Текст книги "Не дареный подарок. Кася"

Глава четвертая
Ностальгическая

– Сима…

Молчу.

– Сима.

Демонстративно молчу, на всякий случай повернувшись носом к стенке.

– Сима!

Хозяин быстро собирал небольшую походную сумку и готовился к противозаконному походу на илистого кота. Я молчала, но с каждой секундой молчание давалось все труднее.

– Ушастая, что это значит?

– Касимора, – сообщила стене, продолжая демонстрировать Илису пушистый хвост.

Принципиальной в этой комнате была не только одна мелкая рагра, и если я не собиралась отзываться на придуманную кличку, то Илис категорически отказывался звать меня по имени. Ему проще было запихать несчастную рагру в сумку, чем согласиться с тем, что зовут ее Касимора.

В итоге комнату покидала сидящая в сумке злая Сима. Бессовестный хозяин воспользовался преимуществом в силе и все сделал по-своему, предложив быть ему благодарной уже за то, что сумку он до конца не закрыл, позволив сопящей мне высунуть лопоухую голову.

– Долго ты, – с укором сообщил Тайс, а стоящий рядом с ним светленький парень с несвойственными такому окрасу темными глазами согласно кивнул. Это был первый встреченный мною в академии боевик, который носил длинные волосы. Причудливо заплетенная светло-русая коса доставала до талии и вызывала навязчивое желание пощупать.

– Не опоздаем, – отмахнулся хозяин, сцедив зевок в кулак.

Вместо того чтобы отсыпаться после сложной учебной недели, ненормальные маги с каким-то мазохистским рвением договорились отправиться за илистым котом для рыжего и кем-нибудь интересным для светленького в пять часов утра. В субботу.

Психи почему-то решили, что, выйдя пораньше, кота они поймают быстрее. О том, что илистые коты ночью охотятся, утром отсыпаются, а из логова выбираются ближе к полудню, сытые и благодушные, с желанием утолить жажду в ближайшей луже, я мстительно промолчала. Раз маги не сочли нужным вспомнить эту маленькую деталь, то кто я такая, чтобы вмешиваться? Погуляем по лесу, я навещу свой старый дом, а доверчивые боевики будут меня охранять. И все останутся довольны.

– Ты точно сможешь активировать портал? – дотошно и, судя по недовольному вздоху светленького, не в первый раз спросил Тайс.

– И активирую, и настрою, и продержу, сколько понадобится, – пообещал тот, переглянувшись с Илисом. Этих двоих беспокойство рыжего забавляло.

Портал представлял собой монолитную плиту с выведенными, словно вплавленными в поверхность непонятными символами. Около трех метров в диаметре и полметра в высоту, она была единственным предметом, находившимся в большом, хорошо освещенном помещении. Каменные стены потемнели от творившейся здесь магии, радуя глаз темными разводами, больше всего похожими на копоть.

Светленький не обманул, активировать портал он сумел. Всего пары слов на незнакомом языке хватило, чтобы символы тускло вспыхнули, а хозяин, не медля ни секунды, запрыгнул на платформу.

– Куда? – сосредоточенно спросил светленький.

– Западный портал. В Ланашские леса.

Рыжий забрался следом и в нетерпении потирал ладони. Он уже видел, как привязывает илистого кота и возвращается в академию с подчиненной нечистью.

Последним на плиту поднялся светленький, и символы горячо вспыхнули. Потянуло сыростью, запахло землей, мхом и еловыми иголочками. Я была дома.

Символы еще остывали, слабо тлея в серых, тяжелых сумерках, а боевики уже спустились на землю.

– Хазяин, меня выпусти. Я своими лапами хочу.

Илис с сомнением посмотрел на меня. Потом обвел взглядом мрачный пейзаж с теряющимися в клочковатом белесом тумане деревьями и зловещими тенями, наползающими со всех сторон, и отрицательно покачал головой.

На своих четырех мне идти не позволили. Запамятовал, видимо, хозяин, что последние три года я жила в этих лесах и даже умудрилась как-то протянуть до появления в моей жизни его, такого замечательного.

Слушать меня никто не стал, и вместо ностальгического брожения по памятным местам я болталась в сумке, провожая взглядом знакомые деревья.

– А вон там я чуть без головы не осталась! – громко сообщила, довольная тем, что мы проходили как раз мимо векового дуба с низко опущенными, тяжелыми ветвями. – Меня там три ниры поделить не могли. Представляешь? Сами худющие, лапищи холоднющие и хвосты облезлые. У них как раз линька началась, а во время смены чешуи характер у этих гадов портится страшно. А я нечаянно на глаза попалась, хвост одной отдавила, другой по пальцам прошлась… с-с-случайно. Да-а-а, хорошее было время.

– А третья? – полюбопытствовал светленький.

– Чего?

– Третьей нире ты что сделала?

– А-а-а, ничего. Говорю же, характер у них во время линьки поганый становится. Она просто за компанию решила со мной разделаться. Крови змеюке белоглазой захотелось.

Минут пятнадцать мы шли в молчании, пока я не приметила знакомую полянку.

– О-о-о, а здесь… Здесь меня чуть оживленец не поймал.

– Чего?

Рыжий приостановился, прекратив ломиться вперед, и удивленно обернулся.

– Ну вы же в курсе, что в этих лесах полсотни лет тому ваши бравые воины наголову разгромили варалийских захватчиков? – Я об этом узнала совсем недавно, из директорской книги, и когда пару лет назад на меня вывалился местами разложившийся, раздувшийся и воняющий труп, понятия не имела, что это кто-то из воинов. И повела себя не очень почтительно. Зато теперь могла с важным видом вещать о своих исключительных заслугах.

– Один из погибших во время сражения поднялся. Представьте только: полсотни лет пролежал и не развалился!

Светленький выслушал меня с интересом, что льстило.

– Скорее всего на нем защитный амулет был. Вероятно, его повредили, и магия, заключенная в нем, повела себя своеобразно. Это очень помогло бы умертвию…

– Теперь-то ему уже ничего не поможет. Как оказалось, без головы оживленцы утрачивают всякую способность шевелиться.

– Ты снесла ему голову? – усомнился рыжий.

– Если хочешь, могу показать тело. Не думаю, что за год оно успело куда-то деться! – запальчиво предложила я.

Маги точно не узнают, что незадачливый труп расстался с головой самостоятельно, неудачно свалившись прямо к моим лапам. Даже защита амулета не смогла полностью оградить его ткани от разложения. Прогнившие мышцы и связки не выдержали и порвались. Не удерживаемая ничем голова укатилась далеко в кусты, а я не успела толком испугаться, как оказалась героической победительницей нежити.

Доказательств рыжий не хотел, и мы продолжили путь. От меня требовалось изредка корректировать курс, сообщая бредущему впереди Тайсу, что за вон тем вот переломанным деревом нужно повернуть направо, или от того разросшегося куста строго вперед. И я исправно исполняла обязанности проводника, втайне гордясь своей важностью.

Спустя два часа хождений по лесу и еще четыре ностальгических воспоминания о бурной молодости я предприняла еще одну попытку размять мышцы. На просьбу пустить засидевшуюся рагру побегать Илис ответил категорическим отказом.

– Но почему? Светло уже. И все видно. Я бы и в темноте не потерялась, а уж сейчас подавно. Я вообще не теряющаяся. Честно!

– После твоих рассказов я тебя не то что из поля зрения, из сумки не выпущу, – непреклонно заявил он.

Поразмыслив немного, я пришла к выводу, что Илистара я больше не люблю. И любить не буду еще пару часов, о чем и сообщила широкой общественности.

– Я тебя, хазяин, четыре часа за это любить не буду.

– А раньше любила? – удивился он. Искренне так удивился, даже обидно стало.

– Шесть часов! – увеличила срок и замолчала, громко сопя.

Илис моей нелюбви не убоялся, не раскаялся и пересматривать свое решение не стал. До заболоченного озера, где я имела счастье столкнуться с илистым котом, мы дошли в молчании. Час моей нелюбви прошел, а хозяин не выказал по этому поводу никаких эмоций. Казалось, он об этом вообще забыл.

– Вот здесь меня чуть не сожрали, – оповестила я боевиков и замолчала. С удовольствием бы рассказала подробнее, но нелюбовь к хозяину серьезно мешала.

– И где кот? – недовольно полюбопытствовал рыжий.

– Понятия не имею. Ищите, – безразлично предложила я.

После знакомства с котом мне на память остался длинный шрам на задней лапе, не до конца заросший мехом. Повторной встречи хотелось избежать.

Последовав моему совету, боевики сложили сумки под деревом, бросив сверху вспыхнувший красным кристалл, и разбрелись в поисках следов кошачьего пребывания.

– Ты, – Илис помог мне выбраться из сумки и усадил рядом с кристаллом, – сидишь здесь, от защиты не отходишь и ждешь нас.

– Думаешь, рядом с каким-то красным камнем мне будет безопаснее, чем с тобой?

Хозяин рисковал лишиться моей любви еще на несколько часов. Я не хотела оставаться одна, не хотела, чтобы меня бросали, не хотела, чтобы считали совсем бесполезной.

– Это не камень, – усмехнулся он, почесав меня между повисших ушек, – а защитный кристалл.

– Ну хазя-я-я-ин…

– Сиди здесь, – велел Илис и, не слушая больше мой скулеж, ушел вслед за товарищами. Обернулся у границы кустов, убедился, что я сижу там, где меня оставили, и скрылся с глаз.

Минут десять я послушно торчала на месте, дожидаясь, когда вернется хозяин или кто-нибудь из его друзей.

Не дождалась, зато в кустах что-то закопошилось. Что-то небольшое и безобидное. Что-то, что я могла бы легко поймать и съесть.

– Хазяин запретил уходить, – тоскливо протянула я, голодными глазами уставившись на такие манящие кусты.

Моя аппетитная жертва еще раз шевельнулась, а я вспомнила, что хозяина мне еще пять часов не любить. А раз не любить, то зачем слушаться? И завтраком меня не накормили, потому что недогадливые кадеты академию покинули раньше, чем тот самый завтрак начинался. Решение прокормить себя самостоятельно было принято меньше чем за минуту.

В кустах, ошибочно принятый мною за безобидную жертву, копошился щенок варсов. Мелкий, но очень громкий. Гаденыш испугался, увидев меня, и завизжал, сообщая родственникам, что его потревожили.

Попятившись, я вывалилась из кустов и уже собиралась укрыться под деревом и защитой кристалла, оставив мелкого в гордом одиночестве, но не успела. На зов щенка прямо передо мной выскочили сразу два варса. Их проклятущий стайный инстинкт бросил на защиту детеныша сразу всех, кто был поблизости и слышал его вой.

– Хазя-и-и-ин!

Мой истеричный вопль оценили все. И боевики, не успевшие забрести достаточно далеко, и варсы, и их детеныш, и какая-то птица, которой после этого на ветке спокойно уже не сиделось.

Инстинкт самосохранения оказался сильнее здравого смысла. Я кинулась бежать, стремясь затеряться среди деревьев и кустов, вместе того, чтобы попытаться прорваться к кристаллу. Кошки не отставали, упрямо решив поймать мелкую нахалку, посмевшую напугать их малыша.

Проскочив под колючими ветками какого-то ядовитого кустарника, я скрылась в зеленой листве. Варсы в кустарник вломились громко, стремясь нагнать добычу, а не остаться незамеченными. Бросившиеся вслед за кошками боевики дополнили общую картину, проломив путь магией.

За мной по пятам гнались варсы, боевики и треск ломаемых веток.

Петляя между деревьев, я с безнадежной ясностью осознавала, что отчаянно не успеваю. Кошки нагоняли, а никакой норки или дупла поблизости как не было, так и не появилось. Высокие деревья с массивными стволами и раскидистыми ветвями нетронутыми исполинами возвышались надо мной. Густые колючие кусты могли стать надежным убежищем, гонись за мной кто-нибудь менее гибкий и хитрый.

Прыжок нагнавшей меня варсы я почувствовала хвостом и, вильнув в сторону, проскочила под поваленным деревом, оставив кошку с носом. И чуть не рассталась с жизнью, налетев на огромную черную змею.

Та от возможности полакомиться вкусной отъевшейся рагрой не отказалась, и забег по пересеченной местности мы продолжили в компании аспида. В отличие от варсов или боевиков ему кусты не мешали, а через валежник он перескакивал, вспархивая в воздух черной лентой.

От змеюки меня не спасло бы даже дупло. И быть бы мне съеденной, не выскочи навстречу еще одна варса. Целеустремленная кошка каким-то чудом умудрилась обогнать всех, включая жертву, и оказаться впереди.

Единственное, о чем я думала, проскользнув под лапой хищницы и скрывшись под ее брюхом, было то, что меня сейчас сожрут. Вот прямо так. Со шкуркой и всеми моими планами на будущее.

Весомость этим пессимистичным мыслям придал ощутимый пинок. Нечисть, испугавшись, что добыча может уйти, предприняла безумную попытку меня остановить и лягнула. Попала.

Я отлетела в сторону, впечаталась всем телом в ствол огромного дерева, и на несколько мгновений потеряла связь с реальностью. А варса никуда не делась, как и риск превратиться в не особо сытный обед.

Наверное, меня бы и съели, если бы не аспид. Голодная нечисть налетела на кошку сзади, обвив ее сильными черными кольцами. Яростный рык хищницы захлебнулся жалобным воем и сухим треском ломаемых костей. Варса обмякла и осела на землю, изломанная и неживая.

В ушах звенело, после сильного удара я слишком медленно приходила в себя. Мне было страшно и очень плохо, а аспид, будто специально, медленно разжал кольца, сползая с поверженной жертвы.

Съесть меня он не успел. Морозные искры настигли его в броске, прожгли чешую в нескольких местах и отбросили в сторону. Раньше варсов к нам подоспели боевики. Меня можно было официально считать спасенной.

Боль постепенно отступала, уходя вслед за страхом. И забег считался бы успешным – я целая и невредимая на ручках у отличившегося героя, – если бы спас меня хозяин. Но нет. Пока Илис доказывал обиженным кошкам, почему нельзя жрать чужих питомцев, из палой листвы рагру выкопал светленький обладатель шикарной косы. Той самой косы, которую я так хотела потрогать.

– Дли-и-инна-йа-а-а, – восхищенно прошептала я, легко забыв о недавней опасности и разглядывая эту прелесть. Жива, здорова, и ладно. Удобная потертая кожаная куртка легко позволяла удержаться на ее носителе. Что я с удовольствием и сделала, устроившись на чужом плече.

Горячо дыша в ухо своему спасителю, я не могла прекратить щупать его мягкие, гладкие волосы. Боевик косил на меня темным глазом, улыбался и молчал, изредка порываясь поддержать мою пушистость, когда я, переступая лапками, тянулась пощупать больше. Это была любовь с первого взгляда.

– Сима, – осуждающе позвал Илистар, все всем доказав и вспомнив о собственной нечисти. И это было неудивительно: остальная нечисть сбежала.

– Прости, хазяин. – Прижавшись щекой к уху моей неземной любви, с придыханием сообщила: – Я от тебя ухожу.

– Что? – Илистар непонимающе уставился на мою любовь. – Керст, что ты с ней сделал?

– Ничего особенного. – Посмеиваясь, он погладил меня по спине, заработав громкое благодарное мурлыканье. – Но, кажется, твоя нечисть поняла, кто здесь главный…

– …самец! – громко согласилась я, подтянув к себе косу. Желание завернуться в нее было сильнее здравого смысла, и я завернулась, прижимая к груди кончик.

– Ушастая, – угрожающе позвал хозяин.

– Касимора, – напомнила ему, погладив Керста по щеке и заметив: – для тебя, мой мягкий, просто Сима.

– Допрыгаешься, – с угрожающим смирением пробормотал Илис, решительно подходя к нам.

– Ничего не знаю. У нас любовь, не мешай.

Я и возмутиться не успела, как меня выпутали из чужой косы, встряхнули и куда-то решительно понесли, небрежно удерживая за шкирку.

– Хазяин, вот почему ты такой, а, хазяин? Я же твоей любви не мешаю. Так и ты моей не мешай.

– Какой любви, ушастая?

– Неземной! – рявкнула я, пытаясь извернуться и в последний раз взглянуть на боевика.

Ответом на мое признание было обидное фырканье. Илистар не верил в искренность моих чувств, что обещало сделать неземную любовь одной рагры еще и несчастной.

Убежать я успела далеко, умудрившись преодолеть целых пять километров, спасаясь от варсов. Мы уже минут десять брели вперед, оторвавшись от остальных кадетов метров на сто, и тихо сопели. Вернее, Илис просто шел, а я сопела, так и болтаясь подвешенная за шкирку. И даже не возмущалась, понимая, что бесполезно.

Я уже готовилась страдать от неразделенной и всеми обсуждаемой любви. Страдать собиралась молча. Мужественно, не доставляя синеглазому злодеюке удовольствия. Своевременное воспоминание о том, что хозяина я снова начну любить уже часа через четыре, привело меня в восторг. Трагедия должна была получиться просто шикарная.

Сумки лежали на месте, сложенные неровной, съехавшей стопкой. Прямо на них мирно сиял кристалл, а рядом, символом естественного недовольства обитателей лесов, которым не позволили проинспектировать такие заманчивые вещи, остывала небольшая кучка. В методах проявления своих негативных чувств я была не одинока.

Пока мы бегали по лесу, кто-то попытался поживиться кадетским добром, но не смог. Под защитой кристалла и правда было безопасно.

– Предлагаю перекусить.

Керст, выбравшийся из кустов вслед за рыжим, с интересом осмотрел кучку и помог Илису перетащить вещи подальше.

– А у вас есть еда? – оживилась я, как самый ценный груз, устроившись на плече у хозяина.

– Бутерброды, – подтвердил Тайс.

На свет извлекли бумажный кулек с бутербродами. С сыром, с прокопченной колбаской, с тонко нарезанным мясом. И яблоко.

Мне понадобилось четыре минуты, чтобы вновь обрести внутреннюю гармонию и набить брюхо.

– И чего, кота не нашли?

Развалившись на земле пузом кверху, между хозяином и Керстом, я бездумно разглядывала высокие, сходящиеся кроны деревьев.

– Как раз наткнулись на след, когда ты закричала.

Тайс придирчиво оглядел свой бутерброд, прежде чем откусить от него кусок.

– Я велел тебе сидеть рядом с кристаллом!

Илис в отличие от меня ел без особого аппетита, страдая над одним бутербродом уже пять минут.

Я была сыта, ленива и благодушна.

– Кушать захотелось, а в кустах кто-то очень заманчиво шуршал. Кто ж знал, что там копошится щенок варсов, а у вас, оказывается, провизия есть?

Боевики выразительно переглянулись, но вслух выражать свои мысли не стали.

Я задремала и, кажется, даже начала видеть сон, когда совсем рядом раздалось хлопанье крыльев, а потом знакомый голос сообщил:

– Они здесь.

Хозяин чертыхнулся, и я проснулась.

– Только не это…

На нижней ветке, прямо над нами сидела сова. Огромная капская сова с вечно голодными рыжими глазами, синеватым налетом на сером оперении и здоровенными когтями.

Показавшийся вслед за ней директор меня даже не удивил.

– Пикник на природе? – ехидно поинтересовался он, осматривая притихших боевиков и ошалевшую рагру. – Для этого вы взломали охранное плетение и активировали портал?

– Да-а-а, – протянула я, подползая поближе к хозяину. В момент опасности я как-то забыла, что его еще не люблю, а с другой стороны от меня сидит Керст. Илистар казался надежнее.

Врать за всех пришлось мне. Боевики сидели в полнейшем шоке, с безнадежной тоской глядя на директора. Они-то знали, что полагается за несанкционированное использование портала, и морально готовились. Я же не имела ни малейшего понятия о грядущем наказании и могла быть смелой.

– Очень интересное место вы выбрали…

Директор был улыбчив и дружелюбен, но как-то подсознательно ужасен.

– Так суровые боевые маги даже отдыхать предпочитают в суровых условиях.

Кадеты поддержали меня слабыми кивками. Деваться им все равно было некуда.

– Ну да, ну да. Я почему-то так и решил. – Оглядев мрачный пейзаж более внимательным взглядом, директор поинтересовался уже без всякой улыбки: – Кого ловить собрались?

– Директор Грэнар… – начал рыжий, но договорить ему не позволила сова.

– До официальной охоты осталось всего тринадцать дней. Могли бы и подождать.

– А чем отличается официальная охота от неофициальной? – полюбопытствовала я. Рыжий тихо застонал, Керст закатил глаза, а Илис больно дернул меня за хвост. Ойкнув, я поспешно добавила: – Мы тут, конечно, просто пикник устроили и никого не ловим. Но мне просто интересно. Для общего развития.

– Наличием страхующих старшекурсников и отсутствием наказаний.

Услышав про наказание, я решительно исключила себя из числа провинившихся. Я просто рагра. Несчастная и бесправная жертва. Я не хотела, меня заставили.

– То есть если бы они – чисто теоретически – сейчас тут охотились на высшую нечисть, хотя они не охотятся, а отдыхают, то их бы наказали?

– Именно так.

– А как?

– Сима, – предупреждающе прошипел Илис, и я заткнулась. Интересно, конечно, что ждет хозяина, но угроза, проскользнувшая в его голосе, заставила замолчать.

– Так кого вы собираетесь ловить? – повторил директор. Илис встрепенулся и хотел уже что-то соврать, но был перебит суровым: – У нас с вами два варианта развития событий. Первый. Вы мне все рассказываете, я страхую вас во время привязки и заселяю нечисть в виварий. И второй. Вы молчите, я злюсь, и весь оставшийся год вы помогаете некромантам в подвалах. Там, кстати, после наводнения еще много работы. Строго говоря, там всегда много работы.

– И что, если они во всем признаются, вы их даже не накажете? – удивилась я.

Хозяин вновь дернул меня за хвост, и эту экзекуцию я вынесла с молчаливым смирением.

– Три месяца в виварии, – признался директор.

Что-то подсказывало, что три месяца в виварии лучше, чем год в подвалах. Тайс считал так же.

– Илистого кота, – коротко, с мучительной неохотой ответил он.

– В лесах средней полосы? – усомнился директор. – Напомните-ка мне, кадет Алари, какой балл вы получили по неестествознанию?

– Вообще-то илистые коты здесь водятся. Целая стая. – Не имея сил смолчать, я решительно влезла в разговор. – Небольшая, правда, всего особей семь.

Директор оказался человеком недоверчивым и даже на мои горячие заверения, что я лично видела котов и даже чуть с жизнью не распрощалась в их недружелюбной компании, скептически покачал головой, бросив короткое «посмотрим».

Это было… обидно.

– А я бы не отказался поймать аспида, которого мы видели, – с мечтательный улыбкой сообщил Керст. – Хорош, зараза.

Директор кивнул с непередаваемым выражением лица. Аспиды в этих лесах тоже водиться не должны. Правда, змея такие условности не волновали. Он жил в сухом, прохладном климате и, судя по довольному лоснящемуся виду, дискомфорта не испытывал.

Доверительно понизив голос, я с искренней убежденностью произнесла:

– Поверьте, директор Грэнар, вы и представить себе не можете, как много тут водится нездешней нечисти. Остаточная магия, которой так щедро разбрасываются на практике ваши кадеты, приманила многих.

Хлопнув в ладоши, он улыбнулся. И улыбка эта ничего хорошего нам не сулила.

– В таком случае вы легко найдете доказательства и меня переубедите. Илис, передай мне свою нечисть, думаю, она вам только помешает.

– И-и-избавьтесь тогда от своей птички! – В панике я вцепилась лапками в хозяйскую ногу и отпускать ее не планировала. – Я не готова к близкому знакомству со всякими пернатыми хи-хищниками. У меня сердце слабое, а весь запас нервных клеток мне сегодня уже варсы убили.

Однако Илис поднял рагру с земли, встал сам и без всякого сомнения собрался выполнить директорский приказ.

– Хазя-и-и-ин, не отдавай меня-я-я, – выть я умела громко и долго, – я хорошайа-а-а.

– Сима, – недовольно одернул он.

– Кто же тебя любить буде-е-ет, если ты меня отда-а-ашь? На кого же ты себя оставляя-я-а-а-аешь?!

Но кому интересно, что думает какая-то мелкая рагра? Уж точно не хозяину, со спокойной совестью сунувшему меня в руки директору. Директору и хозяину капской совы.

– Мне конец, – прошептала потрясенно, круглыми глазами глядя на хозяина. Такой подставы от него я не ожидала. Он же мой любимый хозяин… был.