Текст книги "Странные времена"

Глава 10

Пауло кивнул.

– Только посмотри, – продолжил распинаться Лионель, – эта соляная лампа излучает позитивную энергию. Мне кажется, отрицательные ионы жизненно важны. Люди просто не понимают, что слово «отрицательный» в этом контексте на самом деле означает положительный. Некоторая техника излучает «положительные ионы», – он показал жестом воздушные кавычки, – тогда как в действительности они приводят к крайне негативным последствиям, например бессоннице, умственным заболеваниям, раковым опухолям.

Пауло снова кивнул. Он от всей души ненавидел хиппи, хотя по иронии судьбы работал в магазине, изначально предназначенном для их обслуживания. Люди сильно заблуждались насчет этих маргиналов, особенно по поводу их предполагаемой миролюбивости. Большая ошибка. Стоило оставить двух хиппи в одном помещении – и оживленной перепалки было не избежать. Они считали себя экспертами в том, как устроена Вселенная, человеческое тело, да и вообще все на свете. Единственное общее между ними – непоколебимая уверенность, что они знают, как осчастливить всех вокруг и превратить планету в рай на земле. Только пару недель назад пришлось разнимать двух женщин среднего возраста, которые сцепились, обсуждая постулаты пацифизма далай-ламы.

Но нынешняя сделка превосходила все пределы разумного. Лионель, длинноволосый, длиннобородый мужчина с серьгами, которые напоминали блесну, собирался купить гималайскую соляную лампу с розовыми кристалликами и прихотливо изогнутым элементом накаливания. Изначально она стоила десятку, но конечная цена вышла сто сорок фунтов. Накрутку в сто тридцать фунтов Пауло сделал за необходимость слушать бесконечную лекцию.

Лионель был постоянным покупателем. На его кредитной карточке значилось имя Лайонел. По-видимому, альтер эго служило мужчине отдушиной. Пару раз Пауло встречал его в Динсгейте облаченным в костюм и спешащим на работу в страховой компании.

Сам хозяин магазина вел дела в своей маленькой империи почти десять лет и не представлял, сколько еще выдержит. Покупатели только и умели, что занудно болтать день за днем. Пауло периодически снилось, как он избивает очередного хиппи резной туземной деревяшкой, предназначенной для вызова духов. С десяток таких артефактов, доставшихся по дешевке от одного парня из Болтона, лежало на складе.

Изначально магазин служил лишь прикрытием для менее официальных дел Пауло, но в итоге стал приносить весьма ощутимый доход. Так и получилось, что сейчас владельца окружали ловцы снов, китайские колокольчики, разнообразные кристаллы, туземные резные панно и тому подобная дребедень. Каждый раз, как Пауло выставлял новую линейку товаров, в глубине души он надеялся, что преданные, хоть и безнадежно помешанные покупатели наконец осознают, какой это бесполезный хлам. Но они с энтузиазмом встречали любую новую затею, пытаясь заполнить внутри себя пустоту, которую оставили жизненные неурядицы.

Лионель заправил длинные локоны за ухо. Пауло заметил ползущего среди густой волосяной завесы паука, но, исходя из опыта, решил об этом не упоминать. Вполне вероятно, владелец пышной шевелюры прекрасно знал о ее обитателе и лишь ждал, когда кто-то поинтересуется таким оригинальным дополнением прически. Пауло не обращал ни малейшего внимания на монолог собеседника, а просто кивал в нужных местах. Разговором это можно было назвать лишь формально. Еще пара минут, и владелец магазина планировал нажать на кнопку под прилавком, которая заставит фальшивый телефон зазвонить. Этот аппарат, пожалуй, являлся самым полезным приобретением из всех остальных товаров и отличался от них тем, что на самом деле работал.

Внезапно над входной дверью звякнул колокольчик, и в магазин вошел полноватый лысый мужчина. Он осмотрелся по сторонам и расплылся в довольной ухмылке.

Пауло с трудом оторвал взгляд от нового посетителя и заставил себя вновь погрузиться в поток малопонятного бормотания Лионеля.

– …Баланс – ключ ко всему. Современный мир пребывает в дисгармонии с природой.

– Вне всякого сомнения, – вклинился в монолог Пауло. – Надеюсь, лампа послужит вам настоящим источником радости. Она действительно испускает позитивную энергию. А теперь прошу меня извинить. Был бы рад продолжить беседу, но нужно помочь покупателю.

– Конечно, – разочарованно пробормотал Лионель, оглядываясь на соперника за внимание Пауло, затем взял холщовую сумку с приобретением, сложил ладони перед грудью и поклонился. – Намасте.

– Намасте, – ответил тем же продавец, а когда надоедливый хиппи удалился в отдел ароматических масел, улыбнулся новому покупателю. – Добрый день, сэр. Чем могу вам помочь?

– Что ж, зависит от обстоятельств, – с американским акцентом произнес лысый мужчина, подходя к Пауло и потирая руки.

Иностранцы нечасто заходили в магазин, но следующий поступок был еще более необычным, чем национальность. Посетитель положил левую руку на прилавок, прижал указательный и большой пальцы к ладони, а кончиками оставшихся трижды постучал по дереву. Пауло удивленно вскинул брови, затем коротко кивнул американцу и многозначительно посмотрел на бродящего между витрин Лионеля.

– Уверен, что смогу что-нибудь вам подобрать, сэр. Взгляните пока на выставленный товар, вдруг что-то подойдет.

– Я тороплюсь.

– Прекрасно понимаю, – чуть суровее произнес Пауло и уже открыто кивнул на Лионеля: неважно, насколько спешил этот американец, правила есть правила.

– Хорошо, – вздохнул лысый, а потом направился прямиком к хиппи и завязал с ним разговор.

Пауло не разобрал слов, но Лионель заметно побледнел, развернулся и бросился прочь из магазина, прижимая к груди сумку с покупкой.

– Необязательно, черт бы вас побрал, распугивать покупателей! – воскликнул продавец совсем не тем расслабленным тоном, которым обычно общался с клиентами, и раздраженно всплеснул руками.

– Я всего лишь рассказал тому мужчине парочку прописных истин, – пожал плечами американец.

– Нет-нет, – покачал головой Пауло. – Не знаю, как принято вести дела там, откуда вы приехали, но в моем магазине заведены иные порядки. Выметайтесь.

Лысый мужчина достал что-то из внутреннего кармана и бросил предмет на прилавок. Продавец с трудом отогнал желание ахнуть, когда увидел золотую монету, и уже более дружелюбным, хоть и настороженным тоном спросил:

– Э-э… Она настоящая?

– Конечно, – отозвался американец. – Сами проверьте.

Пауло аккуратно взял монету. За все сорок восемь лет жизни ему доводилось держать в руках нечто подобное лишь однажды. Металл казался тяжелым, холодным на ощупь и слегка вибрировал. Основную ценность предмета составляло вовсе не настоящее грандонское золото, а энергия, которую оно содержало.

– Мне будет сложно разменять ее.

– Я планирую приобрести ингредиенты на всю стоимость монеты.

– Ясно, ясно, – кивнул Пауло и облизнул пересохшие губы. – Могу предложить широкий ассортимент компонентов для зелий, термостойкие предметы. Если чего-то не окажется в наличии, я могу это заказать.

– Жду не дождусь, чтобы обменять редкую монету на какую-нибудь безделушку, – рассмеялся американец. – Может, даже куплю китайские колокольчики, раз здесь продаются только они.

– Что же тогда вы ищете? – спросил Пауло.

– Мне нужен кинжал Каратана.

– Не продаю ничего подобного, – слабо произнес владелец магазина, чувствуя, как упало сердце.

– Конечно же продаете, – с улыбкой пропел лысый.

– Ни в коем случае, – яростно замотал головой Пауло. – По условиям Соглашения кровавая магия запрещена и карается…

– Поверьте, – заявил американец, переставая улыбаться, – я прекрасно осведомлен, чем это карается. А также знаю, что кинжал находится у вас. Так что давайте заключим сделку.

– Винни, – позвал Пауло.

Послышался стон мебели под массивным грузом, а затем из-за занавески из бусин, прикрывавшей вход в служебное помещение, вышел огромный охранник. Хозяин магазина держал его отдельно, чтобы не пугать обычных покупателей, но в то же время под рукой именно для подобных ситуаций, когда приходилось улаживать проблемы с самыми несговорчивыми из народца. Большинство просто хотели забрать редкие ингредиенты или заряженные предметы.

– Что случилось? – мелодично пророкотал Винни – здоровяк под шесть футов и десять дюймов, размером с небольшой грузовик и с руками, напоминавшими бейсбольные перчатки.

Только оплата питания обходилась в кругленькую сумму. Громадный охранник также постоянно ломал предметы, пока Пауло не запретил ему покидать служебное помещение. Несколько ночей в неделю Винни подрабатывал вышибалой в клубах, так как выглядел достаточно человекообразным, чтобы наниматели не задавали вопросов.

– О, неплохой экземпляр, – одобрительно заметил янки подозрительно веселым тоном. – Тролль никогда не помешает, чтобы обеспечить охрану при вашем-то роде деятельности.

– Этот магазин отлично защищен, – кивнул Пауло. – И не только благодаря Винни. Так что даже не пытайтесь меня запугать.

– Ни в коем случае, – собеседник вскинул ладони. – Я пришел с мирными намерениями. Просто хочу провернуть небольшое дельце.

– Я его знаю, – вдруг сообщил нанимателю Винни, хотя ценили его вовсе не за умение молниеносно соображать.

– Что? – переспросил Пауло.

– Он приходил в мой зал по боксу прошлым вечером.

– Милостивые боги, только не… – прошептал владелец магазина, чувствуя, как душа уходит в пятки.

Американец опустил руку в карман плаща и достал маленькую статуэтку.

Не успел Пауло отреагировать, как тролль схватил его за горло, приоткрыв рот и выглядя при этом донельзя изумленным.

– Винни, проклятый тупица! – прохрипел владелец магазина.

– Что происходит? – с ужасом спросил охранник.

– Я отвечу, – снисходительным тоном пообещал лысый и вытянул руку, демонстрируя небольшую, дюйма в три высотой, статуэтку. – Думаю, твой хозяин сказал бы, если бы мог говорить свободно, что крайне важно правильно избавляться от пролитой крови, участвуя в кулачных боях. Видишь ли, в руках умелого мага, – свободной ладонью он обвел собственное лицо и ухмыльнулся, – подобные вещества… Но лучше я продемонстрирую наглядно. Ударь себя по носу.

Винни сжал в кулак незанятую руку и врезал себе по переносице.

– Прости, Пауло, – пробасил охранник, недоуменно переводя взгляд с хозяина на американца и обратно.

– Идиот.

– Пожалуйста, не стоит так горячиться, – благодушно сказал лысый. – Мы все можем получить пользу в нынешней ситуации. Вы знаете, что мне нужно, – он указал на золотую монету, которая лежала на стойке. – А я в свою очередь готов хорошо заплатить.

– Если… – начал было Пауло, но задохнулся и выразительно посмотрел на собеседника. Тот закатил глаза, но кивнул, позволив Винни слегка ослабить хватку на горле хозяина, который жадно глотнул воздух и продолжил: – Если я продам кинжал Каратана, а совет об этом узнает, то меня ждет смертный приговор.

– Что ж, думаю, немедленная гибель от рук собственного охранника доставит еще меньше удовольствия, – усмехнулся американец, переводя взгляд с хозяина магазина на громилу и обратно. – Мне достаточно отдать мысленный приказ, и тролль оторвет вам голову.

– Пошел ты, – выплюнул Винни и тут же снова врезал сам себе по лицу.

– В магазине установлены камеры, – сообщил Пауло.

– Отличное замечание, – кивнул янки, доставая из кармана пальто какой-то маленький предмет, который вспыхнул синим светом и молнией пронесся по помещению. Вскоре послышалось шипение, запахло перегоревшей проводкой. – Готово.

– Она же была совсем новая!

– Надеюсь, вы оформили страховку.

– Для чего вам нужен кинжал? – спросил Пауло и сглотнул: в горле пересохло.

– Вас это не должно волновать.

– Еще как…

– Полагаю, пора прекратить притворяться, что это переговоры, – совсем другим тоном прошипел лысый и врезал кулаком по стойке. Всякий намек на веселость исчез с круглого лица. Пауло вздрогнул. – Я предпочитаю вести дела по-хорошему, но если придется оставить гору трупов и потратить несколько часов на взлом защиты, то так и поступлю. Последнее предложение: одна за кинжал, а другая… – Американец бросил на прилавок еще одну золотую монету, которая прокатилась по дереву и легла рядом с первой. – А другая лично вам, чтобы стереть из памяти мой визит. Итак, что выбираете?

– Хорошо, – медленно сказал Пауло, бросив взгляд на небольшое состояние. Та часть души, что не металась в панике от угрозы немедленной смерти, вопила от радости: вот это богатство! – Но мне нужны гарантии.

– Единственное, что вы можете выбрать, это каким образом я получу кинжал: по-хорошему или по-плохому, – заявил янки и щелкнул пальцами, отчего все товары в магазине вспорхнули с полок и зависли в воздухе: все кристаллы, безделушки и прочий псевдомистический хлам теперь летали в футе над полом.

– Ладно! – торопливо выкрикнул Пауло. – Хватит, не нужно… – Он посмотрел на озадаченное лицо охранника, который совсем скоро станет бывшим охранником, и добавил: – И статуэтку оставьте.

– Как будто от этого идиота есть польза, – фыркнул лысый.

– Хорошо, я согласен, – сдался Пауло после паузы, хотя выбора у него особенно и не оставалось, а затем убрал руки под прилавок и совершил несколько пассов.

– А, – уважительно кивнул покупатель, услышав звук, как будто что-то рвалось, – карман в пространстве. Да, пожалуй, было бы сложно самому разобраться.

Пауло посмотрел на разрез, который появился в воздухе, и засунул внутрь руку. Кинжал, хранившийся внутри, хозяин магазина одалживал раньше только проверенным покупателям и только на оговоренных условиях. Могущественный артефакт применялся во многих разрешенных обрядах. На некоторые условности совет закрывал глаза. Проблема заключалась в том, что кинжал иногда использовали и в незаконных ритуалах. Именно поэтому подобные предметы были запрещены. Пауло поддерживал подобное правило, хотя и не выполнял его.

Вскоре пальцы наткнулись на длинную шкатулку из красного дерева. Хозяин магазина вытащил ее, поставил на прилавок и осторожно забрал золотые монеты.

– То, что нужно, – расплылся в улыбке американец, на секунду открыв крышку и тут же снова захлопнув ее. Затем посмотрел на Пауло и удовлетворенно заметил: – Приятно иметь с вами дело.

– Не забудьте о нашем уговоре.

– Я собирался сказать то же самое, – усмехнулся покупатель, убирая длинную шкатулку под пальто и отступая к выходу. Затем уже с порога он бросил небольшую коричневую статуэтку на противоположную от Пауло сторону прилавка и на прощание добавил: – Меня здесь никогда не было.

С этими словами американец исчез за дверью, только колокольчик звякнул.

Пауло и Винни несколько секунд молча стояли на своих местах. Затем охранник выпустил горло хозяина, а тишину нарушил грохот попадавших на пол товаров.

– Вот дерьмо, – заключил тролль, перегибаясь через прилавок, чтобы взглянуть на разбитые, поломанные, покореженные предметы. Пауло схватил маленькую статуэтку и прикрыл глаза. – Что за… – Винни осекся и со всего размаху врезал кулаком себе по лицу.

Глава 11

– Не знаю, просто не знаю, – Грейс осмотрела полку и нерешительно поджала губы. – Очень сложное решение.

– Может, возьмем всего понемногу? – предложила Ханна, которая стояла рядом с тележкой и старалась проявлять терпение.

– Если бы только все было так просто, – покачала головой Грейс, взглянув на спутницу.

– Это всего лишь печенье.

– О нет, дорогая. Это послание. Самые простые галеты станут настоящей пощечиной, а шоколадное – наоборот, слишком щедро. Нужно найти идеальный баланс.

– А какое послание будет правильным? В смысле, кто должен прийти на Лунный день?

– Лунный день? О, милая, такого не существует. Сегодня Луна-день. Так называется день открытых дверей, когда мы принимаем истории от всех странных и не вполне нормальных людей – лунатиков, одним словом. Это традиция. Первый вторник каждого месяца, вне зависимости от того, светит ли солнце или идет дождь, наступает Луна-день.

– Ясно.

– Мне и самой не слишком нравится название, но его придумала не я. Хотя не могу отрицать, что доля истины в нем есть: к нам приходят очень… необычные люди, вне всякого сомнения.

– И мы угощаем их чаем с печеньем?

– Да, такова традиция. Когда Винсент только занял должность главного редактора, он попытался положить этому конец, но лишь спровоцировал восстание. Один пожилой джентльмен едва не поджег себя.

– О боже!

– У него не было при себе бензина или каких-либо горючих веществ, – отмахнулась Грейс. – Так что бедняга просто попытался поджечь куртку с помощью коробка спичек. Даже пожарная сигнализация не сработала. И все же… С тех пор мы предпочитаем угощать всех печеньем.

– Поняла. Предлагаю взять вон то, овсяное с шоколадной крошкой.

– Да ты с ума сошла!

– Но почему? Оно вкусное.

– Вот именно. Слишком вкусное. Нельзя позволять нашим гостям слишком уж наслаждаться угощением, иначе всякие дармоеды будут приходить каждый месяц. Мы просто не справимся с потоком.

– Может, тогда бисквиты?

– Таким мы отпугнем и полезных посетителей. Проклятье, придется опять брать имбирное печенье с орехами, хотя это наверняка вызовет поток жалоб. Достойное, богоугодное угощение, но ради него никто в очередь выстраиваться не станет.

Спустя двадцать минут обсуждения растворимого кофе с привлечением двух сотрудников магазина в качестве арбитров Грейс и Ханна возвращались обратно, нагруженные сумками с подходящим печеньем, бумажными полотенцами и антисептическими салфетками. Утро вторника разворачивалось во всей красе: затрудненное дорожное движение и нависшие над головой облака, пока не угрожавшие пролиться дождем, но отчетливо намекавшие на подобную возможность. Хотя таковая присутствовала в Манчестере всегда.

– Итак, – нарушила молчание Ханна, подыскивая тему для разговорного гамбита, – вы давно работаете в газете?

– Я? Да уж около десяти лет.

– И здесь всегда так?

– «Так» – это как?

– Ну, Бэнкрофт всегда ведет себя, как… – Повисла пауза, потому что Ханна вовремя вспомнила о негативном отношении собеседницы к бранным словам. – Затрудняюсь подобрать подходящее выражение.

– Да уж, наш Винсент – что-то с чем-то. Ему явно не помешало бы отмыть с мылом язык.

– Да и остальные части тела тоже.

– Согласна, – кивнула Грейс. – Неправильно для взрослого мужчины жить в кабинете.

– Подождите, он живет там?

– О да. Практически не выходит из здания с тех пор, как занял пост главного редактора полгода назад.

– Насколько я понимаю, у него нет жены или… ну, постоянного спутника жизни. Не удивлена.

– Раньше у него была семья.

– В самом деле? А я-то думала, у меня самый неудачный брак.

– Жена умерла, храни Господь ее душу.

– Простите, – поморщилась Ханна и неловко спросила. – Когда это случилось?

– Еще до того, как Винсент начал работать в газете, – отмахнулась от смущенных извинений собеседницы Грейс. – Несколько лет назад. Ты разве не проверяла начальника в интернете после того, как устроилась?

Ханна отрицательно покачала головой: такая идея у нее даже не возникала.

– А следовало бы. Узнала бы много нового. Наш главный редактор был большой шишкой на Флит-стрит и отвечал за издание одной из крупнейших газет. Вот, смотри…

Грейс перекинула все сумки в одну руку, а свободной выудила телефон из кармана и принялась быстро набирать текст. Затем пару раз перешла по ссылкам, отыскала то, что хотела, и показала экран Ханне.

– Ого, – только и сумела выдавить та, взглянув на фото с изображением красивой пары.

Потребовалось несколько секунд на то, чтобы опознать в мужчине Бэнкрофта. Он разительно отличался от дурно пахнущего и дурно ведущего себя руководителя «Странных времен». На снимке красавец в элегантном костюме ослепительно улыбался, излучая счастье за пределы экрана. Вероятно, причиной тому служила стоящая рядом прекрасная блондинка в невероятном вечернем платье. Пара производила потрясающее впечатление, словно сойдя с обложек журнала.

– Ого, – снова выдохнула Ханна.

– Да уж, история печальная, – кивнула Грейс. – Бедняжка погибла, а Винсент… Ну, его ты видела. После смерти жены он, по-видимому, потерял рассудок и желание жить дальше, посвящая все свободное время и деньги на попытки связаться с ней на том свете. Этим воспользовались проходимцы и шарлатаны всех мастей. На эту тему даже выходила статья, но ее убрали с сайта. Возможно, вступился один из старых друзей. Кто теперь знает.

– И Бэнкрофт переехал с Флит-стрит сюда?

– Да, и очутился в нашей дыре, – подтвердила Грейс, сворачивая за угол. – Нашей газете требовался главный редактор после того, как скончался бедный Барри. Хороший был человек. Умер во время… – она осеклась и отвела глаза.

– Когда?

– Занимаясь вещами, не подобающими примерному христианину.

– Какими же?

– Скажем так, он делал с собой кое-что сексуального характера, и это окончилось плачевно. Пусть покоится с миром душа несчастного извращенца, – перекрестилась Грейс.

– А…

– Но даже до того, – перебила Ханну спутница, явно горя желанием сменить тему, – Барри никто бы не назвал хорошим редактором. Хоть о покойных нельзя плохо говорить, – она снова перекрестилась, мелодично звякнув браслетами, – но газета была невыносимо скучной. Можно сказать что угодно о Винсенте – а сказать есть что, – но «Странные времена» стало интересно читать с тех пор, как миссис Харнфорт привела его на наш порог.

– Кто?

– Владелица газеты. Крайне представительная женщина. Слегка эксцентричная, но настоящая англичанка. Очень интеллигентная. Ну сама увидишь, она иногда заглядывает нас проведать. Не представляю, где миссис Харнфорт нашла Винсента, но однажды она просто выгрузила его в кабинете, мертвецки пьяного и пахнувшего соответственно, потом объявила, что это наш новый руководитель, и ушла.

– Мне это кажется странным способом управлять газетой – передать бразды правления в руки сумасшедшего алкоголика.

– Однако этот способ работает и приносит доход: Винсент увеличил оборот издания на триста процентов.

– В самом деле?

– Да. Он обладает почти сверхъестественной способностью угадывать, что хотят видеть люди, и умеет дать им это. Окс с Реджи жалуются на невыносимый характер главного редактора, но под руководством Барри мы опасались потерять работу. Боже, храни его грешную душу. Последний номер газеты, который одобрил прежний начальник, вышел под заголовком «Секретные материалы: выводы о древних ритуалах друидов на восьми страницах». Первый же заголовок Бэнкрофта гласил: «Трехголовая курица предсказывает конец света». Возможно, оно не слишком благопристойное, но внимание привлекает.

– А вы… – Ханна поколебалась, неуверенная, что вправе задать интересующий ее вопрос Грейс.

– Что?

– Вы верите в то, что публикует газета «Странные времена»?

– О нет. Я придерживаюсь веры в Господа нашего. Но дело даже не в религии. Ты же слышала, что говорил Винсент: мы не утверждаем, что напечатанный материал содержит правду, а всего лишь освещаем и перечисляем невероятные события, которые происходят в мире. В этом нет ничего плохого. Видела последние выпуски обычных газет? Там же сплошь новости о войнах, насилии и проявлении нетерпимости одних людей по отношению к другим. По сравнению с этим я предпочту почитать о совсем другом виде сумасшествия: о выпавших с осадками лягушках в Камбодже, или об одержимой призраком машине, или о людях, получивших сигналы из космоса от пришельцев.

– Полагаю, вы правы.

– Не имеет значения, веришь ли ты в то, что публикуешь. Реджинальд считает, что призраки существуют, но объявляет летающие тарелки чушью, Окс – наоборот. Винсент вообще ни во что не верит. По крайней мере, не сейчас.

– Но он же…

– Да, ему хотелось считать, что можно связаться с потусторонним миром, чем и воспользовались все те медиумы и экстрасенсы. Но несколько недель назад в нашей газете выходила статья по этой теме… Я ничего не стала говорить, но Бэнкрофт явно разочаровался во всей этой паранормальной концепции. До встречи с ним мне никогда не попадались люди, которые абсолютно ни во что не верили бы… Благослови Господь душу бедного Винсента.

– Больше похоже, что у него нет души, – в шутку сказала Ханна, но перестала улыбаться, увидев выражение лица Грейс.

– У всех есть душа, – почти прошептала та.

– Точно, – поспешила согласиться девушка, но разговор больше не клеился.

В полной тишине они свернули на улицу Уиллоуби и прошли квартал. Молчание затягивалось. Наконец Грейс решила его нарушить:

– Можно задать вопрос?

– Конечно, – отозвалась Ханна, стараясь, чтобы голос звучал легко и беззаботно, хотя и подозревала, о чем думала спутница.

– Что ты здесь делаешь?

– Вы сами попросили помочь с…

– Нет, – прервала ее Грейс. – Хотя спасибо, что согласилась составить компанию. Я имела в виду, зачем такой богатой леди, как ты, работать во второсортной газете?

– Вовсе я не богатая, – вздохнула Ханна, которая надеялась как можно дольше скрывать свое плачевное положение.

– Но…

– Все состояние принадлежит мужу, но мы разводимся.

– Знаю, однако ты могла бы нанять адвоката и…

– Я решила не брать деньги Карла, – призналась Ханна, – хочу начать жизнь с чистого листа, встать на ноги самостоятельно. Не желаю зависеть от подачек мужа.

– Но почему? – недоверчиво уточнила Грейс.

– В каком смысле? – неприятно удивилась Ханна. – Чтобы знать, что я добилась всего своими силами.

– Ты могла бы поступить так и в то же время наподдать ему… сама понимаешь куда. Я имею в виду финансово, конечно.

– Лучше я сделаю это буквально, – покачала головой Ханна. – Кроме того, деньги для меня не важны.

– Прости, пожалуйста, – неодобрительно заметила Грейс, – но так говорят только те, у кого они уже есть.

– Я приняла решение.

– Ужасное решение, должна сказать, – фыркнула собеседница, но тут же извиняющимся тоном добавила: – Прости. Господь одарил меня крайне правдивой натурой.

– Вне всякого сомнения.

– Мне искренне жаль, если я проявила неуважение к твоему выбору, – заверила Грейс, останавливаясь и кладя руку спутнице на запястье.

– Ничего страшного, – пожала плечами Ханна. – Такого мнения придерживаетесь не только вы. Даже родная мать считает меня сумасшедшей и постоянно звонит, чтобы узнать, не одумалась ли я и не вернулась ли к мужу.

– Ну дела.

– Не исключаю, что действительно приняла ужасное решение, – вздохнула Ханна, возобновляя путь. – В конце концов, я живу в гостевой комнате моей бывшей домработницы Мэгги. Ючусь на раскладном диване возле недостроенной спичечной модели Тауэрского моста, над которой Гордон – муж подруги – жаждет возобновить работу.

– Ясно.

– Вместо того чтобы, как раньше, заказывать еду из фешенебельных ресторанов, я хожу по супермаркетам в поисках скидок. Прошлым вечером мы чуть не подрались с одной женщиной из-за последней замороженной пиццы, которую я даже не собиралась покупать! Просто разглядывала, потому что не знала о существовании подобной еды!

– Понимаю.

– Прошу прощения, что вывалила это все на вас, – извинилась Ханна, делая глубокий вдох.

– Ничего, дорогая, я не возражаю.

– Но хочу сказать: даже если решение ужасное, я рада, что его приняла. Много лет мне не приходилось делать выбор самостоятельно, не считая выбора ресторана, – коротко улыбнулась Ханна.

– Теперь я жалею, что не позволила тебе решить, какое печенье покупать, – заявила Грейс, заставив спутницу рассмеяться куда сильнее, чем заслуживала незатейливая шутка.

– Хватит рассуждать о моей неудавшейся жизни, – произнесла Ханна после того, как выпустила часть скопившегося напряжения. – Давно хотела спросить, что вас связывает со Стеллой?

– Господь свидетель, эта девчонка доведет меня до инфаркта, – покачала головой Грейс.

– Бэнкрофт действительно поймал ее с поличным во время проникновения в редакцию?

– Да, все так и было. Пару месяцев назад я пришла на работу, а там Винсент взял бедного ребенка в заложники, наставив на нее дуло своего жуткого ружья. Сказал: либо Стелла отправляется в тюрьму, либо соглашается стать помощницей в газете.

– А что думает семья девочки по этому поводу?

– Она беспризорница и не хочет сообщать ничего о родных. Я пыталась хоть что-то выяснить, но упрямица заявила, что снова сбежит, если расспросы не прекратятся.

– Ничего себе.

– С ней иногда приходится нелегко, но в глубине души она очень хороший ребенок. И очень умный. Хотя и не любит наводить порядок в своей комнате.

– Подождите, Стелла живет с вами?

– Да. Она собиралась поселиться в здании газеты, но я запретила. Ни в коем случае юной леди нельзя находиться в одном помещении с двумя взрослыми мужчинами. Это просто неприлично. Пришлось вмешаться.

– Ясно. Подождите, вы сказали с двумя…

Они свернули на ведущую к церкви Мили-стрит, и все мысли тут же улетучились у Ханны из головы. Само здание, несмотря на пыльные окна и давнее отсутствие ремонта, до сих пор выглядело внушительно. Фасад из красного кирпича хоть и выцвел, но все еще выгодно выделялся среди однообразных домов и зияющих пустотой пространств, подобно стареющей голливудской диве, которая тем не менее привлекает внимание.

Хотя интерес Ханны вызвала не церковь, а длинная очередь, которая растянулась на целый квартал. Несколько людей держали на поводках животных. Трое-четверо щеголяли в маскарадных костюмах, хотя, возможно, и не считали их таковыми. Один мужчина сидел верхом на осле, облаченном в балетную пачку.

– О боже…

– Да, – кивнула Грейс. – Луна-день во всей красе.