Текст книги "Странные времена"

Глава 14

Гэри неторопливо отхлебнул пиво и незаметно осмотрелся по сторонам. Он специально занял угловой столик, чтобы иметь обзор всего паба и одновременно пресечь возможность кому-либо подкрасться сзади. В дальнем конце помещения двое студентов играли в бильярд, пока третий отпускал нудные комментарии, которые казались забавными лишь ему самому. Возле стойки сидел мужчина, пивший уже четвертый стакан. В одной из кабинок сплетничала пара женщин. Бармен выглядел скучающим и изучал собственные татуировки, хотя на нескольких столиках стояли пустые бокалы да и уборка пабу не помешала бы.

В кармане зазвонил телефон. Гэри вытащил его, увидел на экране надпись «Тина» и отклонил вызов. Затем положил аппарат на стол рядом с пачкой сигарет и зажигалкой. Не следовало даже пытаться объяснить жене, что происходит. Никто бы не поверил на ее месте. Сама идея звучала дико, но выбирать не приходилось. Иногда самые странные вещи срабатывали. Снова отпив глоток пива, Гэри ухмыльнулся.

Он пытался успокоиться весь день. Даже боевые действия в армии не подготовили бывшего военного к подобному. Прошлой ночью, когда он вновь… стал собой, то попытался заснуть, но не сумел. Как и за день до того. Моретти объяснял, что поначалу будет проще превращаться в зверя по ночам, и только потом Гэри сможет оборачиваться, когда пожелает. Даже сейчас, будучи собой, он ощущал присутствие монстра. Это напоминало одержимость, но мужчине это нравилось. Очень нравилось. Всю жизнь окружающие смотрели на него свысока и отшвыривали, как ненужный мусор, но теперь именно Гэри обладал властью. Он мог спасти Кэти, не унижаясь, не вымаливая каждую копейку и не ползая на коленях. Вот только наступит ночь…

Внезапно на сиденье напротив опустился Моретти, заставив союзника вздрогнуть. Пронырливый коротышка. При каждой встрече происходило почти невозможное: он подкрадывался незаметно, и Гэри ни разу не уловил момента приближения толстяка. Казалось, лысый американец появлялся из ниоткуда: в одну секунду его не было, а в следующую – уже был. Создавалось ощущение, что ты просто не замечал его все это время.

– Не стоит тебе напиваться, – прокомментировал Моретти, снимая кепку и потирая лысину.

– Спасибо за совет, мамочка. – Поймав холодный взгляд собеседника, Гэри отмахнулся. – Да расслабься ты. Мы же в пабе.

– Британцы, – неодобрительно покачал головой янки. – Вам даже мозгов не хватает, чтобы вообразить, как это: не пить.

– Пропусти стаканчик, и полегчает.

– Нет уж, спасибо, – отказался Моретти и демонстративно осмотрелся по сторонам. – Предпочитаю не пить в местах, где посетителям требуется прививка от столбняка. – Снисходительный ублюдок. – Итак, – продолжил он, наклоняясь вперед, – жду отчета о прошлой ночи.

– Все прошло отлично, – заверил Гэри. – Миссия выполнена и все такое.

– В самом деле? – вскинув брови, переспросил Моретти. – Все отлично? Тебе поручили простое задание: выследить по запаху цель, затем вернуться и сообщить ее местонахождение.

– Да ладно, я увидел возможность сразу его захватить и действовал в рамках предоставленных полномочий.

– В рамках предоставленных полномочий? – зловеще поинтересовался Моретти. – Вас такому в армии учат? Довольно оригинальный способ перефразировать «я не следовал приказам».

– Я же захватил цель, не так ли? – ощетинился Гэри. – И доставил туда, куда ты просил. Мы идем с опережением графика.

– Как замечательно, – фыркнул янки. – Увы, ты забыл упомянуть, что убил кое-кого в процессе.

– Сопутствующие потери, – пожал плечами бывший военный.

– Сопутствующие потери, – пробормотал Моретти. – Сопутствующие потери, значит. Такое ощущение, что в армии всех учат повторять три фразы, как каких-то слабоумных попугаев.

– Следи за языком, – прорычал Гэри и с силой сжал стакан, когда почувствовал, как взревел монстр.

– Вот только не надо этой бравады. Не могу поверить, что согласился помочь полному идиоту. Благодаря тебе полиция и журналисты заинтересовались необычным делом. А все потому, что ты не просто умудрился бросить тело, но и не позаботился оставить правдоподобную причину его появления. Такие вещи привлекают внимание.

– Ну и что? – отмахнулся Гэри. – Копы ничего не смогут нам сделать.

– Неужели ты действительно настолько тупой? – Моретти утомленно потер лоб ладонью.

– Эй, последний раз предупреждаю!

– Ты предупреждаешь меня? Позволь объяснить кое-что: полиция не имеет значения. Но они могут поднять достаточный шум, чтобы возбудить ненужный интерес совсем других лиц. Поверь мне, тебе не захочется узнать о последствиях подобного внимания.

– Хватит разговаривать со мной, как с гребаным ребенком, – заявил Гэри, ткнув пальцем в янки. Довольно! Сейчас он покажет этому придурку. – Или…

– Тогда прекрати вести себя соответствующим образом.

– Да я…

Моретти щелкнул пальцами, и Гэри замер на месте. Не по своей воле. Тело просто прекратило двигаться, а палец застыл в паре дюймов от лица коротышки.

– Думаю, настала пора прояснить ситуацию и уточнить условия нашей сделки, – улыбка янки стала зловещей.

Сердце Гэри колотилось как бешеное. Он отчаянно окинул взглядом паб: похоже, только глаза пока повиновались. Вдохнуть не получалось – такое простое действие, но мышцы, отвечавшие за него, не работали. Тело больше не слушалось.

– Не возражаешь? – насмешливо поинтересовался Моретти, затем забрал пачку и зажигалку, достал одну сигарету и закурил. Гэри перевел глаза на бармена как раз вовремя, чтобы заметить его реакцию на клубы дыма. – Неплохо.

– Эй, приятель, – гневно окликнул мужчина лысого коротышку. – Здесь запрещено курить.

– Мне можно, – лениво отозвался тот.

– А, ну тогда хорошо, – неуверенно кивнул бармен, хотя на его лице было написано полнейшее замешательство, будто он совершил непростительный промах.

– Я обещал помочь тебе, помнишь? – снова обратил внимание на неподвижного собеседника Моретти. – Ты сам меня умолял спасти маленькую дочурку. И согласился беспрекословно подчиняться моим приказам.

Гэри чувствовал, как легкие начинают гореть от недостатка кислорода. Раньше дышать получалось само собой, теперь же самая естественная вещь на свете требовала невероятных усилий.

– Позволь выразиться прямо, – с улыбкой произнес янки, медленно роняя слова, – ты будешь делать так, как я тебе скажу.

Он щелкнул зажигалкой и поднес огонек к вытянутому пальцу Гэри. Тот почувствовал резкую боль. Каждая клетка тела, каждый нерв, каждый рефлекс просили отдернуть руку от пламени, но обездвиженный мужчина по-прежнему не мог пошевелиться даже на сотую дюйма.

– Наши отношения – это не партнерство, – продолжил Моретти. – Твоя роль заключается в точном выполнении моих приказов. Это понятно?

Гэри не сумел ответить или даже моргнуть в знак согласия, только чувствовал, как по щекам текут слезы в попытках увлажнить роговицу глаз, которые были прикованы к самодовольно ухмыляющемуся собеседнику.

– Приму молчание за согласие. Теперь к делу. Жди меня сегодня в обычное время в обычном месте. Нужно будет подчистить за тобой.

С этими словами коротышка убрал зажигалку, встал из-за стола, бросил недокуренную сигарету в стакан с пивом и надел кепку. Затем задумался и забрал всю пачку.

– Это я оставлю себе. Чертово курево тебя прикончит. Увидимся вечером. И не опаздывай!

Моретти широко улыбнулся и спокойно вышел из паба.

Гэри остался неподвижно сидеть на месте, указывая пальцем в пустоту и сосредоточив все усилия на том, чтобы втянуть в легкие хоть толику кислорода, приказывая телу дышать. Трое студентов перестали играть в бильярд и изумленно таращились на странного мужчину. Хотелось наорать на них, велеть не пялиться. А потом внезапно Гэри почувствовал, что снова может контролировать собственное тело, и судорожно глотнул благословенный воздух, после чего откинулся на спинку и прижал к груди обожженную руку, задыхаясь, как только что вынырнувший из воды человек.

Накатила волна облегчения. Вместе с ней пришло ощущение бессильной ярости. В самой глубине души монстр ревел и взывал к возмездию.

Спустя примерно полминуты Гэри сумел успокоиться и выровнять дыхание настолько, что стало возможно сосредоточиться на других делах. Он провел рукой по лицу, вытирая слезы со щек, поднял голову и рыкнул на троих студентов, которые таращились на него с открытыми ртами.

– Какого хрена уставились?!

Глава 15

Ханна сидела за столом, слепо глядя перед собой.

– Во блин, кажись, мы сломали новую Тину, – прокомментировала Стелла.

– Ее зовут Ханна! – донесся крик Грейс издалека.

– Да пофиг. Все белые для меня на одно лицо.

– Прекращай демонстрировать свой агрессивный настрой, юная леди! Уже закончила наполнять коробки?

– По ходу, от этого сдох прежний мальчик на побегушках.

– Поговори еще у меня! – сурово отчитала Грейс, прогнала Стеллу, подошла к Ханне и смерила ее озабоченным взглядом. Протянула чашку. – Дорогая, я сделала тебе чаю. И принесла эклеры с ванильным кремом. Храню их для… хм, особых случаев.

– Мне кажется, я больше никогда не смогу пить чай, – хрипло прокаркала Ханна, приведя своим заявлением в ужас Грейс, которая свято верила, что все проблемы в мире способны решить молитвы Иисусу и чашечка этого самого лучшего и богоугодного напитка. – Шесть часов.

– Сегодня пришло много народу.

– Шесть часов, – повторила Ханна. – Мучительных, напоминающих начало «Спасти рядового Райана», только дольше. И вместо пуль выступали безумцы. А еще в конце не было Мэтта Деймона, лишь новые безумцы.

– Обычно все проходит не так плохо.

– Шесть часов! – воскликнула Ханна. – Никогда бы не подумала, что в мире наберется столько сумасшедших!

– И так кажный, блин, месяц, – добавила Стелла с другого конца помещения.

– Не отрывайся от работы! – прикрикнула на нее Грейс, но тут же вернула внимание Ханне и мягко произнесла: – Обычно Окс и Реджинальд тоже участвуют в приеме посетителей. Просто не повезло, что сегодня они оба в отъезде.

– А как получилось, что вы со Стеллой не помогаете? – спросила Ханна, озаренная внезапной идеей.

– Э-э, – замялась Грейс. – Я уже упоминала, что не вхожу в штат журналистов.

– Ну да, дело именно в этом, – хихикнула Стелла, – а вовсе не в том, что однажды приперся чувак и сказал, что типа состоит в сатанинской секте. Прикинь, наша праведница хотела утопить его в святой воде.

– Вовсе я не хотела утопить его, – возмутилась Грейс, бросив на предательницу испепеляющий взгляд. – Просто произошло небольшое недоразумение.

– Судья решил по-другому.

– В следующем месяце здесь будут Окс и Реджинальд, – заверила Грейс и натянуто улыбнулась.

– Ладно, а почему она не помогает? – Ханна указала на Стеллу.

– Неохота.

– Мы не можем разрешить этой особе общаться с посетителями, – сообщила Грейс, бросая на упомянутую особу еще более сердитый взгляд. Какое определение могло превзойти слово «испепеляющий»? – Она. Отвратительно. Ладит. С людьми!

– Эт люди со мной плохо ладят, усекла?

– Через минуту я тебя высеку, юная леди!

– Раньше я любила людей, – вздохнула Ханна. – В смысле, большинство людей. Естественно, это не распространяется на Усаму бен Ладена и Гитлера…

– И на то чмо, за которое выскочила замуж, – весело добавила Стелла.

– Ну все, – заявила Грейс. – Вечером – никакого десерта!

– Да пофиг! – фыркнула зеленоволосая бунтарка и вылетела в коридор, с грохотом хлопнув дверью.

– Тебе станет легче после отдыха, – заверила Грейс, придвигая стул и садясь рядом с Ханной.

– Не уверена, – покачала головой та. – Одна из посетительниц рассказала, что ЦРУ использует сны в качестве секретного полигона для обучения армии космических обезьян. Теперь меня преследует мысль: а что, если со мной произойдет то же самое? Никак не могу избавиться от образа, как макаки швыряют друг в друга какашками. Женщина слишком ярко обрисовала эту картину. Боже, как же я теперь ненавижу людей!

– Не верю, что ты всерьез так думаешь, – жизнерадостным тоном произнесла Грейс. – Просто сегодня забыла, что на свете существуют и очень приятные люди. Вот встретишь того, кто не считает свою черепаху вампиром или не объявляет, что Сигурни Уивер пытается воздействовать на разум посредством телевизора, и сразу все вспомнишь. И снова возлюбишь ближних.

– Грейс! – донесся крик из офиса Бэнкрофта.

– В самом деле? – заместитель руководителя по общим вопросам возвела глаза к небесам и взмолилась: – Ниспошлите мне терпения.

Раздался грохот, за которым последовал концентрированный поток ругательств, не содержащий ни единого бранного слова. Ханна невольно восхитилась воображением начальника. Затем он появился собственной персоной, распахнув дверь кабинета и проковыляв на одной ноге в приемную.

– Куда подевались эти двое идиотов?

– Невежливо так описывать людей.

– Может быть, – согласился Бэнкрофт, – но ты же поняла, кого я подразумеваю, так? И где же они?

– В Шотландии, – ответила Грейс. – Ты сам отправил их туда, помнишь?

– Естественно, но я хочу получить отчет о проделанной работе.

– Почему бы не сказать об этом сразу?

– Я только что так и поступил, верно? – Бэнкрофт остановился и посмотрел на Ханну. – Что случилось с новой Тиной?

– Она единолично приняла всех посетителей Луна-дня.

– Подумаешь!

– А ты помнишь, как сам пытался это сделать, чтобы прекратить жалобы подчиненных? – угрожающе спросила Грейс, вставая.

– Это-то тут при чем?

– Я вот прекрасно помню. Одна милейшая пожилая леди…

– Да какая она леди! Воспитанные дамы не норовят пнуть по… ну, по неположенным местам. Итак, я хотел… – Бэнкрофт задумался и почесал затылок. – А что именно я хотел?

– Извиниться за что-то.

– Нет, совершенно на меня не похоже. Ага, вспомнил! Идиоты, позвони им.

– У тебя в кабинете есть собственный телефон, к твоему сведению, – вздохнула Грейс, забирая свой аппарат со стойки и ставя его на стол Ханны.

– Вообще-то, миссис Всезнайка, – парировал Бэнкрофт, – у меня его нет! Вчера в него попал заряд дроби.

– Только ты можешь сообщить это таким тоном, словно это что-то доказывает, – покачала головой Грейс, набирая номер.

* * *

– Смотри на дорогу! – с тревогой воскликнул Реджи, когда встречная машина принялась сигналить.

– Ладно, ладно, – фыркнул Окс, крутанув руль, чтобы вернуть их автомобиль в левую полосу. – Расслабься. Ты прокладывай курс, а мне оставь вождение.

– Кажется, карта попалась неправильная.

– Серьезно? Неправильная? Да ты всего полчаса назад понял, что держишь ее вверх ногами, а теперь, значит, заделался специалистом?

– Если бы ты позволил воспользоваться GPS-навигатором…

– Ни в коем случае! – яростно затряс головой Окс. – Эта технология разработана военными, и я не собираюсь добровольно сообщать им данные о своем местоположении, благодарю покорно.

– Значит, в данный момент мы находимся в полной безопасности, поскольку и сами не знаем, где находимся.

– Пять из шести человек тоже уверены, что игра в русскую рулетку безопасна, – проворчал Окс.

– Но город должен был появиться еще два часа назад, – проигнорировав выпад спутника, прокомментировал Реджи.

– Расслабься, туалет никуда от нас не сбежит – у него ног нет, – хихикнул Окс и указал в окно. – Слушай, тебе эта корова не кажется знакомой?

– Какая корова?

– Которую мы только что проехали.

– Это же корова. Не думаю, что их способны узнать даже товарищи по стаду.

Салон машины заполнили звуки Девятой симфонии Бетховена.

– Ты обещал отключить телефон!

– Ничего подобного, – с достоинством заявил Реджи, проверяя многочисленные карманы куртки и жилета.

– Как же. Ну тогда я снова включаю кассету Primal Scream.

– О нет, только не это.

– А что, нормальный музон, классика, можно сказать.

– Да я не о кассете, – Реджи показал спутнику на телефон. – С работы звонят.

– Вот блин. Не отвечай, чувак.

– Конечно, лучше заставить Бэнкрофта ждать. Он ведь так хорошо это воспримет, – отозвался журналист и поднял трубку. – Реджинальд Прайс Третий слушает.

Окс сумел различить, что на другом конце линии говорит Грейс. Двигатель машины ревел слишком громко, но не тем мерзким гулом, которым некоторые личности расплачиваются за мощный движок, компенсирующий отсутствие других индивидуальных качеств, а надсадным воем, после коего обычно наступает тишина, причем навсегда.

Да, машина была старая. Не в смысле «классика», а просто старая. Окс пытался ее продать в прошлом году, но не сумел заинтересовать в приобретении даже свалку металлолома. Владелец любовно называл свое транспортное средство зомби, потому что оно необъяснимым образом двигалось, несмотря на выпадавшие детали, изношенный двигатель и постоянный рев от перегрева.

– Да, – заверил Реджи невидимую собеседницу. – Мы все еще находимся в пути из-за неожиданных сложностей в выборе маршрута. Однако настроены крайне оптимистично и почти наверняка вскоре достигнем пункта назначения… Что? О нет, пожалуйста, не передавай ему трубку… – Реджи тут же отнял от уха телефон, из которого слышалась отчетливая ругань Бэнкрофта. Похоже, ему не требовалась даже громкая связь. Несчастный журналист попытался говорить увещевательным тоном, будто с капризным ребенком: – Нет, мы пока… Нет, мы еще… Да, обязательно… Честное слово…

Окс отобрал телефон и сел на него.

– Что, скажи на милость, ты вытворяешь? – горестно возопил спутник.

– А что такого? Бэнкрофт все равно не дал бы тебе вставить ни слова, так?

– Пожалуй, что так, – отозвался Реджи и поджал губы.

– Блин, прям задницей чувствую злобу этого придурка, – проворчал Окс и тут же воскликнул: – Вон! Вон! – Машина вильнула, когда он убрал обе руки с руля, чтобы указать назад. – Глянь, чувак, снова та самая корова!

* * *

– …В противном случае я заставлю вас обоих выслеживать в канализации несуществующих монстров весь следующий месяц! Помяните мое слово! – выкрикнул Бэнкрофт и швырнул трубку. – Помоги мне… – он обвел взглядом помещение и с удивлением отметил, что остался один. – Куда все подевались?

– Я отправила новенькую домой, – отозвалась из-за стойки Грейс.

– Что? Когда?

– Двадцать минут назад.

– Но я…

– Ты, как обычно, углубился в разглагольствования, а еще без всякой необходимости сыпал угрозами и отпускал едкие замечания, – прокомментировала Грейс и направилась к начальнику с ворохом документов. – Вот, нужно подписать, – она шлепнула бумаги на стол перед Винсентом и протянула ему ручку.

– Кто дал тебе право отсылать людей по домам?

– Я сама. Незачем бедной девочке задерживаться сверхурочно, чтобы слушать, как ты оскорбляешь подчиненных. Она этого насмотрелась и в рабочее время.

– Но я…

– Разговор закончен. Мне Ханна нравится. И, что важнее, мы в ней нуждаемся. Как бы тебе ни хотелось это отрицать, но в газете не хватает сотрудников.

– Раньше люди шли на все, лишь бы поработать под моим началом, – проворчал Бэнкрофт, подписывая документы, не читая.

– Да, но тогда ты еще не казался полным безумцем, а теперь нам необходим персонал, способный выносить твои причуды.

– Правда? И как же так вышло, что снаружи ждут потенциальные кандидаты, которые буквально умоляют нанять их на работу?

– Если ты говоришь о Саймоне, то сегодня он не явился.

– Эх, молодежь! – покачал головой Винсент. – Никакого терпения.

– Забавно слышать такое от человека, который вчера накричал на чайник за то, что тот медленно закипал.

– Кстати…

– Нет, я уже ухожу. Сам завари себе чаю, – заявила Грейс, а потом издала вопль такой мощи, что Бэнкрофт вздрогнул. – Стелла! Пора домой!

– Необязательно так орать, – фыркнул он.

– Чья бы корова умничала, – Грейс смерила собеседника долгим тяжелым взглядом.

– Поговорка звучит не так.

– Ну не все же такие красноречивые, как ты, Винсент.

– Почти никто.

– И хвала небесам за это маленькое чудо.

– Так, значит? Ну все, мы больше не друзья. – Бэнкрофт развернулся и на одной ноге поскакал к себе в кабинет.

– А разве мы ими были? – не скрывая удивления, поинтересовалась Грейс.

Глава 16

Почти на месте. Осталось всего три этажа.

Саймону никогда не удавалось незаметно прокрасться куда-либо, несмотря на значительную практику в этом нелегком деле. Речь шла, конечно, не о воровском скрытном проникновении в чужие дома, а о привычке, приобретенной в школьные годы. Дядя Алан дал племяннику вместо обычного рюкзака слишком заметный кожаный портфель, из-за чего узколобые одноклассники наградили Саймона прозвищем Его Светлость и впоследствии обращались так, что стало ясно: никто из них не принадлежал к числу роялистов. Период учебы казался медленной пыткой, но это не шло ни в какое сравнение с ужасным часом сразу после экзаменов, когда одноклассники всей толпой отправились разыскивать Саймона. Оттуда и появился опыт.

Решение подниматься по лестнице, а не на лифте вытекало из нежелания привлечь внимание охранников. Источник информации очень четко выразился на этот счет. Саймон беспокоился, что вызовет ненужный шум. Ну и еще не любил даже самые комфортные и быстрые лифты, тем более в недостроенных зданиях. Однако сорок два этажа стали серьезным испытанием. К счастью, ноги Саймона привыкли к постоянным нагрузкам от езды на велосипеде. К несчастью, это означало, что до небоскреба тоже пришлось добираться на нем и юноша порядком устал еще до того, как начать нелегкий подъем.

Осталось всего два этажа. Любые неудобства казались малой платой за возможность добыть эксклюзивный материал. Да что там, материал столетия! После такого Саймона непременно возьмут в штат газеты «Странные времена» и даже Бэнкрофт наверняка останется под впечатлением. Источник, конечно, выбрал крайне странное место для встречи: крыша недостроенного здания высотой в сорок два этажа, да еще в полночь. Но, пожалуй, в этом имелся определенный смысл, если так подумать. Никто не сумеет подслушать их беседу. Вероятно, придется перекрикивать ветер. Саймон старался отогнать сомнения и не думать о странностях. А еще о высоте. Ее он тоже не любил.

Один этаж. Как удачно, что тот мужчина услышал их разговор с детективом-инспектором Стерджессом и решил поделиться информацией. Следователь не обратил внимания на слова Саймона, что и неудивительно. Полицейские привыкли мыслить шаблонно и никогда бы не поверили во что-то необычное. Именно так и сказал новый источник во время торопливой и скрытной беседы возле места преступления. Он обещал предоставить интересующие Саймона сведения, но настаивал, что встреча должна проходить тайно. Так, чтобы никто не узнал. Осмотрительность – прежде всего. Незнакомец посоветовал придержать сенсационную историю до тех пор, пока на руках не окажутся все факты, чтобы полиция или другие журналисты не вмешались. Следовало вначале раздобыть неопровержимые свидетельства, которые убедили бы даже завзятых скептиков.

Саймону очень понравились предложение и сам мужчина. Несмотря на снисходительное отношение к американцам, они казались куда вежливее, чем соотечественники-британцы. Хотя это впечатление базировалось в основном на том, что иностранцы никогда не пытались натянуть трусы на голову юноше.

Вот и дверь на крышу. Саймон остановился, чтобы перевести дыхание и дать отдохнуть нывшим ногам, и понадеялся, что путь вниз будет легче. Затем потянулся к ручке.