Текст книги "Как «Звездные войны» покорили Вселенную. История создания легендарной киносаги"

2. Авария

Трещины в фасаде спокойной жизни Лукаса появились в школе. Годами его оценки колебались между тройками и двойками. От единиц его спасала только помощь сестры Венди с домашними заданиями. Он знал, что станет автогонщиком или механиком – так кому нужны оценки? Ответ: Джорджу-старшему и Дороти Лукас, которые в школе были примерными учениками – их даже выбирали президентом и вице-президентом класса соответственно. Они пытались развить его интерес к фотографии, купив ему камеру и оборудовав дома фотолабораторию. Лукас взял с собой камеру на гонки.

Но друг Лукаса по переулку Джон Пламмер отправлялся в Университет Южной Калифорнии на экономический факультет, и Джордж-младший задумался, может, и ему стоит пойти в колледж. Никогда не гнушавшийся подтолкнуть сына к нужному решению дорогим подарком, Джордж-старший обещал отправить сына в путешествие по Европе с Пламмером, если он получит аттестат об окончании школы.

Это стало целью лета 1962 года. Лукас засел за книги в местной библиотеке. Это было тяжко. Душа его к этому не лежала. Устав от учебы, он возвращался домой жарким вечером и сделал запрещенный поворот налево на дорогу, ведущую к ранчо. В тот же момент «Шевроле», за рулем которого был другой старшеклассник – Лукас, вероятно, не видел его из-за столба пыли позади себя, – проехал на красный свет и пытался обогнать его слева.

День, который изменил все и привел к рождению «Звездных войн»: 12 июня 1962 года. Авария утолила желание Джорджа Лукаса к гонкам, подтолкнула к учебе, которая привела к интересу к антропологии, социологии и визуальным искусствам.

ФОТО: «The Modesto Bee»

От удара Лукас вылетел через сделанную им самим крышу автомобиля. Выжил он только потому, что поставленный им на машину авиационный ремень безопасности порвался. Обычный ремень удержал бы его в машине, когда она обняла дерево.

У Лукаса было легочное кровоизлияние, но ему невероятно повезло. Через две недели его выписали из больницы, хотя впереди были еще месяцы терапии. Авария уничтожила «Бианчину», его планы на поездку по Европе и принесла еще один штраф от полиции – за запрещенный поворот. Но был и плюс: ему выдали аттестат об окончании школы, не глядя на оценки. Но это было важным уроком для Лукаса. «Он стал более тихим и сосредоточенным», – вспоминал Мел Целлини. Сервис по обслуживанию иностранных машин подарил ему шлем гонщика с роликовым коньком сверху. Но мысли Лукаса были где-то далеко.

Авария изменила все; это, пожалуй, единая константа во всех историях своей жизни, что Лукас рассказывал за годы. Она сделала его более внимательным и более бесстрашным. «У меня взгляд на жизнь стал, словно я получил дополнительный кредит, – сказал Лукас Опре Уинфри в 2012 году. – Я не боюсь смерти. Все, что я получаю, это бонус».

Если бы Лукас погиб в той аварии, в какой параллельной вселенной мы бы сейчас жили? Не только без «Звездных войн» и их имитаций, но и без индустрии спецэффектов. Если бы у нас и были масштабные фильмы, то это были бы фильмы-катастрофы вроде «Челюстей», а не зрелищная фантастика или фэнтези. Вероятнее всего, не было бы «Звездного пути» на большом экране, и уж точно не было бы «Звездного крейсера «Галактика» на маленьком. Велика вероятность, что студия 20th Century Fox обанкротилась бы после 1977-го; несомненно, инвесторы были бы другими, и, возможно, ею бы сейчас не управлял Руперт Мёрдок. У нас было бы меньше многозальных кинотеатров, да и вообще меньше киноэкранов; мы бы не получили ни «Крестного отца» под режиссурой Копполы, ни «Апокалипсиса сегодня».

Но еще интереснее то, что эта вселенная без «Звездных войн» стала бы реальностью, если бы Джордж Лукас вообще не сделал тот поворот, не смог получить аттестат об окончании школы и отправился бы искать славы на трассе, куда так рвался в юности. Некоторым историям, похоже, нужно приносить жертвы кровью.

3. 21–87

Спустя несколько месяцев после аварии Лукас поступил в колледж Модесто, где за два года заработал «отлично» по антропологии и «хорошо» по социологии. Впервые в жизни он получал образование, которое хотел, которое было ему интересно, которое он даже мог применить на окружающих его автолюбителях. Он прошел ритуал посвящения в умных подростков XX века: прочитал «О дивный, новый мир» и «1984». Обе антиутопии оставили на нем свой обычный нестираемый след, особенно сильный в то время, когда мир, казалось, стоит на грани самоубийства – как во время кубинского кризиса в октябре 1962-го. Но где были оптимистичные, позитивные истории, чтобы сбалансировать их и помочь разобраться в этих пугающих временах? В этот момент Лукас понял, что «в нашем обществе осталось очень мало мифологии».

Еще более важным, чем сертификат об окончании школы, для Лукаса – и для саги «Звездных войн» – был растущий интерес к артхаусу или «личным фильмам», зарожденный во время поездок на выходные в Беркли или Сан-Франциско с Пламмером. Тогда он впервые столкнулся со средой кофеен, где независимые художники в черных водолазках вешали простыни и показывали на них свои новые грезы. Самой влиятельной короткометражкой, которую когда-либо видел Лукас, была лента «21–87». Если смотреть на сухую статистику, то фильм не имеет ничего общего со «Звездными войнами», но тем не менее между ними есть ключевая связь. «21–87» длился меньше 10 минут, его снял канадский кинематографист Артур Липсетт, который совмещал обрывки аудио и кадры из Национального кинофонда Канады.

На выходе Липсетт получил классический образец трансцендентности. В кадрах «21–87» в основном люди крупным планом, пойманные камерой в повседневной жизни. Люди кормят голубей, смотрят на свой город. «Нет секретов, просто обычные факты из жизни, – говорит голос за кадром. – Почему мы не можем выставить это на всеобщее обозрение?» Когда на экране показывают пожилых людей, женский голос говорит: «Я не верю в смерть… Я верю в бессмертие». Название фильма демонстрируется на фоне изображения черепа. Это mementomori и одновременно mementomachina: название происходит из диалога о механизации общества и о том, как она утоляет жажду человека не выделяться. «Кто-то подходит и говорит: «Твой номер 21–87», – повторяет голос за кадром дважды. – Боже, как счастливо он улыбается».

Эта мысль найдет свое отражение в «Звездных войнах» – подумайте, как много персонажей, от дроидов до штурмовиков, обозначаются номерами. Но не это было главным вкладом короткометражки в будущий фильм.

Примерно на третьей минуте фильма птицы летают над городом, а старики смотрят на них и кормят; за кадром раздается: «Многие люди чувствуют, что, наблюдая за природой и общаясь с другими живыми существами, они ощущают некую силу или что-то за этой маской, которую мы видим перед собой, и они называют это Богом».

«Некая сила или что-то». Позднее Лукас скажет, что религиозные авторы тысячи лет использовали фразу «жизненная сила». Но он также признает свой долг перед «21–87» и скажет, что «Звездные войны» – это эхо фильма Липсетта. Во время своего обучения киноискусству он смотрел «21–87» на кинопроекторе больше двадцати раз.

4. Хаскелл Уэкслер

В 1963 году, когда Лукас еще учился в колледже в Модесто, его родители купили ему 8-миллиметровую кинокамеру, такую же, как та, с которой он играл в переулке. Он таскал с собой камеру на гоночные трассы по всему штату, как раньше фотоаппарат Nicon, который ему купили еще в школе. Снимая гонки на пленку, Лукас также работал механиком в гоночной команде «Гоночный клуб Самовольщики».[28]28
  Он также был редактором газеты клуба. – Прим. авт.


[Закрыть] Если уж ему была не судьба гонять на машинах, то он мог хотя бы в них ковыряться. Так и получилось, что однажды на трассе в Лагуна Сека Лукас разговорился с посетителем, заметившим его камеру: это был знаменитый кинематографист Хаскелл Уэкслер. Он сразу понял, что у подростка есть особый взгляд и жажда к визуальному.

Дружба Лукаса с Уэкслером резко повернула его жизнь в новом направлении. Уэкслер показал молодому студенту свою коммерческую киностудию; впервые Лукас увидел киноиндустрию изнутри и понял, что существует возможность кинокарьеры. Уэкслер сказал, что устроил бы Лукаса на должность помощника продюсера – возможно, в документальном фильме, над которым он в тот момент работал, «Автобус» – но кинопрофсоюзы не позволили этого сделать. Лукас сказал, что именно в этот момент он «повернулся спиной к Голливуду». Уэкслер пытался пробить работу для Лукаса в Голливуде до конца его обучения, но без особого успеха.

Примерно в то же время, когда они познакомились с Уэкслером, Лукас подумывал о смене места учебы на более серьезное. Первым его заинтересовал Государственный университет Сан-Франциско, где он бы учился на антрополога. Он также подал документы в колледж дизайна в Пасадене; но отец убил эту мечту, сказав, что за такую профессию сыну придется платить самому. По словам Лукаса, он был слишком ленив, даже чтобы обдумать это. Тем временем Джон Пламмер наслаждался своей учебой в Университете Южной Калифорнии и решил, что Лукасу понравится программа по фотографии на их кинофакультете. «Там учиться проще, чем на уроке физкультуры», – сказал Пламмер Лукасу. Это все, что парень хотел услышать. Уэкслер позвонил преподавателю УЮК по имени Мел Слоан, по легенде, он сказал: «Бога ради, присмотрите за этим парнем». Возможно, это сыграло решающую роль, а может, талант Лукаса был заметен в его ответах на вопросы вступительного теста. Это уже не важно. УЮК принял Лукаса, и молодой человек продолжил свое движение к кинематографу.

Его отец нашел удачное решение: он оплатит обучение Джорджа-младшего как работника своей компании. Лукас будет получать 200 долларов в месяц. Лукас-старший мог решить, что кинофакультет сможет преподать важный урок. Ведь никто из выпускников киношкол не мог сразу устроиться работать на киностудию. Сначала их брали как учеников. Если после четырех лет ученичества ты достигал заоблачных высот ассистента монтажера, то оставалось ждать еще четыре года, прежде чем ты сможешь сам смонтировать фильм.

Голливуд был неприступной крепостью семейных и дружественных связей. Но было место, где семейные связи работали бы на Лукаса, – Модесто. «Через пару лет ты вернешься», – сказал Джордж-старший сыну.

«Нет, я стану миллионером еще до 30 лет», – ответил Лукас. Во всяком случае, так он вспоминал об этом разговоре, когда стал миллионером в 30 с чем-то лет.

5. УЮК

Когда «Звездные войны» впервые стали концепцией фильма? Когда любовь к «Флэшу Гордону» переросла в идею перенести на пленку его новую версию? Ответ Лукаса возмутительно неточен: где-то во время киношколы. «У вас накапливается такая стопка идей отличных фильмов, которые вы бы хотели снять, – сказал он в интервью журналу Starlog в 1981 году. – У меня была идея снять космическое приключение… Это была такая очевидная вещь, что я был удивлен, что раньше никто этого не делал».

Ни у кого не было меньше шансов стать звездой класса, чем у Лукаса. Он перевелся из другого колледжа, основным направлением выбрал фотографию, а не кино; в начале своей учебы он посещал всего два курса в киношколе. Кино в то время не было таким модным направлением, как сейчас, и факультет был загнан в унылое здание в дальней части университетского городка, прозванное «стойло». Обращаясь к первокурсникам, декан сказал, что у них еще есть время забрать плату за обучение. «Было очень тесно, количество оборудования было ограничено, и договориться о графике использования оборудования для монтажа и записи звука было тяжело, – вспоминает сокурсник Лукаса Говард Казанян. – Мы учились работать вместе. Мы стали семьей. И я бы ее ни на что не променял».

Лукаса все больше тянуло к «гикам и ботанам» киношколы, несмотря на их статус изгоев. «Никто не хотел даже находиться рядом с нами, – вспоминал он в 2013 году. – Мы были бородатыми и странными». Он сравнил своих собратьев с сегодняшними работниками «Гугла» и «Фейсбука». В «стойле» происходило что-то новое и захватывающее, и подростки это чувствовали.

В КАЖДОМ ФИЛЬМЕ ЛУКАСА ЕСТЬ ЛИБО СКОРОСТНАЯ ПОГОНЯ, ЛИБО ГОНКА НА КАКОЙ-ТО МАШИНЕ.

Лукас избегал занятий по сценарному мастерству печально известного Ирвина Блэкера, с чьих занятий студенты подчас уходили в слезах. Его не интересовали сюжет и диалоги. Он хотел изучать только изображение и звук. Он посещал лекции по истории кино Артура Найта, чей энтузиазм был заразителен. Найт показал студентам «Метрополис», шедевр Фрица Ланга, снятый в 1927 году. В нем был изображен город будущего, где всевластному «хозяину» противостоят восставшие рабочие. Сын хозяина отправляется в подземелье в погоню за предводительницей восстания, а хозяин приказывает сделать робота по ее подобию, чтобы ее дискредитировать. Лукас сохранит этот знаменитый образ золотого робота у себя в памяти, где тот будет храниться годами и освоит за это время шесть миллионов языков.

6. Гладко выбритое кино

Дон Глут поступил в УЮК в том же году, что и Лукас. Как и Джордж, он перевелся из другого колледжа. Они познакомились, когда сосед Лукаса по общежитию Крис Льюис вместе с соседом Глута Рэндаллом Клейзером организовали Гладко выбритый киноклуб,[29]29
  Clean Cut Cinema Club – также можно перевести как клуб четко смонтированного, чистого кино, в противовес модному на тот момент авангарду. – Прим. пер.


[Закрыть] члены которого по очереди показывали фильмы. Глут тоже присоединился, хотя и не совсем подходил под намеренно не крутую философию клуба. «Я был единственным членом клуба с длинными волосами, – говорит Глут. – После появления «Битлз» все отращивали волосы. Это то, чего хотели девочки, поэтому мы это и делали. Но Лукас, Клейзер и Льюис всегда были коротко подстрижены и гладко выбриты». (Лукас не обзаведется бородой до своего возвращения в УЮК в качестве аспиранта.) Клуб был задуман как ответ «битникам, заполонившим кинофакультет», тем, кто призывал их следовать за Жаном-Люком Годаром в независимое кино и говорил, что в рамках сложившейся киноиндустрии им работу не получить. Лукас и его друзья придерживались другого мнения о том, чем могла бы стать индустрия.

Клуб не показывал модного тогда французского кино новой волны. Этим занимались профессора, поэтому клуб хотел заниматься чем-то другим. Глут был родом из рабочей семьи, он любил комиксы и супергероев. Друг с киностудии Republic достал ему катушки со старыми сериалами, их-то он и показывал в клубе: «Капитан Марвел», «Ракетчик», «Ловцы шпионов», «Зорро». Несмотря на свою любовь к Флэшу Гордону, большинство из этих сериалов Лукас видел впервые, по словам Глута.[30]30
  Стоит отметить, что Глут держит обиду на Лукаса, который не помог ему с денежными проблемами, не дав работы после новеллизации сценария фильма «Империя наносит ответный удар». Глут согласился на интервью при условии, что его слова не будут искажены, словно он говорит что-то позитивное о Lucasfilm. – Прим. авт.


[Закрыть]

Редкая ранее не публиковавшаяся портретная фотография, выполненная студентом Лукасом, показывает его любовь к драматическому освещению. Гитарист на фото – Дон Глут, один из членов «Гладко выбритого киноклуба» в УЮК, в будущем – автор новеллизации сценария «Империя наносит ответный удар».

ФОТО: Коллекция Дона Глута

На второй год обучения Лукас снял жилье за 80 долларов в месяц в Каньоне Бенедикта, название которого, возможно, вдохновило Каньон Нищего[31]31
  В оригинале – Beggar’sCanyon. – Прим. пер.


[Закрыть] на Татуине. Клейзер переехал к нему, в честь чего они устроили вечеринку, на которой Глут показывал эпизод «Приключений капитана Марвел». Глут любил эти сериалы, но понимал, насколько глупы некоторые сцены. В одной такой сцене капитан Марвел преследует машину, водитель которой потерял сознание. Машина едет по извилистой горной дороге, но при этом не падает с обрыва. «Это невозможно», – рассмеялся Глут.

Лукас посмотрел на него совершенно серьезно. «Нет, – утверждал он. – Машина будет следовать контуру дороги».

Они разделяли любовь к наивным сериалам, но страсть Глута к ним довела его до беды. В каждом классе стоял кинопроектор. Можно было смотреть что угодно, если в данный момент в классе не шли занятия. Однажды Глут показывал сериал ночью в одном из классов, когда его выгнал оттуда Герб Косовер, преподаватель анимации. В 1965 году Глуту пришлось повторно прослушать курс операторского мастерства, после того как в качестве финального задания он снял фильм «Супермен против банды горилл». Он соответствовал всем требованиям, но преподаватель поставил за фильм «неуд». Почему? «Потому что это был фильм про Супермена».

В отличие от него, Лукас любовь к подобным вещам не смешивал с учебой, хоть она и отнимала бо́льшую часть его свободного времени. Клейзер вспоминал, как пытался вытащить его из комнаты и пойти с ним на вечеринку, но Лукас предпочитал «сидеть в комнате и рисовать звездных солдат». Годы спустя после уроков рисования он продолжал рисовать космических солдат.

7. Взгляд на жизнь

Лукас посещал занятия Косовера по анимации. Хотя Глут ненавидел Косовера, Лукас всегда сидел в первом ряду, готовый впитывать знания, готовый выложиться на все сто процентов и даже больше. Почти сразу он обнаружил, что у него талант к анимации – и еще какой!

В 1965 году Джордж Лукас снял свою первую короткометражку, рожденную из элементарного домашнего задания. Студентам было задано отснять минутный фильм. То, что Лукас сделал с этой минутой, – поразительно и даже сейчас отлично смотрится как короткий ролик для YouTube (а теперь он таким и стал). Она называлась «Взгляд на жизнь». Название – производная от названий двух популярных еженедельных журналов фото – Look и Life.[32]32
  Названия журналов – «Взгляд» и «Жизнь» соответственно. – Прим. пер.


[Закрыть] Лукас вырезал наиболее понравившиеся ему фотографии и сделали из них коллаж в стиле «21–87» Липсетта.

Как и во всех последовавших далее фильмах Лукаса, музыка занимает ведущее место: тогда это была первая музыкальная дорожка из бразильского фильма «Черный Орфей», которая шла ровно минуту. Фильм начинается с певучей гитары, под которую камера удаляется от крупного плана глаза, чтобы было видно лицо за металлической сеткой. Потом врывается самба, так же резко, как спустя годы это сделают первые ноты темы «Звездных войн», написанной Джоном Уильямсом. Мы видим оскалившихся собак из Алабамы, Мартина Лютера Кинга, Ку-клукс-клан, Хрущева, солдат во Вьетнаме – все это в быстрой последовательности. Смена картинки через каждые пять кадров – невероятно быстро для 1964-го, и даже сейчас немного шокирующе. Заканчивается фильм титрами: «Кто-нибудь выживет?» и «Конец?»

Последнее, возможно, было излишне напыщенно, но фильм уловил суть: Америка в середине 1960-х, ужасы войны и расизма, которые привели к написанию протестного гимна того года – Eve of Destruction,[33]33
  «Канун разрушения» – антивоенная песня, написанная в 1965 году П. Ф. Слоаном. – Прим. пер.


[Закрыть] и все это отражено в одной минуте фильма. Результат работы Лукаса стал хитом на факультете и в дальнейшем выиграл 18 призов на различных студенческих фестивалях по всему миру. Уверенность Лукаса в себе выросла в разы. «Когда я сделал этот фильм, я понял, что могу круги нарезать вокруг остальных, – сказал он. – «Именно тогда я понял, что все мои безумные идеи могут сработать».

8. «Мовиола»

После «Взгляда на жизнь» Лукас все свои проекты стал делать с размахом. Для задания по освещению он с однокурсником Полом Голдингом снял медитативный фильм о капоте автомобиля. Фильм называется «Херби», так как они ошибочно полагали, что в использованной в качестве звуковой дорожке композиции «Basin Street Blues» Майлза Дэвиса на клавишных играет Херби Хэнкок. Гипнотические кадры растекающегося по хрому неонового света были нарезаны под музыку. При ударе барабана вы видите буквально одну секунду что-то похожее на рождение галактики.

Лукасу выпал шанс познакомиться со знаменитым французским режиссером Жаном-Люком Годаром и поучиться у него; после этого он принял кино новой волны с преданностью вновь обращенного. Приступив к работе над третьей своей короткометражкой – Freiheit – историей молодого человека в исполнении Клейзера, бегущего через границу между Восточным и Западным Берлином, в исполнении калифорнийских зарослей кустарников, – Лукас так далеко зашел в любви к авангарду, что экспериментировал с отказом от собственного имени. «Фильм ЛУКАСА», – говорилось в титрах.

Самая широко использовавшаяся в то время машина для киномонтажа – «Мовиола», – казалось, была придумана специально для парня, влюбленного в автомобили. У нее имелись колесики и рычаги, ее надо было смазывать, и она рычала. Скорость и движение пленки контролировались педалями. Лукасу пришлось со взломом проникнуть в монтажный кабинет – который все называли «Загон», – чтобы крутить фильм всю ночь, обрезая сцену за волосок до того момента, как она становилась ему скучна, питаясь все это время шоколадками «Херши», колой и кофе. Он дал самому себе поразительно ботанское прозвище «Супермонтажер».

В своем дипломном проекте – «1:42:08 – Человек и его машина» – Лукас свел вместе две свои главные страсти: быстрые машины и быстрые фильмы. Лента получилась технически безупречной, но холодной: человека в ней почти не было. Звуковым сопровождением служил рев мотора. Его вдохновил другой фильм Национального кинофонда Канады «12 велосипедов», где использовали такую же длиннофокусную съемку, как и Лукас в «1:42:08».

Лукас применял цветную пленку, которую студентам теоретически было запрещено использовать, и потратил на проект больше семестра – еще одно нарушение правил. Ночами он вламывался в «Загон» и монтировал свой фильм. Факультет мог на него ворчать, но Лукас к этому моменту был уже практически неприкосновенным. Вундеркинд, завоевавший множество наград, обзавелся группой очень разных друзей среди студентов, которая стала известна – как минимум впоследствии – как Грязная дюжина. На одной стороне спектра был Джон Милиус: бабник, консерватор, милитарист, который собирался стать морским пехотинцем, но его планам помешала астма. С другой стороны был Уолтер Мёрч, утонченный интеллектуал с восточного побережья. Мёрч впервые встретился с Лукасом, когда вундеркинд сказал ему, что Мёрч неправильно проявляет пленку. В школе, где все было подчинено творчеству, такой подход совсем не мешал дружбе: «Если вы видели захватывающий фильм, – сказал Мёрч, – вы пытались подружиться с тем, кто его сделал».

И Милиус, и Мёрч косвенно повлияли на «Звездные войны», но влияние Милиуса более очевидно: он затащил Лукаса на показ самурайских фильмов японского режиссера Акиры Куросавы, которые тогда показывал кинотеатр «Тохо» в Лос-Анджелесе. Куросава повернул жизнь Милиуса в те дни, когда его признали негодным к службе: недельный фестиваль его фильмов убедил Милиуса поступить на кинофакультет. Лукасу понадобилось лишь раз увидеть «Семь самураев», чтобы подсесть. Куросава разделял его любовь к длиннофокусной съемке и широкому кадру; он рассказывал захватывающие истории, сюжет которых постепенно шел к грандиозному финалу; ему нравилось заставлять зрителей предвкушать события, что-то маячащее за краем экрана.

Было еще что-то в этих самурайских фильмах, что-то очевидное для любого ребенка 1950-х: Куросава любил вестерны. Когда его однажды спросили, где он черпает вдохновение, японский режиссер прямо ответил: «Я изучаю Джона Форда». Форд, многократный обладатель «Оскара», снявший такие фильмы, как «Искатели» и «Человек, который застрелил Либерти Вэланса», считается классиком вестерна. Хотя он родился в ирландской семье в штате Мэн, Форд смог найти и распознать дух Дикого Запада. Его герои сражались с природой, стремились к дальним горизонтам и говорили только при крайней необходимости. Куросава перенес вестерны Форда в средневековую Японию. «Звездные войны» многим обязаны этим двум режиссерам. Лукас достаточно долгим путем шел к влиянию вестерна, которое проявится на Татуине, но он от этого точно не обеднел. Это было словно изучать американский рок-н-ролл, слушая «Битлз».