Текст книги "Невидимая горилла. Эксперимент, который раскрыл, почему внимание мешает сосредоточиться, память подводит, а интуиция обманывает"

Противоречивые воспоминания

Нил Рид вспомнил, как тренер Найт душил его во время тренировки. А еще вспомнил, как Дэн Дэкич разнимал их, хотя тот утверждал, что ничего такого не делал. У одного из них явно остались некорректные воспоминания о случившемся, но у кого именно? В большинстве случаев сказать наверняка, кто прав, а кто нет, невозможно. Эта ситуация интересна еще и потому, что после публичных заявлений Рида, Дэкича и других участников происшествия из ниоткуда всплыла видеозапись с тренировки. На ней четко видно, как Найт подходит к Риду, на несколько секунд обхватывает его шею спереди и толкает назад. Другие тренеры и игроки останавливаются и наблюдают. Никто не пришел на помощь Риду, никто их не разнимал. Рид правильно запомнил, что Найт держал его за горло, но со временем воспоминание исказилось, к нему добавились детали, которых не происходило в реальности. Оно не идет вразрез с тем, что теоретически могло бы случиться, но не коррелирует с реальностью. Для Рида эпизод, в котором его силой оттаскивают от тренера Найта, так же реален, как и воспоминание о том, что его пытались задушить. После просмотра появившейся видеозаписи он заявил:

Я знаю, что произошло; это [запись] подтверждает случившееся. Думаю, в такой момент, особенно если ты двадцатилетний парень… Не думаю, что я виноват в том, что немного… Что я хочу сказать… Я не лгу. Я запомнил происходящее именно так, и [бывший ассистент тренера Рон] Феллинг был в паре метров от меня. И людей, встающих между нами. Я помню, как между нами оказались другие люди[60]60
  «The Knight Tape», CNN/Sports Illustrated, September 9, 2000.


[Закрыть].

Как так случилось, что Рид запомнил дополненную версию события, а Найт не запомнил вообще ничего? До обнаружения записи с тренировки Найт заявил Фрэнку Дефорду, обозревателю канала HBO, что не помнит, как душил Рида, и добавил: «Ни с одним из парней я не совершал ничего такого, что не повторил бы в случае с остальными»[61]61
  Там же.


[Закрыть]. Для Найта это не было примечательное событие – он именно так и работал. Его воспоминания исказились в соответствии с общими представлениями о том, как обычно проходят тренировки: тренеры хватают ребят и перемещают по паркету, чтобы показать, где им стоять и что конкретно делать. Для Найта физический контакт – неотъемлемая часть работы тренера, и для него этот инцидент стал не таким значимым. В отличие от Рида: он подчеркнул, что на тот момент был «двадцатилетним парнем», и вряд ли его на тренировках часто хватали за шею. Для него произошедшее было чем-то настолько неприятным и из ряда вон выходящим, что в памяти оно отразилось как «тренер пытался меня задушить». Он сфокусировался на наиболее ярких аспектах, и из-за этого воспоминание исказилось – но не так, как в случае Найта: оно стало более травматичным, а не более тривиальным. Для Найта этот инцидент был просто еще одним рандомным словом в списке, а для Рида – глубоким потрясением, поэтому его дополнили лишние детали.

Свидетели конфликта между Нилом Ридом и Бобби Найтом совершенно по-разному описали произошедшее, но к 2000 году, когда они поделились воспоминаниями с прессой, с того дня прошло уже несколько лет. Не будет ошибкой предположить, что с годами воспоминания стираются и меняются, причем влияют на них в том числе мотивы и цели человека. Но что, если двое людей станут свидетелями одного и того же события и опишут его через несколько секунд, как только дозвонятся до оператора службы спасения?[62]62
  Увеличение времени ожидания стало более частым явлением с ростом распространенности мобильных телефонов и сокращением числа операторов. Например, в Лас-Вегасе в 2002 году только 65 % звонков были обработаны в течение 10 секунд, что соответствует национальному стандарту (A. Packer, «Metro 911 Calls Often Put on Hold», Las Vegas Sun, October 23, 2004). В двух крупнейших диспетчерских центрах в Лос-Анджелесе и Сан-Франциско среднее время ожидания составляет более 50 секунд, а иногда звонящим приходилось ждать оператора дольше 10 минут. (R. Lopez and R. Connell, «Cell Phones Swamping 911 System», The Los Angeles Times, August 26, 2007).


[Закрыть]

Лето 2002 года, Вашингтон. Лесли Мельтцер и Тайс Палмаффи, молодая пара (они познакомились во время учебы в Университете Вирджинии), ехали домой после ужина в ресторане. Они двигались на север по 14-й улице и остановились на светофоре в районе перекрестка с Род-Айленд-авеню[63]63
  Крис узнал об этом инциденте в разговоре со свидетелями 30 мая 2008 года. Он попросил их не обсуждать случившееся до того, как оба будут опрошены по отдельности. Интервью с Лесли Мельтцер состоялось по телефону 5 августа 2008 года; беседа с Тайсом Палмаффи – также по телефону, 30 декабря 2008 года.


[Закрыть]. Уже через десять лет маленькая квартирка в этом районе стоила больше 300 тысяч долларов, но на тот момент округ все еще восстанавливался после беспорядков на расовой почве и поджогов 1960-х. За рулем был Тайс, автор документов, регламентирующих образовательную политику. Его жена Лесли, только отучившаяся на юриста в Йеле, заняла пассажирское сиденье. Справа от себя Лесли увидела, как по направлению к ним по тротуару движется велосипедист. Вдруг, словно из ниоткуда, появился еще один человек; он сбросил велосипедиста на землю и нанес ему несколько ударов ножом. Лесли слышала, как жертва кричит. Она схватила телефон и набрала 911, но услышала только стандартную механическую фразу: «Вы позвонили в службу спасения. Все операторы заняты. Пожалуйста, оставайтесь на линии».

Оператор ответил в течение минуты, но к этому моменту нападавший скрылся, а светофор переключился на зеленый. Машина продолжила движение по 14-й улице, а Лесли описывала увиденное в трубку. Жертвой был мужчина в возрасте 20–30 лет, ехавший на велосипеде. А нападавший? Она сказала, что он был одет в джинсы. Услышавший ее заявление Тайс перебил жену, сказав, что на мужчине были спортивные штаны. Они также разошлись во мнениях по поводу рубашки, роста и этнической принадлежности. Довольно быстро они поняли, что могут сообщить всего три детали: возраст злоумышленника (около двадцати), оружие (нож) и тот факт, что предоставить четкую картину произошедшего они не могут.

Такое происходит довольно редко: люди становятся свидетелями одного и того же события, находясь в одном и том же месте, и буквально через несколько мгновений пытаются воспроизвести его по памяти в присутствии друг друга. Обычно, если мы наблюдаем некоторое событие, мы мысленно сохраняем его. Впоследствии, пытаясь его вспомнить, мы стараемся извлечь его из памяти и описать как можно точнее. Нам воспоминание кажется ярким, и обычно у нас нет никаких причин усомниться в его точности. Если бы Тайс не сидел рядом, слушая и поправляя (или, по крайней мере, опровергая) описание Лесли в разговоре со службой спасения, ни один из них не обнаружил бы, до какой степени по-разному они запомнили случившееся. Обоих это шокировало. Позднее Тайс вспоминал, что после подобной нервотрепки осознал, «какими невероятно ненадежными могут быть свидетели» – к этой проблеме мы еще вернемся чуть дальше по ходу книги.

Разве они не выстрелили ему прямо в лобовое?

В фильме «Красотка» есть одна знаменитая сцена: Джулия Робертс завтракает с Ричардом Гиром в его гостиничном номере, берет в руку круассан, но откусывает блинчик. В картине «Зазубренное лезвие» наряд Гленн Клоуз меняется трижды по ходу одного эпизода с судебным заседанием. В «Крестном отце» машина Сонни, подъехавшая к КПП, в одну секунду оказывается изрешеченной пулями, а в следующую лобовое стекло уже цело и невредимо. Вы обращали внимание на эти ошибки или на аналогичные каверзные ситуации? Такие непреднамеренные ляпы, или ошибки целостности повествования, часто встречаются в кино. Отчасти это можно объяснить самой спецификой кинопроизводства. Фильмы редко снимают последовательно и в режиме реального времени, от начала до конца. Цельная история дробится на отрывки, и работа над ними ведется в соответствии с рядом факторов: загруженностью актеров, доступностью съемочных локаций, сезонностью оплаты труда, погодными условиями и многими другими. Каждая сцена снимается с нескольких ракурсов, а итоговую картину готовят монтажеры, соединяющие все заготовки воедино.

На съемочной площадке всего один человек отвечает за то, чтобы все отрывки покадрово коррелировали друг с другом[64]64
  У разных людей на съемочной площадке свои обязанности, и каждый из них может заметить элементы, связанные с его или ее сферой ответственности. Костюмеры могут обратить внимание на изменения в одежде, операторы – на нюансы освещения и так далее. Скрипт-супервайзер – это человек, ответственный за то, чтобы все важные детали совпадали при покадровом переходе. См.: A. Rowlands, The Continuity Supervisor, 4th ed. (Boston: Focal Press, 2000); P. P. Miller, Script Supervising and Film Continuity, 3rd ed. (Boston: Focal Press, 1999).


[Закрыть]. Именно он, скрипт-супервайзер, следит за тем, чтобы ни одна деталь не оказалась упущенной: во что одеты персонажи, где они стоят, на какую ногу опираются, где держат руку – на поясе или в кармане, что откусывают – блинчик или круассан, а также какое стекло в конечном итоге оказывается у машины – с дырками от пуль или без них. Если этот человек допускает ошибку, зачастую вернуться к нужной сцене и отснять ее заново уже невозможно. Монтажер может закрыть глаза на подобную неточность, если остальные аспекты кадра важнее. Так в итоговую версию фильма практически неизбежно закрадываются ошибки. Вот почему на некоторых рабах в «Спартаке», действие которого происходит в Римской империи, смогли затесаться наручные часы.

Именно скрипт-супервайзер следит за тем, чтобы ни одна деталь не оказалась упущенной: во что одеты персонажи, где они стоят, на какую ногу опираются, где держат руку – на поясе или в кармане, что откусывают – блинчик или круассан, а также какое стекло в конечном итоге оказывается у машины – с дырками от пуль или без них.

Для тех, кому интересны подобные неточности, существуют десятки книг и интернет-сайтов[65]65
  На момент написания книги Google выдавал более 3500 ссылок в ответ на запрос «киноляпы».


[Закрыть]. В случае с «Крестным отцом» один из сайтов задокументировал 42 отдельные ошибки целостности повествования (и это не считая десятков мелких неточностей). Столь глубокий интерес отчасти объясним ироничностью ситуации: Голливуд тратит миллионы долларов на кинопроизводство и тем не менее допускает ошибки, очевидные любому человеку. Находя подобные ляпы, киноман-любитель испытывает своего рода чувство собственного превосходства: насколько безалаберными должны быть создатели фильма, чтобы упустить нечто очевидное? Действительно, когда вы видите в кадре ошибку, кажется, что она буквально бросается в глаза.

Несколько лет назад в Dateline NBC продемонстрировали сюжет, посвященный грубым ошибкам в фильмах «Влюбленный Шекспир» и «Спасти рядового Райана». Оба стали лауреатами премии «Оскар» и удостоились высоких оценок за качественный монтаж. Корреспондент Джош Манкевич обнаружил, к примеру, следующую неточность в фильме «Спасти рядового Райана»: по полю в отдалении движутся восемь солдат, хотя за несколько минут до этого один из них был убит, соответственно, бойцов должно быть семь. Журналист со скепсисом добавляет: «А ведь это Стивен Спилберг, один из самых талантливых и самых скрупулезных режиссеров. Он наверняка пересмотрел фильм несколько раз, прежде чем тот вышел в прокат. И он не обратил на это внимания?» Далее Манкевич задается вопросом, что не так с работой кинематографистов: они тщательно следят за съемочным процессом, делают несколько дублей, но тем не менее упускают столь очевидные для зрителей детали. Эти вопросы практически идеально демонстрируют, как работает иллюзия памяти. Манкевич и продюсеры его выпуска предполагают, что люди досконально запоминают все происходящее, а затем на автомате выявляют любые несовпадения[66]66
  «Film Flubs: Mistakes Made and Left in Popular Movies», Dateline NBC, March 22, 1999. Фильм «Спасти рядового Райана» в 1999 году получил «Оскар» за лучший монтаж; «Влюбленный Шекспир» был номинирован в этой же категории (см. awardsdatabase.oscars.org). Манкевич также предположил, что создатели фильмов не знали о существующих ошибках. Однако скрипт-супервайзер Труди Рамирес сказала Дэну в интервью 6 июня 2009 года: «Во время постпроизводства ведется такое количество процессов по обработке и просмотру отснятого, в этом задействовано такое количество людей, что вероятность наличия не замеченной буквально всеми ошибки крайне мала. Я не знаю, сколько раз такое случалось и случалось ли вообще. Чтобы кадр попал в фильм, его ценность должны обсудить сразу несколько специалистов». Другими словами, возможно, что сцена с идущими солдатами была важна, но из отснятых был только отрывок с восемью бойцами в кадре, и его решили использовать, несмотря на несоответствие. Сведения о фильмах «Крестный отец» и «Спартак» взяты отсюда: Internet Movie Database, www.imdb.com/title/tt0068646/goofs; www.imdb.com/title/tt0054331/goofs (доступ к обеим ссылкам от 14 ноября 2009).


[Закрыть].

Однажды Дэн и его друг Дэниел Левин (ныне профессор Вандербильтского университета), еще учась в Корнелле, попытались экспериментально выявить, насколько хорошо люди замечают подобные киноляпы[67]67
  D. T. Levin and D. J. Simons, «Failure to Detect Changes to Attended Objects in Motion Pictures», Psychonomic Bulletin and Review 4 (1997): 501–506. Также см.: www.theinvisiblegorilla.com.


[Закрыть]. Этот проект положил начало многолетнему и весьма продуктивному сотрудничеству «двух Дэнов». Для первого опыта они сняли короткий ролик; в нем две подруги, Сабина и Андреа, обсуждали вечеринку-сюрприз для своего общего знакомого по имени Джером. Андреа появляется в кадре, когда Сабина уже сидит за столом. Пока они беседуют, камера то отдаляется, то приближается, иногда в кадре оказывается всего одна героиня крупным планом, а иногда – сразу обе. Примерно через минуту диалог подходит к концу, и экран гаснет.

Предположим, вы оказались участником этого эксперимента. Вы заходите в лабораторию, и экспериментаторы говорят: до очередного задания они хотели бы показать вам короткое видео, а затем задать несколько вопросов по содержанию. Они советуют следить внимательно и включают ролик. Потом они выдают лист бумаги с вопросом: «Заметили ли вы какие-нибудь нестыковки при смене кадров: изменения предметов, положения тела или деталей одежды?» Если вы схожи с остальными участниками эксперимента, то ответили бы отрицательно – то есть не заметили ни одной ошибки, которые два Дэна намеренно совершили, монтируя видео![68]68
  Испытуемых, ответивших «да», попросили также описать изменения, которые они заметили. Только один участник сообщил, что увидел что-то, но его описание было настолько расплывчатым, что однозначный вывод сделать невозможно.


[Закрыть]

Эти «ошибки» совершались по образу и подобию ляпов, описанных в тематических книгах и интернет-сайтах: тарелки, стоящие на столе, поменяли цвет, а шарф одной из девушек то появлялся, то снова исчезал. Они куда очевиднее тех упущений, о которых рассказывал в своем репортаже Джош Манкевич. Но и при повторном просмотре участники эксперимента в среднем замечали всего два недочета, даже когда намеренно их искали. Данный феномен, удивительная неспособность заметить кажущиеся очевидными нестыковки соседних кадров, получил название «слепота к изменениям»: люди «слепнут» при попытке заметить перемены, случившиеся за пару мгновений в поле зрения[69]69
  R. A. Rensink, J. K. O’Regan, and J. J. Clark, «To See or Not to See: The Need for Attention to Perceive Changes in Scenes», Psychological Science 8 (1997): 368–373.


[Закрыть]. Эта аномалия связана с перцептивной слепотой, о которой шла речь в предыдущей главе, но это не одно и то же. Под перцептивной слепотой обычно понимается неспособность заметить объект, который мы и не ожидаем увидеть. Объект, который остается без внимания, вроде гориллы, хорошо виден и находится прямо у нас перед глазами. А в случае со слепотой к изменениям если мы не помним, что Джулия Робертс ест круассан, то тот факт, что через секунду она подносит ко рту блинчик, останется для нас незамеченным. Слепота к изменениям – это неспособность сравнить то, что мы видим сейчас, и то, что мы увидели секундой ранее. Конечно, в реальности одни предметы не сменяются другими столь же резко, поэтому ежесекундная сверка всех визуальных деталей ради убежденности в том, что ничего не изменилось, была бы слишком расточительной тратой ресурсов мозга.

Во многом важен даже не сам факт того, что нам не удается заметить подобные изменения, а распространенное заблуждение, что мы должны их замечать. Дэниел Левин без всякой скромности назвал его «слепотой к слепоте к изменениям»: в рамках своей «слепоты» люди действительно не замечают подобные перемены. В одном из экспериментов Левин показывал студентам фотографии беседы между Сабиной и Андреа, описывал сюжет ролика и отмечал разницу в цвете тарелок: красные в одном кадре, белые в другом. То есть он уже не проверял участников на наличие самой слепоты к изменениям, он объяснял суть феномена, включая рассказ о намеренно допущенной ошибке. Затем он задавал вопрос: смогли бы участники эксперимента увидеть такую нестыковку при просмотре видео, не зная о ней заранее? Более 70 % опрошенных ответили утвердительно – при том, что в первоначальном эксперименте с этой задачей не справился никто! В случае с исчезающим шарфом уже более 90 % участников заявили, что увидели бы такое упущение. Но картина та же: в оригинальном эксперименте это никому не удалось[70]70
  Термин «слепота к слепоте к изменениям» и сведения, упоминающиеся в этом параграфе, взяты из следующего источника: D. T. Levin, N. Momen, S. B. Drivdahl, and D. J. Simons, «Change Blindness Blindness: The Metacognitive Error of Overestimating Change-Detection Ability», Visual Cognition 7 (2000): 397–412. Из 300 испытуемых 76 % заявили, что смогли бы заметить изменение тарелок, а 90 % из 297 участников предположили, что обратили бы внимание на перемену шарфа.


[Закрыть]. Это наглядная иллюстрация того, как работает иллюзия памяти: в большинстве своем люди уверены в способности заметить неожиданные перемены, тогда как в действительности у них это не поучается.

В большинстве своем люди уверены в способности заметить неожиданные перемены, тогда как в действительности у них это не поучается.

Теперь представим, что вы принимаете участие в еще одном эксперименте двух Дэнов. Вы заходите в лабораторию, и вас вновь просят посмотреть ролик, в этот раз без звука. Вас предупреждают, что он довольно короткий, и просят тщательно следить за происходящим. На экране за столом сидит человек, который вдруг встает из-за стола и движется к камере. Следующий кадр переносит вас в коридор: человек выходит за дверь и отвечает на звонок телефона, висящего на стене. Он стоит ровно, держит трубку у лица и примерно пять секунд смотрит в камеру, после чего экран гаснет. Сразу после окончания ролика вас просят как можно более подробно описать увиденное.

Вы уже прочитали про видео с Сабиной и Андреа, так что наверняка догадываетесь, что здесь тоже все не так-то просто. Когда камера меняет ракурс, за дверь выходит не тот же человек, что сидел за столом! Как вам кажется, вы бы заметили, что единственный задействованный в эпизоде актер меняется на другого – одетого в другую одежду, с зачесанными в другую сторону волосами и даже в других очках?

Если вы продолжаете отвечать «да», то вы все еще находитесь под влиянием иллюзии памяти. Вот примеры ответов, записанных двумя участниками эксперимента сразу после просмотра ролика.

Участник 1: Молодой человек с волосами средней длины в крупных очках развернулся на стуле, сидя за столом, встал, прошел мимо камеры к телефону в коридоре, сказал несколько слов в трубку и посмотрел в камеру.

Участник 2: Парень со светлыми волосами и в очках сидел за столом… не особенно заваленным, но и не слишком прибранным. Он посмотрел в камеру, встал и прошел в переднюю правую часть экрана. Его голубая рубашка слегка топорщилась с правой стороны, так что была видна белая футболка с ненавязчивым узором… Он прошел в коридор, взял телефонную трубку, сказал что-то не особенно похожее на «алло» и остался стоять там со слегка глуповатым видом[71]71
  Процитированные ответы взяты из неопубликованного исследования, которое Дэн провел в Гарварде: оно в точности повторяет исследования двух Дэнов в Корнелле. Это типичные ответы для участников наших экспериментов, посвященных слепоте к изменениям. Согласно результатам (Levin and Simons, «Failure to Detect Changes to Attended Objects”), при смене четырех пар актеров, выполняющих два простых действия, около двух третей участников не заметили никаких перемен. Что касается конкретного ролика, описанного в тексте, ни один из участников первоначального эксперимента не сообщил о замене.


[Закрыть].

Ни один из тех, кто смотрел это видео без какой-либо предварительной подготовки, не сообщил ничего об увиденных изменениях. Даже когда им напрямую задали вопрос о содержании («Заметили ли вы в этом ролике что-то необычное?»), ни один из участников исследования не сказал о том, что личность главного актера изменилась – или хотя бы его одежда. В другом эксперименте участники смотрели то же самое видео, но в этот раз им прямо сообщили о замене основного действующего лица. Затем их спросили, смогли бы они увидеть такую перемену, не зная о ней заранее. 70 % опрошенных ответили утвердительно, но мы помним, что в действительности этот показатель равен нулю. Когда люди заранее знают об изменении, оно становится очевидным, и они обнаруживают его без всяких трудностей[72]72
  D. T. Levin and D. J. Simons, «Failure to Detect Changes to Attended Objects in Motion Pictures», Psychonomic Bulletin and Review 4 (1997): 501–506. Также см.: www.theinvisiblegorilla.com.


[Закрыть]. Но если вы не ждете никакого подвоха, то ничего не увидите.

Профессиональные обнаружители изменений

В большинстве случаев получить какую-то обратную связь о том, каковы пределы нашей способности замечать изменения, невозможно. Мы осознаем только то, что нам удается увидеть, а все оставшееся без внимания по определению не может моделировать наши представления о собственной проницательности. Тем не менее существует группа людей с весьма богатым опытом поисков нестыковок от кадра к кадру: это скрипт-супервайзеры, люди, чья работа заключается в том, чтобы искать ошибки целостности повествования в кинопроизводстве[73]73
  У скрипт-супервайзера много обязанностей на съемочной площадке, включая отслеживание всех деталей каждого дубля (например, какие камеры использовались, что говорили актеры, как развивалось действие, сколько длился кадр и так далее). На их подробные записи ориентируются все при постпроизводстве.


[Закрыть]. Защищены ли они от слепоты к изменениям? Если нет, то, возможно, их навыки запоминания и сравнения визуальной информации от кадра к кадру, как минимум, превышают среднестатистические показатели?

Труди Рамирес уже более тридцати лет работает скрипт-супервайзером в Голливуде. Она начинала с рекламных роликов, но вскоре перешла к художественным фильмам. Она была задействована на съемках множества известных картин и телепередач, среди которых – «Вспомнить все», «Основной инстинкт», «Терминатор-2» и «Человек-паук-3». Дэн побеседовал с Труди, когда она работала над созданием второй части «Железного человека»[74]74
  Цитаты Труди Рамирес взяты из личной переписки в период 2–6 июня 2009 года и телефонной беседы с Дэном от 6 июня 2009 года. Дэн также вел переписку с другим скрипт-супервайзером, Мелиссой Санчес (14 ноября 2004 и 2–3 июня 2009), чьи комментарии оказались невероятно ценными при работе над этим разделом.


[Закрыть]. «У меня очень хорошая визуальная память, но я все равно делаю огромное количество пометок, – сказала она. – Я знаю, что иногда важно просто записать нужную информацию, чтобы она прочно отложилась в моей памяти». По словам Рамирес, самое главное – скрипт-супервайзеры осознают, что им не нужно помнить вообще все. Они концентрируются на тех деталях и аспектах сюжета, которые действительно имеют значение, не обращая особого внимания на все остальное.

«Чаще всего я запоминаю то, что важно в конкретной сцене, – добавила она. – Мы знаем, за чем и как нужно следить». У каждого человека на съемочной площадке своя зона ответственности, но скрипт-супервайзеры учатся фокусироваться на тех аспектах эпизода, которые играют ключевую роль для упрощения работы монтажеров. Рамирес отмечает: «Когда работает камера, есть детали, которые при монтаже почти наверняка будут вырезаны: герой сидит или встает, поворачивается, входит в комнату или выходит из нее… У тебя постепенно развивается чуйка, позволяющая примерно увидеть, как будут смонтированы кадры. Соответственно, становится понятнее, на что важно обратить внимание». Скрипт-супервайзеры часто учатся на практике и собственных ошибках, порой весьма неприятных: «В какой-то момент все мы ошибаемся, пытаясь связать полотно в единую картину, но делаем выводы. Стоит упустить из виду то, что хорошо было бы заметить, и в следующий раз подобная деталь и действие не останутся незамеченными»[75]75
  Два самых известных учебных пособия для скрипт-супервайзеров, Script Supervising and Film Continuity от Пэт Миллер и The Continuity Supervisor от Аврил Роуландс, содержат совет, полностью совпадающий со словами Рамирес: не рассчитывать на свою способность запоминать визуальные детали. Миллер, которая предлагает читателям делать фотографии и вести подробные заметки, признает ограниченность памяти: «Человек не может – да это и не нужно вовсе – одновременно отслеживать и фиксировать каждую деталь в кадре. Компетентного специалиста в этом деле отличает не столько невероятная наблюдательность… сколько четкое понимание того, что важно заметить». Роулендс соглашается: «…важно то, что вы замечаете. Вы никогда не отследите все происходящее в кадре, но от вас это не требуется. Главное – чтобы вы увидели и записали все, что действительно важно для сохранения преемственности кадра».


[Закрыть].

Так что нет, скрипт-супервайзеры не имеют никакого иммунитета, когда речь заходит о слепоте к изменениям. Разница между ними и остальными людьми заключается лишь в том, что они получают прямую обратную связь касательно нестыковок, которые могут не заметить. Благодаря приобретаемому опыту они меньше подвержены иллюзорному убеждению, что человек может заметить и осознать все происходящее вокруг. Рамирес заметила: «Если работа меня чему-то и научила, так это тому, что на память нельзя полагаться. Абсолютно нельзя. Вы можете и не задумываться даже о принципах работы памяти, пока не выберете профессию вроде скрипт-супервайзера, где это настолько важно». При этом она осознает, что не уникальна в этой ограниченности лимитов памяти: «Я тоже смотрю фильмы, и чем больше меня увлекает сюжет, тем меньше я замечаю какие-то нестыковки. Если я поглощена происходящим, если вовлечена в историю главных героев, мне будет вообще не до каких-то недочетов в визуальной составляющей. Когда вы погружаетесь в историю, даже серьезные ошибки целостности повествования пройдут мимо – вы не настолько придирчиво их ищете… Многое может сойти с рук».

Скрипт-супервайзеры не имеют никакого иммунитета, когда речь заходит о слепоте к изменениям. Разница между ними и остальными людьми заключается лишь в том, что они получают прямую обратную связь касательно нестыковок, которые могут не заметить.

Что это говорит о людях, у которых поиск таких ошибок уже вошел в привычку? Если зрители замечают киноляпы при просмотре, то у фильма есть проблемы посерьезнее: он не настолько интересен, раз люди продолжают искать мелкие нестыковки! Разумеется, некоторые зрители специально пересматривают фильм по несколько раз, чтобы выявить все имеющиеся ошибки. Если так и поступить, то вероятность их заметить сильно возрастает. Но увидеть все невозможно, потому книги и сайты, посвященные киноляпам, стабильно пользуются успехом.