Текст книги "Земные Боги. Через Небо"

Земные Боги: Через Небо
Невозможное – самое реальное
Ксандра Силантье

© Ксандра Силантье, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Истоки гения

Я – семь. Нумерологические вычисления моих имени и фамилии, а литеральное написание – Самар Дрезден.

Для каких-то народов 7 это смерть, для каких-то – жизнь, но важно совсем не это.

Толкование и значение не одно и тоже.

Кроме бабушки у меня никого нет. По крайней мере, так преподносят рассказ о моих корнях. Да меня особо не интересовало, кто или кем были родители, а может, есть до сих пор. Ничего не помню о своем детстве. Если подумать, отвечу, что было, но рассказать не смогу. Может слеп, но не глазами. Прозрение застаёт в моменты, когда нельзя жить как прежде. В таких случаях кто-то говорит, будто проснулся, кто-то, осознав положение, в котором находится, пересматривает мировоззрение. Найденные выводы вплетали в «прежнее» бесспорные ответы и выявляли ярко выраженные акценты сомнений.

До этого знал, что не такой как окружающие, знал, что мне уготовано нечто особенное. Вопрос – что именно – наращивал эту уверенность. Другой, не потому что ученый, не потому, что называл себя так, а потому, что думал настолько отлично от других, что все было аксиомой. И когда понимаешь, что ты и другие будто пребываете в разных мирах, от этого вывода становится по большей части горестно.

Приход в «жизнь» и уход из неё дальше по другим ступеням миров бестелесных, связан одной нитью – одиночностью. Парадокс бытия – явиться в свет и реализовать свои качества, ставь самим социумом, размножить свои мысли в головах других. Путая два этих понятия иногда, ошибочно стремишься к одиночеству при жизни…

Нигде не учился, что для меня было плюсом! Но, по мнению многих, колоссальным пробелом. Обучение не должно мешать моему самообразованию. Мой мозг давал приказы автоматически, комбинациями команд, как и что следует делать. Я понимал механизмы, и решение каких-либо задач происходило само собой, как в машине. Это, наверное, и была данная свыше априори.

Руководителем явилась непробиваемая уверенность, а вместе с тем и знание, или изучение этого знания – постигаемое и постигнутое.

Я знал, что такое материя, это движение, создающее видимость и физическую объектность предмета, как фокус, но слов, которыми мог бы охарактеризовать это, не находил, а может, их просто не было, как нот, которые слышишь, а наигрывая, получаешь лишь их подобие.

Открытие себя, примитивно ассоциировал с обнаружением потайной двери. На самом деле, то элементарное, что видел вокруг: всепроникающая иллюзорная реальность менялась в каждое несуществующие мгновения.

Откуда я мог знать это? Окружающего не существовало вообще, но как все, я слышал звуки, ощущал аромат утра, вкус переспевшего ананаса, нежность вискозы, притяжения и усталость пятого вечера за день! Вы можете представить – абсолютно все, что вокруг в созданном для нас мире – допустимая нами же реальность.

Даже эта книга, которую вы сейчас читаете! Вот оно, феноменальное и необъяснимое, что всего нет, и одновременно существует для истинно живого и только. Будто подстроено для и под нас. Всеобщая сущность материй. Мираж, но ощутимый и осязаемый. Так же и жизнь – реальный мираж.

В университетской характеристике мой статус среди общего числа учащихся определялся как «асоциальная единица». Так считали … а я был зрителем, наблюдающим за людьми, выражающими стандартное видения и оттачивающими шаблонную схему. Их наивность и прорастающий негативизм, взращенный в семьях, выстраивал безоговорочную схему последствий, закрепляя подчиненность слепой стратегии. Именно не отклонение от общественной нормы защищало.

Выпадая из системы, даешь возможность раздавить себя или быть сломленным, или размягченным свободой. Система вырабатывает стереотип поведения и тренирует волевые качества, выжимая последовательность и усиливая истощение. Может и к лучшему, что наставники не присутствовали в череде моих преодолений и осмыслений. Дети – отражение родителей. Сначала этот факт был недоступен для моего понимания. Если в тебе есть что-то особенное, будь, то воля или стремление, абсолютно всё ущемляющие на первый взгляд воздействие, обостряет сильное и закаляет, доводя до автоматизма.

В 2 ^{в 4-й степени} года я открыл закон «Полевых притяжений в малых пространствах» – возможность использования всех плоскостей, скажем в комнате. Никто кроме меня из биодинамиков не смог развить этот вид технологий при всей их учености. Так я и попал в университетскую среду, и замкнутую и ограниченную людьми сферу образования.

Настолько другое, настолько моё. Мечты миллионов осуществились. Недоступная когда-то возможность «ходит на голове», спать в воздухе, бегать по потолку, кувыркаться по стенам, как по полу, стала нормой. Люди даже перестали посещать спортзалы или секции. Уровень притяжения в комнате оказался регулируемым, и я тут же выдвинул теорию о воздействии давления на ткани.

Лечение от множества хронических болезней, вплоть до астмы и рака. Даже СПИД побежден всего лишь тем, что можно стоять на ушах в прямом смысле слова. Иммунные клетки адаптировались к смене плоскости, а системы вирусов оказались недееспособны на подчинение себе носителя.

Уровень доходности бюджета стран составил 178 процентов вместо стандартных … – 77. Уровень обеспеченности стал больше чем за 20 лет помноженных на 10. Индекс потребительских цен (!) снизился до 47,5 процентов, всего лишь из-за того, что люди стали тратить больше денег увеличивая оборачиваемость и снабжая средствами, как казалось неприбыльные по мнению финансистов отрасли вычеркивая из ежемесячных затрат врачей различных сфер, психиатров, личных бухгалтеров.

Статистика оттока наличности из семей, возросла в 27 раз за первые полгода. Коэффициент работоспособности возрос в 39 раз. Благодаря моим новшествам нано-технологии получили запредельные и недосягаемые прежде возможности. Даже в Антарктиде благодаря моему закону «полевых притяжений Дрездена» возможно, было увеличить температуру, что определило судьбу Антарктиды, как 6 континента.

На какое-то время социальная жизнь перестала привлекать, пришло просто наслаждение общедоступной возможностью – воплощением, а не мечтой. Решением проблем с науками, медициной, психологией, экономикой, демографией, и в итоге – с будущим, встряхнуло от пыли обыденности.

В людях проснулся невероятный энтузиазм к жизни, себе, работе, только лишь потому, что возможности стали почти что безграничны.

Феноменальнейшее научное безумие охватило мир.

Казалось, что мы перевели притяжение Земли в собственно настроенный интеллектуальный космос на 3 планете от солнца.

После этого, убеждение, что «я есмь не только не такой как все», но и что узнаю причину своего отличия, и эта возможность представится, было неопровержимым. Пожизненная финансовая гарантия в любой стране мира, пожизненная слава и посмертная тоже, многочисленные памятники, питомцы и игрушки, названные в мою честь.

А всё происходило, как будто моё день рождение празднует весь мир и каждый день. Я мог зайти в любой дом и куда бы то ни было, я везде был другом. Понятие «одиночка» теперь было стерто. Люди создавали для меня условия.

Неприкосновенен, как святой и живая история. Благодаря открытию люди получили услуги, не имея претензий к сервису, исполнителям. Всё было слишком хорошо. Моя готовность к худшему ослабила ожидаемый удар.

За данное удобство и фееричность, я испытал обратное всему прекрасному – ненависть просвещенных умов мира, до того алчных и почерневших от низостей, что на вопрос «кто эти создания и как себя называют?», понимал, что не знаю ничего о тех, которых вижу. Низости не ко мне, а к тому, что даётся людям – к науке, а может и на самом деле – по отношению к людям. Проявленное ими, отождествляло их внутреннею суть. А если чистота отсутствует, значит, высыхают человечное, силы и стойкость.

Ненависть не коснулась сердца, но в памяти осталась зарубка о тех, кто зовётся «учеными мужами». Я прекратил разработки и просто сошел со сцены, хотя люди были настроены на новые открытия. Ударился в эгоизм. Воплощался и воплощал по собственным желаниям идеи, но создателем себя не считал. Мне требовался минимум животного в рамках человека – сон, пища, гигиена.

Отказ от общения, отношений, принятие приходящих идей, не принадлежащих мне в действительности и общение с животными, выявили и вывели алгоритм новых открытий, но не в области технологий. Я считал себя проводником и только, между 2 точками разных Вселенных, не связанных друг с другом. Перерабатывал энергию из 1 точки и питал 2-ую.

Как мои изобретения были особой пищей для людей, также и я был эксклюзивным яством для космоса. Мы и наши проявления – пища для него и Вселенной. Эти созидательные центры не одно и тоже.

Космос – мысли и энергии, передаваемые нам. Вселенная – забота. О нас и наших желаниях, наши действия и события, шея и голова, мужчина и женщина. Мы батарейки для преобразования божественной энергии по имени жизнь.

Моё ставшее вечным «Я» жило собой в каждом из изобретений, пока горел в себе и тлел снаружи.

Еще раз все сначала, или «Небесный переход»

Единственными моими приближенными стали две рыбки и еж. Рыбы – Карпио и Голиаф, соответствуют харацину и карпу. Живут в каплях, которые плавают отдельно друг от друга по комнате. Никаких аквариумов. Я никогда не любил приборы или их множество, поэтому и дал водным то, чем и в чем они живут. Сколько всего бы не приходило мне на ум, универсальность природы и её проявления будь то в дожде или цветах всегда поражали. Все идеи были лишь её производными.

Год. Так больше не говорилось. После 5 апокалипсических катастроф люди застроили небо городами – небесными городами. Оставшиеся 4 стихийные бедствия на поверхности Земли были не страшны. Время сбилось.

Люди уже по-другому относились к земным открытиям, наукам и технологиям. Покинув землю под ногами, мы приобрели новый статус жизни, и теперь. Человечество эволюционировало по-новому. Считалось, что был 4700 год, но развитие доходило до 7000 лет. Кто знал, что все именно так?

После построения «небесных городов», смотревшие сверху как Боги на причины и следствия своей новой жизни, мы развивались уже не как смертные оболочки, а как продолжение миссии без гордыни.

Апогей земных людей привел к рассвету совершенно иной цивилизации. Духи или ангелы? Мы раскрывали божественную сущность по-новому, отдаляясь и отделяясь от земной принадлежности.

В 30 сутки 4 оборотного периода 3789 года, мне было тогда 2 в 3 года, я включился в день и увидел ежа. Мне в голову не лезли вопросы «кто и откуда». Всматриваясь в его голограмму, мне показалось, что его зовут Бальдром. Раз Бальдр появился, значит, так и должно было быть. Я не принимал случайностей и совпадений, а если бы так оно и было, то неминуемо привело бы к хаосу.

Возможно, это единственное, хотя нет, не всё. Еще вдруг вспомнил, как проходил проверку на профессиональную, социальную и личную пригодность. Это происходит лишь раз в жизни. Индивидуальное выявление показателей в различных сферах. Для нас норма, что 8-летний становится миллиардером, или в 12 можно иметь собственную звездную конфедерацию. Этот тест тоже самое, что и автобиография, только здесь выявляются способности всех уровней: растущие, отстранённые, способности, развивающие человека (это те, кто исследует другие виды людей), уровни опасности и критичности (что не следует делать), различные умственные и социальные параметры для посвящения человека той или иной позиции в жизни.

Определялось это благодаря фимическому (физико-химический) анализу и практическим ситуациям. Мне досталось управление вымирающим типом людей. Эти люди выращивали планеты и формировали звездные системы и занимались проблемами расселения.

Солнце оказалось для нас слишком не выгодным из-за излучения, поэтому центровым светилом, мы явили холодную звезду. При их названии, они вносили в атмосферу не испаряемое тепло, и при этом не накапливающиеся. Застывшая, вечная звезда-солнце.

Человек перестал быть микроэлементом. Теперь каждый использовал умения на благо всех. Триллионы, как один и одно – целое и божественное. Мои результаты никого не потрясли, ничего выдающегося не обнаружили. Безо всяких «но». Самое интересное было в 2 ^в 4-х года или уже телесных измерителей, когда снизошло озарения, и я якобы проснулся – вдруг стал самым известным и одарённым.

Моё открытие проистекало из фантазии. Я придумал его, а потом каким-то образом осуществил. Сначала мысли-сигналы, потом ответы действиями. Когда что-то происходит и потом размышляешь, как это произошло, – ответ, как закрытая комната без замка.

Только одно следует – осуществляешься или тебя ведут. После того инцидента с изобретателями, я создал еще много всего, что бросало бы в дрожь и столбенило на долго, в хорошем смысле:

– компьютерно-нейронные технологии – управление машиной электричеством мозговых тканей. Один только монитор и всего лишь 6 операционных систем в нём, никаких вспомогательных приборов, вроде клавиатуры, мышки или системного блока. Минимум приборов – максимум полезности. Гармония техники и человеческого разума. Продуктивный синтез;

– гидроинновации, в виде изменений свойств и состояний воды. Это для Карпио и Харацина. Никаких емкостей, только вода в чистом виде. Плавающие в воздухе капли;

– Бальдр, мой умный Бальдр. Естественно живой регулируемый им уголок. Захотел тропики, захотел тундра. Иногда уверенность в том, что только человек контролирует окружающее, казалась вполне вероятной, до того момента, когда я начал сосуществоваться с фауной. Слово примитивность навсегда вычеркнулось по отношению к ней;

– это ни для кого не ново – лингвистическое преобразование. Можно разговаривать с кем угодно, будь то таракан или морская змея;

– для себя придумал и создал внематериально-существенную технологию. При соприкосновении особая материя обретает форму, вид, цвет по-твоему замыслу. Обстановку в квартире можно было менять хоть каждый день;

– но самым главным был мой проектор ноосферы. Прибор, позволяющий получать и редактировать мысли из ноосферы, и отображать это в ограниченном пространстве, например, в комнате. Бывает ведь такое, когда представляешь что-то, но объяснить это, колоссальнейшая проблема. Этого я не придумывал. Замысел аппарата был во мне и я всегда ждал его раскрытия, как лепестки – своего рассвета. Более того, опять недоступные для понимания мысли, действовали сами по себе.

Находясь в прострации, работал над какими-то изображениями и мыслями или картами, а после пытался вспомнить, что со мной было и объяснить этот гипноз, стирающий память по кусочкам, и это не представлялось возможным.

Работа состояла в том, чтобы осуществить еще одну технологию. Технологию меморизации – воспроизведения каких-либо моментов жизни в картинку путем извлечения из памяти. Так я составил видео-очерк о своей жизни. Заново пересмотрел детство, которого не знал, даже моменты, когда был в утробе. Вспомнил голос вынашивающей меня. Её настроения и волнения, но эти воспоминания отличались от других. Создавалось ощущение, что переживал их не я, и было все будто рассказ, чей-то, не имеющий ко мне отношения. Также, как и она, слышал звуки, и решения мы принимали вместе, не обсуждая, все было синхронно – учитывая все за и против, оказывается, мы уже общались.

Не видел в воспоминаниях темноты, наоборот будто был с матерью рядом. Даже запахи и вкусы отпечатались в этих карточках. Уже тогда я учился и всё понимал, но самое основное, как мне показалось, будучи в теле этой женщины, это то единство, которое вложено в человека. И в то же время был уже самостоятелен. Связывала нас не только пуповина или гены, основой было – различие.

При всей нашей разноплановости, именно отличия соединяли и устремляли друг к другу.

Периода рождения и нескольких лет вообще не оказалось, что смутило. После пробела я уже бегал, разговаривал со своей бабушкой. На этих картинках были только лица, ни мест, ни событий я не узрел. И так до времени пробуждения. Только еще одна странная деталь. Карта какой-то планеты или звезды. Такая четкая, цветная, и знакомая. И еще какие-то слайды красивых мест, но почему-то на земле. Горстка земли. Остров. И, да и нет. Он реален, но только я его сотворил. Пометка – узнать.

Собственную жизнь нужно осваивать как просторы космоса. Блуждая среди кадров из неё и спрашивая, мои ли они? Ответ был однозначен. Если они есть, значит, есть смысл. И ещё пометка – узнать. Вывод после извлечения рисунков, что мою жизнь будто проживали разные люди, казался вполне реальным.

Иногда совершенные поступки после длительного времени порождают вопросы «как и кто»? Значит, в нас живут разные люди, просыпающиеся в разных ситуациях, или наши проявления, оживают в определенное время? Пометка – узнать.

Что касается человеческой жизни, я солнцеед. Только вода и ничего больше. В люди выбирался, чтобы узнать, что новое может порадовать. Дом был убежищем, которое я практически не покидал. О себе не думал, наверное, даже, забыл.

В последнее время что-то тревожило, подсознательно. Я чувствовал приближение, чьё-то приближение. Чувствовал чьи-то волны, чью-то энергию. Но волновало не то, чьё оно? А какую миссию преследует, ведь лучше задаваться вопросом «с какой целью»? Если знаешь зачем, понимаешь кто.

Окно – окно в личный мир

О людях невозможно знать всего. Это убеждение подтверждалось неоднократно наблюдением. В старом двухэтажном доме напротив, было четыре квартиры, но жили там не семьи. Лишь те, которым больше не куда уйти. Отчасти это правда. Они боялись выйти из привычных бегов. Боялись крутить жизнь по-новому.

В квартире на втором этаже проживали японский военный с маленьким сыном, который постоянно плакал. Вне дома капитан был крайне жесток. Однажды, возвращаясь поздно вечером, на него напали. Но что это значит для военного – лишь тренировку. Он «усыпил» троих всего несколькими движениями, и казалось, что даже не коснулся их. Он не рассекал воздух, все было наоборот, его будто подталкивало, и с каждым движением все походило на изящный танец. Каждое движение, мастерски отточенное, не могло оставить равнодушным. Песня мести под окном спящего сына. Было ли это наказанием для них? Необходимая потребность израсходовать накопившуюся накипевшую ярость? Или выражение натуры? Был ли он жесток? Мог ли поступить иначе? Ответами на вопросы были «да», но всегда есть «но». Но их было трое; это было недоразумение, несчастный случай.

И здесь же всплывает или ты, или тебя. Кто-то скажет самооборона. Но она, предполагает лишь обезвредить противника.

Жестокости от возмездия нет оправдания, когда жертва становится палачом.

После, он отряхнулся, заметив меня, посмотрел в глаза. А в них ни человеческого, ни животного. Во взгляде то ли светящимся в темноте, то ли тускневшем среди фонарей, присутствовала концентрация. Я понял кто передо мной. Машина. Возбудимый раздражитель, отзывающийся на малейшие эмоциональные колебания. Что-то будоражащие и может хищное, что кричит о природе.

Мили секунды хватило, чтобы разговор глаз закончился пониманием. Точным и холодным. Важно, что излучали его глаза. Как танцевал движениями, он также виртуозно распоряжался своими немыми высказываниями. Зачем наблюдал за ними, может, чтобы не потерять последнее и общее, или чтобы не забыть кто я? Убийца? Зверь? Мститель? Шаги, как капли выбивали раздумья. В лабиринте я не нашел ответа.

Вторая квартира была кусочком другого мира, настолько лишенного прекрасного, и отчаянно пытавшегося видеть то самое прекрасное в окружающем.

Парню было около двадцати. Его квартира – преодоление его же страхов. Везде, именно везде, висели зеркала. Так много, что казалось он просто нарцисс. Но все было до ужаса по-другому. Он очень любил цветы. Это наследственное. Никуда не ходил, да и передвигаться толком не мог. Иногда кажется, что молчаливые люди постоянно думают, но этот оказался не их из числа. Выражение лица трогало пустотой – атрофированность мыслительной жизни.

Почти всегда его лицо оставалось таким. Когда появлялась она, в нём ничего не менялось, – меняла она. Она, вживляла в него раздумья и жизнь. Только она вдыхала живость в пустое. Вызывала у него иллюзию радости, но в нём лишь бездонная тьма холода.

Как-то вечером сидя у окна, вопрос «как и что случилось?» даже не встряхнул его. Ни голос, ни взгляд, ни прикосновения к ней не давали никаких пояснений о его чувствах. Неужели еще одна машина? Нет. Не машина. Человек мимикрия. Человек – смерть мимике. В нем собрано столько вариантов различных ответов многих людей на тот или иной случай, что этот нонсенс всегда оставлял в недоумении. Сначала думал, что его суть смыло другими ролями, но нет. Он нашел себя в других. Но где был сам? Ни глубоко. Он не был спрятан. Он был стёрт. Каждое слово его рассказа было кирпичиком, и рисовало воспоминания настолько реально, что вместо него в воспоминаниях жил я….

Утро. То утро для него не считалось роковым. Да и что в детстве значит слово рок или судьба? Все что оказывается за пределами острова детства – взрослое, а значит, думать об этом не имеет смысла. После цветных снов, день казался новым сном. Реальным. Но этот оказался кошмаром. Котенок, привлекший внимания, был так красив по детским представлениям, что он тут же вскочил с кровати, не восприняв темноту в глазах от гипоксии, подбежал к подоконнику в своей комнате и схватил рыжий комочек. В этот момент он перестал себя ощущать. Будто его тело уже ему не принадлежало, что, по сути, так и есть. Короткий промежуток, когда бежал к родителям в спальню, сменился острой болью и тупым хрустом костей и еще чего-то. Лицо приземлилось в осколки от будильника, которые мать оставила разбитым на полу недавно утром, даже не подумав, что с кем-то может что-то произойти.

Не было маленькой осторожности. Были лишь большие последствия…

Хруст «чего-то еще» принадлежал маленькому, уже мертвому рыжему комочку. Желанное затмило все области обзора – безопасность, зрение. Наверное, это его последние и сильные эмоции.

Интонация была однотонной. Словно история чья-то. Ни малейшего шанса понять, что испытывает на самом деле. Что же было его стеной? Он защищался чужим. Но почему? Потому что никогда не узнает, какого это проживать чужие обиды-беды. Никогда не узнает этого. Значит, это идеально накроет все его трещины, живые и требующие сил для восстановления.

Разрыв тазобедренной артерии, привел к анемии. Раскрошение костей малого таза повлекло за собой инвалидность, или это называлось «дефективная особенность». И самое главное осколки. Он не потерял зрение, а приобрел шрамы. Шрамы на лице, шее.

Зеркала помогали видеть новую красоту, как бы это абсурдно не звучало. Любой забыл бы слово зеркало, а он повесил их на стенах, потолке и даже пол был зеркальным. Смотрел не на себя, а на то, с чем поделать ничего не мог. Вот почему он перестал думать. Вот почему его лицо не говорило больше.

Зачем нам нужен кто-то? Чтобы не потеряться. Не потеряться среди ролей, лиц, соблазнов, голосов. Не потеряться в себе… Чтобы нас придерживали или вытаскивали из себя.

Также и эта девушка вылавливала его из прошлого. Всегда есть кто-то жертвующий собой и отдающий свою сущность. Но любовь ли это, когда ты даешь себя поглотить другому? Счастлив ли от того, что растворяешься в другом, а другой поглощает и после времени не узнаешь себя и кто ты? И как все получилось?.

Отдаешься с безграничным чувством, окунаешься в счастье-забытье, а, вынырнув – остаешься один.

Самое дорогое не стоит самого дорогого. Самое дорогое не стоит дорого. Самое дорогое – и есть цена.

Третья квартира – воплощение эгоизма, и в то же время ошибочной любви к себе. Почему ошибочной?

Если лень вплетена в мышление, значит, любви места нет. Лень обездвиживает даже сильное. Лень не кислота. Лень – вода, точащая камень. Лень – новая кровь, текущая по артериям уже сознания. Видимые пределы, загораживающие выходы. Лень – вязкие пути. Лень – магнит.

Брат и сестра, больше связанные собственными неполноценностями в виде себялюбия, чем генами. Дело даже не в пренебрежении, а в том, что бездумные действия ранили близкого, что существенно хуже, чем наказание себя собственными руками.

Насколько же нужно быть безразличным, что расплата предстоит не тебе, а тому, кто с тобой? Значит, ты настолько не слышишь, что отвечать за тебя будут другие…

Однажды мне довелось увидеть подтверждение этим словам. Опять же окна. Очень широкие. Трудно не заметить, что у стоящей перед окном кровати сломана ножка. Однако, зайдя в комнату, парень лишь махнул рукой и плюхнулся на кровать. Ножка скрипнула как дверь в сказке, и голова парня дважды поздоровалась с батареей.

После чего он уснул. Неизвестно навсегда или на долгий сон под названием кома. Шанс был. Иногда тот заветный шанс, в который нужно вгрызаться, если не зубами, так всей челюстью – всего попытка исправиться. Для кого-то она бывает спасительна, а тот, кто пренебрегает – расплачивается.

Систему не обойти. Как все жестоко?!! Нет, все также, как если бы на улице ливень, а вы не взяли зонт. Все складывается из мелочей. Паззл судьбы состоит из мелких смысловых картинок с зашифрованными инструкциями и простыми действиями. Зачем эти поучения, зачем какие-то примеры?

Сильнейший не выживает, а проходит больше остальных. Кажется, что шанс будет всегда. Это так. Не всегда у шанса именно тот исход, какой нужен, а может необходим.

Оставшаяся комната собирала художников-аллергиков. До слез смешно. Аллергики. Их день начинался с конвульсий, так же и заканчивался. Их проклятием стала не болезнь. Их сын умер во сне задохнувшись от кашля… Иногда люди страдают не из-за халатностей. Проклятие, как и многих других – невежество. Они просто не знали!

А от их непросвещенности умерла их плоть. В мыслях столько шума, который превращает все в мусор. Они не услышат главного. Они не слушают себя. И может быть разучились слышать.

В первой квартире ребенок плакал из-за голубей на чердаке, не потому что боялся, все дело в маленьких паразитах, которых они переносят. А отец даже и не думал об этом. Третья квартира попадала под сильнейшие излучение волн от высоковольтных линий. Но не думаю, что это послужило причиной их несчастий. Ничто не оправдывает холодность отношения к чему-либо.

Теперь самое интересное – вторая квартира. У парня не было ни на что жалоб. Его уже «наградили». Он разводил цветы, что ему оставил отец. И вот оно. В четвертой квартире у всех была аллергия на пыльцу. А из-за ветра она разносилась прямо к ним в носы.

Все карты на столе, из рукавов тоже. Бедные. Нет. Плата всем за то, что никто из них ничего не знал ни о соседях, ни о себе. Плата в несколько жизней. А они так и не узнают от чего. Вот что сделало их такими маленькими и беспомощными. Не могущество природы, а людская отрешенность. С людьми перестали разговаривать, как натура, так и их физика.

Кто не услышит, будет наказан. Кто слышит и не воспринимает, страдают еще и близкие. А тот, кто не слышит и не слушает – больше не продолжается.