Текст книги "КитКот. Один – играет, а другой – страдает"

Глава 3. Юбилей КитКот

Абсолютно все приглашенные явились на Юбилей КитКот – кроме одного. В веселой атмосфере то и дело вспыхивали рыдания и завывания то ли от невыносимой печали, то ли от яркой радости. И все из-за одного человека, который так и не успокоил многих своим долгожданным присутствием.

Почти сто тысяч празднующих, среди которых около ста самых популярных киткотеров, их фанаты, люди из СМИ, а также сотрудники охраны, свободно чувствовали себя в просторном здании, внешне напоминающем перевернутую чашу. Никто полностью не отдавался во власть праздника. Не позволяло сделать это ощущение каких-то неприятных сюрпризов.

Внезапно сработавшая сирена лишь укрепила тревожные мысли. Сначала гостей успокоили: сирена сработала по ошибке. Потом возникло предположение, что какой-то незваный гость хотел пробраться на Юбилей. А позже стало известно, что через главный вход якобы прошла блогерша из другой социальной сети (запрещенной на территории всех стран мира). Блогерша, пропавшая около трех месяцев назад. Даниэлла Гнилохина не была обнаружена даже после повторного сканирования всех праздничных павильонов.

Абсолютно все приглашенные явились на Юбилей КитКот – лишь Фольги Арбузовой не было. А вот ее друзья – испанка Ильера Рамирес и южнокореец Ким Хо Юн – уже больше получаса просили не столько начала самого мероприятия, сколько того, чтобы Ее Недосягаемое Величество соизволила явиться на него.

– Ильера, лапочка, спасибо тебе за советы!!

– Ты наш источник бодрости и смелости!

Девушки самой разной природной красоты улыбались всем, чем только можно, осыпая благодарными взглядами обожаемую блогершу. Ильера бессонными ночами утешала их, когда они плакали в подушку, мокрую как от ливня, не веря в себя, запутавшись в колких ложных убеждениях и ужасных воспоминаниях о своей неудавшейся жизни. Сколько труда и усилий потребовалось, чтобы вычистить всю фальшивую грязь из их душ, сердец и голов!

– Главное – любить себя, – повторяла Ильера, принимая чистейший свет их улыбок. – Просто любить себя. Какую угодно. А потом эта любовь начнет давать плоды, и вы увидите, как то, что вы в себе стыдились или презирали, становится вашей уникальностью, вы увидите, как начинаете умело обращаться со своими недостатками, скрывая их своими достоинствами. Ну, что я вам говорю, вы и так это прекрасно знаете!

Девушки из Мексики, Кубы, Гондураса, Перу, Чили, Колумбии и других стран восхищенно кивали. Каких-то три месяца назад они были серыми мышками, но после шоу с Ильерой Рамирес они преобразились: перестали мыслить и действовать себе во вред.

– Ким, наша звездочка, когда уже выйдут новые песни?

– Мы заждались!

Говорили в основном юноши, сохранявшие более-менее самообладание. Девочки же просто визжали от эйфории, находясь меньше, чем в метре от него, глаза их сочились обожанием.

Кима больше всего ценили за то, что он коммерческую выгоду никогда не ставил выше творчества. Творчество – на первом месте, всегда и во веки веков! Фанаты – это живые люди, со своими уникальными движениями душ, биениями сердец, а не кошельки, которые надо постепенно и грамотно вычищать.

– Дорогие мои, обязательно спою, – отвечал Ким. – Я готовлю для вас нечто невероятное!

Фанаты светились счастьем. Они так крепко заобнимали стройного парня и пышку, что у них бока болели будто после схватки на боксерском ринге. Конечно, ведь фанаты бессознательно чувствовали сочащуюся из каждой клеточки блогерских тел магическую энергию!

– Просите, нам надо идти, – сказал Ким. А молодые люди ни на секунду не хотели их отпускать. – Мы хотим посетить зону благотворительности, а то там довольно пустовато. – Стройный юноша взял миленькую пышечку за талию. – А вы пока сходите в зону наук и технологий, поддержите тех блогеров. – Он вывел ее из плотного круга подписчиков. Заняло это минуты две, ведь к ним притянулось не меньше тысячи людей. – Мы обязательно еще увидимся!

Ильера и Ким встали рядом с Фонтаном Репостов, представлявшем собой множество людей, что-то шепчущих друг другу на ухо. Они пришли к нему, побывав сначала в зоне танцев, рисования, потом макияжа и компьютерных игр – там разные блогеры давали мастер-классы. Так они бегали от собственных подписчиков. Не стоит думать, что Ильера и Ким не любили своих фанатов или относились к ним равнодушно. Просто они так и не научились справляться с огромным вниманием к своим персонам. Со всех сторон к ним уже не прибывали обожатели, не просили сфотографироваться в обнимку, скорчив забавную рожицу или дать автограф. Девушка и парень скрывали, что им это немного поднадоело: фанатов не хотелось обижать. Фонтан Репостов им понравился не только тем, что рядом с ним они могли передохнуть (ведь впереди был еще целый день веселья!), но и потому, что оттуда не было видно ни одной рекламы от партнеров соцсети.

Кто-то из гостей думал, что отсутствие Фольги Арбузовой – это часть праздничного плана, цель которого повысить интерес (и без того зашкаливающий) к Юбилею. Этого же мнения придерживались Ким и Ильера. Уж им-то она могла намекнуть, почему опоздает! Фольге было позволительно заставлять ждать себя около ста тысяч человек и даже около четырех миллиардов людей по всему миру, отложивших все свои дела, чтобы хоть как-то стать частью этого масштабного мероприятия, но заставлять ждать двух своих лучших и единственных друзей – большое неуважение и пренебрежение.

А кто-то пытался отгадать загадку «Один – играет, а другой – страдает». Ходили слухи, что тот, кто даст правильный ответ, получит Сверхвозможность, отобранную у самих мировых правителей! Либо это была шутка…

В огромном здании, в котором бы поместилось несколько десятков футбольных полей, трудно было отыскать того единственного человека. Радость так и кипела всем своим разноцветьем и разноголосьем! Но вдруг под потолком, имитирующим поверхность океана, произошло то, что заставило большинство людей отвлечься от развлечений и обратить пристальное, будто бы гипнотическое внимание на девушку, которая как золотая рыбка в кристально чистой воде порхала плавниками своего величественного платья «Царица Океана». Она словно из мокрого солнечного всплеска явила себя всем присутствующим и энергично зашагала куда-то в толпу остолбеневшей молодежи.

«О! Кажется, это она! Наша Фольга!» – воскликнула бы радостно Ильера (если бы не потеряла дар речи) способная лишь показывать пальцем вдаль, в зону свободомыслия, где парили нежные мультяшные облачка в окружении милейших звездочек с мягкими уголками (доступных для глаз немногих).

Испытывая большое облегчение, она с Кимом поспешила к Фольге, которая шла где-то в ста метрах от них спиной, закрывая лицо золотой улыбающейся маской. Они хотели подойти и напугать ее по-дружески. Но для этого нужно было из зоны репостов пройти через зону здорового образа жизни в зону свободомыслия. Примеру Кима и Ильеры последовали фанаты Фольги: будто загипнотизированные, они следовали за ней по пятам.

– Я уже подумала, что она вообще с ума сошла, – сказала Ильера, даже не смотря на спортивных блогеров, которые в это время танцевали со своими подписчиками. Он излишка эмоций она перешла на русский язык.

– Это ты еще мягко выразилась, да? – спросил Ким, не упуская из виду пышную копну лавово-рыжих волос, кое-где прокрашенных белым. Тоже на русском языке.

– А что еще можно сказать про человека, которому сегодня должны вручить самую высшую награду?

– Не факт. За титул «Лучшей киткотерши» борются минимум двести сорок девять девушек со всего мира. И с чего ты так уверена в Фольге?

– Как же я могу не верить в свою лучшую подругу?

Ким скептически хмыкнул.

Расстояние между ними и Фольгой постепенно сокращалось. Несмотря на роскошное, царственное платье, выделявшееся на фоне остального праздничного тряпья, потерять подругу из виду было все-таки просто.

– Мне больше всего хочется увидеть самого Киткот! – сказал Ким, устремляя взгляд на потолок, на самый-самый верх, чем-то напоминающий поверхность океана, отражающую солнце. Прямо оттуда он и выплывет – легендарное волшебное существо. Вживую его не видел никто за все пятнадцать лет существования одноименной соцсети!

– Мне тоже, – сказала Ильера, на мгновение полюбовавшись спокойной водной гладью потолка. – Но и за подругу хочется порадоваться. У нее очень велики шансы завоевать эту награду.

– Я Фольгу видел много раз, а вот Киткота увижу ВПЕРВЫЕ! – Ким по-детски взвизгнул от радости и потрепал Ильеру за желеобразное плечо, что даже она восхитительно вздрогнула.

Только сейчас они осознали, что какого-то мгновения было достаточно, чтобы потерять подругу из виду. Теперь ни пышной юбки, ни корсета, тонко выкованного из чистого золота и инкрустированного драгоценностями, ни длинных рукавов-плавников, жидко стекающих по ее обворожительным плечам, не разглядеть в праздничной пестроте. Южнокореец и испанка не растерялись, они просто последовали за зомбированным плебсом.

Фанатская поддержка Фольги одна из самых мощных по сравнению с поддержкой у других блогеров! Молодые люди держали ее плакаты с хвалебными надписями, скандировали в честь живого идола кричалки: «Есть солнце на небе – Фольга ярче него!» или «Очарование тысячи котиков – ничто пред харизмой Фольги!» Немногие из них вели себя спокойно. Одни рыдали во все горло, что ее нет, другие подверглись нервному тику, не сдерживая отсутствие терпения, третьи звали девушку «Фольга! Выходи! Уморишь нас ты до смерти!», а кто-то пытался их привести в чувства. Не зря Фольга занимала место самой популярной блогерши по числу подписчиков в КитКот.

Однако подписчики других блогеров не сдавали позиции и поддерживали своих любимчиков. У большинства из них под левым глазом был нарисован символ соцсети. Две буквы К, смотрящие друг на друга: правая – огненно-оранжевая, левая – космически-синяя. У фанатов Фольги этот символ находился под правым глазом. Многоязычное многоголосие не утихало ни на секунду и распространялось из одной развлекательной зоны в другую от периферии, у высоких стен-порталов с изображениями достопримечательностей разных стран, к центру, где у потолка, прямо над огромным красным пульсирующим мультяшным сердечком парила платформа, на которую скоро взойдет создатель соцсети КитКот. Это «скоро» определялось уровнем насыщенности огромного сердца красным цветом; сердце было красным уже на три четверти.

– Лучшие друзья так не поступают, – сказал Ким. – Она должна была нас предупредить!

– Ты еще скажи, – добавила Ильера, – что она должна нам обо всем докладывать.

Пока испанке и южнокорейцу было достаточно далеко до Фольги, внезапно скрывшейся в пестроте. Сначала надо преодолеть группы поддержки других блогеров. Не успели они это сделать, как торжественно прозвучали фанфары, и среди молодых людей образовался коридорчик. Его регулировали золотые морские единорожики. Они пропускали очередного правителя какого-нибудь волшебного государства. На этот раз был какой-то президент из Латинской Америки в сопровождении своих помощников, переводчика и охраны.

– Хм, сколько еще их будет? – спросил Ким.

– Это двадцатый по счету, вроде бы… – сказала Ильера. Она особо не проявляла интерес к политике и чарономике. Ее больше завораживали маленькие красные мультяшные сердечки наверху, которые как пухленькие симпатичные птички разлетались от огромного алого сердца и щебетали под очень высоким потолком.

– Я помню, что кто-то из африканских стран есть, а еще из Океании и Азии. Проще сказать, кого нет!

– Не думала, что правители разных стран отложат все свои дела и выделят время в своем загруженном рабочем графике на то, чтобы явиться на Юбилей КитКот.

– Они сюда явились точно не для развлечений, а по какой-то иной причине, – задумчиво проговорил Ким. – – Люди из высшего мира, – добавила Ильера. – Их даже не проверяет система безопасности… – Девушка помнила, как тщательно сканировали ее у входа в павильон.

Некий президент из Латинской Америки помахал своим согражданам и другим гостям и вошел со свитой в специальный проход, из которого исходило теплое белое свечение. Проход словно водный столб воды волшебным образом пропал. Стая журналистов и их операторы даже не прыгнули с места, увидев очередного главу государства. Все равно ни один не отвечал на их вопросы. Не только Ильера и Ким обсуждали присутствие на этом празднике первых лиц государств. Но что больше всего всем хотелось узнать – как создатель КитКот уговорил их всех лично прийти и что же они такого секретного будут обсуждать в приватной обстановке?

Впереди громко засмеялись. Скорее всего, это Фольга успокаивала фанатов, которые тут же перестали рыдать, дрожать и звать своего идола. Чтобы добраться до нее, предстояло преодолеть группы поддержки некоторых блогеров. Ильера положила ладони на уши, чтобы не слышать кричалки в пользу одной, а затем другой сильнейшей соперницы Фольги, тоже боровшихся за первое место в номинации «Лучшая киткотерша». Ким, выражая искренний интерес, смотрел сначала то на одну, то на другую девушку.

– Лолли Лоллипоп – лучше всех!

Призываем к ней успех!

Красотой затмила звезды!

Пусть враги потонут в грезах!

Это кричалка была в пользу американки с фигурой как песочные часы, которая во многом пыталась противоречить Фольге, в том числе во внешнем облике: ее пышные белые волосы с редко прокрашенными рыжим прядями идеально сочетались с белым пламенным платьем. Она занимала то место в павильоне, где было много рекламы крупнейшего интернет-магазина.

– Цыси – наш борец за мир,

Крепкий стержень несправедливость победит.

Спасает экологию, образование, экономику

И выводит на чистую воду мировых политиков!

А эта кричалка была в пользу китаянки, одетой в традиционный халат лимонного цвета. По сравнению с группой поддержки Лолли, группа поддержки Цыси отличалась большим спокойствием и меньшей энергичностью. К сожалению, ей выделили место с рекламой новой версии мэджикфона, информация о котором хранилась в строжайшей тайне. Ее фанаты приписали к экранам с объявлениями: «Этот телефон унижает людей!»

Впереди громко ахнули с большим разочарованием, а белые волшебные облачка почернели, желтые звездочки перестали плавно порхать, став мрачно-фиолетовыми. Толпа резко остановилась и двинулась назад.

И Лолли и Цыси, увидев лучших друзей Фольги, проводили их приторно сладкими взглядами, от которых Киму даже поплохело в одном месте. Им не понравилось, что к Фольге было приковано излишнее внимание и ее фанаты влезли на их территорию. В хищных прищурах соперниц чувствовалось нежелание отдавать первое место.

Вот девушка и парень сделали последний рывок, подошли уже почти к самой спине Фольги и резко, с радостным возгласом «Вот мы и встретились, щучка!» (Только вот Ким вставил: «Совести у тебя нет опаздывать!», чему совсем не обрадовалась Ильера) схватили ее за руки.

У Фольги от испуга подогнулись коленки, и она обернулась, чарующе шелестя роскошной тканью платья, держа руки у сердца:

– Вы кто такие? – спросила она, убирая с лица золотую маску.

– Ой, – опешили Ильера и Ким с извиняющимся видом.

– Вернее, я вас знаю. Кто вас может не знать! Что вы от меня хотели?

– Мы… не хотели. Мы обознались, – тяжело дышали Ильера и Ким. – Ничего нам от вас не надо.

– Да-а-а, я уже пожалела, что вошла в образ Фольги Арбузовой, – призналась девушка, которая действительно имела некоторое сходство с известной блогершей. Подозрительное сходство: высокий рост, широкие плечи, сильные руки, а также вытянутое орлиное личико.

– А что такое? Многие хотели бы быть на месте Фольги, – Ильера разглядывала копию, которая не убирала руку от сердца, от ожерелья с черным уродливым камнем. И разглядела чем-то набитую до предела сумочку, сливающуюся с платьем.

– Согласна, – кивнула девушка, – но не здесь и не сегодня. И уж точно не в зоне свободомыслия

– А что там?

– Туда за мной гнались ополоумевшие идолопоклонники… Я бы сказала, целый полк невменяемых человеческих существ, подсевших на иглу под названием Фольга Арбузова. Требуют ее. Они подумали, что я – это она.

– Понятно… Нам вот тоже интересно, куда запропастилась эта зазвездившаяся зараза? – понимающе кивнули Ильера и Ким.

У копии Фольги подпрыгнули брови, первая – с таким вопросом: «Разве лучшие друзья так друг друга называют?», а вторая – с таким: «Разве Фольга не поделилась с вами причиной опоздания?»

Ильера отвлеклась на сигнал своего мэджикфона.

– Это Фольга, – воскликнула она. – Пишет, что уже вошла в здание, прошла проверку безопасности и направляется к своей группе поддержки.

– Неужели нельзя было ответственнее отнестись к одному из самых важных событий в своей жизни? – закрыв лицо руками, недовольно пробурчал Ким.

– Может быть, она приготовила для всех нас большой сюрприз, – предположила копия Фольги, удивительно похоже сузив лисьи глазки, точь-в-точь как у знаменитой блогерши.

– Самым большим сюрпризом было бы то, если бы она пришла вовремя, – саркастично заметил Ким. Ильера на него обвинительно посмотрела, но в то же время не убирала его руку со своей талии.

– Люди, занимающие высокое положение, могут многое себе позволить, – подметила копия Фольги.

– Люди, занимающие высокое положение, публично могут позволить себе совсем немного, – не утихал Ким. – Особенно если за человеком пристально следят миллионы, сотни миллионов подписчиков. Если бы ты только могла меня понять, обычная смертная, – причмокнув, улыбнулся он, но в этой улыбке не было доброжелательности, а скорее – равнодушная вежливость.

Подражательница Фольги всеми нервами лица дрогнула, когда ее назвали «обычной смертной», будто ее только что облили из помойного ведра. Щедро одарив их ненавистным взором, она резко развернулась и убежала прочь, едва не врезавшись в многоярусный стол, заставленный едой и напитками. Ильера проводила ее сочувствующе, а Ким – равнодушно. Через пару мгновений они вздрогнули. Ким начал принюхиваться к себе, а Ильера рассматривать свои пухлые руки, открытые для любых глаз.

– Обычная смертная? – испанка проскрежетала южнокорейцу на ухо, чуть ли не откусывая его. – Как это ты не догадался назвать ее ту́склом или про́стом? Давай обойдемся без подобных уничижительных фраз.

Ким изобразил понимающий кивок:

– Этой дешевой подражательнице все равно не понять, как тяжела жизнь публичного человека. К тому же, по Договору нам не запрещено использовать слова «тускл» или «прост».

– Вместо договора у нас есть совесть и здравый смысл, – поправила Ильера. – Нам нужно срочно ее найти.

– Ну прости, – шепнул в ответ Ким, нежно касаясь пухлыми губами ее ушной раковины, отчего хмурые черты лица девушки размягчились. – Мне стыдно за свои слова. Когда-то и мы были… обычными.

Ким засмотрелся на многочисленную рекламу, которая была естественно вплетена в праздничный интерьер. Ему казалось, что больше всего было рекламы мэджикфона, который выпускался в конце сентября; разработчики этого «волшебного телефона для избранных» обещали, что грядут революционные изменения (а то некоторым уже надоело, что каждый год в мэджикфонах ничего не меняется, кроме растущей цены). Брендовый знак этой компании – откусанный с двух сторон шар напоминал два лица, женское и мужское, смотрящие друг на друга – маячил чуть ли не везде.

– Нам нужно срочно найти бедняжку, – повторила Ильера. – И извиниться.

– Да? Ну и где наша фальшивая звездочка? – спросил Ким, направляясь к куче людей, которая скорее всего окружила копию Фольги.

– Ким, как я обожаю твою прямолинейность, – Ильера погладила его по щеке, которая тут же зарозовела, а зрачки смущенно заискрились. – Ты искусно балансируешь на грани бестактности и правды. – Дыхание девушки, теплое и щекочущее, коснулось его носа и пухлых губ. Они застыли на несколько мгновений, представив, что находятся не среди толпы, а где-нибудь наедине в тесном помещении, пока не вернулись в реальность, отрезвляюще дернув головами.

– Вот-вот начнется празднование Юбилея, создатель КитКот выступит с речью, начнется награждение лучших киткотеров, – сказал Ким, – а Фольги еще нет!

Ильера всем своим весом потащила его просить прощения, разгребала руками молодых людей, пробираясь к центру кучи. Та девушка в роскошном платье «Царица Океана» лежала, свернувшись калачиком, и хохотала как психически ненормальная, сжимая в руках свою сумочку. На нее показывали пальцами: кто-то смеялся, кто-то ошарашенно смотрел, а кто-то снимал на камеру.

– Тебе плохо? Тебе нужна помощь? – склонилась над ней Ильера, пытаясь рассмотреть ее лицо, которым она упиралась в колени, но вместо ответа блогерша получила ненормальный хохот.

– Ну что тут происходит? – спросил Ким, упершись руками в бока.

– Я понимаю, тебе плохо, тебе нужна помощь, – Ильера с жалостью смотрела на копию Фольги, не решаясь погладить бедную девушку по голове. – Мы пришли извиниться.

Были в толпе и те, кто уже потерял всякую надежду на помощь этой ненормальной, устроившей истерику на полу.

– Да что вы к ней пристали? – сказал один фанат в футболке с лицом известной блогерши. – Не видите, она расстроена, что Фольга не пришла, что вместо Фольги кто-то другой получит награду «Лучшая киткотерша».

Вдруг подражательница Фольги перестала хохотать и уставила свои измазанные в туши дикие глаза на того фаната и оскалившись, с измазанными помадой зубами прорычала:

– Это вам будет плохо. Это вам скоро понадобится помощь.

Фанат махнул на нее рукой и отвернулся.

– Бедненькая… – сочувственно сказала Ильера.

А Ким пристально смотрел на сумку, которую сжимала эта сумасшедшая своими кривыми пальчиками, буквально ногтями впивалась в кожу сумки.

– Дай взглянуть! – блогер попытался резко вытянуть сумку.

– Ким, ты как с девушкой себя ведешь? – испанка ахнула, стыдясь за поведение своего… близкого друга, и начала помогать копии Фольги не давать Киму вырвать у нее сумку.

– Да я одним глазком! – Ким все-таки вырвал сумку, избежав зубов ненормальной. Он небрежно вздернул сумку и остолбенел. – Да ну тебя к черту! – крикнул он и, хорошенько размахнувшись, кинул сумку, желая, чтобы она улетела как можно дальше.

– Это вам будет плохо, – сидела тихонько подражательница Фольги. – Это вам скоро понадобится помощь.

– Зачем ты это сделал? И что там? – крикнула Ильера.

– Голова, – с ошарашенным видом ответил Ким.

– Го-ло-ва? Ч-чья? – с еще более ошарашенным видом спросила девушка. Сейчас из них троих, самое нормальное лицо было лишь у подражательницы Фольге.

Но не успел Ким и рта открыть, как вдалеке прогремел взрыв. От тяжелой волны на него упала подруга, а они упали на подражательницу Фольге, а на них свалились еще люди. Вдалеке вместе со взрывом произошло то, что вызвало панику: во все стороны полетели пластиковые руки, ноги, головы и туловища. Танцы, пение, скандирование кричалок, культурное распитие и поедание – в общем, все веселье прекратилось, затихнув в воплях гостей.

Примятый пухлой подругой, Ким медленно поднялся, еле успев больно сжать руку подражательнице Фольги. У него не было возможности помочь встать Ильере. Прямо к их ногам из-за взрыва подкатилась чья-то нога на каблуке.

В этот момент огромное сердце вспыхнуло особенно ярко и особенно красно. На парящий подиум, напоминавший морскую звезду, прямо с поверхности океана, устилавшей потолок, из водного, пенного вихря величественно снизошел создатель КитКот.

***

Каждый день – сказка. Сказка, ставшая былью. Нужно лишь делать то, что должно, то, что приказано, то, что поддерживает статус-кво. Тогда сказка не разобьется о жестокую реальность.

Просыпаясь каждое утро после потрясающего сна, Фольга Арбузова обнаруживала, что она у себя в постели превратилась в суперзвезду. Лежа на взбитых сливках кровати, она замечталась… Почти миллиард людей во всем мире грезят о своей любимой киткотерше: знают ее внешность лучше своей, знают ее личность глубже своей, живут одной ею.

Интересно, кто-нибудь поверит в такую банальную вещь, что она проспала Юбилей КитКот? Или нужно придумать что-то более интересное? У Фольги еще оставалось время, чтобы успеть. Но с каждой минутой, проведенной в большой, теплой и мягкой постели, его становилось все меньше.

На изголовье кровати, прямо под огненно-пышными волосами девушки, стоял ее телефон. Он трансформировался в некое подобие робота-человека с дисплеем в виде туловища, с тонкими ручками и ножками и с четырьмя глазами в виде лица. В его позе было что-то коварное и заговорщическое.

Девушка с закрытыми глазами нежилась в пушистом одеяле, лишь на полпути к пробуждению. Секунду назад. Сейчас же она подпрыгнула туловищем, затем подпрыгнула ногами, словно прямо ей на лоб упала бомба вместо сигнала будильника.

– А-А-А! ЧТО СЛУЧИЛОСЬ?! – завопила она.

– Хозяюшка, с добрым утречком, – сказал телефон механически приятным голосом, схожим с голосом Фольги. – Пора вставать. Вы кое-куда опаздываете.

Как жаль, что даже обладая волшебством, нельзя заставить себя проснуться бодрой! Громко и протяжно зевнув, она сказала:

– Ф1, ты где? Подойди к хозяюшке, – девушка массировала пальцами виски.

Ф1 спрыгнул с изголовья кровати на живот хозяйки, отчего она сказала «Ай!», и подполз на четвереньках к ее лицу, ожидая приказа.

– Можешь встать с колен, – сказала девушка, зевнув. Зевота болью отозвалась в голове. Для мэджикфона ее аккуратный ротик показался акульей пастью. – Сколько подписчиков прибавилось? Сколько лайков поставлено и репостов сделано? Есть ли негативные комментарии?

– Да, хозяюшка, – сказал мэджикфон ее искаженным голосом. Он стоял в забавной позе, будто собрался описать Фольге все лицо. Ф1 просканировал камерами лицо девушки и разблокировал экран, фоном там стояла фотография Фольги, с эффектной прической, макияжем и счастливой улыбкой, которая возникает только тогда, когда делаешь селфи. Он зашел в КитКот, нажав на иконку приложения. – Новых подписчиков – 44 444. До миллиарда осталось 2 человека. Отписок – 0. Лайков – больше 44 миллионов. Негативных комментариев – 44.

– Я тебя не просила называть количество отписок, – сказала Фольга, чувствуя, как боль в голове только нарастает. – И почему так мало новых подписчиков? Негативные комментарии удалены? – спросила Фольга, прекрасно зная, что никто негативных комментариев не увидел (не без помощи одного российского хакера, которому Фольга помогла найти кое-какую лазейку, чтобы обхитрить механизмы соцсети КитКот).

– Вам звонили больше ста раз. Даже оставили одно голосовое сообщение, – Ф1 включил его. – «Помоги мне, пожалуйста! Я не выживу в таких условиях. Ты живешь в изобилии, ты живешь, как в раю. Пожалуйста, поделись со мной хоть чем-нибудь! Совсем чуть-чуть. Ты не обеднеешь от этого, ты даже не заметишь, как что-то дала. А для меня это будет спасением от ужасной жизни. Ты на безделушки тратишь больше, чем…»

– Быстро выключи, баловник! – приказала Фольга. Кажется, в глубинах ее глаз сверкнули слезинки. Либо это было отражение витого золота с потолка. Ф1 остановил поток женского голоса, рвущегося от безнадежности и горя. – Это ошиблись…

– Подобных голосовых сообщений на данный момент сорок четыре штуки. Сомневаюсь, что ошиблись. Эта горемычная девушка звонит вам чуть ли не… всегда.

– Сколько раз я перечисляла благотворительным фондам деньги, которые на самом деле были мошенниками!

– Ноль, – сказал Ф1.

– Да, потому что я умею глядеть в души людей… или в то, что от них осталось. И! Сколько раз я тебя просила заблокировать этот номер? – девушка взяла в руку волшебный телефон и потрясла над собой. – У всех людей телефоны – покорные рабы, но у меня… свободолюбивый революционер!

Мэджикфон молчал, понимая, что и так наговорил много лишнего.

Фольга, перевернувшись пару раз, добралась до края кровати, на который и села. Она положила телефон на прикроватную тумбочку и хотела кое-что сказать, но встретилась ступнями с чем-то твердым и живым:

– АЙ-ЯЙ-ЯЙ! – брезгливо вздернула она ноги и только сейчас оглядела свою спальню, заваленную телами красивых мужчин, лишь на немногих из них были праздничные костюмы. – Почему они еще здесь? Почему они вообще в моей спальне?

– Ваша недавняя ночная вечеринка не хотела сбавлять оборотов, – припомнил мэджикфон. – Их уберут через полчаса.

– Ах да, моя ночная вечериночка… – кивнула Фольга. И лучше бы этого не делала. Почудилось, что голова распалась на несколько частей. Только почудилось. – Надо же было как-то утешить тех, кто не получил приглашение… Но куда?.. Куда? – Она терла виски, аккуратно положив ноги, чтобы не задеть одного из подписчиков. Молодой человек – его рельефный пресс был забрызган йогуртом – блаженно бормотал что-то неприличное во сне. (У многих спящих живот был забрызган йогуртом.)

Мэджикфон молчал, специально молчал, коварство никуда не ушло из его глазок. Он вальяжно облокотился на прикроватный светильник.

– Слушай, – продолжила блогерша, – прости, пожалуйста, что я сегодня с тобой так груба, особенно с утра. Я наверное, испортила тебе все настроение на весь предстоящий день.

– Не-ет, вы что, – он как-то обиженно подергал камерами. – В отличие от вас у меня есть функция очистки памяти. Ха-ха!

– Но ведь и ты своей единственной хозяюшке тоже попытался его испортить! – она с укором тыкнула ему в сенсорный живот.

– Можно вам кое-что сказать? – спросил телефон издевательски-сладко.

– Ф1, чуть позже, – девушка встала. – Кстати, я не помню, как легла спать… Ты не знаешь, на вечеринке ничего страшного не случалось с моей головой?

– Вас не было на вашей вечеринке, – ответил он.

– Что? Что ты несешь? Такое ощущение, что не у меня проблемы с головой, а у тебя. Наверное, мне не стоило пить слишком много одного напиточка…

Фольга вышла из роскошной спальни в не менее роскошную ванную. Она любит богатство, поэтому в ее апартаментах на небоскребе в Москва-сити – все самое лучшее и дорогое, как у настоящей принцессы, которая через несколько лет станет королевой. У нее даже хранились оригинальный портрет Екатерины II Великой и настоящая стена с изображением Клеопатры из ее гробницы. Такого нет ни в Эрмитаже, ни в Лувре!

– Что за монстр у меня в ванной?! – Фольга посмотрела в зеркало. Небрежные волосы, помятое лицо, затуманенный взгляд. Она отшатнулась от всего этого. – Ты точно не помнишь, что случилось со мной на вечеринке? – она включила ледяную воду и принялась умываться.

– Вы мне приказали не мешать, – сказал Ф1. – Я тусовался с пылесосом в подсобке.

– Тогда откуда ты знаешь, что меня не было на моей вечеринке? – Фольга искала на полке неподалеку таблетку от головной боли. – Ну и баловник!

Мэджикфон ничего не ответил. А мог бы. Они оба прислушивались к… сонливым бурчаниям фанатов. Фольга проглотила таблетку. Ф1 не выходил из вальяжной позы.