Текст книги "Младшие боги. Пункт назначения – месть"

Лада без спроса села за стол, подальше от царя, и стала рассматривать комнату. Очень красивое помещение: пол гладкий, дощечка к дощечке. На стенах нарисованы диковинные птицы, на потолке изображены небесные светила: солнце, месяц и звезды. Лада переводила глаза с одного рисунка на другой, стараясь не пересечься взглядом ни с кем. Потому что хотелось плакать. От жалости к себе, от одиночества и тоски. Да, ей семнадцать лет, но Лада так привыкла быть маминой и папиной дочкой, старшей сестрой. А теперь она сама по себе, как растение, лишенное корней. И груз вины давит, будто непосильная ноша.

Неожиданно царь успокоился.

– Это же Любавино украшение? – Берендей указал на серебряный браслет.

Лада кивнула:

– Да, мамино.

Она начала снимать браслет – Любава не была ее матерью. Наверное, носить украшение Лада не в праве, и надо вернуть его царю как память о дочери. Но Берендей глубоко вздохнул:

– Ящерка у нас переходила от матери к старшей дочери. Досталось от змеебогов. Храни у себя: Любава считала тебя дочерью.

Он помолчал некоторое время и добавил:

– Я тебя никогда не любил. Из-за тебя Любава с Даниилом отправились в мир людей, заплатив за переход своими дарами. Даниил перестал быть мастером. А Любава… – царь молчал мгновение. – Дочь была великой художницей. Она оформила многие палаты во дворце.

Ладу точно молнией шарахнуло. Вот как! Ее мама нарисовала все эти потрясающие картинки, которыми Лада любовалась весь день. Наверное, родителям было тяжело примириться с утратой талантов. В этом тоже ее вина. А Берендей продолжал:

– У меня никого не осталось. Пусть не по крови, но все же ты мне внучка. Не та мать, которая родила, а та, которая воспитала. Так что ты, Лада, моя наследница. И дворец – твой дом.

По лицу Яровита было заметно, что он хотел возразить царю по поводу матери, но удержался. Лишь желваки заходили. Лада только обрадовалась, что царь признал ее, как Берендей произнес:

– Помочь – помогу. Только самому мне нет причин в ваши разборки встревать. За дочь мстить не буду – с богами я не справлюсь, а людей погублю. У меня и так проблемы. Посвист хотел что-то сказать, но Берендей перебил: – Темно-боги, светло-боги – мне все едино. Лишь бы в мои дела не лезли. Мне бы самому кто пособил.

Его правая рука непроизвольно сжалась в кулак, будто царь едва сдерживался.

Ладе показалось, что ее окатили холодной водой. Хорош дедушка! Наверное, спасибо ему надо сказать, что на улицу не выгнал и помочь согласился. Не такой прием ожидала Лада. Неужели ему все равно, что Любава погибла? Почему он может быть таким рассудительным?! Наверняка же у него и армия есть, и разные волшебные вещи. Ну и черт с ним! Сами справятся.

Все еще сердясь, Лада вспомнила о фотографии и достала ее из рюкзака, затем передала царю.

– Это вам. На память, – произнесла девушка.

Лицо Берендея окаменело, взгляд остановился.

Ладе показалось, что царь едва сдерживается, чтобы не выдать чувства. Он аккуратно взял фотографию и провел по ней, словно погладил. И почему-то именно сейчас Лада не выдержала и разревелась. Слезы быстрыми ручьями побежали по щекам. А потом кто-то прижал ее к себе.

– Поплачь, внучка. Они были хорошими людьми. Не надо стесняться слез.

Лада кивнула: да, о таких близких можно только мечтать – ей очень повезло с родителями и сестрой. Жаль, что она их потеряла.

Лоб царя прорезали вертикальные морщины:

– Лада останется здесь. Нечего ее впутывать в свои войны с темно-богами.

– Не получится, – возразил Яровит. – На Ладу охотится навь – на ней черная метка. Богиня едва убежала от теней в Яви, но и здесь ее обнаружили.

Лада встрепенулась: как же так? На ней же оберег, который дал Яровит. Разве не обошлось? И почему ей ничего не сказали?

– Когда мы летели, – продолжал Яровит, – за нами следовала лишняя тень. Едва заметная, но Крун ее различил. Так что…

Он обернулся к Ладе:

– Извини, не помог мой талисман.

Яровит поведал Берендею обо всем. С каждым словом царь мрачнел все сильнее.

– Да-а-а, дела, – протянул он. – Не догадывался, что все настолько плохо. И не знаю, что посоветовать, чтобы снять навью метку. Сперва поразмыслить надо.

Берендей махнул рукой и крикнул:

– Эй, незнамо кто, видимо-невидимо, слышимо-неслышимо, мечи из печи караваи, калачи!

Волшебным образом на столе оказалась нарядная скатерть с тяжелыми кистями, расписанная изображениями красных птиц. Поверх нее появились блюда с различной едой, и от запахов у Лады заныл живот: несмотря на горе, есть хотелось. А чудеса продолжались: тарелка, стоящая перед ней, наполнилась сама по себе. Картошка, тушеная с мясом, сменилась пышными оладьями со сметаной. Затем последовали пироги с рыбой и чай. Лада быстро наелась: на сытый желудок все же полегче. Тем более, все так вкусно! Хотя, наверное, ей и кусок в рот не должен лезть – какая все же Лада бесчувственная: родители умерли, а она еде радуется. И от этого щеки обожгло жаром.

Глава 7
Волшебная карта

Больше о важном в тот вечер не говорили, царь обещал подумать до утра. Берендей завел с Яровитом скучный разговор о погоде, которая совсем испортилась. Хотя, по мнению Лады, здесь была благодать, не то что в обычном мире, где зима решила задержаться. Начало мая, а снег нет-нет, да выпадет. Посвист резался с Лелем в карты, на которых вместо привычных королей, дам и валетов были изображены неизвестные Ладе боги. Но разглядеть их не удалось: братья были слишком увлечены игрой.

В общем, обычный вечер не очень интересных друг другу людей. Словно и не погибли одни, и жизнь других не висит на волоске. Будто нави не охотятся за Ладой, а темно-боги не готовы развязать войну за правом владеть миром. Все заняты собой и лишь поддерживают видимость общения с другими. Так что Ладе пришлось скучать, пока ее не проводили обратно в опочивальню.

Она долго лежала без сна: слишком много мыслей. О родителях, Берендее, о новых знакомых, волшебных конях, о навьем знаке, который едва виден, о мраке, проступающем сквозь ее глаза. Она достала зеркальце и попросила показать семью. Как же она по ним соскучилась! И тоска эта глухая и безнадежная – не будет долгожданной встречи после долгой разлуки. Изображение больше напоминало живые фотографии, как в «Гарри Поттере». Мама улыбалась, папа шевелил губами, будто что-то рассказывал, а Милена показывала язык. Любимые лица добавили переживаний и прогнали сон.

Значит, ее преследуют и в этом царстве? И стоило тогда перебираться сюда? Могла бы остаться в родном мире. Там все привычное, и друзья есть. Но если верить Посвисту, то и друзьям угрожала опасность. А здесь настолько одиноко и страшно, что хочется постоянно плакать. Хорошо, Милена не видит, а то бы задразнила: «Рева-корова!» Хотя сестра теперь никогда не произнесет этих слов. Ладе было трудно держать лицо, она чувствовала себя слабой и беззащитной. Полночи она провела без сна, и утром проснулась совершенно разбитой.

Что интересно, волосы снова стали прежней длины – чудо оказалось однодневным. Вчерашняя служанка помогла одеться в длинное оранжевое платье с зеленым узором и сопроводила в царский кабинет. Там уже собрался небольшой совет: царь, Яровит и Посвист с Лелем. Комната была обшита досками из темного дерева, на полу лежал синий ковер с толстым ворсом. На коричневом овальном столе была разложена карта. Но Ладу первым делом заинтересовали пироги, стоящие на отдельном столе. Она цапнула кусок с брусникой и отпила чай. Жаль, что мама редко пироги пекла, до чего же они вкусные. Она прошептала незнамо кому: «Спасибо». И тут же ощутила прикосновение: невидимка погладил ее по голове.

Лада подошла к остальным: мужчины внимательно разглядывали карту Диви. Девушка прислушалась к разговору, и кое-что стало понятно. Где-то на севере был отмечен остров Буян. Название вроде известное из сказок Пушкина, но ничего конкретного об острове Лада не помнила. Берендеево царство занимало собой центр карты. На северо-востоке было указано Тридевятое царство, на востоке – земли царя Гороха. Лада слышала в каком-то мультике выражение: «При царе Горохе». Мол, когда-то давным-давно. А оказывается, этот царь реально существует. То есть не реально, а в Диви, но все равно.

Заштрихованная территория обозначала ничейные земли. Туда, как поняла девушка, лучше не соваться. А красными крестами пометили места переходов. Они были одинарными, двойными и тройными.

– Одинарный – между миром Диви и человеческим, двойной соединяет с Правью, а тройной ведет в Навь, – пояснил Яровит. – Только эти два перехода находятся на острове Буяне – центре мира. А одинарные раскиданы везде.

Если приглядеться, то возле крестиков всплывали надписи: они указывали место, где окажешься в другом мире после перемещения.

Лада рассмотрела на карте три разноцветных кольца: они были изображены на северо-западе карты: рыжее в светло-сером, а светло-серое в желтом, как матрешки. А потом карта словно ожила, кольца запульсировали, изображение обрело объемность. Лада молча наблюдала, как на острове Буяне вырастает дерево с разноцветными листьями: зеленые соседствовали с красными, желтыми и побуревшими. Рядом с деревом возник настолько белый камень, что девушке показалось, будто ее ослепили зеркалом. На бумаге проступили деревни, леса, протянулись серыми нитями дороги. Казалось, скоро можно будет различить людей. Блеснула вода, повеяло прохладой, красные кресты потекли кровавыми ручьями, а затем точно тень пронеслась над картой, и все исчезло. Девушка отпрянула от стола.

– Это Медное, Серебряное и Золотое царство, – продолжил Берендей как ни в чем не бывало. – Но вход туда закрыт.

– Их захватили темные боги, – добавил Яровит: – Морок, Мара и Чернобог. Поэтому путь в царства нам заказан.

– Может, нам и не надо туда? – предположила Лада. – Кстати, у меня метка пропала.

Она произнесла это как бы между прочим, а сама внутренне сжалась: что ей сейчас скажут?

Лель и Посвист быстро переглянулись, и Ладе стало не по себе: возникло ощущение, что от нее скрывают правду.

– Дело в том, – начал Яровит, – что метка не пропадает бесследно. Я уже говорил. Она уходит внутрь.

Лада разозлилась: да что он ее пугает?! Мало ли что говорил! Она чувствует себя прекрасно! И не хочет больше думать об опасности. Нет метки, значит, все хорошо! Лада зажала уши:

– Хватит с меня!

Никуда она больше не пойдет, а останется во дворце! Лада не героиня из древних мифов, она обычная девушка. «Заурядная серая мышка», – как обозвал ее Лель. Ну и что! Зато у прежней Лады была спокойная жизнь и любящая семья.

Лель схватил ее за руки:

– Посмотри на меня.

Лада затрясла головой: пусть он от нее отстанет! Ладе хотелось пнуть парня, чтобы тот понял, как ей сейчас плохо. Но Лель не унимался:

– Просто посмотри на меня.

Ладе пришлось взглянуть, иначе не отпустит. И тут же она ощутила, что успокаивается, ярость куда-то исчезла. В последние дни она очень непонятно себя ведет: то плачет, то злится. Хотя ничего странного – это защитная реакция организма. Да еще метка сказывается. Яровит усадил ее на стул и пододвинул блюдо с пирогами. Похоже, все уже в курсе, что еда действует на Ладу благотворно. Девушка покорно взяла пирожок.

Нарушил молчание Берендей:

– Чудище Поганое рать собирает. Об этом давно слухи ходили, но карта только недавно показала.

Царь ткнул в низ рисунка, там были изображены красные стрелы, устремленные вверх.

– Горох на послания не отвечает, думает за горами своими отсидеться. Так что у меня каждый воин на счету.

Он рубанул воздух рукой:

– Даже не знаю, как людям сказать. Надежды на победу мало, там войско огромное, а нам придется ополчение созывать. За что такое наказание?

– Это не наказание, – ответил Яровит, – это Чернобог свою жатву собрать хочет, усилиться за счет войны. Потому нам и надо победить темно-богов. Главное, чтобы остановить метку и сохранить жизнь Ладе. Знать бы, кто ее отец…

Лада не выдержала: почему они обсуждают ее, словно она находится в другом месте, а не рядом?

– А светлый бог не мог быть моим отцом? – спросила она.

Ответил Посвист:

– Теоретически. Если это был Род – из тех богов, которые совмещали обе стороны. Но Род давно вернулся в Пра-океан.

Лада не сдавалась:

– А просто светлый бог? Без совмещения?

– Нет, – ответил Яровит. – Светло-боги не могут влиять на навь, как это сделала ты при переходе сюда.

Лада не согласилась:

– Или навь сама отпустила меня! Ведь ей нужно было лишь оставить на мне знак. И, возможно, не чтобы убить, а чтобы следить!

Яровит потер лоб: Лада тоже так делала, когда надо было хорошенько подумать.

– По-любому, от метки надо избавиться, – ответил Лель. – Ты нам мертвая не пригодишься, да и со встроенным передатчиком для навей – тоже.

Ладе взгрустнулось: все оценивают ее с точки зрения собственной выгоды: чтобы сохранить равновесие, чтобы победить темно-богов, чтобы Берендей не так сильно страдал от потери дочери. А если бы Лада была не нужна, все бы просто наплевали на нее. Но раз надеяться не на кого, Лада сама позаботится о себе. А пока ей надо кое-что понять.

– Значит, мы родственники? – спросила Лада. – Вы сами так говорили.

Лель рассмеялся:

– Точно! Дошло, наконец! Твоя мама Жива и наша с Посвистом мать Макошь – родные сестры: Жива давала жизнь, Макошь ее отмеряла.

– Понятно, – выдохнула Лада, хоть с Лелем и Посвистом разобралась. – А отец ваш кто?

Блокнот пополнился схемой: Лада изобразила в нем Живу и Макошь. Рядом с Живой вновь возник знак вопроса – Ладин отец неизвестен, ниже девушка написала собственное имя. Теперь осталось добавить двоюродных братцев.

Мысли перескочили на другое: интересно, а можно вернуть жизни ее родителям? Звучит бредово, но… Ведь и в сказках убитого героя часто воскрешали. Верный волк ловил вороненка и заставлял ворона принести живой и мертвой воды. Сначала омывали тело мертвой водой, чтобы исчезли раны. А затем – живой, и человек поднимался как ни в чем не бывало. Только почему все об этом молчат, и Берендей тоже? Но ничего, Лада об этом еще спросит у Круна – похоже, ворон к ней хорошо относится и правду скрывать не станет. А пока девушка на полях записала: живая и мертвая вода.

– У нас разные отцы, – ответил Посвист. – Мой Стрибог, бог всех ветров, у Леля – Перун, бог грозы. Он был верховным богом после Рода.

Да-а, у богов было не менее запутанно, чем у иных людей. Генеалогическое древо вышло ветвистое. Но хорошо, что записала, иначе бы точно все забыла.

– Причем я – старший, а он – младший, – поддел Леля Посвист.

Лада нахмурилась:

– Подождите! Но в школе же наоборот было!

– Ну могу же я хоть раз в жизни побыть старшим! – притворно возмутился Лель. – Так хотелось братом покомандовать.

И все рассмеялись.

Только Ладе было не до смеха, она многое не понимала.

– А Род – это кто? – спросила Лада.

– Первый из богов, он вышел из Пра-океана, – поведал Посвист.

– Подожди! – осадила его Лада. – Я сейчас совсем запутаюсь. Пра-океан – это что?

– Разумная материя. Оттуда появился первый бог, туда возвращаемся все мы. Род создал остальных богов и поделил их на темных и светлых. Он сотворил землю и небо, первых людей и вдохнул в них душу – взял ее частицу из Пра-океана.

Лада хотела продолжить расспросы, но Берендей постучал карандашом:

– Теперь о деле. Надо найти того, кто подскажет, что делать с меткой и какие существуют способы исцеления.

– К бабе-яге ее отвезти? – спросил Посвист, голос выдал его напряжение.

– Или искупать ее в трех котлах? – предложил Лель. – С кипяченой водой, студеной и с чем-то еще.

Лада от возмущения едва не завопила: они ее угробить хотят?!

– Не сразу, – ответил Берендей. – Лучше сначала с Оракулом посоветоваться.

Лада подняла голову, оторвавшись от созерцания карты. Все смотрели на нее так, словно размышляли, каким способом сподручнее ее убить. Да уж, добрые боги, светлые. И похоже, что баба-яга – это крайнее средство, на случай неудачи. Даже страшно представить, что ее там ожидает.

– Оракул находится на ничейных территориях. К нему лучше добираться через мир людей, – подытожил Яровит. – Это не так опасно. Тем более, если получится отцепиться от навей.

Лада встрепенулась: может удастся с друзьями повидаться? Или хотя бы позвонить? Передать, что все у нее в порядке. Она постаралась скрыть радость: а то вдруг передумают?

Глава 8
Прощание с Берендеем

Историк был помешан на славянской истории. А вот Лада относилась к предмету равнодушно – исторические даты вечно путались, словно провода наушников. Да и читать про сражения – тоже малоинтересно. Зато на истории можно потрепаться с Настей или посидеть в интернете, достаточно было подкинуть историку тему для обсуждения. Вот и на одном из последних уроков историк, получивший прозвище Гусек за выпяченные губы, резко свернул на злободневную тему.

– Тут вышел фильм, – начал Гусек про недавний бестселлер. – Видели, наверное. Из него можно почерпнуть, что до христианства народ русский ходил в грязи и ел гнилое мясо. Все русские персонажи одеты как с помойки Мордора!

Народ в классе оживился: историк сел на своего любимого конька.

– А ворота! Которые берсерк валит голыми руками! – гневался Гусек. – Двери столицы государства! Кто видел Магдебургские врата, которые наши уперли из Сигтуны, тот имеет представление о дверцах того времени.

Магдебурские врата Лада смутно помнила – они вроде были установлены в каком-то новгородском храме, сделаны из бронзы и украшены рельефными изображениями.

– Участие новгородцев в походе – спорный вопрос, – возразил Курнов с первой парты.

Лада обрадовалась: все, сейчас Гусек начнет протестовать, бегать возле доски, всплескивать руками и спрашивать никого не станет.

Так и вышло. Историк рассказывал, что русичи, по данным современников, были красивыми людьми, одевались ярко и заметно. А мужчины даже окрашивали бороды в каштановый цвет. Потом обсуждение переключилось на мифологию.

– Нет никаких реальных данных! – горячился Курнов. Он был призером Всероссийской олимпиады по истории, поэтому часто спорил с Гуськом. – Никаких! Есть упоминания некоторых богов в летописях – и все. Ни полного пантеона, ни кто чем ведал, ни деления по регионам – ничего.

– А что могло остаться? – возражал историк. – Христианство старательно уничтожило все капища, все изображения старых богов. Да и дерево не вечный материал, все сгнило. Эх… Только из сказок и можем догадываться, что было на самом деле. Да и по аналогии с мифологией соседних стран.

Гусек мечтательно посмотрел на потолок, словно ему открылось там неведомое знание.

– Мировое дерево, – произнес он, – ось, символ, присутствующий в мифологии у многих народов и древних славян. Корни – подземное царство, крона – мир богов, а ствол – земное пространство. Какая стройная легенда – это же надо иметь такое воображение, чтобы придумать. И чтобы на века сохранилось. Навь, Правь и Явь. Да, письменных источников о древе не сохранилось, но есть песни, загадки…

Историк вдохнул побольше воздуха, намереваясь разразиться длинной тирадой, но грянул звонок. Лада с облегчением встала: кому интересно слушать про это? Да и неизвестно, было так на самом деле или нет? Она почти вышла из класса, как ее окликнул Гусек:

– Берендеева, а ты в курсе, что Лада – имя славянской богини?

Девушка пожала плечами, мама всегда говорила, что Лада – обращение к любимой в Диви.

Жаль, что Лада не очень прислушивалась к Гуську, сейчас бы эти сведения пригодились – в голове не царил бы хаос. А так сведения были отрывистыми – вспомнить все не получалось. После совещания начались сборы, Лада не ожидала такой быстроты, хотя и понимала, чем вызвана спешка. Берендей сообщил, что подобные метки, как он узнал, действуют быстро – убивают своего владельца за неделю. Вот и весь срок, отмеренный Ладе. Только верить в это не хочется! В детстве, казалось, время тянется до бесконечности. Пока дождешься Нового года или дня рождения, целая вечность проходит. А теперь время ускорилось, словно поезд, набравший ход. А папа говорил, что у взрослых оно несется мельканием карусели: год за годом.

Интересно, как Лада будет ощущать приближающийся день смерти? Звуком шуршащего песка, неумолимо отсчитывающего мгновения в песочных часах? Или ритмичным тиканьем ходиков? Или визгом тормозов несущегося автомобиля, готового снести все на своем пути? Она выдохнула: на целое мгновение Лада разучилась дышать, словно этот миг уже наступил.

Сборы проводились без нее, да Ладе и нечего было брать: вся одежда на ней, в рюкзаке лишь запасные носки да белье. Служанка принесла пару домотканых штанов да три рубашки про запас, но в таком не походишь – эта одежда для ролевиков хороша, а обычные люди подобное не носят. Будут на Ладу пальцем показывать, да у виска многозначительно крутить. Хотя… В Диви же все в подобном ходят, так что и Ладе сойдет. Девушка решительно нацепила на себя льняные портки и завязала их на талии и щиколотках. Поверх надела рубаху, та оказалась длиной до середины голени, сбоку разрезы до бедер – при ходьбе удобно: нежно-голубого цвета с синим узором у горловины.

Лада подпоясалась оранжевым поясом, сплетенным из тонких полос кожи, и обула такого же цвета короткие сапоги. Удобно и красиво.

Эх, жаль, на рынок так и не выбрались, хотелось посмотреть на волшебную ярмарку. На гусли-самогуды, сапоги-скороходы, и что еще есть в сказочном арсенале? Даже обидно, что Лада ничего не увидела.

Папу как-то послали в служебную командировку в Германию на три дня. Лада, когда отец вернулся, пристала с вопросами: что видел, куда ездил? Но папа ответил, что, кроме аэропорта и завода, куда его отвезли, ничего не рассмотрел. Вот и у нее так же: попала в другой мир, а ощущение, что смотрела на него из окна быстро несущегося экспресса. Хотя… Волшебные кони, гуси-лебеди, царский дворец – есть о чем рассказать.

В опочивальню заглянул Лель.

– Готова? – поинтересовался он.

Лада кивнула.

– Гребень возьми, – посоветовал он.

– А разве можно? – Лада растерялась: все же золотая вещь.

– Конечно! – ответил Лель. – Этого добра полно в каждом доме. Есть такие, после которых волосы в локоны закручиваются или в прическу укладываются. Я как-то пошутил над Посвистом…

Поведать о проделке Лель не успел: в дверях нарисовался бог ветра.

– Бегом к выходу! – скомандовал он.

Лада едва поспевала за братьями. Части дворца находились на расстоянии друг от друга, а все эти переходы построены были для того, чтобы не топать под открытым небом. Удобно, но долго. Путники собрались возле запасного выхода. Видимо, именно здесь разгружались телеги, которые Лада вчера видела. Но сегодня никого не было. Все оделись по-походному: высокие кожаные сапоги, плотные брюки, рубашки навыпуск, подпоясанные кожаным ремнем. У Яровита на боку висел боевой топор, у ребят – мечи. Лишь Лада была без оружия. Да и зачем ей? У нее один способ спасения: закричать и убежать подальше от опасности.

Берендей держал в руках нож.

– По одному, – сказал царь.

Каждый протянул ему руку. Берендей уколол ножом указательный палец сначала Яровита, затем Леля с Посвистом. Последней была Лада. Недоумевая, девушка протянула руку: зачем это нужно? Но когда капли крови упали на пол, Берендей начал шептать:

– Кровь-руда, отзовись, Малой каплей пролись.

Как за речкой-рекой вставали три девицы: одна заря-заряница, красная девица. Вторая – полуденный день, а третья – ясная ночка. Вели девицы хоровод, вели звездам счет. И говорили заветные слова: «Ты, ясная звездочка, дай силу, чтобы затворить кровь-руду в человеке. Чтобы кровь-руда на себя чужой взгляд взяла. Отвела от человека зверя лютого, недруга лихого, тень злую. Пусть идут они за кровью-рудой и не тронут человека. Слово наше крепко, намерения чисты, а воля сильна. Что сказали, то и сбудется».

Ладе чудилось, что воздух вокруг гудит, становится плотным, электризуется. Волосы поднялись в воздух, как змеи Медузы Горгоны. Слова Берендея обволакивали, проникали в уши, вытесняли мысли из головы. Все плыло перед глазами, казалось, что мир раздвоился, и уже рядом с Лелем стоит его двойник. И Яровит с Посвистом обзавелись клонами, и сама Лада. Но тут Берендей замолчал, и воздействие заговора прошло. Лада очнулась и поняла, что на самом деле видит собственную копию.

Берендей кивнул на прощание головой и пошел прочь. Двойники развернулись и отправились за царем к центральному выходу.

– Что это? – спросила девушка.

– Магия крови, – пояснил Яровит. – В Берендеевом роду ею владеют все. Теперь навь за кровяниками отправится, на некоторое время потеряет нас из вида. Но на всякий случай…

Он натянул на голову Лады шапку.

– А это что? – удивилась та.

– Шапка-невидимка, – ответил Посвист. – От нави не помогает, но от людей прячет. Лучше подстраховаться.

– Мы не знаем, есть ли у темно-богов пособники среди людей, – добавил Яровит. – На меня с ребятами наведены чары – все увидят в нас ремесленника с подмастерьями.

Он распахнул дверь и быстрым шагом направился к крепостным вратам. Лада натянула шапку. Ощущения были странные: словно она смотрит на мир через окно, залитое дождем, – очертания предметов расплывались. Ладе очень хотелось посмотреть в зеркало: ее на самом деле не видно? Или, если приглядеться, можно различить очертания?

Посвист велел дать руку, чтобы девушка не потерялась. Похоже, шапка-невидимка действовала. Бог ветра схватил ее за запястье, и Ладе пришлось едва не бежать, она с трудом успевала за ним. Стражники пропустили их без лишних вопросов. Яровит пошел по боковой улице, здесь было мало народа. Лишь двое мальчишек носились по деревянной мостовой, играя в догонялки. Ладу уколола зависть: хотела бы и она не мчаться неизвестно куда, а вот так беззаботно проводить время. Но теперь это осталось в далеком прошлом. И неясно, наступит ли будущее.

С улицы свернули в переулок, с него – на центральную улицу, которая вела к городским воротам. Там их вновь беспрепятственно пропустили, и путники очутились рядом с ярмаркой. На Ладу обрушился гвалт голосов, мешанина запахов и красок. Ветер доносил аромат свежих пирогов и жареного мяса, к ним примешивался медовый и пряничный дух. В глазах рябило от обилия красного, желтого, синего, зеленого, фиолетового, золотого. Доносились обрывки слов: «Кому шали, платки, скатерти!», «А вот сапоги: крепкие, вечные!», «Свежее молоко!». Возле прилавков толпились люди. С опозданием Лада вспомнила, что сегодня суббота. Наверное, и в сказочном мире люди в этот день отдыхают и ходят на рынок за покупками.

Яровит свернул влево и повел остальных вдоль ярмарки. Лада взглядом проводила прилавки: почему-то остро захотелось пряника. С чаем. Чтобы не спеша сидеть за столом на солнечной террасе и пить чай, налив кипяток из пузатого самовара, который до этого растопили щепками и еловыми шишками. А в заварку чтобы добавили листья малины, черной смородины и земляники, щедрой рукой насыпали туда же ягод. Так было, когда Лада гостила на даче у Насти, и тогда ей все это очень понравилось.

В принципе, в шапке-невидимке удобно было воровать. Захотел и взял без спроса что пожелаешь. Тот же пряник. Только станет ли украденная вещь также невидимой? Или будет висеть в воздухе, выдавая вора? Девушка задумалась: одежда сама по себе по городу не расхаживает, значит, пряник тоже исчезнет. Хм, прикольная штука. Но, может, в сказочном мире есть устройства для обнаружения шапок-невидимок? Наверняка же знают про эту возможность.

Путь привел к деревянной ладье, Лада видела такие по телевизору. На Ладин взгляд, всего лишь большая лодка с двумя светло-серыми парусами. Спереди ладья была украшена драконьей головой на длинной шее и выкрашена в кирпичный цвет. С борта спускалась широкая доска, по которой сновали грузчики – они что-то перетаскивали в тюках и бочках.

– Нам сюда, – сообщил Яровит. – Лада, шапку не снимай. Никто не должен тебя обнаружить.

Бог воинов взбежал на палубу, остальные остались ждать. Ладу одолели сомнения: как же она поплывет на корабле? Непохоже, чтобы здесь были каюты. А в суматохе на нее легко наступят или толкнут. Не спрячешься. Да и с туалетом как? Она долго терпеть не сможет: все-таки обычный человек, а не бестелесный призрак.

– А сколько нам плыть? – прошептала Лада.

– Часов пять, – ответил Посвист. – До перехода.

Лада выдохнула: тогда ничего.

Показался Яровит, он приглашающе махнул рукой. Лада следом за братьями поднялась на палубу. Не очень широкая – размером с комнату, оставлен небольшой проход от носа к корме. Все остальное заставлено товаром. Возле кормы натянут навес: туда Яровит и повел остальных. Лада забралась под навес и села на скамью. Рядом стоял деревянный кругляш – вместо стола. Все было намертво прикручено к палубе – и не сдвинешь. Путники с трудом разместились – места не хватало.

– Отплываем, – сказал Яровит. – Ветер попутный, так что скоро доберемся.

Ладе хотелось на палубу: здесь было слишком тесно и ничего не видно.

– Пошли на борт? – неожиданно предложил Посвист.

– Только шапку поглубже натяни, а не то сдует, – посоветовал Лель.

– Я обеими руками держать буду, – обрадовалась Лада, пожалев, что у шапки нет веревочек, чтобы завязать под подбородком.

Яровит остался под тентом, сообщив, что подремлет. Лель вышел первым, за ним – Лада, замыкал Посвист.

Лада раньше почему-то считала, что древние корабли передвигаются с помощью гребцов и весел. А паруса – так, вспомогательно. Но ладья оттолкнулась от берега, гребцы вывели ее из порта, а затем Посвист подул, и ветер наполнил паруса. Гребцы подняли весла, они были без надобности.

– Слушай, – обратилась Лада к богу ветра. – Тебе плохо не станет, как тогда, когда навей отгонял?

– Нет, – ответил тот. – Это в Яви чудеса почти невозможны. Только Перун, наверное, бы смог. Да Кощей… В Диви с этим проще. Ты, кстати, не задумывалась, почему весна задерживается?

Лада пожала плечами. Может, полюса смещаются? Или промышленные выбросы виноваты? А кто-то говорит, что из-за климатических войн.

– Люди чаще разводятся, – подхватил Лель, – много несчастных среди них. Стали злее, грубее, равнодушнее.

– Да, – согласился Посвист, – это постарались темно-боги. Из-за того, что преимущество на их стороне.

– Нам очень нужна твоя помощь, – обратился к Ладе Лель.

Девушке стало смешно: Лель говорит с ней, а смотрит вбок, потому что не видит. Она кивнула, а потом сообразила: этот жест Лель тоже не разглядит.

– Я согласна, – ответила Лада. – Только… Я же не знаю, подскажет ли Оракул, как избавиться от метки.

Лель с Посвистом переглянулись.

– Мы будем искать способы, – произнес Посвист. – И обязательно найдем средство, чтобы спасти тебя.

На душе потеплело: Лада не одна. И хотя рано говорить о дружбе, но что-то наметилось между нею и попутчиками: военное братство. Когда за своих стоишь горой даже тогда, когда они неправы. Потом можно настучать по ушам, а в драке бьешься, как за себя самого. И знаешь, что твоя спина всегда прикрыта. А в походе с тобой разделят последнюю корку хлеба, вытрут сопли и слезы, дадут пендель в нужном направлении. В общем, отношения как между старшими братьями и младшей сестренкой.