Текст книги "Бэтмен. Убийственная шутка"

12

Все трое сидели за круглым столом в «Транжире». В кабаке было людно, хотя день еще был в разгаре. Здесь было шумно и влажно, как в аду. Между ними стояла миска с закусками из вареных раков.

Он пил.

Когда это началось?

Ему никогда не нравился вкус спирта, особенно пока работал на химическом заводе. Он принимал меры предосторожности, но не сомневался, что некоторые химикаты впитались в его кожу.

И, тем не менее, он допивал вторую кружку пива, а ведь даже не наступил вечер.

– Вот… Вот понимаете, я должен проявить себя. Как муж и… и как отец, – услышал он свой голос. Почему он исповедуется перед этими двумя… хулиганами? Бандитами? Почему он так откровенен? Должно быть, дело в выпивке. Вот поэтому мне нельзя пить, отметил он, снова закладывая за воротник.

– В смысле, я, это, не взялся бы за дело, если бы не считал его важным.

– Я тебя понял, – сказал Джо, тот, что покрупнее. Он был в костюме и шляпе-котелке и, несмотря на жару, даже не взмок. Усы у него были массивнее и толще, чем у его тощего подельника.

– Ты хочешь обеспечить семью, и мы позаботимся о том, чтобы у тебя это получилось, дружок.

– Я вроде как начинал лаборантом, – продолжал он. – Хорошая была работа. Отличная. а я что сделал – ушел, чтобы стать комиком.

Самая большая ошибка в его жизни.

– Я был такой уверенный. Такой уверенный, что у меня есть талант.

Эта мысль пришла ему в голову, пока он смотрел комиков по телевизору. Когда они были в ударе, публика ела у них с рук. В смысле, я всегда смешил Джинни, и поэтому я решил, что у меня талант к такого рода вещам.

– Но вот, ха, поглядите на меня. Думаю, мои таланты развились в каком-то ином направлении, – сказал он. – Ну и вот, если я справлюсь всего с одним крупным преступлением…

– Эй, парень, ради Бога, – сказал худощавый. Он был молодецки сложен, в костюме с заостренными плечами, в фетровой шляпе с широкими полями. Усы у него были старомодные, как у секс-символа кинематографа 30-х годов. Он перекатил сигарету между тонкими губами. В «Транжире» курили, хоть и не полагалось.

– Прости, прости, – сказал длиннолицый. – Просто если вы уверены, что нам все сойдет с рук и никто не узнает, что я замешан…

Он замолчал, беспокоясь, что снова сболтнул лишнего.

– Не волнуйся, дружище, – сказал Джо в котелке. – Мы о тебе позаботимся.

Он поднял рака, оторвал ему голову и сунул в рот гостю, оставив хвост висеть.

– Нам нужна твоя помощь, чтобы пробраться через химический завод, где ты раньше работал, – продолжал мужчина, – в компанию по производству карт, по соседству. Мы очень ценим твой опыт.

– В общем, чтобы гарантировать, что тебя никто не подвяжет к ограблению… – Тощий парень вытащил из-под стола саквояж. Было ощущение, что его сшили еще в XIX веке. Он открыл его и поднял.

– …ты наденешь это.

Это еще что?

В мешке лежало нечто ярко-красное, цилиндрическое, круглое сверху. Вещь была похожа на стеклянный колпак, который он видел на бабушкиных каминных часах. Но эта штука была больше и не такая прозрачная и на вид могла закрыть всю голову до лопаток. Освистанный комик вынул изо рта болтающегося рака и выплюнул куски.

– Надеть?.. – спросил он в замешательстве. Вещь казалась смутно знакомой. – Н-но ведь там нет прорезей для глаз. Я ведь ничего не увижу.

Скорее всего, это какая-то шутка. Может быть, они меня проверяют, чтобы посмотреть, соглашусь ли я. Справа от него бандит в котелке был занят тем, что разрывал на части очередного рака, отделяя его тонкие ножки одну за другой.

– В нее вставлены зеркальные линзы из красного стекла, – сказал тощий парень. – Умно устроено, а?

Он улыбнулся тонкими губами.

– Не знаю. Эта маска… – сказал длиннолицый. – Ее случайно носил не тот парень, который в прошлом месяце напал на ледяную компанию, Красный Колпак?

– Включи мозги. – Тощий снова закрыл сумку и поставил ее на пол. – Нет никакого Красного Колпака. Это просто куча парней в масках.

Его грузный товарищ проглотил рака и кивнул:

– Точно! Не важно, кто под маской. Мы просто позволяем самому ценному члену мафии носить его для, гм, дополнительной анонимности.

В его устах это звучало очень убедительно. За его спиной проститутка болтала с моряком.

– А то как же, – ответил тощий. – Самому ценному члену. а это ты, мужик.

Он взял рака и начал чистить. Подельник последовал его примеру.

Где-то в баре кого-то вырвало.

Будущему комику хотелось им верить. Это могло бы решить все его проблемы, дать им новый старт.

– Слушайте, – сказал он, – правда, я не знаю… этот химический завод такой мрачный и отвратительный. Отчасти поэтому я и уволился.

Поэтому, а еще из-за того, что они там делали. Выполняли заказы военных. «Хуже „Агента Оранжа“»[1]1
  Смесь дефолиантов и гербицидов синтетического происхождения. Использовался США во время войны во Вьетнаме. (Прим. ред.)


[Закрыть], – говорил он Джинни. И еще были вещи, о которых он не мог ей рассказать. О психоактивных препаратах. Соединения испытывали на людях без их ведома. Произошла утечка, и он получил дозу.

Господи, как же он надеялся, что это не скажется на малыше…

– Но ты же сказал, что там минимум охраны, – возразил тощий.

– Слушай, ты хочешь растить ребенка в бедности? – добавил Джо. Они по-прежнему отрывали конечности у раков.

Он закрыл лицо руками.

– Нет, нет, конечно, нет. Вы правы, – сказал он. – В смысле, это ведь только раз, а потом я смогу переехать в другой район и начать достойную жизнь. – С настоящим домом и хорошей школой для сына. Он обеспечит Джинни достойную жизнь.

– Вот это настрой, – сказал Джо, похлопав его по плечу. Почему все вечно хлопают его по плечу? – Значит… В следующую пятницу, в одиннадцать вечера?

Несостоявшийся комик неуверенно кивнул и засмеялся, напряжение покинуло его.

– Договорились, – сказал он. – Конечно, почему бы и нет? В пятницу. И тогда уже утром, в субботу, я буду богат.

Ему нравилось, как это звучит.

– Представить не могу. Моя жизнь полностью изменится! Ничто не будет прежним…

…никогда.

13

Наступила пятница, и три потенциальных вора снова встретились в «Транжире», чтобы обсудить последние детали. Встретиться там было разумно, так как клиенты и персонал привыкли смотреть в другую сторону.

Это было именно такое место – не бар, куда бы ты пошел на свидание.

Туда бы ты попал, если бы она от тебя сбежала.

•

Ну и забегаловка.

Миллер, полицейский в штатском, в плаще и фетровой шляпе, размышлял об этом заведении, стоя с коллегой в форме и глядя на бар через грязные стекла двустворчатых дверей. Он мельком взглянул на своего мускулистого друга-полицейского МакКоркелла, а затем толкнул одну из дверей.

Миссис Бёркисс, хозяйка, от которой воняло кошачьей мочой, сказала им, что он может быть здесь. Не то чтобы она интересовалась, где можно выпить до захода солнца, добавила она, но они с покойной часто разговаривали. Бедняжка, продолжила домовладелица, была одинока, потому что мужа все время не было дома.

Комики, работавшие в стрип-клубах, часто посещали «Транжиру», по крайней мере, так ей говорили.

•

– Значит, на сегодня все решено? – спросил грабитель со стильными усиками, откидываясь на спинку стула. Сегодня в мисках не было вареных раков.

– А, ну, конечно! – подтвердил алчный шутник. – Я же не больной, чтобы отказываться сейчас.

Он облокотился на стол, стараясь говорить уверенно.

– В смысле, самое худшее – ложь перед Джинни – уже позади. Она, она думает, что меня пригласили выступить в клубе…

– Пусть и дальше так думает, – сказал вор покрупнее, поправляя котелок.

– Точно, – согласился тощий головорез. – Пусть так и будет.

– Слушай, сегодня вечером, – сказал Джо, – надень костюм и бабочку. Это своего рода торговая марка Красного Колпака.

– Хорошо, – ответил длиннолицый. – Джинни будет ждать, что я пойду в ночной клуб при параде. Лучше некуда.

– Э-э, Джо… – щеголь посмотрел на стойку и положил руку на плечо напарника. Со своего места комик увидел двух мужчин, разговаривающих с барменом. Один из них был полицейским.

Они направились прямиком к столу.

Парень в плаще, скорее всего, был детективом. Пока двое грабителей изо всех сил старались не показывать лиц, полицейский в штатском бросил на стол фотографию и заговорил с длиннолицым начинающим комиком.

На фотографии были он и Джинни.

– Прошу прощения, сэр, – сказал детектив. – Мы из полиции. Мы можем с вами поговорить снаружи? – Это было мало похоже на вопрос.

– Мы займем всего минуту, сэр… – сказал полицейский. Голос у него почему-то был грустный.

– Со мной? Н-но… почему? – Смутившись, комик посмотрел на их застывшие лица. – Я не… я имею в виду, гм… – Он изо всех сил старался сойти за простака. Откуда они узнали? Сдавшись, он встал и пошел вслед за ними на улицу.

– Э-э, послушайте, – сказал он детективу, – в чем проблема? Я…

– Сэр, мне очень жаль, – перебил его полицейский.

Очень жаль?

– Но сегодня утром с вашей женой произошел несчастный случай, – продолжил полицейский, не глядя ему в глаза. – По-видимому, она проверяла нагреватель детской бутылочки. Произошло короткое замыкание, и… – Он мялся. В этот момент комик все понял.

– В общем, она умерла, сэр. Соболезную.

По-прежнему избегая взгляда длиннолицего, он сунул сигарету в рот и зажег ее спичкой.

– Что?

Что еще он мог сказать?

– Послушайте, мне очень неприятно вам такое сообщать, – продолжил детектив, наконец взглянув на него. Он говорил искренне. – Такой несчастный случай бывает раз на миллион. Полная информация ждет вас в больнице.

Он утешительно положил руку на плечо комика.

– Спешить некуда.

– На вашем месте, – сказал мускулистый полицейский, – я бы выпил еще.

С этими словами они ушли.

•

Длиннолицый просто стоял и смотрел, как они уходят. Он ничего не мог ни сказать, ни сделать. Как лунатик, комик зашел обратно и сел. Похоже, больше идти ему было некуда. Джинни и ребенок…

– Эй, приятель, ты в порядке? – спросил тощий, допивая пиво.

– Моя жена, – ответил он, – умерла. Моя жена…

Казалось, что собственный голос звучит со стороны.

– Божечки, – сказал здоровяк Джо. – Какой ужас. Нам очень жаль.

– Да. Слушай, мужик, – сказал тощий, вставая и наклоняясь над столом. – Ты, наверное, хочешь, чтобы тебя сейчас оставили в покое, а? Увидимся вечером, хорошо?

«О чем он говорит?» – подумал комик, он выпучил глаза.

– Вечером? – переспросил он. – Но… но сегодня я ничего не могу делать. Бо-больше мне это не нужно. Джинни… Джинни… – поперхнулся он и продолжил, – Джинни умерла. Вы не понимаете…

Джо не дал ему договорить.

– Нет, нет, нет, – сказал он. – Нет, мне жаль твою жену, но это ты не понимаешь.

Он тоже поднялся, и они встали по обе стороны от него.

– То, что будет сегодня, это не мелочь. Отступать нельзя, это может кое для кого очень плохо кончиться. – Он дал этой мысли дойти до комика, а затем добавил: – никаких исключений.

– Но…

– Никаких «но», – сказал тощий, одарив его гротескной улыбкой и зажав в зубах сигарету. – Завтра похоронишь старушку с размахом. А сегодня ты с нами. Понял картину?

Он знал, что они его убьют, если он не согласится. Ему придется жить, хотя бы ради того, чтобы позаботиться об останках жены. И останках их ребенка.

– Да, – ответил он. – Да, я понял.

Они ушли, больше не сказав ни слова. Задержавшись в дверях, тощий бандит оглянулся через плечо. Намек был понятен.

Длиннолицый со слезами на глазах наблюдал, как они уходят. Он опустил голову, обхватил её руками, и когда они задрожали, он заплакал. Он не мог избавиться от ощущения, что посетители бара наблюдают за ним и смеются над его болью. Но какими людьми надо быть, чтобы так делать?

Как можно быть такими чудовищами?

14

Он стоял на краю бетонного канала, изучая свое темноглазое отражение в медленно текущей грязной воде. Легкий дождь создавал рябь, которая искажала его внешность. Он был одет в черный костюм, белую рубашку и галстук-бабочку – Джинни ушила костюм на прошлой неделе. Он словно приготовился выйти на сцену.

Его спутники были в плащах. Как так вышло, что он не в плаще? Узкий канал тянулся вдоль боковой стороны фабрики «Эйс Кемикал». Из круглых дренажных труб диаметром в три фута, выходящих из здания, сочились потоки маслянистой жидкости. На невысокой насыпи стояла сетчатая ограда, увенчанная проволочной спиралью.

– Эй, пошли! Хорош мечтать. Мы идем на дело или нет?

Комик едва его слышал. Даже не знал, кто из мужчин это сказал.

– Э-э, да, да, конечно, – ответил он. – Я… я просто вспомнил… как проходил здесь каждое утро по дороге на работу…

– Да, да, – откликнулся тощий. Его шляпа была низко надвинута на лоб, он все никак не мог вытащить красную маску из саквояжа. – А теперь надень эту хреновину. И заткни пасть.

– Что, прямо сейчас? – спросил он, когда парень напялил штуку ему на голову. – В смысле… В смысле, точно все будет в порядке? Я в ней смогу дышать?

– Что ты, все пучком, – уверил парень. – Божечки, знал бы ты, какая у тебя странная форма головы.

Через мгновение маска обхватила его плечи.

– Вот так… Нормально видишь, мужик?

– Ох, вроде бы да. Наверно, – сказал он. – Только все красное… и душновато, а еще пахнет странно.

Застарелым потом и отчаянием.

– Мой голос эхом не отдает?

Сквозь диковинные красные линзы тощий головорез выглядел странно с темными глазами и гротескной ухмылкой на лице.

– Тебя отлично слышно, – нетерпеливо сказал котелок, подводя его к осыпавшейся бетонной лестнице. – А теперь… как насчет того, чтобы провести нас через эту вонючую фабрику к соседнему заведению?

Тощий пошел впереди них, пятясь вверх по лестнице и поддерживая комика, чтобы тот не упал.

– Осторожно, парень. Ступеньки.

– Точно. Конечно. – Комик в красном колпаке вытянул руки, чтобы удержать равновесие. – Знаете… это как-то странно. Словно я во сне. Я все время вспоминаю Джинни…

Они прорезали брешь в ограде и оказались на огромной открытой территории – лабиринте бетонных дорожек между лужами застоявшихся жидкостей, от которых поднимались пары. Там стояли высокие стальные чаны, ряды труб и измерительных датчиков, разделенных стальными мостиками. Как и днем, охрана была сосредоточена на входах. Владельцы завода были скрягами, так что патрули не появлялись до наступления темноты. По крайней мере, так сообщил им комик.

– Хорошо, мы пройдем здесь, – сказал он, неуверенно направляясь вперед. – За фильтровальными баками, а там, за перегородкой, будут «Игральные карты „Монарх“».

Хотя он слышал стук механизмов и шум насосов, время было уже позднее, так что персонала не было.

– Знаете, это место… В красном цвете выглядит еще хуже. Оно похоже…

– Эй, вы! Ни с места! – Крик, по-видимому, доносился сверху. – Давайте, давайте, поднимайте руки!

Повернувшись вправо, ему пришлось переместить все тело, чтобы увидеть на мостике охранника в форме. Мужчина, крепко стоя на земле, широко расставил ноги и направил на них пистолет.

– Кретин! – взвизгнул тощий вор. – Ты говорил, что здесь нет охраны!

– Здесь… здесь, наверно, все изменилось с тех пор, как я уволился…

– Изменилось? Я твое тупое лошадиное лицо изменю, чувак.

Бандит вытащил пистолет и выстрелил вверх. Звук был оглушительным.

– Как громко!

Ему отчаянно хотелось зажать уши, но он мог только ухватиться за изогнутую поверхность красного колпака.

– В нем так громко!

Кто-то толкнул его. Это был парень в котелке.

– Ради Бога, беги! – закричал он. – Все пошло коту под хвост!

Пробираясь между чанами под открытым небом, они снова услышали охранника.

– Мёрф, отведи людей в задние отсеки. У нас тут банда Красного Колпака.

«Черт, он зовет подкрепление, – суматошно думал комик. Потом до него дошло. Банда Красного Колпака. – Вот дерьмо! Это он про меня!»

– О, Боже! – закричал Джо, задыхаясь от напряжения. – Куда идти? Как нам выйти?

Идти было некуда, и они пробежали мимо параллельных рядов высоких куполообразных резервуаров. Было слышно, как по трубам плещутся химикаты. Дождь продолжал лить.

– Я… я не знаю! Эта маска… Я не вижу, куда иду.

– Я убью тебя, бесполезный сукин сын, – проскрежетал его тощий сообщник. – Как только мы выберемся отсюда, я…

Гром захлестнул все его чувства.

Прямо перед ним два преступника выскочили из узких рядов труб, затем нелепо изогнулись, когда в них вонзились пули. Сквозь красный фильтр колпака кровь казалась черной, она хлестала там, куда попадали пули. Повсюду клубился густой туман. Длиннолиций не мог сказать, исходил ли он из труб или от тел, но он просачивался сквозь ткань его костюма, вызывал зуд. Он ощущал, как кожа под ним пузырится. Он столкнулся с бочкой на пятьдесят галлонов, на ней трафаретом был нарисован черный туз пик.

Тощий попытался уклониться от последнего выстрела, но пуля пробила ему череп, сбросив шляпу.

Двое рухнули на бетон. Но здоровяк Джо не умер.

– Вот черт… Вот черт… – сказал он, кряхтя от боли. – Ребята… слушайте, ребята, вам нужен не я.

Он повысил голос:

– Вам нужен он. Он – главарь банды. Это Красный Колпак!

– Что? – спросил комик, и тут он понял, что покрыт чем-то липким. – Что это? Что это?

Он поднял руки.

– Я весь в чем-то…

Над ними кто-то крикнул:

– Берегись! Он достает пистолет!

Раздался выстрел, но пуля пролетела мимо. Еще одна пуля попала бугаю в грудь, из спины хлынула кровь.

– О нет, – взвизгнул человек в колпаке. – Нет, нет, нет, нет…

Отчаянно пытаясь сбежать, он забрался по металлической приставной лестнице.

•

– Наверху, на мостике! – Охранник прицелился в бочку. – Попался! Он почти покойник.

– Больше никакой стрельбы, – донесся шипящий голос из-за спины охранников.

Все как один повернулись – и разинули рты.

– Человек – летучая мышь, – выдохнул один из них.

– Теперь тут я, – сказал Человек – летучая мышь. – Я разберусь своими методами.

Уши на маске были длиной с его голову, а черный плащ свисал с плеч как крылья. Из-за шипастых перчаток казалось, что вместо рук у него когти.

Из положения стоя он легко перепрыгнул через людей, секунду балансировал на перилах мостика, а затем побежал по нему, как канатоходец. Подпрыгнув в воздух, он сделал идеальное сальто над чанами с химикатами, двигаясь грациозно и плавно. Его плащ развевался позади него, как будто он жил своей жизнью.

•

Услышав приближающегося преследователя, человек в колпаке оглянулся через плечо и остановился. Он вытянул руки, чтобы отогнать пришедшего.

– Итак, Красный Колпак, вот мы и встретились снова, – сказал Человек – летучая мышь. Плащ окутывал его, как саван, глаза превратились в щелочки на маске. Сквозь колпак все было кроваво-красным. Возможно, все дело в химических веществах, впитавшихся через кожу и повлиявших на восприятие комика. К нему вышел стигийский зверь, который вылез, чтобы затащить его в ад. Чтобы он расплатился за грех, за то, что подвел жену и нерожденного ребенка.

– Нет, нет, нет, нет, – выкрикнул он. – Этого не может быть. О, Господи, что ты наслал, чтобы покарать меня?

Если преследователь и услышал его, то не подал виду.

– Не подходи ближе! Не подходи, не то я…

Летучая мышь протянула коготь.

– …Я прыгну!

Развернувшись, он перемахнул через перила и нырнул в болезненно-зеленый омут неизвестных химикатов. Здесь течение двигалось быстро, и на мгновение он подумал, не позволить ли им окутать его, пока одежда пропитывалась влагой, увлекавшей его за собой. Жжение усилилось, затем ослабло. Перед глазами поплыла карусель цветов и форм.

Рефлекс его пересилил, и он поплыл наверх, задыхаясь в колпаке. Он пробил поверхность токсичного варева. Поток вынес его наружу, недалеко от фабрики, к дренажному каналу, похожему на тот, в котором он видел свое отражение. Он сильно закашлялся, и его вырвало внутрь колпака. Неистовыми движениями он поплыл к осыпающемуся, покрытому мхом цементному краю канала.

Внезапно жжение вернулось.

– Больно, – крикнул он, и звук эхом отразился от колпака. – Все зудит, лицо, руки… что в воде? Боже мой, как жжет… – Он схватился за проклятую штуковину, прикрывавшую его голову. – Снять этот дурацкий колпак. Снять, чтобы можно было…

Наконец, он сорвал его и заглянул в лужу дождевой воды.

– …видеть.

То, что смотрело на него, было неузнаваемо.

Он упал на колени и закрыл лицо руками. Но когда он снова посмотрел, ничего не изменилось. Его глаза казались темными пятнами на невероятно белом лице. а его волосы…

Нужно отсюда выбираться.

Пошатнувшись, он поднялся на ноги, бросил колпак и, спотыкаясь, побрел прочь от фабрики «Эйс Кемикал». Мысли его завертелись, жжение утихло, и с губ сорвался один слог:

– Ха.

Внезапно все стало ясно.

– Ха-ха-ха.

Это же шутка.

Как только он начал смеяться, стало невозможно остановиться, удержать это в себе. Он нашел то, что всегда искал… смех.

Безудержный, неизбежный смех!

Шутили над ним, пока что, – но скоро шутить будет он.

И его шутки будут убийственными.