Текст книги "Проклятие теней и шипов"

– Да, интересно. – Я не лукавила – эттанские короли действительно волновали мое воображение. Кое-что о прежних правителях этих земель я знала, но некоторые истории больше походили на предания.

– Можешь взглянуть.

Глаза у меня загорелись. Я отложила булочку, подобрала свои юбки и склонилась над историями, выцветавшими вместе с чернилами, которыми они были записаны. Генеалогическое древо династии Зибена на одном из свитков заканчивалось на самом короле. Рядом с каждым именем отмечали членов семьи, и возле имени Зибена коротко значилось, что у него была сестра и несколько детей. Моя личность была сведена до скупой пометки, что в семье сестры короля существовал какой-то безымянный младший ребенок. Впечатляющий след в истории, нечего сказать.

Кончики моих пальцев порхали над именами моего деда, которого я никогда не видела, бабушки – его второй супруги, короля Элизея – моего тезки. Того самого, который повел войска на Этту, уничтожил ее и присвоил себе. До него, когда наш народ еще жил в лесах среди ледяных скал, семьи были куда малочисленнее. Один супруг, одна супруга. Ребенок, иногда два. Только после Элизея тиморцы возгордились до того, что вели под венец любого, кто им хоть немного нравился. У первого короля Нового Тимора было пять жен и не меньше восьмидесяти принцесс консорта.

Как он вообще не путал их в таком гареме?

Я вытянула из-под генеалогического древа тиморских королей пожелтевший пергамент, украшенный по краям колючими виноградными лозами, схематичными цветами роз и гроздьями дикой рябины. Королевский герб бывшей Этты представлял собой скрещенные кинжал и топор на фоне полумесяца – вокруг них обернулся морской змей Ермунгард, опоясывающий землю. Я печально улыбнулась, обводя контур острой челюсти змея. Почему король Элизей не объединил наши народы? Почему выбрал истребить их всех? Разве союз тиморцев и эттанцев не сделал бы королевство сильнее?

Родословная королевской семьи Этты уходила далеко в глубь веков. Рунные пометки очень походили на тиморские. Рядом с большинством из имен стояли полумесяц и руна хаоса – маги. Кровь фейри бежала по генеалогическому древу эттанских королей, как река с сотней притоков. Тем нелепее казался трепет современных эттанцев перед Ночным народом. Не зря Маттис дразнил Мэви за ее суеверия – было за что. С такой историей я бы удивилась, если бы в Мэви не нашлось хотя бы капли крови фейри. За двенадцать поколений руной хаоса были отмечены почти все члены королевской семьи.

– Насколько я понимаю, – вмешалась в мои мысли Руна, указывая на три последних поколения эттанских королей, – они начали обмениваться обетами с простым народом, с тиморцами, скорее всего. Вот тут, за два поколения до конца династии, у королевы есть руна, а у ее супруга нет. Как видишь, из девяти детей силу хаоса унаследовали всего двое. Колдер считает, что это и помогло нашему народу победить – хаос угас и почти выродился.

То, что должно было вызывать во мне гордость за свой народ и восхищение его хитрой стратегией, вызывало угрызения совести. Этта открыто предложила воителям тундры мир: скрепила союз не только брачными обетами, но и истинными чувствами.

Истинными – потому что в отличие от тиморских семей эттанцы приносили обеты только одному человеку. В непристойной книге Маттиса можно было найти десятки причин для интрижек на стороне, но, если задуматься, через все семейные хроники королей и королев фейри красной нитью проходила идея верности супругу. Они заводили нового любовника, только когда прежний уходил в Иной мир. Однако некоторые смертные совершали Фераандру – Преображение.

Ночной народ жил на сотни лет дольше людей, а потому легенды утверждали, будто иногда фейри наделяли своих возлюбленных силой хаоса, чтобы разделить эту жизнь с ними. Я не знала, случалось ли такое взаправду и была ли Фераандра возможна хотя бы в теории. Но легенды о ней слагали красивые.

– Последние правители – король Арвад и королева Лилианна из рода Ферусов, – жадно продолжила Руна. – Лилианна была тиморанкой, ты знала? Ее подробно описали: и волосы, и глаза.

– Тогда король Элизей должен был ее знать.

– Я думаю, Лилианна была его подругой, – подтвердила Руна, скользя пальцем к имени Арвада. – Но решила выйти замуж за фейри.

О последнем короле Этты ходило немало баек, от которых меня в дрожь бросало. Интересно, был ли у Лилианны вообще выбор?

– Так король Элизей начал набеги из-за нее?

– По одной из теорий – да, – пожала плечами Руна. – Говорят, он был в ярости.

– А может, он любил ее?

– Любовь – это не повод для войны.

Я прикусила щеку, сдерживая смех. Во всех книгах писали о том, как любовь сводила с ума даже самых рассудительных. Любви было более чем достаточно, чтобы начать войну с кем угодно, но к чему убеждать Руну в обратном? Ее устраивал брак без любви – пожалуйста. Временами мне и самой хотелось иметь ее холодную голову на своих плечах.

Вместо имен детей Арвада Феруса на пергаменте стояли черные горелые пятна. Король Элизей будто пытался выжечь из истории любое доказательство связи тиморской женщины с фейри.

– Руны отскрести не получилось, – сестра показала на затертую черноту, рядом с которой остались символы титулов: руны Солнца, Красоты и Тьмы.

О последних монархах Этты сохранилось немало книг и свитков, так что несложно было угадать имена. Первенец – Принц Солнца – Сол. Второрожденная – дочь. В Книге Воинов упоминалось, что Лилианна назвала ее Херья в честь прекрасной девы-воительницы, дочери Всеотца.

– Говорят, Ночной Принц все еще жив, – мрачно пробормотала Руна. – Подпольщики горят этой верой.

Последнее прожженное пятно притягивало взгляд. Именно о нем – Валене Ферусе – больше всего писали историки. Возможно, потому, что его считали единственным фейри в семье последнего короля. Подпольщики упивались теорией, что его защитила сила хаоса. Они свято верили, что без законного наследника земли Этты никогда не будут плодоносить и в конце концов превратятся в пустыню подобно Старому Тимору.

Если так, где же их Ночной Принц? Чего он ждет? И если хаос спас его от смерти, что случилось с Арвадом? Его стихия была сильна – зверства короля говорили сами за себя.

В дверь постучали. В комнату шагнула Сив, и у меня перехватило дыхание. Я так увлеклась эттанцами, что на какое-то время ночные угрозы – или что там это было – совсем вылетели у меня из головы. Сив была моей подругой, и я должна была в первую очередь поговорить с ней.

– Квинна Элиза, – четко выговорила она. – Герр Гурст прибыл и желает с вами побеседовать.

Руна хихикнула.

– Вот и началось, сестренка. Паломничество мужей к желанной руке Элизы. Пойдем, я ждала этого с тех пор, как отец отдал тебя на мое попечение.

Я раздраженно вздохнула и последовала за Руной с ее служанками. Поравнявшись с Сив, я шепотом окликнула ее:

– Как ты?

– Превосходно, – прошептала она в ответ с привычно мрачным видом.

– Нам нужно поговорить. О том, что случилось ночью.

На секунду наши взгляды пересеклись.

– Потом. Сейчас тебе есть о чем беспокоиться.

– И о чем же?

Сив остановилась у двери в одну из парадных гостиных.

– Гурст предельно твердо настроен выиграть эти торги. Но тебе лучше знать, что у него нет зубов, а пахнет он так, как будто его проглотил кит, а потом выплюнул обратно. Так что, ты идешь?

Кровь отхлынула от лица, а стены закружились еще сильнее. Я ступила в гостиную за Сив, борясь с тошнотой.

Глава 9

– Это еще не все, моя милая, – пропел Виллем Гурст. Вот уже в пятый раз этот кругленький человечек указал на свой экипаж с темно-красными стенами и позолоченными (как он говорил) колесами. – В моих владениях две сотни квадратных лиг возле Ленточных озер – таким хозяйством будет гордиться любая женщина.

Я попыталась улыбнуться, но вышла скорее гримаса: всю встречу я обмахивалась белым носовым платком, отчаянно пытаясь отогнать удушливый запах плесени и гнили подальше от моего носа.

– Я делаю огромное состояние на рыбном промысле… Я говорил, что у меня не меньше девяноста душ крестьян? Это не считая множества крепостных в усадьбе и…

– Да, – встряла я. – Да, герр Гурст, вы упоминали. Очень впечатляет.

Боги, он что, купается в рыбьих потрохах? Неужели он не моется? Он вообще не чувствует, как от него разит?

Гурст елейно улыбнулся, потянул меня за руку и прижался губами к щеке.

– Что ж, тогда, полагаю, я подарил вам немало поводов для сладостных мук. Надеюсь встретиться с вами завтра, Квинна.

С лестницы послышалось фырканье, и я обернулась на Сив и появившуюся рядом с ней Мэви. Но хихикали не они, а моя сестра.

– Прошу нас извинить, герр, – прочистила горло Руна. – Но Квинну Элизу захотят видеть и другие претенденты. Вы должны понимать.

Гурст явно остался недоволен, но не ему было спорить со славной традицией выставлять невесту на торги, как особо ценную побрякушку в коллекции королевской семьи.

– Конечно. Уверяю вас, моя девочка, я добьюсь встречи с вами при первой же возможности.

Пожалуйста, пожалуйста, боги, пусть он не добьется.

Как только Гурст вкатился в свою карету, мои плечи поникли, но Руне я улыбнулась:

– Я готова расцеловать тебя, сестричка.

– Не за что, – отмахнулась она и ехидно добавила: – Я его выставила только ради себя самой. Если герр Грей выберет для тебя такую гнилушку, мне придется отстранить вас от двора – я этому Гурсту и шагу не позволю ступить в Воронов Пик.

Пока Гурст распинался о своем имении, деревья окутали сумерки, и Руна оставила меня на попечение служанок – готовиться ко сну. Наконец-то у меня появилась возможность поговорить с Сив. Я украдкой посмотрела на домик Легиона и помрачнела: за окнами было темно и, очевидно, пусто. Мне ужасно не нравилось беспокойство, свернувшееся ежом где-то внутри, тогда как умом я все еще злилась на него.

– Небеса и Преисподние, – выругалась Мэви, закрыв дверь в мои покои. – Я думала, он никогда не уйдет.

– Тебе еще повезло, – проворчала Сив. – Я вообще стояла с подветренной стороны.

– Вам обеим повезло. А мне пришлось пережить поцелуй в щеку. В щеку!

Меня до сих пор передергивало, как будто под кожу заползло полчище мерзких тварей. Мэви рассмеялась, откидывая меха на моей кровати.

– Не забудь сообщить герру Грею, когда он вернется, что Гурст тебе не подходит.

Я глянула на Сив, пытаясь угадать ее реакцию на упоминание Легиона. Может, мне показалось, потому что я так всматривалась, но я готова была поспорить, что видела, как она вздрогнула.

– Интересно, это он после вчерашнего слег? – Мэви зажгла ночник возле кровати.

– Не думаю, – преувеличенно бодро ответила я. – Мне иногда кажется, что Легион не тот, за кого себя выдает. Он что-то скрывает.

Мэви нахмурилась, но не стала спорить.

– Пойду приготовлю ванну. Надо смыть с тебя этот день.

– Читаешь мысли.

На самом деле я просто хотела поговорить с Сив наедине. Когда Мэви скрылась за дверью, я немедленно воспользовалась моментом и в несколько шагов сократила расстояние между нами.

– Сив, я видела, как вы с Легионом разговаривали прошлой ночью. Он угрожал тебе? Что случилось?

– Ты видела… – Ее глаза расширились, но она покачала головой и сделала вид, что очень занята подушками на моей кровати. – Нет, ты не так поняла. Ничего не случилось. И он мне не угрожал.

– Но я видела твое лицо. И они достали оружие. Если он причинил тебе хоть какой-то вред, клянусь, я…

– Элиза, нет, – резко сказала она, разворачиваясь ко мне. – Просто он заподозрил меня кое в чем, вот и все.

– В чем?

– Сказал, что я слишком хорошо сражаюсь для крепостной. Забеспокоился, что мы с тобой так близки. Как только он понял, что ошибся, мы… ну, оставили все как есть.

– Так ты рассказала ему, как научилась сражаться.

Я поджала губы. В душе распускался бутон ревности – о своем прошлом Сив не рассказывала никому. Сив наклонила голову и вздохнула.

– Невелика история. Меня научил отец в детстве, еще до того, как я стала крепостной.

Какая-то мысль крутилась в голове, не давая мне покоя. Меня одолевало чувство, будто я не замечаю чего-то прямо перед глазами. Но Сив не стала бы лгать. Среди купцов Легион Грей, может, и имел вес, но я все еще была Квинной. Тем более в его отсутствие, когда можно было повесить на него какое угодно обвинение и не пускать больше на порог. Лисандеры не терпят людей, которые плохо обращаются с их крепостными. Она не стала бы лгать. Я должна была ей поверить. Если я не доверяла ей и Мэви с Маттисом, то не доверяла никому.

– Дай мне слово, что ты в порядке.

– Клянусь, – Сив слегка сжала мою руку. – Легион Грей… неопасен.

Позже, когда Мэви и Сив ушли спать, а я осталась обдумывать наш разговор, внутри у меня что-то непрерывно ныло. Я вспоминала, как напряглась Сив, как страх промелькнул в ее глазах. Как она процедила сквозь зубы слово «неопасен».

Легион тревожил мои мысли до глубокой ночи. Он был одновременно высокомерен и вежлив, заносчив и скромен. Похоже, я так отчаянно нуждалась в общении за пределами своего узкого круга друзей, что наивно верила любому, кто казался чуть лучше остальных.

Но мысль о том, что именно Легиону доверять нельзя, вводила меня в ступор. Она камнем лежала у меня на душе, пока голова не перестала соображать и я не провалилась в сон.

Не прошло и нескольких часов, как меня грубо растолкали. Когда глаза привыкли к темноте, я разглядела склонившуюся надо мной Мэви. Ее широко раскрытые глаза были полны ужаса.

– Элиза, проснись. Скорее. Надо спешить!

– Что случилось? – я откинула с ног одеяло из лисьего меха.

– Шшш, – Мэви поднесла палец к губам и замерла.

Кровь стучала в висках. Где-то вдалеке тишину ночи разрывали голоса. Крики. Я бросилась к окну и похолодела.

Стражники мчались по холмам к границам наших владений, навстречу густым клубам черного дыма. Ночь сошлась с огнем в непримиримой битве, и израненное полуночное небо полыхало кроваво-красными отблесками. Крепостные с криками бежали по саду и ныряли в подвальные люки главного дома. За ними будто гналась сама смерть.

– Мэви, – выдохнула я. – Что происходит?

Мэви со слезами на глазах сминала в кулаках полы своей рваной ночной рубашки.

– Подпольщики… Они в Нижнем Мелланстраде, повсюду. Люди говорят, они идут сюда!

– Что?

– Элиза, кто-то… кто-то из крепостных видел в лесу человека в красной маске…

Только не это. Земля чуть не ушла из-под ног.

– Кровавый Рэйф?

Мэви молча подобрала плащ, который я так и оставила лежать на полу кучкой ткани.

– Мы отведем тебя в подвалы. Если кто-то проникнет за ворота, ты будешь в безопасности.

Мысли о встрече с моим кошмаром разом поблекли. К горлу подступила паника совсем другого рода.

– Подвалы? Нет! Мы должны остаться и помочь.

– Элиза, – воззвала Мэви. – Ты Квинна.

– Точно, – прищурилась я, доставая из-под кровати деревянный сундук. – Представляешь, я тоже из мяса и костей, как и все остальные.

Мэви всплеснула руками, а я отвернулась к сундуку с оружием и приподняла крышку. Мать вопила бы на самых высоких нотах, если бы узнала. Ее драгоценная Руна уж точно и простого ножика в руках не держала, но я-то не позволила бы перерезать себе горло, не пустив своему убийце хоть немного крови.

Пока я надевала на плечо небольшой лук и отсчитывала пять тяжелых стрел, дверь распахнулась, и на пороге появилась Сив.

– Почему ты все еще здесь? – огрызнулась она. – Подвал скоро закроют – думаешь, твоя мать будет тебя дожидаться?

– Именно – не будет. Зачем прятаться, если всем плевать? Я лучше сделаю что-то полезное для тех, кто прятаться не может. Я иду в старую часовню. Там на колокольне самый лучший обзор на нижние кварталы.

– Элиза, – предупреждающе начала Мэви.

– Останьтесь здесь, – предложила я. – Спрячьтесь и не выходите, пока не убедитесь, что все успокоилось.

– Конечно, – скривилась Сив. – Только посмей еще раз приказать мне остаться в стороне, Квинна.

– Ладно, – я подавила ухмылку. – Мы будем стрелять. Возьми лук, Сивери. – Я приглашающим жестом указала на свою импровизированную оружейную, глядя на дрожащую Мэви. – Мэвс? Сосредоточься.

– Я-я-я иду с тобой, – покачала она головой.

Времени на споры не оставалось. Наши судьбы зависели только от нас. Я коротко кивнула, вручила ей нож, и мы вышли в коридор. Наши с Сив луки и короткий клинок Мэви против чудовища, способного покромсать нас троих с одного маху.

В доме стояла беспокойная тишина. Тусклый свет не омрачали тени, а тихие спальни – звуки, но опасность кружила по коридорам, и казалось, что за каждым углом прячется убийца с ножом.

На нижнем этаже отцовские стражники вытянулись возле окон и дверей. Другие плотным строем двигались к воротам. Их грудь перетягивали полоски черной кожи, к которым крепились ножны для кинжалов и топоров. На шлемах некоторые из них носили головы убитых оленей или медведей. Как воины моего прадеда – короля Элизея.

Зрелище было устрашающее. Если бы не такой риск, я бы остановилась и распробовала это чувство гордости – сегодня в нас проснулась кровь воинов.

– Сюда, – я махнула в сторону узкого коридора, ведущего через кухню к выходу в сад на восточной стороне. Мы старались двигаться тихо и держаться подальше от окон. Ветер с улицы ударил мне в лицо, обжигая кожу холодом. Над башнями Верхнего Мелланстрада поднимался дым, и в воздухе мешались гарь сигнальных костров и сырость с побережья.

По саду носились крестьяне и стражники, и в гомоне их голосов невозможно было различить, откуда доносились крики. Никаких подпольщиков видно не было. Но мы провозгласили себя королями этих земель и этих людей, а значит, должны были защищать их, а не прятаться в сыром подвале, оставляя снаружи беспомощных слуг.

Тут-то и пригодился весь мой опыт ночных вылазок. Я устремилась к лесу почти инстинктивно – Сив и Мэви держались за мной. Волосы прилипли ко лбу, ноги дрожали, но я не сбавляла шаг. Дым вился между деревьями, и тропинки было почти не видно, но вскоре мы оказались перед серой каменной стеной старой часовенки на краю леса.

Ее колокольня возвышалась над стенами Верхнего Мелланстрада, открывая вид на обе части города до самых узких переулков между лачуг в трущобах. Тени от деревьев скручивали нервы в узел. Волосы на затылке встали дыбом, как будто кто-то невидимый пожирал нас глазами.

Я отогнала страх и потянула тяжелую деревянную дверь.

Стражники поместья заняли стены и башни, готовясь защищать бесценную королевскую кровь семьи Лисандер, но на колокольне никого не было. Хорошо. Не нужно было пробираться мимо патрулей, для которых я сейчас была не больше чем живой мишенью.

– Скорей, – сказала я и подержала для подруг дверь.

Сив наложила стрелу на длинный лук и шагнула в темень. Мэви отправилась за ней.

Я уже собиралась пойти последней, но меня остановили.

Должно быть, я закричала, потому что в горле вдруг засаднило, но все звуки заглушил шум крови в голове.

Я не успела понять, что происходит, – чья-то сильная рука обхватила мою, и меня потащили прочь от двери обратно в ночь.

Глава 10

Я замахнулась толстой стрелой, целясь в того, кто меня схватил, но он легко отбил мою яростную атаку. Я снова рванулась назад. Я колола, резала и отбивалась без остановки.

– Квинна! Перестань. Элиза!

Я осоловело моргнула, и рука с зажатой в кулаке стрелой зависла у меня над головой. Халвар вцепился в мое запястье, не давая острию вон-зиться в свое горло. Он тяжело дышал и поднял вторую руку, как будто готовился к новому удару.

– Халвар, что ты…

– Я пришел убедиться, что вы в порядке. Видел, как вы бежали. Пойдемте со мной. Подвалы уже не откроют, но в конюшне есть люк, и можно…

– Я не прятаться пришла, – возразила я, снова сжимая стрелу. – Я сражаюсь.

Конюх приподнял бровь. На щеках у него задвигались желваки.

– Мне велели проводить вас в безопасное место.

– Кто велел? Легион? Где он? – Я обернулась через плечо, словно ожидая, что он внезапно появится у меня за спиной. – Я слышала, он заболел и ты уехал с ним.

– Так и есть, – подтвердил Халвар. Между деревьями прокатилось эхо криков, и он снял с пояса топор. – Он поправляется в Нижнем городе.

– Значит, он в опасности, – паника сдавила горло. – Они же идут оттуда!

Изучающий взгляд Халвара медленно сменился лукавым прищуром.

– Уверяю вас, Квинна, Легион Грей умеет выживать. А вы правда собрались сражаться вот этим?

Его взгляд опустился на в мой лук.

– Он у меня на плече висит не для украшения, Халвар.

– При всем моем уважении, Квинна, – усмехнулся конюх, покручивая топор, – вы та еще чудачка.

Я изобразила ответную улыбку и поспешила в часовню. Здесь давно уже не вели службы – моя семья предпочитала ходить на поклон к богам в центр города, где было больше народа. Туда, где им самим поклонялись, словно богам.

Воздух пах пылью и старым пергаментом, а ткань обивки скамеек протерлась и износилась.

Мы бегом обогнули алтарь и свернули на витую лестницу, ведущую на колокольню.

Халвар удивил меня. Он двигался так легко, будто всю жизнь сражался, а не кормил лошадей да чинил повозки. Я пообещала себе позже поинтересоваться его прошлым, а сейчас просто поблагодарила небеса, что он умел обращаться с топором. Как там сказал Легион? Халвар никогда не проигрывает.

На вершине лестницы нас встретила Сив, и они с Халваром молча уставились друг на друга.

Я вдруг вспомнила, что мне еще предстояло обсудить с Легионом ночной инцидент. Сейчас это казалось каким-то далеким и несерьезным. Я терпеть не могла свое сердце, которое так беспокоилось за него. Терпеть не могла себя за глупое желание увидеть его прямо здесь и сейчас, убедиться, что он жив и здоров, а когда все это закончится – вволю покричать на него.

Мы остановились возле расколотого железного колокола. Все внимание было направлено на северную сторону поместья, где лес рос гуще всего и островерхие крыши вырывались из крон деревьев. В главном доме горели фонари. С лужаек куда-то подевались все крепостные. Оставалось надеяться, что в безопасное место.

Я было открыла рот, чтобы спросить Халвара, что ему известно, но тут ворота протяжно скрипнули и затрещали. Стражники орали команды. Я наложила стрелу на тетиву и подняла лук.

– Боги всемогущие, – прошептала Мэви, затаив дыхание.

Ворота содрогнулись, дерево разошлось, и вскоре стражники были перебиты. В сад хлынула туча людей в темных одеждах. Они бросались на патрульных, размахивая зазубренными мечами, грубо вытесанными посохами и дубинками. Может, это были и подпольщики, но сражались они скорее как стая бешеных псов.

Один из вражеских воинов прыгнул на стражника и вцепился ему в шею. Мэви закричала. Меня затрясло. Подпольщик добил стражника клинком, и подбородок у него был залит кровью, как у хищника.

– Да что с ними такое? – пробормотала Сив.

Я подняла лук и натянула тетиву. Сердце металось в грудной клетке, но дыхание выровнялось, и руки не дрожали. Это был мой долг – защищать эти земли. Этих людей.

– Понятия не имею, что с ними не так, но здесь им точно не место.

Я выпустила стрелу.

Острие вонзилось подпольщику глубоко в предплечье. Сложа руки я, конечно, не сидела, но и толку от меня оказалось немного. Клинком я орудовала уже вполне уверенно, а вот стрельбе Маттис только начал меня учить. Сив закончила работу за меня – ее стрела пробила мужчине голову.

С выбором места я тоже просчиталась. Чем выгоднее точка для стрельбы, тем больше внимания она привлекает. Мэви шумно втянула носом воздух, но выдох замер на ее губах, когда несколько подпольщиков рванули к часовне. Их движения казались какими-то рваными и скованными, но приближались они быстро.

– Проклятье, – сквозь зубы выругался Халвар. – Держите их подальше отсюда так долго, как только сможете. Я пойду к двери.

Я снова прицелилась дрожащими руками. У меня осталось четыре стрелы. Нельзя было выпустить их на ветер. Подпольщик в бурой медвежьей шкуре задрал голову и смотрел на вершину колокольни. В красном свете сигнальных костров его лицо казалось залитым кровью. Губы дернулись, обнажив оскал потемневших зубов. Но что пугало по-настоящему, так это его глаза. Непроглядно-черные, мертвые. Даже пламя в них не отражалось.

Сив в ужасе уставилась на него.

Я облизнула губы и посильнее натянула тетиву, стараясь не обращать внимания на грохот книжных полок и звон стекла на нижних этажах. Меньше всего мне сейчас хотелось беспокоиться еще и за Халвара.

– Я-я-я пойду помогу ему, – заикаясь пролепетала Мэви.

– Нет, Мэвс! – крикнула я ей в спину. – Стой. Защищай только себя.

– Я тоже клинком махать умею! – Мэви расправила плечи и понеслась вниз по винтовой лестнице.

– Черт возьми, – я заставила себя отвернуться от опустевшего места, где стояла Мэви, и вернулась к карабкающимся на стену подпольщикам.

Мимо засвистели стрелы Сив. Несколько человек попадало. Моя стрела впилась женщине в бедро, и она рухнула вниз с глухим стуком. Я убила ее? Желудок протестующе сжался. Мысль пришлось отложить на потом: с карниза свесился один из подпольщиков.

Сив выкрикнула мое имя. Я оступилась и осела на пол, сжимая свою последнюю стрелу. По подбородку мужчины ручьями текла черная слюна. Глаза бешено вращались. Но если он потерял рассудок, то владеть копьем, видимо, не разучился. Деревянное острие опустилось, и я еле ушла из-под удара. Подпольщик занес копье еще раз.

Я замахнулась своей стрелой и пропорола ему бедро. Когда он пошатнулся, ударила его ногой по колену. Подпольщик упал, но исхитрился схватить меня за лодыжку. Я попыталась отпихнуть его, но он вцепился намертво.

В горле у него забурлило, как будто он пытался что-то сказать, и вдруг он вогнал копье в боковую часть моей стопы. Я закричала от боли. Перед глазами заплясали черные точки. Я задержала дыхание, стиснула зубы, подкатила к себе выпавшую стрелу и постаралась сосредоточиться, чтобы ударить в ответ. Подпольщик отчего-то помедлил, а потом со всей силы дернул копье на себя.

Мир вокруг перевернулся, и голова взорвалась. Жар стучал в висках, а глаза заволокло ослепительно-белой пеленой. Горло обожгла желчь. Я не могла умереть вот так. Я не видела еще почти ничего в этом мире! Борясь с болью, я откатилась подальше. Нога горела огнем, и боль разбегалась по всему телу вместе с кровью.

Подпольщик поднял копье для последнего удара. Я закрыла глаза.

Вдруг он закашлялся. Его дыхание стало хриплым. Я распахнула глаза как раз перед тем, как он упал на колени, задыхаясь и содрогаясь всем телом. Изо рта у него извергалась темная жидкость. Глаза закатились. На коже выступили набухшие почерневшие вены.

Я отползла от него из последних сил. Тяжелые шаги гулко отдавались на лестнице, пока в дверном проеме не появились Халвар и Мэви. Оба не дышали. Халвар был весь в темной крови. Мэви дрожала, но крепко сжимала нож. Застыв, мы смотрели, как подпольщик давится, не в силах вдохнуть, пока очередной хрип не оборвался. Под телом собралась черная лужа, как будто его пот и кровь превратились в чернила.

– Что за чертовщина? – воскликнула Сив. Я выглянула в окно. Все подпольщики, сражавшиеся внизу, тоже упали на землю.

Я ничего не понимала. Мой взгляд метался по обступившим поместье деревьям в поисках ответа.

И я его нашла.

Кровь застыла в жилах. Всего на одно короткое мгновение в темноте среди деревьев промелькнула кроваво-красная маска. На таком расстоянии я не могла разглядеть глаза под темным капюшоном, но отблески пламени выхватили ткань, закрывавшую нос и рот. Блеснули лезвия черных топоров.

– Боги всевышние и геенны огненные… – задохнулась Сив. – Это…

Я моргнула – и Кровавый Рэйф исчез.

Он вернулся. На мою землю. За мной.

Стражники бросили погибших подпольщиков и переключились на починку укреплений. Они отвлеклись – и Кровавый Рэйф ускользнул в свою преисподнюю.

– Квинна, – хрипло позвал Халвар. Его рука коснулась моего плеча, и я очнулась. Все тело сотрясала дрожь.

– Ты видел?

Халвар обернулся на место, где исчез Кровавый Рэйф. Его взгляд говорил куда больше любых слов, но он все же ответил:

– Просто ряженый. Людей попугать.

Мне было лучше знать. Никто не выживал после встречи с Рэйфом, с чего бы мне стать исключением? Спустя годы он пришел закончить начатое. Но никто не знал об этом. Что еще хуже – если Кровавый Рэйф хотел моей смерти, все вокруг меня были в опасности.

– Элиза, – уже мягче произнес Халвар. – Ты ранена.

Я посмотрела на ногу. Сапог пропитался кровью, но боли я больше не чувствовала.

– Выживу.

– И все же, – осторожно улыбнулся он, помогая мне подняться. – Просто так это оставить нельзя. У нас есть… кое-какие сомнительные мази в конюшнях.

– Сомнительные в смысле запрещенные? – усмехнулась я, изо всех сил сдерживая слезы.

– В смысле незаконные. Надеюсь, ты будешь держать язык за зубами.

– Ты говоришь с Квинной! – встряла Мэви.

– Мэвс, мы только что чудом избежали смерти. Может, забудем про титулы хотя бы ненадолго? – Я обняла Халвара за плечи, и он помог мне спуститься по ступенькам. – Халвар, – зашептала я, когда мы остались наедине. – Я видела Кровавого Рэйфа. Мне кажется… он пришел за мной.

Халвар напрягся. Не знаю, зачем я ему призналась. Может, мне просто хотелось довериться кому-то. Халвар всегда держался в стороне, но сейчас именно он пришел к нам на помощь. В тот момент я доверяла ему как никому другому.

– Кровавый Рэйф не приходит ни за кем лично.

– Так ты думаешь, это был он?

– Нет, – быстро ответил Халвар. – Нет. Не думаю. Но раз уж мы об этом заговорили, почему тебе кажется, что ему нужна ты?

Я плотно сжала губы, поморщилась, припадая на раненую ногу, и покачала головой.

– Не важно.

Поколебавшись, Халвар плотнее обнял меня за талию.

– Клянусь, Квинна Элиза, мы не позволим ему причинить тебе вред. Никто не позволит.

– Мы?

– Ты поняла.

Я улыбнулась. Легион.

Как бы я ни злилась, он даже из постели отправил Халвара защищать меня. Я могла бы списать это рвение на то, что он всего лишь защищает свои денежки, но, если гадать, я предпочла бы вариант, в котором Легион был более порядочным человеком и искренне заботился обо мне.

Эмоции схлынули, и воспоминания о ночной резне обрушились на мои плечи. Неужели Кровавый Рэйф сделал что-то с подпольщиками? Что с ними такое было? Судорожные движения, истекающие черным тела… Как будто что-то отравило их кровь.

– Что с ними случилось, Халвар? С подпольщиками. Они вдруг упали замертво все разом.

Халвар посмотрел на меня в упор, но промолчал. Я сглотнула комок в горле и поежилась. Хаос.

Был ли Кровавый Рэйф повелителем хаоса? Он ли расправился с подпольщиками? А может, это были и не подпольщики вовсе?

Одно было ясно – если хаос разбушевался, скоро снова прольется кровь.