Текст книги "Не дареный подарок. Кася"

Глава пятая
Привязывательная

Накрапывал дождик. Впереди почти неслышно скользили боевики, разведывая обстановку и разыскивая илистого кота. Сова, нахохлившись и распушив перья, мокрым чучелом застыла на хозяйском плече, сквозь полуопущенные веки оглядывая лес.

Все вокруг было мокрым и недовольным. И только я, удобно устроившись в сухом и теплом месте, скрытая от дождя директорской курткой, мирно дремала. Я была в самом надежно защищенном месте, куда хищникам ход заказан. Даже сове, которую мое комфортное размещение совсем не обрадовало.

Я почти уснула, когда директору вздумалось пообщаться. Вместо того чтобы приглядывать за своим сыном и его безголовыми друзьями, он решил замучить вопросами одну бедную, несчастную, всеми притесняемую рагру.

– Кася?

Сначала я не поняла, к кому он обращается.

– Если я не ошибаюсь, ты назвала себя Касимора? – спросил директор, когда я в третий раз не откликнулась на это странное, но не раздражающее «Кася».

– Касимора, – подтвердила я, выглядывая из-за отворота куртки.

– Слишком тяжелое имя для такой маленькой нечисти, – покачал головой он, растоптав все мои надежды. Этот звать полным именем тоже не собирался.

– Назовете Симой – и я вас покусаю.

Угроза была смешна уже потому, что выбираться на свободу для покусания мне было страшно.

Аррануш хмыкнул и почесал меня между ушками. Ладонь он больше не перебинтовывал, но бледно-розовые тонкие полосы все еще отчетливо виднелись на его руке. Наше знакомство ему надолго запомнится, я была в этом уверена.

– «Сима» тебе тоже не подходит, – признался он. – Мне больше нравится «Кася» или «Каси».

– Кася… – повторила я задумчиво. Это, конечно, не весомая Касимора, но и не насмешливая Сима. Пускай коротко, но не обидно. – Мне нравится.

Иллира ехидно фыркнула, стараясь как можно сильнее распушить перья.

Царственно проигнорировав ее насмешку, я еще несколько раз попробовала на вкус свое новое имя и осталась довольна.

– Кася? – позвали меня спустя несколько минут счастливого молчания. – Я не знаю, насколько неприличным считается среди нечисти вопрос, который я хочу задать…

– Мне уже даже интересно.

Нечисти, как и животным, на приличия, по большому счету, плевать. Если бы не желание выбиться в высшую нечисть во чтобы то ни стало, я бы давно уже обзавелась потомством и сгинула в зубах какой-нибудь хищной нечисти, защищая детенышей. К счастью, желание развиться проснулось раньше материнского инстинкта, что, впрочем, не мешало мне в большинстве случаев вести себя как животное, есть с земли и плевать на всякие глупые приличия. Воровато оглядевшись, директор понизил голос и, заговорщицки склонившись ко мне, спросил невероятное:

– Тебе уже доступно превращение в человека?

Короткий приступ паники сменился желанием ни в чем не признаваться и страшным любопытством.

– Я совершенно не понимаю, о чем вы говорите…

– Не стоит. – Сова лениво посмотрела на меня и призналась в том, в чем никогда бы не призналась ни одна уважающая себя нечисть: – Я ему рассказала.

После столь шокирующего признания все, что я была в состоянии делать, – таращиться на этот позор нечистого семейства.

– От меня никто не узнает вашу тайну, – заверил директор. И вроде говорил искренне, но желание откровенничать у меня все равно не возникло.

– Я считаю, что ты еще не доросла до превращения, – вещала между тем сова, не глядя на меня, – но Аррануш уверен в обратном.

– А зачем… зачем вам, чтобы я могла превращаться?

– Тогда, в кабинете, когда ты раскрыла преступление, у меня появилась одна необычная идея. Конечно, в какой-то мере безумная, но…

Директор говорил и улыбался. Воспоминания о том дне и моем необдуманном признании в расхищении кладки икры бурых жаб вызывали у него исключительно положительные эмоции. Он замолчал, собираясь с мыслями, а я забыла, как дышать. Казалось, вот сейчас он произнесет главное. То, что изменит всю мою жизнь.

– Я хочу, чтобы ты вела неестествознание в моей академии, – торжественно сообщил Аррануш.

– Я… что?

Разочарование накрыло с головой. Я рассчитывала на чудо, а получила… Сумасшедший человек.

Совсем рядом зашуршали кусты. На нас, раскинув лапы в стороны, вылетела нира. Илли, до этого мгновения лениво сидевшая на директорском плече, взмыла в воздух и быстро перехватила полузмею в полете. Тихо хрустнули тонкие косточки.

– Нет! Однозначно нет! – громко сообщила я, с ужасом глядя на бездыханное тело, упавшее на землю. Сова вернулась обратно, распушила перья и вновь задремала. Казалось, всего секунду назад вовсе не она лишила жизни одну маленькую глупую нечисть.

– Не стоит сразу отказываться. Подумай. Для тебя это замечательное предложение.

– Вы хоть сами понимаете, чего хотите? Чтобы нечисть рассказывала о… о нечисти?! – бушевала я, вцепившись в его рубашку коготками и нервно дергая лапами. – Да если хоть кто-нибудь об этом узнает…

– Никто не узнает, – заверили меня. – До начала набора студентов у нас чуть больше полугода. За это время ты освоишься, подготовишься к поступлению и пойдешь на общий поток.

– Но…

– Всего три года. Поверь, время пролетит незаметно. Ты умная малышка, у тебя все получится.

Услышать это было очень приятно, но все же…

– А хазяин?

– Ему, конечно, придется остаться на два года в качестве аспиранта, – вдохновенно расписывал наше будущее директор, – а когда ты закончишь обучение, на отработку отправитесь вместе. В какой-нибудь городок. Не очень далеко от академии…

– Я нечисть! – Директор удивленно посмотрел на меня. – Подчиненная нечисть вашего сына. Вы об этом, кажется, забыли…

– Не забыл. Так же, как и не забыл о том, что он через год собирается отправиться на заставу к Серому хребту. Мальчишка! – выплюнул Аррануш со злостью, но быстро взял себя в руки. – Представь, что может с вами случиться в самом опасном месте нашей страны.

– Но…

– У людей странная тяга к героическим смертям, – лениво проворчала Илли. – Ты, наверное, еще не в курсе, но после обучения кадеты вольны сами выбирать место прохождения службы. Отработка, как они ее называют, не имеет определенного срока. И варьируется от полутора до трех лет, в зависимости от опасности выбранного места.

Пока все было логично и не страшно. Ровно до следующих ее слов:

– Срок службы на Сером хребте – год.

О-о-очень опасное место. И вот вопрос, чего хозяин там забыл? Смерть свою?

– Если он отправится на заставу, – слово вновь взял директор, – ты отправишься вместе с ним.

– И-и-и чего? – спросила опасливо, со смирением ожидая плохих новостей.

– Ты ведь не знаешь, для чего кадеты подчиняют высшую нечисть? – спросил он и сам себе ответил: – Разумеется, не знаешь. Едва ли сын стал посвящать тебя в детали.

– Все настолько плохо?

Безнадежно глядя на гладко выбритый подбородок директора, я все отчетливее понимала, что история с хозяином может оказаться далеко не подарком судьбы. Туман, наползавший со всех сторон и скрадывающий окружающий пейзаж, хорошо подходил для безрадостных мыслей и депрессии. Идеальная обстановка для подобного разговора.

– Вы умные, живучие и опасные твари. – Быстрый взгляд на меня и обидное уточнение: – В основном.

– Я умная и живучая. – Аррануш согласно кивнул, а я воспряла духом и продолжила себя хвалить: – И опасная!

– Разве что для мышей, – вставила Иллира.

– Не будем отвлекаться.

Директор был настроен подозрительно миролюбиво для человека, которого последние двадцать минут поливает дождь.

– Не будем. Так зачем мы, такие замечательные, нужны вашим боевым магам?

– В разъездах вперед всегда пускают подчиненную нечисть. В случае засады или ловушки солдаты узнают об этом, не подвергая свою жизнь риску.

– А нечисть?

Аррануш поморщился и неохотно признался:

– Официально подчиненная нечисть – расходный материал. Вас легко привязать и подавить волю, не затронув мыслительные процессы. Умное и сильное, полностью подчиненное хозяину оружие.

– А неофициально?

– Вы умеете разговаривать. Мыслите и чувствуете. А наши кадеты никогда не отличались подлостью.

– И что бы это значило?

Кажется, в конце тоннеля забрезжил свет.

– Большую часть ранений выпускники получают, защищая свою нечисть.

– Хм-м-м…

– Если вы отправитесь на заставу… если ты отправишься на заставу в качестве подчиненной нечисти Илистара, велика вероятность, что он погибнет, защищая тебя.

– Но вы же сами хотите, чтобы я вместе с ним на практику отправлялась?

– В качестве студентки, – ответили мне, – и определенно не на заставу.

– Но…

– УХОДИТ!!! – взревели из-за кустов дурным Тайсовым голосом, и вместо того, чтобы расписывать мое замечательное будущее дальше, директор ломанулся на звук. Илли, не усидев на его плече, забила крыльями и вспорхнула в воздух.

Напуганный, дезориентированный кот выскочил прямо на нас, встретился взглядом с директором и попытался затормозить. Сорвавшаяся с пальцев Аррануша искра, вспыхнув холодным голубым светом, разделилась в воздухе, превратившись в тонкую ловчую сеть. Кот был пойман в считаные мгновения. Утробно рыча, он извивался на земле, не в силах выбраться.

– Не высшая нечисть, – сообщил директор подоспевшим боевикам.

– Ты проверил? – удивился Илис.

Серыми нитями дрожала паутина, зацепившаяся за его волосы и стальные нашивки на правом плече.

– Это очевидно. Слишком легко попался.

– И все же, если вы не возражаете, я проверю, – пробормотал Тайс, аккуратно подступая к коту.

Выставив руку с черным кожаным браслетом, единственным светлым пятном на котором был нежно-розовый, полупрозрачный камень, рыжий внимательно смотрел на него и чего-то ждал.

Не дождался, заковыристо выругался и, раздраженно пнув воздух, отошел в сторону. Илистый кот оказался совершенно обычной нечистью.

– А давайте его отпустим? – рассудительно предложила боевикам, опасливо выглядывая из укрытия. На руках у директора, конечно, безопасно, да и кот, связанный и напуганный, мне ничем не угрожал, но видеть его так близко все равно было очень страшно.

– Конечно отпустим. – Тайс был расстроен и зол. – Для меня он все равно бесполезен.

– Да нет, отпустим и посмотрим, куда побежит. Илистые коты, в отличие от нас или тех же варсов, – воспоминание о гибкой шипастой кошке заставило поежиться, – в случае опасности не пытаются увести врага подальше от стаи. Наоборот, бегут к своим в поисках защиты.

На небольшой прогалине, среди высоких деревьев, поросших зеленым, светящимся в темноте мхом и густыми, колючими кустами, повисло удивленное молчание.

– Вы что, и этого не знали? – поразилась я.

– Мы идиоты, – повинился Керст, ошеломленно глядя на товарищей. – Как сразу об этом не вспомнили?

И пока директор, самодовольно улыбаясь и строя какие-то грандиозные планы на будущее, судя по всему, с моим непосредственным участием, самоотверженно меня наглаживал, боевики медленно распутывали заклинание, связавшее нечисть.

Мучились минут пять, но своего добились. Почувствовав свободу, кот пружинисто взвился в воздух и скрылся между деревьями.

– За ним!!!

Впервые в своей жизни я почти руководила охотой на хищную, смертельно опасную для меня нечисть.

Аррануш, вспомнив молодость, не иначе, бежал наравне с кадетами, даже не думая отставать. Иллира, которой места на плече уже не нашлось, летела чуть впереди, не теряя кота из виду. А я, гордо заняв место совы, вцепилась коготками в директорское плечо и азартно руководила преследованием. На одно короткое мгновение даже пожалела, что всего лишь рагра и упоительная эйфория погони мне недоступна.

Не то чтобы раньше я не участвовала в подобного рода развлечениях, но роль жертвы и вполне реальная угроза расстаться с жизнью эйфории не способствовали. Обычно в такие моменты я испытывала только страх и сильное желание жить.

Огромная дымчатая кошка без характерных для илистых котов светлых пятен буквально выросла из-под земли, преграждая нам дорогу и возможность дальше преследовать жертву.

– Отвались мой хвост, если это не высшая нечисть, – прошептала я, прижимая уши. Инстинкты вопили, требуя бежать и прятаться.

Подавлять их получалось недолго. Стоило коту зашипеть, оскалив длинные, жуткие зубы, как последние крупицы храбрости покинули меня. А я покинула директорское плечо. Одним длинным прыжком перемахнула метра три, легко приземлилась на лапы и задала такого стрекача, что даже зайцы позавидовали бы. Не возникло ни одного сомнения в неправильности своих действий.

У меня, как у всякой нечисти и любого животного, инстинкты всегда были сильнее сознания. И сейчас, позабыв обо всем, я поддалась основному инстинкту, впитавшемуся в кровь с молоком матери, укоренившемуся в сознании еще моих длиннохвостых предков. Почувствовал опасность – беги. Кто-то мог затаиться или притвориться мертвым, рагры всегда бежали.

Но на этот раз то, что всегда спасало жизнь, сыграло со мной злую шутку. То, что на плече сильного и опытного мага безопаснее, чем даже в норе, я сообразила уже в кустах, стараясь сбросить с хвоста сразу двух котов-преследователей.

Я оказалась права: пойманный хищник действительно привел нас к своим. И пока боевики без особой опасности для здоровья разбирались со стаей, одна мелкая рагра драпала от двух упрямых подростков. Котики были молодые, сильные, еще не сменившие светлую детскую шубку на более темный незаметный окрас.

Я, в общем-то, тоже была молодая и быстрая, но под хвост лапой все равно получила, пролетела кубарем до дерева, да там и остановилась. Внутри все сжалось от страха, когда вскочившую меня с силой прижали к земле. Большая когтистая лапа на спине казалась единственным реальным предметом во всем мире. Сердце билось в горле, густой запах сырости и еловых иголок забивал ноздри.

Лапа надавила сильнее. Застрявшее в горле сердце мешало дышать. Кажется, идее директора не суждено воплотиться в жизнь. Я не кошка, я рагра, у меня нет девяти жизней, чтобы восьмую прожить профессором неестествознания. Эта жизнь была единственной, и я уже готовилась с ней расстаться.

По телу прошла волна жара, приведя за собой холодные, больно жалящие мурашки. Один из котов, что поменьше и понаглее, с исследовательским интересом обнюхал мою голову, пытаясь залезть холодным влажным носом в ухо. Прижав уши, я слабо трепыхнулась. Не от того, что надеялась сбежать, просто кости выкручивало из суставов и от боли хотелось выть.

Это был уже не страх или предчувствие скорой смерти. Это было что-то другое. Неестественное. Страшное, но волшебное. Взрывоопасная смесь.

Очередной спазм заставил мелко затрястись. Вдавливавшая в землю лапа исчезла, меня покатали по земле, следя за тем, как я продолжаю дергаться и уже даже начинаю хрипеть. Сердце, легкие и, кажется, даже желудок сцепились между собой, кто-то кого-то рвал – я чувствовала вкус крови на языке.

Илли оказалась спасением. Пернатым спасением с острыми когтями. Я никогда не видела, чтобы одна сова могла прогнать двух полных сил илистых котов. Не видела раньше, не смогла увидеть и сейчас, глаза застилал кровавый туман. Я лишь услышала яростный клекот, так непохожий на совиный, отчетливо различила тонкий жалобный визг и треск ломаемых веток. Последовавший вслед за этим шорох крыльев казался почти умиротворяющим.

Попыталась шевельнуться. Позвоночник распадался на части. Кажется, я поспешила с выводами, никакого умиротворения мне не светило.

– С-с-с-с ума сошла? Прекрати немедленно! – Меня несильно хлопнули по спине крылом. – Нашла время превращаться!

– У-у-у, – глухо провыла в ответ. Говорить я была не способна. Язык разбух и не слушался.

– Возьми себя в лапы! Соберись!

Илли скакала вокруг, ругалась, уговаривала, просила, требовала и угрожала. И чем дольше это продолжалось, тем легче мне становилось. Боль уходила. Понадобилось минут десять, чтобы прийти в себя и осознать, что лежу я на холодной земле, еловые иголки искололи все пузо, а сырой воздух заставляет мелко дрожать.

– Ма-а-амочка моя пуши-и-истая… – просипела я, не чувствуя в себе сил подняться на лапы.

– Пришла в себя, – проворчала сова, – наконец-то.

– А что… это… было?

– А это я оказалась права, – самодовольно сообщила она, – ты еще не можешь превращаться.

– А…

– Хотя только что чуть не превратилась. В лесу, среди хищников. Ты хотя бы думала, что творишь?

– Я не хотела… оно само. – Вместе с облегчением пришел и холод. – Хазяин?..

– Помогает Тайсу с привязкой. Аррануш велел приглядеть за тобой. Они не знают, что на тебя напали.

– Иллира?

Впервые я назвала ее по имени. Даже не так. Впервые я обратилась непосредственно к ней.

– Что?

– Это всегда так больно?

Что именно – не уточняла. После того, что я совсем недавно здесь устроила, вопрос был предельно понятен.

– Не знаю. Говорят, после третьего раза легче. Со временем боль уйдет совсем.

– А ты…

– Сознательно оборвала процесс превращения. Четвертого раза для меня не было.

Была ли я потрясена? Да я была в шоке!

– А разве так можно?!

– Примирись с мыслью, что не вся высшая нечисть может превращаться. Некоторые отказались от этой возможности.

– И… ты не жалеешь?

– Иногда мне кажется, что это был самый глупый поступок в моей жизни, – с тоской призналась она.

Повисшую после этого признания гнетущую тишину смог нарушить только жизнерадостный голос Керста:

– А теперь надо найти аспида!

Я лежала все там же, где меня бросили сбежавшие коты, приходила в себя и безрезультатно боролась с зародившейся где-то внутри жалостью. Илли уже не казалась мне такой плохой. Просто другой и немного несчастной.

О чем думала сова, я не знала. Она сидела рядом, сторожа утратившую всякую осторожность рагру, которая развалилась средь бела дня под деревом и даже не собиралась прятаться.

– И где мы его, по-твоему, сейчас найдем? – поинтересовался Тайс, первым показавшийся среди деревьев. – А вот и они. Отдыхают. Далеко же ты убежала, ушастая.

– Илли?

Директор, в отличие от рыжего, довольного собой, товарищами и огромным унылым илистым котом, плетущимся следом, был спокоен и сосредоточен. И моя распростертая на земле тушка ему не понравилась.

– Все в порядке, – коротко ответила сова.

О напавших котах и постыдной попытке превратиться вот прямо здесь она не упомянула. Едва ли Илли собиралась утаивать это от своего хозяина, но сдавать меня при всех не стала, за что большое ей спасибо. Незачем хозяину знать о нашем небольшом приключении.

– Идем искать змеюку? – лениво поинтересовалась я, безвольной тряпочкой обвиснув в руках поднявшего меня Илистара.

– Сима, ты в порядке? – озабоченно спросил он, вместо того, чтобы закинуть на плечо, баюкая на руках.

– Хазяин, я тебя, конечно, люблю, но если ты еще раз назовешь меня Симой…

Повисшее вслед за моей недосказанной угрозой злобное молчание нарушил директор.

– Она предпочитает «Каси».

– Ага. – Стараясь не глядеть лишний раз на здоровенного, но грустного и подавленного кота, который, в отличие от меня, едва ли получит от привязки какие-то особые бонусы, решительно заявила: – Никакой больше Симы!

– И когда вы только успели сговориться? – покачал головой Илис, принимая мое условие.

Погладив сову, вернувшуюся на привычное хозяйское плечо, директор снисходительно усмехнулся.

– За жизнь я сменил три привязки. Успел научиться понимать нечисть.

– Раз мы все выяснили, может, уже пойдем искать аспида?

Керст был взволнован, нетерпелив и на директора смотрел с нескрываемой надеждой.

– А зачем его искать? – Все посмотрели на меня в ожидании очередного мудрого изречения. Мне понравилось. На секундочку даже подумалось, что идея Аррануша не такая уж и дурацкая и из нее может что-то выйти. – Вы помните место, где он варса придушил?

Боевики переглянулись. Самый умный из них, то есть мой дорогой хозяин, напомнил:

– Мы его спугнули. Керст ему шкуру хорошо попортил.

– Ну и что? Преступник всегда возвращается на место преступления. – Книга, по которой я когда-то училась читать, оказалась детективом, что серьезно повлияло на мое мировоззрение. – Аспид ничем не хуже. Там лежит его законная добыча, и он обязательно вернется, чтобы сожрать. А если понадобится, сожрет и тех, кто решит предъявить на нее свои права.

Боевики с сомнением переглянулись, но оспаривать высказывание не стали, что только повысило мой авторитет в собственных глазах.

Судьба аспида была предрешена. Мы шли ловить ползучего гада.

* * *

Камень в браслете боевика ровно светился. Змей действительно был высшей нечистью, вот только его будущего хозяина это почему-то не обрадовало.

– Я, кажется, передумал, – пробормотал Керст, завороженно глядя на аспида. Голодный змей до нашего возвращения успел заглотить почти половину туши варса и сейчас, не стесняясь посторонних, продолжал прием пищи. Нас он не видел и не слышал, что значительно облегчало работу.

Растянувшаяся до невероятных размеров пасть, в которой исчезал варс, выглядела мерзко. Смотреть на то, как медленно и неотвратимо одна нечисть пожирает другую, было отвратительно. Суровые законы природы жестоки не только к таким как я. Иногда хищники, встретив кого-то сильнее себя, из охотников превращались в жертв, и шанса на спасение у них почти не было.

В отличие от меня, варс не имел ни малейшего понятия, что нужно делать, когда на тебя охотятся. Впрочем, едва ли его спасло бы это знание.

– Привязывай его, пока он занят, – потребовала я, внимательно разглядывая деревья. Смотреть на аспида не было сил. Я сразу же представляла на месте варса себя.

– Как-то неудобно отвлекать…

Керст топтался на месте, следя за тем, как задние лапы варса подергиваются в такт глотательным движениям змея.

– Привязывай, – коротко велел директор.

Илистый кот, покорно сидевший у ног рыжего, сочувственно вздохнул. И сочувствовал он совсем не Керсту, которому было нужно подойти к этой раздувшейся махине и положить ладонь на ее голову.

– Кадет Навир, – в голосе директора проскользнули странные нотки, больше всего похожие на плохо скрываемую насмешку, – мне снять балл или вы все же потрудитесь вспомнить, что необходимо сделать перед обрядом подчинения?

Керст, сделавший целых три маленьких шага в сторону аспида, застыл, посмотрел на Тайса, который, судя по всему, успел потерять во время привязки несколько баллов, и одним точным заклинанием вырубил змея. Тот не успел даже удивиться.

Валяющаяся без сознания огромная черная змея с торчащими из пасти лапами и хвостом выглядела еще отвратительнее, чем во время трапезы. Затаив дыхание, я следила за действиями боевика. Меня перед привязкой к хозяину не вырубали, только обездвижили, и примерный порядок действий, благодаря безалаберным кадетам, я еще помнила. Не самые приятные воспоминания в моей жизни. К сожалению, снять с них за это баллы было невозможно.

Присев рядом с аспидом на корточки, Керст опустил ладонь на его лоб и скороговоркой забормотал что-то на непонятном языке. Я ждала, что будет дальше. Замечательные идиоты, что меня к хозяину привязали, тоже какую-то абракадабру бормотали. А потом у меня заболела лапа, а на шкуре проступили непонятные символы.

Змеиный хвост дернулся. Чешуя засветилась. Темный цвет сползал с чешуек, выгорая до дымчато-серого. На запястье Керста так же светилось тонким обручем творимое заклинание, вытравливая на коже знаки.

Когда боевик закончил, а свечение померкло, аспид мог похвастаться светло-серой полоской на хвосте и появлением хозяина. Только что-то мне подсказывало, хвастаться этим он не будет.

– Что ж, Навир, минус полтора балла. Это заклинание, а не выученные перед занятием профессора Лираи стихи. Его нужно проговаривать четко, жестко контролируя силу.

После слов директора Керст приуныл, но не сильно. У него теперь был свой собственный, личный аспид.

– Мы можем возвращаться в академию? Нам стоит поторопиться, – нетерпеливо спросила я, пояснив удивленному хозяину свое нетерпение: – Совсем скоро обед, рискуем опоздать.

– Возвращаемся, – с довольной улыбкой подтвердил Аррануш, но перед тем как двинуться в путь, решил прояснить некоторые детали. – Кадеты Грэнар и Навир – минус пять баллов за нарушение устава академии и самовольное прохождение ритуала подчинения без должной подготовки. Кадет Алари… – Придирчиво осмотрев рыжего, директор сжалился: – Минус три балла.

Я не совсем понимала, почему за одно и то же нарушение снимались разные баллы. Видимо, не понимала очень заметно, потому что Илли решила объяснить:

– У Алари осталось всего пятьдесят семь баллов, а до экзаменов не допускаются кадеты, умудрившиеся опуститься ниже пятидесяти. К счастью для него, в конце каждого семестра баллы обнуляются. Понятно?

Предельно. Хороший у Илиса папа и у кадетов директор. Повезло им.

– Директор Грэнар… – Продолжавший топтаться рядом со своим змеем Керст явно не имел ни малейшего понятия, как к тому подступиться. – А что с аспидом делать? В сознание он не приходит.

– И еще минус один балл. – Кажется, с выводами я поторопилась. На самом деле директор – страшный человек. – Потащишь на себе, раз не в состоянии контролировать силу воздействия.

Керст с ужасом оглядел неподъемную тушу. Аспид и раньше был тяжелый, а теперь к его немалому весу добавился еще и вес варса.

– Давай помогу, – предложил Илис, оглядываясь по сторонам. Куда деть свою нечисть, чтобы тащить чужую, он не знал.

– Лапками? – с надеждой предложила я.

– Опасно.

– Не отставайте, – раздался бодрый голос скрывшегося за деревьями директора, – до обеда вы должны разместить свою нечисть в виварии.

Боевики приуныли.

– И не будем забывать, что виварий теперь убираете вы.

– Вот и подчинили высшую нечисть, – с тоской глядя на своего кота, пробормотал Тайс.

Кот отвечал ему таким же взглядом. Рад нашему появлению в своей жизни он не был.