Текст книги "(Не) настоящий наследник"

Глава 13
Амир

В комнате полумрак. Жалюзи лишь приспущены. Я трясу головой, прогоняя морок. Оглядываюсь.

Похоже, Катя спит. Вон, силуэт на кровати под одеялом. Тихо ступая, иду к ней.

Встаю и смотрю на нее. Сейчас, во сне, она такая спокойная. И красивая. Аккуратно пальцем убираю прядь волос со лба. Катя переворачивается и чуть скидывает с себя одеяло. И мой взгляд сразу же упирается в оголенное плечо. Бретелька сползла и грудь тоже чуть оголилась. Всего немного, но мне сейчас и это кажется самым возбуждающим.

Я сажусь на корточки рядом с кроватью, упираюсь локтями в матрас и сжимаю руками голову.

За что мне это все?

Это похоже на пытку.

Находиться рядом с женщиной, которую хочешь, и бояться дотронуться до нее. Тяну пальцами волосы и слышу тихое бурчание. Перевожу взгляд на Катю. Она что-то бормочет во сне. Потом хмурится и начинает мотать головой из стороны в сторону. Мне кажется, она готова заплакать во сне.

Кладу ладонь ей на лоб, а потом обхватываю лицо руками. И она как будто успокаивается, но всхлипывает.

Ей точно что-то снится.

Глажу ее по лицу, едва касаясь.

– Тихо, Катя, тихо. Все хорошо. Это сон просто. Тихо, – шепчу мягко и чуть слышно, а рука сама сползает вниз. На шею, а потом и на плечо. Такое хрупкое и нежное.

Кончиками пальцев провожу по коже.

Брови Кати дергаются и рот приоткрывается. Смотрю на мягкие губы и понимаю, как сильно хочу испить ее. Насладиться ее вкусом.

Веду пальцы ниже, на ключицы. И еще ниже.

Но тут Катя рукой трет глаза и приоткрывает их. Часто моргает и щурится. Не сразу замечает меня, а, когда видит, громко ахает и подпрыгивает на кровати. Садится и тянет на себя одеяло. До шеи.

– Катя, не бойся, – говорю я.

– Что вы тут делаете? – спрашивает испуганно.

– Тебе сон плохой приснился. Ничего не произошло. Не пугайся.

– Я сама со сном справлюсь. Зачем вы здесь? Выйдете, пожалуйста. Это же моя комната.

– И это мой дом, – усмехаюсь я, качая головой. – Катя, ничего страшного не произошло. Мы же не договорили. Поэтому я и пришел.

Вру. Потому что меньше всего я хочу сейчас говорить.

– Подвинься, – встаю с пола и сажусь рядом с Катей на кровать. – Что тебе приснилось? Почему ты так испугалась? Мне кажется, ты хотела заплакать. Мне стало жаль тебя.

Пальцем осторожно убираю сбившиеся волосы с ее лица.

– Мне часто снятся кошмары, – отвечает тихо. – Амир, выйди, пожалуйста. Ночь. Я хочу спать. И тебе надо отдохнуть.

– Кать, – подцепляю бретельку и возвращаю ее на плечо, но руку не убираю. – Ты очень красивая и чувственная женщина. Дай раскрыться себе. Давай попробуем с поцелуя, да?

Я тут распинаюсь перед ней, чего никогда не делал ни перед одной бабой, а она сидит и не дышит. Смотрит упрямо в стену. Я ведь хочу ласково с ней. Не срывать насильно поцелуи, а получать их с желанием. Сколько у нее мужика не было? Против природы не попрешь. По себе знаю.

Последние дни все гудит у меня. От одного взгляда щемит везде. И душ уже не спасает.

Сжимаю ее за плечо и наклоняюсь.

– Кать, – шепчу в губы. – Давай попробуем? Мы же ничего не потеряем. Ты мне нравишься. Я тебе тоже. Ведь так?

Губами трусь о ее губы. А потом чуть нажимаю на них. И зажмуриваюсь. До того накрывает меня, что боюсь потерять контроль.

Я не знаю, как у нее это получается, но это раздражает. Я не хочу так.

Поэтому, чтобы избежать этого, должен получить ее прямо сейчас. Чтобы закрыть вопрос и закончить эту пытку. Надавливаю чуть сильнее. Обхватываю ее за спину.

– Катя, – шепчу горячо, отрываясь и короткими поцелуями покрывая ее лицо. – Я так долго ждал тебя. Катя. Будь моей. Я все сделаю для тебя. Для тебя и для твоего сына. Катя. Катерина.

У меня окончательно сносит крышу. Остатками разума я понимаю это. С усилием укладываю Катю на спину, продолжая целовать и удерживая одной рукой ее руки. А вторую руку завожу под одеяло. Касаюсь ее ноги. Горячая нежная кожа. Мягкая и такая манящая.

Громко выдыхаю, ведя руку вверх. Тело Кати еще напряжено, но я сумею ее расслабить.

– Катя, – хриплю ей в губы, приближаясь к главному. Медленно, но уверенно. – Девочка моя.

И вот, когда уже кажется, что все. Когда Катя немного обмякает в моих руках. Когда я почти касаюсь самого сокровенного.

Раздается крик, который оглушает и ошарашивает одновременно:

– Нет!

От неожиданности отшатываюсь от нее и непонимающе смотрю.

А Катя… Катя садится, обхватывает себя руками и дрожит. Дрожит так, что даже в полумраке я вижу это. Да ее просто трясет.

– Нет. Нет. Нет, – повторяет она в каком-то безумии. Обнимая себя еще крепче и опустив голову. – Нет. Не надо. Не надо. Нет.

– Катя. Что с тобой? Успокойся, – тянусь к ней рукой.

Она вскидывает на меня какой-то безумный взгляд и мотает головой.

Да что с ней?!

– Катя? Врача вызвать? – я и сам уже боюсь. – Катя?

Она сильно зажмуривается и распахивает глаза через несколько секунд. Смотрит уже более обдуманным взглядом.

– Умоляю, нет, – голос уже тише.

– Чего ты боишься, Катя? Что пугает тебя? Расскажи мне.

Придвигаюсь к ней. Она пытается, наоборот, отодвинуться, но я обнимаю ее. Прижимаю к себе.

Я ничего не понимаю. И это злит. Я привык быть в курсе всего, что происходит вокруг меня!

– Катя, – шепчу ей в волосы, – расскажи мне.

Она глубоко вздыхает, но не вырывается из моих объятий и я рукой ощущаю ее горячее дыхание. И что-то подсказывает мне, что сегодня я получу, наконец, ответы на свои вопросы.

Глава 14
Амир

Она молчит какое-то время. А потом начинает тихонько раскачиваться взад-вперед. Едва ощутимо, но я чувствую это руками, которые обнимают хрупкое и дрожащее сейчас тело.

– Их было трое, – голос Кати такой тихий, что я замираю, чтобы не пропустить ни слова. – В тот вечер бригадир смены сказал, что надо будет остаться, чтобы пересчитать поступившие продукты. Я раньше никогда этого не делала. Но он сказал, что поможет. Он и еще двое из моей смены. Всех троих я знала лично и поэтому не почувствовала ничего такого. Когда подсчеты закончили, была уже ночь. Не помню точно. Наверное, часов одиннадцать или двенадцать.

Катя вздыхает и я понимаю, что вот эти подробности – это попытка отсрочить основное. Отодвинуть. Я уже догадался, что она мне хочет рассказать. Я многое повидал в этой жизни. Поэтому сильнее обнимаю ее. Ведь самое тяжелое – не поделиться своей болью, самое тяжелое происходит потом.

– Виталий предложил расслабиться и достал откуда-то из-под стола бутылку, – продолжает Катя. Сейчас она смотрит перед собой, в стену и продолжает раскачиваться, уже не так сильно, но все равно. – Я не хотела. Правда, не хотела. Насмотрелась на брата и его дружков. Алкоголь всегда вызывал у меня отвращение. Но Виталий сказал, что это снимет усталость и напряжение. А потом он отвезет меня домой. Они все трое уговаривали меня. Один бокал… И я… – Катя опускает голову, – я согласилась. Я сама… сама виновата…

Плечи начинают подрагивать. Слышатся тихие всхлипы.

– Катя, успокойся, девочка. Не надо. Тихо. Это все в прошлом. Катя, не плачь, – за голову прижимаю ее к себе. – Не надо. Я все понял. Не надо дальше.

Впервые за долгое время у меня начинает щемить сердце. Я как будто сам чувствую ее боль.

– Нет, – она чуть отталкивает меня и садится прямо. – Потом они изнасиловали меня. Все трое. Я никогда не забуду этого. И вам лучше знать это.

Она опять переходит на «вы» и становится какой-то холодной. Чувствую ее холод и то, как она пытается выбраться из моих объятий. Но нет. Я не отпущу ее. Теперь уже точно нет.

– Я все понял, Катя. Не надо дальше.

– Почему? – поворачивается и зло сверкает глазами. – Противно стало? Думали, так не бывает? В вашем идеальном мире? Да! Они изнасиловали меня! Я сама виновата! Сама!

– Что ты говоришь, Катя?! Ты не виновата! Успокойся. Скажи мне, почему ты не пошла в полицию? Ты родным рассказала?

– Почему же «не пошла»? Я пошла, – усмехается. – Написала заявление. И знаете, что услышала от следователя?

Я молчу, хотя внутри меня все закипает. Я злюсь, примерно представляя, что она скажет мне.

– Я все придумала, чтобы денег с парней стрясти. Вот так и сказал, – Катя усмехается, а у самой по щекам слезы. Такие тихие, безмолвные слезы. Словно плачет ее душа. – Я сама осталась, сама согласилась выпить. И сама… – закрывает лицо руками.

– А экспертиза? – убираю с лица ее руки. – Экспертизу делали? Катя?

– Нет, – отворачивается и опускает взгляд. – Я в душ сразу же пошла, как домой смогла вернуться. И следователь сказал, что я специально это сделала. Теперь доказательств нет. Только мои слова. Мои слова против слов этих троих.

Катя вдруг падает на кровать, утыкается лицом в подушку и я слышу всхлипы.

Глубоко выдыхаю и накрываю ее собой.

– Катя, успокойся, – шепчу ей в волосы. – Катя. Котенок, – ладонью провожу по волосам. – Все будет хорошо.

Приподнимаю и беру на руки. Целую ее в лоб, прижимая к себе.

– Бедная девочка. Спасибо, что рассказала.

– Амир, – всхлипывает, – отпусти меня. Пожалуйста.

– Нет, Катя, теперь я не отпущу тебя. Пока не вылечу. Пока не верну к прежней жизни. Знаешь, какое самое лучшее лекарство?

Поднимает на меня взгляд и мотает головой.

– Месть, – твердо произношу я. – Только месть.

В глазах Кати появляется испуг и она продолжает мотать головой.

– Потом поговорим, – целую ее в лоб и кладу на кровать. Накрываю одеялом и сам сажусь рядом. Смотрю на тонкую подрагивающую от последних всхлипов фигурку. Я не хочу отпускать ее. Сейчас не хочу. Ей нельзя быть одной.

У меня куча вопросов к ней. Но задам я их потом. Теперь я знаю, что надо делать.

– Амир, – тихо зовет Катя.

Наклоняюсь.

– Мне страшно, – шепчет Катя и я ложусь рядом. Обнимаю ее и прижимаю к себе.

– Ничего не бойся. Теперь ты со мной, – говорю тихим, но уверенным голосом. – Спи. Тебе надо отдохнуть. Завтра поговорим.

– Амир… – вдруг сама кладет ладошки мне на грудь. Этот такой невинный жест заставляет меня замереть.

– Спи, Катя, – глажу ее по спине. – Спи. Ничего не бойся. Теперь все будет иначе.

Глава 15
Амир

Я и сам не замечаю, как засыпаю рядом с ней. Давно я вот так не засыпал, прижимая к себе хрупкое и теплое женское тело. Ни одна из женщин, с которыми я спал после Татьяны, не переступила порог этого дома. Для встреч у меня была квартира. Ни одна не была достойна.

А Катя… Мне хотелось, чтобы она осталась в моей постели. В моих руках. И вот, это произошло. Пусть и такой ценой. Зато теперь многое мне стало понятно.

Но ее ребенок… Он же появился в результате искусственного оплодотворения. Как и Тамерлан. Ее сын не от насильников.

Что сподвигло ее на этот шаг? Похоже, мне надо будет еще раз переговорить с этим мутным типом – с врачом. Он мне сразу не понравился, но Ильдар заверил в его компетентности.

Утром я просыпаюсь первым. Катя так и лежит в моих объятиях. Открываю глаза и, стараясь не разбудить, наблюдаю за ней.

Теперь мне хочется еще больше защитить ее. И наказать виновных. Я заранее злюсь на следователя, а те уроды… Им лучше лично со мной не встречаться. Чтобы не мараться, ими займутся мои люди.

Не выдерживаю и рукой провожу Кате по волосам. Наклоняюсь и целую ее в лоб. Едва касаюсь, но этого оказывается достаточно для ее пробуждения.

Она открывает глаза и опять вздрагивает. Облизывает губы и осматривается. Похоже, вспоминает события вчерашней ночи и пытается выбраться из моих рук.

– Амир, – вздыхает и опускает взгляд. – Значит, это был не сон… Господи, как стыдно, – закрывает лицо руками.

– Тебе нечего стыдиться, Катя, – убираю руки с лица и приподнимаю за подбородок. – Ты все правильно сделала. Как ты чувствуешь себя? Голова не кружится?

Мотает головой.

Отпускаю ее и поднимаюсь с кровати.

– Ой! А который час? – взволнованно произносит она и оглядывается словно что-то ищет. – Тамерлана же надо покормить.

– Катя, – говорю я, наблюдая, как она трет свои щеки и чуть трясет головой, – покорми Тамерлана и спускайся вниз. Позавтракаем и к врачу поедем.

– Зачем? – опять страх в глазах.

– Мне не нравится, что ты так слаба. Похоже, это последствия… – не договариваю. – В общем, визит к врачу не будет лишним. Тебе надо пройти полное обследование. И это не обсуждается.

Еще раз смотрю на нее и выхожу.

Иду к себе, принимаю душ и переодеваюсь. К моему приходу в столовую завтрак уже накрыт. Но я жду Катю. К счастью, в этот раз она не заставляет меня злиться. Спускается сама.

Тоже переоделась. Бесформенная черная водолазка и широкие брюки. С такой фигурой, как у нее, носить такую одежду – просто кощунство. Но понимаю, что так она пытается спрятаться. Закрыться.

Мы завтракаем молча и потом я везу ее в медцентр. Там меня уже знают. Переговариваю с врачом и подхожу к Кате.

– Катя, – беру ее за ладошки, – тебя обследуют, возьмут анализы. Пожалуйста, не отказывайся. Так нужно. Для тебя, прежде всего. Я все обговорил. Я отъеду на пару часов. Тебя за это время осмотрят. А потом мы поедем к твоему сыну. К Матвею. Хорошо?

Вижу, как загораются ее глаза. С благодарностью смотрит на меня. Я знаю, чем на нее можно воздействовать. Губами касаюсь холодных пальцев и оставляю ее на попечение медперсонала.

А сам еду к ней домой. Адрес я уже знаю. Очень надеюсь, что хоть кто-то из ее родственников будет дома.

Глава 16
Амир

Дверь в квартиру, где проживает Катя, приоткрыта. Слышны голоса. Значит, дома кто-то есть. Это хорошо.

Нажимаю звонок и жду. Слышу шаги и потом дверь открывается и передо мной возникает щуплый мужик. Сдвинув брови, осматривает меня с головы до ног и спрашивает:

– Ты кто? Чего надо?

– Меня зовут Амир Каримович. Я хотел бы переговорить по поводу Екатерины. Вы ей кем приходитесь?

Мужик ухмыляется, еще раз осматривает меня и отвечает:

– Ну, брат. Старший. Без меня она ни шагу не сделает. Без моего разрешения.

– Я пройду? – спрашиваю, а сам уже захожу в квартиру и закрываю за собой дверь.

– Проходи, чего уж. На кухню проходи, – кивает мне мужик. – Давно ты с Катькой?

Мы заходим на кухню и я сажусь за стол. Мужик ставит передо мной бутылку и два одноразовых стаканчика.

– Я не за этим пришел, – произношу жестко и строго смотрю на него. – Вы знали, что Екатерина была изнасилована?

У меня нет времени, чтобы вести долгие разговоры, поэтому я сразу перехожу к главному.

– Ну уж прям и изнасилована, – усмехается мужик и прислоняется задницей к столу. – Ну, переспала с коллегами. Что такого? С кем не бывает?

Пытаюсь не показать свое изумление от его слов. Бедная девочка. Кому ей было рассказать все? От кого ждать защиты?

– Да она сама там, – продолжает злить меня ее братец. – Катька она такая! – и ржет.

Я не выдерживаю. Вскакиваю с места, подлетаю к нему и беру его за грудки. Приподнимаю.

– Она же сестра тебе, – цежу в пьяную рожу. – А ты? Что ты сделал, чтобы защитить ее?

– Да пошел ты, – выплевывает он мне. – Она взрослая. Сама осталась с ними и сама напилась! И ноги сама раздвинула!

Отталкиваю его от себя с такой силой, что он ударяется о стену. Кулаки так и чешутся. Но нет. Смысла нет. Он все равно не поймет. Поэтому молча разворачиваюсь и иду на выход.

– Эй! Слушай! – окликает он меня.

Оборачиваюсь.

– Если себе ее заберешь, то долг ее погаси.

Я хмурюсь и внимательно слежу за ним.

Какой еще долг?

– Она мою долю в квартире выкупить хотела, – он отделяется от стены и идет ко мне. – Договорились с ней. Ей же жить негде. А я готов помочь.

– Ей есть, где жить, – рявкаю я, мечу на него ненавистный взгляд и ухожу.

Пока еду обратно в медцентр за Катей, пытаюсь успокоиться. Разве это семья? Разве это брат? Теперь понятно, почему Катя так ведет себя. Как жертва. У нее в жизни не было поддержки. И, прежде всего, в семье.

И почему-то сейчас ощущаю особо острое желание защитить ее. Изменить и заставить поверить, что все будет иначе.

Катя ждет меня на входе.

– Уже закончили? – спрашиваю я, обнимая ее. Чувствую что-то хорошее, когда она не пытается вырываться. – Поехали в клинику?

Кивает, улыбаясь.

Когда мы приезжаем туда, я решаю подойти вместе с Катей к стеклу в палате, где лежит ее сын.

– О! Амир Каримович, и вы тут! – к нам подходит тот самый доктор, который проводил операцию суррогатной матери Тамерлана и который и посоветовал мне Катю как кормилицу. – Что же не зашли?

Мы жмем руки.

– Я потом к вам зайду, – отвечаю, глядя на него серьезно. – У меня к вам разговор есть.

– Конечно-конечно, приходите. Ну что, готовим Матвея к операции.

– Когда? – Катя поворачивается к нам.

– Через неделю.

Она чуть слышно охает и прижимает руки к груди.

– Ну, не волнуйтесь вы так, – улыбается доктор. – Это стандартная операция. Все хорошо будет. Не переживайте. Хотите к Матвею пройти?

Быстро кивает.

У меня возникает желание тоже взглянуть на мальчика. Я ведь его ни разу и не видел.

– Мне можно тоже? – спрашиваю у доктора.

– В виде исключения.

Мы заходим в палату и встаем возле стеклянного купола. Мальчик спит. Мне, наверное, кажется, но он похож на Тамерлана. Да, ерунда, конечно. Все младенцы похожи друг на друга, особенно, если у них одинаковые черные волосы.

Я выхожу первым и жду Катю в коридоре.

– Теперь домой? – спрашивает она меня, натягивая ворот водолазки на подбородок. Мне не нравится то, как она одета.

– Да, Тамерлана покормишь. И у нас есть кое-какое дело.

– Какое?

– Важное. Поехали.

Она не спорит. Наверное, думает, что это «дело» связано с операцией сына.

Пока Катя кормит Тамерлана, я иду в кабинет, занимаюсь кое-какими делами и звоню брату. Он как раз должен прилететь на днях. Ильдар, мой младший брат.

Поговорив с ним, выхожу во двор и прошу, чтобы позвали Катю.

Я везу ее в салон, где любила покупать себе одежду Татьяна. Сам я не особо разбираюсь в женских тряпках, но мне нравилось то, что выбирала она.

– Зачем мы здесь? – хмуриться на входе в салон Катя. – Вы же сказали, что это важно. А это… магазин?

– Это важно, Катя, поверь, – шепчу я ей на ухо. – И почему ты опять на «вы» со мной? Мы же все решили уже.

Кладу руку ей на талию и чуть сжимаю.

Я понимаю, что ей нужно время. Что она должна привыкнуть и что-то переосмыслить. Но мне так сложно удержаться от того, чтобы не притронуться к ней. Пусть и маленькими шагами, но она должна привыкнуть к мысли, что станет моей.

Я даю указания консультанту составить Кате полный гардероб. У нее не будет вещей, напоминающих о прошлом.

– Но у меня все есть, – она никак не угомонится. – Мне надо просто домой съездить и забрать. Там мои вещи.

– Катя, – твердо говорю я. – Туда ты больше не поедешь.

– Почему? – хмурится. – Там моя семья. Мама. Брат.

– Это не семья.

Вижу, что брови так и сведены. Катя непонимающе смотрит на меня.

– Захочешь их увидеть, поедешь со мной. Все, – сухо добавляю я и даю отмашку консультанту.

И к этому пусть привыкает. Если она будет со мной, то на это время будет полное подчинение. И только я буду решать, что и когда ей делать.

Катя уходит с консультантом, а я сажусь на диван и достаю телефон. Набиваю детективу сообщение, чтобы нашел следователя, который вел дело Саши, и тех трех уродов.

От телефона меня отвлекают шаги. Поднимаю взгляд – в комнату заходит Катя. Уже в новом наряде. Я оценивающе смотрю на нее. Вот. Такая она мне нравится больше. Встаю и подхожу к ней. Еще раз осматриваю внимательно. Она теряется под этим моим взглядом.

Беру ее ладошку аккуратно пальцами и подношу к губам, не отрывая взгляда от испуганных глаз.

– Очень красиво, Катя, – говорю, чуть убирая ее руку от своих губ, но не отпуская ее. – Мне нравится. И тебе это гораздо больше идет. Не надо прятаться за некрасивой одеждой. Это не выход, Катя.

– Спасибо, – шепчет она пересохшими губами.

– За что?

– За вот это, – пожимает плечами. – За заботу. Не знаю. От вас исходит какое-то тепло. Я не знаю, как объяснить.

– И не надо. Потом, когда сама все поймешь, объяснишь. Тебе нравится эта одежда? – тяну ее к себе.

– Да, она красивая.

– Красивая ты, Катя, – обнимаю ее за талию и беру за подбородок. – Одежда лишь подчеркивает твою красоту.

Смотрю на губы. Сухие, но облизать, похоже, она боится.

И тогда я сам наклоняюсь и целую ее. Чуть касаясь, прохожу языком по нежным губам и слегка надавливаю.

Этот поцелуй такой невинный по сути. Я ведь ничего не делаю особенного. Просто касаюсь губами ее губ. Но замечаю, как Катя краснеет, опускает взгляд.

– Катя, все будет хорошо, – шепчу я, чувствуя дрожь, пробегающую по телу. Дрожь от предвкушения и недополученного удовольствия. Ведь надо остановиться. Пока надо.

Будем идти медленными, но верными шагами к цели. И вот тогда… Тогда я получу то, о чем мечтаю.

– Ты веришь мне, – смотрю ей в глаза. – Катя, веришь?