Текст книги "Невыносимая мисс Пэг"

– И что с того?

– Долли! – побагровел редактор и шагнул ко мне. Впервые в его позе читалась угроза, я сделала шаг назад.

Мое движение заставило папашу застыть на месте, а потом ослабить галстук. Он развернулся к выпивке, плеснул себе еще виски и сел за стол. Я медленно опустилась на стул напротив.

– Мне нужна эта статья, – сказал он и сделал большой глоток.

– Лично вам?

– Да, лично мне, – выдохнул он, глядя мне прямо в глаза.

Такой поворот вынудил меня смириться и затолкать собственное мнение поглубже. Я позволяла себе вольности время от времени, но сейчас явно не тот случай, когда следовало играть на нервах редактора.

– Кто ее заказал? – сдаваясь, спросила я, осознав всю сложность и запутанность ситуации.

– Не знаю, кто именно заказал, но действовал он через кабинет министров.

Вот даже как! Сердце дрогнуло. Я знала, что Дювали имели огромный вес после окончания Первой мировой войны, но кому могла понадобиться статья об Армане, который ни к политике, ни к бизнесу семьи отношения не имел? Или это только слухи?

– Арман Дюваль интервью не дает, на публике появляется редко…

– Вот и примени свое хваленое обаяние, проворство и настойчивость! – надавил Лакомб. – Это серьезно, Долли. Ты ведь хотела серьезных статей?

– Разрешите написать так, как захочу? – Я прищурилась, уже обдумывая, как отыскать не желающего светиться отпрыска именитого семейства.

– Ты в своем уме? Статья только через меня!

Я лишь брови вскинула, встречаясь со взглядом редактора. Он провел широкими ладонями по редеющим волосам, а потом растер ими лицо, стараясь прийти в себя.

– Если сделаешь все как надо, я подумаю о том, чтобы ты взяла другую рубрику.

Это было похоже на капитуляцию. Значит, крепко нашего папашу ухватили за причинное место. Я кивнула и поднялась со стула.

– И все же не налегайте на спиртное с утра.

Лакомб поднял на меня глаза, и грудь сдавило жалостью. Несмотря на наши постоянные перепалки, я очень уважала этого человека. Возможно, по-своему любила.

– Прошу, Долли, сделай все как надо.

Я не ответила, лишь кивнула и вышла из кабинета. Вернулась к своему столу, закурила и начала прикидывать, с чего же начать поиски неуловимого Армана Дюваля. Его и в лицо-то мало кто знал.

– Что ты знаешь о Дювалях? – спросила я у Дениз.

Подруга резко повернулась, отвлекаясь от фотокамеры, которую аккуратно положила на стол. Я всегда приступала к новому заданию, начиная с небольшой беседы с помощницей. Размышления вслух помогали мне сосредоточиться и найти все возможные пути осуществления задуманного.

– Сдалась-таки? – спросила подруга, помещая свой зад на угол моей половины стола.

Я откинулась на спинку стула и посмотрела ей в глаза, вкладывая в свой взгляд все, что думала по этому поводу. Дениз лишние объяснения не требовались. Она умела читать в моих глазах то, что я не произносила.

– Северин Дюваль – по большому счету, торгаш, который воспользовался случаем и пробрался наверх, умело обрастая нужными связями и хватая сильных мира сего за горло. Поговаривают, что он нечист на руку, но сама понимаешь, слухи есть слухи. Сейчас он главнейший поставщик оружия и военной амуниции в стране. Его жена Жаклин Дюваль – щедрая благотворительница, обожает искусство, историю и оранжереи. Она всеми силами сглаживает впечатление от бизнеса мужа. Слывет чуть ли не святой. Старший сын Патрис – правая рука отца днем, повеса и гуляка ночью. Клубы, выпивка, дурные наклонности. О среднем сыне Армане и младшей дочери Ивет я почти ничего не знаю. Девушка учится, в истории не попадает, вроде обручена, но это неточно. Арман – темная лошадка. Чем увлекается, занимается, как проводит свободное время и даже как выглядит, мало кто знает. Вроде как ненавидит прессу. Но все это ты и без меня знала.

– Знала… – задумчиво проговорила я, ощущая, как зашевелились шестеренки в голове.

Один выход из положения я точно знала, и он был действенным, но очень не хотелось прибегать именно к нему. Не люблю находиться в должниках. Дениз притихла, предоставив мне возможность обмозговать ситуацию.

И все же выбора не было. Если бы в запасе имелось больше времени, то я бы поискала другой путь. Нехотя сняла телефонную трубку и набрала номер таксопарка.

– Прошу, пригласите мсье Бюжо. В отъезде? Тогда попросите его перезвонить мисс Долли Пэг, это важно. Благодарю.

Взяв этот псевдоним, я всегда настойчиво использовала приставку мисс, а не мадемуазель, хотя знакомые и не очень знакомые люди усердно употребляли второе обращение. Выбор фамилии Пэг не случаен. Это девичья фамилия моей матери, которая была американкой до мозга костей. Моего настоящего имени в Париже почти никто не знал. Даже Дениз.

Чтобы скоротать время, я начала разбирать бумаги, распределять заметки и готовить завтрашнюю статью к редакции. Амеди перезвонил только через час и, когда услышал мою просьбу, присвистнул.

– Ты понимаешь, что это обойдется недешево, Долз? За такую информацию мне придется выложиться втридорога.

И это он совсем не о деньгах говорил. Я понимающе кивнула, хоть мой любовник и не видел этого. Нервно закурила.

– Мне очень надо, Амеди! Причем срочно! Ты можешь разузнать, где его можно найти уже сегодня?

– Эх ты! Режешь без ножа, малышка! – В голосе приятеля слышалась усмешка, но я понимала, что он серьезен как никогда.

– Я до сегодняшнего дня не прибегала к твоим талантам, Амеди, и, если честно, и сейчас делаю это крайне неохотно. Но у меня просто нет выбора. И времени!

– Жди звонка, я посмотрю, что можно сделать, – сказал он и повесил трубку.

Время тянулось бесконечно долго. Я не находила себе места. К тому времени как Амеди наконец позвонил, выкурила почти всю пачку сигарет, а на город спустились сумерки.

– Сегодня вечером Арман Дюваль будет в «Забвении»!

– Это клуб в Латинском квартале?

– Да, называется «Под сводом забвения». Странно, что ты еще там не побывала.

– Никак не собралась вот, – признала я. – Адрес напомнишь?

– Дом пятьдесят два по улице Галанда.

– Большое спасибо, Амеди! Я твоя должница!

– Это уж точно! – вновь усмехнулся приятель, а потом его голос прозвучал заметно строже: – Будь осторожна, Долли. Если этот человек не выходит из тени, значит, у него на то есть причины.

– Буду, – заверила я Амеди.

Дениз брать с собой не было смысла. Сначала мне нужно осмотреться, или лучше сказать – присмотреться к Арману Дювалю и понять, как добиться того, что требуется.

Поспешила домой, чтобы переодеться. Если отправляться в клуб, то и выглядеть нужно было соответствующе. Долго перебирала платья и решила остановиться на красном, весьма приметном, расшитом пайетками. Оно было, как и прочие, прямым и заканчивалось чуть выше колен, что способствовало демонстрации весьма недурных стройных ног. На голову выбрала черную кружевную повязку с большими драгоценными камнями и одним пером. Черные туфли и сумочка, меховая накидка, вечерний макияж. Я была готова.

Такси доставило меня по нужному адресу уже после десяти вечера. Клуб оказался маленьким даже снаружи, что же ждало внутри? Я поежилась, поскольку тесноту не очень-то любила. Моя стихия – воздух и простор. У входа дежурил одетый в костюм громила, который выставил вперед руку, стоило мне приблизиться:

– Приглашение, – провозгласил он.

– Приглашение? – изумилась я. – В клуб?

– Сегодня у нас проводится закрытая вечеринка, и без приглашения нельзя.

Вот тебе и ловкачка! Найти-то нашла, а как попасть внутрь? Судорожно соображая, выпалила первое, что пришло в голову:

– Точно, мсье Дюваль говорил мне об этом. Я его новый секретарь! – придала выражению лица максимальную уверенность и твердость. Строго выгнула правую бровь.

Громила медленно осмотрел меня с ног и до головы, а я в это время пыталась справиться с напряжением и выглядеть при этом как можно профессиональнее. Позади уже застыла парочка, ожидая своей очереди. Верзила перевел на них взгляд, усмехнулся и кивнул. И мне бы вот задуматься, поостеречься, но я не сделала ни того, ни другого:

– Вы хотите неприятностей? – Я небрежно обернулась, вскользь взглянула на молодого мужчину и очень симпатичную девушку, а потом снова посмотрела в лицо вышибалы. – Мсье Дюваль будет крайне недоволен, если вы меня не пропустите! У вас своя работа, у меня своя. Я должна быть в клубе вовремя, рядом с тем, на кого работаю!

– Все интереснее и интереснее, – послышался веселый голос, и я снова обернулась.

Мужчина, что стоял за моей спиной, откровенно потешался, глядя на происходящее. Его темные глаза буквально впивались в мое лицо, придирчиво его изучая. И ни капли веселья в них не было. Только обворожительная улыбка и убийственные ямочки говорили о приподнятом настроении их обладателя. Довольно высокий, привлекательный, уверенный в себе. Такие знают, чего хотят, и следуют к своей цели, невзирая на препятствия. Однако и некая легкость ему была не чужда. Чувство юмора, скорее всего, тоже присутствовало.

– И что же вам так интересно? – спросила я, задрав повыше подбородок.

– Как же вы можете работать на мсье Дюваля и не знать его в лицо? – спросил он, все так же улыбаясь и все так же прожигая меня взглядом.

Вот дьявол! Вот оно невезение! А ведь день так хорошо начинался! Неужели это и был Арман Дюваль? Горячая волна прошла по телу, но я быстро справилась с собой и сделала шаг к нему.

– Попытка – не пытка! Могло и сработать!

– Не со мной! – возразил Дюваль. – Кто вы?

– Мое имя Долли Пэг…

– А я все думал, когда же ваша хроника доберется до меня? – усмехаясь, перебил он.

– Мне было не особо интересно, вот и не торопилась. – Я пожала плечами, делая вид, что мне, в сущности, безразличен исход этой встречи.

– Что-то изменилось? – вскинул он брови.

– Другой темы не нашлось, нужно было заполнить образовавшийся пробел.

– Недурно! – рассмеялся мужчина. – Признаю, попытка неплохая, но я не даю интервью.

Я открыла рот, чтобы ответить, но Арман Дюваль мне не позволил:

– И исключений не делаю!

Последние его слова были сказаны твердо, даже немного грубо. Он вернулся к своей спутнице, в которой я узнала Кароль Пети, дочь еще одной знаменитой семьи, и вошел в двери клуба.

Что ж, в этот раз не вышло, но я не собиралась сдаваться. Рано или поздно Арману Дювалю придется со мной поговорить. Осмотрелась и нашла пустующее такси. Закурила, обдумывая свой следующий шаг.

Домой пришла слегка сердитой и усталой. Выпила кофе, немного почитала, чтобы успокоиться. О чем читала, толком не поняла, потому как мысли продолжали блуждать вокруг встречи с Дювалем. Так прошел час, а может, и два. Прямо перед тем, как отправиться спать, вспомнила про нечаянное наследство из ниоткуда. Стоило подойти к машинке, как я удивленно замерла. Из нее торчал листок с напечатанным текстом: 77, улица де Варенн. «Врата ада».

Глава 3
Я этого не писала…

После того как имя жертвы прозвучало, вокруг тела воцарился хаос. Эксперты, фотографы и ажаны суетились, будто им уже зад поджарили. Мы отошли чуть в сторону и, выудив из сумочки блокнот, я написала несколько фраз.

– Дениз, – прошептала подруге, протягивая сложенный листок, – беги в редакцию, сделай фото и вызови Жерома. Пусть подготовит статью на первую полосу. И смотри, чтобы авторство мое сохранил!

Девушка посмотрела мне в глаза и развернула листок. Всего несколько громких предложений, но для такого рода статьи пока достаточно. «Фигаро 41» должна была стать первой, кто разнесет эту новость по Парижу. Я написала о трупе юной Кароль Пети и о том, что накануне она была замечена в компании Армана Дюваля. Эта весть станет настоящей бомбой. Я понимала, что действовать с подобными фамилиями нужно осторожно, но написано было в крайней степени деликатно. Я не любила голословных обвинений, не пыталась навязать свое мнение парижанам, просто излагала факты, точно зная, что могут сделать с человеком неосторожные слова.

Дениз кивнула и, осмотревшись, скользнула в тень, а потом и вовсе растворилась во мраке. Мне хотелось все сделать самой; сообщить о произошедшем, чтобы редакция зашумела и закопошилась, как улей, хотела видеть, как верстальщики пытаются перекроить полосу, чувствовать, как перед сдачей в печать внутри все замирает от предвкушения. Но Гобер ясно дал понять, что я ему еще нужна. Тут выбирать не приходилось. Стоило комиссару очнуться, и новость вообще не выйдет в свет.

На месте преступления мы провели еще около часа, а потом вместе с комиссаром я отправилась в полицейский участок, где мои показания тщательно запротоколировали. Об Армане Дювале рассказать все же пришлось, хоть и не хотелось. Я очень надеялась воспользоваться нашей с ним вчерашней встречей. Как только меня отпустят, снова обращусь к Амеди. Мне во что бы то ни стало нужно найти Армана и поговорить с ним первой. Даже для полиции Дювали не делают исключений. К ним не так просто подобраться. Ночью Гобер к именитой семье сунуться не посмеет. Пока он будет искать Армана, выпрашивать позволения поговорить с ним, я могу успеть раздобыть эксклюзивное интервью.

Безусловно, Гобер не мог не заметить исчезновения Дениз. Он не кричал, не махал руками, но на висках от гнева вздулись вены. Когда комиссар велел мне даже не думать о появлении страшной новости в прессе, было уже поздно.

Улучив момент, я позвонила в редакцию. Дениз громким шепотом сообщила, что Лакомб заперся с новостью в кабинете, отредактировал и лично отнес в печать. Она не забыла при этом отметить, что папаша был крайне чем-то недоволен. Положив трубку, я вновь подумала о заказной статье. Имя Армана Дюваля засветится в утреннем выпуске, это, конечно, не интервью, но уже кое-что. На душе было скверно, словно я предчувствовала недоброе. На миг в голове промелькнула мысль – а не поторопилась ли я?

Домой добралась, когда светало. Комиссар попросил своего помощника мсье Байо отвезти меня на машине. Я сварила кофе и набрала ванну. Теперь можно более или менее расслабиться. Лицо Кароль и ее рана на животе преследовали меня повсюду, но в участке я старательно отмахивалась от страшных картинок. В своей квартире будто выдохнула, ощущая, как напряженное тело дает сбой. Я устала, нервы были на пределе, стоило расслабить руки, сжимавшие сумочку, как они задрожали.

Погрузилась в воду с головой, забывая, что не потрудилась снять макияж. Вынырнула, пригладила ладонями волосы и позволила воде стечь с лица. Отец учил меня быть сильной и никогда не показывать слабости посторонним. Он хотел, чтобы я могла обезопасить себя, никому не давая возможности уязвить меня. Папа не был жесток, но у него имелись причины на подобные установки.

Некоторое время я неподвижно лежала, чувствуя, как расслабляются мышцы, как из них уходит напряжение, как к сердцу подбирается страх. На одно короткое мгновение кровь застыла в жилах, и я почувствовала удушье. Взялась за горло и начала хватать ртом воздух, пытаясь отогнать непрошеную панику. Пришлось снова погрузиться с головой, а потом выбраться из ванны, которая уже не приносила успокоения.

– Мсье Луи, – прошептала я, доставая компаньона из клетки.

Маленький носик скользнул по щеке, усики задвигались. Присутствие живого существа помогло вновь ощутить твердость. Это маленькое создание даже не представляло, что изо дня в день спасало меня от безумия. Мсье Луи не задавал вопросов, не надоедал, не лез в душу. Вот в чем прелесть животного, вот почему я не заводила постоянных отношений и отгораживалась от мужчин, которые вызывали что-то большее, чем сексуальный интерес. Амеди очень подходил мне как раз тем, что его тоже устраивали именно такие отношения, которые установились между нами. Ему не нужна была жена и хозяйка, он, как и я, не привязывался к людям. Нам нравилось проводить время вместе, и это все, ничего больше.

Я села на стул, закинула ноги на ограждение балкона и закурила, встречая рассвет. У меня есть время, чтобы собраться с мыслями перед звонком любовнику. Мне все меньше нравилась мысль использовать его, но я пообещала себе, что это в последний раз, и заглушила вопли совести.

Сняла телефонную трубку, сделала вдох и набрала нужный номер. В этот раз Амеди оказался на месте:

– Я знал, что ты позвонишь снова, – устало усмехнулся он.

– Прости, Амеди, но дело усложнилось…

– Не объясняй, – прервал приятель, и я услышала тяжелый выдох.

– Я уверена, что ты воспользовался возможностью и узнал не только то, что сказал вчера. Ты не из тех, кто останавливается на полушаге.

– Оказывается, ты хорошо меня знаешь, Долз. – Амеди замолчал, я не стала прерывать его размышлений. Просто ждала, выкручивая пальцами провод. – Я не хочу лезть в твои дела, но ты должна быть полностью уверена в том, что делаешь. Об Армане я знаю очень мало, как и многие, но о его отце каких только слухов не ходит.

– Мне нужно всего лишь интервью, Амеди, – не слишком уверенно проговорила. Я уже и сама точно не знала, что именно мне нужно.

– Он живет в «Хилтоне» под именем Анри Анен, – сдался мой приятель. – Я прошу не говорить, откуда у тебя эта информация. Стоит мне подставиться, как я растеряю источники. Это моя жизнь, Долли, которую Дювали растопчут и не заметят.

Я впервые слышала, чтобы Амеди боялся. Возможно, это и не было откровенным страхом, но вполне здравым опасением, точно.

– Обещаю, – сказала и медленно опустила трубку на рычаги.

Мне вдруг показалось, что, делая этот шаг, я тоже могу утратить вполне привычную и устоявшуюся жизнь, которая меня устраивала. Чтобы не передумать, распахнула шкаф и выудила из него самый дорогой деловой костюм, который у меня был. Я никогда не испытывала недостатка в деньгах. Газета платила немного, но в банке у меня имелся приличный счет, ежемесячно пополняемый отцом. Я не была гордой, заверяя родителей, что достигну всего сама, но и транжирой меня назвать нельзя. По магазинам ходила редко, покупала немного, но все вещи были дорогими, достойными фамилии отца.

Вот и сейчас, готовясь к встрече, я понимала, что в дверях отеля меня будут встречать именно по одежке. Внешний вид был крайне важен, чтобы портье не развернул меня у порога. Признаться, этот элегантный бордовый костюм я еще не надевала. Было некуда. Думала порадовать маму, если она приедет в столицу. Сел он идеально. Повозилась некоторое время с прической и макияжем. Ничего лишнего, строго и холодно. Добавила маленькую шляпку с короткой вуалью и перчатки как завершающие штрихи. Взглянув в зеркало, сама себя не узнала. Лицо после непростой ночи выглядело бледным и контрастировало с цветом наряда. Смотрелось странно, но удивительно притягательно.

До улицы Сен-Лазар, где располагался отель, доехала на такси. Сердце стучало в груди взволнованно, эта встреча и этот разговор не будут похожи на вечернее игривое щебетание, которое никого и ни к чему не обязывало. До сего дня все мои статьи были сугубо развлекательными, но после вчерашнего настроение интервью будет иным.

Я вошла в просторный холл древнейшего отеля столицы и, нацепив маску полнейшей уверенности, осмотрелась. «Хилтон Париж Опера» встретил меня утренней тишиной. Жильцы еще спали, а вот обслуживающий персонал, привыкший пробуждаться с первыми лучами или затемно, уже раскладывал приборы в ресторане, распределял почту и получал инструкции.

Вежливый портье мгновенно оценил меня взглядом и расплылся в приветливой улыбке:

– Чем могу помочь, мадемуазель?

– Я хотела бы передать записку в номер Анри Анена.

Сложно представить, сколько всего странного, пикантного, страшного или смешного эти люди видят, пока обслуживают господ. Хозяева престижных отелей всегда ценят в своих сотрудниках услужливость, деликатность и немногословность. Персонал должен уметь быстро реагировать, закрывать глаза на то, что их не касается, и действовать только в интересах отеля и его посетителей. Путешествуя с родителями, я хорошо это знала. Как и думала, портье не стал задавать лишних вопросов. Он положил передо мной чистый листок бумаги и карандаш.

Всю дорогу до отеля я сочиняла короткое, но емкое сообщение, которое заставило бы Армана Дюваля согласиться на встречу. Мои слова не должны звучать угрозой или нести в себе вызов, иначе мой поступок возымел бы противоположный эффект. Я совсем не знала этого человека, поэтому попытка у меня была всего одна. Черкнула несколько слов, поставила свои инициалы и передала записку портье, который тут же вызвал дежурного по нужному этажу.

Ждать пришлось довольно долго. То ли Арман обдумывал мои слова, то ли приводил себя в порядок. Сердце робко дрогнуло, когда дежурный подошел ко мне и учтиво поклонился:

– Мсье Анен приглашает вас к завтраку в свой номер.

Я задумалась, но только на мгновение. Принять предложение означало позволить собеседнику вести разговор с позиции силы, но, оценив свое внутреннее состояние, поняла, что не готова сражаться на его территории.

– Прошу вас, передайте мсье Анену, что я жду его в ресторане.

Не дожидаясь ответа, я развернулась и проследовала в открытые двери ресторана. По дороге мне встретился юноша с охапкой свежей прессы. Взгляд выхватил заголовок на первой полосе «Фигаро 41». Я резко остановилась и вытащила одну газету из стопки. Юноша чуть было не возмутился, но вовремя спохватился и ретировался, оставив меня гореть в огне. Заголовок о найденном в парке трупе Кароль Пети был моим, а вот дальнейшее заявление повергло в шок. Исправив мои заметки, Лакомб прямым текстом обвинил Армана Дюваля в жестоком изнасиловании и убийстве своей подруги, дочери известного промышленника Гастона Пети. Утверждалось, что именно Арман был последним, кто видел бедняжку живой.

Вслед за жаром внутри все похолодело. Под статьей стояло мое имя. Мне потребовалось время, чтобы вновь овладеть собой и постараться выровнять сердцебиение. Получилось не очень. Начищенный до блеска пол холла пошатывался, казалось, что мир перевернулся с ног на голову. Никогда прежде папаша Лакомб не поступал так со мной. Срочные статьи, продиктованные по телефону или переданные из уст в уста через доверенных людей не редкость для любого издания. Наша работа основана на доверии. Даже моя рубрика всегда несет в массы лишь достоверную информацию, подкрепленную фактами. Я предпочитала не оглашать информацию, в которой не была уверена.

Медленно приблизилась к первому попавшемуся столику и присела, ощущая, как дыхание вновь учащается. Паника не хотела так просто отступать. «Фигаро 41» не посредственное издание, довольствующееся лишь громкими заголовками, а хорошо зарекомендовавшая себя ежедневная газета с установившимся авторитетом и заслуженным доверием читателей.

– С вами все хорошо, мадемуазель? – склонился надо мной официант.

Я подняла голову и встретила искренне взволнованные голубые глаза совсем юного парня с румяными щеками.

– Да, – кивнула в ответ, а потом коснулась его локтя, – если вы принесете мне стакан воды, я буду признательна.

Юноша, обрадованный тем, что может быть полезен, тут же отправился выполнять просьбу. Я расстегнула пуговицы пиджака и положила сумочку с перчатками на стол. Этот ресторан стал тесным для меня, но встать и уйти не было сил.

С тех пор как я приехала в Париж, очень мало людей добились моего полного доверия и расположения. Мсье Лакомб стал одним из таких. Человек, чью семью я хорошо знала, у кого не раз бывала на ужине, с чьими детьми играла. После смерти первой жены папаша женился поздно, дети у него были еще маленькими. Поэтому поступок редактора стал ударом для меня. Он не просто обвинил отпрыска Дювалей в гнусном убийстве, что само по себе повлечет за собой последствия, но и отчего-то решил подставить меня.

Розовощекий юноша вернулся быстро, протянул стакан воды, который я жадно осушила, ощущая, как прохладные глотки немного успокаивают пламя внутри.

– Спасибо, – поблагодарила я и выдавила из себя улыбку.

– Может, вам подать завтрак? Чашечка ароматного кофе порою творит чудеса. – Столько приветливого благодушия было в его голосе, столько участия, что я догадалась, насколько плохо выгляжу.

– Как вас зовут?

– Эмиль, мадемуазель, – ответил он, чуть склонив голову.

– Вы правы, Эмиль. Принесите две чашечки кофе для начала, – попросила я его, предполагая, что Арману Дювалю крепкий напиток тоже не повредит.

Юноша удовлетворенно улыбнулся и снова удалился. А мне пора было брать себя в руки. Сбегать не входило в мои привычки, и лучше сейчас прояснить все, что случилось, чем прятаться от семейства Дювалей, не представляя, что меня ждет. Я поднялась на ноги, выбрала столик у окна и присела, развернувшись к входу в ресторан. Предпочитала видеть лицо Армана, когда он придет. Каким бы боевым ни был мой настрой, внутри все равно все сжималось, а руки холодели.

Мсье Дюваль вошел решительно, замер у входа, медленно осмотрел зал и остановил свой взгляд на мне. В животе завязался тугой узел, но я тоже смотрела только на Дюваля, чтобы он не заметил, как я напугана. Насколько могла спокойно скользнула по Арману взглядом, отмечая шикарный костюм графитового цвета, белоснежную сорочку, сверкающие запонки. Сейчас на его уверенном лице не было и тени вчерашнего веселья, не красовались ямочки, губы не расплывались в усмешке. Я не могла не заметить газету, зажатую в правой руке. Невольно сжала кулаки, спрятанные под столом, когда Арман Дюваль приблизился.

Он кивнул в знак приветствия, положил газету на стол, первой полосой вверх и сел напротив меня. Поразилась собственной выдержке, когда темные глаза уставились в мои и вызвали в душе настоящий ураган. Совершенно не представляла, чего ждать от человека, которого якобы обвинила в убийстве. Никто из нас не спешил начинать разговор. Арман просто продолжал смотреть мне в глаза, а я смотрела в ответ.

Эмиль принес кофе, аккуратно поставил перед нами и замер в ожидании дальнейших распоряжений. Мне показалось, что этот чуткий юноша очень хорошо прочувствовал напряжение между мной и Арманом, поскольку взгляд его взволнованно заметался.

– Вчера вечером мне на мгновение показалось, что вы не похожи на других журналистов, – внезапно начал Арман, и, как только первые слова прозвучали, официант тут же испарился. – Да, вы потрудились, чтобы отыскать меня и выбрали необычный способ встретиться, но не вызвали у меня отвращения, как прочие. Все это показалось мне даже забавным. Однако сегодня утром я понял, что вы, как и все, гонитесь лишь за сенсацией, используете непроверенную информацию и изо всех сил пытаетесь засветиться на первой полосе за счет кого-то другого.

Мсье Дюваль ни разу не повысил голоса. Говорил ровно, спокойно, твердо. Но в этот момент я готова была вынести крик, проклятья и прочее, но никак не эти давящие упреки. Каждое его слово причиняло боль, каждое задевало за живое.

– Все не совсем так, как кажется, мсье Дю… Анен. – Я осеклась, а потом осмотрелась. Мне было неизвестно, знают ли здесь настоящее имя этого человека. Не хотелось еще и дома его лишить.

– А как кажется, мисс Пэг? – Мужчина закинул ногу на ногу, сделал глоток кофе и с громким лязгом поставил чашку обратно на блюдце. Только в этот момент я впервые увидела гневные искры в глазах Армана. – Кажется так, что в погоне за ошеломительной новостью вы использовали нашу вчерашнюю встречу как некое доказательство того, что я убил несчастную Кароль.

– Если это не так, то вы с легкостью можете доказать это, – следя за тем, чтобы голос не дрогнул, ответила я.

Я оказалась в довольно затруднительном положении. Очень не хотелось жаловаться на редактора, пытаться мямлить и оправдываться, доказывая, что моя статья первоначально выглядела совсем иначе. Не думаю, что мсье Дюваль сейчас был готов поверить мне на слово. Мне нужны были действия, поэтому в голове начал зарождаться план.

– Я не обязан никому и ничего доказывать.

– Придется, ведь полиция скоро навестит вас. Они уже знают, что я видела вас с мадемуазель Пети.

– Откуда? – чуть приподнял он брови. – Из газет?

Дюваль мог и не задавать этого вопроса, но я чувствовала, будто он видит меня насквозь. Он знал или чувствовал, что я еще не все сказала. Взгляд Армана стал настолько пронзительным, что мои губы сами зашевелились.

– Это я нашла ее, – сказала тихо и отвела глаза в сторону.

Я услышала, как скрипнули ножки стула, и почувствовала, как Арман положил локти на стол, приближаясь ко мне.

– То есть как?

– Я обнаружила тело Кароль Пети этой ночью, – чуть громче повторила.

– Это я понял, но почему именно вы? Как так получилось?

Я сделала глубокий вдох и вновь повернулась к собеседнику. Не думаю, что мой рассказ о том, как все произошло, помешает следствию. Чтобы не прослыть сумасшедшей, Арману тоже сказала, что записка была под дверью, хотя именно на этих словах он недоверчиво прищурился, но возражать не стал.

Когда я замолчала, мсье Дюваль некоторое время размышлял, а потом отыскал взглядом Эмиля и велел подойти.

– Замените кофе, этот совсем остыл, – велел он, указывая на обе чашки. – И принесите завтрак. Не важно что.

Заметив, как ресторан заполняется постояльцами, спустившимися к завтраку, я ощутила легкое облегчение. Мы с мсье Дювалем не были достаточно знакомы, чтобы я могла предугадать, когда именно грянет буря. Пока он держался спокойно и даже немного безразлично, будто его имя в одном предложении со словом «убийца» никак его не задевало. Мужчина задумчиво закурил, я сделала то же самое.

– Она была обнажена? – спросил он.

В голове тут же всплыла леденящая душу картина: бледное тело в шелковых панталонах и в одном чулке. Я выдержала серьезный взгляд Дюваля и кивнула.

– Исходя из этого вы решили, что она была изнасилована?

Чтобы не отвечать так сразу и откровенно не лгать ему в лицо, я затянулась и медленно выпустила дым. На самом деле я понятия не имела, была ли Кароль изнасилована. Не представляла, что из написанного Лакомбом было фактами, а что голым вымыслом. От мыслей об этом в душе снова вспыхнул пожар. Я отчаянно хотела получить ответы, поэтому знала, что сразу после этого более чем странного завтрака отправлюсь в редакцию. Молчание затягивалось, но Армана оно, похоже, не тяготило. Он очень внимательно следил за изменениями на моем лице, за каждым движением и взглядом.

– Информация об изнасиловании подтверждена?

– Не знаю, – выпалила я быстрее, чем подумала.

Мой ответ выглядел нехорошо со всех сторон. Мужчина снова впился в меня глазами, а потом затянулся и кивнул каким-то своим мыслям.

– Значит, я прав, и вы пишете лишь то, что выдумали сами. Даже если вскрытие сделали сразу, а скорее всего так и было, потому что отцу мадемуазель Пети ответы нужны будут незамедлительно, его детали вам бы никто не озвучил.

Мне оставалось лишь молча выслушивать его неприятные выводы о том, как я работаю. Несколько лет я тщательно зарабатывала определенный авторитет, пытаясь даже из светской хроники сделать нечто чуть более серьезное, чем просто заметки о сплетнях, интригах и грязном белье красивых и знаменитых.