Текст книги "Отрицательная субстанция"

20:50

Закашлялся астматик. В таком дыму ему ничем не помочь. Нужно выходить на улицу, но потом придётся вернуться обратно. Скорее всего, ему плохо по той причине, что с кухни доносится тошнотворный запах непонятного химического соединения, отдающий не кислятиной, а чем-то совершенно непередаваемым. Спрашивать я бы всё равно не стал. В этой секции медицинская помощь нужна каждому человеку, только она нужна лишь с моей точки зрения. По мнению людей, проживающих тут, у них всё замечательно и лучше быть не может.

Не успел я вручить сигнальный лист одному пациенту, как ко мне подошёл следующий, прося помощи. Одного взгляда на него достаточно, чтобы либо отправить его к психиатру, либо вызвать сюда полицию. В правой руке этот человек сжимает нож, направленный остриём в мою сторону, отчего вновь вернулись мысли о плохо начавшемся дне. Тельняшка на мужчине вся в крови. Сам он плохо держится на ногах. Только он цел, просто в сильном алкогольном опьянении. С трудом удалось разобраться, что помощь нужна его жене. Неужели именно её кашель надсадно прорывается сквозь хихиканья соседей? Прошу человека вести меня в нужную комнату. Идти перед ним я не хотел. Наличие ножа в руке нервирует, как и пребывание в этом помещении, из которого я был бы рад поскорее уйти.

Зажал нос, проходя мимо кухни. В туалете кого-то выворачивает. Астматик по-прежнему кашляет, но меня ведут не к нему. Человек, отыскавший свечку, продолжает служить подсвечником, озаряя пространство светом. Коридор явно требует уборки, здесь никто никогда не разувается. Штукатурка не заметена вдоль стен, поэтому перемещение к следующему пациенту сопровождалось звуком раздавливаемых частиц былого благополучия.

Мужчина с ножом не идёт прямо – он тихо крадётся по стене, тщательно выверяя каждый свой шаг, чтобы не упасть. Но дойдя до комнаты с открытой дверью, неуклюже проваливается туда, резко уходя из области обзора. Свечка не может помочь выхватить нужный ракурс. Фонарик выхватил из темноты фигуру лежащего мужчины на боку, откинувшего нож вглубь комнаты. Главное, что сам не напоролся – остальное пустяки. Пьяному и море по колено, такие не разбиваются при крушении самолётов, а падение с девятого этажа подобно планированию. Злокозненное отношение мира к хорошим людям компенсируется прощением прегрешений злым – сохраняется равновесие, плохо понимаемое людьми. Кроме мужчины, фонарик осветил среднюю часть комнаты, залитую кровью. Дальше из-за задымления ничего не видно. Переступать через мужчину никто не стал, все дождались, пока он сам встанет.

Когда мужчина сумел встать на колени и отползти в сторону, он мычанием пригласил заходить. Затем забился в угол и отключился. Видимо, заряд бодрости покинул его окончательно. Тщательно выбирая более чистые места, я прошёл внутрь.

За столом сидит женщина, чья левая рука крепко перевязана рукавом спортивной куртки выше места, откуда сочится кровь. С помощью фонарика удаётся внимательно осмотреть рану. Она ужасна! Будто руку пилили тупым ножом с зазубринами. Лоскут кожи и мышц свисает с плеча чуть выше локтя, белея надорванными сухожилиями. Правая рука не в лучшем состоянии – на ней аналогичным образом повреждён один из пальцев.

Логическая связь ножа у мужчины, что меня сюда привёл, и ран этой женщины способствовала воссозданию картины произошедших событий. Женщина, к моему удивлению, говорит очень внятно, хоть от неё и разит алкоголем. Рукав, выполнявший роль жгута, был наложен около получаса назад тем самым мужчиной, который оказался её мужем. С большим трудом мне удалось разместить свою куртку на холодильнике, где относительно чисто и, самое главное, нет крови, в которой её испачкать нет никакого желания.

Милая беседа во время обработки раны и тщательном тугом бинтовании, выявила детали трагедии, которые женщину почему-то совсем не расстроили. У мужа давно проблемы с головой, участившиеся после несчастного случая с их сыном. Лечение алкоголем усугубило сумасшествие. Жаль, ведь при потере близкого нужно продолжать сохранять разум. Например, завести бойцового петуха или мадагаскарского таракана, отдавая все силы новому увлечению. Соседи не поймут, но их мнение особой роли не играет. Главное, следить за сохранностью приобретения, покуда они не надумают его украсть, чтобы найти деньги на бутылку или на дозу.

Открытые раны нужно зашивать, поэтому предлагаю женщине поехать в больницу. Она категорически отказывается. Никакие уговоры не помогли. В таком случае мне нужен документированный отказ. Кисть правой руки свободна, но вся в крови. Пришлось надевать ей перчатку, чтобы не испачкала мне ручку. Но и тут много неудобств, когда женщина начинает отказываться ставить свою подпись на бумаге, что плотно не лежит на какой-нибудь твёрдой поверхности. Как итог – несколько утонувших в крови карт вызова.

Наличие на карте крови трактуется как ненадлежащее заполнение документации. Раньше кровью могли расписываться в важных документах. В наше время всё изменилось. Эта подпись всё равно никому не нужна, только уберегает от дальнейших судебных разбирательств, если придётся иметь дело со следователем или прокурором. Одного слова медика будет недостаточно. Почему-то правда всегда на стороне пациента, словам которого верят безоговорочно. Докажи потом, что предлагал госпитализацию. Иначе будь добр, возмести моральный ущерб от оставшихся рубцов. Наличие вблизи разнообразных медицинских служб – одна из прелестей городской скорой помощи. Большинство манипуляций на дому не делается, пациента увозят к специалистам.

Это правильно, когда помощь оказывает узкий специалист. Данной женщине нужно не просто зашить рану, поскольку у неё повреждены сухожилия. Мне страшно представить, если скорую помощь обяжут делать всё то, что делают в стационарах. Тогда зачем будут они вообще нужны? Извращённое чувство гуманности и так возведено в абсолют. В ближайшем будущем ожидается расширение обязанностей человека перед природой, когда медиков совместят с ветеринарами. Полечил бабушку, а заодно и её кошку.

Уведомил диспетчера о новом вызове. Слышится недовольство в его голосе. Он там специально держит вызов для меня, надеясь на скорое освобождение. Пришлось его расстроить, припугнул, что, возможно, повезу. Не дело это – вызовы держать.

Надеясь, что больше в моей помощи тут никто не нуждается, я ухожу, предварительно растолкав пьяного мужчину, чтобы убедиться в его целости. Мужчина проснулся и стал ползать в поисках ножа, который от него уже спрятали, унеся на кухню. Свеча погасла, поэтому мне пришлось освещать дорогу до выхода из секции фонариком. Совершенно забыл про астматика, как и про хихикающие голоса: всё погрузилось в необъяснимую тишину. Похоже, тут жизнь готовится вступить в следующую активную фазу после краткого пробуждения. Для таких людей больше свойственна ночная жизнь, нежели дневная. Под покровом темноты ощущаешь больше комфорта в пространстве, что уже не давит на тебя своей открытостью и солнечностью. Возникает новый прилив, особенно при виде полной луны.

На лестнице слышно, как сверху кто-то упал, нецензурно выругавшись, пока несколько голосов предлагали протянуть ему руку помощи. Видимо, кому-то надо срочно подняться, а ледяные горки мешают.

Я ощутил смрадное дыхание подъезда. Кажется, начал приходить в себя, если уже различаю запахи. Медленно спустился вниз, с удивлением обнаружив рядом с нашей машиной другой автомобиль скорой помощи с одной из отдалённых подстанций. При виде меня оба водителя замолчали, с отвращением отворачиваясь, быстро отходя в сторону. Оказывается, от меня исходит крайне неприятный запах, которым я сильно провонял, впитав в себя всё разом. Водитель с другой подстанции сразу побежал за свою машину, издавая характерные звуки рвоты. Представляю, как ему будет плохо, когда к нему его собственная бригада спустится, вот от неё деться будет уже некуда. Интересно, не они ли там переругивались, падая вновь и вновь?

Решив не переносить запах с себя в машину, открыл дверь в кабину и, разложив папку на кресле, начал заполнять документацию. Надо припомнить все детали двух последних вызовов. Водитель с другой стороны читает газету, смирившись с тем благоуханием, которое продолжает от меня исходить. Да я и сам стал всё острее ощущать ту смесь запахов, с которой столкнулся, зайдя в то тёмное задымленное помещение.

На газете водителя размещен заголовок крупными буквами об очередной особо опасной инфекции, от которой за последние десять лет её существования умерло в двести раз меньше людей, нежели за один год уносит человеческих жизней простой, всем известный грипп. Мы давно ознакомились со всевозможными приказами по данному заболеванию. Поудивлялись новым неведомым способам передачи этой инфекции, один из которых, с изрядной долей вероятности, означает передачу через чтение газет об этом заболевании. Изумились опечаткам, да уверились в полной профанации и надуманности, основанных на очередном запугивании людей, отвыкших от грозящих концов света, так быстро ушедших в прошлое, уступив место неведомой заразе. Человек обязан держать себя в напряжении, выискивая в самом себе первобытные страхи. Без разрядки жизнь становится скучной и монотонной. Социальная зависимость от общения с другими людьми порождает усиление потока информации, когда говорить больше не о чем.

Надо браться за проблему с иного конца, занимаясь профилактикой. Только не заболеваний, а психологической к ним предрасположенности. Все болезни идут из головы, а метод плацебо очень хорошо обоснован. Когда последнему вместо сладкой каши дают солёную, то он ею насыщается без удовольствия, видя, как остальные уплетают за обе щеки, но принимает всё как должное. Стоит ли искать очередной мировой заговор, когда человек сам обманываться рад?

Продолжать писать карточку уже нет никаких сил, поскольку замёрзли пальцы, да ноги надо с улицы также заносить в кабину, поскольку холод пробирается под одежду, если сохраняешь неподвижность. Пальцы на ногах раньше других частей организма потребовали прекратить над собой издевательство. Водитель больше не морщится, принимая исходящий от меня запах за нормальное положение вещей.

Будем считать, что я не мылся перед сменой. Только ведь медик должен быть всегда опрятным: волосы причёсаны, ногти подстрижены, отсутствие постороннего запаха. Кажется, от меня ещё не раз люди будут отходить подальше, а кто-то пожалуется. Главное, чтобы не признали пьяным – тогда отправят на медосвидетельствование в токсикологическое отделение, где будут брать разные анализы, включая кровь. Можно отпроситься помыться – у нас на подстанции есть душевая комната, только меня не отпустят. Есть смысл вымыть лишь голову, от пропахшей куртки мне всё равно не избавиться. Не смогу я без неё в такой мороз на улицу выходить, а со своим пуховиком, в котором пришёл на работу, я на вызовы ходить не буду. Зачем вещь портить. Всё равно после каждого вызова не сможешь менять на новый.

Освобождение с одного вызова омрачилось получением нового. Немного радует, что его повод – повышенное артериальное давление. Может, получится отдохнуть немного, спокойно разговаривая с пациентом. Была бы моя воля, я бы только к таким людям ездил. В ящике с медикаментами много различных таблеток и ампул, позволяющих успешно бороться с симптомами большинства заболеваний, включая и само давление. Наученные мной пациенты давно разучились вызывать скорую помощь, самостоятельно снижая давление на дому, не прибегая к чужой помощи. Но осталась старая гвардия, которая понимает только инъекционный способ лечения, так часто практикуемый до сих пор медиками всей страны. Неважно, что нельзя снижать давление до нормы за одну минуту, что нужно делать это в течение двух часов. Неважно, что существует определённый порог, ниже которого переступать не следует по причине того, что это может вызвать больше осложнений, нежели само повышенное давление. Сосуды – материал капризный. Особенно если эти сосуды располагаются в голове.

В средние века европейские доктора лечили кровопусканием любую болезнь, прибегая и к помощи пиявок тоже. Делали это подобно знахарям, чьи методы основывались исключительно на наблюдениях. Если человеку становится легче после процедуры, значит, следует этот метод продолжать использовать в своей практике. Хорошо, когда кровь у наших пациентов идёт носом, значит, организм нашёл правильный выход из ситуации. Плохо, когда сосуд разрывается в голове, тогда всё весьма печально.

Следить за сосудами надо с молодого возраста – в запущенном состоянии человеку уже ничего не поможет, кроме каждодневного приёма прописанных терапевтом медикаментов, поддерживающих состояние здоровья в удовлетворительном состоянии. Всё осложняется сопутствующей энцефалопатией, что быстро прогрессирует, доводя человека до того состояния, из-за которого никто не хочет доживать до старости. В трезвом уме и памяти до пожилого возраста дотягивают единицы. Для этого нужно, например, читать книги и анализировать прочитанный текст, что служит интеллектуальной зарядкой. Трудно однозначно настаивать на правильности данного предположения, но будет приятно, если это так на самом деле.

Съем-ка я ещё один пряник, пора зарядиться позитивом. Поглубже вдохну воздух, чтобы выгнать из лёгких остатки табачного дыма, которого надышался на несколько смен вперёд. Хорошо, что водитель у меня сегодня некурящий попался. Отчего-то вспомнил инструкцию по пожарной безопасности, обязывающей сотрудников скорой помощи курить в строго отведённых для этого местах. Смешно, конечно, что следуя такой инструкции, я именно обязан это делать.

Быть буквоедом – не значит грызть официальный документ. Хочется, чтобы такие бумаги писали всё обдумав, а не для лишь бы было. Иной раз, скопировав должностную инструкцию доктора, полностью прописывают её фельдшеру, наделяя обоих одинаковыми обязанностями, отчего различие между доктором и фельдшером стирается. Как-то у нас опечатались до важной истины – фельдшер обязан иметь законченное высшее медицинское образование. А если нет разницы между фельдшером и доктором, то возникает очень много почему, на которые руководство отвечает стандартно – вы должны уметь всё. Где же эта грань между доктором и фельдшером?

21:20

Снег не падает продолжительное время. Может, ситуация скоро нормализуется. Ехать нам недалеко. За это время успею передать поножовщину в полицию, а заодно отзвониться старшему врачу смены, чтобы передать отказ от транспортировки в больницу. Надеюсь, старший врач согласится прислать психиатрическую бригаду, пока игры с ножом не закончились более плачевным исходом. Моё присутствие там больше не требуется: мужчина обезврежен алкоголем, острый предмет от него изолировали, значит, бояться нечего.

Над нужным мне подъездом загорелась лампочка. Приятный сервис. Сейчас ещё можно передвигаться под светом окон, но дополнительное освещение не помешает. Ящик с медикаментами вновь оттягивает мою руку, начавшую ныть в районе локтя. Не хватало мне суставами мучиться. Быстро, через ступеньку, добираюсь до нужной квартиры. Немного задумался на лестничной площадке, когда смотрел на четыре двери передо мной с полным отсутствием нумерации. Пришлось спускаться на этаж ниже, где на одной из дверей всё-таки обнаружил номер, только написанный фломастером. Нехитрый подсчёт выявил нужную мне квартиру. Позвонил… Тихо. Пришлось стучать.

Мне открыла бабушка и пригласила проходить внутрь, указав в направлении следующей комнаты. Практически сразу почувствовал натяжение куртки со стороны капюшона. Оказывается, я слишком тороплюсь. Мне нужно надеть бахилы, причём свои. На утверждение, что скорая помощь своих бахил не имеет, получил суровое внушение о том, что такого быть не может – они у меня обязаны быть, ведь город выделяет на это деньги. Источник информации бабушка уточнить не может. Прошу принести мне магазинные пакеты, разуваться у нас не принято. Вообще-то люди, которые соблюдают в доме чистоту, всегда дают при входе бахилы или пакеты, иногда застилают пол газетами, изредка требуют разуться, но эта просьба никогда не выполняется, если ты только не приехал к своим родственникам или хорошим знакомым, где раньше всегда разувался, бывая у них не по работе.

Мне принесли мешочки. На вопрос «Как?» получил очередное суровое внушение. Попросил нормальные большие пакеты. Бабушка несколько минут шуршала на кухне, пока не вручила два разноцветных. Аккуратно надел их на ноги, завязав ручки узлом. Теперь главное не поскользнуться на голом полу. Шурша на всю квартиру, наконец-то двинулся в комнату.

Скорая помощь нужна встретившей бабушке. Она села на диван, показала куда мне идти, куда поставить ящик с медикаментами, куда повесить куртку и куда сесть. Если она ещё будет говорить, как её лечить, то от меня на этом вызове потребуется лишь присутствие и слепое следование приказам. Я понимаю, когда желание клиента – закон. Это правило применимо в экономических отраслях, но откуда взялась традиция понимать данную аксиому буквально и в медицине, где почти во всей документации пациент не называется пациентом, он является именно клиентом. Раньше пациентов называли больными. В последнее время такое слово стали считать некорректным по отношению к человеку. Даже в карте вызова в графе «Состояние» на первом месте стоит «удовлетворительное». Считается, что у человека в современном мире не может быть отличного и хорошего здоровья – оно именно «удовлетворительное». Если человек вызвал скорую помощь и его что-то беспокоит, то это уже «средней степени тяжести», как у этой бабушки, если у неё действительно повышенное давление. Она недавно рассасывала клофелин под языком, и, по ее словам, он ей не помог.

Перед каждым вызовом требуется мыть руки под проточной водой с мылом. Я редко так поступаю. Считаю достаточным обработать руки антисептиком, которым мы обрабатываем кожу перед постановкой инъекции. Если он способен очистить покровы не хуже спирта, то значит, пациенту бояться нечего.

Измерение давления показало сто восемьдесят на сто. Для бабушки это давление повышенное, но не настолько, чтобы делать какую-то инъекцию. Я вообще не сторонник таких манипуляций. Всегда могут возникнуть осложнения, за которые получу только выговор, да лишение части тех крох, которые мне выплачивают каждый месяц, оттяпав от этой суммы изрядный кусок. Современный подход к снижению давления настаивает именно на лечении таблетками. Их немного, и они свободно продаются в аптеке, где достаточно сказать, что нужны таблетки для снижения давления, и вам сразу их предоставят. Я уже было начал доставать таблетку, но бабушка вовремя осведомилась, чем я её буду лечить. Узнав про таблетки, отрицательно покачала головой, вспомнив про аллергию почти на все лекарственные препараты. Ей помогает только клофелин.

Удивительная бабушка – я уже подумал про магнезию, которой раньше только и лечили любое давление, не проявляя никакой фантазии, покуда не ввели протоколы оказания помощи, окончательно исключив её из препаратов, которыми следует снижать давление. Угроза быстрого снижения бабушку не испугала, она лишь улыбнулась, показывая на ягодицу, ведь так процесс лечения будет протекать мягче, и она будет чувствовать себя превосходно. День проходит тяжело, поэтому я не стал оспаривать её точку зрения, поскольку бабушка всё равно права. Таблетки пришлось убрать обратно в ящик.

Бабушка выглядит крайне молодо для своих восьмидесяти лет. На её лице с трудом можно разглядеть морщины, но при этом меньше шестидесяти лет ей всё равно не дашь. Пока я набирал лекарство в шприц, она без умолку сетовала на поликлинику, где почти не осталось терапевтов, и на то, что дома они уже давно её не посещали (по причине сильной занятости оставшихся). По собственной инициативе подняла тему о заработной плате, о тяжёлых условиях работы.

Когда я подошёл к ней со шприцем, бабушка наконец-то почуяла подвох, зажимая нос. Поинтересовалась причиной запаха. Мне пришлось объяснять. После инъекции она легла на диван и стала говорить дальше, покуда я уселся с комфортом за стол и начал заполнять карту. Бабушка долго рассуждала о моём запахе. Я с ней согласен. Она ещё не знает о планах умных людей в правительстве переделать скорую помощь на манер американской, где два парамедика осуществляют доставку пациента в свою больницу, особо не задумываясь о лечении на дому. У нас же доктор или фельдшер приезжает к человеку и уже на месте решает задачу об оказании помощи и/или транспортировке в больницу. Всё может закончиться тем, что уберут водителей, а я не только буду помощь людям оказывать, но и за рулём сидеть. Вот тогда от меня действительно будет постоянно пахнуть посторонними запахами. Если запах бензина – характерный запах сотрудника скорой помощи, то руки в машинных жидкостях, да с явными признаками загрязнения, уже действительно станут перебором.

Разговор перешёл ко вчерашнему звонку заведующей нашей подстанции. Бабушка оказалась её хорошей знакомой. Она узнала про эмоциональное состояние сотрудников, а также поинтересовалась количеством людей на больничных. Посочувствовала. Ей хочется увидеть у себя одного из обходительных докторов, умеющего мастерски общаться с требовательными пациентами, как данная бабушка. Мне кажется, заведующая будет потревожена снова, когда бабушка решит поднять вопрос о наличии бахил и о том, чтобы по возможности что-то делать с теми, кто побывал в неблагополучных местах, дабы как-то привести их в форму. Я сам на такой разговор надеюсь. Мне самому неприятно ходить в обуви по квартире, особенно по коврам. Уж про запах и вовсе молчу.

За время беседы давление благополучно пришло к нормальным рабочим цифрам. Бабушка повеселела и безудержно меня благодарила, ни на секунду не замолкая. Такие люди редко выходят из дома, поэтому иногда вызывают скорую помощь просто так, лишь бы увидеть живого человека, с которым можно хотя бы немного поговорить. Могут специально не пить таблетки, чтобы не встретить грубое отношение, а показать действительное ухудшение самочувствия. Я понимаю такое желание старых людей, поэтому не стараюсь уходить от них сразу после оказания помощи. Им приятно, я тоже их не разочаровываю. Знаю точно, что это наверняка поможет избежать повторного вызова после моего визита, ведь пациент останется удовлетворён не только лечением, но и приятной беседой.

На лестничной площадке я чуть ли не начал раскланиваться, аккуратно спускаясь по лестнице вниз, ещё раз десять попрощался, чтобы бабушка наконец успокоилась и закрыла дверь. Воистину, сотрудник скорой помощи должен иметь диплом психолога либо пройти какие-нибудь курсы. Ведь мы работаем с людьми, и знать об их поведении нужно гораздо больше, нежели мы представляем. Мне повезло с характером – он у меня покладистый. Некоторые медики отличаются импульсивным нравом, они готовы разорвать людей в прямом смысле слова либо стерпеть, но вступить в перебранку, иногда такие люди кидаются в драку. На моей памяти было несколько случаев, когда пациент нагло себя вёл, обнажая кулаки и унижая тебя прилюдно. Полиция с такими поступает очень просто, прижимая их лицом к полу. Нам такое не позволяется. Но всё-таки, дабы уберечься, иногда приходится обороняться. Лучший выход – грамотное избегание конфликтной ситуации, только никогда не знаешь, когда она случится, поэтому бываешь к ней не готов.

Стоило мне вспомнить про конфликты, как тут же ко мне сверху быстро спустился мужчина сорока лет. Стал настойчиво узнавать, в какой квартире я был. Вообще-то это медицинская тайна. К ней относится любая информация о здоровье, включая сведения о визите скорой помощи. Ввиду отсутствия других сотрудников скорой помощи в подъезде этот человек пришёл к выводу о том, что именно я был у его мамы. Он начал интересоваться состоянием её здоровья. В ответ опять получил отказ от меня разглашать такую информацию. И тут мужчину понесло! Он громко и грязно стал меня ругать. Любопытные соседи в количестве трёх человек тут же высыпали из квартир посмотреть на скандал.

– Просто приехали, измерили давление, поставили укол, и всё на этом? А вы знаете, что у неё кружится голова, что она очень плохо ходит, у неё болит спина? Почему вы кардиограмму ей не записали?

Перемешивая свой монолог с бранными выражениями, этот мужчина практически заплевал меня с пяток до макушки. Он, наверное, действительно кинулся бы на меня, если бы вовремя не опомнился и не заметил любопытных соседей. Я пытался сказать о своей компетентности, о хорошем самочувствии пациента, об оказанной медицинской помощи в полном объёме. Не выдержав после очередного упрека, я отметил его плохое отношение к собственной матери и то, что он ей откровенно зла желает, если открыто приписывает такие проблемы со здоровьем, которых у бабушки на момент осмотра не было.

За время жаркой дискуссии ящик с медикаментами пребывал у меня в руках, готовясь в случае драки принять основной удар на себя. Бить агрессивного человека я не буду даже без свидетелей. Слишком категоричное утверждение с моей стороны, но в этой ситуации такого исхода точно не будет.

Когда, с моей точки зрения, разговор подошёл к концу, то я, пятясь задом, начал продвигаться к выходу. Сожалея об одном – не догадался включить диктофон. Мужчина отчаянно жестикулировал, продолжая осыпать меня бранными выражениями, пока не бросил крайне обидное личное оскорбление, сообщив о намерении пойти завтра и пожаловаться на мои методы работы. Пусть жалуется, я бы ему посоветовал лечить энцефалопатию, которая съела его мозг окончательно. Разумеется, вслух такого я произносить никогда не стану. Его мать сохранила твёрдый рассудок, но сын нет. Сказалось ли на его манерах воспитание, а может, он был рождён в позднем возрасте или питался неправильно – мне это совершенно не важно. Только настроение испортил. А я ведь так хорошо поговорил с бабушкой, мог делиться радостью дальше. Но не тут-то было.

Все эти жалобы всегда получаешь на ровном месте. Самое интересное, жалуются не сами пациенты, а их родственники или случайные прохожие. Мне всегда было интересно, если человека всё устраивает, то почему серьёзно рассматриваются жалобы непричастных к этому людей? Одному не нравится внешний вид, другому в твоей манере разговаривать чудится желание нагрубить, а кто-то твои взоры на стены толкует как проявление заинтересованности с последующей попыткой грабежа. Очень много разных причин для жалоб может быть. Можно только удивляться. Женщины иногда недовольны, когда перед ними двери не открывают или руку не подают, не обращая внимая на то обстоятельство, что они лишь сопровождают престарелого родственника, и вся бригада в данный момент выполняет упражнения по подъёму весьма тяжёлого веса, отчего торопиться демонстрировать свою обходительность, как в любовных романах, никто не станет.

При любой жалобе медик в редких случаях может отстоять свою правоту. Почему-то во многих больницах руководство старается выгораживать своих сотрудников, исправляя их огрехи. Сотрудники скорой помощи всегда предстают моему взору совершенно безобидными людьми, на которых сорваться может кто угодно и ему за это ничего не будет. Более того, сорвавшись, такой человек окажется ещё и прав. Наше собственное руководство проедет по нам, проведёт аргументированную беседу, в итоге которой чувствуешь себя половой тряпкой, которую погрузили в ведро с грязной водой, а потом долго и нудно выжимали.

Водитель в автомобиле навалился на руль и похрапывает. Данное поведение опрометчиво с его стороны. Он всё-таки должен за оборудованием следить. Так выйдешь с вызова, водитель в сугробе лежит, а автомобиля рядом нет. Как тогда всё объяснять? Ладно, пока есть водитель. В будущем его не будет. Вместо того чтобы идти на вызов, сперва нужно будет отыскать место для парковки, которое во дворе днём ещё можно найти, но вечером и ночью придётся бросать автомобиль у подъезда, что может обернуться проткнутыми колёсами или другими малоприятными актами вандализма. Закрою я машину на ключ, может, на сигнализацию, да пойду. А если придётся пациента на носилках нести? Эх, завидую сотрудникам скорой помощи, которые уходят на пенсию, открещиваясь от всех нововведений.