Текст книги "Странные времена"

Глава 12

Саймон перекладывал записную книжку из руки в руку, чтобы вытереть вспотевшие ладони о джинсы. Раньше ему никогда не доводилось работать над настоящим репортажем – так волнительно! Недавно на место преступления прибыл журналист из вечерних новостей, расспросил о деталях происшествия констебля и улизнул в паб. Но Саймон остался. Он получил наводку от одного из «источников». Вернее, от Кита, партнера по шахматам, чья сестра работала в полиции и рассказала о странном деле с убитым бездомным парнем, тело которого обнаружили в конце ночной смены. Что ж, странные дела были как раз по части Саймона. Если удастся самостоятельно раскопать эксклюзивную информацию, то мистер Бэнкрофт наверняка разрешит молодому стажеру стать полноценным журналистом в газете, к чему тот всегда и стремился.

Прошло уже шесть часов с тех пор, как Саймон приступил к расследованию. Он прибыл на место убийства в девять вечера, сделал множество фотографий из-за ограждения, а когда угрюмый полицейский попытался отогнать молодого репортера, тот заявил, что представляет газету «Странные времена» и будет писать статью. Конечно, это не на сто процентов соответствовало действительности, но Саймон считал свое высказывание не ложью, а позитивным настроем. Хотя оно в любом случае не помогло. Констебль снова велел якобы журналисту проваливать, впрочем, использовав словечко покрепче.

Ничуть не обескураженный, Саймон отправился на поиски дополнительной информации. Затем подкрепил силы чаем с печеньем, выданным еще с утра мамой. Однажды он непременно напишет книгу советов для начинающих журналистов и первым пунктом упомянет, что самое важное в расследовании – везде носить с собой горячий напиток и сдобу.

* * *

Детектив-инспектор Стерджесс потянулся. Плечи затекли от длительного изучения места преступления, бесконечных опросов потенциальных свидетелей и вытягивания информации из криминалистов. Дело было запутанным. Очень запутанным. После того как стало ясно, что жертва каким-то непонятным образом врезалась в стену, пролетев над каналом, инспектор отправил констеблей на ту сторону прочесывать местность в поисках следов борьбы.

Патрульные действительно обнаружили на брусчатке несколько пятен крови, но к тому времени там прошли уже сотни человек по пути на работу. Стерджесс все равно приказал собрать образцы и отправить их в лабораторию, но особых надежд на их счет не питал. Если бы Кларк хоть немного напоминал компетентного сотрудника, то наверняка предоставил бы больше рабочего материала, но этот лентяй испарился сразу после того, как избавился от потенциального висяка.

Количество подобных дел в последнее время увеличилось. Вернее, не совсем подобных, а… странных. Все началось с подозрительного убийства в Динсгейте несколько лет назад. Жертва, девятнадцатилетний парень, иссохший до костей, был найден на танцполе ночного клуба. Смерть наступила от утопления. Стерджесс сбился с ног, расследуя это необъяснимое происшествие, и заглядывал под каждый камень, пока судмедэксперт внезапно не сменил причину гибели в отчете на сердечный приступ в результате обезвоживания из-за некачественного экстази. Все это показалось инспектору крайне нелогичным, но когда он продолжил копать, то получил новое назначение и предупреждение от начальства не тратить время на закрытые дела, когда хватало и новых.

После этого к Стерджессу попала еще пара необъяснимых преступлений. Попала по той простой причине, что больше никто не желал их расследовать, чтобы не выглядеть неудачником. Работа полицейских в современном мире сводилась к показателям раскрываемости, поэтому висяки старались спихнуть кому-то другому. Так и получилось, что ранее головокружительная карьера Стерджесса сейчас скорее напоминала пикирование. Выяснилось, что он не понимал намеков, а еще не любил отступать и тем самым только усугублял ситуацию.

Сегодня детектив-инспектор запросил двадцать констеблей для опроса потенциальных свидетелей, однако получил всего четырех, не считая тех двух, что отгоняли любопытных зевак. Впрямую этого не сказали, но было ясно, что смерть бездомного считается наименее приоритетным делом. Вот убийство студента, к примеру, надо было расследовать немедленно, пока остальные мамочки и папочки не начали отправлять драгоценных детишек в другие, менее опасные колледжи, отчего казна Манчестера перестанет пополняться.

Алкоголики же без определенного места жительства умирали постоянно, поэтому никто не желал слушать про особые обстоятельства. Стерджесс почувствовал приближение мигрени. Он отправил Уилкерсон обойти два ближайших здания и опросить жителей, но не слишком надеялся хоть на какой-то результат.

Детектив-инспектор украдкой огляделся. Когда он работал над еще одним странным делом в прошлом году, то повсюду ощущал за собой слежку. Выработанное с опытом чутье подсказывало: что-то нечисто. Никаких подтверждений подозрениям не обнаружилось, но неприятное чувство преследовало Стерджесса везде. Недавно оно усилилось настолько, что он подумывал, не взять ли первый отпуск за шесть лет службы, однако несколько недель назад паранойя постепенно сошла на нет либо стала привычной частью повседневной жизни. И все же она заставляла молодого инспектора нет-нет да и оглядываться по сторонам, однако вокруг не было ничего примечательного.

Единственный, кто привлекал внимание, находился за ограждением. Прыщавый парень в очках уже несколько часов околачивался рядом с местом преступления. Стерджесс прошел мимо охранявшего территорию констебля, кивнул ему и направился к припаркованной машине. Подозрительный субъект тут же подскочил и представился:

– Саймон Браш из газеты «Странные времена». Детектив-инспектор, не уделите мне пару минут?

– Кто? – переспросил Стерджесс, не замедляя шага. – Откуда?

– Саймон Браш, «Странные времена», – повторил парень.

– Постой, эта та комедийная еженедельная газетенка? – инспектор остановился. – Которая публикует статьи о Несси и тому подобной ерунде?

– Мы выпускаем новости о необъяснимых феноменах со всего света, – гордо приосанился парень. На его лице виднелись прыщи и честность. – Можете дать комментарий по поводу странности произошедших прошлой ночью событий?

– Отвали, – отмахнулся Стерджесс, возобновляя путь.

– Мой свидетель утверждает, что в деле замешано сверхъестественное существо.

– Ладно, парень, кто тебя подослал? – с нарастающим раздражением спросил детектив-инспектор, вновь останавливаясь и поворачиваясь к собеседнику. – Этот козел Кларк?

– Я не… Никто меня не заставлял. Я журналист из…

– Да, я помню. Слушай, понимаю, тебе нужно раскапывать всякую чепуху, но мне некогда играть в твои глупые игры. Умер человек, отнесись к этому серьезно. Не пытайся превратить мое дело в погоню за бигфутом[15]15
  Бигфут (англ. Bigfoot) – мифическое человекообразное существо, якобы обитающее на северо-западе США и в Западной Канаде. Обычно описывается как большой волосатый гоминид, передвигающийся на двух ногах.


[Закрыть], иначе я арестую тебя за помехи правосудию быстрее, чем ты успеешь сказать «йети». Понял?

– Как представитель свободной прессы я имею право следить за текущими расследованиями и… – казалось, парень вот-вот заплачет.

– Ладно, – Стерджесс вздохнул и отвел глаза. – Скажу тебе то же самое, что и настоящим журналистам чуть раньше. Пятидесятидвухлетний мужчина был найден мертвым в Каслфилде. На данный момент мы не исключаем возможности умышленного убийства. Полиция Манчестера ведет расследование в нескольких направлениях и, как обычно, будет рада любой предоставленной информации от сознательных граждан. А теперь отвали, сынок, я занят.

Стерджесс зашагал к своей машине, потирая на ходу лоб. В висках стучало: приближался приступ мигрени.

Призрак Боуи жаждет записать новый альбом

Отличная новость для всех поклонников Дэвида Боуи: Джонатан Уорвик, 38 лет, Саут-Шилдс, утверждает, что привидение рок-легенды вселилось в него и теперь желает отправиться на студию, чтобы записать новые песни. «Одним прекрасным утром я проснулся и почувствовал себя странно, но не понимал, в чем дело, пока не взял гитару моего приятеля Даррена и не начал наигрывать незнакомую мелодию. Раньше я никогда не держал в руках музыкальные инструменты. Оказалось, что в меня вселился чертов Дэвид Боуи и теперь непременно хочет записать новый альбом», – вот что заявляет мистер Уорвик.

Отметим, сам он не разделяет энтузиазма истинных фанатов Боуи и утверждает, что не располагает временем для записи музыки Изможденного белого герцога[16]16
  Изможденный белый герцог – образ и персонаж Дэвида Боуи, созданный им в 1976 году.


[Закрыть]. «Я большой поклонник хард-кор-техно – это такой прилипчивый мотив, под который можно поколбаситься. Хотя мне нравится “Джин Джини” – эту песню Боуи я хотя бы знаю».

Родные мистера Уорвика говорят, что нынешнее поведение совершенно ему несвойственно и ранее он не выказывал интереса к музыкальной карьере.

«Мне некогда заниматься подобной ерундой, – заявляет мужчина. – У меня полно работы в качестве сантехника. Если тратить время на все эти записи, студии и запредельные музыкальные эксперименты, то кто будет чинить уборную на первом этаже у миссис Дэниелс? Из-за больного бедра она больше не может подниматься по лестнице, а с туалетом внизу постоянно возникают проблемы».

Наследники Дэвида Боуи прокомментировали ситуацию следующим образом: рок-звезда по-прежнему мертв и вряд ли решил бы вселиться в сантехника из Саут-Шилдса.

Глава 13

Ханна всегда считала себя общительным человеком, однако теперь начинала понимать, насколько ошибалась.

Последние два часа она провела, встречая бесконечный поток людей. Они прибывали и прибывали. Грейс выдала каждому номерки, чтобы придать очереди хоть какое-то подобие порядка. Когда посетитель добирался до Ханны, он усаживался перед ней на стуле, отдавал свой номерок и сообщал контактные данные: имя и телефон. Либо то, что считал нужным сообщить. После чего рассказывал необычную историю, которой хотел поделиться с остальным миром. Обязанностью помощника редактора было выслушать и записать информацию.

Грейс усадила Ханну на раскладной стул за раскладным столом в приемной, выдала блокнот, карандаш и песочные часы, фыркнув на горячее заявление девушки, что засекать время при человеке грубо, а затем укрылась за стойкой. Как пояснила заместитель руководителя по общим вопросам, она относилась к административному персоналу, а не к команде журналистов, поэтому работа по сбору потенциально интересных историй для публикации легла на плечи Ханны. Поначалу та даже ощутила прилив гордости, так как еще в университете хотела стать корреспондентом. Теперь эта гордость казалась ужасно наивной. Нынешняя работа имела такое же отношение к журналистике, как труд на скотобойне к приготовлению изысканных блюд из говядины.

Ханна не представляла, насколько растянулась очередь, потому что видела только последних семерых человек в противоположном конце помещения: пятеро сидели в креслах, еще двое – на диване. Каждый раз, как одно из мест освобождалось, его занимал следующий страждущий, до того ожидавший на ступенях за порогом. Процесс напоминал попытки вычерпать воду решетом.

Ханна начала пользоваться песочными часами уже после четвертого собеседника, который пространно объяснял, каким образом связаны евреи с лапшой быстрого приготовления, когда женщина попыталась научить новому языку собственного изобретения, утверждая, что его способен немедленно освоить каждый человек на планете. Пока самая легкая фраза звучала как набор звуков вроде «о-о-охххх» с небольшими вариациями. Похоже, идея родилась после длительного просмотра бесконечных ситкомов.

Ханна наблюдала, как песок в часах медленно – ужасно медленно – перетекал из верхней половины в нижнюю. Сидевшая напротив миссис Деверо принялась с пулеметной скоростью бормотать что-то про мужа, едва заняв место. Голову пожилой женщины украшала одна из тех шляпок, которые не надевал никто моложе семидесяти лет. Ханна сумела вклиниться в монолог лишь спустя пять минут для того, чтобы уточнить контактную информацию. Впечатляло, что миссис Деверо, похоже, не требовалось делать вдох, отчего слова лились одним нескончаемым потоком.

– …И он никогда не опускает сиденье унитаза; и постоянно ходит в паб, причем не приглашая меня, а когда я нахожу его, то сразу оттуда сбегает; и хочет, чтобы я стирала его вонючие носки; и никогда не стрижет ногти на ногах, отчего носки постоянно рвутся; и не следит за исправностью машины, поэтому мне пришлось в прошлом месяце самой ехать в ремонт, чтобы починить ремень вентилятора; и не помогал, когда я в одиночку таскала вещи на чердак, а потом передумала и спускала их обратно; и постоянно болтает, вот просто не затыкаясь, эти вечные бла-бла-бла; и не слушает меня, даже когда я говорю что-то важное; и никогда не дарит мне цветы…

– Миссис Деверо! – прервала женщину Ханна громче, чем намеревалась. – Прошу прощения, но что именно читателям нашей газеты будет интересно услышать из вашей истории?

– Как раз собиралась рассказать про то, что соседская кошка – это привидение, – собеседница метнула на девушку разъяренный взгляд, – но раз вы мне даже слово вставить не даете, то и катитесь ко всем чертям! – с этим заявлением старушка вылетела из помещения, как несмолкающий вихрь.

Ханна посмотрела на ближайший стул. Мужчина с курицей в руках уже радостно приподнялся, но его остановила Грейс. Она вскинула палец в универсальном жесте «одну минуту, пожалуйста», ужасно огорчив тем самым посетителя, подошла к Ханне и склонилась над ней, загораживая от остальных. Девушка воспользовалась возможностью и обессиленно уронила голову на прохладную поверхность стола.

– Как дела? – участливо спросила Грейс.

– Отвечу так: помните сцену в «Побеге из Шоушенка», когда Энди Дюфрейн выбирается на свободу через трубу с…[17]17
  Имеется в виду канализационная труба, через которую главный герой сбежал из тюрьмы.


[Закрыть]

– Да, – поспешно прервала Грейс. – Помню.

– Вот так я себя чувствую. Только побег мне не светит.

– Держись, самое худшее уже позади.

– Вы меня сейчас обманываете, чтобы утешить? – Ханна слегка приподняла голову.

– Не обязательно.

– Я сейчас на номере… – пришлось выпрямиться, чтобы заглянуть в блокнот, – сорок девять. Сколько человек еще осталось?

– Вообще-то уже действительно почти все, – оживилась Грейс.

– Правда? – с надеждой посмотрела на нее Ханна.

– Да. Ты ведь про желтые номерки говоришь, так?

– Еще есть и желтые?!

– Не так их и много, – поморщилась Грейс.

– Вот теперь вы точно мне врете.

– Взгляни на это так… – собеседница осеклась, сделала паузу, но в конце концов с сожалением покачала головой. – Прости, не могу придумать ничего позитивного. Надеялась, что-нибудь да всплывет.

Ханна простонала и снова прижалась лбом к столу. Вскоре послышалось мелодичное позвякивание браслетов: Грейс осторожно положила ладони девушке на виски и мягко приподняла ее голову.

– Ну же, соберись. Ты справишься. Ты настоящий боец, раз выжила в ужасном браке. И это переживешь.

– Вы серьезно? И это называется мотивационная речь?

– Прости, милая. Все мои мужья скончались, до конца храня мне верность, и были порядочными людьми. У меня просто нет представления об изменах.

– Честно, лучше остановитесь.

– Принести тебе чашечку чая?

– Да, хорошо, – вздохнула Ханна.

– Умничка! Выше нос – у номера пятьдесят с собой курица. Все любят животных.

Очевидно, что следующий в очереди даже чересчур их любил. Вернее, он был влюблен в курицу.

Еще три часа слились в мучительный туман безумия и зловония.

– Я видел приземление НЛО, – заговорщически сообщил номер пятьдесят семь, розовый. – Продам историю за десять тысяч.

– Простите, газета «Странные времена» по принципиальным соображениям не выплачивает вознаграждения за предоставленный материал, – заявила Ханна, хотя сделала подобный вывод лишь на том основании, что выданных денег едва хватило на покупку печенья.

– Ну конечно. Подмигиваю.

Он так и сказал, хотя не подмигнул при этом.

– Честное слово, ничего не платим. Политика компании.

– Понимаю. Подмигиваю.

– Вы можете перестать говорить «подмигиваю»? Ужасно раздражает.

– Мне приходится, – улыбка собеседника померкла. – Не могу подмигивать после детской травмы.

– О боже, прошу прощения.

– Да уж, история была занятная. Если хотите, могу продать ее за пять кусков.

– Еще раз повторяю, мы…

– Десять кусков, и расскажу о призраке.

– Нет.

– А еще видел, как тигр съедает привидение. Всего за пятнадцать тысяч.

– Каким образом… А, неважно. Все равно нет.

– Тогда пять косарей за историю, как я занимался сексом с призраком.

– Минуту назад вы просили десять всего лишь за рассказ о нем.

– Мы ведем переговоры, а вы умеете торговаться. А еще крайне привлекательны. Свободны в четверг…

– Нет.

– По какому пункту?

– По всем.

– Здесь есть еще кто-то, с кем можно обсудить продажу материала?

– Конечно. Мой начальник.

– Великолепно, как с ним…

– Беседа с ним обойдется вам в десять тысяч.

Еще через некоторое время перед Ханной опустилась на стул номер семьдесят три, розовый – женщина под сорок с длинными черными волосами и большими серьгами.

– Какой историей вы хотели бы поделиться?

– Недавно я узнала, что в прошлой жизни была Клеопатрой.

– Понятно.

– Я имела в виду Клеопатру VII Филопатор, последнюю царицу Египта династии Птолемеев, которая проводила дипломатические миссии, возглавляла флот, разговаривала на нескольких языках и писала книги по медицине.

– Да, именно о ней я сразу и вспомнила.

– Невероятная женщина.

– Согласна. Позвольте спросить, а узнали вы об этом случайно не от медиума миссис Брайс, которая недавно открыла салон в Стокпорте?

– Да, как раз от нее.

– Так я и подумала. Вы уже третий человек за сегодня, кому миссис Брайс сообщила, что он являлся Клеопатрой в прошлом. Один из них был мужчина.

– В самом деле? Ну, должна признать, что эта женщина жила полной жизнью.

Внимание Ханны привлек дружный возглас, донесшийся от входа. Она подняла голову и заметила причину волнений в рядах посетителей. В приемную шагнул мужчина. Во вторую очередь бросались в глаза его белоснежные дреды, настолько длинные, что спокойно обвивали шею незнакомца наподобие экзотического шарфа. В первую же очередь внимание притягивало то обстоятельство, что, кроме этого скромного наряда, на мужчине больше ничего не было.

Ханна беспомощно перевела взгляд на стойку Грейс, но та, видимо, сбежала куда-то после попытки одного пожилого джентльмена рассказать об одержимости духом Макбета, вымышленного персонажа.

– Э-э, простите, сэр, – нерешительно окликнула Ханна вошедшего. – Что вы здесь делаете?

– Нам просто нужно молоко, чтобы добавить в чай, – улыбнулся он и приподнял зажатую в руке кружку.

– Но, сэр, на вас же нет одежды.

– Все верно, малышка, – прокомментировал мужчина и прошел в расположенную рядом с приемной кухню, откуда громко добавил: – Нам не нужна одежда, только молоко!

– Но…

Двухстворчатые двери в коридор распахнулись, и в помещение впорхнула Грейс, которая сжимала документы. Она тут же застыла, заметив напряженную обстановку, и взволнованно поинтересовалась:

– Что случилось?

– Э-э, – протянула Ханна, не зная, как сформулировать проблему.

– Так в чем дело?

– Э-э, – мозг девушки явно решил, что с него на сегодня хватит, а потому повесил табличку «Ушел на рыбалку» и удалился.

– Все нормалек, – заверил источник переполоха, появляясь из кухни, предположительно, добавив молоко в чай, пусть и не одежду на тело.

– Мэнни! – воскликнула Грейс. – О чем мы с тобой говорили?

– Да много о чем, – озадаченно отозвался голый мужчина, на его лице отразился напряженный мыслительный процесс. – Мы любим с тобой разговаривать. Ты хорошая женщина, – он одарил собеседницу теплой улыбкой.

– Мы обсуждали, что в рабочее время ты будешь надевать штаны.

– Мы не… – мужчина осекся и осмотрел приемную, словно впервые заметив толпу посетителей. Некоторые отводили взгляды, а одна женщина с ведерком попкорна плотоядно таращилась на Мэнни, хотя вряд ли сумела бы потом узнать его в лицо. – А… сколько сейчас времени?

– Три часа, – сухо ответила Грейс и тут же добавила: – Дня.

– Ясно, – Мэнни кивнул. – А… какой день недели?

– Вторник.

– Да ладно, – он шумно отхлебнул чаю. – Мы, конечно, дико извиняемся. Но чего чуваки не видели раньше, а? Обычное человеческое тело. Такими нас создал Господь.

– Тебя Господь одарил особенно щедро, – заметила женщина с попкорном.

– Благодарю, – кивнул ей Мэнни, одарив широкой улыбкой, и подмигнул. – Мы ценим вашу доброту, – с этими словами он неторопливо направился к лестнице.

– Приносим извинения за недоразумение, дамы и господа, – объявила Грейс и откашлялась. – Наш сотрудник – вольная натура, что поделаешь.

– Он женат?

Грейс проигнорировала вопрос и зашагала к своему столу, прошептав Ханне по пути:

– Объясню все позже.

Вскоре пошли желтые номерки. Сорок шестым оказался мужчина, который выглядел очень высоким, пока не сел. У него были длинные ноги и короткое тело. А еще – ирландский акцент.

– Итак, правительство противится этому, но кошкам и собакам разрешается иметь детей.

– Прежде всего, добрый день, – заметила Ханна.

– Да-да, конечно. Здрасте. Так вот, говорю я, значица: кошки и собаки могут иметь детей.

– Вне всякого сомнения, – кивнула девушка. – Они называются котята и щенки.

– Чего? А, не! В смысле, да, но я не о том. Они могут иметь совместных детей – вот я к чему веду. Конки – звучит, а? Объединил, значица, котят и щенков, – собеседник указал на блокнот Ханны. – Сам придумал, о как! И запатентовал название.

– Ясно. Очень дельная мысль.

– Еще бы! Я се все мозги сломал, скока думал, вот!

– Хорошо, спасибо за…

– И еще: на Луне живет панда.

– В самом деле? И как она туда попала?

– Рад, что вы спросили.

– Ну, хоть кто-то из нас…

– Типа версий три. Первая: экспериментальная космическая программа Китая. О как!

– Логично.

– Вторая: Луна – изначальное место обитания панд. И правильно спрашивать, как они попали на Землю, вот!

– А, интересно.

– И третья: холостяцкая вечеринка.

– Серьезно?

– О да! – воодушевленно кивнул мужчина. – Куча всяких странностей творится на мальчишниках. На моем, например, мы с корешем Полом…

– Прошу прощения, мне придется вас прервать.

– Но в часах же еще есть песок! А?

– Знаю, но мне необходимо отлучиться в соседнее помещение и выпустить пар, покричав в подушку, прежде чем принимать следующего посетителя.

– О как, значица, – задумчиво почесал в затылке собеседник и кивнул. – Все по-честному.

Девяносто девятым номером, желтым, шла светловолосая женщина далеко за тридцать.

От нее отчетливо и безошибочно веяло горем. Возможно, из-за манеры держаться, либо из-за затравленного, утомленного выражения глаз, либо из-за менее явственных сигналов, но бедняжка несомненно несла груз утраты на плечах. Блондинка села и едва заметно улыбнулась. При других обстоятельствах ее можно было бы назвать привлекательной, но сейчас она выглядела так, точно не отдыхала несколько недель.

– Здравствуйте. Меня зовут Ханна. Можно узнать ваше имя?

– Тина Мерчант.

– Чем могу вам помочь, Тина? – участливо спросила Ханна, сделав пометку в блокноте.

– Все дело… – Собеседница неловко поерзала на стуле, но продолжила: – Все дело в моем муже. Послушайте, я… – она обвела приемную рукой, – не хочу проявить неуважения, но совершенно не одобряю всего этого… В смысле, обычно…

– Не переживайте, я понимаю, – заверила Ханна, с тревогой отметив, что в глазах Тины блестят слезы, затем выудила упаковку салфеток из сумочки и протянула блондинке. Та смущенно кивнула, взяла бумажный платок и промокнула глаза. – Ничего страшного, не торопитесь.

– Простите. Тяжелая выдалась неделя.

– Я подожду, не переживайте.

Тина благодарно кивнула, вытащила фотографию из внутреннего кармана пальто и протянула Ханне. На изображении подтянутый высокий мужчина с короткой стрижкой качал на качелях маленькую светловолосую девочку. На ее лице сияла широкая, полная радости улыбка, отчего становилась заметна щель между зубами.

– Это… Это моя дочурка Кэти и мой муж Гэри.

– Ясно, – произнесла Ханна.

– Несколько месяцев назад у нее обнаружили рак.

– О боже, сочувствую.

– Очень редкий вид, запущенная стадия, – похоже, Тина даже не обратила внимания на соболезнования. Видимо, эти слова повторяли так часто, что они утратили свое значение. – Мы перепробовали все лекарства, но ни одно не помогло.

Ханна открыла рот, но не сумела ничего произнести. Что можно сказать в таких случаях?

– Нам с мужем советовали отправиться в Америку, – продолжила Тина, слепо глядя перед собой и, очевидно, просто желая выговориться. – Мы попытались собрать средства, знаете, дали объявление, все такое. Из пятидесяти тысяч, необходимых на поездку, едва удалось наскрести пять. Полагаю, наш случай не такой уж и интересный. Гэри… после того как вернулся со службы… у него начались проблемы. Никак не мог удержаться на одной работе.

Ханна снова взглянула на фотографию и заметила на правом плече у мужчины татуировку, напоминавшую кинжал.

– Мы по очереди сидели в палате у дочки, – всхлипнув, возобновила рассказ Тина. – Ей страшно оставаться одной. А пару дней назад Гэри сообщил, что нашел решение нашей проблемы. Появился мужчина, который обещал помочь. Сначала я подумала, что речь идет о недостающих деньгах. Знаете, как бывает? Богатый филантроп решает помочь семье и все такое… Но муж сказал, что все будет еще лучше. Что это… – Блондинка опустила взгляд на руки, словно только сейчас заметила, что рассеянно рвет бумажный платок. – Что это… магия, – последнее слово она выдавила совсем тихо, залилась краской и смущенно подняла глаза. – Знаю, как это звучит. Я и сама велела Гэри не говорить глупостей, но он настаивал, что тот мужчина сумеет помочь, если мы взамен кое-что сделаем. Прошло уже два дня, как мой муж пропал. Он не отвечает на звонки, не приходит. Кэти спрашивает, где папа. Я просто подумала, что здесь вы подскажете… Что вы знаете… Кто мог внушить отчаявшемуся человеку такую дурацкую идею, – с внезапной злостью выпалила Тина.

– Вы пытались обращаться в полицию? – спросила Ханна.

– Конечно, – кивнула несчастная женщина. – Все бесполезно. Они сказали, что будут искать Гэри, но… В одном больничном крыле с Кэти лежала женщина, муж которой покончил с собой несколько недель назад. Все говорят, мужчины не умеют справляться с горем. Я просто… – Тина вздохнула и поднялась со стула. – Гэри, может быть, и неидеальный, но он мой супруг и очень любит нашу дочь. Я просто хочу найти его и посмотреть в глаза тем ублюдкам, которые воспользовались горем отца, чтобы вбить ему в голову сумасшедшие идеи.

Пока Ханна пыталась придумать, что сказать, собеседница наклонилась и забрала фотографию.

– Простите, это была неудачная затея. Мне пора возвращаться к Кэти. Спасибо за уделенное время.

– Подождите…

Но Тина уже исчезла на лестнице. Ханна хотела помочь, хоть и не знала чем, и даже раздумывала, не догнать ли собеседницу, чтобы удостовериться, что та в порядке, но на стул уже опустился следующий в очереди посетитель. Девушка поймала вопросительный взгляд Грейс, которую тоже удивило поспешное бегство блондинки, и пожала плечами.

– Итак, – вздохнула Ханна, – пропущу вопрос о контактных данных и сразу перейду к главному: где вам удалось найти накладные усы?

– Не понимаю, о чем ты, красотка. Я видел, как тигр сражается с летающей тарелкой. Продам историю за восемь кусков.

– Кажется, бакенбарды тоже бутафорские? А вы неплохо подготовились, должна признать.

– Ладно, ты мне нравишься, милашка. У нас установилась особая связь. Поэтому продам сразу три истории за десять штук: тигр против НЛО, секс с призраком и – от сердца отрываю – Кинг-Конг похитил мою жену.

– Скажите, а они идут одним набором?

– Истории?

– Усы и бакенбарды.

– Ага. Мой друган Теренс продает их на рынке тут, неподалеку. А еще… Ай! Эта ненормальная оторвала мои усы! Погодите, эта история еще попадет в прессу!