Текст книги "Приключения мальчика Кеши"

Весь час я сидел в углу на лавке в стороне, внимательно всех слушал, пытался понять их, услышать главное между строк, ждал, когда они затронут тему КТУ… Я всё смотрел и смотрел в окошко: чистое голубое небо, ни облачка, хорошая апрельская погода – всего +4°C, но через оконные стёкла пригревало хорошо. Этот чудный вид портил только контейнер для сбора титановой стружки…

От жгучей обиды на них чуть позже у меня родилось следующее стихотворение:

Я монстр страшный – бойтесь, люди!

Мой вздох на адский крик похож.

В прыжке отчаянном безумен.

Спасенье Ваше – острый нож…

Убить способны Вы в испуге,

Не жалко сил, огня и дров…

Но я мираж – всмотритесь лучше:

Я – отраженье Ваших слов…

В результате главный механик меня отстоял, и этот вопрос закрыли. Как оказалось позже, это была только видимая часть…

2011. Роды

Через четыре месяца в нашей семье произошло особое событие – рождение малышки. По просьбе супруги я присутствовал на родах. Девочка рожает девочку. Этакая рекурсия в действии, фрактал во плоти.

После родов я на полчасика заехал домой. Тёща спросила меня, как мне это всё. Я, не зная, что ответить, растерялся и ляпнул: “Прикольно…”.

Что, собственно, “прикольного” в этом нелёгком деле…

Всё произошло 9 августа. Я приехал в родильную палату отмытым, в белом, отутюженном и хлопковом – таковы были требования. Нам с Марией выделили отдельную палату. Хотели рожать вместе? Рожайте на здоровье…

С самого начала я обозначил медперсоналу свою заинтересованность в результате и готовность отблагодарить. Отказываться они не стали, но ответили, что “давайте сначала родим, а потом уже обсудим ваше рацпредложение“…

Кто только ни посещал нашу палату! С частотой раз в 10-15 минут заходил тот или иной специалист и в разное время кто-то что-то делал: колол, говорил, убеждал и т.д.. Всего человек семь.

Конечно, больше всего мучилась супруга, но у меня тоже было очень странное состояние – какое-то ватное. Даже несколько отрешённое. В голове зудела мысль, что сегодня, как никогда до этого, есть риск потерять любимого человека и/или будущего ребёнка.

В нашей палате откровенно пахло больничкой, а из соседней доносился задорный мат. В полный голос. Сначала я подумал, что кто-то с кем-то ругается, но по отсутствию ответных реплик до меня постепенно дошло: другая роженица шалит…

В какой-то момент из руки Марии выпал катетер, полилась кровь. Она этого не заметила, а в палате никого больше не было. "Так я же здесь как раз для этого!" – мелькнуло в голове, и я побежал к дежурной сестре. Прибежали обратно, всё поправили.

После того, как я прибыл сюда, через 7 часов 40 минут началось главное, и нас отвели в родовой зал…

Супругу располагают поудобней, а я остаюсь в дверях – меня ведь пока не приглашали. Подошла акушерка и спросила, всё ли со мной хорошо, не падаю ли я в обморок. Да, к ватному состоянию добавилось немного тумана, но от допуслуг я отказываюсь: со мной всё в порядке. Потом меня приглашает врач-акушер: “Идите сюда! Вы же хотели вместе рожать!”. “Кто хотел?”– задался я вопросом, но говорить ничего не стал: сейчас не до дискуссий.

Минут через пять вытащили “космонавта” и положили маме на грудь. Вид у ребёнка был очень странный: тело синее, голова вытянутая, лежит обездвижено… А ведь долго планировали, так старались…

Ещё через минуту-две перерезают пуповину, малышка начинает кричать, и до меня только сейчас доходит, что до этого она молчала. Врач констатирует рождение девочки и фиксирует время – 15:40. Время записывают в журнал, а часть персонала покидает родильный зал…

Дальше ребёнка уносят в соседнюю палату и чем-то сильно его натирают. Теперь сразу видно, что это девочка – вон как порозовела… Я прошу объяснить обстановку: всё ведь в порядке? Кто-то из персонала меня отводит обратно в предродовую палату. Мы общаемся. После, как и обещал, благодарю всех в виде вознаграждения – всё-таки у врачей великий ответственный труд: нужно многое знать и понимать, подобрать нужное лекарство, вколоть, проследить, отрезать, подвязать, ничего не перепутать…

У меня уточняют, не много ли я им даю. Отвечаю, что нет: “Вас было много, все были молодцы”. Выясняется, что это заведующая (или помощник) послеродового отделения, и она приглашает меня к себе в отделение на экскурсию. Занятная вещь.

Выходим из предродовой палаты, далее коридорами, вызываем грузовой лифт. Открываются двери лифта, а вместе с ними чудесный вид на апартаменты. В этом лифте на табуреточке за столиком сидит бабулька. На столике чаёк и что-то из съестного:

– Это кто?? – удивлённо вопрошает она, тыча в меня пальцем…

– Свои… – отвечает мед. работник.

Поднимаемся в отделение, и меня отводят в отдельную послеродовую палату.

– Но… мы же не платили за отдельную… – удивленно и смущаясь спрашиваю я.

Мне отвечают, что всё в порядке, добром за добро. Знакомят со списком того, что можно привозить из еды, – сплошное ПП. После этого отводят обратно к Марии. По ней видно, что она уже немного пришла в себя.

Дежурная сестра выдаёт мне штатный список того, что желательно прикупить для супруги и ребёнка в первые дни. Я уезжаю в магазин, затем к тёще, потом обратно сюда и только потом, часам к 21:00, окончательно домой. Когда засыпал, мелькнуло в голове: “Ух, ты!.. А я сегодня ребёнка родил… Никогда бы не подумал…”.

Присутствие мужчины-неспециалиста на родах – вещь спорная. Не всё нужно всем знать. Некоторые интересные, но слишком деликатные моменты я не имею права рассказывать, и лучше бы я этого не видел.

Но польза от моего участия в этом мероприятии была. И для жены и для меня самого. С супругой всё понятно: для неё это была подстраховка, и она реально понадобилась. Но что касается меня, то, во-первых, в тот день у меня возникло чёткое непроходящее ощущение, что я только-только родился сам. Как-будто всё до этого было большой прелюдией к самой жизни. А во-вторых, я одномоментно отказался от фразы: “Убить его мало…”.

Жизнь – крайне трудоёмкое явление. И, строго говоря, оно на грани невозможного…

Девять лет спустя я посвятил своей дочери следующий сонет:

Дитя моё, когда ты повзрослеешь,

Твоей руки коснётся этот стих.

Надеюсь, дерзкий нрав твой приутих

И в жизни ни о чём ты не жалеешь.

Не важно, чем особенным владеешь,

Достанешь ли со дна ты звёзд морских, –

Храни тепло души – финальный штрих:

Остыв однажды, больше не согреешь.

Какой бы ни пришлось пройти дорогой,

К попутчикам своим не будь столь строгой:

Люби чужие жизни и цени.

Пусть люди наполняют тебя силой.

Всё будет у тебя, чтоб ни просила.

Будь счастлива. Господь тебя храни.

2011.

“

В подводной лодке

”

Малышка росла, а вместе с ней росли и финансовые потребности. Средств хватало впритык, и мне пришлось поломать голову, где изыскать дополнительные. Когда перебирал на работе служебные записки, отписки и прочую бумажную ерунду, меня осенило. По документам я – начальник бюро, но это ведь не верно! По сути, я начальник отдела (20 человек и больше), а по официальной таблице окладов это 55 000 руб. вместо 30 000 руб. Разница большая, тем более, что заводская премия считается именно от оклада.

Обрадованный этим чудным открытием, я помчался со всех ног к непосредственному начальнику в полной уверенности, что он меня поддержит.

Тут-то и выяснилось, что после товарищеского суда 8 апреля за моей спиной самый трудолюбивый работник нашего бюро Наталия Юрьевна Ульяновская продолжила капать на мозги Виктору Ивановичу Середе. Переубедить его оказалось невозможно, и это было понятно – меня он знал всего два года, а Наталью Юрьевну лет десять-двадцать. Тем более поговаривали об их каких-то чисто дружеских отношениях…

Виктор Иванович не только отказался поддержать меня в законных притязаниях, но и стал подрезать мне заводскую премию. Дошло до того, что я стал получать меньше, чем в среднем инженерный состав моего бюро. Они работали 20-30% времени в день, а с меня сдирали три шкуры, орали матом на совещаниях каждое утро и кричали в трубку… Беспредел был полный, никакого уважения. Позиция Середы была предельно открытая – никуда с подводной лодки ты не денешься. Работай, как есть.

Предсказуемой реакцией стало моё заявление об увольнении. Терять мне было нечего. Семью не прокормишь ни должностями, ни перспективой. Павел Шестаков, к тому моменту новый главный механик, не стал меня задерживать на две недели, и я смог уволиться в тот же день. “Ага! Всё-таки можно уплыть даже с подводной лодки!” – обрадовался я и убежал с завода со всех ног. По сути, в начале я приходил сюда на полгода на стажировку. Просто перспектива меня засосала очень крепко – такая коварная штука оказывается…

Мои личные проблемы на тот момент и это несправедливое отношение на работе наложились друг на друга и родилось ещё одно стихотворение. Самое туманное из всех. Я его сам до конца не понимаю:

Убитый ночью, в тёмном переулке,

Поняв, что моё время не сейчас,

Я шлю благословение ублюдкам –

В который раз.

В который раз путём шагаю страшным,

Бессмысленным и сильным, как потоп.

Убийство станет выгодой прекрасной,

Но лишь потом.

Но лишь потом, все силы исчерпав,

Я вновь дойду до самой крайней точки,

Тебя вновь потеряв и вновь упав,

Убитый ночью.

2012. Не хочешь – не подписывай

Хорошую работу найти трудно, даже с хорошим образованием, знаниями, опытом и здоровьем. Я не уходил с завода в никуда, но за пять месяцев сменил три места.

Так, например, в начале мая 2012 года я устроился на работу своей мечты – полчаса от дома, в соседнем городе Чехов. Дочернее предприятие дочернего предприятия ОАО Газпром. Её внучка, стало быть. На собеседовании договорились на должность инженера-электроника с окладом 45 000 руб. Я попросил подписать трудовой договор, но мне объяснили:

– Тут так не делается. Вдруг ты медкомиссию не пройдёшь или не явишься в первый рабочий день? Выйдешь на работу, и тогда всё оформим… Не переживай – всё будет хорошо!

На предыдущем месте хозяин конторы Сергей Иванович Объедков заставил отработать меня две недели, я назвал его “карточным шулером”, чуть не получил за это в нос, потом с боем прошёл медкомиссию и в назначенный день приехал со всеми документами на новое место работы. Читаю договор.

Во-первых, должность "инженер-механик". Ну, это ладно, хоть дворником, главное, чтобы платили.

Во-вторых, оклад 21 000 рублей без указаний премий или иного…

Уточняю в отделе кадров, почему такая должность и где обещанные 45 000 руб.? Отвечают:

– Мы ничего не знаем. Не хотите, не подписывайте. Это ваше право…

Сокрушённый, подписываю договор. Право у меня, конечно, есть, но ещё есть девятимесячный ребёнок и безработная жена, а с прошлой работы я уже уволился. Да ещё как уволился – с огоньком…

На улице ещё раз читаю договор и нахожу фразу: "Если работник в течение трех рабочих дней не вышел на новое место работы, то ТД считается аннулированным…". В этот момент вспомнились крепкие обороты из книги Дины Рубиной “Последний кабан из лесов Понтеведра”. Кому интересно, найдите, пожалуйста, сами. Я такие фразы стесняюсь вставлять…

Впервые в своей жизни я начал искать новую работу в первый рабочий день. Нонсенс.

За месяц до этого мне звонил бывший главный механик Евгений Николаевич Семионов. Ещё до моего ухода с завода он перевёлся на другой завод и переехал из Москвы в Самару. Приглашал меня переехать к нему в помощники на высокую зарплату и хорошую должность. Тогда я отказался, но теперь решаю перезвонить ему. Спрашиваю, дадут ли мне через года три-пять квартиру. Из трубки вылезает палец и крутит возле моего виска. “Ну и ладно”, – думаю я… – Без Самары обойдёмся…”.

Через неделю звонят из компании ABB. Договариваемся на собеседование на послезавтра. Я беру день за свой счёт, в назначенный день на электричку покупаю билет до Москвы и обратно, еду. На полпути они перезванивают мне:

– Не приезжайте к нам…

– Я уже взял за свой счёт, еду в электричке…

– Не приезжайте. Мы только что взяли специалиста. Он нас полностью устраивает…

– А как же я? Я же взял за свой счёт, еду в электричке… Еду в назначенный день… Как так?

– Ничего не знаем. До свидания…

Ту-ту-ту-ту…

2012. Модернизация производственной линии

Чтобы найти нормальную работу, пришлось побегать ещё две недели. Формально устроившись в ООО “Рога и Копыта”, по существу, спустя три года, я возвращаюсь в свои родные немецкие пенаты. Ура, я воскрес! Можно выдохнуть!

“Нет – нельзя”, – сказал мне бывший коллега, а ныне новый начальник Александр Николаевич Агафонов, и я устремился на незнакомый для меня завод.

Моей задачей стало убедить тамошнее руководство приобрести для их производственной линии оборудование нашей передовой компании. Чтобы без потери качества линия могла производить больше деталей в условную единицу времени, снижая тем самым их себестоимость. Но продать такое сложное оборудование без услуг нельзя. Поэтому моей второй задачей стало самому осуществить необходимую модернизацию этой линии.

Всей документации на неё нет. То, что есть, – на итальянском. Хуже того – в ней много сокращений, переводить невозможно. Дополнительная сложность – линия рабочая. Останавливать больше, чем на смену, нельзя – для завода это большие убытки. Из-за множества неизвестных этот проект превратился для меня в сплошной кошмар.

Однажды, проработав весь день, я был вынужден выписать себе в помощь начальника и остаться на линии на ночь: мне не хватило знаний по настройке сервоприводов в режиме управления по моменту.

В другой раз после замены одной старой части на новое к вечеру пришлось демонтировать новое и возвращать старое, потому что новое не заработало. Самое обидное то, что после недели наблюдения за линией, изучения и экспериментов, выяснилось, что во всём был виноват один единственный бит (булевая переменная 0-1). Это – капля в море, но в технике важен каждый винтик и нолик…

Не обошлось и без потерь. Вернувшись из трехнедельного отпуска, в первый же день с шины 600 вольт роняю кабель на измерительный прибор. Кабель – на одну помойку, прибор – на другую. Но это мелочи, самое главное, в конце меня ждала победчетыре управляют положением тележек, семь – скоростью перемещения тележек или нарезания резьбы в деталях и один привод управляет моментом (по сути, регулирует силу стягивания двух и более изделий между собой для формирования конечного товара). Т.е. для сервопривода это все возможные режимы, если не считать синхронизацию двух осей по принципу “ведущий-ведомый“.

Этот проект был крайне важен для меня, т.к. являлся своего рода комплексным экзаменом и подтвердил, что, несмотря на более чем год руководящей работы, я остался специалистом АСУ ТП.

2013. Хёндай и Фольксваген

Но моя работа не ограничивалась только лишь подобными проектами. Второй, если не первой, моей обязанностью было проведение специализированных технических курсов для работы с этим оборудованием.

Мне повезло провести несколько выездных обучений и, в частности, побывать на двух автомобильных заводах – Хёндай (г. Санкт-Петербург) и Фольксваген (г. Калуга). Меня удивило, как интересно организован производственный процесс, и я хочу поделиться с вами своими впечатлениями. Принцип работы обоих предприятий очень схожий, поэтому я расскажу про них обезличено.

Начну с того, что в обоих случаях на экскурсию я напросился сам. Но в цех покраски меня не стали водить нигде, сказали, что грязно и неинтересно.

Один раз видел сварочный цех: на линии сверху подвешены разные части кузова, и рабочие огромными сварочными клещами сваривают что-то с чем-то. Больше рассказать тут и нечего…

Другое дело цех сборки.

Представьте себе огромное помещение размером со стадион. На специальном транспортёре сверху в цех подаются окрашенные кузова машин. Разного цвета, марок и даже будущей комплектации. В начале пути манипуляторы снимают с кузовов двери и увозят их на вспомогательную линию. Двери и родной кузов обязательно встретятся друг с другом, но потом – через 2-3 часа, ближе к концу сборки всего автомобиля.

Вся сборочная линия – это длинный “червяк”, и важный нюанс в том, что он всё время ползёт, хотя сборка почти всех комплектующих осуществляется вручную. На мой вопрос, а что, если кто-то не успеет выполнить свою часть за отведённое время, мне отвечают: “У каждого есть кнопка остановки“. Но встанет вся линия, и все рабочие на линии будут ждать одного. Самое ошеломительное, что за смену так можно “постоять” максимум две минуты. Если больше, то будет серьёзный разбор полётов, поэтому тут действительно важна каждая секунда.

Пока мы ходили по цеху и общались, неожиданно прозвенел звонок. Я решил пошутить:

– На перемену что ли?

– В общем-то да… Работа ведь здесь монотонная, поэтому на одном участке рабочие проводят 1 час 45 минут. Потом 15 минут – перекур. А далее – новый участок. Происходит смена деятельности или, как мы это ещё называем, смена позиции…

Перерыв закончился, и все вернулись на линию.

Уже немного привыкнув к общей картине, начинаю всматриваться в детали и замечаю, что каждый рабочий крепит детали только на 1-2 гайки. Мне поясняют: каждая деталь обязательно будет затянута всеми гайками, но каждая в своё время. Редко когда что-то крепится сразу на все соединения, потому что на один болт часто насаживается несколько деталей.

Кроме рабочих, был и робот. За границей роботы используются в большом процентном соотношении – я слышал, что в среднем до 70%. Но на этих обоих заводах в сборочном цехе роботов было немного.

Любопытно, но на одном из предприятий робот проклеивал лобовое стекло, и люди потом его монтировали. А на другом наоборот: стекло проклеивали люди, а монтировал его робот. Роботов до этого я насмотрелся на выставках “Машиностроение” в Москве, поэтому эта часть мне показалась не очень интересной.

А вот дальше меня ошарашили. Сказали, что сейчас покажут мне свадьбу. К этому я совершенно был не готов и даже немного смутился: цех ведь, я в спецовке, без подарка – к чему тут свадьба…

Оказалось, что это – профессиональный жаргон. Этим словом они называют процесс объединения шасси с кузовом. Примечательно, что с их слов “свадьба” во всех заводах мира, кроме Тойота, неправильная. Шасси поднимают снизу вверх к кузову. Нужно наоборот. На мой вопрос, почему это неправильно, все стали улыбаться: “Видимо, наш преподаватель совсем молодой ещё – жизни не знает…”.

К концу линии каждый автомобиль заправляют всеми необходимыми жидкостями, в машину садится водитель и на высокой скорости проезжает 20 метров по специальному металлическому настилу. На нём расположены металлические квадраты, в шашечку: чётные вдавлены вниз, нечётные выпирают вверх. От этой ребристой поверхности всю машину знатно трясёт и слегка бросает по сторонам.

– Зачем вы это делаете?! Это же новая машина, а вы её так мучаете! – недоумеваю я, чуть ли не с кулаками и со слезами на глазах…

– Если что-то держится на краске, оно сейчас должно отлипнуть. Этот дефект мы обязательно выявим и устраним в рабочем порядке… – отвечают мне.

– Понятно… – уловив суть дела, облегчённо выдыхаю я…

И перед тем, как автомобиль прокатить на улице за территорией цеха, его загоняют в специальный бокс. В этом боксе есть две пары барабанных роликов. За счёт них водитель разгоняется до 120-140 км/ч, стоя на месте. Проверяет дворники, клаксон, фары и прочие осветительные приборы. Компьютер фиксирует все динамические показатели и заносит электронный протокол испытаний в свою базу данных.

Кстати, сотрудники завода могут купить автомобиль своего производства с хорошей скидкой. Но знать, когда именно будет собираться их машина, они не будут. Это сделано для того, чтобы никого не смущать и “не вводить в грех”. В этой сфере по всему миру что только не бывало…

Глава 11. 2013. Переформатирование

2013. Смена специализации

Через несколько месяцев после посещения одного из автомобильных предприятий я сменил специализацию. В рамках своей базовой “Автоматизация технологических процессов” (АСУ ТП) на “Автоматизацию инженерных систем здания” (АСУ З), но случилось это неожиданно даже для меня самого.

Решение принималось непосредственно на собеседовании в режиме реального времени, и годы показали, что это был правильный выбор…

На текущем месте работы меня не устраивал статус-кво. Я знал, что и сколько я недополучаю как внешний сотрудник. Убедившись, что прибавка и повышение мне не светят, я начал искать новое место работы. Этот процесс был настолько медленным и размеренным, что занял полгода. Туда позвонил, сюда съездил, с этим пообщался – прям как на курорте. Слава Богу, спешки и вправду никакой не требовалось.

Раздаётся очередной звонок из кадрового агентства. Я лениво снимаю трубку, в 105 раз рассказываю про свои “боевые” заслуги и “ордена”. Меня приглашают приехать. Настроение у меня было бойкое, и я шутки ради предлагаю встретиться через полчаса. “Ждём вас”, – отвечают мне и объясняют, как проехать…

Через 20 минут приехал на место, переговорили друг с другом и договорились о следующем собеседовании непосредственно на фирме. Встреча там состоялась уже через день.

Представительство компании в России небольшое, здание крохотное, но это особняк, и он сделан со вкусом. В штате людей немного, но большинство специалистов – люди молодые, грамотные и с юмором. По всему миру в штате компании всего 2 000 сотрудников, но годовой оборот 500 млн. Евро. В общем не фирма, а настоящая дружная семья.

Позавчерашняя бойкость никуда не делась, а высокая скорость и складность ситуации добавили уверенности в игре “Найди работу своей мечты”. На собеседовании я распускаю свой павлиний хвост и целый час занимаюсь самопиаром, не забывая при этом про свои огрехи: ‘’Английский, например, не очень, ну, там ещё что-то по мелочи…”.

Я так увлёкся своими рассказами про свои АСУТП’шные победы, что не сразу уловил намёков про главное – немецкая фирма в Европе и США специализируется на АСУ ТП, поэтому я и здесь, но в России у филиала немножко другой профиль – системы автоматизации зданий…

Если бы я об этом узнал по телефону или в кадровом агентстве, я бы отказался, это точно. Но, приехав на фирму и уже успев искренне влюбиться в своих будущих коллег, понимаю, что нужно рискнуть. Станков с ЧПУ в Москве и области ещё поискать нужно. Тем более тенденция последних лет – увезти это всё подальше на и за Урал. “Умный” же дом – каждый второй в столице. Т.е. если я освою новую специальность, мне всегда будет гораздо проще найти работу и сейчас, и ближе к пенсии…

Я принимаю предложение, дожидаюсь Генерального директора, чтобы подписать трудовой договор, и только потом сообщаю почти бывшему начальнику, что на полных парусах уплываю в неизведанные края в поисках земли обетованной. Годы жизни в АСУ ТП – с 2005 по 2013. Помним, любим, не скорбим…

2014. Хочу быть полезным стране!

В новой смежной специализации освоился сравнительно быстро, но тут моё внимание привлекли Крымские события 2014 года и санкции от “американских партнёров”. Сидеть, сложа руки, – не в моём духе, да и хата моя совсем не с краю… Я был полностью уверен, что в столь тяжелое время я смогу быть полезным своей стране. Это наивно-благородное желание за несколько лет разбилось об бессердечность государственной машины.

Сначала я отправил своё резюме с пояснительным текстом в определённые предприятия. Потом сделал запросы в коммерческие кадровые агентства. Далее были письма в Роструд, Пескову Д. С. и, наконец, Путину В. В.…

Формальный ответ официальных ведомств был всегда верным: “Ой как здорово! Обратитесь, пожалуйста, в местный центр занятости, для этого он и существует…”. Но беда в том, что эти центры работают слишком поверхностно и мой послужной список для них объективно – неподъёмная ноша. Вся их работа завалена бумажками, и времени на погружение в детали каждого соискателя у них нет. Во всём названии “местный центр занятости” ключевым является первое слово.

Через четыре года я устал предлагать себя своему же государству и отказался от этой идеи. А когда по телевизору Владимир Владимирович толкает очередную речь про нехватку образованных квалифицированных специалистов в стране, каждый раз у меня возникает острое желание выкинуть зомбоящик с девятого этажа…

2015. Бритиш Американ Тобакко и Филипп Морис

Патриотизм – это классно, но работать тоже нужно.

Помимо прочего, моя работа предполагала проведение выездных технических многодневных обучений. В эти годы нашу компанию захлестнула волна запросов на проведение специализированных семинаров на табачных предприятиях нашей страны и Казахстана: Саратов, Санкт-Петербург, Краснодар, Волгоград, Алматы. Я был приятно удивлен, оказавшись на некоторых из них, и хочу поделиться своими впечатлениями.

Как устроен постсоветский завод, я знаю не понаслышке: старые корпуса, грязные масляные полы, вонь и шум. Перед первой поездкой было подспудное ожидание того же, поэтому я даже старался не думать об этом. Наверняка, само помещение для занятий будет хоть как-то пригодно – и на этом спасибо.

Уже при въезде на территорию первого предприятия меня поразила чистота и опрятность. Новый, аккуратно постриженный газон, всюду цветочки, мусора нет. Все материалы (плитка, бордюр и прочее) – новые. Красота!

Перед тем как пустить меня в цех, сотрудники службы безопасности каждый раз проводили со мной пятнадцатиминутные инструктажи. Выдавали специальные галоши с титановым мысом (они выдерживают массу до 200 кг при падении с 1 метра) и обязательно беруши для защиты слуха. Чтобы минимизировать вероятность попадания рук в движущиеся части технологического оборудования, нужно было снимать часы и кольца. Своё кольцо я никогда не снимаю – оно венчальное и обладает особой силой, поэтому часы я снял, а кольцо обмотал пластырем телесного цвета.

Также на одном из предприятий выдали специальное разрешение на перемещение. Оно должно быть всегда с собой. Если его нет – поведут к начальнику службы безопасности. На этом разрешении проставляются нарушения по технике безопасности. Одно нарушение – удержат премию. Два нарушения – первая опция + поведут на повторный инструктаж. Три нарушения – с вещами на выход. Безвозвратно.

Внутри помещения положительные эмоции только усилились. Светлые стены, хорошее равномерное освещение по всему цеху, отличная вентиляция. Литой, покрашенной пол, на полу разметка: иди тут, переходи там, а туда не ходи – кара задавит. Особое восхищение у меня вызвал пешеходный светофор при переходе из цеха в цех. На красный переходить нельзя – повсюду камеры…

Это всё было общее впечатление и к производству сигарет отношения не имело. Друге дело – сами табачные производственные линии.

Меня нигде не водили в цех, где подготавливают табак. Цех, дескать, режимный, а маленькой малозаметной открытой двери туда нет… Но водили в цех, где производят сами сигареты.

Через специальные трубы в этот цех на производственную линию подаётся табак. В начале линии крепится бобина – это бумага для будущей сигареты. Линия разматывает бобину, на ленту равномерно высыпается табак, а по краю ленты наносится клей. Затем бумага скручивается и шов сигареты прогревается специальным длинным “утюгом”. Тем самым формируется бесконечный сигаретный штранг. Этакая мечта любого заядлого курильщика… “Трубка мира”, даже можно сказать.

Далее из штранга нарезаются сигареты двойной длины и к обоим концам приклеивается фильтр. Получается забавная вещица. Я даже не сразу поверил в то, что увидел – мало ли, у меня фантазия богатая… После этого проводится первый лазерный контроль и парные сигареты режутся пополам, формируя две обычные сигареты.

Далее все сигареты проходят специальный барабан. В этом барабане сделаны пазы, чтобы уложить сигареты по всей длине. В пазах есть мельчайшие отверстия. Через них воздух всасывается внутрь барабана, чтобы удерживать сигареты при вращении. Скорость вращения барабана особая. Она подобрана таким образом, чтобы при реальном вращении в тысячи оборотов в минуту были видны плавно вращающиеся сигареты. Настолько плавно, что можно даже сказать, что барабан почти не вращается. Эта зрительная иллюзия называется стробоскопическим эффектом. Она нужна, чтоб рабочий мог визуально оценить, вращается ли барабан и есть ли на нём сигареты. Сам барабан, по сути, тоже проводит проверку, т.к. бракованные сигареты не присосутся к нему и упадут.

Гуляя с открытым ртом по цеху, обращаю внимание на небольшие контейнеры с сигаретами рядом с линией. Спрашиваю местных:

– Чего это сигареты так понавалены в контейнер – они же из-за этого сломаться могут…

– Так это и есть сломанные сигареты. Автоматизированная лазерная система их бракует и выплёвывает сюда…

– А потом их куда? На помойку?

– Да что вы! На современных предприятиях так не делается. У нас безотходное производство… Сейчас контейнер отвезут на раскроечную машину, весь табак вытащат из бракованных сигарет и запустят обратно в производство…

– Ух ты! Ничего себе, как продумано всё! У вас же три-четыре десятка марок сигарет, и нужно отследить, чтобы каждый табак попал обратно в свою марку…

– Нет-нет… это слишком сложно. Мы собираем табак контейнерами всех марок подряд. Потом табак тщательно перемешиваем и добавляем во все марки…

– А как же элитные марки? Там же может оказаться дешёвый табак…

– Примеси до 3-5% допустимы для всех марок. Это – нормально, и это – мировая практика…

“Вот жулики…”, – подумал я сначала, а потом понял: а как же иначе, ведь тогда стоимость сигарет просто-напросто возрастёт на те же 3-5% – вот и всё…

На одном из предприятий меня позабавила местная курилка. Дело в том, что сигареты в ней были бесплатные. Т.е. предприятие на своих же работниках проверяет качество выпускаемой продукции. То-то, я смотрю, вместо того, чтобы нормально учиться, они бегают курить каждые полчаса. А я-то ещё подумал: “Ничего себе, какие здесь зарплаты высокие…”.

Вдобавок к этому выяснилось, что в этой курилке можно бесплатно протестировать новые марки. Я не удержался и тоже попробовал. Сделал пару затяжек и понял, что ни черта не разбираюсь в высокой кухне: всё та же братия – метанол, аммиак, никотин и прочее. Но привкус приятный, новый какой-то…

2016. Старший по дому

В то время, пока я безуспешно занимался продажей себя государству, я обратил внимание, что управляющие компании (УК) ЖКХ продвигают идею председателей совета многоквартирных домов (МКД). Моей хозяйственной натуре эта тема понравилась, и я её подхватил.

Изучил закон, выяснил в УК, как провести голосование среди жильцов. Очно голосовать никто не пришёл, поэтому две недели ходил по квартирам, напоминал старожилам, кто я есть. Арендаторы не открывали, старики грозились вызвать полицию, многие смотрели на меня с недоверием, но необходимый кворум в итоге был набран. Я стал председателем.