Текст книги "Всё ради любви"

9

Лорен пришла на работу на пятнадцать минут раньше. Одета она была во все самое лучшее: черные джинсы и белую хлопчатобумажную блузку, которую по ее просьбе выгладила миссис Мок.

Она постучала в дверь и немного подождала – никакого ответа. Лорен осторожно открыла дверь и заглянула внутрь. В ресторане было темно, даже очертания столиков едва различались.

– Эй, есть кто-нибудь?

Девочка вошла и закрыла за собой дверь.

Навстречу ей вышла пожилая женщина. Она держала руки в карманах покрытого пятнами фартука. Из-за старомодных очков с толстыми стеклами ее глаза казались огромными. Женщина с прищуром, хмуро смотрела на Лорен, и та почувствовала себя жуком, стиснутым в крепком кулаке.

– Это ты, что ли, новенькая? – строго спросила женщина.

Лорен кивнула, чувствуя, как краснеет:

– Да. Я Лорен Рибидо.

Она шагнула вперед и протянула руку. Против ее ожиданий, рукопожатие женщины было сильным и энергичным.

– А я Мария Десариа. Ты раньше где-нибудь работала?

– Да. Я работаю уже несколько лет. Когда я была маленькой – в пятом или шестом классе, – я собирала клубнику и малину на ферме Магрудера. А еще я работала в «Райт Эйд», с прошлого лета, когда аптека только открылась.

– Собирала ягоды? Я думала, что на такую работу берут главным образом мигрантов.

– По большей части так и есть. В основном. Они платили хорошо – для ребенка.

Мария склонила голову набок и сосредоточенно изучала Лорен.

– Наркотики, побеги из дома и все прочее – такое за тобой водится?

– Нет. Я учусь в школе «Фиркрест», и у меня хороший средний бал – три и девять десятых.

– «Фиркрест»? Гм. Ты католичка?

– Да, – настороженно ответила Лорен. В последнее время стало опасно признаваться в этом. Вопросы вероисповедания вызывали множество проблем. Она приказала себе держаться стойко и не нервничать.

– Что ж, это хорошо, даже несмотря на то что ты рыжая.

Лорен не знала, что на это сказать, поэтому просто кивнула.

– Ты когда-нибудь работала официанткой? – после паузы спросила Мария.

– Да.

– Значит, когда я скажу, что нужно накрыть столы и протереть меню, ты поймешь, что от тебя требуется?

– Да, мэм.

– Столовые приборы вон в том буфете, – сказала Мария и поспешно добавила: – Естественно, это не серебро.

– Ясно.

Они молча смотрели друг на друга. Лорен снова почувствовала себя неуютно.

– Хорошо. Приступай, – наконец произнесла Мария.

Лорен направилась к буфету и с силой выдвинула ящик, отчего столовые приборы громко звякнули. Девочка замерла, понимая, что уже сделала что-то не так. Она обеспокоенно покосилась на Марию, все еще стоявшую в зале и мрачно наблюдавшую за ее действиями.

«М-да, будет нелегко угодить этой женщине, – подумала Лорен. – Очень нелегко».

К концу своего первого рабочего дня Лорен поняла две вещи: на работу нужно приходить в теннисных туфлях и в «Десариа» на оплату квартиры и приличное платье не заработаешь.

И все же ресторан ей нравился. Кормили здесь великолепно. Она старалась изо всех сил и делала все необходимое, не дожидаясь, когда кто-нибудь – в частности, хозяйка, миссис Десариа – даст ей поручение. В настоящий момент она наливала оливковое масло в кувшинчики, стоящие на столах.

– Знаешь, – сказала Энджи, подходя к ней, – этот ресторан мог бы быть очень популярным, если бы сюда приходили люди. На! – Она протянула ей десертную тарелку с куском тирамису. – Присоединяйся ко мне.

Они сели за столик у камина. Дрова потрескивали, на них весело плясали языки пламени.

Лорен почувствовала на себе взгляд Энджи и подняла голову. В темных глазах Энджи она увидела то ли жалость, то ли сочувствие. Ведь Энджи видела ее в ту ночь на парковке, а потом еще раз, в «Помоги соседу».

– Это действительно здорово, что вы дали мне эту работу. Хотя еще одна официантка вам вряд ли нужна. – Лорен тут же пожалела о своих словах. Что она несет! Ведь ей нужна эта работа.

– Не сейчас, так потом понадобится. У меня большие планы в отношении ресторана, – улыбнулась Энджи. – Только я плохо разбираюсь в этом бизнесе. Достаточно спросить у моей сестры Ливви. Она считает, что я все только испорчу.

Лорен трудно было поверить, что эта красивая женщина может в чем-то потерпеть неудачу.

– А я уверена, что у вас все получится. У вас очень вкусная еда.

– Ага. Мама и Мира великолепно готовят. – Энджи съела кусочек и спросила: – А давно ты живешь в ВестЭнде? Не исключено, что я ходила в школу с твоими родителями.

– Вряд ли. – Лорен надеялась, что ее голос звучит спокойно. – Мы переехали сюда, когда я была в четвертом классе. – Она помолчала. – Мы живем вдвоем, мама и я. – Ей понравилось, как это прозвучало, как будто они с мамой одна команда. И все же ей не доставляло удовольствия говорить о своей семье, вернее, о ее отсутствии. – А вы? Вы всегда жили в Вест-Энде?

– Я выросла здесь, но потом уехала в университет и вышла замуж… – Энджи умолкла. Она уставилась в свою тарелку и принялась водить по ней вилкой. – Я вернулась домой после развода. – Она подняла голову, попыталась улыбнуться. – Извини, я пока еще не могу спокойно рассказывать об этом.

– О! – Лорен не знала, как реагировать на это сообщение. Она вновь занялась тирамису, но стук вилки по тарелке казался ей оглушающим.

Наконец Энджи спросила:

– Тебя подвезти до дома?

– Нет. – Этот вопрос удивил Лорен. – Меня встречает мой молодой человек. – Едва она произнесла эти слова, как у двери ресторана прозвучал автомобильный гудок. Она вскочила. – Это он. Я пойду? – Она взглянула на пустые тарелки. – Давайте я…

– Беги. Увидимся завтра вечером.

Лорен пристально посмотрела на Энджи:

– Вы уверены?

– Уверена. До встречи.

– До свидания, – попрощалась Лорен, спеша к двери. Она вытащила из-под конторки метрдотеля свой рюкзак и, закинув его на одно плечо, вышла на улицу.

Толпа неистовствовала.

Вскочив вместе со всеми, Лорен кричала и хлопала в ладоши. Трибуны ревели. Табло замигало, и на нем высветился новый счет: «Фиркрест» – двадцать восемь, «Келсо Кристиан» – четырнадцать.

– Это потрясающе! – завопила Анна Лайонс, дергая Лорен за рукав.

Лорен тоже ликовала и весело смеялась. Передача Дэвида была поразительно красива, мастерски закрученный мяч пролетел сорок ярдов и попал прямехонько в руки Джареда. Лорен надеялась, что и его отец видел этот пас.

– Пошли, – сказал кто-то. – Почти конец тайма.

Лорен вслед за девочками пошла по проходу к бетонной лестнице и спустилась вниз, туда, где стояли ларьки и где трудились ребята из параллельного класса. Она заняла свое место у стойки с хот-догами.

– Теперь моя очередь, – сказала она Марси Морфорд, которая в этот момент раскладывала по банкам разные сорта горчицы.

В течение следующего получаса, пока по полю маршировал оркестр, Лорен продавала хот-доги и гамбургеры зрителям, которые плотным потоком спускались с трибун, – родителям, учителям, ученикам, выпускникам. Во время футбольного сезона по пятницам вечером все собирались на стадионе, чтобы посмотреть матчи между местными командами. Сейчас все говорили о Дэвиде. Он играл главную в своей жизни игру.

Когда смена Лорен закончилась, она присоединилась к подружкам и досмотрела матч.

«Фиркрест» разделал соперников под орех.

Трибуны медленно пустели. Лорен с подругами прибралась в ларьке и прошла к раздевалкам. Девочки стояли стайкой, болтая и смеясь, и ждали героев дня.

Игроки выходили один за другим, обнимали своих подружек и расходились в разные стороны.

Наконец двустворчатая дверь распахнулась, и из раздевалки со смехом выбежали оставшиеся игроки. Среди них был Дэвид, однако он держался чуть-чуть в стороне, наверное, так же как Брэд Питт или Джордж Клуни, когда те учились в старших классах. Свет от прожекторов падал только на него, и казалось, что его светловолосую голову окружает золотистый ореол.

Лорен бросилась к улыбающемуся Дэвиду. Он поймал ее в объятия.

– Это потрясающе! – воскликнула она.

Он довольно улыбнулся.

– Да? Ты видела, как я метнул гранату Джареду? Черт! Я был как в огне. – Он с хохотом закружил Лорен.

Когда они подошли к флагштоку, Дэвид остановился и огляделся. Лорен знала, что – вернее, кого – он ищет. Она напряглась, обняла Дэвида и прижалась к нему.

Остальные ребята направились к машинам. На стоянке слышался шум двигателей, хлопанье дверей, гудки. Сегодня на пляже состоится шумная вечеринка в честь столь великой победы. Их предыдущая игра на домашнем поле прошла спокойно, после нее Лорен и Дэвид просто просидели несколько часов в машине его матери, болтая и наслаждаясь уединением. Сегодня же все будет по-другому. И ей не важно, как они отпразднуют победу, главное, что праздновать ее они будут вместе.

– Эй, Дэвид! – крикнул кто-то. – Вы с Лорен идете на пляж?

– Скоро придем, – ответил Дэвид, помахал им и, прищурившись, вновь обвел взглядом стадион, потом стоянку.

Наконец он спросил:

– Ты их видела?

Прежде чем Лорен успела ответить, послышался голос его матери:

– Дэвид! Лорен! Вот вы где.

Миссис Хейнз спешила через двор к ним. Она крепко обняла Дэвида, ласково погладила его по голове. Интересно, спросила себя Лорен, Дэвид заметил грусть в ее глазах?

– Я так горжусь тобой.

– Спасибо, мама. – Дэвид смотрел куда-то позади ее.

– У твоего отца деловая встреча. Он не мог приехать на игру, – сухо сказала миссис Хейнз. – Он сожалеет.

Из Дэвида будто выпустили воздух.

– Как всегда.

– Ребята, если хотите, давайте вместе отправимся за пиццей…

– Нет, спасибо. Сейчас на Клейборн-Бич устраивают вечеринку. Но все равно спасибо. – Дэвид схватил Лорен за руку и потащил ее за собой.

Миссис Хейнз едва успевала за ними. Они подошли к парковке. Дэвид открыл пассажирскую дверцу для Лорен. Та потопталась, затем подняла глаза на миссис Хейнз.

– Спасибо за приглашение, миссис Хейнз, – сказала она.

– Пожалуйста, – кивнула та. – Идите веселитесь. – Она перевела взгляд на сына. – Будь дома к полуночи.

Дэвид обошел машину, направляясь к водительской дверце.

– Хорошо.

Чуть позже тем же вечером, когда все сидели вокруг костра и говорили о предстоящем весной выпускном вечере, Лорен наклонилась к Дэвиду и прошептала:

– Я уверена, что твой отец действительно хотел прийти.

Дэвид вздохнул.

– Ага. И он обязательно придет в следующую пятницу, – сказал он и, повернувшись к Лорен, вдруг просиял. – Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю, – сказала Лорен, просовывая руку в его ладонь.

И тут он улыбнулся.

Последние несколько дней Энджи работала не покладая рук. Каждое утро она вставала на рассвете, устраивалась за кухонным столом, раскладывала свои записи, меню и делала новые пометки. В эти окрашенные бледно-розовым часы тишины она составляла план кампании по сбору верхней одежды и сочиняла тексты рекламных объявлений и листовок. К половине восьмого она уже была в ресторане, где под руководством матери изучала то, что всегда было вне поля зрения посетителей.

Они начали с поставщиков. Энджи наблюдала, как мама проходит мимо ящиков со свежими овощами и каждый день выбирает одно и то же: помидоры, зеленый перец, баклажаны, салат «Айсберг», желтый лук и морковь. Ей ни разу не пришло в голову взглянуть на грибы портобелло или порчини, на разноцветный болгарский перец, на молодую зеленую фасоль в стручках, на кочанный салат или на сочные темные трюфели.

Та же самая история повторялась на рыбном или мясном рынках. Мама покупала крохотные розовые коктейльные креветки и больше ничего. У «Братьев Альпак» она брала фарш из постной филейной говядины, свиной и телячий фарш, а также с десяток куриных грудок. На четвертый день Энджи поняла, что теряется масса возможностей. И тогда она отстала, сказала маме, чтобы та шла домой, что она скоро догонит ее. Как только мама скрылась из виду, она отправилась к супервайзеру рынка овощей и фруктов.

– Мне нужен ваш совет, – сказала она, – давайте представим, что «Десариа» – совершенно новый ресторан.

И уже через несколько минут на Энджи обрушился такой поток полезной информации, как на циркового клоуна – конфетти. Она ловила каждое слово и едва успевала все записывать. Затем она повторила свои вопросы супервайзерам рыбного и мясного рынков. Вопросов у Энджи было много.

Как влияет на качество рыбы быстрая заморозка?

Какой из съедобных моллюсков лучше? Устрицы?

Для чего могут понадобиться кальмаровы «чернила»?

Как правильно выбрать мускусную дыню?

Чем дангенесский краб лучше снежного?

Она получала ответы на все свои вопросы, и к концу недели Энджи уже хорошо представляла, как можно изменить меню к лучшему. Она с маниакальным усердием собирала рецепты и меню из лучших и самых знаменитых ресторанов Лос-Анджелеса, Сан-Франциско и Нью-Йорка. Везде, как она заметила, для сезонных блюд использовали свежайшие ингредиенты местного производства. Кроме того, она прочитала все записи и пометки отца и устроила своим сестрам жесточайший экзамен, пока те не взмолились о пощаде.

Впервые за всю свою жизнь она почувствовала принадлежность к ресторану. К ее удивлению и к удивлению всех остальных, это ощущение ей понравилось.

В субботу вечером Энджи пришлось помогать Лорен обслуживать посетителей, но, как только у нее выдавалась свободная минута, она принималась изучать счета, подлежащие оплате, оплаченные счета, а также делала пометки о том, какие запасы надо пополнить. День прошел в суете, и к тому моменту, когда зал покинули последние посетители, она чувствовала себя страшно уставшей.

И от этого ей было радостно.

Энджи пожелала спокойной ночи маме и Мире, проводила их до двери, взяла две порции мороженого и села за столик у камина. Она обожала эту часть вечера, когда рабочий день закончен, а в закрытом ресторане стоит тишина. Эта уютная атмосфера успокаивала ее, и иногда, слушая, как трещат дрова или дождь стучит по крыше, она ощущала присутствие отца.

– Энджи, я ухожу домой, – сказала Лорен, направляясь к ней через зал.

– Поешь со мной мороженого. Очень вкусное. – За прошедшие дни это стало для них обеих своего рода ритуалом – есть вместе десерт. Энджи поймала себя на том, что с нетерпением ждет момента, когда они сядут вот так – в тишине – друг напротив друга.

Лорен улыбнулась:

– Если так пойдет и дальше, то к школьному балу я растолстею.

Энджи рассмеялась:

– Не переживай, садись.

Лорен села напротив, где уже стояла креманка с мороженым.

Энджи положила кусочек в рот.

– Боже, до чего же оно хорошо! Но плохо, что сегодня у нас почти не было посетителей. – Она посмотрела на Лорен: – И чаевые у тебя наверняка скудные.

– Увы!

– Реклама о кампании по сбору верхней одежды выходит завтра. Это должно помочь.

– Надеюсь.

– Кстати, сколько теперь стоит платье для школьного бала?

– Целую кучу денег, – вздохнула Лорен.

Энджи внимательно оглядела ее:

– Какой у тебя размер?

– Восьмой.

– Как у меня. – Вот он, ответ, простой, как ложка в ее руке. – Я могла бы одолжить тебе свое платье. Конлан… мой… мой бывший муж, работал репортером в «Сиэтл таймс». Изредка мы с ним ходили на всякие приемы. Так что у меня есть несколько подходящих к случаю платьев. Ты можешь выбрать, какое тебе понравится.

Выражение на лице Лорен было красноречивее любых слов: жгучее желание, смешанное со стыдом.

– Я не могу. Но все равно спасибо.

Энджи решила не форсировать события и дать Лорен время подумать над ее предложением.

– Ты идешь туда с тем мальчиком, который забирает тебя после работы?

Лорен вспыхнула:

– Да. Его зовут Дэвид Хейнз.

По реакции девочки Энджи поняла: это – любовь. Она совсем не удивилась. Лорен – серьезная девочка, она из тех, кто полностью погружается в отношения, а потом с большим трудом выбирается из них. Другими словами, она хорошая девочка.

– И как давно вы с Дэвидом встречаетесь?

– Почти четыре года.

Энджи удивленно изогнула брови. Годы, проведенные в старших классах, нужно пересчитывать с тем же коэффициентом, что и собачий возраст, так что можно сказать, что четыре года – это целая жизнь. Ей хотелось предупредить Лорен: «Будь осторожна, любовь убивает», но она удержалась от такого совета. Если девушке повезет, возможно, ей никогда не придется это узнать.

Эти мысли вернули Энджи к размышлениям о Конлане и о том времени, когда она любила его. И о том, каково ей было, когда все это стало прошлым. Она встала из-за стола, испугавшись, что нахлынувшие воспоминания заставят ее расплакаться. Подойдя к окну, она устремила взгляд в ночь. В этом году осенние холода наступили раньше обычного. Город уже усыпан опавшими листьями, ветер с шумом гоняет их по тротуарам и проезжей части. Еще неделька – и эти листья превратятся в прелую, скользкую массу.

– Вам плохо?

Энджи услышала обеспокоенный голос Лорен.

– Нет, со мной все в порядке. – Она едва успела ответить, как с улицы раздался автомобильный гудок.

– Это Дэвид! – воскликнула Лорен, вскакивая.

Энджи оглядела машину, остановившуюся перед рестораном. Это был классический «порше-спидстер», покрашенный серой грунтовкой. Колеса сияли хромом, покрышки явно были новыми.

– Вот это машина!

Лорен подошла к ней.

– Я иногда зову его Спиди-Гонщиком, ну, знаете, такой персонаж аниме. Он живет этой машиной.

– А-а! Мальчик и его машина.

Лорен рассмеялась:

– Если он заставит меня разглядывать новый скол краски, я закричу. Но, конечно, ему я об этом не говорю.

Энджи повернулась к девочке. Она впервые сталкивалась со столь чистыми эмоциями, со столь искренним обожанием. Первая любовь. Она по собственному опыту знала, что такая любовь бывает всепоглощающей, и снова хотела сказать: «Девочка, будь осторожна», но кто она такая, чтобы давать Лорен советы?! Их может давать только мать.

– До вторника, – попрощалась Лорен и убежала.

Продолжая наблюдать за девочкой, Энджи увидела, как та скрылась в спортивной машине, и вспомнила те далекие времена, когда она была по уши влюблена в Томми Матуччи. Он тогда ездил на старом и разбитом «форде-фейрлейн» и был таким же импульсивным и темпераментным, как его машина. До чего же он любил свой «форд»!

Забавно! Она не вспоминала о нем многие годы.

Дэвид остановил машину перед домом Лорен, на своем обычном месте. Лорен откинула назад спинку переднего сиденья. В маленькой машине было тесно, к тому же им мешала ручка переключения передач, однако они уже научились приспосабливаться.

Дэвид обнял ее и поцеловал. Лорен ощутила, как снова погружается в знакомую сладостную темноту, в желание. Сердце ее забилось чаще, и через несколько минут окна в машине, запотев, отгородили их от внешнего мира.

– Лорен, – проговорил Дэвид, и по его голосу Лорен поняла, что им тоже овладело желание.

Он сунул руку ей под блузку, и девочка затрепетала от его прикосновения.

В этот момент на руке Дэвида запищали часы.

– Черт, – застонал он, отстраняясь от Лорен. – Ну почему они требуют, чтобы я возвращался домой так рано? Я знаю восьмиклассников, которым разрешают гулять после полуночи. – Он с сердитым видом скрестил руки на груди.

Это получилось так по-детски, что Лорен с трудом удержалась от смеха. Надо же, великий Дэвид Райерсон-Хейнз обиделся и надулся!

– Тебе повезло, – сказала она, гладя его. – О тебе волнуются, тебя любят.

– Ага, как же.

Лорен на мгновение, на одно коротенькое мгновение почувствовала себя более взрослой, чем он.

– Твоей маме плевать, когда ты приходишь домой. И вообще приходишь ли.

– Именно так, – с горечью проговорила Лорен, поднимая спинку сиденья.

Эту тему они с мамой закрыли давным-давно. «Я не хочу, чтобы ты считала, будто я тебя контролирую, – сказала ей тогда мать. – Мои родители пытались меня контролировать, и я от этого только зверела». С тех пор Лорен могла приходить домой и уходить из дома когда хотела.

Дэвид поцеловал ее, но вдруг отстранился и тяжело вздохнул.

– Что-то случилось? – встревоженно спросила Лорен.

Дэвид перегнулся через нее и открыл бардачок.

– Вот, – сказал он, передавая ей какие-то бумаги.

– Что это? – Лорен заглянула в бумаги. – Заявление в Стэнфорд!

– Отец хочет, чтобы я подал заявление на предварительное зачисление. К пятнадцатому ноября.

– Ох, – произнесла Лорен. Она знала: Дэвид не посмеет ослушаться отца.

– Я думал, что и ты могла бы подать заявление.

Лорен едва не расплакалась. Как же он не понимает? Ведь он сто раз подвозил ее, видел дом, в котором она живет!

– Дэвид, я не могу этого себе позволить. Мне нужна полноценная стипендия, а не жалкая подачка. Мне нужно либо поступить на бюджетное отделение, либо учиться за счет фирмы.

– Я знаю, – грустно сказал Дэвид.

Так они сидели некоторое время, каждый на своем сиденье, не прикасаясь друг к другу, устремив невидящий взор на запотевшее лобовое стекло.

– Наверное, я туда не поступлю.

– Да ладно тебе, Дэвид. Твоя семья делала значительные пожертвования Стэнфорду, у них даже одно здание названо вашей фамилией в честь твоих предков.

– Тогда и ты поступишь. – Он повернулся к Лорен, сгреб ее в объятия, прижал к себе и поцеловал. Лорен позволила себе отдаться этому поцелую и забыла обо всем.

Позже, в своей неуютной холодной квартире, она в который раз подумала о том, как это, наверное, здорово жить в его мире, где все дается так легко, где так просто осуществляются мечты.

Когда Мира отвезла детей в школу и вернулась домой, она увидела у своего дома Энджи.

– Что-то ты сегодня раненько, – сказала она, идя по дорожке навстречу сестре. – Неважно выглядишь.

– Нам надо поговорить. Ваши соседи да и все родители тоже надевают тренировочные штаны и кеды, когда по очереди отвозят детей в школу и забирают их домой?

– Большинство. Проходи. – Улыбаясь, она открыла дверь и впустила Энджи.

В доме пахло кофе и блинчиками. Подбирая на ходу игрушки, Мира прошла на кухню и налила в две кружки кофе.

– Итак, – сказала она, устраиваясь в гостиной в глубоком кресле и игнорируя царивший вокруг беспорядок, – зачем ты здесь и почему ты выглядишь, как участник «Жестоких игр»?

– Очень смешно! – Энджи опустилась в соседнее кресло. – Между прочим, я всю ночь работала.

– Работала, да? – Мира отпила кофе, поглядывая на Энджи.

Энджи протянула сестре блокнот:

– Вот то, что я собираюсь сделать.

Мира поставила кружку на журнальный стол и взяла блокнот. По мере того как она читала, ее брови от удивления поднимались все выше.

Энджи с жаром принялась объяснять:

– Кроме кампании по сбору верхней одежды, я хочу по вторникам устраивать винные вечера, когда бутылка вина будет продаваться за полцены; по четвергам – вечера романтических встреч, когда вместе с ужином будут подаваться два билета в кино; по пятницам и субботам назначать «счастливые часы». Мы могли бы открывать ресторан в три и до пяти подавать только выпивку и закуски, что-нибудь вроде итальянского ассорти и брускетт. Мои исследования показывают, что несколько «счастливых часов» в неделю могут удвоить недельную выручку. Мы зря растрачиваем свою лицензию на алкоголь, используя ее не на полную катушку. А как тебе это: «Романтические свидания в «Десариа»? Я думаю, что мы могли бы дарить розы пришедшим парам.

– С ума сойти можно, – ошарашенно произнесла Мира, поднимая голову. – Папе все это очень понравилось бы.

– Знаю. А вот из-за мамы я беспокоюсь.

Мира рассмеялась:

– Как мы любили повторять: «А то!»

– Как мне убедить ее в необходимости перемен и донести до нее свои идеи?

– Начинай на расстоянии и не забудь облачиться в доспехи.

– Смешно!

– Ладно, принцесса. У нас есть два способа уговорить маму. Первый и самый действенный – это использовать папу. Как-никак, она была готова на все, лишь бы он был счастлив.

– К сожалению, разговаривает он не с нами, а с ней.

– Да, поэтому тебе понадобится план номер два. Сделай так, чтобы она подумала, будто все это ее идеи. Я так сделала, когда хотела попасть на концерт «Крыльев» в «Кингдоме». Мне потребовался почти месяц, но в конце концов она решила, что я буду плохой американкой, если не пойду на концерт со своими друзьями.

– И как же это у тебя получилось?

– Я начала с того, что попросила у нее совета.