Текст книги "Йога для продвинутых. Выход за пределы образа тела к целостности и свободе"

Часть I. Тело и любовь

Глава 1. Погружение в глубину и всплытие на поверхность

Впервые я занялась йогой в 1991 году. Я мало что помню об этих занятиях, кроме того, как хорошо я чувствовала себя после них. Идя на завтрак после сеанса, я ощущала легкость, свободу и какую-то внутреннюю организованность. Это чувство благости стало исходной точкой для веры в бо́льшие возможности моего тела.

Я не была новичком в физических упражнениях, стретчинге или силовых тренировках. Я была гимнасткой в детстве, чирлидером в подростковом возрасте и преподавателем аэробики в колледже. Кроме того, я подвергалась сексуальному насилию в детстве, страдала булимией в подростковом возрасте, а также была компульсивным переедающим и злоупотребляла физическими упражнениями в колледже. Таким образом, хотя я и не была новичком в физических упражнениях, я не привыкла к приятным ощущениям. Я начала посещать занятия йогой и немного практиковать самостоятельно. Я периодически занималась йогой и интересовалась восточной философией и личностным ростом, и этот интерес усиливался на протяжении всей моей жизни.

Приятные ощущения являются важной составляющей йоги, это глубже, чем внешняя картина. Со временем эти приятные воспоминания накапливаются и становятся новыми отправными точками для понимания себя, основанного не на теории или философии, а на непосредственном переживании хорошего самочувствия. Совокупный эффект этих переживаний, независимо от того, насколько они малы или мимолетны, создает основу процесса трансформации, который предлагает йога.

В 1999 году я достигла нового минимума в отношении к своему телу. Выйдя из очередного цикла булимии и навязчивых физических упражнений, которые привели меня к участию в соревнованиях по бодибилдингу и экстремальной диете, присущей этому виду спорта, я вернулась к постоянной практике асан, ища способ тренировки, который не подкреплял бы мои негативные мысли и поведенческие паттерны. Я была открыта для возможностей йоги в течение восьми лет, но к 1999 году моя практика асан деградировала, став, скорее, фоновой: растяжка после пробежки или использование поз для восстановления после тяжелой недели тренировок. При таком упадке практики возвращение к йоге стало необходимым, но в то же время ужасным. Мои мышцы были напряженными, а эмоции крайне сдержанными из-за навязчивых мыслей и вредных привычек. Я жила в отрыве от духовных устремлений. Студия йоги, где я возобновила практику, казалось, была полна стройных, привлекательных, счастливых людей, которые, по-видимому, могли наслаждаться собой и быть открытыми без каких-либо проблем.

Честно говоря, я понятия не имела, что происходит с людьми вокруг, потому что в то время была одержима собой. Я совершила классическую ошибку в мышлении и восприятии: сравнивала то, что чувствовала я сама, с тем, как выглядели другие люди. Реальная проблема, с которой я имела дело, находилась в моем собственном уме и сердце, а не в том, что происходило на занятиях.

Поначалу йога не помогала мне ни в вопросах образа тела, ни в избавлении от зависимости, ни в обуздании навязчивых идей. Хотя все старались быть приветливыми и дружелюбными, я чувствовала себя одинокой. Хотя никто не сказал ни слова о внешности, я все же была сосредоточена на том, как я выгляжу. Хотя никто и не намекал на соперничество, я не могла перестать сравнивать себя с другими. И в то время как мой учитель говорил такие вещи, как «преврати свою позу в подношение» и «вырази в позе красоту своего сердца», я чувствовала лишь неловкость, напряжение и злость. И грусть. На самом деле по мере того как учитель продолжал давать мне поддерживающие наставления, я чувствовала себя хуже, а не лучше.

Йога, похоже, не помогла мне… по крайней мере, это произошло не сразу.

Но йога действительно позволила мне ясно увидеть себя в этот момент. Я остро ощутила, насколько отчуждена от себя самой и как жестоко обращалась с собой все эти годы. Я с абсолютной, болезненной ясностью осознала, что не могу продолжать ненавидеть свое тело и наказывать себя упражнениями, диетами и самокритикой. Я знала, что вела войну со своим телом. Я также знала, что единственный выход – найти способ заключить мир с собой.

В 2001 году я написала книгу «Йога изнутри: как помириться со своим телом с помощью йоги», чтобы сформулировать и интегрировать свой процесс установления мира. В этой книге, опубликованной в 2003 году, я обсуждала на конкретных примерах целительную силу йоги. Я также указала на коварную природу ценностей современного общества, которое я назвала «спящим миром», в рамках индустрии йоги, утверждая, что неадекватные стереотипы красоты связаны с нашим очевидным духовным разделением:

Спящий мир функционирует в соответствии с законами разделения, конкуренции, оценки, господства, подчинения и разногласий. С точки зрения образа тела и самооценки спящий мир держит нас заложниками идеальных представлений о человеческом теле, которые нереалистичны, часто нездоровы и основаны на отсутствии уважения к нашему достоинству и благости[3]3
  Christina Sell. Yoga from the Inside Out. Chino Valley, Arizona: Hohm Press, 2003, 18.


[Закрыть].

В этой же книге я утверждала, что практики могут либо заниматься йогой таким образом, чтобы укрепить ценности спящего мира, либо практиковать так, чтобы ослабить разделение и разоблачить миф о страдании. Я описала трансформирующую силу намерения и внимания. Я исследовала, как непосредственное переживание себя как многогранной личности может ослабить влияние культурных императивов спящего мира и обеспечить свободную от предрассудков исходную точку для самоидентификации, благополучия и воплощения. Книга была украшена фотографиями двух десятков белых и чернокожих женщин, каждая из которых радостно практиковала позы йоги. У этих женщин, которые не были профессиональными моделями, внешний облик был далек от эталонов красоты, представленных в журналах йоги и других изданиях того времени.

Книга была хорошо принята, однако многие ученики и другие читатели задавали вопросы и оставляли комментарии, например: «Как я могу сделать то, о чем вы говорите?» и «Я знаю, что вы предлагаете сделать йогу подношением покоя, но никто никогда не говорит об этом на моих занятиях». Я осознала свою неспособность адекватно донести идею о том, что, по существу, необходима внутренняя работа, что избавление от негативного образа тела и его проявлений неразрывно связано с духовной практикой и зрелостью человека как практикующего.

В 2008 году я начала работать над еще одной рукописью под названием «Мое тело – храм: йога как путь к целостности», которая была опубликована в 2011 году. На этот раз я применила принципы, первоначально изложенные в книге «Йога изнутри», к практике йоги, не связанной с использованием асан. Я призывала практикующих расширить понимание тела за пределы телесности и предлагала пути развития связанных с телом практик, знаний и опыта – с помощью принципов и практики йоги.

В новой книге я снова убеждала читателей заглянуть внутрь себя, чтобы определить, что необходимо для личных, подлинных, здоровых и жизнеутверждающих отношений с йогой. Я провела различия между практикой йоги и индустрией йоги, а также между посещением занятий по йоге и личным временем на коврике в одиночестве. Я предложила всем подумать о том, как лучше всего воплотить принципы философии йоги в жизнь в повседневных обстоятельствах без жесткости или догм.

Я пишу эту книгу в 2018 году, через семнадцать лет после того, как написала книгу «Йога изнутри», и через десять лет после того, как написала книгу «Мое тело – храм». Я уже более двадцати лет веду занятия, семинары и тренинги по йоге. Размышляя о различных тенденциях в мире йоги, свидетелями которых я стала за эти годы: появление «Инстаграма», «Фейсбука», «Ютуба», онлайн-занятий, блогов, влогов и подкастов, – я не удивляюсь возникновению проблем, на возможность которых указывала много лет назад. В результате увеличения числа людей, практикующих ту или иную форму йоги, и огромного экономического эффекта такого широкого участия ценности спящего мира, очевидно, проникли в мир йоги, во многом так, как я предсказывала и предупреждала в 2003 году. Это проникновение основано на использовании искусного маркетинга, чтобы создать высокие ожидания от возможностей йоги, обещая успех, красоту и благополучие в соответствии со стандартами спящего мира. Теперь с помощью соцсетей любой человек может легко участвовать в распространении образов, укрепляющих ценности нездоровой социальной нормы.

В 2003 году для широкой публики были доступны два основных отраслевых журнала и несколько книг и видеофильмов. В этих ресурсах изображались гибкие и молодые практики йоги и устанавливался «йогический» идеал красоты, не отличающийся от общепринятых стандартов. Эти «образцовые» практики были также опытными учителями, преданными учениками и искренними последователями. Проблема заключалась не в том, что они фигурировали в этих публикациях, а в том, что там никогда не было изображений других практиков – превосходных, но менее неотразимых с общепринятой точки зрения. Таким образом, в действительности стандарты спящего мира определяли, кто является экспертом, а кто нет. Вместо того чтобы создавать альтернативную культурную среду, индустрия йоги внушала нам культурные ценности спящего мира на более глубоком уровне.

Однако примечательно, что из нынешней какофонии социальных сетей появились другие важные тенденции, поощряющие более позитивную ориентацию на тело в йоге. Сознательно используя каналы соцсетей и публикаций, различные общественные движения работают над расширением стандартов красоты за пределы «стройного идеала» традиционного общества и неустанно стремятся создать более уважительную и чуждую предрассудков атмосферу для практики йоги и личного самовыражения.

Я вдохновлена тем, как работа, которую я начала в 2001 году, развивалась в основных направлениях йоги. Теперь в брошюрах семинаров, учебных пособиях, книгах, календарях и рекламе одежды мы можем найти изображения практикующих самых разных комплекций. (Рекомендации по публикациям на эту тему см. в разделе «Ресурсы» в конце книги.)

Тем не менее этого недостаточно. Лично я хочу, чтобы работа йоги продолжалась за пределами разнообразных рекламных кампаний и продуктов, направленных на определение и обслуживание постоянно расширяющейся демографической группы современных практиков йоги. Как бы ни были важны эти результаты, практика йоги может направить нас за пределы культуры, имиджа и красоты – а не просто улучшить или усовершенствовать устоявшиеся стереотипы в этих областях.

Результат глубинной йоги не будет легким или немедленным. Но ориентация нашей жизни на внутренний мир в соответствии с немногими основными ценностями, а не усвоенными предписаниями соединит нас с нашей внутренней мудростью и освободит от зависимости от внешних источников оценки и одобрения.

Путь трансформации требует не совершенства, а прогресса, не удовлетворения и легких ответов, а упорства и терпения. Каждый из нас живет в постоянно меняющемся теле, в сети постоянно меняющихся отношений и в постоянно меняющейся культуре. В этих областях практика йоги направляет нас на поиск связи с тем, что остается неизменным внутри нас, с нашим внутренним «Я». Тем не менее даже если мы найдем и почувствуем «Великое Оно» – неизменную Реальность внутри нас, – не существует места, в которое мы приходим и «в конце получаем результат». Это просто неумолимый поток жизни, без какого-либо реального завершения в обозримой перспективе. Мы все же должны продолжать жить на планете Земля, в нашей нынешней культуре, в сложной паутине отношений, в теле, которое с годами не молодеет, циклически проходя периоды здоровья и болезни. С чем бы мы ни столкнулись, мы должны просто продолжать идти.

Мастера определенной формы японского танца спросили о необходимости практики. Он ответил: «Вы сможете по-настоящему практиковать, только когда овладеете мастерством. Даже когда мастерство достигнуто, вы должны продолжать идти. На самом деле, все, что у вас есть, – это “продолжение движения”».

Написание этой книги было похоже на съезд на обочину дороги в моем путешествии ради «продолжения движения». Для меня это была возможность поразмыслить и поделиться как моими личными успехами, так и развивающейся культурой современной йоги. Хотя мое понимание за эти годы стало более зрелым, а природа индустрии йоги также изменилась, по существу я как всегда продолжаю работу по установлению гармонии с собой и со своим телом, по практике йоги целостности, по выходу за пределы образа к непосредственному знанию и свободе. Необходимо постоянно воспринимать настоящий момент таким, каков он есть, полностью принимать его и отдаваться ему, проявив благоговение, преданность и намерение действовать. Практики, техники и протоколы бесконечны, и тем не менее все они указывают вовнутрь – на то, что намного глубже непредсказуемых изменений разума, тела и эмоций. Вся практика йоги призывает нас все более целостно и конгруэнтно привносить внутреннее понимание в обычную жизнь.

С того момента, как мы просыпаемся утром, органы чувств вовлекают нас в мир, который мы видим, чувствуем на вкус, осязаем, обоняем и воспринимаем на слух в постоянном стремлении определить нашу внешнюю точку отсчета и идентичность. Культура, общество и личность усиливают эту внешнюю ориентацию и идентификацию как в приятных, так и в болезненных проявлениях. Практика йоги и основанная на йоге технология не отрицают внешний мир, связанные с ним переживания, а переориентируют нас на внутреннее энергетическое поле. Эта переориентация является длительным процессом и делом всей жизни, а не быстрым решением или волшебной формулой. По существу, процесс изменения требует от нас совершить героическое путешествие далеко за пределы привычных, усвоенных нами ориентиров и углубиться в дебри своего внутреннего ландшафта.

Если мы останемся верны курсу личностного роста, то преодолеем множество порогов. При этом мы уже не остаемся теми, кем себя знали, и все же можем не знать наверняка, кем или чем мы становимся. Лично меня больше всего интересует эта промежуточная стадия процесса, хотя это «прохождение порога» сопровождается сомнением, беспокойством, неуверенностью и страхом. Когда у нас больше нет понимания того, что мы всегда считали истинным – о себе, друг о друге, о мире и так далее, – мы наиболее уязвимы перед голосом страха, например: «А что, если так будет всегда? Возможно, мне никогда не следовало проходить через врата этих перемен. Может быть, на той стороне ничего нет… Кто я, если не тот, кем был? Кем я буду? Что, если мне это не понравится?»

Наши структуры личности – паттерны мышления и поведения – будут тем самым материалом, который делает возможным трансформацию. Поскольку процесс созревания требует времени, будем следовать собственному разумному темпу. И не будем перескакивать через порог, переходя от одного способа ви́дения и действия к другому за один шаг.

Всем понятен смысл трансформации – мы должны каким-то образом разрушить старые установки и энергетические блоки, чтобы родиться заново. Однако мы легко можем забыть, что такой процесс по природе своей связан с трудностями и болью, представляет собой своего рода слом стереотипов. Мы можем забыть, что ощущение «раздробленности», когда прежняя жизнь дала трещину, – это не что-то плохое, не признак того, что данный прием не работает или что йога стала неэффективной. На самом деле, я думаю, совсем наоборот. Хотя мы, возможно, вступили на путь «улучшения самочувствия» ценой дискомфорта в течение определенного периода.

Без честного переживания собственного страдания трансформация останется труднодостижимой. Борьбу с образом тела, например, нельзя преодолеть путем обращения к личности с совершенной любовью и постоянной позитивной самооценкой. Именно боль внутренней борьбы рождает стремление выйти за пределы ограничений, в которых мы находимся.

Желание установить связь с тем, что более реально, чем одержимость собой и беспокойство о себе, возникнет не из нашего совершенства, а из страдания и вытекающего из него смирения.

Мы будем развиваться внутренне – за пределами структур, которые определили нас. Тогда прояснятся и проявятся наши глубочайшие душевные инстинкты, страстное желание сердца установит связь с духовным источником. Тогда мы сможем получить доступ к тому, что будет поддерживать и воодушевлять нас в ходе разрушения старых представлений о том, кто мы есть, и позволит нам жить со свободными от предрассудков ориентирами.

Честно говоря, я не думаю, что нам всегда нужно чувствовать себя хуже, чтобы развиваться, или верить в ненужные страдания во имя духовного роста и трансформации, или мучить себя, или мириться с оскорблениями, стыдом и унижением от своих внутренних критиков, внешних учителей и/или сообществ. Я говорю здесь о внутреннем состоянии дискомфорта, которое редко бывает приятным и несет в себе отпечаток глубоких духовных изменений, важнейшей истины, призывающей нас слиться воедино с тем, кто мы есть на самом деле. По моему собственному опыту, это состояние имеет изысканный аромат чего-то реального, глубоко питающего и одновременно смиряющего. Дискомфорт, о котором я говорю, решительно отличается от жалоб, жертвенности или обвинений, он кажется «правильным» моему духу, даже если он кажется «неправильным» какому-то аспекту моего мыслящего ума.

Всякий раз, когда я проходила через определенного рода изменения, расширяющие мои возможности, это прохождение, этот прыжок в неизвестность и сам процесс были учителями и средством этих изменений. Если бы, например, этот процесс никогда не был пугающим, как бы мы узнали глубину своей смелости? Если бы мы никогда не сталкивались с угрозой предательства, как бы мы поняли доверие? Например, мы не можем быстро научиться терпению. Мы развиваем доверие перед лицом страха, уверенность перед лицом сомнений и сострадание на фоне своих и чужих страданий.

Мой психотерапевт однажды предостерег меня от того, чтобы уделять слишком много внимания компетентности и правильному поведению. Жизнь, с ее многочисленными сложностями, включает парадоксы, ошибки, триумфальные достижения и ужасные неудачи. Мы любим, ненавидим, предаем, прощаем и продолжаем жить. Я вспомнила предостережение своего психотерапевта в те часы после смерти моей матери, когда за обеденным столом подняли вопрос о «хорошей смерти».

Последние шесть дней жизни мама провела в больнице, а потом умерла от осложнений пневмонии. Ее дыхание было затруднено, она казалась растерянной, и ей было нелегко расслабиться. Когда она выдохнула в последний раз, я положила руку ей на сердце. Разделить с ней смятение, борьбу, страх и последний вздох было переживанием за пределами правильного и неправильного, добра и зла. Как нелепо приписывать ярлык «хорошего» или «плохого» чему-то такому таинственно естественному, как смерть. И точно так же будет несправедливо судить о наполненных жизнью моментах с ограничивающей точки зрения компетентности и мастерства или хорошего и плохого.

Мой духовный учитель однажды сказал, что мы можем узнать состояние нашей духовной практики, наблюдая, к чему мы обращаемся, когда находимся в кризисе. Склонны ли мы к старым стереотипам или обращаемся к чему-то более высокому и глубокому? Находим ли мы прибежище в страхе и шаблонном поведении или ищем укрытие в компании ищущих людей? Полагаемся ли мы на общество для обоснования своей внутренней жизни или ищем истину в своем сердце и мудрости учений, которые изучаем и практикуем? Умение выйти за пределы стереотипов во время прохождения через трансформационные пороги определяет, что такое жизнь с практикой. Какими бы искренними, пылкими или трудолюбивыми мы ни были, каждый из нас будет терпеть неудачу в своих усилиях и забывать о своей цели. Снова и снова.

Хорошая новость заключается в том, что путь целостности не является игрой «все или ничего», где, поняв что-то «правильно» раз и навсегда, вы добиваетесь успеха. Бо́льшая часть работы заключается в том, чтобы знать, к чему стремиться и как достичь этого, когда мы подавлены. Я рассматриваю эту работу как постоянную переориентацию с ложных убеждений на непосредственное переживание истинной любви. Эта переориентация не требует совершенной диеты, продвинутых поз йоги, славы, богатства или модной одежды. Она происходит в мельчайших деталях нашей жизни и в порой запутанном мире отношений.