Текст книги "Memo: Секреты создания структуры и персонажей в сценарии"

Глава 9
Архетипы и другие способы оценки персонажа

ВОГЛЕР

АРХЕТИПЫ

Архетипы – это устойчивые схемы человеческого поведения, олицетворяемые стандартным набором типовых персонажей кино, литературы и фольклора. Вот короткий список распространенных архетипов. Их подробное описание есть в «Путешествии писателя».

ГЕРОИ

Главные фигуры в повествовании. Любой из нас – герой своего собственного мифа. Обычно герой – тот персонаж, которому предстоит больше всех узнать и чье путешествие самое длинное. Классический идеал героя – человек, добровольно жертвующий личными желаниями ради чего-то большего.

ТЕНИ

Злодеи и враги, возможны враги внутренние. Темная сторона силы, подавленные составляющие личности героя, его способность к злым делам. Могут быть и другие варианты подавления: подавленное горе, гнев, тоска или тяга к творчеству пагубны, если не находят выхода. Бывает, что в истории нет злодея или антагониста, но герою приходится преодолевать отсутствие или нехватку чего-то, какие-то препятствия или действие природных сил, которые становятся для него тенью.

НАСТАВНИКИ

Проводник героя или его путеводные принципы. Йода, Мерлин, замечательный тренер или учитель. Также это может быть интуиция, внутренний поведенческий код.

ВЕСТНИКИ

Те, от кого исходит зов к странствиям. Люди либо события, побуждающие героя к действию. Задача доставить призыв иногда препоручается наставнику, оборотню или даже, при оказии, тени. Бывает, специально для этой миссии создается отдельный персонаж.

ПРИВРАТНИКИ

Стражи, которые стоят на пути героя у важных рубежей, в том числе враги-завистники, привратники по долгу службы или собственные страхи и сомнения героя. Мифы изобилуют примерами того, как герой при помощи хитрости, обмана, маскировки, обаяния и иных уловок обходит, парализует, склоняет на свою сторону, так или иначе минует стражей на пограничье миров.

ОБОРОТНИ

В хорроре и фантастике хорошо известны вампиры, ликантропы и другие существа, способные менять внешний облик. Оборотни – это символическое отражение того, что сами наши личности и настроения подвержены непредсказуемым изменениям. Вступая с другими персонажами в любовные, дружеские или товарищеские связи, герой зачастую наблюдает, что его партнеры опасно изменчивы или двуличны. Видимость обманчива – такой урок на все лады повторяют разные истории. Люку Скайуокеру Оби-Ван Кеноби кажется сначала странноватым никчемным одиночкой, но потом он оказывается великим джедаем с большой властью и влиянием. Принцесса Лея видится Люку то взбалмошной, высокомерной и гордой, то хрупкой, то игривой. Хан Соло появляется в образе нахального или самолюбивого космического ковбоя, чья верность вызывает сомнения, но затем превращается в героя, способного к самопожертвованию. Первое впечатление Люка всегда сменяется новым пониманием. Даже под маской Дарта Вейдера открывается иное измерение, потаенная личность, отец Люка, когда-то – такой же молодой идеалист.

Герои тоже могут облачиться в плащ и маску оборотня. Им нередко приходится скрывать истинное лицо, чтобы миновать стражей на границе, и они принимают вид других людей или животных, чтобы «побывать в их шкуре», оказаться на их месте, понять, каково им живется. В «Тутси» мужчина-актер вынужден изображать женщину, и это помогает ему лучше понять женскую природу.

В любовных историях возлюбленная героя или возлюбленный героини может представать персонажем изменчивым, непостоянным, говорящим одно, а думающим иное. Этот мотив настолько распространен в любовных линиях кино, что я помещаю «любовный интерес» героя (старый голливудский термин для обозначения персонажа, к которому у героя романтическое влечение) тоже в категорию оборотней. Бывает, герой (героиня) воспринимает предмет своих вожделений как наставника или союзника, иногда даже как тень, но, как правило, возлюбленная (возлюбленный) видится ему оборотнем.

На мой взгляд, в концепцию оборотня хорошо укладываются и комедии о дружбе, где основная эмоциональная связь между двумя главными героями не любовь и не секс, а дружба или партнерство. Два человека с очень несхожими характерами вынуждены вместе добиваться какой-то цели, и столкновение их личностей и мировоззрений рождает комический или драматический сюжет. В большинстве случаев зритель склонен отождествлять себя с одним из этих двух персонажей, скорее с рассказчиком или с более «нормальным» из двух. С точки зрения этого «зрительского героя», второй участник пары будет восприниматься как оборотень, чья верность под вопросом и чья истинная натура постоянно преподносит первому герою сюрпризы.

ПЛУТЫ

Шуты и интриганы вроде Багза Банни, Даффи Дака, Ричарда Прайора и Эдди Мерфи. Наше озорное подсознание, вынуждающее нас меняться. Плуты переворачивают нормальный порядок жизни общества, чтобы обнажить его недостатки. Плут может быть персонажем второго плана, но вообще-то способен нести на себе всю историю, как герой-трикстер. Европейский средневековый проныра Тиль Уленшпигель, о котором я писал сценарий полнометражного мультфильма для немецкого производства, – дерзкий герой большого цикла историй.

СОЮЗНИКИ

Персонажи, помогающие герою в его метаморфозах. Помощники, приятели, возлюбленные, которые поддерживают и направляют в жизненных передрягах. Это расходный материал, эти персонажи часто попадают в беду, получают травмы, их похищают или убивают, чтобы побудить героя к действию и вызвать сочувствие у зрителя.

ПЕРСОНАЖИ ВЛАДИМИРА ПРОППА[4]4
  Пропп В. Морфология сказки. – Ленинград: Academia, 1928.


[Закрыть]

Интересный и полезный вариант системы архетипов мы находим у русского ученого Владимира Проппа в выборке из 103 русских народных сказок (см. главы 13 и 14 о функциях сказки и действующих лицах согласно теории Проппа). Он выводит следующие типы персонажей.

1. Вредитель борется против героя. Может искать и получать сведения, строить планы, как обмануть героя, хитростью заставлять героя помогать злу, причинять вред другим (убивать, похищать, истязать, порабощать, околдовывать, зомбировать, вампиризировать и пр.). Потерпев поражение, обычно не оступается, провоцирует, ищет мести, делает ложные заявления, вызывает героя на заведомо невыполнимые испытания, изобличается, несет наказание. Эквивалент тени или антагониста в путешествии героя. (Учтите, что в некоторых историях Пропп обнаруживает и второго вредителя, самозванца, который появляется ближе к концу сказки, когда первый вредитель уже убит или побежден.).

2. Даритель подготавливает героя или вручает ему какой-то волшебный предмет. (Эквивалент наставника. Может сочетаться с № 3 и № 5).

3. (Волшебный) помощник помогает герою в походе. Волшебные животные, предметы вроде летающих ковров и способности, например, быть невидимым действуют по тем же схемам и правилам, что и помощники-люди (эквивалент союзника).

4. Царевна и ее отец – царевна может стать целью похода героя, если она похищена или заточена. В противном случае, по мнению Проппа, царевна и ее отец с точки зрения их функции в сюжете суть взаимозаменяемые персонажи, хотя, конечно же, царевна может выйти за героя замуж, а царь может только пожаловать ему свое царство или его часть. Суть этого персонажа – предмет любви либо носитель власти, который дает герою трудную задачу, изобличает и наказывает фальшивого героя, награждает подлинного. Принцесса Лея в «Звездных войнах» укладывается в этот сказочный формат: ее захватывают силы тьмы и спасает герой, которого она в конце вознаграждает, устроив пышную церемонию.

Этот набор функций можно связать с архетипом оборотня, потому что персонажи зачастую меняют свое отношение к герою на разных поворотах сюжета: то просят у героя помощи и дарят ему дружбу, то сомневаются в нем и посылают ему испытания.

5. Отправитель обнаруживает нехватку чего-то и отправляет героя на поиски. Эту миссию может исполнить даритель или отдельный персонаж, создаваемый специально для этого (эквивалент вестника).

6. Герой или жертва / герой-искатель покидает дом, взаимодействует с дарителем, отправляется в поход, сражается с вредителем или восполняет нехватку, состязается с самозванцем, женится на царевне / занимает трон. (Соответствует версии героя в «Путешествии героя».)

7. Ложный герой / самозванец / второй вредитель приписывает себе подвиги героя или пытается жениться на царевне / занять трон. Состязается с героем в решении трудной задачи или серии из трех задач. Обычно изобличается как самозванец и несет наказание по приказу царя или царевны: смерть, изгнание или подобающий позор. (Может быть эквивалентом тени, практически злым двойником героя и его темным потенциалом, бросающим герою вызов, требующим полной самоотдачи прямо в момент развязки, на пороге победы. Либо это может быть кто-то вроде привратника, который чини́т препятствия герою, когда тот почти уже одержал победу.)

Пропп называет их «персонажами», но на деле это просто функции, их могут брать на себя разные люди, животные и даже неодушевленные предметы. В сочетании с архетипами эти описания ключевых событий повествования мало-помалу обнажают атомы, из которых состоят истории и персонажи. Для того чтобы мы увидели в каком-то рассказе историю, там должны произойти определенные события в определенной логической последовательности, а осуществлять их должны персонажи с определенными базовыми характеристиками. Архетипы и проппов анализ функций истории дают нам что-то вроде алфавита персонажа, набора важнейших качеств, из которых можно построить целый язык персонажа.

Разумеется, у персонажа может быть множество граней, и, чтобы их моделировать, автору необходимо учитывать человеческую психологию, мотивацию, воздействие общества и тысячу других компонентов. Некоторых аспектов персонажей Дэвид касается в главе о средовых факторах и о том, как они добавляют реализма действующим лицам и сценам. В следующей главе он покажет вам полезный инструмент, помогающий понять, как действуют персонажи.

Глава 10
Персонаж: алгебраическое уравнение(и другие противоестественные акты)

МАККЕННА

Без действующих лиц историю не расскажешь. Но что такое действующее лицо? Актер, играющий роль? Грим и костюм? Произносимые диалоги или совершаемые физические действия?

В какой-то степени все варианты ответа правильные. Но для нас, авторов, персонаж – более фундаментальное понятие. Мы создаем героев еще до кастинга, до моделирования костюмов и до того, как актеры начнут играть. Как же мы творим их прямо из воздуха?

Даю ответ простой, как школьная алгебра:

персонаж = хотение + действие + препятствие + выбор.

Давайте разберем формулу на части и дойдем до ее смысла.

ХОТЕНИЕ

Как мы обсуждали в главах «Взаимодействие» и «Список “хотений”», драма не начинается, пока кто-нибудь чего-нибудь не захочет. Без побудительного мотива «инерция покоя» удерживает нас в бездействии, мы ничего не делаем и никуда не движемся. У нас нет причин затевать хлопоты, если только эти хлопоты не приведут нас к тому, чего мы хотим.

Это может быть практически что угодно: пиво из холодильника, свобода от религиозных преследований, слава и богатство, работа лучше нынешней, поцелуй на ночь. Каждый из этих пунктов вполне может поднять нас из кресла и отправить в путь. Драма начинается (но определенно не заканчивается) с «хотения».

Несколько примеров. В фильме «Прощай, детка, прощай» детективам Парику и Энджи нужно найти малышку Аманду и спасти ее из рук похитителей. В «Маленькой мисс Счастье» Олив хочет выиграть конкурс и к ней присоединяется ее захлебывающаяся в проблемах семья. В «Блондинке в законе» Эль хочет замуж за Уорнера. Каждое из этих «хотений» обнаруживает внутреннее состояние персонажа и начинает формировать драму.

ДЕЙСТВИЕ

Но просто хотеть недостаточно, чтобы получился персонаж. Необходимы усилия, то или иное действие. Запад не покоришь, пока не оседлаешь коня и не тронешься к земле обетованной. Чемпионом не станешь, пока не наденешь перчатки и не выйдешь на ринг. Любовь не найдешь, сидя дома в ожидании телефонного звонка.

В каждом из наших примеров «хотение» активируется в момент, когда персонажи приходят в движение. Патрик и Энджи принимаются расспрашивать публику в окрестных барах. Олив с семьей грузятся в фургон и отбывают в сторону Аризоны. Эль наряжается к волшебному вечеру, когда Уорнер должен сделать ей предложение. Движимые неудовлетворенной потребностью персонажи предпринимают какие-то шаги – и начинается история.

ПРЕПЯТСТВИЕ

Мы уже почти подобрались к понятию «персонаж», но «желание» и «действие» – это еще не все. Драме необходим конфликт. История будет долго и нудно куда-то тащиться, пока герой не наткнется на противодействие. Нужно препятствие, барьер, отделяющий место, где мы находимся, от места, куда мы хотим попасть: он поможет создать напряжение, неопределенность и вызвать у зрителя живой интерес.

Поэтому Патрик с Энджи натыкаются в баре на циничных бандитов, которые твердо намерены их остановить. Незадачливая родня Олив не может договориться между собой и попадает в беду: у них ломается фургон. Уорнер вместо того, чтобы сделать предложение, отшивает Эль. В каждом из примеров препятствие не дает герою исполнить желание. История в этом месте могла бы завершиться.

ВЫБОР

Что и приводит нас к последнему компоненту уравнения. Герой чего-то захотел и двинулся в направлении цели, действие началось. Но препятствие останавливает действие, и герой должен решить, как быть. Ринется ли он вперед в надежде прорваться сквозь преграды? Отступится ли от своего желания ради чего-то другого? Двинется в обход, переключившись на запасной план?

Иными словами, герой должен сделать выбор, и именно особенности этого выбора создают образ.

Мы понимаем, что за люди Патрик и Энджи, когда видим, как они, не решившись действовать в одиночку, зовут в союзники полицейских. Этот выбор задает своеобразие истории и персонажей. Автор мог вывести из этой ситуации совершенно другую историю, заставив героев иначе реагировать на препятствие.

Олив и ее домашние продолжают препираться, но решают толкать ставший препятствием фургон, чтобы приключение продолжалось. У каждого из членов семьи свои беды, но их объединяет общий выбор, получивший физическое выражение. Писатель Майкл Арндт постоянно использует конфликт между болью одного человека и интересами коллектива, и мы гадаем, как же в итоге повернется дело. Эль легко могла бы найти другого парня, но ей нужен именно Уорнер. Поэтому она делает весьма нестандартный выбор, поступая на юридический и отчаянно прокладывая себе путь в новую гарвардскую вселенную Уорнера. Это не тот выбор, какой сделало бы большинство женщин, и решение Эль характеризует ее как незаурядную личность.

Выбор, совершаемый персонажами, определяет их индивидуальность. Мы понимаем, что это за люди, видя, как они решили действовать. Хороший сценарий то и дело заставляет героев совершать выбор перед лицом своих желаний и стремлений.

УРАВНЕНИЕ И ПРОТИВОЕСТЕСТВЕННЫЙ АКТ СОЗДАНИЯ СЦЕНАРИЯ

Это основное уравнение персонажа – необходимый инструмент драматического повествования. Но если мы хотим, чтобы история захватывала и не отпускала, в эту базовую формулу нужно подставить экстремальные значения.

Такое приближение к крайностям превращает хорошее драматическое повествование в сверхъестественный акт. И вот почему: герой истории, как и мы с вами, хотел бы, чтобы его желание было удовлетворено уже на второй странице.

Но как рассказчики, которым нужно продвинуться куда-нибудь дальше второй страницы, мы вольны ставить на пути героя препятствие за препятствием. Может, предмет его устремлений стал недоступен. Может, появился соперник, заявивший свои права. А может, возник второй объект желаний и герой не понимает, чего ему больше хочется.

Мои юные студенты отождествляют себя со своими героями и потому подчас не могут устроить им настоящую передрягу. Но лучшие ученики дают волю своим садистским фантазиям и придумывают герою одно каверзное испытание за другим, чтобы провести любимого протагониста сквозь два часа сплошных терзаний. Эти студенты осознают необходимость постоянно отказывать герою в удовлетворении желаний ради того, чтобы история двигалась вперед.

В древнегреческом мифе Орфей мечтает о долгой и счастливой жизни в браке с Эвридикой. Но вот проклятье, его юная жена внезапно умирает. Орфей хочет ее вернуть, а для этого ему нужно пересечь Стикс, найти Эвридику в царстве теней и вывести оттуда в мир живых. Каждый шаг на этом пути оборачивается для Орфея новым препятствием, и мы следуем за ним, желая знать, на что он готов, чтобы вопреки этим невероятным испытаниям спасти жену. Он то и дело вынужден преодолевать преграды, каждый раз делая выбор.

Одиссей в «Одиссее» только что завершил десятилетнюю войну и хочет попасть домой к жене и ребенку. До дома не так уж далеко, и за несколько недель он туда должен доплыть. Но искусный сказитель Гомер устраивает так, что Одиссей вызывает гнев нескольких мстительных богов, а это значит, что на долю нашего героя выпадут штормы и кораблекрушения, галлюциногенные наркотики, бунт команды, чудовища-людоеды и ревнивые притязания по меньшей мере одной жадной до ласк волшебницы, прежде чем он приблизится к цели своих душевных стремлений. К моменту, когда Одиссей достигает родного берега, он уже заплатил немалую цену. Но на родине Гомер подвергает своего героя еще более тяжким испытаниям, чтобы показать, сколь на самом деле драгоценен приз Одиссея.

Когда мы садистически наделяем персонажа потребностью или мечтой, а затем воздвигаем между ним и его вожделенной целью великие препятствия, мы против здравого смысла делам то, чего в реальной жизни стараемся избегать. Мы всеми силами затрудняем своим героям исполнение желаний. Мы требуем, чтобы они рискнули своей шкурой и показали нам, из чего сделаны.

Гадкое, противоестественное занятие, но кто-то должен это делать.

Кстати, если вам кажется что мои отсылки к Орфею и Одиссею пахнут нафталином и за давностью лет их не стоит принимать всерьез, можете обратить внимание на такие фильмы, как «Мулен Руж!» База Лурмана (очевидный ремикс упомянутых мною сюжетов) и «О, где же ты, брат?» братьев Коэн (эксцентричная комедия, в которой Одиссей предстает в образе беглого заключенного из штата Миссисипи), и вы увидите, что эти «замшелые истории» и сегодня полны жизни.

О ЧЕМ НАДО ПОДУМАТЬ

1. Польза от любых инструментов будет лишь тогда, когда вы примените их в деле. Используйте уравнение: персонаж = хотение + действие + препятствие + выбор – для приключений Гарри Поттера. Что сообщает нам каждая ситуация и каждый выбор о самом Гарри и о его друзьях? Как наша формула работает в эпизодах комедийных сериалов типа «Сайнфилда» и сериях мыльных опер вроде «Как вращается мир»?

2. Проследите уравнение персонажа в какой-то из своих историй. Определите хотение, движение, препятствие и выбор. Можете ли вы подчеркнуть внутренние устремления своего героя, злонамеренно расставляя препятствия на его пути?

Дэвид, твои отсылки к античности меня нервируют. Примеры из «замшелой мифологии» – это моя епархия. Но надо признать, что Орфей и Одиссей отлично иллюстрируют твою мысль. Сейчас меня так и подмывает привести несколько спортивных параллелей, но я усмирю этот порыв.

Это уравнение персонажа действительно помогло мне понять устройство историй, как на макро-, так и на микроуровне. Оно точно описывает как общую структуру истории, так и динамику отдельной сцены. Уравнение можно представить как серию итераций: хотение, действие и препятствие приводят к выбору, который может породить новые желания, действия, препятствия и выборы. Согласно описанному Дэвидом принципу взаимодействия, выбор героя всегда вызывает некоторые последствия, и, пока враг не побежден, он будет возвращаться и снова и снова мешать герою в преследовании цели.

Глава 11
Теофраст, ну и характер!

ВОГЛЕР

Не надо богов, и Бог с ней, с судьбой, нет дела важней, чем заняться собой.

– Стивен Сондхайм. Комедия вечером (из мюзикла «Забавная история, случившаяся по дороге на форум»)

Экспресс-викторина: можете ли вы назвать бродвейский мюзикл, вдохновленный небольшим сочинением, написанным двадцать три столетия назад одним лесбийцем (то есть парнем с острова Лесбос)?

Ответ: комедия «Забавная история, случившаяся по дороге на форум».

Этот мюзикл Стивена Сондхайма на либретто, написанное в соавторстве Сондхаймом, Бертом Шевелавом и Ларри Гелбартом, долго шел на Бродвее, был экранизирован и до сих пор то и дело где-нибудь ставится хотя бы потому, что это необыкновенно веселая постановка как для зрителей, так и для актеров. А истоки она берет в комических персонажах, описанных в III веке до н. э.

Эти сатирические образы оставил нам один из лучших учеников Аристотеля, носивший имя Теофраст. Цепь размышлений, увенчавшаяся «Забавной историей», начинается с его небольшой книжечки портретных очерков, названной просто «Характеры»[5]5
  На русском языке книга Теофраста издавалась неоднократно в разные годы, начиная с 1772 г. Здесь типажи описаны по версии Воглера, при этом названия персонажей приведены по изданию: Теофраст. Характеры / Пер. В. Смирина // Менандр. Комедии. Герод. Мимиямбы. – М.: Художественная литература, 1964. – С. 260–286. – (Библиотека античной литературы). – Прим. ред.


[Закрыть]. Если мы хотим понять, как рассказчики разрабатывали стратегию создания и описания реалистичных персонажей, нам следует начать с Теофраста. Истинный пионер литературного портрета, он был первым, кто подступился к проблеме, определив тридцать распространенных типов поведения, которые ему довелось наблюдать на афинском рынке.

Он оставил нам остроумные и лаконичные описания ершистых характеров своих сограждан и их стратегий выживания. Это и сегодня забавно читать, а описанные Теофрастом человеческие недостатки можно наблюдать на любом рынке и на любой улице мира. Проникнутые насмешкой над корыстью, темнотой, тщеславием и глупостью, «Характеры» послужили отправной точкой тысячи комедий, сыгранных на тысяче тысяч подмостков. Они и сейчас не утратили способности вдохновлять и служат полезной азбукой для авторов, стремящихся вдохнуть жизнь в своих персонажей.

В этой главе мы кратко очертим тридцать типажей, описанных Теофрастом, и обсудим, как их можно применять для моделирования интересных персонажей. Если вас это всерьез интересует, поступите, как поступил я в годы обучения профессии. Раздобудьте полный текст «Характеров» и без предубеждения прочтите все описания. Попробуйте найти издание, иллюстрированное карикатурами, – забавно видеть, как позднейшие художники старались придумать смешные рожи для Теофрастовой галереи человеческих слабостей. Для удобства мы даем краткую выжимку всех тридцати типов, и вы можете начинать упражняться с ними.

А ЧТО ЗА ПЕРСОНАЖ САМ ТЕОФРАСТ?

Теофраст, может быть, не так знаменит, как его учитель Аристотель, но он был следующим после Аристотеля звеном в замечательной цепи наставников и учеников, начавшейся от Сократа. Сократ обучал Платона, Платон – Аристотеля, а тот передал все их знания своему ученику и достойному продолжателю – Теофрасту.

Теофраст было его прозвище, а настоящее имя – Тиртам из Эрессоса, города на острове Лесбос. В Афины его привлек светоч знаний, каким была платоновская Академия. Платон и дал Тиртаму прозвание Теофраст, что значит «богоречивый», то есть очевидно, этот человек имел особый дар красноречия. После смерти Платона Теофраст стал самым верным и усердным учеником Аристотеля.

Аристотель, умирая, завещал ему управление Академией и весь объем собранных знаний, и Теофраст старался следовать высокому примеру учителя, написав сотни сочинений на самые разные темы.

Большинство из них утрачено или забыто, но «Характеры», к нашему счастью, сохранились и обрели собственную жизнь. Обнаруженная вместе с трудами Аристотеля в эпоху Возрождения, эта книга вызвала волну подражаний, дала жизнь литературному жанру портретных очерков, теории личности и множеству пьес и романов, основанных на этих типажах.

ЗАМЫСЕЛ КНИГИ «ХАРАКТЕРЫ»

У Теофраста был простой, но революционный план. Он отправлялся на афинскую Агору, то есть рыночную площадь, где принимался смотреть и слушать. Там он наблюдал яркие картины кипучей жизни, там пронырливые торговцы мешались с суровыми воинами, гордыми атлетами и отрешенными философами. Мало-помалу Теофраст увидел в этом многообразии определенные повторы, своего рода модели поведения и отношений, встречающиеся у разных индивидов, и наконец вывел типы, всеми узнаваемые категории людей. Выходило, что многие люди имеют сходные воззрения на жизнь и применяют сходные стратегии выживания и успеха, что и позволяло объединить их в один тип. Теофраст описал предсказуемое поведение каждого из типов в разных ситуациях, потратив на каждый из типов не более пары сотен слов.

Его примеры забавны и точны. Скажем, среди признаков, определяющих неотесанного деревенщину, – склонность без стеснения сидеть на людях в короткой тунике, выставив на обозрение срамные места. Не так уж далеко от современных сантехников в сползающих штанах или мужичков на пляже в так называемых плавках. Тон этих описаний – дружелюбное удивление от досадных привычек сограждан.

Вы можете подумать, что за двадцать три столетия человеческое поведение изменилось, но большинство этих типов вы обнаружите на ближайшем рынке или в кафе. Как правило, уже само название типа сообщает о нем все, что надо знать, но мы добавили по одной-две короткие фразы для более полной идентификации психотипа или черты характера. Здесь только синопсис: ничто не заменит восхитительный опыт чтения Теофраста в хорошем переводе.

ХАРАКТЕРЫ ПО ТЕОФРАСТУ

• Притворщик – сама неискренность. Двуличный, никогда не говорит, что думает.

• Льстец подлизывается к вышестоящим.

• Пустослов любит изрекать банальности и слушать себя.

• Деревенщина – шумный, не понимает манер, не имеет вкуса.

• Угодливый говорит людям, что они хотят услышать, и хочет всем нравиться.

• Отчаянный не может контролировать своих порывов и не думая ввязывается в любую переделку. Громкие и неуместные речи выходят ему боком.

• Болтун не даст вам вставить и слова.

• Сочинитель слухов подхватит и приукрасит любую сплетню.

• Бессовестный – дерзкий, без смущения лезет без очереди, без билета проникает в зал, отколупывает глазурь с торта.

• Мелочный до смешного усердно высчитывает грошовые выгоды и убытки.

• Наглец не уважает женщин и не соблюдает приличий.

• Несуразный не ведает счета времени и всегда вламывается в неподходящий момент.

• Усердствующий всюду сует нос, постоянно лезет в чужие дела.

• Бестолковый не улавливает смысла шутки.

• Зазнайка таит злобу и рычит, как цепной пес.

• Суеверный скор на испуг и верит во всякие бабушкины сказки.

• Брюзга постоянно жалуется, что его обижают.

• Подозрительный не доверяет никому и невысокого мнения о человеческом роде в целом.

• Несносный отличается способностью отпускать бездумные, гнусные, неуместные замечания.

• Тщеславный пытается подчеркнуть собственный статус, строго следуя новейшей моде, и придает большое значение пустяковым успехам.

• Скаред – крохобор, готовый выкрасть медяки из кружки слепого. Тугой на чаевые.

• Хвастун не перестает вслух превозносить свои ничтожные или воображаемые достижения.

• Надменный считает, что он выше мирской суеты и лучше других людей.

• Трус уклоняется от любых конфликтов, а когда бой окончен, приписывает себе главную заслугу в победе.

• Приверженец олигархии (торговец властью) жаждет власти для себя и для своего класса. Мечтает изменить законы и обычаи к собственной выгоде.

• Молодящийся ведет себя не по годам, тяготеет к ранним ступеням развития. Сама незрелость.

• Злоречивый будет злословить за глаза и любого найдет чем попрекнуть.

• Дружок подлецов водится с дурной компанией, тянется к подонкам.

• Жадный только и думает, как нарастить богатство, и пользуется к тому любой возможностью.

Чтобы добавить красочности этим коротким наброскам, приведу современные парафразы двух портретов – несуразного и подозрительного.

Несуразный – тот, кто вечно некстати. Он приходит к занятому человеку и принимается в подробностях живописать свои беды. Заигрывает с возлюбленной, когда у нее жар. Приходит свидетельствовать, когда суд уже закончен. Приглашенный на свадьбу, обязательно испортит веселье громкими жалобами на женский пол. Когда вы только вернулись из утомительной поездки, он предложит прогуляться. Стоит вам что-то продать, он тут же приведет покупателя, готового заплатить больше, когда платить уже не за что. Любит рассказывать длинные истории тем, кто помнит их наизусть. Если вам нужно наказать раба, он тут же расскажет, как однажды у него раб повесился после наказания. Он появляется, когда спорщики только пришли к общему мнению, и вновь нарушает только что достигнутое согласие. Когда он весел от вина и хочет танцевать, то непременно схватит в пару совершенно трезвого соседа.

Подозрительный пошлет на рынок второго раба перепроверить цены, которые заплатил первый. Не расстается с кошелем и каждые двести шагов останавливается пересчитать в нем монеты. Укладываясь спать, спрашивает жену, заперта ли казна, входные двери и окна в доме, и, когда она скажет: «Да, дорогой», все равно встанет и босиком обойдет дом с проверкой, да и потом спит вполглаза, опасаясь, как бы его не обокрали. Отдавая одежду в стирку, выбирает не ту прачку, что стирает лучше, а ту, что скорее выплатит за порчу, буде таковая случится. Если сосед просит одолжить посуду, он, если только сможет, откажет или отговорится, если же просит близкий друг или родня, то он взвесит и измерит всю посуду и возьмет расписку. Уверенный, что рабы хотят от него сбежать, он заставляет их идти впереди, чтобы оставались на глазах. Если вы купите у него какую-нибудь мелочь, пообещав заплатить позже, поскольку не имеете при себе денег, он скажет: «Отлично. Если ты не очень занят, я прогуляюсь с тобой до банка».

«Характеры» были революционным сочинением, ведь до тех пор никому и в голову не приходило подобным образом классифицировать поведение обычных людей. Искусство и литература воспевали высокие стремления героев и богов, и лишь очень немногие скульптуры или пьесы изображали обычных людей. Характеры, описанные Теофрастом, можно признать началом явления, которое мы называем социальным реализмом в искусстве.

КАК ИСПОЛЬЗОВАТЬ «ХАРАКТЕРЫ»

Первое мое знакомство с «Характерами» было даром свыше, потому что именно тогда я нащупывал систему работы с такими материями, как структура повествования и персонажи. Работы Кэмпбелла о путешествии героя и трехактная парадигма Сида Филда ответили на большинство вопросов относительно структуры, а юнговы архетипы дали кое-какой инструментарий для работы над персонажами, но его мне не хватало. Архетипы рассказали мне о мифологической сути персонажей, но я еще не понимал, как их можно сочетать: организовать между ними интересный конфликт или изобразить реалистично. В тот самый момент, когда они были мне так нужны, «Характеры» и явились, чтобы встряхнуть мое сознание и дополнить набор рабочих инструментов.