Текст книги "Погубленная добродетелью"

Глава 8

Анна

Я ждала в своей комнате, охваченная тревогой. Мне не хотелось врываться в кабинет отца. Еще не время.

Но чем дольше длилось ожидание, тем труднее становилось сидеть сложа руки.

Раздался стук, и я практически подлетела к двери, резко открыв ее.

Мама стояла в коридоре.

– Можно?..

Ее лицо было непроницаемым, и у меня ухнуло сердце. Пожалуй, я могла бы расплакаться, если бы родители отказались отправлять меня в Париж.

Неужели я упускала единственный шанс воплотить в жизнь свои мечты, пока брак не разрушит их?

Я отступила в сторону.

– Конечно.

Мама вошла и опустилась на диван. Я села рядом.

– И? – спросила я, не в силах сдерживаться.

– У твоего отца был долгий разговор с Сантино.

Я кивнула, готовая взорваться.

– Сантино дал гарантию того, что в Париже тебе ничего не будет угрожать. Мы с отцом позволим тебе начать изучать дизайн одежды…

Я вскрикнула и обвила руками шею мамы. Она засмеялась и похлопала меня по плечу.

– Дай мне закончить, – настаивала она, пытаясь дышать в моих крепких объятиях.

Я отстранилась, мои щеки покраснели.

– Мы разрешаем тебе начать обучение, но дальнейшее зависит от общей ситуации и твоего поведения. Если мы в какой-то момент почувствуем, что твоя жизнь находится в опасности, ты сразу же вернешься в Чикаго.

– Конечно, мам. Я буду вести себя прилежно.

Мама посмотрела мне в глаза.

– Отец верит в способности Сантино. Он прекрасно выполняет работу как солдат. – Она замолчала. – Однако не знаю, нравится ли мне мысль о том, что ты останешься с ним наедине в Париже.

Я сглотнула и состроила удивленное лицо.

– Почему? Он охранял меня столько лет!

– Да-да, – кивнула она. – Я твоя мать, но еще и женщина, и у меня есть глаза.

Я изо всех сил старалась выглядеть непонимающей.

Выражение лица мамы ясно дало понять: сейчас не стоит даже играть в такие игры.

– Подобный взгляд действует на мужчин, но не на матерей.

– Почему?

– Отцы хотят верить, что их дочери являются воплощением невинности, поэтому они предпочтут признавать иное в последнюю очередь. Да и то – нехотя.

– Я не собираюсь делать ничего плохого, мам. Я хочу немного пожить, разве мне нельзя?

– Если спросить большинство мужчин в нашем мире, то ты вольна поступать как душе угодно. Если спросить меня… не сложно, Анна.

Я шагала по тонкому льду, рассказывая маме о потаенных желаниях, но она – самый понимающий человек на планете. И, несмотря на традиционные устои нашего мира, была феминисткой и боролась за равные права для женщин и мужчин.

– Я не прочь поразвлечься, прежде чем мне придется стать женой Клиффорда.

– Клиффорд весело проводит время. Подозреваю, что он не будет сдерживаться на студенческих вечеринках, которые ждут его в ближайшие несколько лет.

– Определенно нет, – подтвердила я и поведала маме о странном разговоре, который состоялся у меня с женихом несколько дней назад.

Она коснулась моей руки.

– Уверена, что Клиффорд весьма предусмотрителен. Я не против, чтобы ты развлекалась, но при условии, что ты пользуешься защитой. Благодаря браку с Клиффордом у тебя будет больше свобод, чем у многих женщин… – Она задумалась. – Однако свобода выбора не означает, что мы должны хвататься за любые доступные варианты. Надо всегда оставаться разумными.

Я сообразила, что она намекает на Сантино, но решила затаиться. Случайная фраза может рассекретить больше информации, чем хотелось бы. Мама была начеку, а я грезила о Париже. Я не лишу себя этой возможности только потому, что она думала о моем влечении по отношению к Сантино.

– Но, Анна, пообещай мне держаться подальше от Сантино. Таково мое условие. Если у меня возникнет ощущение, что между вами что-то намечается, первым же рейсом ты прилетишь обратно в Чикаго, а у него появится новая работа.

– Мама, тебе и правда не о чем беспокоиться. Сантино не испытывает ко мне ни малейшего интереса. Он едва ли терпит меня и очень серьезно относится к своим обязанностям.

Взгляд мамы буквально просканировал меня.

– У тебя железная воля, ты любишь добиваться своего, дорогая. И то, и другое может быть преимуществом, но может доставить и неприятности. Я должна быть уверена, что ты соблюдаешь дистанцию с Сантино. Фамильярное отношение негативно отразится на репутации твоего отца, если человек, которого он выбрал для тебя в качестве телохранителя, проявит неуважение к дону и неподобающее поведение к тебе.

Ох. Мама знала, на что надавить.

– Дело в Сантино… или вы с папой хотите, чтобы я осталась девственницей до замужества?

– Речь идет исключительно о Сантино. Он несет за тебя ответственность, он гораздо старше и опытнее. Тебе следует выбрать ровесника, если намереваешься насладиться временной свободой.

Опытность Сантино являлась одной из причин, почему я находила его сексуальным. Складывалось ощущение, что Сантино знает, как доставить женщине удовольствие. Миссис Альферас, вероятно, не стала бы рисковать разгневать мужа ради вялого любовника.

Естественно, я ни о чем не упомянула.

– Папа старше тебя на двенадцать лет.

– Наша ситуация – иная, Анна. Я успела развестись и была взрослой женщиной. А Сантино охраняет тебя много лет, что ставит тебя в невыгодное положение.

Стало ясно, насколько предвзятой была мама.

– Тебе исполнилось двадцать три, когда ты вышла за папу. И даже сейчас ты не можешь получать выгоду в полной мере, ведь вся власть принадлежит мужу-дону. Кроме того, отец видел тебя на светских мероприятиях, когда ты была моложе. И ты призналась однажды, что твой первый брак был ненастоящим. Честно говоря, мы находимся в одинаковом положении. Зато я не замужем за Сантино, поэтому он не имеет права мне указывать.

– Раньше с тобой было легче спорить.

Я ухмыльнулась.

Мама посерьезнела.

– Повторяю, Анна, у меня есть условие. Я не хочу, чтобы между вами с Сантино что-то было. Вот и все. Развлекайся, но не с ним.

– Не волнуйся, мам. Он терпеть меня не может, а я заинтересована в знакомстве с симпатичным артистичным парижанином. Мне нет никакого дела до Сантино. Допускаю, я была капельку влюблена в него, когда мне было двенадцать или тринадцать, но я уже давно не маленькая девочка.

Похоже, мама не до конца поверила мне, однако она все равно кивнула.

Сантино

Когда я вошел в кабинет Данте, сердце бешено колотилось. Я не мог вспомнить, когда в последний раз был настолько зол. Анна загнала меня в угол, и у меня оставался лишь один вариант выбраться из западни: признаться Данте в интрижке с миссис Альферас и сообщить о поцелуе с Анной.

Первое могло привести к неодобрению и предупреждению со стороны дона. Однако последнее могло стоить мне всего, и не только. Папа вкалывал всю жизнь и теперь пользовался большим уважением.

Даже если он не имел никакого отношения к моим поступкам, его бы наверняка втоптали в грязь вместе со мной.

– Сантино, – сказал Данте, коротко кивнув. Он, как обычно, стоял перед окном, заложив руки за спину, однако сейчас на его лице застыло выражение беспокойства. Несмотря на почтенный возраст, он источал силу, и его авторитет с годами уж точно не поубавился.

Дон был в числе тех немногих людей, которых я по-настоящему уважал. И мне не хотелось лгать ему по многим причинам.

– Я попросил тебя прийти сюда, потому что мне нужно твое честное мнение по одному вопросу.

– Ясно. Папа всегда говорит, что надо быть предельно честным, поэтому трудностей не возникнет, – ответил я бодрым голосом, учитывая, что ярость до сих пор бурлила в венах.

Данте полностью развернулся ко мне. Я сразу же приложил максимум усилий, чтобы держать лицо под контролем.

– Анну приняли в Парижский институт моды. Мне нужно решить, могу ли я позволить ей поехать туда.

– Париж? – повторил я с изумлением, словно это было для меня новостью. – Полагаю, вы говорите не о Париже, что в штате Техас.

Данте сухо рассмеялся.

– К сожалению, мечта Анны – провести год во Франции. Или больше.

Неужели она действительно ожидала, что я задержусь во Франции на столь долгий срок?

Я ни за что не стал бы учить французский только ради того, чтобы Анна могла уплетать багет, посматривая на Эйфелеву башню. Я не мог поверить, что позволил Анне шантажировать меня. Зачем я поцеловал ее?

Что, черт возьми, на меня нашло?

– Париж находится далеко от Чикаго.

– Точно. Ты много лет охраняешь Анну, и я доверяю твоим суждениям. Мне надо быть уверенным, что дочери не будет грозить опасность в Париже. Поэтому потребуется как минимум твое присутствие рядом.

Я глубоко вздохнул.

– Для Анны в Париже, вероятно, безопасней, чем в Чикаго, учитывая, что Каморра и Семья тоже находятся далеко. Если мы позаботимся о том, чтобы о присутствии Анны в Париже не было широко известно, и сделаем так, чтобы она жила в столице Франции как обыкновенная студентка, сомневаюсь, что ей будет что-либо угрожать в принципе.

– Ты должен забыть о своих привычках на время учебы Анны в Париже. У тебя будет возможность вернуться в Чикаго, но лишь тогда, когда Анне будет необходимо посещать светские мероприятия. А последнее будет происходить часто, поэтому тебе в любом случае придется рисковать жизнью ради нее.

«Привычки?» – едва не переспросил я.

С тех пор как я стал телохранителем Анны, работал почти каждый день. И это не просто чертова работа с девяти до пяти.

Скорее, с семи утра до десяти вечера. Я должен всегда ошиваться поблизости, когда она, к примеру, намеревалась куда-нибудь пойти. Я был у нее на побегушках.

В общем, единственное тяжелое испытание, которое ждало меня в Париже, заключалось в том, что у меня не будет возможности выбираться куда-то по ночам. А еще я должен спать с открытыми глазами, дабы убедиться, что Анна не прокралась в мою кровать.

– У меня нет ни жены, ни девушки, сестра теперь живет отдельно. И я уверен, что увижусь с отцом всякий раз, когда вы с Валентиной прилетите в гости или когда мы с Анной посетим Штаты.

– Тебе придется жить во лжи. Наверное, целесообразно притворяться, что ты ее брат, и объяснить, почему вы неразлучны.

Брат? Конечно, Данте не хотел, чтобы мы притворялись парой, что, пожалуй, и к лучшему.

Пересеку границы и вновь окажусь перед Данте, а самое главное – вновь настроить себя на то, что Анна – под запретом.

– У тебя не будет свободного времени, даже ночью, – невозмутимо продолжил Данте, словно слышал мои безумные мысли.

Я кивнул.

– Бесспорно. Будет непросто. – Я прочистил горло. – Я именно так и поступлю. Я сумею обеспечить безопасность Анны, но после Парижа хотел бы оставить должность телохранителя и вернуться к работе с Артуро. Я скучаю по заданиям.

Брови Данте сдвинулись. Я понятия не имел, хороший это знак или плохой.

Несмотря на то что я знал дона десять лет, он являлся загадкой.

Наконец он склонил голову.

– Даю тебе слово, что ты станешь головорезом, Сантино.

Черт возьми, да!

Мне не терпелось похвастаться перед Анной, но, разумеется, не в ближайшее время.

– Незачем пока вводить Анну в курс дела. Не надо ей думать, что я не стану работать должным образом, поскольку мысли будут витать в другом месте.

Да и маленькая дьяволица найдет способ убедить Данте оставить меня телохранителем или шантажировать, чтобы я не бросал ее на произвол судьбы. После Парижа с меня будет более чем достаточно.

Ситуация между мной и Анной была жаркой, а Париж сулил мне нешуточные риски.

– Я сказал Анне, что ей следует ориентироваться на февраль. Сперва нужно дождаться ее помолвки и организовать несколько важных общественных мероприятий, а затем она начнет обучение.

– Согласятся ли Кларки, чтобы она отправилась во Францию?

– У них совершенно иные правила, поэтому я должен перейти ко второму пункту.

Я затаил дыхание. Однако, вероятно, мне уже было известно, к чему все идет, а, помимо прочего, отчасти это было связано со мной напрямую.

– Благодаря связи с Клиффордом у Анны больше свободы, чем у многих девушек в нашем мире. Несомненно, Клиффорд говорил ей об этом. Он не кажется мне человеком, которого волнует, чем невеста занимается до замужества и, пожалуй, даже после заключения брака, – неодобрительно заметил Данте.

Я удивился. Они с Валентиной согласились на союз с Кларками, но по мне это смахивает на сделку с дьяволом. Порой жизненно необходимо, но не очень-то хочется. Данте не нравился Максимо Кларк, как и его жена.

– Ни их законы, ни наши правила не гарантируют безоговорочную верность, – подал голос я. У меня было изрядное количество романов с замужними женщинами, которые искали утешения в объятиях другого мужчины после десятилетий измен и страданий в молчании. Может, именно поэтому я не верил ни в брак, ни в любовь.

Родители любили друг друга: смерть мамы чуть не убила папу.

Любовь в любом случае приносила боль.

– В нашем мире любой мужчина знает, что лучше не прикасаться к Анне.

– Правда. – В основном они бы наделали в штаны от страха перед Данте. – Но Анна сильная. Уверен, она в мгновение ока обведет Клиффорда вокруг пальца. – Эти слова могли стоить мне жизни.

Анна – настоящая заноза в заднице и почти каждый день доводила меня до белого каления, но она была и принцессой мафии, гордой и умной, не говоря уже о ее великолепии. Она заслуживала кого-то получше, чем Клиффорд. Хотя бы такого мужчину, который знал бы ей цену, действительно понимал, кем она являлась и какой груз несла на своих плечах.

Клиффорд погружен в проблемы родителей и как одержимый планирует будущую карьеру. Он и не врубился, какой бриллиант ему достался.

– Я поднимаю вопрос не просто так, у меня есть веская причина. Я хочу, чтобы Анна наслаждалась Парижем и даже иногда посещала вечеринки вместе с тобой, однако мне все равно нужно, чтобы ты глаз с нее не спускал. Дочь должна соблюдать наши правила. Ты головой отвечаешь за ее безопасность.

– Я предполагаю, вы подразумеваете мальчиков, которые начнут виться вокруг нее.

– Если Клиффорд или его родители разорвут помолвку – а они не связаны нашими клятвами, поэтому я не исключаю подобного расклада, – но мне надо убедиться, что Анна не столкнется с досадным скандалом, если вступит в брак с одним из наших мужчин. В этом отношении мир остается старомодным, и наши с Валентиной усилия привести к переменам не увенчались успехом, по крайней мере, в этом отношении.

– Не волнуйтесь, я позабочусь о том, чтобы Анна держалась подальше от мальчишек. – Я бы с удовольствием отрезал член любому парню, который захотел бы положить на нее лапы. Я старался не зацикливаться на том, почему это доставляло мне чертов восторг.

– Я ценю твою прямоту, – проронил Данте и медленно подошел ко мне.

Вот и наступил черед предупреждения, которое я услышу с минуты на минуту.

– Как отец я стараюсь не обращать внимания на определенные события, но не могу закрыть глаза на тот факт, что Анна – красивая юная женщина, которая скоро достигнет совершеннолетия, а у тебя нет серьезных отношений. Жизнь в тесном пространстве может заставить Анну или тебя забыть о границах дозволенного.

Я усмехнулся, словно это – что-то нереальное.

– Поверьте, ни Анна, ни я не пересечем границ. Ваша дочь очень целеустремленная и покорная. Она сосредоточится на учебе, а если решит заискивать перед мальчиком, это будет какой-нибудь француз, увлекающийся рисованием и оперой. Но даже если бы девушка вдруг и заинтересовалась мной, признаюсь, я ни в малейшей степени не испытываю к ней ровным счетом ничего. Меня всегда тянуло к женщинам постарше. – Я не лгал. Мои временные подружки были старше, так уж повелось.

Однажды Артуро в шутку назвал меня магнитом для зрелых леди. Я не знал, что такого особенного в Анне заводило меня. Но этого, черт возьми, недостаточно, чтобы заставить меня лечь с ней в постель. Я бы лучше нашел опытную француженку, которая составила бы мне компанию.

– Когда я начал здесь работать, отец беспокоился о том, что я буду заглядываться на вашу жену, а не на Анну, – бездумно брякнул я. Однажды я получу пулю в лоб из-за моего члена или рта.

Глаза Данте сверкнули, он приподнял бровь.

– Что, конечно, обнадеживает, – прошептал он.

Я решил держать рот на замке, пока не выплеснул еще более глупую чушь. Данте умел контролировать себя, даже будучи доном, что прямо сейчас спасло мне жизнь.

– Вряд ли мне стоит повторять тебе, что будет, если до меня дойдут слухи о твоем неподобающем поведении по отношению к Анне или моей жене в Париже или в любом другом месте.

– Я – ваш солдат, дон. Нет нужды сообщать мне какие-либо подробности. А зная причудливость Артуро, можно предположить, что он наверняка придумает что-то изощренное для моих пыток.

– Уверен, я разберусь с тобой лично.

Усмехнувшись, я кивнул:

– Пусть для меня и было бы честью умереть от ваших рук, обещаю, до этого не дойдет.

Глава 9

Анна

Сегодня Клиффорду исполнилось восемнадцать. Уже наступил август, а значит, оставалось всего два месяца до нашей помолвки и шесть – до моего временного переезда в Париж.

У меня уже имелся список мероприятий, на которых мне следовало присутствовать. Придется прилететь в Чикаго, чтобы выполнить свои обязанности, но меня по-прежнему будоражила лишь учеба во Франции.

Как и обещала, я протащила Леонаса, Рокко и Рикардо на тусовку Клиффорда. Жених не возражал. Он закатил вечеринку, на которой собралось свыше двухсот гостей, поэтому никто не заметил трех тупоголовых подростков.

Сантино сделал вид, что ему все равно. Он почти не сказал мне ни слова с тех пор, как несколько недель назад я заставила его помочь мне с Парижем.

Когда я выразила ему признательность, он посмотрел на меня убийственным взглядом и прорычал:

– Не благодари.

С тех пор мы особо не общались.

Слова мамы постоянно крутились в моей голове. Точнее, предупреждение. Вот почему я уважала стремление Сантино сохранять дистанцию.

Было тяжело нарушить обещание, данное маме, поэтому я поклялась хотя бы попытаться держаться подальше от Сантино. Конечно, это усилило ночные фантазии о нем. Но ведь тут нет ничего плохого, верно?

Верно.

Я была полна решимости получить максимум удовольствия от вечеринки, не желая тратить ни единой минуты на мысли о Сантино. Он стал моим табу.

Под запретом.

Сначала мы забрали Луизу. Я ухмыльнулась, когда она села на заднее сиденье рядом со мной и Леонасом. Она никогда раньше не посещала вечеринки в моей компании, поэтому я ей искренне обрадовалась.

Луиза могла бы вразумить меня на случай, если я забуду о том, что в моей жизни есть пределы…

Луиза, как всегда, смутилась, поприветствовав Сантино. Она – пай-девочка во всех отношениях, и я любила ее за это. Когда она узнала о нашем поцелуе, ей стало еще труднее разговаривать с Сантино, хотя он пугал ее и раньше.

– Я нервничаю. Моя первая настоящая вечеринка…

Я ободряюще улыбнулась.

– Все в порядке. Просто веселись.

Она кивнула, сжимая сумочку так, словно это спасательный круг.

Сантино направился в особняк Скудери. Рикардо и Рокко все еще жили здесь с матерью после смерти отца. Они уже поджидали нас и с широченными улыбками помчались вниз по лестнице. Конечно, им не пришлось сбегать из дома, как Леонасу.

Мать парней тратила слишком много психических сил, чтобы преодолеть личную травму, поэтому не особо заботилась о сыновьях.

На заднем сиденье для них не было места, и когда они попытались устроиться впереди, Сантино гаркнул на них. В итоге у них не было другого выбора, кроме как скрючиться напротив нас.

Рикардо ухмыльнулся и переглянулся с братом, когда тот из-за нехватки места прижался к моим ногам.

– Тебе лучше приубавить свой пыл, – пробормотал Леонас.

– Точно, – ответила я. – Или он узнает, насколько острые у меня каблуки.

Рикардо еще раз обменялся взглядам с Рокко, но мальчишки не успели ничего ответить, поскольку Сантино нажал на газ.

Если он думал, что сумасшедшее вождение испортит мой настрой перед вечеринкой, то сильно ошибался.

Мы с Луизой бросили мальчиков, едва прибыли в особняк Кларков, за исключением, конечно, нашей няни Сантино.

Мы сразу же взяли напитки и направились на танцпол. Луиза нерешительно пригубила белое вино.

– Не торопись, – сказала я. Мне не хотелось, чтобы ей стало плохо из-за большого количества алкоголя.

Никогда раньше не видела, чтобы Луиза пила. Я достала телефон.

– Время для селфи! Хочу послать Софии несколько фотографий, чтобы вдохновить.

Ее брак с Данило приносил трудности, и мне было грустно, что она не могла к нам присоединиться. Теперь она жила в Индианаполисе. Мы нечасто виделись, особенно после ее свадьбы.

Мы с Луизой скорчили смешные рожицы на камеру, и я отправила Софии пять самых забавных фотографий.

Какое счастье, что я еще не скоро выйду замуж. Наверное, мне стоило поблагодарить Клиффорда.

– Круто, что и ты не замужем, – заметила я Луизе.

Та поморщилась и пожала плечами:

– Я не прочь, но мама ужасно дотошна, когда дело касается потенциальных женихов.

Неудивительно, учитывая ее предысторию с первым мужем и жестоким насилием. Я не решилась озвучить свою мысль. Луиза никогда не рассказывала о биологическом отце.

– Но ты выйдешь! И могла бы выбрать мужа сама. Сомневаюсь, что твоя мама сказала бы «нет», если бы ты влюбилась или испытывала бы к кому-нибудь страсть.

Луиза покраснела при упоминании о страсти. Я засмеялась и подтолкнула ее.

– Ты в самом деле будешь краснеть как девственница в первую брачную ночь. Какая же ты милашка! Твой муж будет в восторге.

Луиза подтолкнула меня в ответ и совсем смутилась.

– Ты с кем-нибудь знакома?

Я помотала головой. Я почти никого не знала. Вот и хорошо. Таким образом, я могла расслабиться и не беспокоиться о неловких ситуациях сегодняшнего вечера, которые могли бы вызвать сплетни и дойти до моих родителей или еще кого-нибудь из нашего круга.

Когда Сантино оказался в моих руках, жизнь значительно улучшилась. Даже его возросшая раздражительность из-за моего маленького шантажа стоила этого.

– Где Сантино? Разве он не должен наблюдать за нами? – занервничала Луиза и принялась озираться.

Сантино согласился присмотреть за нами обоими сегодня вечером, чтобы мы не привлекали чересчур много внимания, появись Луиза с личным телохранителем. С моей стороны потребовалась толика убеждения, чтобы мама подруги согласилась.

Взрослые всегда считали меня хорошей девочкой, поэтому давали то, что я хотела, даже чрезмерно опекающая Бибиана.

Я обвела взглядом танцпол, а затем и бар во внутреннем дворике. Гости находились на улице, наслаждаясь теплой летней ночью. Я нигде не видела Сантино. Леонас и двое его приятелей болтали с какими-то девушками.

Меня охватило подозрение. Луиза права: Сантино куда-то отлучился. Хотя я сомневалась, что кто-то станет вламываться в дом сенатора, чтобы добраться до меня. Где он? Либо он спрятался в дальнем углу, чтобы побыть в тишине и покое, либо… он не осмелился бы… в основном гости были моими сверстниками, кроме нескольких на пару лет старше.

Если бы Сантино трахнул девушку примерно моего возраста, я бы превратила его жизнь в ад.

«Табу», – напомнила я себе, но сердце проигнорировало разум.

Я жестом показала Леонасу, что пойду в ванную комнату, и он постучал по наручным часам. Я закатила глаза. Жест означал, что брат отправится на мои поиски, если я не вернусь через пять минут.

Всякий раз, когда бразды телохранителя переходили к Леонасу, он становился властным и умным парнем.

На вечеринке собрались избалованные богатенькие детки, которые разрыдались бы оттого, что кусок жевательной резинки приклеился к подошве их обуви.

В моем мире вы можете попросить родного брата дать вам нож, чтобы ее соскрести, а он потом использует это лезвие, чтобы навредить тому, кто бросил вам жвачку под ноги.

Я могла справиться с любым парнем, который осмелится приблизиться ко мне. Я бы мгновенно заставила источать слезы в причудливую чашу с белым вином.

– Я поищу Сантино, – сказала я Луизе. – Ты со мной?

Луиза помотала головой:

– Я бы предпочла не ввязываться в вашу ссору.

– Кто сказал, что мы повздорим?

Она посмотрела на меня:

– Серьезно?

Я ухмыльнулась:

– Мы взрывоопасная комбинация. – И оглянулась. – Может, тебе стоит пойти к Леонасу? Мне будет спокойнее, если ты не останешься здесь одна.

Луиза засмеялась.

– Я застенчивая и не столь общительная, как ты, но я в порядке, Анна.

Я не двинулась с места.

Она вздохнула с легкой улыбкой.

– Хорошо. Уже бегу к твоему брату.

– Я скоро. – Я помахала Леонасу и, показав ему на Луизу, отправилась по своим делам.

Глядя на то, сколько людей танцевало во дворе и у бассейна, я засомневалась, что Клиффорд пригласил двести человек. Пожалуй, их гораздо больше.

Мама убила бы меня, если бы я пригласила столько народа на вечеринку.

Я взглянула на домик у бассейна, погруженный во тьму. Клиффорд достаточно умен, чтобы не пускать людей в холостяцкое логово. И это идеальное укрытие для Сантино, чтобы расслабиться или заняться чем-то еще…

Я поспешила к стеклянной двери. Ставни оказались закрыты, поэтому я не могла заглянуть внутрь.

Повернула ручку, и дверь тотчас распахнулась. Почему Клиффорд не запер дом?

Или Сантино взломал замок? Надо бы проверить. Как только я переступила порог, услышала хихиканье. Придурок.

Неужели он действительно выбрал девушку для секса? В следующий раз, когда заявит мне, что я еще молода, то выскажу Сантино свое мнение. Как будто несколько месяцев имели какое-то значение!

Раздался еще один смешок. Как странно и… неправильно. И я не могла определить почему.

Я последовала к двери, за которой, как я подозревала, находилась спальня. К этому моменту шум превратился в приглушенные стоны и вздохи, смешанные с благоговейным: «О боже».

Я толкнула дверь, пытаясь вести себя тихо.

Первое, что увидела, было лицо миссис Кларк. Она закрыла глаза и приоткрыла губы. Ее тело вспотело, груди покачивались, а платье сползло к талии. Красные стринги обхватывали лодыжки, пока она стояла на коленях на кровати Клиффорда.

Подол платья был туго натянут на бедрах, а сзади к ней пристроился не кто иной, как Сантино.

Она состроила такое лицо, словно на нее снизошло откровение, и вновь запела: «О боже, о боже», – как будто в любой момент могла вознестись к вратам рая.

Либо Кларк-старший был худшим любовником на свете, либо у Сантино и впрямь волшебный член.

Сантино был наполовину раздет: рубашка расстегнута, а штаны слегка приспущены, пока он с бешеной скоростью врезался в миссис Кларк.

Приняв спонтанное решение, я схватила телефон и сделала фотографию, а потом быстро сунула его обратно в сумочку.

Когда сделала шаг назад, половицы заскрипели. Глаза Сантино обратились ко мне, но он не остановился, однако сделал движение рукой, намекающее, что мне надо исчезнуть.

Он сделал это назло. Наказывал, что я заставила его согласиться на Париж. А может, даже из-за нашего поцелуя. Он в ярости.

Но я тоже.

Мои губы скривились, и я повернулась на каблуках. Мне все равно. Он мог трахать маму Клиффорда до тех пор, пока у нее не отвалятся накладные ресницы и не выпадут контактные линзы. Возможно, она взяла бы Сантино с собой к вратам ада, потому что Бог точно не ответил бы на ее нелепое пение.

Я рассердилась. Пребывала в бешенстве.

Но что хуже.

Намного хуже.

Мне было больно. Я ревновала.

И это разозлило меня еще сильнее. Я хотела, чтобы Сантино причинял мне боль. Я желала, чтобы он меня трахнул. Вот и все. А эмоциям следовало любезно пойти к черту и оставить меня в покое.

В моей жизни и без того куча сложностей, зачем усложнять ситуацию влюбленностью к Сантино.

Я не могла поверить, что он решил перепихнуться с миссис Кларк. Конечно, то был его способ отплатить мне.

В эту игру могли играть двое.

Если он решил вести себя как урод, то и я покажу ему, какой стервой могу быть. Я оглядела территорию у бассейна в поисках Клиффорда и заметила лишь макушку его головы. Он страстно целовался с незнакомой мне брюнеткой.

Я медленно выдохнула. Я кипела изнутри. Парень, которым я должна быть одержима, и парень, которым я на самом деле одержима… оба пребывали в компании других женщин.

Я огляделась в поисках приятелей брата, его приятелей или Луизы. Но заметила только Рокко, стоящего у французских дверей, ведущих в особняк. Похоже, он перебрал с алкоголем. Значит, мой брат и, вероятно, Рикардо слонялись где-то снаружи и точно во что-то ввязались.

И если удача обошла меня стороной, то у меня будут проблемы.

Луиза куда-то пропала. Сегодня явно не мой день. Я снова оглядела толпу и двинулась к Рокко, отчаянно надеясь, что сейчас появится подруга и не позволит втянуть себя в махинации моего брата. Мне нужен воодушевляющий разговор или кто-то, кто отговорил бы меня от совершения очередной глупости.

Луиза могла помочь и с тем, и с другим, но с последним у нее получалось наилучшим образом.

– Не создавай мне проблем, – предостерегающе сказала я, когда подошла к Рокко.

– Ты выглядишь так, будто сама их создаешь, – прокомментировал он с любопытством, наклонив голову и сканируя меня взглядом, который всегда заставлял поверить: мальчишка явно знает больше, чем можно предположить. Иногда Рокко меня пугал.

– Ничего подобного, но мне необходим кто-то, с кем можно поцеловаться.

Глаза Рокко расширились.

Попался.

Он лукаво улыбнулся. Я скривила губы.

– Не ты, придурок, – пробормотала я. Хотелось отплатить Сантино той же монетой, а не заставлять его жалеть меня за то, что я поцеловала четырнадцатилетнего подростка.

К тому же мне требовался эффектный поцелуй, от которого бы тоже захотелось славить небеса. Возможно, миссис Кларк притворялась. В таком случае она гениальная актриса.

– Ты и остальные братья Гавс[8]8
  Выражение «The Beagle Boys» (в переводе с английского – «мальчишки-гончие», «мальчишки-бигли») отсылает к знаменитым персонажам комиксов и мультфильмов; их создатель – диснеевский художник Карл Баркс. В отечественном прокате героев назвали братьями Гавс. Они носят бандитские маски и водолазки с тюремными номерами, характеризуются как грубые, хвастливые, жадные и эгоистичные, но друг к другу относятся с преданностью и всегда готовы помочь.


[Закрыть] – вы избегаете неприятностей, ясно? Я не буду с вами возиться! – гаркнула я.

– Тупое прозвище.

Я бросила на мальчишку взгляд, который давал понять: если Рокко снова огрызнется, у него обязательно будут проблемы с большой буквы. Потом я продолжила поиски Луизы.

В итоге я обнаружила ее в холле. Она сжимала бокал и неловко улыбалась двум парням, которые подбивали к ней клинья.

В отличие от меня, парни не узнавали в ней принцессу мафии, поэтому осмелились подойти к Луизе. Она напоминала Бэмби в человеческом облике: огромные карие глаза, длинные ресницы и шелковистые каштановые волосы. Конечно, от нее пахло невинностью, что, вероятно, еще больше привлекало парней.

Я ринулась к Луизе, и на ее лице сразу же отразилось облегчение. Брата я нигде не заметила, но решила пока не думать об этом. Позже я надеру ему задницу за то, что он бросил Луизу.

– Анна! – выдохнула подруга с благодарной улыбкой, как будто я ее спасла от неминуемой гибели.

Мальчишки смерили меня взглядами, после чего на лице первого парня промелькнула догадка, а затем настороженность.

– Моя подруга – Анна, – представила меня Луиза.

Я наклонилась и прошептала ей на ухо, решив, что мои шансы с парнем, который меня еще не узнал, выше:

– Я хочу склеить того, что справа. Или ты уже сказала: «Чур он мой»?