Текст книги "Немолодожены"

– Даже представить сложно! – ответила я. Все рассмеялись, восприняв мои слова как милую шутку. Я подняла руку, чтобы убрать волосы со лба, но потом вспомнила, что мне нельзя ерзать и суетиться. Тогда я скрестила руки на груди и вспомнила, что Интернет советовал мне и этого тоже не делать.

«Что делать-то, черт побери?!»

– Когда Чарли сказал мне, что столкнулся с тобой, – начала Молли, – я просто не могла в это поверить. И это в ваш медовый месяц!

Я неуклюже хлопнула в ладоши:

– Ура! Это так… весело.

Появилась официантка, и Итан наклонился ко мне, делая вид, что целует меня в шею. Его горячее дыхание я чувствовала прямо за своим ухом.

– Святые угодники, – прошептал он. – Да расслабься уже!

Подняв голову, он улыбнулся официантке, которая зачитывала меню. После нескольких вопросов мы заказали бутылку вина «Пино Нуар» и наш обед.

Все мои надежды увести разговор в сторону рухнули, как только официантка ушла.

– Так как же вы познакомились? – спросила Молли.

Повисла пауза. «Будь проще, Олив».

– Нас познакомил друг.

Ответом мне стали молчаливые вежливые улыбки. Молли и Чарли ждали целой истории. Я же ерзала на стуле, скрещивая ноги.

– И, хм, Итан пригласил меня на свидание…

– У нас были общие друзья, о чем мы узнали, когда начали встречаться, – вставил свою реплику Итан, и их внимание, к счастью, переключилось на него. – Они запланировали небольшую вечеринку, желая перезнакомить всех, кто приглашен. Я заметил ее сразу же.

Руки Молли затрепетали:

– О, любовь с первого взгляда!

– Что-то в этом роде, – ответил Итан, и уголок его рта шаловливо дернулся вверх. – На ней была футболка с надписью: «Столкновение частиц приводит меня в возбужденное состояние[17]17
  Particle Collisions Give Me a Hadron дословно переводится как «Столкновение частиц дает мне адрон», а адроны (субатомные частицы) рассматриваются как возбужденные состояния, наблюдаемые в экспериментах «резонансы». Получается «Столкновение частиц приводит меня в возбуждение».


[Закрыть]», и я подумал, что с девушкой, которая понимает такой физический каламбур, определенно стоит познакомиться.

Гамильтон разразился лающим смехом и стукнул кулаком по столу. Честно говоря, я едва сдерживалась, чтобы не грохнуться в беспамятстве об пол. История, которую рассказывал Итан, была подлинной. Но это была не первая наша встреча – может быть, третья или четвертая. На самом деле, первая наша встреча была ночью, когда я решила, что не собираюсь прилагать к общению с Итаном ни малейших усилий. Каждый раз, когда я пыталась быть дружелюбной, он уходил в другую комнату. И вот теперь он треплется о том, во что я была одета. Я едва могу вспомнить, что было на мне вчера, не говоря уже о том, что было на ком-то еще два с половиной года назад.

– Я полагаю, будет и остальная часть истории, так? – спросил Гамильтон.

– Вроде того. Поначалу мы не очень ладили, – Итан говорил, а глаза его с обожанием обводили мое лицо. – Но вот мы здесь, – он снова моргнул и посмотрел на Гамильтонов. – А как насчет вас?

Чарли и Молли рассказали нам о том, как они познакомились на танцах одиночек между соседними церквями[18]18
  В Америке популярна традиция устраивать акции (танцы и другие мероприятия) для одиноких. На них приходят холостяки, и они знают, что там все женщины не замужем и хотят кого-то встретить.


[Закрыть]. Чарли тогда не пригласил ее танцевать, но она сама подошла прямо к нему и пригласила на танец. Я изо всех сил старалась быть внимательной, правда, это казалось мне почти невозможным, когда Итан сидел так близко. Его рука все еще лежала на моем стуле, а когда я откинулась назад, его пальцы стали касаться изгиба моего плеча и моей шеи. Каждый раз, когда он прикасался ко мне, это было похоже на крошечные язычки пламени.

Разумеется, я не стала второй раз откидываться на спинку стула.

Как только прибыли наши первые блюда, мы приступили к трапезе. Вино лилось рекой, а Итан очаровывал всех, что делало ужин еще более восхитительным. Иногда мне хотелось после этого ужина поблагодарить его, а иногда и задушить.

– А вы знали, что в детстве Оливия застряла в одном из этих игровых автоматов с когтями? – спросил Итан и тут же принялся пересказывать мою самую нелюбимую, но, признаю, самую смешную историю. – Да вы сами можете посмотреть в YouTube весь процесс извлечения. Это войдет в золотой фонд комедий.

Молли и Чарли выглядели испуганными за маленькую Оливию, но я почему-то была уверена, что они не забудут посмотреть тот гадкий ролик позже.

– Как ты узнал об этом? – спросила я его с искренним любопытством. Я сама никогда ему об этом не рассказывала, но и не могла представить, чтобы он стал собирать обо мне слухи. И уж тем более невероятно, чтобы он начал гуглить все обо мне. Мысли об этом заставили меня затолкнуть свой смех обратно в глотку.

Итан потянулся к моей руке, переплел наши пальцы. Его ладонь была такой теплой, сильной и так крепко держала меня. Эти ощущения вызвали у меня ненависть, хоть было и здорово.

– Твоя сестра рассказала мне, – ответил он. – По-моему, ее точные слова были «Худший приз в истории».

Тут уж все впали в истерику. Мистер Гамильтон хохотал так сильно, что его лицо приобрело красноватый оттенок, так контрастирующий с серебристостью его гигантских усов.

– Напомни мне поблагодарить ее, когда мы вернемся домой, – сказала я, убирая руку Итана и допивая вино.

Все еще смеясь, Молли осторожно промочила глаза салфеткой:

– Сколько у тебя братьев и сестер, Олив?

Я не забыла предыдущий совет Итана и потому ответила максимально просто:

– Всего одна сестра.

– Вообще-то она близнец, – добавил Итан.

Молли была заинтригована:

– Вы совершенно одинаковы?!

– Так и есть, – ответила я.

– Они лишь выглядят совершенно одинаково, – сказал Итан, – но их характеры полярно противоположны. Как день и ночь. У одной все всегда схвачено, а другая – моя жена.

Чарли и Молли снова засмеялись, а я потянулась к руке Итана, одаривая его сладкой улыбкой в стиле «Как же я люблю тебя, идиот» и пытаясь сломать его пальцы в своем кулаке. Он кашлянул, и в глазах его сверкнули слезы.

Молли, должно быть, неверно истолковала его застывшее лицо, и потому смотрела на нас с нежностью.

– О, это было самое интересное, – проговорила она. – Какой прекрасный сюрприз в конце этой поездки!

Теперь уже увлеченность Молли моим фальшивым супругом не знала границ. Она наклонилась вперед, играя ямочками на щеках.

– Итан, Олива упоминала, что у нас с Гамильтоном в компании есть клуб супругов?

«Клуб супругов? Неужели мне и потом придется ходить с Итаном?»

– Конечно же нет, – уверенно заверил Итан.

Она уже потирала руки:

– Мы собираемся вместе раз в месяц. В основном это удается женам, но Итан – ты просто душка. Я уже могу заранее предсказать, что тебя все будут любить.

– Да, у нас очень сплоченное общество, – продолжил мистер Гамильтон. – О своих коллегах мы думаем скорее как о семье. Вы двое отлично впишетесь в наш круг. Олив, Итан, я так рад приветствовать вас в компании Гамильтона.

* * *

– Не могу поверить, что ты рассказал историю с игровым автоматом, – сказала я, когда мы шли по дорожке, ведущей в комнату. – Ты же знаешь, что они обязательно погуглят, и мистер Гамильтон увидит меня в нижнем белье.

К счастью, мы вернулись к комфортному для нас расстоянию. Для меня просто находиться рядом с Итаном – это было уже слишком. А уж находиться рядом с ласковым и очаровательным Итаном было все равно, что внезапно оказаться способной ходить по потолку.

Тем не менее этот ужин оказался удачным и стал моим неоспоримым успехом. Но как бы я ни была счастлива, что не провалила этот экзамен и все еще имею работу, меня очень раздражало то, что Итан во всем был так хорош. Я понятия не имела, как он это делает, ведь в 99 процентах случаев он начисто лишен обаяния. Но потом раз, и он вдруг превращается в мистера Конгениальность.

– Но это ведь действительно забавная история, Олив, – ответил он, ускоряя шаг и опережая меня на несколько шагов. – Или мне следовало рассказать им о том, как ты подарила мне диск с программой для ведения домашней бухгалтерии на прошлое рождество? Я имею в виду, если честно…

– Я всего лишь беспокоилась о тебе.

– А я поддерживал разговор…

Итан остановился так внезапно, что я просто налетела на кирпичную стену его спины.

Обретя равновесие, я пришла в ужас от того, что только что врезалась лицом в великолепие его трапеции.

– У тебя что, инсульт?

Он прижал руку ко лбу, повернул голову так, чтобы видеть, откуда мы пришли:

– Этого не может быть!

Я повернулась, чтобы проследить за его взглядом, но он быстро уволок меня за огромную пальму в горшке, где мы прижались друг к другу.

– Итан? – позвал чей-то голос, сопровождаемый стуком высоких каблуков по каменной дорожке. И чуть тише с придыханием: «Клянусь, я только что видела Итана!»

Он повернулся ко мне:

– Сделай одолжение. Мне нужно, чтобы ты пошла со мной.

Мы были прижаты друг к другу так близко, что я чувствовала его дыхание на своих губах. Я чувствовала запах шоколада, который он ел на десерт, и еловую нотку его дезодоранта.

«Я же должна его ненавидеть!»

– Тебе нужна моя помощь? – спросила я. Мой голос звучал немного хрипло, но это только потому, что я слишком много съела за обедом и немного запыхалась после прогулки.

– Да.

Я буквально расплылась в улыбке и почувствовала себя Гринчем в шляпе Санта-Клауса.

– Это тебе дорого обойдется.

Пару секунд Итан выглядел взбешенным, а потом им завладела паника:

– Комната твоя.

Шаги приближались, и тут в мое пространство вторглась светловолосая особа.

– О, боже мой! Это ты! – заговорила она, отодвигая меня, чтобы обнять Итана.

– Софи? – воскликнул он, изображая удивление. – Что ты здесь делаешь?

Высвободившись из объятий, Итан смотрел на меня широко раскрытыми глазами.

Девушка повернулась и поманила мужчину, стоящего чуть в стороне. Я воспользовалась возможностью и прошептала: «Это что, Симба?!» Итан кивнул, явно расстроенный.

Святая неловкость! Это намного хуже, чем столкнуться со своим новым боссом голой под халатом!

– Билли, – гордо представила парня Софи, подталкивая его вперед. Я с удивлением открыла рот, поскольку он выглядел точь-в-точь как Норман Ридус[19]19
  Норман Марк Ридус – американский актер и фотомодель.


[Закрыть], только как-то жирнее его. – Это Итан. Парень, о котором я тебе рассказывала. Итан, это Билли. Мой жених.

Даже в полутьме я увидела, как Итан побледнел.

– Жених… – повторил он.

Повисла неловкая пауза, и я поняла, что чего-то об Итане не знаю. Разве Итан и Софи не были вместе пару лет? Не нужно быть гением, чтобы сложить все воедино. Реакция Итана, когда он увидел ее через дорогу, то, как он прекратил разговор, когда я спросила его о бывшей девушке в самолете. Едва разбежались, и она уже помолвлена? Какая досада! Но тут как будто кто-то нажал кнопку на спине Итана, потому что он повернулся и внезапно шагнул вперед, чтобы протянуть Билли руку.

– Приятно познакомиться.

Подойдя к нему, я небрежно обвила его руку своей:

– Привет. Я Олив.

– Ладно, извини, – сказал Итан. – Олив, это Софи Шарп. Софи, это Олив Торрес.

Он сделал паузу, и между нами все сжалось в ожидании того, что будет дальше. У меня было такое чувство, будто я нахожусь на заднем сиденье мотоцикла, смотрю поверх края каньона, не зная, собирается ли водитель выжать газ и отправить нас через край. Наконец Итан добавил:

– Моя жена.

Ноздри Софи начали раздуваться, и долю секунды она выглядела просто убийственно. Но затем этот взгляд исчез, и она непринужденно улыбнулась ему:

– Ух ты! Жена! Удивительно!

Проблема лжи об отношениях заключается в том, что люди непостоянные, чертовски непостоянные существа! Как я видела, Софи могла быть той, кто положит конец всему этому. Но поскольку Итан исчез из ее жизни, он казался ей запретным и, следовательно, более привлекательным. Я понятия не имела, что именно положило конец их отношениям, и даже не знала, хочет ли он ее вернуть, но если хочет, то он должен понимать иронию судьбы. Его женитьба только увеличивает вероятность того, что она тоже захочет его вернуть. Софи смотрела то на меня, то на него.

– Когда это случилось? – спросила она.

Я, кажется, отчетливо услышала, что в ее голосе проскользнула острая, как бритва, нотка, хотя она попыталась ее скрыть. Но от этого ее голос зазвучал еще более потрясающе.

– Вчера!

Я пошевелила безымянным пальцем, и простое золотое кольцо замерцало в свете факела.

Софи снова посмотрела на него:

– Не могу поверить, что ты решил мне ничего не говорить! Ничего, даже слухов не было!

– Я хотел сказать, – начал Итан с резким смешком, – но мы ведь не разговаривали, Софи.

Ох, какое напряжение! Какая неловкая ситуация! Мое любопытство разыгралось не на шутку. Она скромно надула губки:

– И все же! Как ты мог мне ничего не сказать. Шутка ли, раз и ты женат?

Невозможно было не заметить, как напрягаются губы Итана, как он нервничает.

– Да, – ответил он. – Все произошло довольно быстро.

Такое чувство, что прошло всего несколько минут, как мы действительно решили расписаться! На сей раз на его губах гуляла искренняя улыбка, и я была вполне согласна с искренностью Итана. Тут он быстро и крепко поцеловал меня в щеку, а я заставила себя не отпрянуть, как будто меня ударили дохлой ящерицей.

– Но и ты помолвлена, – сказал Итан Софи, одобрительно поднимая вверх большой палец. – Посмотри-ка, как мы оба со всем справились и двигаемся дальше…

Софи была миниатюрной, худенькой девушкой в красивой шелковой майке, узких джинсах и туфлях на высоченных каблуках. Ее загар был явно искусственным от крема, и я предполагала, что ее волосы также были крашенными. Но это, пожалуй, все, что я смогла найти в ней плохого. Попыталась представить ее через двадцать лет – с морщинистой кожей, с длинными красными ногтями, загнутыми и впивающимися в банку диетической колы. Но сейчас она все еще была нереально красива, что заставляло меня чувствовать себя невзрачной рядом с ней. Легко представить ее и Итана рядом на рождественском фото, одетых в современные кардиганы и прислонившихся к широкому каменному камину.

– Может быть, мы пойдем поужинаем вместе или еще куда-нибудь, – сказала Софи, но у нее это получилось так нерешительно, что я чуть не подавилась от смеха. Меня удержал Итан, вовремя сжавший мою руку.

– Да, – ответила я, пытаясь скрыть смех. – Ужин. У нас он бывает каждый день.

Итан посмотрел на меня сверху вниз, и я поняла, что он сам борется со смехом. Вопрос со сменой темы неожиданно решил Билли, также скептически отнесшийся к идее ужина.

– Как долго вы здесь будете? – спросил он.

Я понимала, что не смогу переварить еще один фальшивый ужин, и поэтому пошла ва-банк. Когда Итан ответил про десять дней, я обняла его за талию и посмотрела, как мне казалось очень сексуально нахмурившись.

– Ну, котичек, ты же знаешь, я ужасно себя чувствую, если мы что-то планируем и не делаем этого. Мы и сегодня еле выбрались из комнаты.

Я кокетливо провела пальцами по его груди, играя с пуговицами на рубашке. Ух ты, какая стена мускулов под ней!

– Я не согласна делить тебя с кем-то еще и завтра.

Итан приподнял одну бровь, и я невольно задалась вопросом, не вызвано ли это напряжение на его лице тем, что он не может понять, как заниматься со мной сексом вообще, не говоря уже о том, чтобы делать это несколько раз в течение дня. Впрочем, такая ситуация не затянулась надолго. Быстро выйдя из этой непонятной задумчивости, он решительно поцеловал меня в кончик носа.

– В твоих словах есть смысл, – сказал Итан. А затем повернулся к Софи: – Посмотрим по ситуации?

– Конечно. У тебя все еще есть мой номер?

– Думаю, что да, – ответил он с озадаченным кивком.

Софи сделала пару шагов назад, и ее золотые каблучки застучали по тротуару, как коготки котенка по паркету.

– Хорошо, поздравляю, и надеюсь, что мы увидимся снова! – сказала она.

Рывком она потянула Билли, и они продолжили свой путь по тропинке вниз.

– Приятно было познакомиться, – сказала я, прежде чем снова повернуться к Итану. – Возможно, когда-нибудь я стану ужасной женой, но, по крайней мере, теперь мы знаем, что я могу притворяться.

– Думаю, что для этого достаточно поставить цель.

Оторвав руки от его тела, я встряхнула ими:

– Зачем ты поцеловал меня в нос? Мы этого не обсуждали.

– Должно быть, я подумал, что ты не против, когда сама начала меня лапать.

Я усмехнулась, и мы отдалились на солидное расстояние от новых знакомых. Мы шли к отелю.

– Я уберегла нас из очередного ужина. Если бы не я, ты бы провел завтрашний вечер напротив Барби и Дэрила Диксона. Благодарить не надо.

– Твой босс ушел, а теперь здесь моя бывшая! – с досадой проговорил Итан, вымещая свое разочарование серией длинных шагов. Мне пришлось даже трусить за ним, чтобы не отставать. – Неужели мы заслужили персональное кресло в восьмом круге ада? Теперь мы должны продолжать это дурацкое представление во время нашего отдыха.

– Должна признаться, что я даже чувствую себя виноватой. Если я рядом, то берегись. Выиграли бесплатную поездку, и появился босс. Босс уехал, и словно из ниоткуда появилась твоя бывшая.

Итан открыл дверь отеля, и меня встретил порыв холодного воздуха и успокаивающее журчание фонтана в вестибюле.

– Я черная кошка, – продолжала я. – Я разбитое зеркало.

– Не будь смешной.

С этими словами Итан вытащил из кармана еще один цент, опять не тот свой счастливый, и стряхнул его с пальца в плещущуюся воду. И добавил:

– Удача так не работает.

– Пожалуйста, объясни мне, как на самом деле работает удача, Итан, – протянула я, хотя все мое внимание было сосредоточено на траектории падающей монеты.

Итан не ответил.

– В любом случае, – сказала я, – этот курорт огромен. Примерно сорок акров земли и девять бассейнов. Держу пари, мы не увидим больше Симбу и Дэрила.

Итан неохотно улыбнулся:

– Ты совершенно права.

– Конечно, я права. А еще я очень устала, – просто заметила я, прошла через вестибюль и нажала кнопку вызова лифта. – Предлагаю сейчас лечь спать, а утром начать все сначала.

Двери лифта открылись, и мы бок о бок вошли внутрь, держась однако ближе к стенкам, чтобы быть подальше друг от друга.

Я нажала кнопку верхнего этажа:

– А благодаря мисс Софи меня ждет огромная кровать.

Выражение его лица, отражавшегося в огромных зеркалах, было уже не таким самодовольным, как несколько часов назад.

Глава 7

Когда мы вернулись в номер, он показался нам примерно вдвое меньше, чем был, когда мы только приехали. Мне подумалось, что причиной тому стала перспектива раздеваться на ночь, но я еще не была готова.

Итан бросил бумажник и ключ-карту на стойку бара, и, клянусь, этот звук падения предметов на мрамор был похож на грохот оркестровой тарелки.

– Что? – спросил он в ответ на мое испуганное лицо.

– Ничего, просто, – показала я рукой на стойку бара. – Здорово.

Он посмотрел на меня долгим взглядом, но потом, видимо, решил, что эта тема не стоит разговора, и повернулся, чтобы снять ботинки у двери. Я прошла по номеру, и мои шаги по ковру зазвучали так, словно я ступала по высокой траве. Это, должно быть, какой-то фокус! Неужели здесь звуки усиливаются? А что, если мне придется пойти в туалет? Неужели включать душ, чтобы приглушить звуки? А что, если он пукнет во сне, и я его услышу?

А что, если я пукну?! О, боже.

Казалось, что шаги Итана, идущего по короткому коридору в спальню, звучали похоронным маршем. В спальне Итан безмолвно пошел к своему комоду, а я – к своему. Это спокойная рутина уютной супружеской жизни становилась особенно странной, если понять, что мы оба были готовы вылезти из кожи от внутреннего напряжения.

Массивная кровать маячила между нами, как Мрачный жнец.

– Не знаю, заметила ли ты, но душ там только один, – сказал Итан.

– Да, верно!

Вторая, дополнительная ванная комната была проста и безыскусна – с туалетом и небольшой раковиной, тогда как основная ванная комната оказалась воистину роскошна. Душ там занимал столько же места, как моя кухня в Миннеаполисе, а в ванной не хватало, пожалуй, только трамплина для прыжков в воду.

Я порылась в ящике комода, молясь, чтобы во всем безумии послесвадебного апокалипсиса я не забыла о пижаме. До сих пор я не понимала, сколько времени провожу дома в одном нижнем белье.

– Разве ты не моешься на ночь? – спросил он.

Я обернулась:

– Э-э, прости?

Итан издал глубокий вздох, полный усталого страдания:

– Прими душ.

– О, – я прижала пижаму к груди. – Да. Я принимаю душ по вечерам.

– Не хочешь пойти первой?

– Раз уж у меня есть спальня, вполне можно тебе пойти первым, – ответила я. Чтобы это не прозвучало слишком великодушно, я добавила: – Тогда ты скорее уберешься из моего пространства.

– Ну и стерва же ты.

Он обошел меня и направился в ванную, с громким щелчком закрыл за собой дверь. Я осталась в комнате и даже через закрытые балконные двери спальни слышала шум наступающего прилива. Волны с мерным шумом разбивались о берег, но все же не так громко, чтобы я не слышала шорох ткани из ванной. Вот Итан бросил одежду на пол в ванной, вот его шаги. Я услышала, как он идет босиком по плитке, и, кажется, до меня донесся даже тихий стон, который он издал, когда встал под теплые струи воды.

Взволнованная, я поспешила к балконной двери и вышла наружу в ожидании окончания его ритуала. Честно говоря, тогда мне хотелось, чтобы он совсем потонул там. Но так, чтобы я это слышала.

* * *

У меня не возникало сомнений в том, что Итан был бы рад узнать, что это была для меня чертовски долгая ночь. Да, в ту первую ночь я почти не спала, но моя кровать оказалась воистину удивительной. Извини за диван, Итан.

Однако я настолько отдохнула и помолодела за эту ночь, что проснулась со стойким убеждением, что это столкновение с людьми из нашей реальной жизни вовсе не катастрофа. Все нормально! У нас все хорошо. Софи и Билли не захотят нас видеть, как и мы не хотим видеть их. Скорее всего, они будут отдыхать на другом конце огромного курорта. А Гамильтоны сегодня уезжают. Мы свободны.

Как назло, по дороге на завтрак мы снова наткнулись на Гамильтонов. По-видимому, прошлым вечером родилась наша дружба. Они крепко обняли нас обоих, а также мы обменялись номерами телефонов.

– Я ведь серьезно говорила о клубе супругов, – заговорщицки сказала Молли Итану. – Там весело… если ты понимаешь, что я имею в виду.

С этими словами она подмигнула ему и добавила:

– Позвони нам, когда будешь дома.

Гамильтоны повернулись к стойке администратора, и мы, помахав им, стали пробираться сквозь толпу к ресторану. Итан наклонился ко мне и проговорил дрожащим голосом:

– Я действительно не понимаю, что она имеет в виду под весельем.

– Это может быть нечто невинное в виде кучки жен, пьющих мерло и жалующихся на своих мужей, – ответила я ему. – А могут быть и «Жареные зеленые помидоры» в самом худшем варианте.

– В самом худшем варианте?

Я мрачно кивнула:

– Ну, это когда женщины, собравшись вместе, рассматривают свои половые органы в маленькое зеркальце…

Итан выглядел так, будто он буквально борется с желанием спрыгнуть на изогнутый желоб, ведущий в океан.

– Я думаю, что тебе не стоит искать в этом наслаждения, – сказала я.

– Боже, неужели я хуже всех и мне останется только наслаждаться Мауи?

Мы остановились перед стойкой, назвали номер нашей комнаты и проследовали за женщиной к маленькому кабинету возле столов с подносами.

Я рассмеялась:

– Шведский стол, дорогой! Все, как ты любишь.

Как только мы уселись, Итан впился взглядом в меню, явно пытаясь прожечь в нем дыру. Я пошла к столам и наполнила свою тарелку гигантскими кусками тропических фруктов и всевозможным жареным мясом. Итан же заказал себе только порцию кофе. Когда я вернулась, он держал в своих огромных руках столь же большую чашку. Кажется, он даже не заметил моего возвращения.

– Эй, – окликнула его я.

В ответ он только хмыкнул.

– Вся эта еда расставлена на тех столах, – сказала я. – А что ты не берешь оттуда?

Вздохнув, он ответил:

– Я не люблю шведские столы, Олив. После того, что мы видели два дня назад, я думаю, ты согласишься со мной.

Я откусила кусочек ананаса и с удовольствием наблюдала за тем, как Итан поеживается:

– Мне просто нравится доставать тебя.

– Это видно.

Боже, какой же он брюзга по утрам!

– Ты серьезно полагаешь, что я так наслаждаюсь этой поездкой? Ты вообще себя слышишь?!

Итан осторожно поставил чашку на стол, как будто изо всех сил сдерживался, чтобы не разбить ее о стол.

– Мы хорошо поработали прошлым вечером, – спокойно сказал он, – но все стало намного сложнее. Моя бывшая подруга, с которой у меня много общих друзей, считает, что мы женаты. А жена твоего нового босса хочет провести со мной время, обсуждая свои постельные тайны.

– Ну, это только одна из возможностей, – напомнила я ему. – Может быть, Молли придумала веселую вечеринку в стиле пикника.

– Ты думаешь, что проблем не будет?

Я пожала плечами, словно стряхивая с себя возможные обвинения:

– По правде говоря, тебе пришлось пойти на тот ужин и быть очаровательным весь вечер.

Он снова поднял чашку:

– Это только потому, что ты сама меня об этом попросила.

– Я всего лишь хотела, чтобы ты был очаровательным социопатом, – сказала я. – Не слишком обаятельным, чтобы люди потом не оглядывались и не думали: «Знаешь, тогда я этого не понимал, но он всегда был слишком совершенен». Что-то в этом роде, но не так самоуничижительно мило.

Итан улыбнулся, хитро приподняв уголки губ, а я знала, что за этим последует. Как я и предполагала, он спросил: «Ты правда думаешь, что я симпатичный?».

– В самом вульгарном смысле, – ответила я.

Это заставило его улыбнуться еще шире:

– Мило в вульгарном смысле? Ну ладно, пусть будет так.

Официант принес блюда. Когда я подняла глаза, то увидела, что улыбка с лица Итана исчезла. Он смотрел через мое плечо, и его лицо заметно посерело. Нахмурившись, он опустил взгляд в свою тарелку.

– Ты, наверное, вспомнил, что бекон в ресторанах в десять тысяч раз чаще бывает заражен сальмонеллой? – спросила я. – Или ты нашел волосок на своей тарелке и думаешь, что заболеешь волчанкой?

– Еще раз для тех, кто не понял. Забота о безопасности пищевых продуктов это не то же самое, чтобы быть ипохондриком или идиотом.

Я ответила: «Ну конечно, капитан очевидность», но тут до меня начало доходить. Он волновался из-за чего-то еще, кроме завтрака. Я огляделась, и мое сердце забилось. Прямо позади меня сидели Софи и Билли. Итан сидел на виду у своей бывшей и ее нового жениха.

Мне слишком часто хотелось отшлепать Итана. Пожалуй, столь же часто, как я получала возможность оценить, насколько это отстойно – постоянно сталкиваться с вашим бывшим. Особенно когда он празднует свою настоящую помолвку, а вы только притворяетесь, что женаты. Я помню, как столкнулась со своим бывшим парнем Артуром в тот вечер, когда защищала диссертацию. Мы вышли, чтобы отпраздновать мое достижение, и вот передо мной он – парень, который бросил меня, потому что он «не мог отвлекаться на отношения». Одной рукой он держал за руку свою новую подружку, а в другой нес медицинский журнал, в котором он только что был опубликован. Мое праздничное настроение испарилось, и я покинула свою собственную вечеринку примерно через час, чтобы пойти домой и погрузиться в целый сезон «Баффи».

Я ощутила, как в моей груди распустился крошечный цветок сочувствия:

– Итан…

– Может, ты попробуешь жевать с закрытым ртом? – ответил он, и этот цветок был уничтожен ядерным взрывом.

– Между прочим, здесь очень влажно, и к тому же я наелась, – прошипела я. – И почему я должна жалеть тебя?

– Может потому, что ты так вульгарно мила? – спросил он, тыча пальцем в свою тарелку, а затем снова заглядывая мне через плечо, а потом быстро переводя взгляд на мое лицо.

– Но ведь это твоя бывшая сейчас на курорте с нами и сидит прямо за моей спиной.

– Да? – протянул он, поднимая голову и ужасно удивляясь, увидев ее там. – Верно.

Я ухмыльнулась, наблюдая, как он старательно избегает моего взгляда. Он показался мне таким ранимым, что сочувствие постепенно возвращалось.

– Что ты любишь на завтрак? – спросила я.

Он замолк с кусочком бекона на полпути ко рту.

– Что?

– Ну же. Еда на завтрак. Что тебе нравится?

– Рогалики, – ответил он, не переставая жевать, и я поняла, что это все, чего я добьюсь от него.

– Рогалики? Ты это серьезно? Ты говоришь мне, что из всех вариантов в мире, твой любимый завтрак это рогалик? Ты живешь в Твин-Сити. И мы не смогли бы купить там хороший рогалик?

Он, видимо, посчитал мой вопрос риторическим, потому что снова возвратился к еде, с удовольствием жевал, моргал ресницами и не произносил ни слова. Я начала понимать, почему ненавижу его. Он постоянно стыдил меня за неумеренную еду, говорил, как придурок, односложными словами. Я задавалась вопросом, какое ему до меня было дело?

Наконец я дала своему дружелюбию последний шанс:

– Почему бы нам не сделать что-нибудь веселое сегодня?

Итан посмотрел на меня так, будто я только что предложила ему пойти на убийство:

– Нам вместе?

– Да, вместе! Все наши свободные дела предназначены для двоих, – сказала я, водя пальцем туда-сюда между нами. – И, как ты только что заметил, мы должны вести себя как женатые.

Итан пригнул голову и ответил:

– Может быть, ты не будешь кричать об этом на весь ресторан?

Я сделала глубокий вдох, сосчитала до пяти, чтобы не протянуть руку через стол и не ткнуть ему в глаз. Наконец, наклонившись, я сказала:

– Мы сейчас глубоко увязли в этой лживой игре. Так почему бы не извлечь из нее максимум пользы? Это все, что я пытаюсь сделать – наслаждаться тем, что имею.

Итан пристально посмотрел на меня:

– Это ужасно оптимистично с твоей стороны.

Я отодвинулась от стола:

– Пойду посмотрю, на что мы можем записаться сегодня…

– Она смотрит, – резко перебил меня Итан, бросая быстрый взгляд мимо меня. – Вот черт!

– Что?!

– Софи! Она все время смотрит в мою сторону.

В панике его глаза встретились с моими.

– Сделай что-нибудь!

– Например, что? – напряженно спросила я, тоже начиная паниковать.

– Что угодно перед тем, как ты пойдешь! Я не знаю. Мы ведь любим друг друга, верно? Просто…

Итан резко встал и, протянув руки к моим плечам, буквально выдернул меня со стула. Он жестко прижался своими губами к моим. Наши глаза остались открытыми, и я видела в его глазах ужас, который, наверное, был и в моих. Дыхание застряло в груди, и я отсчитала три бесконечно длинных удара сердца, прежде чем мы оторвались друг от друга.

Он убедительно изобразил любящую улыбку на лице и проговорил сквозь зубы:

– Не могу поверить, что я только что это сделал.

– Пойду прополощу горло, – ответила я ему.

Без сомнения, это был худший вариант поцелуя Итана Томаса, и все же в этом не было ничего страшного. Но ощупь его губы были теплыми, гладкими… и твердыми. Даже когда мы в ужасе смотрели друг на друга, вблизи он все равно выглядел очень мило. Может быть, даже лучше, чем на расстоянии. А глаза у него были такими безумно синими с длинными-длинными ресницами. И еще он оказался теплым.

У меня в мозгу проскочило короткое замыкание.

«Заткнись, Оливия».

О, боже мой. Это притворство, что мы женаты, означало, что нам, возможно, придется сделать это еще.