Текст книги "История магии. От языческого шаманизма и средневековой алхимии до современного ведьмовства"

Позднеледниковые ритуалы

Еще одной поразительной археологической находкой в Китае последних лет стала самая древняя в мире керамика. Даты ее изготовления – примерно 20 000 лет назад, это более чем вдвое превышает возраст горшков из большинства других мест. Пытаясь осмыслить это открытие, археологи Дориан Фуллер и Майкл Роулендс[39]39
  D. Q. Fuller and M. Rowlands (2011), «Ingestion and Food Technologies: Maintaining Differences over the Long-term in West, South and East Asia», in T. C. Wilkinson, S. Sherratt and J. Bennet (eds.), Interweaving Worlds: Systematic Interactions in Eurasia Seventh to the First Millennia bc. Oxford: Oxbow Books.


[Закрыть] выдвинули идею длительной преемственности в ритуальных системах Восточной Азии, с одной стороны, и Ближнего Востока – с другой. История Фуллера и Роулендса отчасти объясняет, что сельское хозяйство возникло на Востоке и Западе не столько как превосходный способ приготовления пищи, сколько как вид ритуала. В пещере Сяньрендун из провинции Цзянси была раскопана керамика, датируемая 18 тысячами лет до н. э., то есть, по меньшей мере, за 10 тысяч лет до начала земледелия. Самая ранняя керамика в Китае, возможно, использовалась для приготовления желудей и других орехов, которые требуют продолжительной обработки, чтобы стать съедобными. В Японии ранние кастрюли использовались для приготовления рагу из морепродуктов, которое нам может показаться привлекательнее желудей. Китайская керамика – первое известное появление ранних типов керамики, найденных в Китае, в Японии и на востоке России.

Рисунок 4.4. Основные объекты и топографические особенности, упоминающиеся в тексте.

Фуллер и Роулендс выделяют три интересных момента. Во‐первых, мы не можем рассматривать сельское хозяйство как возникшее внезапно и в результате массового общего разрыва с тем, что было раньше. Скорее уж история земледелия заложена в многолетних культурах питания и кухни в различных частях мира. Долголетие варки как основного средства приготовления пищи в Восточной Азии было одним из факторов, приведших к одомашниванию риса около 7000 года до н. э., причем уже после многих тысячелетий использования дикого риса. Рис в основном варили или пропаривали. В течение многих лет в археологии по всему миру пища была связана с калориями. Однако теперь мы начинаем понимать, что изменения в кулинарии и кухне были частью культурных форм и сил, в которых космологические ценности являлись центральными. Во‐вторых, построенные на варке культуры Востока контрастируют с совершенно другой кулинарной традицией Запада, которая делала больший акцент на обжарке и выпечке, в результате чего от Южной Азии до Европы хлеб во всем его разнообразии стал основным продуктом питания. В‐третьих, и этот момент наиболее важен для магии: ритуальные системы Востока и Запада различались между собой. Вареная и приготовленная на пару́ пища или питье, которые посылали пар предкам, имели решающее значение для восточного ритуала, в особенности китайского. Греки, как мы увидим, жарили мясо жертвенных животных, а дым от жареной овцы или коровы был основным средством завоевания внимания и благосклонности богов.

Очевидно, Фуллер и Роуландс обобщают культурные различия всей Евразии. В течение последних нескольких тысячелетий влияния культур распространялись и на Запад, и на Восток, размывали такие различия. Тем не менее в этой разнице есть значительная доля истины. Следуя аргументации этих ученых, мы можем увидеть, что виды родовых ритуалов в могиле Фу Хао чуть более 3000 лет назад, возможно, имели окончательное происхождение в разгар последнего оледенения. Если это предположение верно, то оно расширяет преемственность китайской культуры вплоть до тех периодов, для которых у нас нет свидетельств существования китайского языка или других культурных маркеров. Заодно здесь можно отметить, что ритуальная жизнь на Ближнем Востоке и в Европе, возможно, имеет схожую продолжительность, хотя и менее унифицированную, гораздо позже возникшую зафиксированную историю. Если следовать этим идеям, то глубоко в истории континентов и в центре их культурных различий лежат связи с миром магии или богов. Эти связи и формируют долгосрочную идентичность людей, в результате чего человеческая история не сводится исключительно или главным образом к практическому овладению миром, а создает набор тесных отношений с магическими силами или богами. Речь также идет о природе материалов, которые помогают людям осмыслить жизнь и придать форму их ощущению себя и группы. При этом группы могут включать как мертвых, так и пар, поднимающийся от горшков в царство предков, чтобы завоевать их благосклонность. Магия происходит от участия, а участие содержит в себе много измерений.

Неолитические космологии

История Китая подтверждается масштабом и уровнем навыка людей. Большие участки, требующие много человеческого труда; сложные артефакты, требующие высокого человеческого мастерства и немалого труда. В более поздних периодах мы вспоминаем о «терракотовой армии», Запретном городе и Великой стене. Эти масштаб и мастерство появляются, по крайней мере, в позднем неолите, около 3000 года до н. э. Бо́льшая часть таких свидетельств связана с магией.

Недавно в Китае был обнаружен ряд необычных памятников позднего неолита: огромные сооружения, в которых содержатся сложные артефакты. На рис. 4.4 показаны основные комплексы поздненеолитических поселений. Я остановлюсь только на двух: Шимао на севере и Лянчжу недалеко от устья реки Янцзы. Эти поселения были раскопаны в значительных масштабах, и результаты хорошо проанализированы. Находки недавно вызвали значительный ажиотаж в китайской археологии, поскольку демонстрируют организацию на государственном уровне с невероятно раннего периода. Обе они были политиями[40]40
  Полития (греч. Πολιτεία – государство) – понятие, используемое для обозначения политической единицы любого уровня, то есть оно используется в качестве родового для таких понятий как «община», «вождество», «племя», «государство» и других. (Прим. ред.)


[Закрыть], в которых силы связи с космосом для власти казались решающими.

Поселение Шимао было построено в труднопроходимой горной местности, на лессовом[41]41
  Лесс – это сверххплодородная, продуваемая ветром почва, которая была нанесена многокилометровой толщей по всей Евразии в конце последнего оледенения. Особенно плотными являются лессовые плато в Северном Китае. (Прим. ред.)


[Закрыть] плато Северного Китая. Площадь в 400 гектаров была обнесена двумя массивными каменными стенами, внутренняя стена имела длину 4,2 км, а внешняя – 5,7 км, с внушительными воротами и входами. Внутри находится дворец или ритуальное сооружение, построенное из камня. Преобладающей традицией в Китае является строительство ограждающих стен из утрамбованной земли. Утрамбованная земля – хангту на мандаринском языке – это трудоемкая техника, включающая сжатие земли и других заполнителей путем утрамбовки длинным шестом. Использование камня в таких масштабах необычно и может быть весьма значительным по объему.

Внутри длинных каменных стен были спрятаны сложные нефриты, такая практика сокрытия нефрита довольно уникальна для этого места. Центральная пирамидальная платформа на вершине занимает площадь 8 гектаров. Радиоуглеродное датирование черепов, обнаруженных в ямах, указывает на даты между 2300 и 1800 годами до н. э., прямо в конце неолита и в начале использования бронзы. Гончарные треножники и пропариватели времен культуры Луншань[42]42
  Луншань – поздненеолитическая культура, найденная в районе Хуанхэ и известная изысканностью своей керамики. (Прим. ред.)


[Закрыть] хорошо сочетаются именно с этими датами. Эти вещи использовались для варки или пропаривания проса, а также, вполне возможно, в качестве подношений предкам – предшественникам верований бронзового века. Около восточных ворот было вырыто шесть ям (см. рис. 4.5), две из которых вмещали по двадцать четыре черепа, а четыре ямы – по шестнадцать. Тогда погибло, по меньшей мере, 112 человек, и большинство из них, по-видимому, были молодыми женщинами, принесенными в жертву, и эти жертвоприношения неким образом были связаны со строительством ворот. Сегодня мы можем относительно спокойно фиксировать такие цифры, но они скрывают ужасную и кровавую природу этих ритуалов. Смерть в Шимао была частью более ранних и более поздних традиций жертвоприношения людей и животных, связанных со строительством. Люди умирали и тысячу лет спустя, когда строились здания в Иньсу, столице государства Шан, не говоря уже о слугах и родственниках, которые сопровождали в могилу таких людей, как Фу Хао. На некоторых человеческих костях есть следы порезов, а другие вообще сожжены, что наводит на мысль о страшных ритуалах, которые проводились уже после смерти.

В течение многих лет в Шимао люди воровали тысячи предметов из нефрита. Именно это разграбление побудило местную археологическую службу начать в первую очередь раскопки конкретного места. В ходе контролируемых раскопок нефриты обнаруживались в больших погребениях, в ритуальных сооружениях, главным образом в алтаре, расположенном примерно в 300 метрах от стен Шимао, и, что самое удивительное, в стенах, образующих Восточные ворота, и в других частях комплекса. Хотя археологические свидетельства такого использования нефрита уникальны для Шимао, гораздо более поздние тексты периода Весен и Осеней описывают здания и террасы, внутри которых находился нефрит или которые были построены из нефрита. Скопление черепов и предметов из нефрита вокруг Восточных ворот позволяет предположить, что человеческие жертвоприношения вместе с залежами нефрита были частью духовной войны либо против духов, либо против нападавших армий. Некоторые нефритовые клинки считались оружием против духов‐врагов.

Рисунок 4.5. Реконструкция Восточных ворот в Шимао.

В конце использования поселения Шимао, около 1800 года до н. э., на этом месте появляются ранние бронзовые и медные предметы. Рядом с центральным монументальным объектом были обнаружены каменные формы для литья. Уникальны и человеческие головы, вырезанные в камне, вместе с некоторыми человеческими статуями. Скульптуры чрезвычайно редки в Древнем Китае, и их появление в Шимао в такой ранний период является поистине удивительным фактом. Есть признаки того, что человеческие головы и тела вместе с другими геометрическими фигурами выступали из стен. Вход в Восточные ворота был расписан геометрическими узорами красного, желтого, зеленого и черного цветов с нанесенными на штукатурку пигментами. Эта техника, как считалось ранее, применялась гораздо позже.

Физическая защита каменных стен Шимао была дополнительно усилена магической – с помощью нефрита и каменных голов, так как фигуры были либо могущественными предками, либо другими духами, принявшими человеческий облик. Мы могли бы предположить, что молодые женщины приносились в жертву духам. Люди работали с материалами и их свойствами в очень сложной манере на протяжении всего неолита, и игра с новыми металлами могла бы казаться здешним мастерам привлекательной. Мы знаем, что жидкости и влажная пища были важны в жертвоприношениях предкам. В поселении Шимао был целый ряд сосудов для подношений рисового вина и проса. Магия в Шимао развивалась для защиты ее жителей, но связи с предками, вероятно, для получения их помощи, также принимали разнообразные формы. В целом есть предположение, что твердые свойства камня, нефрита, металла и человеческой кости были наиболее важными в Шимао, и это сильно разнится со вторым поздним неолитическим поселением, которое мы рассмотрим, – Лянчжу.

Долине реки Янцзы в истории китайской культуры, как правило, отводилась второстепенная роль после реки Хуанхэ и ее притоков. Это отношение меняется после обнаружения крупных центров и богатых захоронений в устье Янцзы, объединение которых известно как культура Лянчжу (3400–2250 лет до н. э.). В то время как жители поселения Шимао делали упор на камень, жители Лянчжу использовали стихии воды и земли. Стоянки Лянчжу расположены в нижнем бассейне Янцзы, к западу от Шанхая, в субтропическом муссонном регионе, который в период раннего неолита был центром одомашнивания риса[43]43
  Подробности о комплексе Лянчжу взяты отсюда: Bin Liu, et al. (2018), «Earliest Hydraulic Enterprise in China, 5,100 Years Ago», Proceedings of the National Academy of Sciences of the United States of America, v. 114, no. 52, 13, 637–642.


[Закрыть]. Было найдено более 200 стоянок Лянчжу с большой долей захоронений, часто содержащих изделия из нефрита. Памятники Лянчжу встречаются группами и часто расположены вокруг более крупного центра с общественной архитектурой и сложными захоронениями. Я рассмотрю здесь самый впечатляющий из известных в настоящее время комплексов: он состоит из скопления могильников Моцзяошань и богатых захоронений в Фаньшане, которые окружены необычными земляными сооружениями (рис. 4.6).

Комплекс Моцзяошань был построен быстро. Он состоит из искусственных насыпей, поднятых в болотистой долине реки (сегодня эти насыпи используются для рисовых полей), а также из ряда сложных плотин к северу и западу от основного поселения. К ним относились дамбы в Таншане, идущие параллельно горам Тяньму (они занимают не менее 5 км в длину, 20–50 метров в ширину и до 7 метров в высоту – они сами по себе уже были массивными сооружениями). Эти дамбы регулировали воду, идущую с северных холмов. Некоторые из плотин и дамб были построены на довольно влажной почве около 2900 года до н. э., примерно за 600 лет до строительства поселения Шимао.

Центр был окружен земляными стенами с восемью воротами на воде, они позволяли лодкам проходить в город, где естественные реки дополнялись искусственными каналами, канавами и рвами. Реконструкция этого места позволяет увидеть, как люди могли перегонять лодки по каналам в центр и обратно. В середине Моцзяошаня находится большая земляная площадка размером более 30 гектаров и не менее 8 метров над современными нам рисовыми полями. На этой площадке стояло внушительное деревянное здание, предположительно бывшее дворцом, хотя его настоящее назначение неизвестно. Стена вокруг всего комплекса, которая могла охватывать около 290 гектаров, была обнаружена только в 2007 году. Ученые подсчитали – по меньшей мере 3000 человек должны были работать в течение восьми лет, чтобы самостоятельно построить эти укрепления берегов и дамбы. Работа, скорее всего, растянулась на гораздо более долгий период, так как помимо нее приходилось выполнять жизненно важные сельскохозяйственные задачи. Главный же центр требовал гораздо больше труда. Оценки численности населения Моцзяошаня на пике своего развития (которые, как и оценки рабочей силы, всегда сложно подвести) указывают на 30 000 местных жителей. Большое количество продовольствия было централизовано именно здесь, поскольку требовалось кормить огромную рабочую силу. Одна яма в Моцзяошане все еще хранила 10 000—15 000 кг риса, когда ее раскопали. Рис по какой-то случайности оставили здесь, и он сохранился до наших дней.

Рисунок 4.6. Культурная зона в Лянчжу и прилегающие к ней плотины. а) Положение группы участков Лянчжу; б) участок Лянчжу и прилегающие к нему плотины; в) детали участка Лянчжу.

На северо-западе Моцзяошаня, в пределах окружающей его стены, находится еще один большой искусственный курган высотой около пяти метров, в котором сооружены одиннадцать гробниц. В них находились 1100 нефритовых изделий, в основном в форме топоров юэ, дисков би и трубок цун, вместе с керамикой и другими каменными артефактами. На человеческие жертвоприношения, происходившие здесь, указывают и менее формальные способы погребения. О нефритовых предметах Лянчжу стало известно прежде, чем эти места раскопали: все это благодаря находкам местных земледельцев. Стратиграфические раскопки убедительно доказали раннюю датировку этих артефактов, и в наши дни удалось обнаружить мастерскую по изготовлению нефритовых и каменных артефактов на кургане, к северо-западу от комплекса Моцзяошань, и в ряде других мест. Также были найдены каменные сверла нового типа, предназначенные для обработки нефрита.

Разнообразные и красивые нефритовые фигурки Лянчжу знамениты тремя формами украшения, которые сегодня описываются как дракон, птица и составное существо из человека с животным. У этого третьего сочетания человеческая голова, возможно, даже в головном уборе из перьев, под которым находятся человеческие руки и кисти, а затем в самом низу угадывается животное с большими круглыми глазами и острыми когтями. В этой фигурке сделан сильный акцент на левосторонней симметрии, иногда расположенной вокруг квадратных краев трубок цун. Смешение человеческого и животного указывает на текучесть мира, в котором объединяется человеческое и нечеловеческое, возможно, чтобы создать существа с характеристиками и преимуществами как людей, так и животных. Такие изображения рассматривались некоторыми учеными как свидетельства шаманизма. Я не уверен, что мы можем утверждать предельно точно, но это определенно был мир, в котором смешивалась человеческая и нечеловеческая природа. Мотивы культуры Лянчжу убедительны сами по себе, но они также являются прародителями так называемой маски тао-тё – центральной части обширного бестиария бронзовых изделий, распространенных в государствах Шан и Чжоу.

В культуре Лянчжу вовсю действовали силы. Человеческая сила связана с другими силами Вселенной и, возможно, происходит от них, на что и указывает композиционный мотив «животное-человек». Люди не были отделены от мира, но их опутывал ряд сил и ограничений, которыми люди пытались по мере возможностей управлять и манипулировать. Люди формировали материю и направляли энергию для создания сложных нефритовых и керамических изделий. Сама структура раскопанных участков указывает на массовую и специфическую человеческую игру с более всеобъемлющими силами, с основными стихиями земли и воды. Эти стихии обладают особенно производительной и разрушительной силой, она является основой для интенсивного выращивания риса или же для затопления и наводнений. Из последующего бронзового века приходят легенды о великом потопе. Подобный эпизод, который был связан с водой и произошел около 2000 года до н. э., мог вызвать обширное изменение в структуре поселений и насильственную реорганизацию. Этот процесс мог привести к более позднему переселению бронзового века в среднем районе Хуанхэ. Люди позднего неолита видели себя частью более широкой Вселенной. Это было не раннее проявление доброго единства со Вселенной, а уже принятие мира как в продуктивной, так и в разрушительной формах.

В этих сравнительно ранних сложных местах присутствовала космологическая сила. Тут опасно ориентироваться лишь на будущее Китая, но все-таки мы видим признаки определенной непрерывности местной космологии. Она как раз и делает лавирование назад и вперед во времени возможным просветляющим процессом. Уже гораздо позже, начиная с периода Сражающихся царств (475–221 гг. до н. э.) и укрепляясь в так называемом «Синтезе Хань», китайская космология начинает основываться на бесконечно сложном наборе соотношений между пятью стихиями, цветами, направлениями и временами, которые тоже уравновешиваются силами инь и ян. Дерево, Огонь, Металл, Вода и Земля – это основные стихии, они также связаны с зеленым, красным, белым, черным и желтым цветами, а цвета, в свою очередь, соотносятся с органами человеческого тела и сторонами света. Печень – с востоком и Деревом, сердце – с югом и Огнем, легкие – с западом и Металлом, почки – с севером и Водой, селезенка или желудок – с центром/союзом и Землей. Все эти аспекты динамически связываются как с годовым сезонным циклом, так и с циклами жизни человека. Зима, север, Вода и рождение уступают место весне, востоку, дереву и переходному возрасту, затем созреванию, югу, Огню и зрелому возрасту, и, наконец, наступает увядание – осень, запад, Металл и старость. Также происходит процесс обновления вокруг относительно неизменного центра и земли, которые можно рассматривать как Дао (или «Путь»). К началу империи Хань существовал ряд ежегодных ритуалов, связанных с даосизмом, который следует за этим циклом. В этот период становления китайского государства даосский мистицизм уведомлял о деятельности императора, а также вдохновлял мессианские крестьянские восстания в позднеханьский период. И официальная культура, и оппозиционная ей контркультура пытались подключиться к потоку энергии Вселенной, которая распознавалась даосской традицией.

Теперь уже глупо утверждать, что подобный ряд связей полностью сформировался в позднем неолите. Однако мы можем увидеть некоторых предшественников более поздней мысли в том, как именно люди работали с материалами – в массовом масштабе и благодаря тонкому техническому мастерству в обработке нефрита или бронзы. Кто-то, призванный работать над поселением Шимао, помогал добывать камни в каменоломнях, обрабатывать и вставлять их в стены, прятать нефритовые фигурки и перемещать землю в огромных количествах. Коллеги этих людей в Лянчжу рыли канавы и каналы, перемещали землю и сажали растения. Они, вероятно, были вынуждены выполнять этот чрезвычайно тяжелый труд, но также и разделяли некоторые мировоззрения, лежащие в основе всей этой игры с субстанциями. Понятия энергии и потока, скорее всего, возникли в период неолита и проявились в развитии экстраординарных навыков изготовления керамики и скульптуры из нефрита. Квалифицированные рабочие лепили глиняную посуду и создавали нефритовые изделия, а также производили огромные объемы дерева, текстиля и лака – все важные аспекты «театра» этих мест, призванные демонстрировать, что власть правителя формирует мир таким образом, чтобы мир мог изменить космос. Создавая такие огромные объекты, люди формировали чувство собственной действенности и определенных возможностей в конкретных магических мирах. Жители Шимао и Лянчжу работали с крайне материальными космологиями, более поздние отголоски которых просматриваются в изощренности бронзового производства или изготовления «терракотовой армии». И правда, как мы уже увидели, подношения предкам исходящих паром жидкостей, получившие серьезное развитие в ритуалах бронзового века, могут иметь окончательные истоки в палеолите.

Мы познакомились с потаенной историей китайской магии в палеолитической и неолитической жизни, поэтому теперь можем вернуться к космологиям бронзового века, зная больше об их прошлом и лучше себе представляя их будущее.