Текст книги "Прах человеческий"
Автор книги: Кристофер Руоккио
Жанр: Боевая фантастика, Фантастика
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 10 (всего у книги 40 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]
В лагере разместилось порядка миллиона человек. Город-караван из кораблей тянулся под облачным небом от горизонта до горизонта. К нашему приезду император и его свита пробыли на Картее уже почти два года, занимаясь восстановлением планеты после нападения сьельсинов.
Если верить солдатам, то в ветреные дни до сих пор можно было почуять гарь.
– Адриан! – не унималась Валка. – Я спрашиваю, что это было?!
Я замедлил шаг, чтобы дождаться отставшего Лориана.
– Не знаю, – ответил я, посмотрев ей в глаза и успокаивающе улыбнувшись. – Все будет хорошо. Могло быть гораздо хуже.
– Хуже? – нахмурила брови Валка.
– Он вас чуть не расцеловал! – со смехом воскликнул Лориан, тростью ковыряя дырочки в сырой земле. – Земля и император! Последний раз я так обалдел, когда застал Корво в душевой.
– По крайней мере, Александра там не было, – заметил я, проигнорировав реплику интуса; мне не хотелось сейчас вспоминать Отавию Корво.
– Я и забыл, что ваш принц тоже увязался в это турне, – сказал Лориан. – Думаете, его специально не позвали?
Интересный вопрос. Мог император запретить сыну появляться на приеме? Простил ли Александр мое давнее оскорбление? Или за минувшие годы его обида укоренилась так глубоко, что переросла в настоящую ненависть?
Я ничего не сказал. Запах гари действительно ощущался, слабый угольный аромат, разносимый ветром. К югу виднелись конструкции новых башен – зародыши нового города на замену уничтоженному Ротсмуру. Сьельсины побывали здесь меньше века назад, и черный кратер на месте прежней столицы до сих пор хорошо просматривался из космоса. От дворца Бампасис не осталось ничего. Барон, его жена, дети и наложницы сгорели в огненной буре вместе с большинством из семнадцати миллионов человек, для которых столичный город был домом, за исключением тех, кого сьельсины уволокли на свои корабли. Бледные разорили все тринадцать континентов Картеи, не пощадили даже крошечные деревни и фермы, рассыпанные вдоль экватора. Императорские секретари вели учет погибших с момента своего прибытия на Картею, но истинную цену вторжения, оплаченную людскими жизнями, невозможно было определить.
Восстановление шло полным ходом. Кесарь уже назначил преемника покойного барона Арлана Бампасиса – им стал местный архонт, сэр Кэдмон Брандт. Но на полное восстановление требовались сотни лет. В результате сьельсинского набега погибло почти девяносто процентов населения планеты; выжили только тропические фермеры, рыболовы и урслики – аборигены, промышлявшие скотоводством в южных диких степях.
Пройдет немало времени, прежде чем в городах снова закипит жизнь.
– Вернемся на корабль, – предложил я.
Мне вовсе не хотелось привлечь внимание какого-нибудь любопытного придворного или солдата вроде Каракса с Арамиса. После нашего с императором спектакля мне не терпелось скрыться от всех, спрятаться на «Ашкелоне», где меня по крайней мере не могли выставить на всеобщее посмешище. После стольких лет относительного одиночества, шум и суета двора и лагеря были чересчур для моих измотанных нервов.
– Адриан!
То ли в пику моей жажде уединения, то ли по команде некоего коварного режиссера звук моего имени резанул воздух, как ножом. Сердце подпрыгнуло в груди, и я обернулся к кричавшему.
Через группу младших офицеров проталкивался Бассандер Лин, пользуясь тростью, как пастух посохом. С визита в поместье Маддало он ничуть не постарел. Вероятно, почти все это время провел в фуге. Будучи офицером среднего состава, он не был обязан присутствовать на заседаниях совета, но и в число тех, кому выпало вести флотилию через варп во время императорского турне по окраинным провинциям, тоже не входил.
Лин передвигался с трудом – сказывались последствия встречи с генералом-вайяданом Бахудде в битве на Беренике, но, приблизившись, он холодно, по-деловому, улыбнулся и коротко отсалютовал.
– Рад, что вы целы, – произнес Лин, остановившись в пяти-шести шагах от нас с Валкой.
Полы его длинной черной шинели развевались под действием пара из вентиляционного люка ближайшего корабля. Он не закрыл рта, но больше ничего не сказал, словно до конца не верил, что мы настоящие.
– Жив! – поправил я, отдав честь в ответ. – Цел – это уже другой вопрос.
– Да, разница мне известна, – сказал Лин, уперев трость в грязь между стопами, и, наклонив голову, снял белый берет трибуна. – Примите мои соболезнования. Мне жаль остальных. Красный отряд. Я не знал… до сегодняшнего дня. Даже не поверил, когда услышал.
Он мельком взглянул на меня и опустил глаза. На миг мне показалось, что между нами вновь возникла огненная черта, но на этот раз она пылала иначе.
– Сожалею, что не был с ними, – прибавил он.
Мои губы тронула легкая, почти фантомная улыбка.
– И я не был, – уточнил я и пояснил, указав на Валку. – Когда корабль захватили, мы находились на планете.
– А я в фуге валялся, – добавил Лориан. – Можете представить, каково мне.
Мне стало жаль славного коммандера.
– Ты об этом не упоминал, – заметила Валка.
– Кому нужен тактик на дипломатическом задании, – обиженно произнес Лориан, склонив голову. – Когда Адриан пропал, Корво оставила Дюрана за главного. А он все проморгал.
По лицу Бассандера нельзя было понять, что он чувствует.
– Мне нравился Дюран, – сказал он. – Ответственный офицер. Я никогда не мог взять в толк, почему капитаном была Корво, а не он.
– Не хватало смекалки, – вынес свой вердикт Лориан. – Бастьен прекрасно выполнял приказы, но для капитана был недостаточно гибок.
– Он погиб достойно, – перебил я Лориана и поймал взгляд его бледных глаз.
Лориан присутствовал при казни Дюрана, видел, как Дораяика отрубил ему голову. От воспоминаний лицо молодого коммандера стало бледнее обычного.
– Это так, – пробормотал он и сглотнул.
Мы помолчали. Лориану пришлось пропустить двойную колонну легионеров в полном обмундировании – вероятно, патруль.
– Можно с вами пройтись? – воспользовался моментом Бассандер.
Я ответил утвердительным жестом.
– Мы возвращаемся на корабль. Пожалуй, мне лучше пока не высовываться.
Лин зашагал за нами с Валкой, а Лориан вновь остался замыкающим.
– Наверное, вы правы. При дворе немало тех, кого ваше возвращение, мягко говоря, не обрадовало.
– Например, принц Александр? – уточнил я.
Лин тяжело выдохнул – то ли от боли, то ли от жалости.
– В том числе. Он сейчас на орбите. Император послал его встретить груз стройматериалов от консорциума «Вонг-Хоппер», но люди, ясное дело, судачат, что кесарь попросту не хотел вашей встречи. По крайней мере, во время публичного приема. Через пару дней принц вернется.
– Кто еще? – спросил я, чувствуя, как по нутру разливается тяжесть.
Впереди три бронированных грунтомобиля медленно месили грязь колесами в человеческий рост, перегородив дорогу.
– Леонора, конечно же. Да и все священнослужители.
– Немудрено.
– Видели бы они то, что видел я, – бесцеремонно произнес Лин, отчего мне стало не по себе, и рубанул воздух ладонью. – Кое-кто из стратигов тоже вам не рад. Например, Бартош.
– А он-то что здесь делает? – удивился я.
Сэр Леонид Бартош прежде был начальником Бассандера в Четыреста тридцать седьмом легионе. На Беренике я чуть не казнил его за трусость.
– Кажется, я упоминал, что его перевели, – сказал Бассандер и рубанул по воздуху ладонью. – Венанциан выклянчил ему место среди стратигов.
– За боевые заслуги? – ехидно спросил Лориан. – Трусливый крысеныш. Ему должны были приказать перерезать себе глотку.
– Лориан… – предупреждающе одернула Валка.
– Ничего, – заступился за него я. – Лориан прав. Он ни на что не намекал.
Я покосился через плечо на интуса, который растерянно насупился.
Лин кашлянул и произнес:
– Император ни за что бы не приказал вам совершить самоубийство. Ценнее вас никого нет.
– Похоже на то, – согласился я, возвращая разговор в прежнее русло. – Кого еще мне следует опасаться?
– Булсара тоже не в восторге, – назвал Лин главу министерства по делам колоний. – Но я бы не спешил записывать его во враги. Вы же его знаете. Любит, когда все по плану, без сюрпризов. А еще Масса говорил, что схоласты негодуют. Вы разрушили все их предсказания.
Валка фыркнула.
Из-за приземистого грузового корабля показался хвостовой плавник «Ашкелона». Идти оставалось недалеко.
Когда мы добрались до угла грузовой площадки, Лин сменил тему:
– Сьельсины уже почти сотню лет не нападают. Картея – одна из последних разоренных ими планет.
– У них были другие дела. Дораяика протрубил всеобщий сбор… – ответил я, но вдруг задумался, сопоставляя дату нападения на Картею с аэтаванни.
С того судьбоносного дня на Эуэ прошло почти семьдесят стандартных лет. Разорение Картеи случилось за двадцать лет до этого. Двадцати лет было вполне достаточно, чтобы Бледные добрались от центаврийских провинций до не обозначенных на карте регионов галактического севера. Их громадные корабли-миры были гораздо быстрее наших крейсеров. Могучие двигатели, благодаря которым они одолевали световые годы, разгонялись до варпенной скорости дольше наших, но их мощность позволяла искривлять пространство гораздо быстрее.
– Скоро появятся, – сказал я. – Дораяике нужно было подкрепить свою власть над кланами.
Я посмотрел на облака, как будто мог разглядеть за ними Дхаран-Тун и тысячи других сьельсинских кораблей-планет, слепыми глазами глядящих сквозь пелену.
– Бассандер, сейчас затишье перед бурей, – пояснил я и остановился, пропуская пару схоластов, подхвативших полы своих зеленых мантий, чтобы не испачкать в грязи. – Как прежде уже не будет. Теперь они организованны. Следует ждать координированных атак по всей Империи. Не только здесь. Они будут наносить массированные удары. По верфям, по базам снабжения. Может, даже на Несс пойдут.
– И про Содружество не стоит забывать, – вставил Лориан. – Раздробить провинции – первоочередная задача. Если получится, то пойдут дальше, в Стрельца и до Шпоры. Атакуют Форум, Авалон, Ренессанс – все старые планеты…
– Землю, – едва слышно прошептала Валка.
– Почему они сразу не ударят в центр? – недоверчиво покачал головой Лин.
– Даже зная координаты, Дораяика понимает, что те системы хорошо защищены, – ответил я.
– А также знает, что император сейчас здесь, – добавила Валка.
Мы снова были вынуждены остановиться, пропуская шестиногий танк. Эта массивная, похожая на жука-скарабея махина покачивалась, утрамбовывая широкими ступнями мягкую землю.
– А также знает, что император сейчас здесь, – повторил я слова Валки, прислушиваясь к гулу и топоту могучей машины и дотронувшись до шрама на виске.
«Перфугиум. Ванахейм. Баланрот».
– Мы будем готовы к нападению, – сказал Бассандер и неровным шагом приблизился ко мне. – Думаете, победим?
Я оглянулся и увидел в его темных глазах благоговейный трепет – и ужас, – который видел еще на «Демиурге». Этот вопрос задавал не трибун Лин, а Бассандер-фанатик.
– Не знаю, – ответил я, и это была чистая правда. – Бассандер, я не ясновидящий.
Тихий показывал мне будущее, но целиком, включая все эпизоды прошлого и настоящего и все вероятные состояния будущего. Я видел слишком много, чтобы дать точный ответ на этот вопрос и ему подобные.
– Но вы здесь неспроста, – сказал Лин. – Вы снова спаслись, когда не смогли другие. Это наверняка не случайность.
– Все может быть, – кивнул я, положив руку ему на плечо.
Признаться, что самые четкие мои видения были не о будущем, я не мог. Я тысячу раз видел, как погибал в Актеруму. Видел я и другие сцены – например, как взрывал солнце, – но тогда я был еще молод. Все сцены заканчивались куполом и резней на Эуэ. Ничего, что могло случиться после, я не видел.
«Делай, что должен».
– Что вы намерены делать дальше? – спросил Бассандер, на лицо которого вернулась прежняя маска солдата. – Сражаться бок о бок со всеми?
Я открыл было рот, но не смог произнести ни звука. Повернувшись, я увидел, как Валка наблюдает за мной золотыми глазами. Я не мог прочесть ее мысли, но заметил, как она улыбнулась.
Нет.
Слово прокатилось по языку, но не сорвалось с него. Я не отважился произнести его вслух. Но это было правдой. Я не хотел больше сражаться, не знал, есть ли у меня на это силы. Дюран, Корво, Паллино и Бандит погибли, спасая меня, но не проходило ни дня, чтобы я не слышал их криков, не чуял запах крови на черном пиру и не ежился под взглядом одинокой пустой глазницы Миуданара.
У меня задрожали руки, пришлось спрятать их в карманы шинели. Мне хотелось убраться отсюда, уединиться на «Ашкелоне», подальше от Бассандера, имперского двора, императора, войны – от всего.
Оскалившись сьельсинской улыбкой, я повторил свой ответ, данный императору:
– Я солдат Империи.
Глава 15
Принц
В небе двигались огромные силуэты.
На четвертый день нашего пребывания на Картее облачная пелена, нависавшая, словно дым, над лагерем императора, наконец рассеялась. В бледном небе мы увидели смутные очертания кораблей на низкой орбите: серые фигуры массивных дредноутов и стрелоподобных линкоров.
Но даже крупнейшие из них меркли на фоне грузового корабля консорциума. Не потому, что тот был больше – хотя с его пятидесятимильным фюзеляжем мог потягаться разве что единственный во флотилии сверхдредноут, – а потому что он завис ниже, полагаясь на репульсоры и адамантовый шпангоут, благодаря которым не разваливался под воздействием силы притяжения в верхних слоях картеянской атмосферы. Он был похож на причудливую рыбу с широкими плавниками солнечных батарей, раскинутых словно паруса. Зев его трюма был широко разинут, изрыгая груз прямо в процессе снижения.
Небо расчертили белые инверсионные следы, но вспышек не было видно. Не было слышно ни гула, ни сверхзвукового грохота. Груз должен был опускаться плавно. Домам ведь не положено летать.
– Невероятно. До чего дошел прогресс! – произнес Бассандер Лин.
Я повернулся направо и увидел, что он наблюдает за выгрузкой, облокотившись на железные перила смотровой площадки.
Император заказал для народа Картеи целый новый город. На его возведение должны были уйти годы, но фундамент закладывался в тот день.
Я ничего не ответил старине Лину, лишь прислушался к трубам корниценов, приветственно загудевшим при приближении зданий, башен и залов, складов, школ и многоквартирных домов. Многие постройки уже были собраны, земля расчищена, подготовлены канализация и электросеть.
«Рим не в один день строился», – сказал кто-то из древних.
Но мы не римляне.
Целый город опускался с небес, несомый репульсорами и поддерживаемый водородными аэростатами размером с космические корабли. Тянулись усы наноуглеродных кабелей. Целый город… с неба.
Рядом с нами собрались разодетые имперские придворные, потягивающие вино под аккомпанемент духового военного оркестра, также приглашенного императором. Мы с Лином держались особняком, и мне было удивительно видеть, что никто из высшего света не решался к нам подойти. Я помнил времена, когда от них отбоя не было.
– Сколько в вашем послужном списке? – спросил я, взирая на площадку, где должен был раскинуться новый город барона Брандта, на снежные поля и насыщенно коричневую вспаханную землю.
– Сколько чего? – не понял Лин.
– Таких планет. Сколько сражений?
– Здесь мы не сражались. Картея была потеряна еще до нашего прибытия, – ответил Лин, постукивая тростью по платформе.
Он оглянулся через плечо на крытые террасы, оборудованные обогревателями и защитным силовым полем, из-за которого лорды и леди наблюдали за спуском.
– Если посчитать… кажется, двадцать девять или тридцать? – Он снова стукнул тростью. – Все были восстановлены.
– Но можем ли мы… – приподняв воротник от ветра, начал я, не зная, отражает ли мое мнение состояние Империи или является домыслом, – можем ли мы вечно все восстанавливать?
Лин указал направо, на общую площадку, куда император позволил допустить простолюдинов, чтобы те тоже могли посмотреть на невиданное зрелище. Я заметил белые доспехи солдат, следивших за порядком, но в целом толпа походила на единый, пусть и слепленный из разнородных элементов, организм, с любопытством и нетерпением жмущийся к ограде.
– Они думают, что можем, – ответил Лин.
– Лорд Марло!
Мы вместе повернулись и увидели, как с крытой террасы спускается группа придворных во главе с темноволосым юношей в лакированной красной маске, выражение которой менялось соответственно его собственной мимике. По богато расшитому кафтану поверх свободной рубашки и мешковатым шароварам можно было сразу понять, что он джаддианец.
– Вы же… лорд Марло? – неуверенно спросил он.
Я покосился на Бассандера Лина, но не смог понять, что он думает.
– Собственной персоной, – ответил я юноше.
Лицо на кроваво-красной маске нобиля-эали расплылось в широкой улыбке, мелькнули белые зубы.
– Я Рафаэль Хатим бан Онофр дю Люраш, князь люрашский, – неожиданно поклонился он, вызвав изумленные охи двух своих спутниц.
– Mi Domi, non ti eprepe! – воскликнула одна.
Я прекрасно понимал джаддианский и улыбнулся ей.
Но князю Рафаэлю Хатиму не было дела до наложниц.
– Когда вы появились на приеме четыре дня назад, я сразу решил непременно встретиться с вами! И вот возможность подвернулась!
Он бесцеремонно протянул мне руку. Я пожал ее, и он схватил мою ладонь.
– Наша встреча благословлена самими звездами! В Джадде о вас столько рассказывают! Никогда бы не подумал, что встречусь с вами.
Он не упомянул, что, как и многие, считал меня погибшим.
– Польщен знакомством с вами, Domi, – ответил я, не зная, что еще сказать.
– Взаимно! – воскликнул князь, жестом отгоняя своих наложниц и других зевак, в основном соларианцев в тогах и костюмах с иголочки. – У меня к вам столько вопросов! Вы правда побывали в плену у davoi?
Я сглотнул. На джаддианском «давой» означало «демоны», сьельсины.
– Правда, – сухо ответил я.
У князя Рафаэля Хатима отвисла челюсть, и он оглянулся на свиту, прежде чем спросить:
– У самого Бича Земного?
– Ваше высочество, – вмешался Лин, приковыляв к нам, опираясь на трость. – Лорд Марло пережил серьезные испытания… возможно, не стоит тревожить его раны…
– У него самого, – улыбнулся я только губами, не глазами.
Пожалуй, Валка была права, и мне следовало отклонить приглашение на это мероприятие. Они с Лорианом остались на «Ашкелоне». Но я чувствовал, что отказываться нельзя. Мое отсутствие не осталось бы незамеченным.
– Семь лет, – сказал я.
– И сбежали! Dolá Deu! Как вам удалось? – спросил князь, и глаза на его маске вытаращились.
– Мы с отрядом угнали корабль, – ответил я, не испытывая никакого желания пересказывать всю историю.
– Не желаете с нами выпить? – спросил князь Рафаэль Хатим, имея в виду себя и свою свиту. – Это мои женщины, Тула и Арианна, а это Гаран Пик – сын лорда Алландера Пика. Вы ведь знакомы с его отцом? А это…
Он представил мне целую толпу придворных, роскошно одетых, холеных людей, чьи фамилии были старше первого поселения на Картее. Попав в их окружение, я был вынужден проследовать вверх по ступенькам, сквозь статическую завесу, на теплую террасу, где андрогин в имперской форме налил мне бокал кандаренского красного, выдержанного при необходимой температуре прямо в трюме «Лучезарного рассвета».
Ближайший час мне пришлось отбиваться от расспросов князя Рафаэля Хатима, его женщин, лорда Гарана и прочих, при этом я старался держать маску, которую так уверенно носил Лин. По правде говоря, я был этому рад. Молодые придворные расположились на краю павильона, и мне не пришлось идти в середину, где в золоченом деревянном кресле, заменявшем трон, восседал император в тесном окружении экскувиторов и советников. Я намеренно сдался в заложники джаддианскому гостю и его свите, чтобы меня не тормошили более близкие к императору придворные, сам кесарь и те, кто считал меня врагом.
Почти не помню, о чем мы разговаривали; помню лишь золотой ореол спинки императорского кресла и затылок его величества, видневшийся из-за плеча Хатима. По левую руку от императора стояла Леонора – мрачная тень в белом фетровом венце, а по правую – неотступно следующий за хозяином лысый Никифор.
Мне было неловко и непривычно, как будто события на Падмураке и Дхаран-Туне были лишь сном. Но в то же время казалось, что я сплю до сих пор и нереальны на самом деле этот павильон и все разодетые и напудренные гости. Включая меня. Каким образом я опять оказался при дворе? Не важно, на Картее или где-либо еще. Почему все это по-прежнему существует, несмотря на кардинальные перемены в мире? Несмотря на все мои испытания?
– Милорд? – окликнула меня одалиска Арианна; не та, что пожурила князя за поклон при нашей встрече.
– Простите, что вы хотели? – пробормотал я рассеянно.
Арианна глядела на меня, сидя на низком диванчике.
– Я спросила, не присядете ли вы со мной, – повторила она, проведя рукой по мягкому сиденью, звякнув цепочками на запястье и на лбу.
Ее веки были накрашены черным, как нередко делала Валка, и весь образ ее был достаточно мрачным.
– Вы окажете мне большую честь, – сообщила она.
Я сидел на мягком табурете между двумя диванами. Сбоку от меня стоял Лин. Взяв хрустальный бокал с вином двумя руками – вопреки этикету, – я всмотрелся в свое отражение в багровой жидкости.
– Простите, но мои принципы не позволяют мне оказать вам эту честь, – как можно вежливее отверг я предложение.
Мне стало досадно, что Валка не пришла.
– Shafaaq es, – скорчив гримасу, произнесла Арианна.
«Жаль».
Но отступать она не собиралась. Наоборот, выпрямилась и обольстительно наклонилась вперед, надушенными пальцами тронув шрамы на моей щеке.
– В Джадде о вас сочиняют песни, – сказала она и убрала руку, когда я отдернулся.
На ее напудренном оливковом лице застыла улыбка.
– Мой князь вами восхищен, – продолжила она.
Я покосился на князя Рафаэля Хатима, которого вовсе не беспокоили заигрывания его женщины со мной.
– А я восхищен культурой вашего народа, – ответил я первое, что пришло в голову. – В юности я близко знал одного вашего маэскола. После сражения на Эмеше он подарил мне меч.
Князь Рафаэль Хатим присвистнул:
– Настоящий sayyiph?
Его эмалированная маска щелкнула, пластины сдвинулись.
– Дорогой подарок! Маэсколы попусту не обнажают клинки и почти никогда с ними не расстаются. Как звали этого вашего героя?
– Сэр Олорин Милта, – ответил я. – Он был сульшаваром сатрапа Убара.
– Убар? – оглянулся на свиту Рафаэль Хатим. – Hal ti taeriph Ubar?
Одалиски отрицательно помотали головами.
– Вы не слышали об Убаре? – нахмурился я.
Леди Калима ди Сайиф была послом Домагавани, собрания джаддианских князей. Я полагал, что ее родное княжество было весьма значимым. Но князь Рафаэль Хатим дю Люраш о нем даже не слышал.
– В Джадде много мелких сатрапий, – махнул рукой Рафаэль Хатим. – Все не упомнишь. Говорите, этого маэскола звали Милта? Из какого он был круга?
Кругами назывались уровни мастеров меча.
– Я не настолько близко знал его, – ответил я.
– Его имя мне тоже незнакомо, – сказал джаддианский князь. – Меч при вас?
– Нет, я потерял его… в сражении.
Я вспомнил, как другой я вложил рукоять мне в руку, вспомнил воды Колхиды, в которых, несомненно, до сих пор покоился меч.
– Надеюсь, он служил вам верой и правдой, – сказал князь.
– Это так, – ответил я, снова уставившись в глубины бокала.
Бассандер пошевелился, его внимание привлекла новая композиция военного оркестра. Вдали, за крышей павильона, башни нового города становились все ближе. Я уже мог различить и сосчитать темные оконные проемы некоторых башен, заметил лихтер, кружащий среди доставляемых зданий, и пилота, следящего за спуском.
– Domi, какими судьбами вы здесь?
Князь Рафаэль снова улыбнулся, и на красной маске мелькнули белые зубы.
– Мой отец – князь Онофр дю Люраш. Я здесь от его имени. Представляю свою семью. Нас много в Вечном Городе. Джаддианцы, дюрантийцы. Норманцы и люди из Малых Королевств. Все мы гости вашего императора.
– То есть заложники? – уточнил я.
– Как вам угодно! – рассмеялся Рафаэль Хатим. – Моя семья много лет поддерживает добрые отношения с Империей. Я стараюсь, чтобы это продолжалось. Когда придет мой черед править Люрашем, это пойдет на пользу.
– Но мы не в Вечном Городе, – заметил я. – Как вы попали в число участников экспедиции?
– По приглашению! – ответил князь. – Вы наверняка слышали о нашей армаде? Князь Каим дю Отранто движется к Нессу с двумястами миллионами солдат-мамлюков. Мой отец служит деду князя Каима, первому князю Джадда, и я буду выполнять роль его представителя, когда мы вернемся на Несс.
Он сделал паузу, чтобы принять новый бокал от своей женщины Тулы. Наложница села рядом с князем.
– Война идет далеко от Джадда, – продолжил он. – Очень далеко. Хорошо, что нас взяли в это турне. У нас есть возможность увидеть все своими глазами и показать это остальным жителям Джадда.
– Вы знаете князя Каима лично? – спросил Бассандер Лин, отвлекаясь от наблюдения за спуском башен, и покрутил пальцами трость.
– Имею честь, – сказал князь Рафаэль Хатим, посмотрев на трибуна, и в знак признательности коснулся лба. – Князь Каим – величайший герой. В нем видят новое воплощение князя Катана. Он еще в юности разбил лотрианцев, когда те попытались вторгнуться в наши владения.
– Он ведь и со сьельсинами воевал? – уточнил я.
– Князь Алдия еще тысячу стандартных лет назад обещал прислать двадцать тысяч кораблей, – перебил Лин. – Они так и не пришли.
Маска джаддианского князя щелкнула, когда он стиснул зубы. Я кое-что вспомнил об этой истории. Еще в моем детстве ходили разговоры о том, что джаддианцы пришлют нам на помощь свои флотилии. Вместо этого появлялись небольшие группы кораблей, участвовали в сражении или кампании и возвращались обратно. Эскадра Калимы ди Сайиф и сэра Олорина была как раз из таких. Думая об этом, я согласился с Лином: война тянулась уже давно, а слухи о том, что джаддианцы вот-вот вступят в нее большими силами, так и остались слухами.
Раньше я об этом не задумывался. После Воргоссоса перестал отвлекаться на такие вещи.
Почувствовав возникшее напряжение между князем и трибуном, я дипломатично произнес:
– Возможно, на этот раз все будет иначе.
Но Лин был солдатом до мозга костей, и невыполненные джаддианцами обещания тяготили его.
– Нет, – буркнул он, поразмыслив секунду.
Князь выпил и ответил:
– Дело в том, что князь Алдия выразил свою поддержку без одобрения Домагавани. Другие князья с ним не согласились. «Это не джаддианское дело!» – говорили они, и поэтому корабли не были отправлены. Но Алдия отправил князя Каима и других слуг в Вуаль Маринуса. Множество плененных davoi привели в Алькас дю Бадр, в саму Зеркальную башню! Князь Каим выступил перед Домагавани и заявил, что война неминуемо коснется нас! Казнил одного вражеского князя прямо перед собранием!
– Я об этом не слышал! – с интересом воскликнул я. – Когда это было? Как звали того сьельсинского князя?
– Не знаю, – признался Хатим. – Мне трудно запоминать их имена. Но это было… примерно двести стандартных лет назад? Удивительно, что вам, милорд, об этом неизвестно.
Я посчитал на пальцах. Двести лет назад меня судили по подозрению в ведьмовстве на Фермоне. Неудивительно, что я ничего не знал. Когда мне удалось выпутаться и отправиться в ссылку в поместье Маддало, об этой истории успели позабыть.
– Боюсь, я много чего не знаю, – признался я, прячась за бокалом.
В этот момент корницен военного оркестра решил так дунуть в свою серебряную трубу, что мы все чуть не оглохли. Чуть не выронив бокал, я поднялся и последовал за хромающим Бассандером к ограждению павильона. Издалека донесся низкий негромкий рокот.
На границе будущего города раскинулось облако пыли и снега. Первая башня ударилась о землю, и я увидел, как строительная команда поспешила закрепить ее на заранее заложенном фундаменте, облепив конструкцию, как муравьи – сапог великана.
В павильоне раздались благовоспитанные аплодисменты. Я посмотрел на толпу плебеев, собравшихся за барьером понаблюдать за плодами деятельности императора. Через мгновение нас достигли их радостные крики, едва различимые за грохотом. Громадные серые аэростаты, замедлявшие спуск башни, вдруг отсоединились и взмыли в воздух, словно ритуальные фонарики, полетев обратно к разинутой пасти грузовика консорциума.
– Возможно, у нас и получится бесконечно все восстанавливать, – сказал я Лину.
– У кого-нибудь да получится, – вздохнул трибун. – Может, это будем уже не мы. Но жизнь всегда находит способ все перевернуть. Кто там просил точку опоры, чтобы перевернуть планету? Шекспир?
– Архимед, – поправил его я, облокотившись на перила.
– Все-то вы знаете, – усмехнулся Лин. – Как вам это удается?
– Книжки читаю, – развел я руками. – Люди часто обвиняют меня в бессмысленной трате времени, но почему-то не жалуются, когда я отвечаю на их вопросы.
Лин согласно хмыкнул:
– А я вот никогда не видел смысла много читать. Мир сильно изменился с тех пор, как были написаны самые известные книги. Мне всегда казалось, что вчерашним мертвецам нечего рассказать про сегодняшний день.
– Мир действительно меняется, – согласился я, оглянувшись на князя Рафаэля Хатима, Гарана Пика и остальных. – Но не человек. Человек никогда не изменится. – Я хлопнул Лина по плечу. – Мы из раза в раз выбираем один и тот же путь. Повторяем свои ошибки. Вот поэтому древняя мудрость до сих пор актуальна.
На это Лину нечего было возразить. Спустя несколько секунд тишины его наручный терминал зазвенел. Трибун торопливо нашарил в кармане туники тонкую титановую таблетницу, вытряхнул из нее маленькую красную капсулу и проглотил не запивая.
– Обезболивающее, – объяснил он, кривясь.
Он подчеркнул это стуком деревянной трости об пол, намекая на неизлечимые травмы, полученные в схватке с генералом-вайяданом Бахудде.
Я не стал это комментировать, почувствовав, что жалость, сочувствие и даже дружеская поддержка могут быть восприняты им как укор, и потому я с поклоном удалился.
– Пойду уберу, – показал я пустой бокал.
Оставив Лина у перил, я короткой отмашкой ответил на очередную попытку Арианны подозвать меня и углубился в имперский павильон. Здесь, с интервалом в несколько шагов, стояли слуги в ливреях – все до единого авентийские андрогины, безволосые, как и старый Никифор, но в напудренных белых париках. В руках у каждого был поднос с бокалами, канапе и другими мелкими закусками. Я учтиво принял одну и съел, после чего передал свой бокал проходившему мимо свободному слуге.
Люди шептались мне вслед; я то и дело ловил взгляды разукрашенных дам, замечал, как на полуслове отвисают челюсти у молодых лордов. Какой-то директор консорциума в сине-сером костюме поклонился и вежливо поприветствовал меня на мандарийском. Я ответил легким кивком и двинулся дальше. Я смутно догадывался, что от меня требовалось «засветиться». Император пригласил меня не просто так; я должен был быть на виду. Я решил пройтись вдоль ограждения напротив постамента, где император беседовал с новопровозглашенным бароном Брандтом и другими аристократами. У трона образовалось пустое пространство. Лорды кучковались маленькими группами поближе к перилам, болтая между собой или разглядывая в театральные бинокли голографическую диораму, расположенную напротив императорского постамента и представляющую облик нового города.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?