себе место заранее. В углу неприметный квадратик сообщает очень полезную информацию для автомобилистов в виде предоставления услуг по запуску двигателей зимой – очень важное объявление! В наши морозы машины без прогрева могут легко выйти из эксплуатации до весны.

В квартире меня встретил восхитительный запах еды, отчего я сразу вспомнил о своём желудке, который после ужина ещё не вкушал ничего сладкого. Мужчина разулся, потом долго пристраивал обувь в углу за входной дверью. Я терпеливо ждал. Потом пошёл следом. Меня провели в относительно просторную комнату в светлых тонах, где глаз радовали красивые стены, обстановка и изысканность простых деталей интерьера. Моим пациентом оказалась девушка, лежащая на кровати, вся в слезах, причитающая о скорой ранней смерти от такой подлой судьбы, схватившей её за сердце, не желающей отпускать и дать свободно дышать. Первый вопрос о наличии хронических заболеваний и пороков сердца налетел на категорическое отрицание. Уже легче, значит, опять буду иметь дело с дистонией или остехондрозом.

Подобным образом сердце болит периодически. Точного начала девушка вспомнить не в состоянии, это длится неопределённо долго. Про себя отметил, что раз девушка проливает слёзы, значит, она очень впечатлительная, возможно, всё началось вследствие сильной стрессовой ситуации, из-за которой прорвало плотину на пути последовавших расстройств организма на, казалось бы, фоне полного здоровья. Любые переживания вызывают ответную реакцию организма, вспоминающего старую психическую травму, выдавая знакомую картину раз за разом. Ладно бы болело сердце, но девушка показывает на другую часть грудной клетки, где сердце тоже может располагаться, но очень редко, когда органы располагаются зеркально. У этой девушки сердце на своём месте. Пальпация межрёберных промежутков не усиливает болевых ощущений. Позвоночник тоже спокоен. Остаётся прослушать лёгкие, поскольку пневмония может давать подобную боль, но предварительно девушка не отмечает каких-либо изменений при дыхании.

Я попросил оголить спину. Девушка без стеснения скинула с себя ночнушку, под которой ничего не было, представ передо мной абсолютно голой. Однако! Мне отворачиваться не полагается – медик голых людей не стесняется. Но встретивший-то мужчина почему так спокойно взирает на эту девушку, которой по паспорту ещё нет двадцати лет? Неужели муж… Внешне ему не меньше пятидесяти пяти: волосы седые, на лице морщины. Впрочем, чему тут удивляться – это не может порицаться.

В лёгких патологии я тоже не нашёл.

Обычно в таких ситуациях циничные медики ссылаются на отсутствие мужского внимания в жизни девушки, от которого и случается множество проблем, связанных с чрезмерным предвзятым отношением к личной персоне. Не раз было замечено, как постоянный молодой клиент забывает о нас сразу после обретения в своей жизни второй половины.

Сейчас с девушкой всё спокойно: давление в норме, температуры нет. Может, этот мужчина и довёл её, отказав в удовлетворении какого-то каприза. А ведь молодые девушки всегда очень капризно себя ведут при более взрослых мужьях, особенно при тех, что в них души не чают, да согласны терпеть любые выходки.

Такое состояние может быть спровоцировано не столько наличием самой боли, сколько желанием показать ухудшение самочувствия из-за каких-то недомолвок. Испуганный мужчина всегда боится женской боли и женских слёз, сразу меняя своё твердокаменное поведение на уступчивое. Сердце у девушки при этом может действительно болеть. Психика – тонкий инструмент. Достаточно довести себя до истерики, как любое проявление можно принять за действительность.

Можно записать кардиограмму, но я не испытываю огромного желания спускаться к машине за кардиографом. Да он тут, если говорить честно, не нужен. Бывают на скорой помощи мужчины, испытывающие патологическую страсть к грудям противоположного пола, готовые записывать кардиограмму каждой молодой девушке, лишь бы приблизиться поближе, а то и вовсе потрогать. На ум только и приходят анекдоты, где медик просит пациентку раздеться перед осмотром.

Мужчина просит поставить ей обезболивающий укол. Я было согласился, но открытый ящик с медикаментами сразу разрушил все их надежды. Не зря мне показался слишком холодным воздух в салоне автомобиля. Все ампулы превратились в ледышки. Такую только отогревать, а если отогреть, то… Нет, всё-таки скорую помощь от медицины требуют слишком отчаянные люди. У нас не скорая экстренная служба, она у нас прямо-таки скорая экстремальная. Придётся теперь ящик в кабине на мотор ставить, пусть отогревается – на подстанцию ведь нас всё равно запускать не хотят.

Пока проводил осмотр, наблюдая за ящиком, девушка отметила снижение боли. При этом оставалась голой, не спеша одевать ночнушку. Я попросил не мёрзнуть и поскорее одеться. Дал общие советы, затем попрощался и вышел из комнаты. Мужчина уныло поплёлся за мной следом. Ему бы, отметил я про себя, больше уверенности иметь. Мужчине же сказал, что девушке нельзя лишний раз волноваться – такие приступы могут пройти только после беременности, а могут и вовсе не пройти. От упоминания беременности мужчину передёрнуло. Пожелав ему спокойной ночи, вышел из квартиры.

Может, из-за вида голой девушки, а может, причина в желании найти серьёзные отклонения от здоровья, но мой желудок пятнадцать минут молчал, а голова сохраняла поразительную бодрость. Теперь же, в состоянии покоя, меня стали одолевать оба желания сразу: есть и спать. Сладкое я успею в машине съесть, а вот во время спуска желание спать усилилось, отчего, только закрывая глаза, я тут же пробуждался, будто засыпал.

На спящего водителя не обращаю внимания – уже давно пора привыкнуть к такому явлению да думать о другом. Только думается мне сейчас о еде, а во рту при этом стоит непонятное гадкое ощущение, которое возникает именно при недостатке сна. Никогда не пытался понять причину такой физиологической особенности, но она очень сильно портит настроение ночью. Заешь сладким – мешает приторность. Запьёшь минералкой – становится ещё хуже. Невозможно найти хоть какое-нибудь спасение. Вот и сейчас язык пробежался по нёбу, пощупав язычок, висящий внутри мягким, слегка липким мешочком, пока зубы принялись терзать шоколадную конфету. Обёртку аккуратно сложил в карман – потом где-нибудь выкину.

Надежда доехать до подстанции снова не оправдалась. Пока я жевал конфету, стараясь измельчить её максимальным образом, в дверь постучался некий мужчина, прося оказать помощь его дочери. Во мне стало бороться два чувства: уехать отсюда поскорее и исполнить довлеющую над медиками клятву Гиппократа. Отказаться нельзя. Всё равно потом выяснится, что ко мне подходили за помощью – тут выбора уже быть не может. Надо забыть про сон и еду, спеша спасти страдающего человека.

По рации связался с диспетчером, попросил оформить на меня вызов – поводом предложил уникальную ситуацию «человеку плохо». Стащил следом за собой ящик с медикаментами, только толку от него на вызове всё равно не будет. Может, согреется немного – поставлю его у батареи.

02:50

Идти нужно было в соседний подъезд, который ничем не отличается от того, откуда я недавно вернулся. Точно такие же рекламные щиты, такие же кипы бесполезных газет, чьё предназначение – уменьшать зелёный покров на планете да быть исходным материалом для переработки в туалетную бумагу. В лифт заходить не пришлось – квартира располагается на первом этаже. В маленьком общем коридоре перед входной дверью всё заставлено обувью. Внутреннее убранство квартиры не поразило воображения – похоже, тут ремонт ещё не делали. Пройти дальше входной двери не получилось – две женщины стояли практически вплотную к выходу.

Одна постарше – скорее всего, мама. Вторая младше – надо полагать, дочь. Мать проливает слёзы, утирая руками упитанные щёки. Дочка сидит хмуро на тумбочке, уставившись в одну точку, – в глаза бросается общая отощалость, заметно выделяющаяся на фоне доброй матери.

На попытку докопаться до имеющихся проблем со здоровьем отвечают долгим задумчивым молчанием. Пришлось привлекать к участию мужчину, что меня встретил. Он – буду считать, отец семейства – лишь взмахнул руками, после чего правая рука принялась усилено чесать подбородок.

Может, они меня сюда не просто так кого-то посмотреть пригласили, а задумали на консервы пустить? Организм сразу мобилизовался, заставляя голос звучать громче и грубее, руки сильнее сжали ящик с медикаментами, а засыпающий было мозг вновь встряхнулся, принимаясь за активную проработку плана побега. Женщин бить с размаху, а мужчину отталкивать, пока дверь ещё не закрыта. Диспетчер не знает, в какой я квартире, водитель тоже проспал момент моего возвращения и последующего ухода. Никогда моё тело потом не найдут.

Дурацкие мысли лезут в дурную голову. Я в очередной раз вспомнил, что на такой работе нельзя одному по вызовам ходить. Ещё один человек обязан быть, чтобы не просто иметь рядом с собой очевидца событий, ведь его слово может оказаться решающим, но и располагать реальной помощью при оказании сопротивления неблагоприятным обстоятельствам.

Наконец-то ожила мама. У её дочки оказывается четвёртый день температура, с которой они уже устали бороться. Вызовом терапевта до этого не озаботились, а сегодня, именно в три часа ночи, у них проснулось острое ощущение нехватки квалифицированного советника, что поможет им решить их насущную проблему.

На вопрос о причинах, вызвавших повышение температуры, они только пожали плечами. Хронические заболевания тоже отвергли. Дополнительно ничего пояснить не могут. Пройти далее коридора не дают – предлагают осматривать тут. На вопрос, почему нельзя пройти, отвечать не стали. Назвать, до каких цифр повышалась температура, тоже не могут, они её не измеряли. Про себя отметил странность всей ситуации. Может, я в машине заснул, а это мне всё снится?

Скорая помощь использует не так много диагнозов, как может показаться со стороны. Есть основные, рабочие, которые встречаются постоянно. Остальные относятся к редким и чаще подгоняются под более нам привычные. Грубо так категорично утверждать, но мы их зашифровать иначе всё равно не сможем. Сейчас я буду исключать всё по пунктам, пытаясь найти причины температуры.

Для начала ставлю градусник, смотрю насыщение крови кислородом, измеряю давление, сразу предлагаю предоставить мне спину для аускультации и перкуссии лёгких. Температура – тридцать восемь градусов ровно. Насыщение девяносто восемь процентов. Давление – сто на шестьдесят (для комплекции девушки считается оптимальным). В лёгких чисто.

Симптом поколачивания отрицательный, значит, со стороны почек всё спокойно. Попросил подбородком коснуться грудной клетки, проверяя возможность менингеальных проявлений, – достала легко. Живот пришлось смотреть в полусидячем положении, ведь лечь ей некуда, а на пол – не тот вариант, которым можно воспользоваться в столь маленьком помещении. Пока пытался выявить болезненность при пальпации, попросил маму принести ложку. Когда я во второй раз посмотрел на мать, закончив осмотр живота, то ложки в её руках не увидел – она никуда за ней и не уходила. «Смотрите так», – был её ответ. Документы, удостоверяющие личность, мне смогли заменить только сообщением данных в устной форме, ограничившись ФИО, возрастом и адресом регистрации.

Девушка широко открыла рот, делая это очень вяло и медленно. Никакой гиперемии, нависаний и налётов нет. Дышит девушка ровно, без затруднений. Я даже про клеща спросил, вдруг поздний зимний где-нибудь в помещении активизировался, – и тут они отрицательно повертели головами. Может, недавно посещали иностранные государства Азии или Африки? Тоже нет.

Внимательно осмотрел кожные покровы на наличие сыпи. Девушку крутил всевозможными способами, пытаясь хоть что-нибудь найти, отчего может подниматься температура тела. Поноса не было, мочеиспускание безболезненное, тошноты нет, головой не ударялась. Раз отрицали хронические заболевания, полностью исключили возможность заражения от кого-либо хоть чем-нибудь, то остаётся только предложить показать инфекционисту с подозрением на лихорадку неясного генеза. Иных доводов и предположений у меня не осталось. Это может оказаться вегетативной дистонией, но для такого утверждения всё равно нужна консультация инфекциониста.

В больницу отправить дочку мама с папой согласились. Сама дочка продолжала сидеть, что-то рассматривая в углу, куда был направлен её взор с самого начала. Однако сопровождать отказались. Причину вновь не объяснили. Одели своего ребёнка моментально, поставив перед ней ботинки, накинув пуховик на плечи и нахлобучив шапку на голову, не найдя ни варежек, ни шарфа. Что здесь, в конце концов, за секта-то такая? Разговор и внимание, да ремень для понимания – гораздо лучшие средства для воспитания ребёнка. А тут как собаке кость бросили, дав пинка и выпроводив на улицу.

Дочь продолжала сидеть, не предпринимая попыток обуться, да даже продеть руки в пуховик. Пришлось её дополнительно спрашивать о согласии ехать в больницу, куда насильно никто не повезёт, а при отсутствии желания дальше приёмного покоя тоже не проведут, с облегчением попрощавшись. Девушка лишь угрюмо кивает в знак согласия ехать, всё-таки проявив волю, начав собираться.

Дополнительно поинтересовался о заторможенности. Родители каждый раз отвечают, что ни с чем не связывают, но такое состояние с их дочерью очень давно. Но так как я вижу эту девушку впервые, то у меня сложилось только одно впечатление – будто человек только заснул, а его резко разбудили прямо перед моим визитом, отчего в себя до сих пор придти не может, либо были судороги, но зачем им такую информацию скрывать? После судорог человек тоже такой вялый, не может назвать своё имя и фамилию, взирая отрешённым взглядом, постепенно приходя в себя. Но у него не будет температуры. У моей юной пациентки температура есть – значит, всё равно повезу в инфекцию. Может быть, там разберутся с причиной.

До машины девушка шла еле перебирая ногами, в салон самостоятельно забраться не смогла. Пришлось мне пройти вперёд, чтобы подать ей руку и потянуть на себя. Когда девушка уселась в кресло, то я решил остаться рядом с ней, боясь неадекватных поступков, вроде дёрганья ручки двери на полном ходу, отчего все шишки потом будут сыпаться на меня, да и смертельный исход возможен. Хоть в салоне и холодно, но я твёрдо решил контролировать ситуацию до конца.

За время поездки до больницы я боролся сам с собой, постоянно закрывая глаза и тут же пробуждаясь. Очень тяжело перебороть желание заснуть, если ситуация к этому располагает. Мои мысли превратились в кашу, а весь путь стал жестокой пыткой, где желание спать превалировало над всеми остальными чувствами. Хвалимая мной мобилизация организма испарилась в неизвестном направлении, оставив меня разбираться с проблемами самостоятельно. Девушка продолжала сидеть в кресле, только закрыла глаза.

Инфекционное отделение встретило напряжённостью. Внутрь приёмного покоя не впустили, чему я очень удивился. Вышедший человек, основательно упакованный в защитный костюм, будто им доставили что-то очень опасное, со злорадством спросил, не привезли ли мы им чего-нибудь вроде малярии, оказавшейся при осмотре геморрагической лихорадкой. Я отрицательно помотал головой и сообщил лишь о лихорадке, но только неясного генеза. Это не очень обрадовало медика, поскольку неясного генеза – ещё хуже, чем ясного, даже малярия гораздо понятнее. А вдруг наша лихорадка окажется смертельной инфекцией, привезённой из-за границы? На всё это я отвечал отрицанием, сообщив кратко всю полагающуюся информацию, отвергнув и контакты с иностранными гражданами. Медик всё это терпеливо выслушал, изредка поёживаясь от пробирающего холода, после чего попросил подождать снаружи – к нам скоро выйдет доктор, который определится с моим пациентом.

Ждали мы недолго. Доктор извинился за такую ситуацию, предложив посмотреть пациента у нас в салоне. Проделав многое из того, что делал я, он уже было определился, всё-таки решив найти место для девушки в больнице. Вот только девушка наконец-то заговорила, произнеся совсем не то, что хотел услышать я, но то, что рад был узнать инфекционист.

Суровая правда сразу реабилитировала родителей в моих глазах, так строго относившихся к дочери и с таким облегчением выпроводивших её за дверь, – причину лихорадки раскрыло запоздалое признание. Девушка накануне вечером без разрешения покинула наркодиспансер, где проходила лечение от наркотической зависимости. На вопрос о том, принимала ли девушка наркотик сегодня, она не ответила. Принимала ли вчера – тоже не ответила. Но не стала отрицать, что принимала в течение последней недели. В медицине есть понятие синдрома отмены, который выражается не только всем известной ломкой, но также повышением температуры тела, которую я и наблюдал.

То есть я опять поверил людям на честное слово, из-за чего вновь оказался в дураках. Созваниваться со старшим доктором не было смысла, ведь инфекционист правильно выразился, когда пожелал нам удачно пристроить пациента где-нибудь в другом месте. Мне осталось только везти в токсикологическое отделение с подозрением на отравление неизвестными наркотическими веществами.

Наркоман в семье – это горе. Как бы ни был ты привязан к этому человеку, как бы ни было сильно материнское чувство, сердце быстро окаменеет, если не предпримешь попыток по отдалению наркомана от себя. Он вынесет все ценности из дома, будет нагло тебе врать, но всё делать ради сиюминутной разрушительной дозы. Вот и не проводили меня дальше входных дверей, боясь показать дочери что-то внутри квартиры. Из диспансера её тоже так рано не ждали, да наверное не ждали вообще. Подвернувшаяся скорая помощь стала лучшим способом избавления, а сокрытие важной информации – спасательным кругом. Так бы и оставил её дома, но теперь вся тяжесть легла уже на мои плечи. Странно, что я не нашёл никаких меток на теле.

Раньше часто попадались наркоманы – по пути до какого-нибудь вызова можно было легко увидеть на траве рядом с жилыми домами синеющего клиента, который от спасительного укола тут же убегал от тебя семимильными шагами, осыпая бранью за обломанный кайф. Теперь легче – появился дешёвый наркотик, что стал косить наркоманов пачками, от которого их тела гниют изнутри и погибают они не от передозировки, а от гангрены и последующего заражения крови. Ходят слухи, что такое средство стало разработкой правительственных структур, решивших истребить заразу изнутри. Средство оказалось действенным.

Пока мир будет бороться с прожигателями жизни, никакого взаимопонимания достичь не получится. Всё известное нам ныне знали уже в Древней Греции, когда размышляли не только о строении мира, но и о принципах создания идеального общества. Вариантов было великое множество, какие-то из них применялись на практике. Но независимые полисы пали под ударами Рима, потом пали под ударами османов, напрочь утратив всё своё богатое культурное наследие, оставив его далеко позади. Можно ли было создать общество прожигателей жизни и потребителей? В те времена, скорее всего, нет. Такое общество сложилось только в наши времена, продолжая разворачиваться всё более широким фронтом, захватывая одну часть планеты за другой. Когда-нибудь весь мир встанет на путь прожигания жизни, от чего невозможно будет отвернуться, когда со всех сторон тебе будут предлагать жить в своё удовольствие, а не на благо общества.

Относить наркоманов к прожигателям жизни можно с очень большой степенью уверенности. Только они потребляют совсем не тот продукт достижений общества, который может принести им ощутимую пользу, а принимают некий субпродукт, направленный на сиюминутный всплеск радости, безвозвратным образом поражающий организм, подменяя одно другим, от чего и приходится впоследствии страдать. Каждому человеку свойственна зависимость, но самая порицаемая – наркомания. Можно оспорить и это утверждение, сославшись на второй постулат медицины: яд в малых дозах – лекарство, лекарство в больших дозах – яд. Только вот людям свойственно перегибать палку, из-за чего и случаются все неприятности.

Конечно, к не менее разрушительным последствиям приводят употребление алкоголя и курение табака – очень серьёзные зависимости, которые наносят такой же вред, но только действуют медленнее. Почему бы сразу не насыпать себе действенного яда, нежели удовлетворять сиюминутную радость? Тут, скорее всего, надо обращаться к психиатрам, которые с толком могут рассказать о великом значении боли для человека. Боль сладка… как и всё остальное (до чего падок человек).

Никто и никогда не сможет полностью подчинить себе общество, согласное на сложившееся положение дел. Чувство внутреннего противоречия – вторая натура человека, против которой нельзя ничего сделать. Любой запрет служит только зелёным сигналом для тех, кто этим ещё не интересовался. Если война породила всплеск бытового увлечения курением, то новая стрессовая ситуация закроет глаза на любые ограничения, покуда загорится стремление облегчить метания души.