Текст книги "Энергия мозга. Теория развития всех психических заболеваний, объясняющая их общую причину"

Резюме

➧ Существует несколько факторов развития психических расстройств, такие как стресс, наследственность, употребление алкоголя и запрещенных веществ, проблемы с гормонами. Однако ни один из них нельзя назвать первопричиной того или иного психического заболевания.

➧ У некоторых людей ментальные проблемы возникают буквально из ниоткуда, и могут проходить сами собой. В то время как другие не могут справиться с болезнью на протяжении всей жизни.

➧ Любое психическое заболевание – это синдром, то есть совокупность признаков и симптомов без ясной причины их возникновения.

➧ На данный момент, не зная механизма развития психического заболевания, мы можем лечить только симптомы, а не сами расстройства.

➧ Для того чтобы выявить первопричину, нужно установить цепочку событий, которая приводит к психическом расстройству, пошагово разобрать процессы, происходящие в мозге и организме. В этом заключается главная цель книги.

Глава 3
Поиск общего механизма

Одна из трудностей в выявлении причины психических заболеваний заключается в определении того, что вообще представляет собой психическое заболевание. Словари и справочники расходятся в своих формулировках, однако можно предложить неплохую универсальную версию. Психическое заболевание подразумевает изменения или аномалии в эмоциональной регуляции, когнитивных функциях, мотивации и/или поведении, которые приводят к дистрессу или функциональным проблемам. Между тем контекст имеет значение. Дело в том, что многие, если не большинство, симптомов психического заболевания считаются «нормальными», по крайней мере в некоторых обстоятельствах.

Так, например, все мы переживаем эмоции, как приятные, так и неприятные. Мы можем испытывать тревогу, когда сталкиваемся со сложными или угрожающими ситуациями. Мы подвергаемся депрессии, когда переживаем значительную потерю, например смерть близкого человека. Даже такое чувство, как паранойя, порой имеет свое время и место. Смотрели ли вы когда-нибудь фильм ужасов – такой, который действительно напугал вас? Если да, то, скорее всего, после этого вы были немного параноиком. Некоторые люди после просмотра такого фильма перед сном заглядывают в свои шкафы. Или пугаются звуков с улицы, представляя себе какую-нибудь сцену из фильма. Все это нормально. Между тем в определенный момент интенсивные неприятные чувства и состояния должны ослабнуть, и человек продолжает жить как прежде. Вот почему важно, чтобы любое определение психического заболевания учитывало контекст, продолжительность и уместность.

Чтобы объяснить, что я имею в виду, рассмотрим «застенчивость». Могут ли люди быть застенчивыми? Нормально ли это? Большинство ответит «да». А в какой момент застенчивость превращается в тревожное расстройство, такое как социофобия? Проведение этих границ является предметом некоторых дебатов в данной области. Один из наиболее значимых споров касается депрессии – а именно являются ли в некоторых ситуациях определенные симптомы «нормальными», а не патологическими.

Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам, или DSM, – библия психиатрии. В нем определены все различные диагнозы, их диагностические критерии, а также приведена соответствующая информация и статистика. Текущая версия, обновленная в 2022 году, известна как DSM-5-TR. В DSM-4 диагностические критерии депрессии включали в себя оговорку под названием «исключение в связи с тяжелой утратой» (1). Она предполагала, что, если у кого-то наблюдаются симптомы депрессии в связи с потерей близкого человека, врачам следует воздержаться от диагностики депрессии. Специалист, конечно, может предложить поддержку в виде разговорной терапии, однако назначать лекарства в такой ситуации не всегда будет уместно. У данного исключения были и ограничения – так, депрессия не должна длиться более двух месяцев, вызывать суицидальные мысли или психотические симптомы. В DSM-5 это исключение было полностью отменено, что побудило врачей диагностировать депрессию даже в контексте стрессовых жизненных событий. Многие клиницисты и исследователи посчитали, что Американская психиатрическая ассоциация (которая разрабатывает DSM) зашла слишком далеко в патологизации таких переживаний, как горе. С другой стороны, приверженцы отмены исключения ссылались на исследования, подтверждающие, что антидепрессанты могут уменьшать симптомы депрессии даже в контексте горя. Сторонники этой точки зрения считали, что отказ от диагностики проблемы и предложения медикаментозного лечения может быть неоправданно жестоким (2).

Несмотря на подобные споры, существует множество ситуаций, которые кажутся однозначными. Если кто-то страдает галлюцинациями и бредом, или испытывает непреодолимый страх и тревогу каждый раз, когда покидает свой дом, или не может встать с постели в течение нескольких недель из-за большого депрессивного расстройства, большинство из нас согласится, что это психическое заболевание.

«Необычная» или «неуместная» природа или степень симптомов, интенсивность переживаний и неспособность функционировать – все это указывает на серьезную проблему, которая заслуживает постановки диагноза «расстройство».

В DSM, как нынешней, так и прежних редакций, предполагается, что существуют отдельные психические расстройства с четкими диагностическими критериями, которые могут быть использованы для их разделения между собой. В некоторых случаях эти различия довольно очевидны. Так, шизофрения сильно отличается от тревожного расстройства. Деменция отличается от СДВГ. Предполагается, что эти различия помогают направлять лечение, предсказывать, что произойдет с людьми с конкретным диагнозам (делать прогноз), служат инструментом для более эффективного взаимодействия клиницистов и исследователей друг с другом и так далее.

Диагнозам в DSM придается огромное значение. Они необходимы для оказания клинической помощи и возмещения расходов страховыми компаниями. Диагнозы почти всегда необходимы для получения финансирования научных исследований, поскольку большинство из них сосредоточено на каком-то одном расстройстве. Кроме того, они имеют критическое значение для разработки и распространения методов лечения, ведь для получения одобрения Управления по контролю за продуктами и лекарствами США (FDA) на выпуск того или иного лекарства фармацевтические компании должны провести масштабное клиническое исследование эффективности и безопасности конкретного препарата при конкретном расстройстве. В результате необходимо доказать, что препарат действительно приносит пользу. Даже такие виды вмешательства, как психотерапия, обычно изучаются в клинических испытаниях, разработанных в контексте какого-то одного конкретного диагноза. Таким образом, во многих отношениях вся психиатрия полностью вращается вокруг этих диагностических ярлыков.

Между тем в этой области не прекращаются споры о том, как диагностировать различные психические расстройства, тем более что (как мы уже говорили в предыдущей главе) не существует никаких объективных тестов для окончательной диагностики любого из них. Вместо этого используются контрольные списки симптомов и критериев. Мы спрашиваем пациентов и их родных о том, что они чувствуют, наблюдают и переживают; мы исследуем, изучаем и учитываем разные факторы; а затем ставим диагноз, который больше всего подходит.

В некоторых ситуациях эти диагностические ярлыки чрезвычайно полезны. Помните Джона, у которого развилось большое депрессивное расстройство? Его диагноз позволил определиться с лечением, и это лечение ему помогло. Джону стало лучше – намного лучше. После года хорошего самочувствия он смог прекратить лечение, и его состояние не ухудшилось. Диагностические критерии дали возможность психиатру Джона распознать его расстройство, подобрать варианты лечения и выбрать наиболее эффективные, а через некоторое время прекратить прием препаратов. К сожалению, для других все оказывается не так просто, а результат далеко не такой успешный.

Одна из проблем в области психического здоровья заключается в том, что нет двух совершенно одинаковых людей с психическим расстройством, даже если у них диагностировано одно и то же заболевание. Этому есть две основные причины – гетерогенность и коморбидность.

Под гетерогенностью подразумевается тот факт, что у людей с одним и тем же диагнозом могут иметься разные симптомы. Проявления недуга могут иметь разную степень тяжести и оказывать разное влияние на функции организма и течение болезни. Ни один из диагнозов не требует выполнения всех критериев – достаточно, чтобы присутствовало их установленное минимальное количество. Так, для диагностики большого депрессивного расстройства необходимо, чтобы человек попадал как минимум под пять из девяти критериев. Это приводит к значительной вариабельности. У одного пациента с большим депрессивным расстройством может наблюдаться подавленное настроение, избыток сна, проблемы с концентрацией внимания, упадок сил, он может есть намного больше обычного и, как результат, набирать вес. Другой с точно таким же диагнозом может спать не более трех часов в день, полностью потерять аппетит и похудеть на 10 килограммов, а также, наряду с подавленным настроением и упадком сил, подумывать о самоубийстве. У этих людей совершенно разные симптомы, требующие разных подходов к лечению. Один из них думает о том, чтобы себе навредить, а другой – нет. Один не может заснуть, поэтому ему может помочь снотворное, в то время как другой, наоборот, спит слишком много. Несмотря на эти разительные отличия, обоим пациентам может помочь антидепрессант или психотерапия.

Доктор Алан Шацберг – известный исследователь депрессии, профессор психиатрии и поведенческих наук в Стэнфордском университете, призвал пересмотреть диагностические критерии большого депрессивного расстройства (3). Специалисты в этой области разочарованы отсутствием понимания этого распространенного заболевания и неудовлетворительными результатами лечения – как я уже упоминал ранее, вероятность полной и окончательной ремиссии симптомов большого депрессивного расстройства при приеме первого антидепрессанта составляет всего 30–40 %. Шацберг отмечает, что некоторые симптомы, которые обычно встречаются у людей с диагнозом «большое депрессивное расстройство», не включены в основные диагностические критерии. Например, тревога – распространенный симптом у многих людей с депрессией, однако она не входит в число девяти критериев, перечисленных в DSM. То же самое касается раздражительности, которую испытывают от 40 до 50 % людей с депрессией (4). Боль – тоже распространенный симптом: болевые ощущения присутствует примерно у 50 % людей с тяжелой депрессией по сравнению с 15 % населения в целом (5). Может быть, применяемые методы лечения настолько неэффективны по той причине, что мы упускаем из виду или не лечим другие диагностические симптомы?

Между тем не только депрессия вызывает столько путаницы и споров. Огромная гетерогенность присуща почти всем известным психиатрическим диагнозам. Порой различия оказываются кардинальными. Некоторые люди с диагнозом ОКР все еще могут работать и нормально жить, в то время как другие полностью лишены трудоспособности из-за своих симптомов. Люди с диагнозом расстройство аутистического спектра могут сильно отличаться друг от друга. Есть высокофункциональные бизнесмены-миллиардеры с этим диагнозом, в то время как другие живут в интернатах, не имея возможности позаботиться о себе. Так можно ли утверждать, что у этих людей действительно одно и то же расстройство? Или же это расстройство представляет собой спектр состояний: у одних – тяжелая форма болезни, у других – более легкая? К сожалению, на этом сложности не заканчиваются.

Коморбидность, или сопутствующие патологии, – это еще один важный фактор, который объясняет различия между людьми с одинаковым диагнозом. Примерно у половины людей, которым диагностировали любое психическое расстройство, имеются и другие (6). Мы немного обсудили коморбидность в предыдущей главе: помните мои рассуждения о насморке и боли в горле? Хотя у некоторых пациентов и наблюдалось что-то одно, у многих были оба симптома. В психиатрии аналогичная ситуация с депрессией и тревогой. Большинство людей с большим депрессивным расстройством также страдают и от повышенной тревожности, а у большинства пациентов с тревожным расстройством наблюдается и большое депрессивное расстройство.

По результатам опроса, более 9000 американских семей, 68 % людей с большим депрессивным расстройством в какой-то момент своей жизни попадали под критерии тревожного расстройства, а несколько исследований показали, что от половины до двух третей взрослых с тревожными расстройствами также попадают под критерии большого депрессивного расстройства (7).

Антидепрессанты и противотревожные препараты обычно используются для лечения как депрессии, так и тревожных расстройств. Итак, если диагнозы часто присутствуют вместе, а методы их лечения порой совпадают, действительно ли это разные расстройства? Может, это просто разные симптомы одного и того же расстройства? Возможен ли у тревоги и депрессии общий механизм развития, как у насморка и боли в горле?

Наконец, диагнозы могут меняться с течением времени. Симптомы могут появляться и исчезать, переходя в совершенно другие психические расстройства, что еще больше усложняет диагностику и лечение и мешает исследованию природы и причин этих расстройств.

Давайте рассмотрим пример.

Майк – мужчина 43 лет с тяжелым хроническим психическим расстройством. Но каким именно? В детстве ему диагностировали СДВГ, и он начал принимать стимуляторы. Они немного помогли, однако учеба в школе и дальше давалась с трудом. Над ним часто издевались, его дразнили. Он рассказывал, что социальный стресс вызывает у него сильное чувство тревоги, и ему даже назначили психотерапию в рамках лечения социофобии. Некоторые врачи предположили, что у пациента может быть синдром Аспергера, который в то время считался самостоятельным диагнозом аутистического спектра, однако официально не ставился. К подростковому возрасту у него появились симптомы большого депрессивного расстройства – что неудивительно, учитывая проблемы с учебой и в общении со сверстниками. Ему назначали антидепрессанты, которые немного помогли. Тем не менее через несколько месяцев у Майка появились симптомы мании, что повлекло диагноз «биполярное расстройство». Затем начались галлюцинации и бред, и ему назначили лекарства от психотических и аффективных симптомов. Несколько раз его даже госпитализировали. В течение следующего года психотические симптомы не проходили и никак не поддавались лечению. Был поставлен диагноз «шизоаффективное расстройство». Также в это время у Майка начали появляться навязчивые мысли и компульсивные побуждения, и ему диагностировали ОКР. Шли годы, и в дополнение к имеющимся психиатрическим симптомам он начал курить сигареты и употреблять наркотики, что в результате выросло в опиоидную зависимость.

Так какой же у Майка диагноз? Согласно DSM-5, в настоящее время это может быть шизоаффективное расстройство, опиоидная зависимость, никотиновая зависимость, ОКР и социофобия. В прошлом, однако, у него также был СДВГ, большое депрессивное расстройство, биполярное расстройство и, возможно, даже синдром Аспергера. Можно предположить, что большое депрессивное расстройство ему диагностировали по ошибке – многим людям с биполярным расстройством часто диагностируют депрессию до первого маниакального эпизода, который проясняет диагностическую картину. То же касается и изменения диагноза с биполярного на шизоаффективное расстройство. Но даже если убрать одно или два из них, останется длинный список различных расстройств с разными предполагаемыми причинами и, конечно, разными методами лечения. Между тем мозг у Майка всего один. Следует ли нам считать его необычайно невезучим человеком, у которого развились с полдюжины отдельных, самостоятельных расстройств?

Хотя случай Майка и является крайностью, несколько диагнозов у одного пациента – равно как и изменения симптомов и диагнозов – довольно обычное дело. Проблемы с зависимостью также зачастую наблюдаются у людей с психическими расстройствами. Подобные истории ставят под большое сомнение обоснованность используемых диагностических ярлыков. Если диагнозы, перечисленные в DSM-5, действительно отдельные и самостоятельные расстройства, почему у столь большого числа людей имеется больше одного из них? Почему они меняются в течение жизни? Приводят ли одни психические расстройства к появлению других? Если да, то какие из них возникают первыми и как именно они становятся причиной других отклонений? Или же некоторые из них представляют собой лишь различные симптомы или фазы одной и той же проблемы, которая лежит в их основе, подобно тому как в основе насморка и боли в горле – двух разных симптомов, которые лечатся по-разному, – лежит один и тот же механизм воспаления? Существует ли какой-то общий механизм развития психических расстройств, даже тех, которые, казалось бы, кардинально отличаются друг от друга?

Исследователи уже несколько десятилетий пытаются выяснить, что отличает отдельные расстройства друг от друга на биологическом уровне. Пока у них нет четких ответов. На самом деле проведенные на сегодняшний день исследования позволяют предположить, что различные расстройства могут не так уж сильно отличаться друг от друга, даже несмотря на порой значительные вариации симптомов.

Давайте рассмотрим три психотических расстройства – шизофрению, шизоаффективное расстройство и биполярное расстройство.

Основным признаком шизофрении являются хронические психотические симптомы – галлюцинации или паранойя. Биполярное расстройство диагностируют людям, у которых преобладают аффективные симптомы – маниакальные и депрессивные эпизоды. Между тем у людей с биполярным расстройством также часто наблюдаются психотические симптомы при маниакальном состоянии и даже иногда при депрессии, но эти психотические симптомы проходят после улучшения настроения. Шизоаффективное расстройство – диагноз, включающий признаки как шизофрении, так и биполярного расстройства, в том числе хронические психотические и выраженные аффективные симптомы. Большинство людей считают эти расстройства однозначно «настоящими». Многие специалисты отделяют их от таких состояний, как депрессия и тревога, иногда называя «биологическими». Итак, что мы знаем о них? Что отличает подобные состояния друг от друга?

На изучение этого вопроса было потрачено много денег. NIMH финансировал исследование под названием «Сеть по изучению промежуточных фенотипов биполярной шизофрении» (B-SNIP). В нем приняли участие более 2400 человек с шизофренией, шизоаффективным расстройством или биполярным расстройством, их ближайшие родственники, а также люди без этих расстройств (контрольная группа). Исследователи изучили основные биологические и поведенческие показатели, проведя томографию мозга, генетическое тестирование, ЭЭГ, анализы крови, в том числе на уровень воспаления, а также различные когнитивные тесты. Они обнаружили, что люди с расстройствами явно отличались от участников из контрольной группы, однако не было ни одного показателя, по которому диагностические группы можно было бы четко разделить между собой. Другими словами, в мозге и организме страдающих этими расстройствами были обнаружены отклонения от нормы, однако между людьми с биполярным расстройством, шизоаффективным расстройством и шизофренией существенных различий не наблюдалось. Если это действительно разные расстройства, то как такое возможно?

С одной стороны, если учесть дополнительную информацию, эти результаты не покажутся удивительными. Во-первых, хотя диагноз «шизофрения» не должен включать выраженные аффективные симптомы, на самом деле одним из признаков этого заболевания является группа так называемых негативных симптомов. К ним относятся притупление мимики, резкое ухудшение речи и мышления, потеря интереса к жизни (апатия), отсутствие удовольствия от жизни или деятельности (ангедония), снижение стремления к взаимодействию с другими людьми, потеря мотивации и невнимание к личной гигиене. Вы можете заметить значительное совпадение с симптомами депрессии. Интересно, что DSM-5 специально предостерегает врачей от диагностики большого депрессивного расстройства людям с шизофренией, несмотря на то, что многие из этих негативных симптомов совпадают у двух заболеваний. Вместо этого врачам рекомендуется ставить более общий диагноз «расстройство шизофренического спектра». Подразумевается, что, хотя симптомы могут совпадать, отсюда не следует, что у людей одна и та же болезнь. Почему так происходит? Имеются ли какие-либо научные данные в пользу такой рекомендации? На самом деле во вступительном замечании к DSM-5 признается, что нам неизвестна причина ни одного из психиатрических диагнозов. Так как же тогда мы можем утверждать, что у людей с одинаковыми симптомами они не вызваны одним и тем же процессом?

Методы лечения этих расстройств также пересекаются – больше, чем вы могли бы подумать. Стабилизаторы настроения, такие как литий, «Депакот» и «Ламиктал», широко используются при биполярном расстройстве и разрешены FDA к применению. Между тем примерно 34 % людей с диагностированной шизофренией назначают эти же стабилизаторы настроения, хотя у них по определению не должно быть значительных аффективных симптомов (8). Антидепрессанты также широко применяются как при биполярном расстройстве, так и при шизофрении.

Исследования показывают, что почти все пациенты с биполярным расстройством на определенном этапе болезни получают антидепрессанты для лечения депрессивных эпизодов и их назначают примерно 40 % всех пациентов с диагностированной шизофренией (9).

Еще есть антипсихотические препараты, которые активно применяются при шизофрении, биполярном и шизоаффективном расстройствах и назначаются для лечения всех их симптомов, а не только психотических. FDA даже одобрило многие из этих препаратов как в качестве «антипсихотиков», так и в качестве «стабилизаторов настроения» для лечения биполярного расстройства.

Итак, биполярное расстройство, шизоаффективное расстройство и шизофрения во многом совпадают, однако верно и то, что симптомы биполярного расстройства и шизофрении могут кардинально отличаться. У многих людей с биполярным расстройством никогда не бывает психотических симптомов. Многие из них никогда не попадают в стационар и живут относительно полной жизнью. Между тем почти у всех пациентов с шизофренией наблюдаются серьезные трудности с повседневной жизнью, и большинство из них попадает под критерии инвалидности (10). Это вовсе не означает, что не существует высокофункциональных шизофреников, а биполярное расстройство не может сделать человека нетрудоспособным. На самом деле в ходе одного исследования с участием 146 человек с биполярным расстройством, за которыми наблюдали почти 13 лет, было установлено, что, несмотря на получаемое лечение, эти люди испытывали симптоматическое недомогание около 47 % времени (11). Трудно сохранить работу, когда ты болен почти половину времени. Вместе с тем имеются определенные различия в том, как обычно проявляются эти диагнозы. Может ли быть так, что у людей с шизофренией более тяжелая форма того же самого заболевания или же форма, которая хуже поддается современным методам лечения, в то время как у людей с биполярным расстройством эта болезнь протекает в более легкой форме и/или их симптомы лучше поддаются общепринятому лечению, что приводит к периодической ремиссии?

Доктор Брюс Катберт, исполняющий обязанности директора NIMH на момент проведения исследования B-SNIP, предположил: «Подобно тому, как у жара или инфекции может быть множество различных причин, различные приводящие к психозу патологические процессы – процессы, затрагивающие различные биологические механизмы, – могут приводить к похожим симптомам, тем самым создавая путаницу и затрудняя поиск более эффективного лечения (12)». Вместе с тем в ходе исследования не было обнаружено никаких характерных биологических маркеров, которые бы позволили разделить между собой эти диагнозы. Катберт не упомянул, что жар, как нам хорошо известно, сам по себе является симптомом, за который отвечает один-единственный четко определенный биологический механизм – воспаление, запускаемое гипоталамусом для повышения температуры тела. Между тем у воспаления могут быть разные причины – например, инфекции или аллергические реакции. Разные инфекции могут приводить к одним и тем же симптомам через общие биологические механизмы, даже если инфекционные агенты (бактериальные или вирусные) отличаются друг от друга.

Кажется вполне правдоподобным, что у симптомов биполярного расстройства, шизоаффективного расстройства и шизофрении также может быть общий механизм развития.